Текст книги "Подделка"
Автор книги: Дженнифер Крузи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
О, ради всего святого!
Гвен встала и принялась переносить стулья в офис. Нужно бы пол подмести. Это не требует инструментов. Или особых размышлений.
Из офиса выглянула Тильда с малярной кистью:
– Ты в порядке?
– Сколько можно? Говорю же, в полном! Лучше не бывает.
– Дэви хочет сегодня покрасить фасад. – Тильда кивком показала на офис, где Дэви с сомнением озирал открытую банку с краской, а Надин с хмурым видом заглядывала ему через плечо. – Придется закрыть входные двери.
– Какая проблема? Что, к нам валом валят посетители? – удивилась Гвен. – Не пони…
Входная дверь распахнулась, и на пороге появился пожилой мужчина с темно-рыжими волосами и карими глазами, по казавшийся Гвен странно знакомым.
– Здравствуйте, – нерешительно сказала, она, пытало, вспомнить, где его видела.
– Здравствуй, дорогая, – кивнул мужчина, и на какой-то кошмарный момент Гвен взбрело в голову, что это один из тех, с кем она спала до Тони и кого благополучно успела позабыть. Ему где-то между пятьюдесятью и восемьюдесятью, как раз подходящий возрастной диапазон.
– Я вас знаю? – осведомилась она и поспешно скрестили пальцы, молясь, чтобы он оказался незнакомцем.
– Зови меня Майклом, любимая, – ответил он с таким невинным видом, что Гвен настороженно прищурилась. – Я ищу Дэви Демпси. Такой высокий, волосы темные. Он здесь.
– Дэви? Он в… – И осеклась, потому что мужчина тепло улыбнулся, обошел ее, как неодушевленный предмет, и открыл дверь офиса. – Э… погодите! – крикнула Гвен.
Дэви поднял глаза и окаменел. Гвен тихо ахнула: «Неужели очередной киллер? Да сколько же людей ненавидит этого парня?!»
– Мне следовало бы догадаться, – весело заметил мужчина. – Я в бегах, спасаю собственную шкуру, а ты здесь, в цветнике. Ну и взятка тебе досталась!
– Цветник? – переспросила Гвен.
– Три королевы, – мрачно пояснил Дэви. – Привет, папа.
Глава 15
– Как, черт возьми, ты меня нашел? – прорычал Дэви, сидя напротив отца в комнате Саймона. Непривычно было видеть пустую поверхность стола. Он все время ожидал, что Майкл вытащит колоду и начнет сдавать.
– Этот твой дружок, Саймон. Я звонил ему в Майами пару недель назад. Спрашивал, где ты.
– И он меня выдал, – уточнил Дэви, решив разобраться с Саймоном позднее.
– Пришлось его убедить.
Дэви вздохнул, Это же Майкл. У Саймона не было ни единого шанса.
– А потом пришлось довольно долго добираться сюда, – продолжал Майкл. – У меня были кое-какие обязательства. И «Грейхаунд»[15]15
Название фирмы, обслуживающей междугородные и международные автобусные маршруты. На автобусах изображена гончая.
[Закрыть] – не «Конкорд».
– Ты ехал на автобусе? – поразился Дэви. – На тебя не похоже.
– Временный недостаток в средствах, – признался Майкл с бледной улыбкой.
– Я готов купить тебе гамбургер на бедность. Мой папаша, Уимпи![16]16
Персонаж комиксов, изображаемый в виде гамбургера.
[Закрыть]
– Мне нужно залечь на дно, – продолжал Майкл. – Понимаешь, власти выдали ордер на мой арест.
– И это на тебя не похоже, – отозвался Дэви без особого сочувствия – Обычно ты не попадаешься.
– Все дело в женщине, – угрюмо бросил Майкл.
– Как всегда.
– Кто бы говорил! Я вхожу и застаю тебя с тремя. Яблочко от яблони, парень. Ты моя копия.
– Ошибаешься. Я ничего общего с тобой не имею, – заявил Дэви.
Майкл рассмеялся:
– Ты прав. Ничего общего. Потому что ты и есть я. Из всех моих детей, мальчик, наследник ты один.
– Ну конечно, мне всегда хотелось завладеть двумя колодами крапленых карт и свистулькой.
– Возьми хоть Софи, – разглагольствовал отец, словно не слыша. – У нее прямо-таки врожденный талант. Посмотрит на тебя своими огромными карими глазами – и может делать с тобой все что угодно. Но у нее никогда не лежало сердце к таким делам.
– Потому что она порядочный человек.
«И потому что она безмерно доверчива, о чем тебе, конечно, хорошо известно».
– А вот малышка Эми, наоборот, обожает такие штучки. Да только способностей ей Господь не дал. Зато ты… ты просто рожден для этого! И талант, и характер, да что там, ты мог бы перещеголять меня…
– Не утруждай себя, – бесцеремонно оборвал его Дэви. – Взгляни на себя, ты, великий! В шестьдесят лет не иметь ни дома, ни семьи, бегать от закона, воровать по мелочам, чтобы заплатить за мотель… Это твое представление о величии?
– Зато не скучно. Я живу, а не загниваю. Действие, дорогой, действие, как говорил Ник Грек.
– Ну да, именно так он и сказал, когда окончательно разорился, состарился, упустил все шансы и существовал игрой в покер на грошовые ставки, – отрезал Дэви. – Перед тем как умереть в нищете. Ты так хочешь жить? Валяй.
– Все-таки это жизнь. И это лучше, чем сидеть на собственной заднице, завидуя тем, кто живет как надо, зарывать в землю свой талант да лизать задницу гребаному ФБР. Признайся, ты скучаешь по настоящему делу. И не говори мне, что это не так. Интересно, как ты развлекаешься в последнее время, Дэви, мальчик мой? Собираешь ромашки?
– Не твое дело. И убери руки от Гуднайтов. Отдельно предупреждаю тебя насчет Гвен. У нее есть порядочный приятель с деньгами и серьезными намерениями. Держись от нее подальше.
– Ах, это не для нее, – покачал головой Майкл. – Женщины вроде Гвен Гуднайт не слишком ценят порядочных.
– Она достойна такого, на которого можно положиться. И это не ты.
– Она достойна такого, с кем можно хорошо провести время. А для этого лучше меня не найти. Кроме того, она не может ни на кого положиться. Никто не может. Ты рождаешься один и умираешь в одиночестве. Так что тебе следует познать себя, Дэви, потому что кроме тебя это никому не удастся сделать.
– Я знаю себя, – мрачно объявил Дэви, – и поэтому счастлив.
– И это после всего того, чему я тебя учил! – грустно вздохнул Майкл. – Сколько раз тебе было говорено: за карточным столом легко разорить того, кто не понимает своей силы и своей слабости. Взгляни на себя: притворяешься невесть кем, губишь свой дар. Хорошо еще, что я вовремя появился.
– Ну как же, – взорвался Дэви, – мы все на седьмом небе от твоего появления! У меня для тебя хорошие новости: мы с Софи и Эми вышли из игры, так что на нас не рассчитывай.
– Значит, вы больше не живете, – упорствовал Майкл. – Я не слишком беспокоюсь, потому что хорошо тебя знаю. Тебе нужен риск.
– Интересно, зачем ты приехал? С какой-то целью? Или просто вывести меня из терпения?
– Заглянул к тебе по пути к Софи. Очень хочется увидеть внука, – сообщил Майкл, развалясь на стуле.
Дэви представил, в какой ад превратит отец жизнь Софи: утраченный покой, скандалы в семье, навеки погубленная репутация, полный крах жизни в маленьком городке, где люди никогда ничего не забывают… и все это, не говоря о финансовом ущербе, который непременно нанесет Майкл.
– Только через мой труп.
– Каждый человек имеет право видеть своего внука! – вознегодовал Майкл. – Софи будет мне рада. Я слышал, она назвала его в мою честь.
– Она назвала его «Демпси», и это совсем не обязательно в твою честь. И последуй моему примеру, держись от нее подальше. Она ведет порядочную, тихую, законопослушную жизнь, и не хватало только, чтобы мы все испортили. Все, спектакль окончен. Ты немедленно уберешься отсюда.
– А я думал поехать вместе с тобой, – бросил Майкл, не вставая. – В этот уик-энд. Воссоединение семьи. Заодно сможешь удерживать меня в рамках.
– Ты не знаешь, где она живет, – внезапно успокоился Дэви.
– А вот и знаю! Здесь, в Огайо.
– Это большой штат. Вряд ли ты это понимаешь, но так оно и есть. Желаю приятно провести время.
– Я найду, – пообещал Майкл. – Господи Боже, мальчик, неужели ты думаешь, что я желаю ей зла? Любимой дочери? Она – живой портрет своей матери. И родила мне первого внука! Я хочу увидеть малыша, я хочу познакомиться с теми мужчинами, за которых вышли мои девочки.
Он казался таким искренним, что Дэви даже головой покачал:
– Лжешь не краснея и при этом чертовски убедителен. Настоящий киногерой! Поразительно, как еще власти сумели накопать на тебя столько, чтобы упечь под замок!
– Собственно говоря, у них почти ничего и нет. Только косвенные улики. И я говорю правду. Я очень хочу увидеть мальчика.
– Этот мальчик родился год назад, – объявил Дэви тоном обличителя. – Твои девочки вышли замуж три года назад. Сейчас тебе нужны наличные денежки, теплая постель и горячий обед в таком местечке, куда полиция не догадается сунуть нос, но как только ты там окажешься, не преминешь кого-нибудь облапошить, а это маленький городок, где все друг друга знают, и Софи будет опозорена. Кстати, еще одна новость, которая, должно быть, не успела до тебя дойти: Эми вышла за копа. Я этого типа знаю. В нем ни капли сентиментальности. Он не посчитает тебя трогательным старым дедушкой. И если на тебя выписан ордер, он не моргнув глазом упечет тебя в каталажку.
– Какой циничный взгляд на человеческую натуру, – задумчиво протянул Майкл.
– Действительно! Почему бы это? – хмыкнул Дэви, вдруг почувствовав себя тринадцатилетним юнцом.
– Это все та женщина! Предупреждал же я тебя!
– Какая еще женщина? – удивился Дэви.
– Та блондиночка, Клеопатра! Которая у тебя была в Лос-Анджелесе. Она так тебя стреножила, что ты не смог бы облапошить и воскресную школу! Самое худшее, что ты мог выбрать из всех тамошних дамочек. Все твои беды от нее.
– Не думаю, – покачал головой Дэви, – имелись воздействия и посильнее.
– Где она сейчас? Вышла за того малого, ради которого послала тебя подальше?
– Нет. Она убила его. А вышла за другого и прикончила его тоже.
– Ничуть не удивлен. Так где же она сейчас?
– Здесь. Охотится на третьего.
– Так я и знал! – взволновался Майкл. – Ты все еще гоняешься за ней.
– Вот уж нет. Я гоняюсь за своими деньгами. Ей удалось их заполучить.
– Крайне легкомысленно с твоей стороны, – вздохнул Майкл. – Оставь ее в покое. Сделай новые деньги.
– Спасибо, предпочитаю вернуть свою ставку, – отрезал Дэви. – Это…
– Знаешь, неплохое место эта галерея, – заметил Майкл, оценивающе оглядывая комнату. – Уютное. Здесь можно проворачивать дела.
– Нет, – коротко бросил Дэви, стараясь забыть, что только недавно думал о том же. – Это приличное место. И запомни: Гуднайты – семья, которую я не позволю тебе разрушить.
– В таком случае что ты тут делаешь?
– Они – мой способ подобраться к Клеа. Она в них нуждается, и я могу использовать их, чтобы подобраться к ней.
– Ну молодец! – оживился Майкл. – Такс кем же ты проводишь ночи? Девочка слишком юна, а Гвенни водит компанию с постоянным приятелем. Значит, остается брюнетка в очках. Что же, поздравляю. Полагаю, она не глупа и тебя не продаст. И попка у нее симпатичная.
– Недаром я ни когда тебя не любил, – зло процедил Дэви.
Плечи Майкла затряслись, что, по-видимому, должно было означать раскатистый хохот.
– До чего же я по тебе соскучился, мальчик!
– А вот я по тебе – нисколько. – Дэви поднялся и широко распахнул дверь. – А теперь ты уйдешь.
– Я так не думаю, – объявил Майкл, оглядываясь. – Хорошая комната.
– Здесь живет Саймон. И она ему самому нужна.
– А где же спишь ты? – удивился Майкл и, догадавшись, кивнул. – А, верно. С очками. А у Гвенни – постоянный друг.
– И это означает, что мест в гостинице нет, – заключил Дэви, показывая на лестницу. – Проваливай.
Майкл нерешительно двинулся к двери.
– Думаю, мы поедем к Софи в следующий уик-энд, – проговорил он, протискиваясь мимо Дэви. – Думаю…
Из комнаты напротив показалась Доркас.
– Нельзя ли потише? – возмутилась она яростно озирая Дэви. – Я работаю над новой картиной.
– Художница! – ахнул Майкл, восхищенно покачивая головой. – Мы помешали творческому процессу. Тысяча извинений.
– Одного достаточно. И еще тишины, если не возражаете.
– Артистический темперамент, – понимающе кивнул Майкл. – Очаровательно. Не мог бы я посмотреть ваши работы?
Доркас недоуменно подняла брови.
– Доркас, это мой отец, – представил Дэви, – Лгун, обманщик, шулер, соблазнитель женщин. К тому же негде жить. Бегите от него, как от чумы.
– Майкл Демпси, – объявил Майкл, взяв ее руку. – Доркас. Прелестное имя. Означает «лилия» на гэльском.
– И «газель» на греческом, – добавила Доркас, не отнимая у него руки. И Дэви даже показалось, что на ее желтоватых щеках проступил румянец.
– Он правду говорит о вас? – спросила она у Майкла, кивнув на Дэви.
– Как ни печально, да, – заулыбался Майкл. – Я совершенно неисправим.
Доркас улыбнулась в ответ.
– Но мне действительно хочется увидеть ваши работы, – продолжал Майкл. – Мне редко приходилось встречать художников, и уж никогда – художников за мольбертом. Можно?
Дэви с замирающим сердцем ждал ответа Доркас.
– Пожалуйста, – кивнула она.
– Не делайте этого, Доркас! – взмолился Дэви.
– О, кто бы говорил! Можно подумать, вы – чистое золото! – фыркнула Доркас, отступив и давая Майклу войти.
– Иисусе, – прошептал Дэви и стал спускаться вниз, торопясь предостеречь Гуднайтов.
Остаток недели Дэви провел, двигая мебель, окрашивая стены и орлиным глазом следя за Майклом. В то же время он командовал Надин и Итаном, которые ловили каждое его слово. Гвен составляла подробный план открытия выставки, достаточно дотошно, хотя без особого удовольствия, она следила за своевременным появлением рекламы и даже сообщила репортеру день предварительного показа. Саймон трудился над сигнализацией, по-прежнему тоскуя по Луизе. Во вторник он недосчитался кое-чего из своего гардероба.
– Твой отец позаимствовал у меня рубашку, – сообщил он. – Что отец, что сын – даже собраться как следует не умеете.
Тильда целыми днями работала над фреской, но, приезжая домой, тоже брала в руки кисть, повторяя:
– По-моему, я никогда не устану красить стены.
– Тебе незачем этим заниматься, – возражал Дэви, – ты и так целый день не разгибаешь спины.
– Это самое малое, чем я могу тебе помочь. Ты из кожи вон лезешь ради нас.
– Собственно, чем ты действительно могла бы мне помочь… – начал Дэви, но мигом прикусил язык, когда Тильда взглянула на него поверх очков. Он не желал ничего слышать о чертовом вибраторе! – Ладно, не важно.
Тильда кивнула и принялась орудовать кистью.
– Просто поверить не могу, что твой отец поселился у Доркас ровно через час после своего появления здесь.
– А ты поверь. У него моральных принципов не больше, чем у бродячего кота.
– Зато он мастер своего дела. Тебе понадобились сутки, чтобы забраться в постель ко мне.
– Ну, знаешь! Если бы я захотел…
Тильда снова посмотрела на него поверх очков.
– Ты права, – покорно пробормотал он и окунул кисть в банку.
Ив, Джефф и Эндрю были на побегушках у Дэви, выполняли отдельные поручения, обычно улаживая возникшие в последнюю минуту проблемы. Форд появлялся, когда был нужен ремонт, требующий определенного умения, особенно если при этом рядом была Гвен. Мейсон тоже частенько забегал в галерею, так искренне радуясь предстоящему открытию, что находил доброе слово и ободряющую улыбку для каждого, за исключением Форда. Ничего не скажешь, все они были хотя и странноватой, но командой.
А вот Майкл – дело другое. Застав отца за игрой в три листика едва ли не на крыльце местной школы, Дэви силком утащил его, пригрозил всеми мыслимыми и немыслимыми карами и поручил деликатную работу.
– Где Майкл? – спросила Тильда, вернувшись домой в среду.
– Не буди спящую собаку, – посоветовал Дэви.
– А мне он нравится, – возразила Тильда. – Денег я ему не дала бы, но вообще-то он мне симпатичен. – Что ты с ним сделал?
– Убил двух зайцев одним выстрелом. Рассказал о Колби.
– И?..
– И он моментально облегчил его бумажник на пять тысяч. Пообещал завезти половину миссис Бреннер.
– Пять тысяч долларов?!
– В таких делах он просто гений, – добавил Дэви, стараясь не показывать, как гордится отцом.
– Так чем же все-таки он занимается? – допытывалась Тильда.
– Торговлей.
– Ну да, конечно. Как по-твоему, он отдаст деньги миссис Бреннер?
– Половину? Обязательно. У него сильно развито чувство справедливости. Только вот с моралью плоховато.
– Каким же образом тебе удалось вырасти таким честным… – начала Тильда, но, вспомнив кое-что, покачала головой и замолчала.
– Очередное чудо, – нагло соврал Дэви и отправился красить стены в коридоре подальше от галереи, прежде чем Господь поразит его громом.
С честью выполнив поручение сына, Майкл стал чаще наведываться вниз, но не доверяющий ему Дэви по-прежнему не спускал с него глаз. Форд тоже не зевал, особенно когда Майкл оказывался в опасной близости от Гвен.
– Этот Форд не дурак, – сообщил ей Дэви в день показа рекламного ролика. – Он мне нравится, хоть и задумал меня прикончить.
– Не шутите так! Это меня расстраивает, – жалобно проговорила Гвен.
– Я просто дурачусь. Никто меня не убьет, – успокоил ее Дэви, погладив по плечу.
– Откуда вы знаете?
– Знаю, – убежденно кивнул Дэви. – Если бы он действительно хотел меня убить, давно бы это сделал.
– Так почему он здесь торчит? – рассердилась Гвен, заметив, что Дэви улыбается. – Ведь он же киллер!
– Я слышал, они парни пылкие, – пояснил Дэви. – Знаете, из тех, кому всегда требуется пробежать лишнюю милю.
– Кстати, о пылких парнях, – вспомнила Гвен. – Ваш отец занял у меня двадцатку.
– О черт! – ругнулся Дэви, потянувшись за бумажником.
– А потом принес мне пятьдесят. Сказал, что играл в пул и что это моя доля.
– Вот как? Надеюсь, он не сунул деньги за вырез вашей майки?
– Ну конечно, нет, – обиделась Гвен. – Он настоящий джентльмен.
– Чистой пробы, – подтвердил Дэви и отправился в офис – готовиться к завтрашнему ограблению.
Позже, когда Гвен ушла на ленч с Мейсоном, Дэви случайно увидел за стойкой смеющуюся над Итаном Надин. Перед ней лежали три карты.
– Какого черта, – пробормотал он, подходя. – Что это вы делаете, юная леди?
– Ваш папа научил меня классной игре, – с готовностью объяснила Надин, выкладывая перед ним три карты рубашками вверх. – Угадайте, где королева…
– Надин! – рявкнул Дэви. – По-моему, я велел тебе держаться подальше от моего папаши. Единственный способ выиграть в три листика – смошенничать. А это нехорошо.
– Я же не собираюсь играть на деньги, – защищалась Надин, с некоторым успехом пытаясь изобразить праведное негодование.
«Неудивительно, что отец научил ее играть. Она прирожденная мошенница и весьма естественна».
– Забудь.
– Но ведь здорово! Подумать только, верняк!
– Никаких верняков не бывает..
– Да? Попробуйте у меня выиграть!
Дэви вынул из кармана пятерку и шлепнул на стол.
– Где твоя?
Надин повелительно протянула руку. Итан со вздохом выудил из кармана банкноту и отдал ей.
– Сейчас получишь ее обратно, – пообещала она.
– Не получишь, Итан, можешь не сомневаться, – хмыкнул Дэви. – Действуй.
Под его неотрывным взглядом Надин с победной улыбкой перетасовала карты, показала ему королеву и, ловко спрятав ее в рукав, продолжала тасовать. Для человека, имевшего возможность попрактиковаться не более двух часов, она была великолепна.
– Ну, – спросила Надин, разложив карты, – где королева?
– Вот здесь, – ответил Дэви, прижав пальцем среднюю карту.
– Сейчас посмотрим, – самодовольно объявила Надин.
– Давай, – согласился Дэви и, не отнимая пальца, перевернул восьмерку треф справа и четверку пик слева. – Видишь? Тут нет королевы, значит, она посредине.
С этими словами он преспокойно забрал обе банкноты.
– Так нечестно! – взвилась Надин.
Дэви отнял руку и молниеносно схватил ее за запястье.
– А это честно? – спросил он, вытаскивая королеву из ее рукава. – И не дай тебе Бог еще раз попасться мне на этом занятии.
– Ну можно я хоть попрактикуюсь на Итане? – заныла Надин.
– Ты и так достаточно над ним издеваешься! Не хватало, чтобы ты еще и в карты жульничала! Немедленно иди и покрой дверь вторым слоем краски!
– Кажется, я начинаю уставать от этого занятия, – зловеще прошипела Надин.
– Мы, пожалуй, сохраним тебе жизнь. Будешь гребцом на галерах. Старательно работай веслами и, может быть, выживешь.
– Бен-Гур, – вставил Итан, очевидно, не слишком обеспокоенный постоянными издевательствами Надин.
– Ладно, не буду, – проворчала та, сунув карты в карман.
Дэви вернулся в офис и обнаружил там Тильду, которая видела всю сцену через стекло.
– Твоя племянница просто создана для преступной жизни.
– И все же я почему-то уверена, что ты тоже знаешь эту игру.
– Знаю. Но не играю.
– Какой законопослушный джентльмен! Какой пример для подражания всем нам!
– А теперь к делу. Насчет завтрашнего грабежа. Обязательно надень эту китайскую штуку, – напомнил Дэви. – Мне она нравится:
Этим вечером Майкла нигде не было видно. На следующий вечер, отправляясь с Тильдой надело, Дэви постучался к Доркас. Дверь открыл Майкл.
– Не смей учить Надин шулерским играм, – с ходу предупредил его Дэви.
– Всему нужно учиться в молодости, – возразил Майкл. – Еще одна причина, почему я должен увидеться с Софи. Демпси еще слишком мал. Но у Софи, кажется, есть падчерица?
– Дилли. Но не смей и на милю к ней подходить!
– Это почему?
– Потому что… – Дэви осекся, вспомнив, что Дилли увлекается футболом. – Просто не подходи, и все.
– Уже сам научил ее? – обрадовался Майкл, хлопнув его по плечу. – Молодец, мальчик!
– Ну откуда ты свалился на мою голову? Может, все-таки уберешься по-хорошему? Я веду здесь честную жизнь, черт бы все это побрал!
– Миленькая черная рубашка. Собираешься на грабеж со взломом? – осведомился Майкл. Дэви закрыл глаза.
Галерея выглядела ослепительно красивой, и Гвен возненавидела ее еще больше.
Она взглянула на часы. Десять минут до предварительного показа. Может, если ее вырвет на кассовый аппарат, ей позволят удалиться наверх и разгадывать кроссворды?
Гвен мысленно одернула себя. Вся семья стерла пальцы до костей, и теперь галерея просто сверкает. Свет играет в узорах мебели Тильды, отражается от хрустальных бокалов, поставленных на длинный стол Томасом, официантом и поваром, наготовившим уйму вкусной еды. Они собираются делать деньги, а она ноет, потому что ей хочется заняться подводным плаванием. Нет, так не годится.
Но ей очень хотелось подняться наверх, спрятаться с головой под одеялом и больше не высовываться.
– Миссис Гуднайт, – окликнул Томас, и Гвен испуганно встрепенулась.
– О, Томас, простите, – извинилась она, стараясь не глядеть на два синяка, желтевших у него на лбу. – Приготовлено все великолепно. Вы…
– Я могу поговорить с вами? – спросил он, положив руку ей на плечо, и Гвен так растерялась, что позволила увлечь себя в офис. Он вынул кожаный футляр и показал ей жетон.
– Томас Льюис. ФБР.
– Вы из ФБР?! – ахнула Гвен.
– Ш-ш-ш… – остановил ее Томас, оглядываясь. – Я здесь под прикрытием, и никто ничего не должен знать, миссис Гуднайт. Вы можете хранить тайны?
«Вот это да!» – промелькнуло в голове Гвен.
– Я провожу расследование по делу Клеа Льюис, – пояснил он, поглядывая одним глазом на дверь. – Мы считаем, что она убила своего мужа.
– Неужели?
Ну что ж, звучит вполне правдоподобно.
– И выкрала его коллекцию, – продолжал Томас. – Сирил Льюис был очень богатым человеком, но умер банкротом.
– Что же, Клеа – женщина недешевая, – заметила Гвен. – Может, они просто все потратили?
– Именно. На картины. В последний год своей жизни Сирил Льюис приобрел картины на сумму свыше двух миллионов.
– Вот это да! – сказала Гвен уже вслух, прежде мысленно подсчитав комиссионные.
– Они хранились на складе. Но склад сгорел дотла за день до смерти Сирила Льюиса.
Все это сильно смахивало на плохую радиопьесу.
– И вы считаете, что это Клеа его убила?
– Сирил – не первый муж, которого она прикончила. Улик обнаружено не было, но первый ее муж умер при очень подозрительных обстоятельствах. Она совершенно безжалостная особа. У нас есть все основания считать, что она поселила в вашем доме наемного убийцу.
– Неужели? – деланно удивилась Гвен.
– Мы считаем, что она решила расправиться с бывшим любовником.
– Да ну? – поразилась Гвен на этот раз вполне искренне. – Вот это да!
Интересно, знает ли Тильда? Возможно. От нее мало что укроется.
– Я говорю вам это потому, что в последнее время Клеа слишком много внимания уделяет вашей галерее.
– Да нет, – возразила Гвен. – Она…
– Если она попытается продать вам картины, мы хотели бы знать об этом.
– Я не покупаю картин, – объяснила Гвен. – Галереи берут произведения искусства на комиссию. Мы вообще ничего не покупаем.
– Если она хотя бы упомянет о картинах, мы должны это знать, – настаивал Томас.
– Мы?
– Бюро.
– Ах, Бюро. Что же, я обязательно буду держать вас в курсе.
«Если ты – ФБР, а Форд – негодяй, значит, эта страна катится в пропасть».
Черт, но если он действительно представитель закона, а Клеа – преступник, значит, дело дрянь.
– И давно вы работаете на Бюро?
– Нет, – бросил Томас, гордо выпрямившись. – Но обладаю всеми необходимыми навыками.
– Прекрасно, – кивнула Твен и задала беспокоивший ее все это время вопрос: – Но вы еще и готовить умеете?
– Я покупаю еду в ресторанах, – смущенно признался Томас. – Это высвобождает мне время для расследования.
– О, вот как? – оживилась Гвен. – В ресторанах?!
– Только об этом никому, договорились?
– Ни единой душе.
– И не забудьте про картины, – напомнил Томас, открывая дверь в галерею.
– Ни за что на свете, – поклялась Гвен, спеша выйти до прихода первого посетителя.
Полчаса спустя Тильда наблюдала из офиса за происходящим в галерее с каким-то странным чувством – словно смотрела старый фильм. Она сотни раз видела подобные показы, с самого раннего детства, когда ей приходилось вставать на табурет, чтобы дотянуться до окошка в двери. Но на этот раз чего-то не хватало, и она не сразу поняла – дело в том, что здесь некому играть роль заводилы. Никто не стоит посреди комнаты, с улыбкой руководя спектаклем.
Но тут в галерее появился Мейсон, жизнерадостный, сияющий, в парчовом жилете, под руку с Клеа, которая была про сто великолепна в черном платье с вырезом до талии и огромными золотыми обручами в ушах. Мейсон направился прямо к центру комнаты, смеясь и жестикулируя, словно пародируя отца Тильды.
«Бедняга. Он явно не дотягивает», – с жалостью подумала она.
В офис вошел Дэви.
– А, Вилма сегодня в своем китайском жакете. Кажется, самое время стянуть что-то и обжиматься в шкафу.
– Мейсон и Клеа уже здесь, – сообщила она.
– Тогда уходим.
Дэви захватил ключи от машины Джеффа. Посмотрел в окошечко и восхищенно присвистнул.
– Что там?
Тильда проследила за его взглядом.
Клеа успела повернуться, демонстрируя собравшимся изящную, полностью обнаженную спину. На глазах у всех присутствующих она нежно улыбалась Мейсону. Идеальный профиль затмевала лишь не менее идеальная линия бюста.
– Вот оно что, – протянула Тильда, стараясь, чтобы голос не прозвучал уж слишком резко.
– Остынь, Вероника, – ухмыльнулся Дэви. – Я просто наслаждаюсь пейзажем. Знаю-знаю, она – адское отродье. И все же…
– И все же она хороша в постели, верно? – договорила за него Тильда, наблюдая, как Клеа с кошачьей грацией шествует по галерее. «Терпеть тебя не могу!» – Куда лучше меня.
– Да, – кивнул Дэви. – Ну что, идем?
– Намного лучше меня? – не отступала Тильда.
Дэви закрыл глаза:
– Зачем ты занимаешься всякой ерундой? Знаешь ведь, чем это кончится.
– Скажи, – настаивала Тильда.
Дэви вздохнул и заглянул в галерею.
– Видишь ту мебель, которую ты разрисовала? Каждое твое движение было действительно необходимым, потому что ты усердно трудилась и у тебя есть к этому призвание.
– Спасибо, – прошептала Тильда, невольно тронутая его словами.
– Так вот. Клеа трахается с таким же вдохновением, как ты – рисуешь.
Тильда охнула.
– Если это тебя утешит, она скорее всего рисует так, как ты…
– Больше ты до меня не дотронешься! – вспылила Тильда.
– А что, раньше имелись шансы дотронуться? – удивился Дэви. – Так мы идем или нет?
– Разумеется, – кивнула Тильда, пытаясь думать только о главном. Они вернут картину. Дэви получит свои деньги. Потом занавес опустится – он уедет в Австралию, а она вернется к спокойной жизни мастера фресок.
– А что, собственно, случилось? – спросил Дэви.
– Знаешь, до твоего появления я была счастлива, – выпалила Тильда, направляясь к двери.
– Неправда. Ты…
В офис ворвался Итан. Он тащил на руках Стива, обряженного ради праздника в парчовый жилет и черную бабочку, что отнюдь не улучшало настроение пса.
– Надин сшила жилетик, – пояснил Итан. – Она сказала, что такова одежда всех мужчин, собравшихся на открытие галереи.
– Вот Мейсон обрадуется! – вздохнула Тильда. – Только никого не укуси, Стив.
– Вы уходите? – спросил Итан.
– Да, – кивнул Дэви, – мы…
– Что же, желаю «успешно штурмовать замок», – сказал Итан, унося Стива в галерею.
Дэви ошарашенно смотрел ему вслед:
– Неужели все знают, что мы сегодня идем на преступление?
– Джефф не знает. Мы стараемся не вовлекать его в наши дела, ведь нам может понадобиться адвокат.
– Рад это слышать, – съехидничал Дэви, выходя на автостоянку. – Вам следовало бы поставить здесь фонари.
– Для этого нужны деньги. Дай мне хотя бы расплатиться с Саймоном за краску. А ведь есть еще и закладная!
Они сели в машину.
– Ах да, закладная! Это и есть та самая идеальная жизнь, которую я испохабил?
– Ладно, прости. Ты не виноват ни в чем. И во всем.
– Я не…
– До твоего появления я не осознавала, насколько несчастлива. Только все ниже склоняла голову и продолжала идти. И тут ты хватаешь меня в шкафу, и мне приходится признать, что я не только жалкая мазилка, но еще и в постели ничего не стою.
– «Ничего не стою» – это твои слова. Не мои. И я готов всему тебя научить, – вызвался Дэви.
Тильда повернула к нему голову:
– Я рада, что ты отремонтировал галерею.
– Знаю.
– Она такая красивая… куда красивее, чем в моих воспоминаниях. И когда я увидела все то, что нарисовала тогда, мне вдруг захотелось рисовать снова. Что-то настоящее. Это дает ощущение счастья. А когда ты уедешь, все это тоже уйдет, потому что сами мы этого не вытянем. Нет ни времени, ни… – Тильда махнула рукой. – Ни куража. Не то, что у моего отца. Гвенни вернется к кроссвордам, Надин – к погоне за карьерой, а я – к фрескам. Так что спасибо за то, что вернул галерею, но ты разрушил мою жизнь.
– Знаю, – повторил Дэви.
– Ничего ты не знаешь.
– Я знаю, что ты – большой художник. Что ненавидишь рисовать фрески. Что любишь свою семью. Что ужасно злишься за что-то на своего отца. И что галерея – это твое и только твое. Я знаю тебя.
Тильда задохнулась от неожиданности.
– Не настолько, как тебе кажется, – нашлась она, глядя в окно. – Ну так мы едем или остаемся?
Дэви завел мотор.
– Учти, там будут шкафы, Вилма. Так что держи себя в руках.
– Да, и еще одно, – вспомнила Тильда.
– Что именно?
– Если сегодня что-то пойдет не так, я остаюсь. Ни за какие коврижки не покину тебя. И не смей выпихивать меня из двери. Сегодня мы работаем вместе. И только вместе.
– Согласен, – кивнул Дэви, немного помолчав. – Но это в последний раз. Сегодня все будет кончено.
– И слава Богу. Едем.
Гвен не находила себе места. При виде Мейсона ей хотелось плакать.
