Текст книги "Как спасти репутацию"
Автор книги: Дженнифер Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
От поцелуя Александр напрягся, а когда она выпрямилась, по его горячим глазам поняла, что он ее по-прежнему хочет. Но роль великого герцога отнимает у него все силы.
– Сегодня я начну планировать большой бал, – продолжала она. – Герцогини правы, я должна выполнять светские обязанности хозяйки дома. Мне поможет мама, она будет очень рада. Я попрошу миссис Колдуэлл информировать вас о ходе подготовки, а Николая – вставить это в ваш график.
– Миган, – предупреждающим тоном сказал Александр. Миган отступила на шаг, сделала быстрый реверанс.
– Да-да-да, ваша светлость, я буду с нетерпением ждать, когда наши графики совпадут в следующий раз.
Она развернулась и не оглядываясь вышла из столовой, шелестя юбками, и не останавливалась, пока не пришла в утреннюю комнату, где ее ждали слегка испуганные Гай, Марк и Брут. Она шлепнулась в кресло, перевела дыхание. Начало кампании было положено.
Миган только сейчас поняла, чего ей это стоило. Ее трясло так, что вилка выстукивала дробь по тарелке. Пришлось попросить Сьюзен смешать еще одну порцию целебного эликсира.
Миган сразу после завтрака начала подготовку к балу. Миссис Колдуэлл осталась довольна сообщением, что дом откроют публике, и помогала Миган стать такой хозяйкой, которая должна будет восхитить весь высший свет.
Миган призвала Симону на помощь по нескольким причинам. Во-первых, мачеха будет оскорблена, если с ней хотя бы не посоветуются, а Миган не хотела начинать новую жизнь с обрубания связей с прежней семьей. Во-вторых, Симона была ходячей энциклопедией, она знала все и обо всех.
Далее Миган проконсультировалась с мистером Эдвардсом, сравнила свой график с распорядком мужа и сделала некоторые поправки, к огорчению мистера Эдвардса.
– Мы не будем упоминать об этом его светлости, – с улыбкой сказала она.
Секретарь попытался возразить, но неожиданно на помощь Миган пришла миссис Колдуэлл.
– Я нахожу, что это блестящие изменения. Его светлость будет счастлив уделять больше времени домашним делам. – При всей краткости речи миссис Колдуэлл была романтичной натурой. Она была счастлива в браке, родила трех дочерей, которые тоже удачно вышли замуж.
Миссис Колдуэлл одобряла, что Миган проводит время с маленьким Алексом, и показала ей газету, где было нарисовано, как Александр, Миган и Алекс торжественно ловят рыбу в луже на Беркли-сквер.
«Эксцентричная нвенгарийская семья», – написал журналист и пустился в рассуждения о том, что может происходить за дверями пышного особняка.
– Абсолютная чепуха, – с широкой улыбкой сказала миссис Колдуэлл. – Теперь к каждому отцу сын будет приставать, чтобы тот разрешил порыбачить в луже. Вы оригиналка, моя дорогая.
– Это хорошо? – с трепетом спросила Миган.
– Вами будут восхищаться и завидовать, поверьте мне, ваша светлость. Вы будете знамениты.
Миган постаралась радоваться, а не тревожиться.
Днем, когда по графику Миган полагалось кататься в ландо в Гайд-парке в самый модный час, она заменила этот пункт на поездку в фаэтоне, запряженном пони, с Алексом под боком, и на час раньше. Как обычно, по сторонам ехали четыре верховых, привлекая всеобщее внимание, но тут уж она ничего не могла поделать.
Она дала Алексу поуправлять фаэтоном, показала, как пропускать поводья между пальцами. Алекс уже умел управляться с лошадьми, его с трех лет обучали ездить верхом. Он заявил, что когда-нибудь будет так же красиво сидеть в седле, как тот мужчина на черном жеребце, что движется им навстречу.
У Миган сердце пропустило удар, когда она увидела высокую фигуру всадника, его ноги, твердо направлявшие лошадь, руки, спокойно державшие уздечку.
– Папа! – Алекс замахал руками, уронил поводья, Миган еле успела их подхватить, прежде чем лошади воспользовались случаем и помчались, куда им угодно.
Она подумала, что Александр может повернуть свою лошадь и ускакать, сделав вид, что не заметил, как сын отчаянно машет ему руками. В парке не было пусто. Ранние всадники или тренировали лошадей, или наслаждались тихой ездой, пока сюда не съехались толпы из высшего света.
Кажется, Александр решил не давать им почву для сплетен. Он продолжал двигаться навстречу фаэтону. У Миган взмокли руки под перчатками, когда он развернул своего жеребца и поехал рядом с ними. Охранники, ее и его, отстали, чтобы дать им некоторое личное пространство.
Александр был очень красив в седле. Костюм для верховой езды плотно облегал стройные бедра, черные сапоги обнимали икры, перчатки подчеркивали сухожилия на руках. Он ехал без шляпы, как принято у нвенгарийцев, и черные волосы блестели под весенним солнцем.
Он слега поклонился в седле, холодно глядя на них.
– Ваша светлость. Алекс.
– Добрый день, муж, – весело сказала Миган. – Какая приятная встреча.
– Да, забавное совпадение. – Он посмотрел на нее в упор, черные ресницы слегка дрогнули.
Нечувствительный к нюансам Алекс потянулся к отцу:
– Привет, папа, мама дала мне править лошадьми. Она говорит, эти животные спокойные и надо учить их двигать ленивыми толстыми задницами.
У Миган на губах застыла улыбка.
– Кажется, кобылы для меня слишком нежные животные.
Александр вежливо кивнул, словно хозяин, которому гость пожаловался на отсутствие свежего белья.
– Прошу прощения, я слышал, с лошадьми вы проявляли застенчивость.
– Вообще-то я люблю норовистых жеребцов вроде того, что под вами, или по имени Люцифер или Раскат Грома. Я уверена, несколько змей обогнали нас с Алексом, пока мы ехали по аллее.
Александр наклонил голову.
– Я прослежу, чтобы вам дали более игривых лошадей.
– Спасибо, вы очень любезны.
От деревянной улыбки заболели мышцы, Миган надеялась спровоцировать его на более живую реакцию, но его лицо было непроницаемым. У того, кто сядет с ним играть в карты, нет ни малейшего шанса.
Конечно, Александр годами отрабатывал умение делать каменное лицо, об этом говорил Иган Макдональд. А у Миган не было причин скрывать чувства.
– Лошади боятся Мина, – вдруг заявил Алекс. Он перегнулся через Миган, чтобы погладить черного жеребца. – Потому что Мин – логош.
– Лошадь понимает, что он демон, – согласился Александр.
– А твоего отца лошади совсем не боятся, – сказала Миган, стрельнув в Александра многозначительным взглядом.
Александр, черт его побери, не принял подачу. Он рассеянно похлопан лошадь по шее, ожидая, что еще Миган в него швырнет. Алекс ничего не заметил.
– Папа, можно мне покататься с тобой?
Миган заметила, что у Александра смягчилось лицо.
– Конечно. Давай руки.
Алекс потянулся к нему, Александр нагнулся и вынул мальчика из фаэтона. Куртка великого герцога задела щеку Миган, ее окатил запах Александра и свежего ветра.
Ей самой страшно захотелось сидеть перед Александром на лошади, чтобы он обнимал ее за талию. Миган закусила губу, любовный приворот дыхнул ей в самое лицо.
Александр помог Алексу правильно взять уздечку, потом кивнул Миган и пустил лошадь неторопливой рысцой. Миган смотрела, как они удаляются, и думала, что так даже лучше – издали она может всласть налюбоваться высокой фигурой Александра, сидящего на лошади.
Она подумала о письме, которое написала подруге этим утром, – второй шаг в желании заставить Александра принять ее доводы. Пенелопа прислала ей пачку писчей бумаги, по виду обычную, но волшебную. Пенелопа объяснила, что если Миган напишет на этой бумаге, то ее послание через несколько минут окажется у Пенелопы в далекой Нвенгарии. У Пенелопы в кабинете тоже есть такая бумага, и она сразу же ей ответит. Советник принца Деймиена по имени Саша несколько месяцев разрабатывал это волшебное средство.
Миган раньше не пользовалась этой бумагой, не веря в Сашину магию, но подумала, что не будет беды, если она попробует. Она проворно написала письмо и оставила его в таком месте, где дотошный секретарь его не найдет.
В письме Миган объяснила Пенелопе, что хочет быть хорошей нвенгарийской женой, и попросила давать ей советы. Пенелопа говорила, что нвенгарийские жены с особым искусством обращаются с мужем в постели. Написаны целые тома о том, какими способами женщина может доставить супругу удовольствие, и он будет ей благодарен за сексуальный опыт.
Однажды Пенелопа уже писала об этом насмешливое письмо, но потом его тон изменился и она сказала, что многие такие техники работают великолепно.
Миган посмотрела вдаль, чувствуя странное волнение в груди при виде того, как мальчик твердо держится в седле. Александр любит сына, это очевидно, так что бояться его глупо. Александр – человек страстный и заботливый, она это видела по тому, как он наклонялся к сыну.
Когда отец и сын вернулись к фаэтону, Миган улыбнулась мужу – искренне, без вызова. Он пересадил Алекса в фаэтон, бросил на Миган короткий, острый взгляд, потом поклонился обоим и ускакал. Алекс помахал ему рукой. Миган смотрела на Александра и не могла оторвать глаз, пока он не скрылся из виду.
Когда она вернулась домой, письма, что она написала Пенелопе, не было, на его месте лежал ответ Пенелопы.
Глава 19
– Николай! – крикнул Александр.
– Ваша светлость?
Это было несколько дней спустя, в три часа ночи. Александр стоял на пороге гардеробной. Николай только что надел на него халат, и Александр вошел в спальню, с ужасом думая о своих сновидениях и понимая, что спать необходимо.
Мечты о Миган превратили его ночи в ад. Ему снилось, что он начинает ее соблазнять – медленно разжигая пламень в ее теле. Она стонала от наслаждения. А потом вдруг сон становился безобразным: он терял контроль над собой, насиловал ее, причинял боль, так что она кричала и молила остановиться, но он не мог остановиться. Он убивал ее, бесстрастно, как дикий зверь расправляется со своей жертвой.
Так что спал он отвратительно и в течение дня держался от нее подальше, следил за тем, чтобы обедать вне дома. Он понимал, что Миган злится за его исчезновения, но пусть уж лучше злится, чем пострадает физически.
Николай возник в дверях, растерянный, но несколько виноватый.
– Что это такое? – Александр показал на кровать.
Покрывало было сложено как обычно, но по простыням были разбросаны лепестки роз. На столе возле кровати стояла полураскрытая красная роза в вазе, на подушке был расстелен носовой платок.
– Хм, – сказал Николай. – Кто-то украсил кровать.
Александр еле сдерживался.
– Это соблазнение номер двадцать восемь, нвенгарийская «Книга соблазнений», автор – Адольфо.
– Да, ваша светлость, это оно.
В храме приходилось читать эту книгу, он запомнил подзаголовок: «Триста двадцать способов удовлетворить партнера в постели».
– Кто дал моей жене «Книгу соблазнений»? – спросил он.
– Не знаю, ваша светлость. – Было видно, что Николай с облегчением признается, что не знает.
– Но почему ей разрешили войти в мою спальню и все это подготовить? Я дал строжайшее указание не впускать ее сюда.
На лице Николая усилилось выражение вины.
– Это я ее впустил, сэр.
Александр отрешенно развязывал халат, не сводя глаз с зовущей кровати.
– Объясни, зачем ты это сделал.
– Она на меня смотрела, сэр.
Александр одарил его стальным взглядом.
– Она на тебя смотрела?
– Великая герцогиня, она может так смотреть, сэр, что пятишься, сам не зная почему. Кажется абсолютно неправильным ее не послушаться.
Александр уступил.
– Да, знаю. Сам видел. – Милое упорство, рыжие волосы и веснушки. Чертовски трудно устоять.
– Убрать, ваша светлость? – спросил Николай.
По голосу было слышно, что ему не хочется этого делать. Николай был романтик, как большинство нвенгарийцев, и ему хотелось, чтобы между господином и госпожой были наилучшие отношения. Слугам-нвенгарийцам было приятно, когда они натыкались в коридорах на бешено целующихся хозяев.
Александр уже открыл рот, чтобы рявкнуть на него, но сдержался.
– Нет, оставь. Она столько трудилась.
– Два часа здесь провела, ваша светлость.
Александр холодно уставился на него:
– Это все, Николай.
– Да, ваша светлость. – Он торопливо скрылся, оставив Александра наедине с усыпанной розами кроватью.
Соблазнение номер двадцать восемь. Лепестки на простынях, свеча, уютная комната, одинокая роза, означающая сердце. Платок, смоченный ее духами.
Номер двадцать восемь не имеет целью занятие любовью с женой, он только пробуждает чувства в муже и напоминает о жене в ее отсутствие.
«Он будет видеть ее во сне, а наяву думать только о ней», – написано в книге.
Как будто ему нужен толчок! Глупышка Миган и не догадывается, что он и без того думает о ней день и ночь.
Александр содрал с себя халат, потом ночную рубашку, сбросил шлепанцы, голым подошел к кровати и постоял, глядя на нежные лепестки. Он представил себе, как Миган лежит у себя в спальне, спутанные рыжие волосы разметались по подушке…
Он медленно приподнял покрывало и лег на прохладные розовые лепестки. Опустив голову на подушку, он прикоснулся щекой к вышитому платку. Повеяло легкими духами, которые предпочитала Миган.
Он задул свечу, закрыл глаза и отдался непривычным запахам и ощущениям.
В эту ночь его сны были очень эротичными, но в них не было ничего жестокого или пугающего.
Приготовления к балу ввели Миган в новый мир. Она непрерывно благодарила небеса за то, что у нее есть миссис Колдуэлл, Симона и рьяные помощники – лакеи Гай, Марк и Брут.
Миссис Колдуэлл не было равных в выборе флористов и поставщиков продуктов, Симона точно знала, кого пригласить, а кем пренебречь, а Гай, Марк и Брут без жалоб носились по городу и таскали вещи вверх-вниз по лестницам.
Миган обнаружила, что быть хозяйкой большого дома – значит все время делать выбор. Миссис Колдуэлл и Эдвардс подавали ей списки музыкантов, образцы цветов и материи для драпировки бального зала, меню блюд и вин, а Миган выбирала.
В доме отца выбор был прост до жалости: где-то в середине дня Робертс ввалится в комнату и выпалит:
– Кухарка хочет знать, на обед готовить рагу из баранины или разогреть вчерашнее мясо.
В доме Александра миссис Колдуэлл выложила перед ней длинное меню на французском языке; о большинстве блюд Миган не слыхивала. К счастью, Симона чаще всего знала, что это такое, а также какие вина Миган должна заказать.
– Мой первый муж, конечно, был крохобор и ничтожество, но он все знал о еде и винах. Только на мне, моя дорогая, он практиковал величайшую экономию. Его шеф-повар мог швырять деньги на самые дорогие ингредиенты, а я должна была отчитываться за каждый пенс, за каждый дюйм ленты, можешь себе представить? Когда он умер, я купила пару чрезвычайно дорогих перчаток и в них явилась на похороны.
Николай тоже был советчиком, он заявил, что бал должен быть «очень нвенгарийским».
– Что это значит? – трепеща, спросила Миган. Николай с непреклонным видом встал посреди ее гостиной, заложив руки на спину.
– Мы должны показать этим англичанам, что такое настоящий бал. Пусть все нвенгарийцы, что есть в доме, исполнят танец с саблями. Это будет возбуждающее зрелище.
Миган в веселом удивлении подняла брови:
– Танец с саблями? И скольких насадят на острие во время такого танца?
Николай засмеялся, сверкнув зубами:
– Протыкают только плохих танцоров, и то если они допустят ошибку. Танец с саблями требует большого мастерства, и смотреть его – сплошное удовольствие.
– Мм… звучит заманчиво.
– Мы все с детства научены мастерству танца с саблями, даже его светлость. Но конечно, вы с его светлостью будете исполнять традиционный танец супружеской пары, танец лорда и леди.
– Боюсь, я не знаю такого танца, – насторожилась Миган.
– Не важно. Его светлость вас научит. – У Николая на лице появилось мечтательное выражение. – Помню балы моих прежних хозяев. Гости съезжались со всей округи, являлся каждый барон, граф и герцог. Танец с саблями исполняли сто человек, мужчины, а девушки танцевали отдельно, и супружеские пары кружились, и все нарядные и цветастые, как бабочки. Ах, это было сказочное зрелище…
– Ты говоришь про того барона-волокиту, которого жена потом зарезала? – спросила Миган.
– Да. Он был нехороший человек, но знал толк в балах.
– Что ж, Николай, я тоже постараюсь организовать достойный прием. Спасибо.
Иган Макдональд взялся научить ее танцу лорда и леди, поскольку Александр упорно уклонялся от контактов. Сколько бы Миган ни пыталась подстроить график так, чтобы поговорить с ним о бале, мистер Эдвардс объяснял, что его светлость на важной встрече или внезапно уехал по делам в загородный дом какого-то дипломата.
Мистер Эдвардс всегда отводил глаза, сообщая эти известия, его заурядное английское лицо не могло скрыть смущения. Несколько раз Миган подслушала разговоры миссис Колдуэлл и Эдвардса о том, что Александр бессовестно пренебрегает женой и что вряд ли так принято у нвенгарийцев.
При мысли о муже у Миган каждый раз сжималось сердце. Он не накричал на нее за соблазнение номер двадцать восемь, но и не поддался ему. Николай сказал, что Александр проспал на кровати, но утром оделся и покинул дом, не сказав ни слова.
Миган планировала исполнить соблазн номер сорок три из книги, которую Пенелопа для нее скопировала на волшебную бумагу, но, видя, что Александр не реагирует, заколебалась.
Когда к ней зашел Иган Макдональд – в черном пиджаке, яркой юбке, в башмаках и батистовой рубашке, – она рассказала ему о затруднении с танцем.
– Это очень просто, леди. Я научился их танцам, когда жил в Нвенгарии. Я вас научу.
Они поднялись в залитый солнцем бальный зал – погода на этой неделе стояла сухая и теплая.
– А где сегодня ваш муж? – спросил Иган.
Миган знала, она тщательно изучала график Александра.
– Уехал ублажать какого-то дипломата, – вздохнула Миган.
– Александр и ублажать – несовместимые понятия. То, что Александр делает, чтобы получить желаемое, дипломат скорее назовет запугиванием.
– Но меня он не запугивает. Вообще со мной почти не разговаривает.
Иган стрельнул в нее взглядом:
– Вот как? Пожалуй, надо будет поговорить с нашим Александром.
– Нет. Иган, пожалуйста, не надо, забудьте, что я сказала. Просто я слезлива из-за головной боли и всего такого.
Иган поднял брови, но, к счастью, отступился. Она не хотела, чтобы Александр решил, что она откровенничает с Иганом.
– Итак, – сказал Иган и начал урок.
Танец начинался с того, что пара стояла бок о бок и смотрела в противоположные стороны.
– Ваша рука вот так проходит перед моей талией, моя рука – вокруг вашей. – Он положил сильную руку ей на бедро. – Потом свободная рука поднимается вверх и мы ударяем ладонями.
Миган подняла руку над головой и наткнулась на пальцы Игана.
– Господи, какой интимный танец. Почти как вальс.
– Ах, интимный, говорите? Это только начало.
Миган улетела мыслями к тому вечеру, когда она познакомилась с великим герцогом. Она помнила, какие чувства в ней вызвал взгляд Александра, устремленный к ней через бальный зал леди Федерстон, помнила его руки, когда он закружил ее в первом вальсе. Он ее пугал, интриговал и соблазнял так, что она боялась упасть без чувств к его ногам.
Он и сейчас интригует ее и влечет, вот только Миган больше не боится великого герцога Александра. Она заглянула ему в сердце и поняла, что за непроницаемой маской скрывается любящий и нежный человек.
– Гроша не дам за ваши мысли, – насмешливо сказал Иган.
– Простите? – Миган поняла, что она уставилась вдаль и вспоминает сильные руки Александра, когда он вытаскивал ее на террасу, и теплые губы, когда он в первый раз ее поцеловал.
– Не волнуйтесь, Миган. Александр – холодный мужчина, но он не долго сможет вам противиться. Перед хорошенькой юной леди вроде вас, да еще с такими солнечными волосами, невозможно устоять.
Голос у него был добрый, и Миган заставила себя улыбнуться:
– Не обращайте на меня внимания. Я же сказала, у меня болит голова. Продолжим.
Иган не поверил, но спрашивать ни о чем не стал.
Танец оказался замысловатый. Сначала пара мелкими шажками двигалась по часовой стрелке, потом каждый делал оборот, перехватывал руки на талии, и оба шли в обратном направлении. Потом расходились, держась за руки, вертелись так и эдак и заканчивали в той позе, с которой начинали, но стоя ближе, бедром к бедру.
– Продолжаете эти па до тех пор, пока лорд и леди не встанут совсем близко. Александр вам покажет, насколько близко. А потом начинаете все сначала, но в более быстром темпе.
Иган крутанул ее. После нескольких попыток Миган научилась вращаться, хватать его за талию, как он хватал ее, их руки уже точно ловили друг друга. Они увеличили темп, Миган неудержимо смеялась. Они кружились, килт Игана взлетал, как и ее юбка. Вдруг на повороте Миган увидела Александра, стоящего в дверях бального зала, как статуя.
Она споткнулась. Иган сделал круг и застыл рядом с ней.
Александр не шелохнулся, только сверкнул голубыми глазами.
– Добрый день, ваша светлость, – жизнерадостно сказал Иган. – Я учу ее светлость нвенгарийскому танцу.
– Миссис Колдуэлл сообщила мне. – Александр стоял как пригвожденный к месту.
Иган поклонился Миган и поднял ее руку:
– Может, хватит? Этот танец лучше получается у мужа с женой.
Миган затаила дыхание. Страстно хотелось танцевать с Александром, чтобы ощутить его руку на талии, его бедро, прижатое к ней. Он, конечно, сейчас сходит с ума от злости, что Иган посмел учить его жену танцу лорда и леди. Сейчас он рванется к ней, выхватит у Игана ее руку, может быть, зарычит на Игана.
Вместо этого Александр сдержанно кивнул:
– Нет. Продолжайте.
Ее охватило жестокое разочарование, а вслед за ним пришла злость. Хотелось кинуться через всю комнату к каменнолицему мужу и ударить его под дых. Если бы рядом не стоял Иган, она бы так и сделала.
Вместо этого она высокомерно сделала реверанс и сказала:
– Спасибо, Иган, вы мне очень помогли. Достаточно на сегодня.
Вскинув голову, она пересекла зал и мимо Александра вышла в двойные двери. Пропуская ее, Александр посторонился, и она увидела мгновенную вспышку ярости в его глазах. Вот и все эмоции.
Александр начал понимать, что рядом стоит Иган Макдональд и ухмыляется.
– Вот уж не думал, что ты такой тупица, Александр. Твоя жена хочет танцевать с тобой, а не со мной, как бы я ни был красив и обаятелен.
Александр коротко и холодно улыбнулся:
– Знаю.
– Ты что, дурак? Прелестная девушка жаждет быть с тобой. Если не позаботишься, какой-нибудь хмырь уведет ее у тебя из-под носа.
– Знаю, – повторил он жестким тоном.
– Так чего же ты ждешь? Беги за ней. Закончи этот чертов танец.
– Это ты дал ей книгу Адольфо? – резко спросил Александр.
Иган замолчал, глупая улыбка сползла с его лица.
– Книгу Адольфо? – Иган подумал, потом радостно ухмыльнулся: – «Книгу соблазнений»? Несчастный ты дурень. Нет, не я. К сожалению, – добавил он после паузы и рассмеялся.
Александр ему поверил. Удивление и веселье Игана были искренними.
– Для меня загадка, как она могла добраться до этой книги. У меня такая есть, но в Нвенгарии.
– Хороший вопрос. – Иган призадумался. – Сомневаюсь, чтобы английские книготорговцы о ней слышали. Но ведь книга на нвенгарийском языке? Как она могла ее перевести?
– Не знаю. – Александр почувствовал, как в нем что-то напряглось. – Но намерен выяснить.
– «Книга соблазнений» Адольфо? – Анастасия спрятала восторженную улыбку за раскрытым веером.
Они с Александром стояли в зале для ужинов в доме прусского посла. График Миган призвал ее на бал, который в ее честь давала герцогиня Краншоу, так что он отправился к послу один. Анастасия явилась с австрийским графом – без сомнения, выколачивала из него какие-то сведения.
– Да. Неужели вопрос такой трудный? Ты получала или переводила для нее экземпляр?
– Господи, Александр, нет, конечно. – У нее стал отсутствующий взгляд. – Помню, Димитри подарил мне эту книгу вскоре после того, как мы познакомились, и сказал, что это поможет мне усовершенствовать мой нвенгарийский. Чертушка. Я была ужасно шокирована. Теперь мне смешно думать, какая я была невинная.
Александр с удивлением заметил, что она говорит о Димитри без обычной боли. Сегодня в ее словах были нежность, любовь, но не горе. Интересно, из-за чего в ней произошли такие изменения?
Она быстро раскрыла перед лицом веер.
– Ты должен быть доволен, что Миган такое придумала. Она не теряет присутствия духа и, видимо, решила стать нвенгарийской женой во всех ее проявлениях. Поздравляю, дорогой Александр.
Александр не ответил. Его друзья не понимают, чего могут стоить им обоим попытки Миган соблазнить его, а объяснить он не мог.
Он гадал – неужели какой-то умный человек передал его жене эту книгу, зная, что Миган – единственная на земле женщина, которая может выпустить на волю сидящего в нем зверя?
– Мне будет спокойнее, если я буду знать, кто ей дал книгу.
– Очень просто, – с обаятельной улыбкой сказала Анастасия. – Спроси у нее.
Александр фыркнул и отошел поговорить с очередным послом, желавшим от него сбежать.
Поздним вечером Анастасия сидела перед туалетным столиком, набросив на голые плечи шелковый пеньюар; служанка расчесывала ее темные волосы.
Она подумала о проблеме Александра и улыбнулась. Браво, Миган! Она не отступила перед безжалостным Александром, не дала ему задавить себя. Сефрония, до кончиков ногтей великая герцогиня, держалась от него в стороне. Миган, кажется, решила быть ему женой.
«Книгу соблазнений» полагалось читать всем нвенгарийским девушкам, когда они вступали в определенный возраст, но по английским меркам такое чтиво было крайне скабрезным. Анастасия не могла разгадать, где Миган удалось раздобыть «рецепты соблазнов», и решила, что Миган не так проста, как кажется.
Служанка закончила причесывать Анастасию и почтительно отступила, готовясь укладывать ее спать. Но Анастасия покачала головой:
– Это все, большое спасибо. Я посижу, почитаю.
Женщина кивнула:
– Да, миледи. Не простудитесь.
Чтобы Анастасий было тепло, она поворошила огонь в камине, подбросила угля и, отряхнув руки, ушла.
Анастасия улыбнулась ей вдогонку. Служанка искренне нянчилась с ней, считая, что каждой леди следовало бы иметь мужа, чтобы тот о ней заботился, даже если она вдова и чрезмерно богата. Анастасия чувствовала жалость служанки, и это ее забавляло.
Она взяла щетку и провела по густым волосам. Димитри любил ее расчесывать. Он становился у нее за спиной и тщательно разбирал длинные локоны, щетка касалась головы нежно и интимно. Потом Димитри наклонялся к ней, целовал, и после этого события развивались стремительно.
Димитри забрал скромную маленькую Анастасию из чопорного родительского дома и открыл перед ней мир немыслимых восторгов. После жизни в скучной, плоской Вене парящие в вышине пики гор и глубокие долины Нвенгарии ее изумили, да и в собственной стране она не видела величественные Альпы до тех пор, пока Димитри их ей не показал.
Димитри научил ее, как жить скандально и любить скандально, как найти в себе дикую сторону и выпустить ее на свободу. Благочестивая австрийская родня пришла в ужас от их скоропалительного брака, но нвенгарийцы ее полюбили.
Благодаря Димитри она научилась скакать верхом, как черт, стрелять, как мужчина, три дня проплясать и все-таки быть в состоянии принимать гостей на грандиозном обеде. Они были молоды и неутомимы, и Анастасия была бесконечно счастлива.
Он навсегда остался молодым, храбрым, воинственным, рискующим. Димитри часто говорил Анастасии, что больше всего боится умереть в своей постели старым, больным, в окружении взрослых детей, которые с нетерпением ожидают наследства.
Что ж, он избежал такой судьбы по обоим направлениям: он со славой погиб на испанской войне, и у них с Анастасией не было детей.
Димитри оставил жене огромное имение и все деньги, которые накопил на многочисленных спекуляциях. Но не оставил главного – ребенка, продолжения себя, и это мучило Анастасию долгое время.
Мысли о Димитри прервал тихий стук в дверь. Он был такой слабый, что сначала она подумала, что ослышалась.
Она положила расческу.
– Войдите.
Дверь медленно отворилась, и вошел Мин, в грубых штанах, сапогах и полотняной рубашке. Волосы нечесаными прядями спускались до пояса, голубые глаза твердо смотрели на нее.
– Я так и думала, что ты сегодня придешь, – сказала Анастасия не оборачиваясь. – Правда, ни за что бы не подумала, что ты сначала постучишься.
Мин закрыл дверь, подошел и, глядя на нее в зеркало, сказал:
– Учусь человеческим манерам.
Его близость, идущий от него свежий запах ветра делали что-то странное с ее чувствами. По спине прокатилась теплая волна, когда он взял в руки расческу.
Анастасия закрыла глаза. Он провел щеткой по ее волосам, в то же время другой рукой развязал ленту, скреплявшую пеньюар, и рука спустилась на обнаженное тело.
