Текст книги "Уроки куртизанки"

Автор книги: Дженна Питерсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9
Урок девятый
Шлюха продает себя за деньги. Куртизанка берет намного больше

Виктория наблюдала за Марой, которая ходила туда-сюда перед камином и заламывала руки. Время от времени подруга бросала на нее быстрые взгляды, но вниманием ее полностью владел Джастин.

Будь проклят этот человек! Полчаса назад он ворвался в их гостиную, и все это время живописал перед Марой самые страшные последствия их предприятия.

И хуже всего, что Виктория ничего не могла ему возразить. Наверное, впервые в жизни Джастин говорил чистую правду, без прикрас. Он просто излагал события прошедшего вечера и в холодящих душу подробностях рассказывал, чем все могло закончиться.

Она дрожала. Его слова пугали Мару, а ее и вовсе приводили в ужас. Раньше она закрывала глаза на то, к чему может привести ее маскарад. Теперь ей пришлось взглянуть фактам в лицо.

– Мара, разве ты не понимаешь? – вещал Джастин, не сводя напряженного взгляда с ее дрожащей подруги. – Викторию могут убить, если вы не прекратите свою безрассудную авантюру. Разве ты этого хочешь?

Мара взглянула на Викторию. Виктория видела, что подруга борется с собственными чувствами.

– Нет, – в конце концов прошептала Мара. – Конечно же, нет.

– Я понимаю, что вы обе считаете меня злодеем, – продолжал давить Джастин, немного смягчившись. – И все же вы не можете не понимать, что я – наименьшая из ваших бед. Я даже мог бы помочь вам.

Виктория покачала головой. Он мог бы стать весьма успешным адвокатом. В следующей жизни.

– Может, хватит запугивать мою подругу до полусмерти? – оборвала его Виктория. Она встала с диванчика и положила руку на дрожащее плечо Мары. – Тебе не удастся манипулировать нами…

Мара не дала ей закончить:

– Но, Виктория, что, если он прав? Если и с тобой случится то же самое, что с Хлоей?

Виктория прикрыла глаза и застонала.

– С Хлоей? – переспросил Джастин и метнулся к ним. – А кто такая Хлоя, и что с ней случилось?

– Никто! Ничего! – огрызнулась Виктория. Она чувствовала, что ее карточный домик – на грани полнейшего развала. – Ты просто сбил Мару с толку своими бесконечными разглагольствованиями. Уходи.

Джастин перевел взгляд с нее на Мару:

– Прошу вас.

По щеке Мары скатилась слезинка.

– Если я потеряю вас обеих, я этого не перенесу.

Виктория сглотнула. На нее накатило отчаяние.

– Не ему, – шепотом взмолилась она. – Доверься кому хочешь, но только не ему.

Краем глаза она заметила, что Джастин вздрогнул. Мара спрятала лицо в ладонях. Приглушенным голосом она сказала:

– Хлоя Хиллсборо наша подруга. Она исчезла. Мы приехали в Лондон из-за нее.

Виктория разразилась такой заковыристой бранью, что даже Джастин удивленно приподнял брови. Мара рухнула на диван и разрыдалась. Виктория вздохнула и села рядом с ней. Обняв подругу за плечи одной рукой, она принялась ее утешать. Мара рыдала в голос. Виктория ее не винила. С тех пор как она впервые увидела Джастина в бальном зале, все шло именно к этому.

– Расскажите мне, – тихо сказал Джастин, и впервые эти его слова прозвучали не как приказ.

Виктория потерла лоб рукой. Теперь Джастину известно полное имя Хлои и то, что она исчезла. Даже если Виктория откажется об этом говорить, она ничего не изменит. Он подключит свои собственные источники, и к утру будет знать все.

Но если она откроет ему правду сама, то у нее, по крайней мере, останется возможность подобрать нужные слова. И может быть, удастся убедить его не мешать.

Хотя она очень сильно в этом сомневалась.

– После того как ты бросил меня в Бэйбери, я… – она запнулась и посмотрела на Мару. Та ответила на ее взгляд теплой улыбкой. Три года Виктория чувствовала от нее такую же поддержку. Это придано ей сил. – Я нашла в графстве подруг.

Лицо Джастина омрачилось на слове «бросил», но на этот раз он не стал перебивать.

– Я сблизилась с Марой, когда имела дело с ее бабушкой. И я подружилась еще с одной женщиной – молодой вдовой Хлоей Хиллсборо. – Виктория с трогательной улыбкой посмотрела на Мару. – Мы стали друг другу как сестры, хотя судьбы наши сложились по-разному. Мара еще не была замужем, а муж Хлои умер, почти ничего ей не оставив, и ей едва хватало средств, чтобы свести концы с концами. Она жаждала свободы и независимости. Около года назад она заговорила о том, чтобы попробовать себя в роли куртизанки.

Мара вытерла слезы и вздохнула:

– Я пыталась ей объяснить, что торговать своим телом – это не выход.

Виктория вздохнула. Эта тема стала предметом постоянных споров ее лучших подруг. Мара никогда не понимала смысла такого соглашения и открыто высказывала свою позицию. И хотя Виктория вместе с ней отговаривала Хлою, где-то в темных глубинах сердца она знала, почему подруге хочется такой жизни: Виктория познала радости плоти, интимного единения двух людей. Она понимала, что Хлое хочется не только денег, но и просто мужчину.

– Но она все равно осуществила задуманное? – спросил Джастин, сверля Викторию взглядом. Она вспыхнула и кивнула:

– Да. Хлоя знала куртизанку, которая намеревалась отойти от дел. Она согласилась ей помочь. Примерно полгода назад Хлоя отбыла в Лондон, чтобы попытать там счастья. И она имела успех, потому что была очень красивая…

– И есть красивая, – резко перебила ее Мара.

Виктория кивнула:

– Да. Потому что она красива. Много недель подряд она писала нам письма, в которых рассказывала о жизни высшего общества, о балах, которые посещала, о благородных мужчинах, которые ухаживали за ней, и в конце концов – о любовниках, которых она завела.

Джастин выпрямился. Его глаза расширились от удивления.

– Она и вправду рассказывала о своих любовниках?

– А ты думал, что только мужчины обсуждают свои любовные похождения? Хлоя нам много чего поведала о Лондоне и его обитателях.

Она умолчала о том, что Хлоя писала ей о многочисленных выходках Джастина – до его отплытия на континент. Хотя она никогда не питала иллюзий насчет его поведения, некоторые из них до сих пор коробили ее.

– Но как вы оказались здесь? – спросил Джастин.

– Со временем письма изменились. – Виктория невидящими глазами смотрела в огонь. – Она заговорила о человеке, который преследовал ее. Пугал… Он повсюду ходил за ней, посылал подарки, слишком дорогие и слишком интимные, чтобы принять их от человека, с которым не состоишь в близких отношениях. И чем дольше она отказывалась от его ухаживаний, тем больше он злился. Она никогда не называла его имени, но его описание взволновало нас обеих. А потом… потом…

У Виктории сел голос. Она не могла произнести этого вслух.

– Хлоя пропала, – закончила за нее Мара бесцветным тоном. – Она писала нам дважды в неделю. А потом прекратила. За несколько недель – ни одного письма. Мы очень испугались и решили ехать в Лондон, чтобы найти ее. Виктория стала Рией, чтобы выяснить, что за человек преследовал ее и имеет ли он какое-то отношение к исчезновению Хлои.

Джастин медленно встал. Неторопливое плавное движение заставило Викторию залюбоваться его сильным, мускулистым телом. Но когда он обернулся к ней, в его глазах не полыхало ни желания, ни гнева.

В них отражался ужас.

– Значит, вы приехали сюда, чтобы разыскать подругу, которая, возможно, стала жертвой какого-то мерзавца, желавшего затащить ее в постель? И ты притворяешься куртизанкой, чтобы выманить его на свет? – спросил он обманчиво тихим голосом.

Виктория кивнула. Их план, облаченный в такие простые, жесткие слова, выглядел на редкость дурацким.

Джастин покачал головой:

– Как ты можешь так собой рисковать?

Виктория отпрянула. Его тон и выражение лица потрясли ее. Казалось, он искренне беспокоится о ее благополучии – а этого она никак не ожидала. Она привыкла считать Джастина абсолютным эгоистом, особенно в тех вопросах, которые как-то касались ее. Теперь же тень страха в его глазах заставила ее усомниться в этом.

– Но у меня не было другого выбора! – Она вскинула руки в немой просьбе о понимании. – Я думаю о тех несчастьях, которые, возможно, постигли Хлою, и не могу притворяться, что ничего не произошло.

– И ты приняла такое решение? – потрясенно спросил он.

– Мне необходимо было проникнуть в те круги, в которых вращалась она. Покровительница Хлои давным-давно покинула Лондон. Так как нам не к кому было обратиться за помощью, мы решили, что маскарад – лучший выход и скорейший путь в тайное общество содержанок и куртизанок.

Он закрыл глаза и грязно выругался. Проклятие слышала только она. Джастин тяжело задышал и впился в нее напряженным взглядом:

– Я запрещаю тебе продолжать это расследование.

Виктория встала.

– Запрещаешь? – переспросила она. – Я твоего позволения не просила и просить не буду. Тебя интересовали мои истинные цели? Теперь ты знаешь их. И я не прекращу поиски Хлои, пока не узнаю, что с ней случилось.

Джастин одним шагом преодолел разделявшее их расстояние.

– Может, ты не понимаешь, чем рискуешь каждый день и каждую ночь? Это слишком большая жертва, даже для лучшей подруги.

– Мы точно знаем, какого рода опасность грозит Виктории, – вмешалась Мара и встала между ними. Пристально посмотрела на Джастина. – А Хлоя, вполне возможно, мертва.

Виктория не сдержала крика боли, сорвавшегося с ее губ. Она отвернулась от Мары и Джастина и подошла к окну, вгляделась в темноту. Они с Марой никогда не говорили вслух об этой возможности, хотя она тяжким грузом висела у нее на душе. Теперь, когда это прозвучало вслух, Виктории показалось, что у нее внутри разверзлась бездна, которая пожирает ее.

– Да, может быть, и так, – подтвердил Джастин, но говорил он мягче, чем раньше. – И если вы не прекратите это сумасбродство, Виктория может стать следующей.

Виктория повернулась к нему, вытирая слезы, которые против воли струились по ее щекам.

– Я не дура, Джастин. Конечно, я об этом думала. Но что мне остается? Бросить ее? Что, если ее не убили, а насильно удерживают где-то? А вдруг ее просто покалечили?

Джастин шумно вздохнул:

– Разве у этой женщины нет семьи, которая продолжила бы расследование? И почему бы тебе не обратиться к властям вместо того, чтобы ставить себя под угрозу?

Виктория шагнула к нему:

– У нее остались только родственники со стороны мужа. Если она исчезнет навсегда, они и глазом не моргнут. А что касается лондонских властей, то что мне им сказать? Что пропала женщина, которая для них немногим лучше, чем уличная девка? Как думаешь, кто примет мое заявление всерьез, Джастин?

Он поджал губы. Виктория видела: он не знает, что возразить.

– Мне не нравится, что ты подвергаешь себя опасности, Виктория, – проскрежетал он сквозь зубы.

Она склонила голову и всмотрелась в его лицо. Весь его облик говорил о беспокойстве и досаде, которые он с трудом сдерживал.

– Ха! – воскликнула Мара. В ее глазах вновь вспыхнуло презрение, которое она всегда питала к Джастину. – И вы думаете, что кто-то вам поверит после всего того, что вы сделали? Виктория могла шататься по самым злачным местам и приводить в ваше родовое гнездо разбойников с большой дороги, лорд Бэйбери. Так что не прикидывайтесь, что вам есть до нее какое-то дело. Вам хочется только, чтобы она уехала и никогда больше не возвращалась в вашу жалкую жизнь.

Джастин обернулся к Маре. В его глазах полыхал огонь такой силы, что Викторию передернуло.

– Вы ничего обо мне не знаете, – сказал он тихо, но твердо. – Ничего не знаете о том, что я чувствую и чего не чувствую к Виктории. А вы, мисс Фарнсуэрт, еще хуже, чем она. Незамужняя женщина, живущая под одной крышей с предполагаемой куртизанкой? Если это откроется, вы погибли.

Мара раздраженно повела плечом:

– Если речь идет о браке вроде того, который вы заключили с Викторией, то я не уверена, что гибель такой уж плохой вариант.

Джастин сжал кулаки, но ничего не ответил на шпильку Мары.

Он обратился к Виктории:

– Ты хоть понимаешь, насколько глуп этот ваш план?

Она скрестила руки на груди.

– Пока ты не вмешался, все шло великолепно.

– Тебе угрожала опасность! Ты это называешь «великолепно»?

Она покачала головой:

– Я получила возможность в открытую поговорить с несколькими мужчинами, с которыми общалась Хлоя. Мне даже удалось ввернуть ее имя в ничего не значащую беседу и проследить за их реакцией.

Он закусил губу.

– Боже милостивый, женщина, я еще раз подчеркиваю, что такое поведение могло навлечь на тебя страшную опасность!

– Приняла во внимание, – холодно ответила Виктория.

Он долго смотрел на нее. Потом тяжело вздохнул:

– Ты твердо намерена наплевать на мои указания и остаться в Лондоне?

Она кивнула:

– Я должна это сделать. И дело не в тебе, Джастин. Дело не во мне. Дело в моей подруге, которой я безмерно дорожу, и в ее благополучии.

Он помедлил, а потом ответил:

– Если это правда, я признаю, что это дело чести.

Она нахмурилась. Если это правда? Какие у него есть причины сомневаться в искренности ее слов? Раньше она, случалось, утаивала правду от Джастина – но по тем вопросам, о которых он не мог знать.

Он закрыл свое красивое лицо рукой и выругался – на этот раз достаточно громко, чтобы Мара покраснела.

– Хорошо, Виктория. Ты победила.

У нее отпала челюсть. Она поверить не могла такому счастью.

– И ты больше не будешь спорить со мной? Оставишь меня в покое и дашь мне закончить начатое?

Джастин покачал головой:

– О нет. Но я помогу тебе разобраться в обстоятельствах исчезновения Хлои. И если это возможно – помогу найти ее.

Виктория заморгала. Поможет ей? Она никогда даже не думала о такой возможности.

Он приблизился к ней:

– Но у меня есть условия.

Виктория заглянула ему в глаза и задрожала. Тот же самый коварный чувственный намек, что и в карете. Если он намерен помогать ей, это значит, что им придется работать бок о бок. Очень близко. И они оба понимали, что это значит. Джастин не дурак. Она может отрицать свою слабость к нему хоть до скончания времен, но он прекрасно ее чувствует. И он при любой возможности воспользуется ее страстью, чтобы контролировать ее.

– У тебя всегда есть условия, – прошептала она.

– Мара, – резко сказал Джастин, даже не глядя на нее, – я бы хотел поговорить с женой наедине. Ты свободна.

Мара задохнулась от возмущения и двинулась к Джастину, уперев руки в бока.

– Да как вы смеете приказывать мне…

Виктория вздохнула и подняла руку, прерывая тираду подруги, посмотрела ей в глаза и прошептала:

– Лорд Бэйбери согласился помочь нам, в то время как он мог существен но усложнить нашу задачу. Так что я не против выслушать его условия. Наедине. Прошу тебя, оставь нас.

Мара открыла и закрыла рот, шумно вздохнула:

– Очень хорошо. Но я уверена, вы оба знаете, что я думаю обо всем этом. Спокойной ночи.

Мара вышла из гостиной и захлопнула за собой дверь. Виктория обернулась к Джастину. Он смотрел на нее с плотоядной улыбкой. И она осознала, что осталась наедине с мужчиной, в некотором отношении гораздо более опасным, чем тот, что увел ее в полутемную галерею.

Дариус Эвенвайс мог причинить ей телесную боль. Но если Джастина подпустить слишком близко, он способен вновь разбить ее сердце.

Глава 10
Урок десятый
Любовница – это не жена, и не важно, как сильно ей хочется быть женой

Джастин никогда не встречал женщины, которую не мог бы контролировать. Черт подери, немногие люди могли сопротивляться его обаянию или вовремя отданным распоряжениям. Но Виктория – совсем другое дело. Она поставила его мир с ног на голову. Заставила вращаться в обратном направлении. Она являла собой все, что он о ней думал, – но не делала ничего из того, чего он ожидал. И только в одной области господство принадлежало ему.

Виктория желала его.

Она начинала дрожать от малейшего прикосновения. Во время поцелуя она полностью отдавалась на его милость. И он знал только один способ вернуть себе власть над ситуацией, и пока он игнорировал тот факт, что прикосновение к ней не меньшее испытание для его самообладания, чем для нее, он верил, что все получится.

– И каковы же твои условия, Джастин? – тихо спросила Виктория.

Она сложила руки на груди и смотрела на него упрямо и деловито. Для любой другой женщины это выражение лица превратилось бы в холодную маску – но только не для Виктории. В глубинах ее зеленых глаз Джастин отчетливо видел мерцание страсти. Они оба прекрасно знали, что еще до наступления утра окажутся обнаженными в объятиях друг друга.

Он принялся кружить вокруг нее.

– Сегодня я объявил Рию своей любовницей, – мягко сказал он. Она стояла не шевелясь и упрямо не смотрела на него, пока он с наслаждением оглядывал ее красивое тело. – К следующему собранию, на котором мы появимся, все уже будут в курсе, что ты моя.

Ее плечи напряглись.

– Так скажи им, что я тебе больше не нужна.

Он покачал головой:

– Если я откажусь от тебя, интерес к тебе растает, как мираж в пустыне. И потому я хотел бы, чтобы ты подтвердила мое заявление. – Он остановился в нескольких дюймах за ее спиной и наклонился так близко, что от его дыхания заколыхались тонкие завитки у нее над ухом. – Во всех смыслах.

Едва заметная дрожь пробежала по телу Виктории. От этого легкого движения у Джастина все свело внутри. Черт подери, как же он хотел эту женщину! Более того, он хотел, чтобы она день и ночь изнывала по нему и отдавалась ему. Хотел увериться, что когда она покинет Лондон, воспоминания о нем останутся выжженными в ее памяти на всю жизнь.

Жестокое желание, при том, что он не собирался жить с ней, быть ей мужем не только на бумаге. Это осталось неизменным. Все еще существовали препятствия, которые не позволяли им быть вместе в прошлом. Он больше, чем когда-либо, сомневался в ее мотивах. И все же он хотел, чтобы она уступила ему на всех фронтах.

Он и вправду невыносимый ублюдок.

Виктория медленно повернулась и взглянула на него. Ее нижняя губа дрожала, в глазах стояла поволока.

– Не думала, что ты берешь содержанок, Джастин. Что скажут люди?

Он пожал плечами:

– Что ты самая желанная женщина во всей империи, – вкрадчиво сказал он. – А я беру самое лучшее.

Она отвела взгляд.

– Ты не считаешь, что я самая желанная женщина во всей Британии, – сказала она так тихо, что он едва расслышал ее даже на таком близком расстоянии.

– Да?

Она качнула головой:

– Ты никогда так не думал.

Он удивленно склонил голову и пристально всмотрелся в ее лицо. Она вздернула подбородок, будто говоря: ну же давай, попробуй возразить. Но за бравадой и презрением он почувствовал глубоко спрятанную боль. Он сомневался, что она когда-нибудь признается в ней.

Ему стоило так это и оставить. Пусть она думает, что он никогда не желал ее дольше, чем на несколько мгновений. Но какая-то часть его не могла позволить ей остаться при этом убеждении.

– Ты ошибаешься, – пробормотал он, запуская пальцы ей в волосы и охватывая затылок. Нежным движением он заставил ее взглянуть ему в глаза. – Ты очень-очень сильно ошибаешься.

Он наклонился и поцеловал ее. Он собирался соблазнить, потребовать и взять, но все пошло не так. Вместо этого он понял, что ему хочется быть нежным. Обнадежить ее. Чтобы Виктория знала, как она желанна.

Он обнял ее за талию и привлек к себе. Она трепетала под его губами, и он знал, что завоевал ее тело. По крайней мере, его. О, как же он желал это тело! Он будет обладать ею. Если ему удастся уговорить ее участвовать в новой игре, изображать его любовницу на людях и в спальне, он сможет брать ее так часто, как ему захочется.

Он нежно массировал ей кожу головы. Шпильки посыпались из волос.

– Это позволит обезопасить тебя во время нашего расследования, – вкрадчиво сказан он и наклонился, чтобы осыпать легкими поцелуями ее щеку. – И… разве ты сама не хочешь меня?

Она помедлила, замерев. Его губы прочертили линию от скулы к уху. Он чувствовал, что она борется с собой, с их прошлым. Обречена на поражение. Джастин знал, потому что уже прошел через эту войну.

– Хочу, – призналась она с прерывистым вздохом. – Отрицать это – все равно, что отказываться дышать.

Он не ответил, наслаждаясь ощущением близости ее стройного тела, нежным запахом ванили от ее волос и вкусом ее поцелуя на губах.

– Для меня тоже, Виктория, – прошептал он.

Ее глаза распахнулись. Зелень сгустилась до роскошного изумрудного оттенка. Этот взгляд пронзал его душу насквозь.

– Не надо играть со мной, Джастин.

– Я могу играть с тобой в сотни игр, но только не в эту. – Он отвел со лба упавший на глаза локон. – Страсть к тебе охватила меня, и я не в силах противиться этой волне. Позволь мне утонуть в ней, Виктория. Хотя бы ненадолго. И может быть, когда мы разгадаем тайну пропавшей Хлои, это безумное желание остынет и все вернется на круги своя. Мы будем жить как прежде.

С ее губ сорвался краткий стон. Она попробовала вырваться, но он не дал ей сбежать, отдалиться.

– Стань моей любовницей, – мягко попросил он. – На время.

Она взглянула на него. Их лица разделяло не больше нескольких дюймов. Но по ее непроницаемой маске он ничего не смог прочесть.

– А если я скажу «да», ты поможешь мне найти Хлою?

Джастин нахмурился. Неужели она просто предлагает ему свое тело в обмен на желаемое? Нет. Она искренне говорила, что хочет его. Просто она достаточно умна, чтобы вести переговоры, несмотря на потребности своего тела.

Он уважал ее за это.

– Да, – пробормотал Джастин.

– Но я буду тебе любовницей, а не женой, – подчеркнула она.

Он приподнял брови.

– Никто не знает, что ты моя жена, если ты об этом.

Она покачала головой:

– Я имею в виду, что ты будешь обращаться со мной как с любовницей, а не с женой. Только страсть. Ты не станешь ждать от меня каких-то чувств.

Он отступил. Ее слова потрясли его. И он не мог понять, для чего она это говорит.

– А ты хочешь чувств?

Виктория едва заметно вздрогнула.

– Нет. Больше не хочу.

Он нахмурил брови. Значит, некогда хотела. Ему стоит радоваться, что ее предпочтения изменились. Разве нет?

– Тогда между нами будет только страсть – и никаких чувств, – пообещал он.

Она поставила ему совсем простое условие. Выполнить его будет легко. Отчего же тогда эти слова застревали в горле? Разве это не он должен сохранять между ними дистанцию и говорить ей, что ему не нужно ничего, кроме ее тела?

– Тогда я буду твоей любовницей, – прошептала она.

И неуверенно приблизилась к нему и обвила его шею руками. Она привстала на цыпочки, чтобы прижаться ртом к его губам.

Она никогда прежде не целовала его сама. Нежное, почти невинное прикосновение ее мягких губ потрясло самые глубины его существа. Он ответил на ее поцелуй, и она продолжила с еще большим энтузиазмом.

Джастин обнял ее крепче, растворился в объятиях со всей страстью, что сжигала его изнутри с тех пор, как они в последний раз занимались любовью. Возможно, она дремала в нем еще дольше… с первой брачной ночи, когда ее невинность потрясла его и даровала ему такое глубокое удовлетворение, о каком он прежде и помыслить не мог.

Но это не важно. Он получил свободу в своих желаниях. И он намеревался им отдаться. Овладевать Викторией всеми возможными способами. Любой ценой утолить жажду ее тела. Ее руки скользнули вниз, к его груди. Она сорвала его сюртук. Джастин улыбнулся, не прерывая поцелуя: хорошо, что она хочет быть с ним так же сильно, как и он сам. По крайней мере, они равны в этом безумии. Он подталкивал ее к кушетке, пока она сражалась с его жилетом. Ногти царапнули живот. Джастин со свистом втянул воздух. Если он не будет осторожнее, она, чего доброго, повредит ему что-нибудь важное.

Чтобы вернуть себе хотя бы видимость контроля над ситуацией, Джастин взялся за ее платье и единым движением расстегнул все пуговицы. Соблазнительная гладкая ткань обнажила шелковистую кожу. Джастин потянул вниз ее нижнюю рубашку, и платье вместе с бельем скользнуло к ее ногам. Виктория предстала перед ним лишь в туфлях и чулках.

Он пожирал ее взглядом, даже не скрывая похоти, лениво осматривал с ног до головы. Некогда Виктория под этим взглядом краснела и пыталась прикрыть свою наготу… теперь она с гордостью демонстрировала ему роскошную грудь и покачивала бедрами в немом приглашении, которому он не смел противиться.

Она уже осознала свою чувственность и власть, которую она дает над мужчинами.

И это не он помог ей прийти к такому открытию. Джастин удивился, поймав себя на том, что расстроился из-за этого. И дело не только в чувстве собственности и ревности к тому, что за годы их разлуки в ее постели оказался какой-то другой мужчина.

Нет. Но сам он хотел быть на месте того человека, который помог ей осмелеть, познать, как легко управлять мужчинами с помощью легкого покачивания бедрами и жаркого прикосновения.

Но это не его заслуга. Ему только предстоит пожинать плоды. И когда она потянулась к нему и начала расстегивать на нем рубашку, не сводя с него глаз, он готов был пасть на колени и поклоняться ей, как божеству у алтаря.

Ее рука скользнула под рубашку и легла напротив сердца. Джастин не сомневался, что она чувствует биение его сердца, которое бешено колотится в клетке из ребер, потому что его захлестывает страсть к ней.

– Чувствуешь? – прошептал он, обнимая ее и осторожно опуская на диван.

– Твое сердце? – Она вгляделась в его лицо, которое теперь было так близко.

Он кивнул:

– Со мной это делаешь ты, Виктория.

Она улыбнулась и приникла поцелуем к его шее.

Она застонала, ощутив вкус его кожи. Она хотела выжечь в памяти каждый миг их сладостной схватки, чтобы потом можно было вспомнить ее во всех подробностях. Но секунды пролетали так быстро… Джастин уже сорвал с себя рубашку и швырнул ее на пол, а потом взял лицо Виктории в ладони и впился в губы жарким поцелуем.

Мир закружился у нее перед глазами, когда он всем телом вдавил ее в диванные подушки и опалил таким жаром, будто его кожа пылала огнем. Виктория вцепилась ему в спину, когда его рот коснулся ее шеи, а потом приник к груди, и голова ее беспомощно откинулась назад, на подушки. Сильнейшее течение уносило ее все дальше и дальше в море желания.

Она попыталась сопротивляться – запустила пальцы в волосы Джастина и простонала:

– Нет, нет, подожди!

В его темных глазах отразились удивление и вопрос.

– Только не говори, что собираешься оттолкнуть меня сейчас, когда я уже на краю, – прошептал он, взял ее ладонь в свою и прижал к тому месту на брюках, где явственно обозначилось его возбуждение.

Она погладила его со стоном, который он повторил, как эхо.

– Я тоже этого хочу, Джастин. Но меня всегда сметает этим ураганом, поглощает полностью. А сегодня я хочу прочувствовать все. Пожалуйста, я хочу…

Он пристально вгляделся в ее лицо. Это напряженное внимание она видела в его взгляде так редко – но каждый раз ее пробирала дрожь. Да, Джастин оправдывал свою репутацию повесы и дебошира, но чем больше времени она проводила с ним, тем отчетливее понимала, что за этим скрывается что-то еще. Более глубокое.

– Полное поглощение – часть всего этого, – мягко сказал он, поглаживая кончиком указательного пальца ее губы. – Но я, кажется, понимаю, о чем ты.

Он встал, оставив ее распростертой на диване, и медленно снял брюки. Виктория жадным взглядом впивала его наготу.

– Ты хочешь, чтобы я дал тебе столько времени, сколько нужно, чтобы полностью распробовать все.

Она не могла отвести взгляда от его напряженного достоинства. Так невыносимо хотелось коснуться его…

– Д-да…

– Тогда сделай это, – хриплым голосом предложил он.

Она села и потянулась в нему рукой, взяла в ладонь, одним нежным движением провела от основания до головки. Джастин сжал ноги и еле слышно выругался.

– Да… – стонал он. – Вот так. А теперь медленнее, чуть-чуть медленнее…

Следуя его указаниям, она вглядывалась в его напряженное лицо. Под ее ладонью его мужское естество становилось все тверже и тверже, и вот на кончике выступила капелька прозрачной жидкости. Виктория вспомнила, как восхитительно чувствовать его извержение внутри себя…

– Должен признать, ты чертовски быстро учишься, моя дорогая… – простонал Джастин.

Как чудесно знать, что она дарит ему такое же острое наслаждение, как и он ей! Держать в руках ключ от его блаженства…

Он сам дал ей его – как дар, и она приняла его осторожно, но жадно.

– Я хочу подарить тебе наслаждение, – тихо призналась она.

Может быть, позже она пожалеет об этой минутной искренности, но сейчас она казалась ей справедливой платой за власть, которую он дал ей.

Он застыл со странным и абсолютно непроницаемым выражением лица, опустился на колени перед ней и взял ее лицо в ладони, чтобы поцеловать. Этот жест так удивил Викторию, что ей и в голову не пришло воспротивиться ему. Она просто обвила его руками и отдалась на волю шторма страсти.

Он прижал ее к себе. Она обвила его талию ногами. Ей хотелось большего. Еще большего. Всего.

И тут в мгновение ока Джастин поднял ее и перевернул, так что теперь он оказался сидящим на диване, а она – верхом на нем.

Она отклонилась назад и заглянула ему в глаза – такие голодные, такие темные, что в них можно было утонуть. Его руки ласкали ей плечи, бока – и наконец замерли на бедрах. Он надавил – и она, повинуясь его невысказанному приказу, начала опускаться вниз. Он входил в нее дюйм за дюймом, так медленно, как хотелось ей самой.

Виктория ощутила ни с чем несравнимое блаженство. Единственная близость с Джастином, в которую она сколько-нибудь верила…

Ее плоть трепетала, охватывая его. Ей казалось странным, что она сверху, но это не доставляло ей никакого неудобства, напротив, ощущение было сильным и приятным.

– Двигай бедрами, – тихо проговорил Джастин, взял в руку одну ее грудь и лениво прошелся языком по соску. – Покатайся на мне.

В каждой черточке его лица она читала напряжение. Ему стоило большого труда сдерживаться, чтобы попросту не овладеть ею, как обычно. Он полностью предоставил ей контроль над ситуацией. Даже, несмотря на то, что желал гораздо больше, чем она давала.

Она с удивлением смотрела на него. Внутри ее что-то шевельнулось. Волна страсти накрыла ее с головой. Никогда прежде она не желала его сильнее. С прерывистым вздохом она обхватила его за плечи и подалась вперед. Когда последний дюйм был пройден, они застонали в унисон.

Повинуясь его указаниям, она двигала бедрами вперед-назад. Очень скоро она поймана ритм, который мчал ее навстречу безумию – все ближе и ближе с каждым движением, с каждым мгновением.

Джастин покрывал поцелуями ее грудь, его руки обхватили ее бедра, помогая ей двигаться и принимать его в себя до конца.

Она почувствовала, что конец близок. Внизу живота неуклонно нарастало ощущение блаженства. Она хотела замереть и выгнуться, но он не позволил – надавливая и надавливая ей на бедра сильными руками, Джастин поддерживал ее движения в одном ритме.

– Давай же, ангел мой, – простонал он. – Я вижу это в твоих глазах. Возьми его. Пусть оно придет.