Текст книги "Оникс"
Автор книги: Дженнифер Л. Арментроут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Глава 10
Наступление восемнадцатилетия не являлось чем-то таким уж необыкновенным, как мне представлялось, когда я была ребенком, но некоторые приятные вещи все-таки случились, благодаря чему я провела почти весь день, не вспоминая о событиях прошлой ночи. Сначала позвонил Блейк, и мы с ним мило поболтали некоторое время, а потом – о Боги – я получила в подарок новенький блестящий лэптоп с уже установленными в нем всеми жизненно необходимыми приложениями.
Разумеется, прежде чем приступить к чему бы то еще, я сначала заглянула в свой блог и написала быстрый пост «Я вернулась!». Огромная часть моей жизни снова вернулась на круги своя. Правда, мама очень быстро оторвала меня от любимой игрушки, и я провела весь остаток первой половины дня, преодолевая вместе с ней огромное расстояние до ближайшего итальянского ресторана «Олив Гарден», где мы обедали с Уиллом.
Мистер Майклз оказался на удивление деликатным и внимательным человеком. Честно, я не знала, что и думать. Во время обеда он ни разу не выпустил маминой руки. Это было мило с его стороны, и он производил впечатление импозантного интересного человека, но все равно было как-то странно видеть маму с другим мужчиной. Намного более странно, чем я ожидала. Но надо отдать должное его внимательности – он подарил мне подарочный купон в книжный магазин. И этот жест, разумеется, принес ему немало бонусных очков.
Традиционный торт-мороженое на этот раз был приготовлен по особому рецепту, и Уилл, разумеется, выказал желание заехать к нам домой на чай.
– Смотри, – произнес он в процессе разрезания торта, взяв нож у мамы. – Если ты смочишь лезвие горячей водой, резать будет легче.
Мама просияла, глядя на него так, словно он только что изобрел лекарство от рака. Я слушала их разговор, сидя за столом, и очень старалась не закатывать глаза.
Через пару минут Уилл поставил передо мной блюдце с моей порцией угощения.
– Спасибо, – кивнула я.
Он улыбнулся:
– На здоровье. Кстати, я рад, что ты полностью восстановилась после инфекции. Никому не хочется болеть на свой день рождения.
– А вот и наши порции, – улыбаясь, произнесла мама, и они сели за стол рядом со мной.
Мама, разумеется, не отрывала от мистера Майклза глаз до тех самых пор, пока не пришло время собираться на работу. Когда она поднялась наверх, Уилл остался со мной на кухне и продолжил неторопливо доедать свой торт. Как и следовало ожидать, напряженное молчание между нами за несколько минут приобрело эпический размах.
– Тебе нравится, как проходит твой день рождения? – наконец спросил он, вертя вилку длинными пальцами.
Я проглотила последний кусочек хрустящей серединки – единственной частью в таком торте, которую я ела.
– Да, все достаточно мило.
Уилл поднял бокал, наклонив его в мою сторону.
– Предлагаю выпить за то, чтобы впереди нас ожидало еще много таких торжественных мероприятий, – произнес он. Я взяла свой стакан и чокнулась с ним. Уилл улыбнулся, отчего вокруг его глаз заплясали лучистые морщинки. – Я планирую быть здесь, чтобы разделить все предстоящие торжественные моменты с тобой и твоей мамой.
Не зная, как относиться к тому, что он собирался принимать активное участие в нашей жизни, я опустила стакан и закусила губу. Мне очень хотелось порадоваться за маму, но, с другой стороны, мне казалось, что я предавала отца.
Уилл откашлялся и, склонив голову набок, внимательно за мной наблюдал. Он был полон воодушевления, от чего его глаза просветлели и теперь казались такими же серыми, как мои.
– Я знаю, что тебе, скорее всего, все это не очень нравится. Келли рассказывала, как близка ты была с отцом. Я могу понять, что у тебя нет особого желания видеть меня в своей семье.
– Я не против ваших отношений, – произнесла я, стараясь проявить честность. – Просто, все это… нечто совсем другое.
– По-другому – не значит хуже. В жизни всегда происходят перемены. – Он сделал глоток, взглянув на дверь. – Твоя мама – необыкновенная женщина. Я понял это сразу же, как только она пришла работать к нам в госпиталь, но именно в ту ночь, когда на тебя напали, наши профессиональные отношения переросли в нечто большее. Я рад, что был тогда рядом с ней. – Он сделал паузу, и на его губах появилась улыбка. – Странно, как нечто ужасное может в итоге привести к чему-то хорошему.
Мои брови нахмурились.
– Да… это очень странно.
Его улыбка стала еще шире, приобретая почти снисходительный оттенок. Возвращение мамы положило конец его крайне странной попытке завязать со мной дружеские отношения… или же обозначить свою территорию. Он продолжал занимать все мамино время до тех пор, пока не пришла пора уезжать на работу. Когда я подошла к окну, мне пришлось наблюдать, как они поцеловались, прежде чем разошлись по разным машинам. Жесть.
Вечером я, конечно же, не смогла отказать себе в удовольствии и подготовила быстрый обзор книг для понедельника, а потом более длинный для вторника. Второй обзор оказался больше только потому, что я не могла остановить переполнявший меня поток эмоций относительно одного из персонажей. Мне кажется, у меня снова появился книжный бойфренд, и звали его Тодд. С ума сойти.
Закончив с блогом, я включила телевизор и установила режим, при котором на фоне не включенного экрана играла только музыка. Выбрав канал, который предлагал хиты восьмидесятых, я увеличивала громкость до тех пор, пока полностью не уверилась, что не смогу расслышать собственных мыслей. Собралось много стирки, которая требовала внимания, да и кухне не мешала основательная генеральная уборка. Жаль, что возиться с саженцами было слишком поздно. Работа с землей, как ни что другое, всегда помогала мне прояснить свои мысли, но осенне-зимний период в этом плане был мертвым сезоном. Заглянув в шкаф, я переоделась в удобные трикотажные шорты и майку с длинными рукавами, а потом для завершения образа натянула достигавшие до самых колен носки с нарисованными оленями.
В конечном итоге, выглядела я как чучело.
Переходя из одной комнаты в другую, я словно на коньках скользила по деревянному полу, подбирая разбросанные вещи, потом закинула белье в стиральную машину, подпевая звучавшей в тот момент из гостиной песне.
– «Чувствуя землю под собой, я охочусь. За тобой».
Запустив процесс стирки, я выскочила из прачечной и направилась в холл, размахивая над головой руками в такт песни, как одна из тех смазливых розовых марионеток в фильме «Лабиринт»[5]5
«Лабиринт» (англ. Labyrinth) – фантастический фильм, снятый в 1986 г. американским режиссером и автором «Маппет-шоу» Дж. Хенсоном, продюсер Дж. Лукас.
[Закрыть].
– «На запах и звук ворвусь. Теряюсь и вновь нахожусь. И я голоден, как волк. Капканы на линии – это… бла, бла, бла – диссонанс в идиллии… или что-то там еще… Зубы жадно стучат, истекаю слюной, я охочусь за тобой…, и я голоден, как волк».
Тут я почувствовала, как по затылку затанцевало подозрительное тепло…
– На самом деле, «я рычу и вою в погоне за тобою», а не бла-бла-бла, что-то там еще.
Испуганная до полусмерти глубоким голосом, я вскрикнула и резко обернулась. Мои ноги поскользнулись на секции отполированных до блеска досок, и я с размаху шлепнулась на пол.
– О господи! – задохнулась я, прижимая руку к груди. – Думаю, у меня сердечный приступ.
– А я думаю, ты ушибла пятую точку. – В голосе Дэймона слышался смех.
Распластавшаяся вдоль всего узкого коридор, я пыталась отдышаться.
– Что за черт?.. Ты всегда заходишь в чужие дома без спроса?
– И наблюдаю за тем, как девушки за какие-то несколько секунд умудряются исковеркать песни до неузнаваемости? Ну, да, конечно, это обычное для меня дело. На самом деле я стучался несколько раз, но услышал, что ты… поешь, а дверь была не заперта. – Он пожал плечами. – Поэтому я просто позволил себе войти.
– Понятно, – буркнула я и, поднявшись на ноги, поморщилась. – О боже, возможно, я и правда ушибла «пятую точку».
– Надеюсь, что нет. Я к ней очень неравнодушен. – Он блеснул усмешкой. – Твои щеки покраснели. Ты уверена, что не шлепнулась лицом вниз?
– Я ненавижу тебя, – простонала я.
– Сомневаюсь. – Его взгляд прошелся по мне до самых пальцев ног. Его брови изогнулись. – Очаровательные носки.
Я потерла спину.
– Тебе что-то нужно?
Он облокотился на стену, засунув руки в карманы джинсов.
– Нет, мне ничего не нужно.
– Тогда зачем ты вломился в мой дом?
Он снова пожал плечами:
– Я не вламывался. Дверь была не заперта, и я, услышав музыку, предположил, что ты здесь одна. Почему ты занимаешься стиркой и распеваешь песни восьмидесятых на свой день рождения?
Я открыла рот от удивления.
– Как… как ты узнал, что сегодня мой день рождения? Я не говорила тебе. По-моему, я не говорила об этом даже Ди.
На лице Дэймона появилось самодовольное выражение, которое не сулило ничего хорошего ни ему, ни мне.
– В ту ночь, когда на тебя напали у библиотеки и я поехал в госпиталь с тобой, помнишь? Когда ты предоставляла свои персональные данные, я находился рядом.
– Серьезно? – произнесла я, глядя на него. – И ты запомнил?
– Да. В любом случае… почему ты занимаешься уборкой в свой день рождения?
Я до сих пор не могла поверить, что он помнил.
– Очевидно, потому что я вот такая вот… отстойная особа.
– Это действительно отстой. О, ты слышишь?! – Его блеснувшие глаза метнулись в сторону гостиной: – «Глаз тигра». Ты не хочешь подпеть и этой песне тоже? Возможно, ты могла бы даже пробежаться вверх по лестнице, качая руками над головой?
– Дэймон. – Я прошла мимо него в гостиную и подобрала пульт, чтобы сделать музыку потише. – Серьезно, чего ты хочешь?
Через секунду он оказался позади меня, что заставило меня сделать неловкий шаг в сторону. Со мной происходили странные смешные вещи, когда я находилась так близко к нему.
– Я зашел, чтобы извиниться.
– Что? – Я была шокирована, испугана и еще больше шокрована. – Ты снова собираешься извиняться? Я даже не знаю, что на это сказать. Вау.
Дэймон нахмурился.
– Я знаю, что у тебя вызывает крайнее удивление тот факт, что у меня тоже есть чувства и что я время от времени могу испытывать дискомфорт относительно последствий своих поступков.
– Ого! Подожди. Мне нужно это зафиксировать. Одну секунду, я только возьму телефон!.. – Развернувшись, я начала просматривать стол в поисках сотового, которого, разумеется, никогда не было на месте в нужный момент.
– Кэт, ты не слишком облегчаешь мне задачу, я серьезно. Это… непросто для меня.
Я закатила глаза. Ну, конечно, извинения – крайне непростая задача для него.
– Ладно. Извини. Хочешь присесть? У меня есть торт. Он, возможно, мог бы немного смягчить для тебя дискомфорт ситуации.
– Меня ничего не сможет смягчить, – прокомментировал Дэймон, вскинув бровь. – Я холоден, как айсберг.
– Безе и мороженое. С вкуснейшей хрустящей карамельной серединкой.
– О’кей. Возможно… это может сработать. Хрустящая серединка – моя любимая часть в тортах.
Я старательно пыталась сдержать улыбку.
– Отлично, тогда пойдем.
На кухню мы шли в странном неловком молчании. Подойдя к холодильнику, я подхватила со стойки резинку для волос и завязала хвост.
– Итак, сколько тебе отрезать? – поинтересовалась я, вытаскивая торт на стол.
– А скольким ты готова со мной поделиться?
– Могу отрезать столько, сколько пожелаешь. – Я вытащила из ящика нож и отмерила порцию, которая, как мне показалось, могла бы его полностью удовлетворить.
– Больше, – произнес он, зависнув над моим плечом.
Я пододвинула нож на несколько сантиметров.
– Еще больше.
Я закатила глаза и продвинула нож еще дальше. Дэймон удовлетворенно кивнул:
– Безупречно.
Нож ни в какую не хотел сотрудничать с моими руками, когда я пыталась отрезать половину торта. Лезвие погрузилось совсем на чуть-чуть и дальше уже не двигалось ни на сантиметр.
– Как я ненавижу разрезать все эти безумные кондитерские изделия.
– Давай я помогу тебе. – Дэймон потянулся, и наши руки соприкоснулись, когда он забирал у меня нож. По коже пробежало электричество.
– Тебе нужно смочить его горячей водой. Тогда он будет легко резать.
Отступив в сторону, я передала весь процесс полностью в его руки. Дэймон совершил то же самое, что совсем недавно делал Уилл, и нож начал беспрепятственно проходить сквозь мороженое.
– Видишь? Идеально, – прокомментировал он, пока я наблюдала за тем, как натягивалась ткань рубашки на его плечах.
Закусив губу, я взяла два чистых блюдца и поставила их на стойку.
– Хочешь что-нибудь выпить?
– Молоко – всегда беспроигрышный вариант, если оно, конечно, у тебя есть.
Взяв пакет молока, я налила два стакана. Потом прихватила вилки и указала в направлении гостиной.
– Ты не хочешь остаться на кухне?
– Нет. Не люблю есть сладости за обеденным столом. Это кажется слишком формальным.
Пожав плечами, Дэймон последовал за мной в гостиную, и когда я разместилась на диване, он сел на противоположном от меня конце. Совершенно не чувствуя голода, я без энтузиазма ковыряла вилкой крем. Мой желудок нервно сжимался.
Дэймон откашлялся.
– Красивые розы. Брэд?
– Блейк. – Я ни разу не вспомнила о Блейке с того самого момента, как Дэймон показался в коридоре. – Красивые, да?
– Цветы как цветы, – пробурчал он. – Итак, почему ты сегодняшним вечером одна? У тебя все-таки день рождения…
Его прямолинейный вопрос заставил меня нахмуриться.
– Мама работает, а мне… не хотелось организовывать ничего особенного. – Я продолжала двигать вилкой торт по тарелке. – Все это не так уж и страшно, как кажется. Я многие дни рождения провела наедине с самой собой.
– Тогда… наверное, ты бы предпочла, чтобы я не заходил?
Подняв глаза, я наблюдала, как он, отделив мороженое от карамельной сердцевины, отправил очередную порцию торта себе в рот.
– Но я действительно пришел извиниться за прошлую ночь.
Я отставила блюдце в сторону и подтянула под себя ноги.
– Дэймон…
– Подожди. – Он поднял вилку, заставив меня замолчать. – Хорошо?
Оперевшись на спинку дивана, я кивнула.
Он опустил взгляд на свою тарелку, и его челюсть сжалась.
– Между мной и Эш ничего не было. Она всего лишь морочила тебе голову. И я знаю, в это сложно поверить, но мне жаль, если это все… причинило тебе боль. – Дэймон сделал глубокий вдох. – Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я не прыгаю от одной девчонки к другой. Ты мне нравишься, поэтому я никогда бы не стал путаться за твоей спиной с Эш. И я этого не делал. Эш и я… между нами ничего не было уже несколько месяцев до того как ты появилась.
В моей груди возник какой-то особенный трепет. Никогда в жизни мне не было так сложно разобраться в себе, как в те моменты, когда дело касалось Дэймона. Я могла понять книги. Но я совсем не понимала парней – особенно тех, которые были не с нашей планеты.
– Мои отношения с Эш… запутанны. Мы знаем друг друга с того момента, как оказались здесь. Каждый ждет, что мы будем вместе. Особенно старейшины, если учесть, что мы уже достигли нужной «возрастной планки». Для нас наступило время делать детей, Кэт. – Дэймон пожал плечами.
Боже, это была их официальная законная практика. Мне нравилось звучание всего этого во второй раз еще меньше, чем в первый.
– Даже Эш ждет, что мы будем вместе, – продолжил Дэймон, тыкая вилкой в остатки торта. – И это все… я знаю, это все причиняет ей боль. Я никогда не хотел этого. – Он замолк в попытке найти правильные слова. – Тебе я тоже никогда не хотел причинить боли. Но я сделал и то, и другое.
На его щеках проявились два красных пятна. Скованно проведя руками вдоль колен, я отвела взгляд в сторону. Мне не хотелось, чтобы он знал, что я заметила его горевшие скулы.
– Я не могу быть с ней в том качестве, в котором она хочет… не могу быть с ней так, как она того заслуживает. – Он замолк, шумно выдохнув. – В общем… Кэт, я хотел извиниться за прошлую ночь.
– И я тоже. – Я закусила губу. – Мне не следовало так срываться. Наверное, весь этот инцидент с окнами… оказался последней каплей.
– То, что ты сделала прошлой ночью с окнами… Кэт, это показало, что у тебя есть чертовски огромные способности, которыми ты не можешь управлять. – Он взглянул на меня из полуопущенных ресниц. – Я думал об этом. А еще о Доусоне и Бетани. О том вечере, когда он вернулся с гор, покрытый кровью. Думаю, Бетани каким-то образом пострадала…
– И он ее вылечил?
– Да. Но я больше ничего не знаю. Они… они погибли несколько дней спустя. Возможно, это… то же самое, что разделить квант света, который, распадаясь на два, все еще остается одним целым. Наверное, это объясняет, почему мы с тобой способны чувствовать друг друга. – Он пожал плечами. – Не знаю. Это всего лишь одна из теорий.
– Как ты думаешь, то, что со мной происходит… это прекратится когда-нибудь?
Он проглотил последний кусочек торта и поставил тарелку на кофейный столик.
– Возможно, нам повезет и твои способности со временем иссякнут, но тебе нужно проявлять повышенную осторожность. Я не хочу на тебя давить, но пойми, твое состояние представляет угрозу для всех нас. Я не пытаюсь быть… жестоким. Это реальность вещей.
– Нет, я понимаю. Я могу в любой момент рассекретить вас всех. И я почти что сделала это… не один раз.
Он откинулся на спинку дивана в той лениво-заносчивой манере, которая всякий раз заставляла мое сердце биться быстрее.
– Я выясню, слышал ли кто-нибудь о случившемся. Правда, мне придется проявлять осторожность, потому что слишком много вопросов могут вызвать лишние подозрения.
Я задумчиво теребила кулон на шее, в то время как Дэймон взглянул на телевизор и улыбнулся, наблюдая за выступлением очередной группы восьмидесятых, изливавшей душу о потерянной и найденной любви.
– После того как я увидел твои танцевальные способности, я могу авторитетно заявить, что ты бы легко вписалась в восьмидесятые, – прокомментировал он.
Я закатила глаза.
– Могли бы мы больше никогда не вспоминать об этом?
Повернувшись ко мне, он усмехнулся:
– Еще бы чуть-чуть, и ты бы прошлась египетской походкой.
– Какой же ты придурок.
Дэймон расхохотался.
– Ты знаешь, что в свое время я носил… фиолетовый ирокез?
– Что? – Я рассмеялась, совершенно не в состоянии представить подобной картины – особенно в здешних краях. – Когда?
– Да-а, мои волосы были фиолетово-черными. Это было до того, как мы сюда переехали. Мы жили в Нью-Йорке. Думаю, в тот момент я переживал тот самый подростковый период, который отличается ярко выраженным радикализмом. Пирсинг в носу и все такое, – произнес он с усмешкой на губах.
Я расхохоталась с новой силой, и он бросил в меня подушкой. Я поймала ее в воздухе и положила на свои колени.
– Ты был скейтбордистом, да?
– Что-то вроде того. Мэтт, будучи нашим опекуном, в то время не имел ни малейшего представления, что со мной делать.
– Но Мэтью… он ведь ненамного старше вас.
– Он старше, чем кажется. Ему около тридцати восьми.
– Вау. По нему не скажешь.
Дэймон кивнул.
– Он прибыл одновременно с нами на ту же самую территорию. Думаю, Мэтт чувствовал за нас ответственность, потому что был гораздо старше всех нас.
– А где вы все… – Я запнулась. Как же это сформулировать? Так и не сумев придумать ничего умнее, я поморщилась: – Где вы приземлились?
Потянувшись, он убрал невидимую соринку с моей футболки.
– Мы приземлились возле Скироса.
– Скирос? – Я нахмурила брови. – Мм, это хотя бы на Земле находится?
– Да. – Он сдержанно улыбнулся. – На самом деле, это небольшой остров возле Греции. Каменистая местность, где раньше возвышались замки. Мне бы хотелось как-нибудь побывать там снова. Это своего рода… место нашего рождения.
– И как много вас приземлилось там?
– Несколько сотен или, по крайней мере, это то, что сказал нам Мэтью. Я ничего не помню о том времени. – Его губы сжались. – Мы оставались в Греции, пока нам не исполнилось пять лет, потом переехали в Америку. Нас было около двадцати, и как только мы оказались на территории США, на нас сразу же вышло МО.
Я даже представить не могла, каково им пришлось. В столь юном возрасте, будучи совершенно из другого мира они попали в руки чуждого правительства… это должно быть жутко.
– И как все это было?
Он взглянул на меня.
– Не слишком хорошо, Котенок. Мы не подозревали, что люди были в курсе нашего существования. Мы же знали только то, что за нами продолжали охотиться Аэрумы, и, признаться, МО оказалось для нас большой неожиданностью. Очевидно, им было известно о нас с самого момента нашего прибытия, потому что они уже успели окольцевать сотни Лаксенов, изначально обосновавшихся в Америке.
Я развернулась к нему, прижимая к груди подушку.
– Что они с вами делали?
– Они удерживали нас на изолированной территории в Нью-Мехико.
– Не может быть. – Мои глаза округлились. – «Зона 51»[6]6
Экспериментальная авиабаза США, предназначенная для испытания разного рода экспериментальных разработок.
[Закрыть] – на самом деле существует?
Он окинул меня непроницаемым взглядом, и в его глазах блеснула ирония.
– Ого. – Я попыталась это осмыслить. Для того сумасшествия, которое там творилось, должны были существовать веские основания.
– Думаю, вся эта схема с «Зоной 51» существует уже очень долго. Моя семья и друзья прибыли сюда пятнадцать лет назад, но это не значит, что другие Лаксены не находились здесь раньше. – Он рассмеялся, увидев мое выражение лица. – В любом случае, нас удерживали там первые пять лет. Представители МО внедряли нас в человеческое общество очень осторожно и продуманно. За это время мы многое выучили о человечестве, и когда нас наконец отпустили, мы действительно смогли жить среди людей. Но естественно под присмотром старших Лаксенов, которые постоянно следили за нами. И раз уж Мэтью изначально к нам привязался, то к нему нас и прикрепили.
Я сделала быстрый мысленный подсчет.
– Но вам в то время должно было исполниться не больше десяти. Вы, наверное, все это время жили с Мэтью и разъехались только недавно?
– Хочешь верь, хочешь нет, но мы взрослеем не так, как люди. В десять лет я мог спокойно идти в колледж. Мы развиваемся гораздо быстрее, и наш мозг функционирует не совсем так, как ваш… Можешь не верить, но я на самом деле умнее, чем кажусь. – На его губах блеснула еще одна едкая усмешка. – Мэтью жил с нами до тех пор, пока мы не переехали в этот городок. К пятнадцати годам мы были вполне самостоятельны для того, чтобы МО обеспечило нас своим собственным домом и средствами для существования.
Что ж, по всей видимости, финансирование пришельцев являлось частичным объяснением нашего огромного национального долга.
– А как насчет людей, которые наверняка задавали вопросы… интересовались о том, где ваши родители?
Дэймон бросил на меня косой взгляд.
– С нами всегда есть взрослые Лаксены, которые могут выдавать себя за наших родителей. Или мы можем трансформироваться в более старшую версию человеческого тела. К последнему варианту мы стараемся прибегать как можно реже из-за следа, который остается на людях.
Покачав головой, я прижалась к спинке дивана. Жить самостоятельно с пятнадцати лет под отдаленным присмотром Мэтью?.. С другой стороны, почему меня это так удивляет. С тех пор как после смерти отца мама начала работать круглосуточно, мой образ жизни в этом плане не слишком отличался от того, что вели они.
Когда я подняла глаза, то встретила пронизывающий взгляд Дэймона.
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
Он давал мне право выбора – шанс сказать, чтобы он оставил меня одну.
– Нет. Тебе не обязательно уходить. Я имею в виду, у меня нет каких-то определенных планов, и если у тебя тоже нет более важных дел, ты можешь остаться, если хочешь…
Пожалуй, мне стоило замолчать.
Его глаза на какой-то момент были прикованы к моим, и в моей груди возникло щемящее чувство, которое угрожало вот-вот затопить меня с ног до головы. Его взгляд переместился к блестящему красному лэптопу, стоявшему на кофейном столике.
– Вижу, кто-то заполучил кое-что на день рождения.
Я усмехнулась.
– Ну, да. Подарок от мамы. Я была без него с… м-м, с некоторых пор.
Дэймон потер пальцем скулу.
– Да, я не извинился перед тобой за это, верно?
– Нет. – Я вздохнула. Снова вернулись к неловкому разговору. И ладно бы только это… но ко всему прочему в моей предательской голове снова начали возникать образы, как именно я лишилась своего лэптопа.
Дэймон откашлялся.
– Подобного со мной раньше не случалось. Никогда не взрывал компьютеры.
Мои щеки загорелись, в то время как взгляд был прикован к лэптопу.
– Со мной тоже.
Его глаза снова переместились к телевизору.
– Что-то подобное произошло с Доусоном. Именно так Бетани и узнала обо всем. – Последовала пауза, и я затаила дыхание. Он так редко говорил о своем брате. – Доусон занимался с ней любовью и, потеряв контроль, перешел в свою естественную форму.
– Ого. Наверно, это было…
– Неловко?
– Да-а, неловко.
Между нами повисло молчание, и я не могла не задаваться в тот момент вопросом, не думали ли мы с ним об одном и том же.
Как это было бы? Целоваться, дотрагиваться друг до друга?..
Чувствуя, как пылает кожа, я лихорадочно искала безопасную тему для разговора.
– Ди говорила, вы много раз переезжали. В каких местах вы побывали?
– Мы какое-то время жили в Нью-Йорке, потом переехали в Южную Дакоту. И если ты думаешь, что здесь ничего не происходит, то ты никогда не была в Южной Дакоте. Потом мы жили некоторое время в Колорадо, прежде чем оказались уже здесь. Честно говоря, каждый переезд был чаще всего спровоцирован мною. Я постоянно что-то искал, но не мог найти ни в одном из новых мест.
– Могу поспорить, в Нью-Йорке тебе нравилось больше всего.
– На самом деле, нет. – В его легкой улыбке блеснули зубы. – Больше всего мне нравится здесь.
Удивленная, я рассмеялась.
– В Западной Вирджинии?
– Здесь не так уж и плохо. С нами рядом находится много Лаксенов. Больше, чем где бы то еще. У меня есть друзья, с которыми я могу быть самим собой. Существует даже целое сообщество. Это немаловажно.
– Я могу это понять. – Обнимая подушку, я прижалась к ней щекой. – Думаешь, Ди счастлива здесь? С ее слов я поняла, что она никуда не может отсюда уехать.
Дэймон пересел поудобнее, подняв ноги на диван.
– Ди хочет найти свой собственный путь в жизни, и я не могу ее в этом винить.
Поиски своего собственного пути привели ее к близким отношениям с Адамом. Я терялась в догадках: мечтает ли все еще она о поступлении в колледж за океаном…
Дэймон выпрямился, словно пытался избавиться от негативных мыслей, осевших в его голове, и я немного отодвинулась, чтобы дать ему больше пространства.
– Если ты еще не заметила, среди нас гораздо меньше женщин, чем мужчин. Поэтому девушки очень быстро находят пару, и все женщины находятся под особой защитой.
Я сделала гримасу.
– Находят пару? Я, конечно, могу это понять – вам необходимо поддерживать рождаемость… но Ди не должна подвергаться давлению. Это несправедливо. Вы имеете право на то, чтобы контролировать свои собственные жизни.
Он взглянул на меня, и его глаза затуманились.
– Но мы не контролируем, Котенок.
Я покачала головой.
– Так не должно быть.
– Не должно. Но большинство Лаксенов не ищут чего-то другого. Доусон искал. Он любил Бетани. – Дэймон прерывисто выдохнул. – Мы были против. И я считал, что с его стороны было глупостью влюбиться в человека. Без обид.
– Какие тут обиды.
– Ему было тяжело. Вся наша группа была расстроена его выбором, но Доусон… он был сильным и упрямым. – Дэймон улыбнулся, покачав головой. – Он не уступал, и если бы старейшины узнали правду, я не думаю, что они смогли бы как-то на него повлиять.
– Не мог ли он решиться на то, чтобы сбежать с Бетани за спиной у МО? Возможно, это именно то, что произошло?
– Доусону нравилось здесь. Он любил ходить в горы и проводил много времени на природе. Он всегда любил жить в отдалении от больших городов. – Дэймон взглянул на меня. – Доусон никогда бы не уехал, тем более, не сказав об этом ни слова ни Ди, ни мне. Я знаю, они оба мертвы. – Он слабо улыбнулся. – Тебе бы понравился Доусон. Выглядел так же, как я, но по характеру гораздо лучше. Иными словами, далеко не придурок.
В моем горле возник ком.
– Я уверена, что так и есть, но, Дэймон, ты… не плохой.
Его бровь изогнулась.
– Ладно. Конечно, ты часто совершаешь идиотские поступки, но ты не плохой. – Я сделала паузу, прижимая к себе подушку. – Хочешь знать, что я на самом деле думаю?
– Мне следует начинать беспокоиться?
Я рассмеялась.
– Под личиной придурка скрывается по-настоящему хороший парень. Иногда он проявляет себя. Поэтому, несмотря на то, что мне почти все время хочется выбить из тебя дурь, я совсем не думаю, что ты плохой. На твоих плечах лежит слишком большая ответственность.
Дэймон наклонил голову и усмехнулся.
– Ладно, полагаю, это не так уж и плохо.
Я пожала плечами.
– Могу я спросить тебя кое о чем и рассчитывать на то, что ты скажешь мне правду?
– Всегда, – произнес он.
Потянувшись пальцами к шее, я вытащила обсидиан и сжала его в ладони.
– МО вызывает у вас гораздо большие опасения, чем Аэрумы, верно?
Его губы сжались, но он не солгал:
– Да.
Я гладила поверхность серебряного обрамления кристалла.
– Что бы они сделали, если бы узнали о том, что я могу передвигать предметы?
– Вероятно, то же самое, что они сделали бы с нами, если бы узнали о наших возможностях. – Дэймон потянулся и положил ладонь на мою руку, которая удерживала обсидиан. Он сжал мои пальцы, остановив их движение. – Они бы изолировали тебя… или еще хуже. Но можешь не волноваться. Я никогда не позволю этому случиться.
Мою кожу закололо в том месте, где наши руки соприкасались.
– Как вы можете жить со всем этим? Все время в ожидании, что в МО могут узнать, что у вас гораздо больше возможностей, чем они полагали изначально?
Его пальцы сомкнулись вокруг моих так, что теперь мы вместе удерживали кулон.
– Мы никогда ничего другого не знали.
Я пыталась сдержать неожиданно подступившие к глазам слезы.
– Это как-то слишком уж… печально.
– Это наша жизнь. – Он сделал паузу. – Не плачь, Котенок. С тобой ничего не случится.
Наши лица были на расстоянии нескольких сантиметров. Его рука все еще удерживала мою. И тут меня осенило:
– Дэймон… на твоих плечах постоянно лежит ответственность за безопасность и других, верно?
Он сжал мою руку, а потом отпустил ее. Откинувшись на спинку дивана, он оперся на подлокотник, подперев рукой голову.
– Это был не слишком праздничный разговор, да?
– Все нормально. Хочешь еще молока или чего-нибудь другого?
– Нет, но мне хотелось бы узнать кое-что.
Я нахмурилась, вытянув правую ногу на том небольшом пространстве, которое он не занимал.
– Что?
– Как часто ты носишься по дому, распевая песни? – Его тон был вполне серьезным.
Я пнула его, но он удержал мою ногу.
– Теперь можешь идти, Дэймон.
– Ты знаешь, мне нравятся эти носки.
– Отпусти мою ногу, – скомандовала я.
– Даже не потому, что на них нарисованы олени или что они достигают твоих колен. – Интересно, в чем он видит разницу. – Мне нравятся эти носки, потому что они, как перчатки, на твоих ногах.
