Текст книги "Переплетенный (ЛП)"
Автор книги: Джена Шоуолтер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
– Что? Ты не знаешь? – спросил его Джон. Теперь уже настоящий Джон. Умерший от передозировки наркотиками и сейчас, очевидно, призрак.
Подходит, подумал Эйден. Были ли еще духи кроме него? Если так, то как ему защищаться от них?
***
В течение всего дня разговоры о Виктории и Райли только разгорались. Одни утверждали, что они – модели и скрываются от прессы. Другие утверждали, что они дети моделей, пытающихся скрываться. И все думали, что они богатые, а немногие предполагали, что они снимаются здесь в реалити-шоу.
Мэри Энн закатила глаза, услышав это, не вполне понимая, как можно сравнивать деньги и славу. Она едва могла поверить, что Райли здесь. И в человеческом облике!
Он стоял рядом с ней, наблюдая за окружающими, чтобы убедиться, что они ведут себя хорошо. Часть ее все еще боялась, что он хотел тусоваться с ней из-за того, что она успокаивала его, как делала это с Эйденом и Такером. Который был демоном. Дурацким демоном. И она целовала его. Подцепила ли она демонические бактерии?
Не то, чтобы она жаловалась на внимание Райли, но она надеялась и молилась, чтобы транквилизация – нейтрализация – была не единственной этому причиной. Считал ли он ее привлекательной? Он как-то назвал ее красивой, но что если он сказал так только для того, чтобы быть милым?
Он мог бы получить любую, она была в этом уверена. Например, Пенни, если бы она была здесь. Мэри Энн не видела ее весь день. Он даже мог бы получить Кристи Хейс, главу черлидерш, которая посылала ему воздушные поцелуи, проходя мимо плавной походкой.
– Ты можешь пойти поговорить с ней, если хочешь, – сказала ему Мэри Энн. Ее был этот резкий голос? – Время. Звонок на третий урок прозвенит только через четыре минуты и наш класс чуть дальше по коридору.
Он нахмурил брови, переложил книги, которые держал – свои и ее – из одной руки в другую.
– Поговорить с кем?
Хорошо. Он даже не заметил самоуверенную и красивую Кристи. Волна удовольствия поднялась в ней.
– Не важно. Так как тебе школа?
– Нормально. Мы и раньше ходили в школу. Конечно, учащиеся и учителя были такими же как мы, но школа есть школа. Ты ходишь в нее, учишься и убиваешь всякого, кто встанет на твоем пути.
Кровь отлила от ее лица.
– Ты не можешь просто так убивать людей. Существуют правила, законы, которые ты должен соблюдать или…
Его хриплый смех заставил ее замолчать.
– Я просто пошутил, Мэри Энн. Я не причиню вреда твоим друзьям.
– А. – Ее опасения испарились, и она проворчала, – Не пугай меня так!
– Но твоим врагам… – прошептал он.
Она покачала головой, не зная, верить ему на этот раз или нет.
Они вошли в класс вместе. Мэри Энн заняла свое место в дальнем правом ряду, ближе всего к учительскому столу. Кайл Метьюс занял место за ней и уже сидел там. Как делал Райли на первых двух уроках, он встал перед местом, которое он хотел, и смотрел на него. Смотрел до тех пор, пока Кайлу не стало неуютно. Смотрел до тех пор, пока Кайл не поднял свои книги и не нашел другое место.
От Райли исходила такая сила, как ни от кого другого. И опасные огоньки в его глазах только подтверждали ее. Я сделаю все, что посчитаю нужным, говорили они. Но на нее он смотрел по-другому, с ней он был оберегающим и защищающим.
Он смотрел, как она складывает книги на парте.
– Твоя аура снова разноцветная. О чем ты думаешь?
О тебе. Она наклонилась к нему, прошептав:
– У тебя есть девушка, которая ждет тебя дома? Ну, мне просто любопытно.
Какая я все-таки идиотка. Но ей было нужно это знать.
Черты его лица смягчились.
– Нет. У меня никого нет. На самом деле, Виктория – мой единственный друг.
Эта великолепная Виктория. Потрясающая. Мэри Энн ненавидела себя за желание найти хоть какие-то недостатки в совершенной внешности вампирской принцессы. Не то, что бы Мэри Энн собиралась заигрывать с Райли. Так ведь?
– Я твой друг, не так ли? – спросила она. Он говорил так и раньше, но мог и передумать.
Прошла минута, его взгляд изучал ее, прежде чем он кивнул.
– Да. А я твой. Я буду защищать тебя, Мэри Энн. Даю слово.
Прозвенел звонок и учитель, уже стоявший перед классом, начал свою лекцию. Мэри Энн пропустила ее мимо ушей. Нет, она смотрела прямо перед собой и делала вид, что изучает доску и пишет конспект, но все ее мысли были исключительно о Райли.
К сожалению, вся оставшаяся часть дня прошла так же. Ей было ужасно интересно, что он думает о школе, о ребятах. Было ли ему скучно, и не хотел ли он быть где-то еще. Нравилось ли ему проводить с ней время, так же как и ей.
За ланчем они сели вместе в глубине кафетерия, Эйден и Виктория присоединились к ним. Все остальные косились на них. Даже наклонялись, чтобы прислушаться, о чем они говорят. Райли ел со своего подноса, и заодно с подносов Мэри Энн и Виктории. Виктория, как отметила Мэри Энн, даже не притворялась, что ест.
– Ну, мы не будем ничего обсуждать здесь, – пробормотал Эйден. – Хотя я скажу вам, что Джон, настоящий Джон, – его взгляд стал острым, – Снова заговорил со мной.
Он… он имел в виду…
– Призрак? – выдавила она.
Эйден кивнул.
Сначала демон, теперь призрак. Что всплывет следующим? Ее рука дрогнула, когда она подцепила ложкой немного шоколадного пудинга. – Что он хотел?
– Чтобы я свел его с Хлоей Ховард.
Мэри Энн представила эту застенчивую девушку, которая редко с кем заговаривала и любила носить толстовки.
– И ты собираешься это сделать? – Просто как мертвый человек может встречаться с живым?
Он хлебнул содовой.
– Не знаю. Что если я накосячу. и он взбесится? Что если я сделаю это, и он отправит других по моим следам? А я знаю, есть другие. Я видел нескольких. Не знаю, чем именно они могли быть, но сейчас мне кажется, что они могли быть призраками. В любом случае, новой сущностью.
– Мы можем пойти ко мне домой после школы, – сказала она, отодвигая от себя поднос. Ни за что она не хотела ждать до следующего утра, чтобы поговорить с ним снова. И вдруг, возможно ее мать все еще была в этом доме. Возможно, Эйден смог бы увидеть ее. Возможно, они бы поговорили.
Виктория и Райли кивнули, хотя и выглядели при этом смущенно. Они потеряли нить разговора.
– Объясню позже, – сказала она Райли, и он снова кивнул.
– Я не могу. – Эйден вытащил сэндвич из своей коробки для завтраков и оторвал пластик. – У меня на ранчо комендантский час начинается в четыре часа.
– А что насчет учебной группы? – Девушка оперлась локтями на стол. – Дэн позволит тебе пойти ко мне домой для занятий в учебной группе?
Сначала он выглядел обнадеженным, потом сомневающимся и наконец смирившимся.
– Я спрошу, но могу предположить, каким будет ответ и вряд ли это «да».
– Есть только одна возможность проверить. – Она вытащила свой сотовый из кармана и включила его. Что было совершенно непозволительно и против школьных правил, но ее это не волновало. Она набрала номер отца. – Папа, – произнесла она, когда он ответил, – ты не против, если я приглашу несколько друзей после школы позаниматься?
– Подождите. И это моя маленькая девочка? – послышался из трубки его хрипловатый голос. – Не может быть. Она же никогда никого не приглашала, даже когда ее дорогой старик просил об этом.
– Пап, я серьезно.
– Конечно, приглашай. Это все для, чего ты мне звонишь? Меня чуть инфаркт не хватил, увидев этот номер. Все в порядке?
– Все хорошо. – Мэри Энн позвонила на его личный рабочий номер для экстренных случаев. Она никогда раньше не звонила на этот номер. – Честно. Просто действительно важно то, что мы исследуем. – И это была правда. Им было необходимо изучить друг друга, тех других созданий, выяснить, что происходит, и что, в связи с этим, нужно делать.
Она так и видела, как он расплывается в улыбке и удовлетворенно кивает головой.
– Хочешь, я приду с работы попозже? Не хотел бы своим занудством вам мешать.
Ей было очевидно, что он действительно хотел, чтобы она больше общалась, даже если и по учебе. Возможно, она училась слишком прилежно.
– Это было бы здорово.
– Тогда увидимся где-то… в девять?
– Отлично. Спасибо!
– Я люблю тебя, детка.
– Я тоже тебя люблю. – Мэри Энн нажала отбой и передала телефон Эйдену. Она улыбнулась. – Твоя очередь.
***
– Не могу поверить, я здесь, – произнес Эйден, разглядывая дом Мэри Энн. Дэн как ни странно дал свое разрешение. Хотя при этом Виктория тоже была на линии и сказала ему разрешить, но тем не менее. Эйден был здесь.
Он и Виктория прошлись по гостиной; Райли, который уже был здесь остался рядом с Мэри Энн у входа. Гостиная была просторной, с мягкими красными диванами, сине-голубым ковром и несколькими столиками с оранжево-розовыми мраморными столешницами. Завершало это все многоцветная бахрома, свисающая с абажуров.
– Моя мама декорировала тут все, и отец не решился что-то изменить, после того, как она умерла, – сказала Мэри Энн, и Эйден услышал в ее голосе привязанность к матери.
– Мне нравится. – Интерьер отражал ее характер и теплоту. Уют.
В доме одной из бравших его на воспитание семей были кожаная мебель и стеклянные столы. Любое пятно приводило его опекуншу в бешенство. В доме другой семьи было только бело-бежевая обстановка, прямо как и в психиатрических клиниках, в которых ему доводилось побывать, и хотя они никогда не вели себя как помешанные, он все время боялся лишний раз наступить на ковер. Приемная семья, которая понравилась ему больше всего, не могла себе позволить дорогих новых вещей, но там ему было уютнее всего.
Он бы остался жить у них навсегда, если бы мог, но Ева перенесла его обратно во времени, и он изменил будущее. Когда он вернулся в настоящее, все стало так, как будто он никогда не жил в этой замечательной семье.
– Райли пытался мне описать это место, – сказала Виктория, – но я не поверила ему. Кто бы мог подумать? – Она бросила жадный взгляд и присоединилась к Эйдену, стоящему у неразожженного камина. Ее взгляд скользнул мимо его шеи, затем вернулся обратно и застыл. Все чаще, пока длился день, ее внимание задерживалось на его пульсе. – В нашем доме довольно мрачно. Бесцветно, – сказала она очень тихо, почти не слышно.
Голодна ли она? Ее кожа была бледнее, чем обычно, ни капли румянца на щеках.
– Кстати, а где твой дом? – Если понадобится, он вытащит ее отсюда и потребует выпить его крови. – Я знаю, что ты из Румынии, но где вы живете здесь?
– Большая часть нас прибыла сюда и нам пришлось купить самый большой дом, какой удалось найти. Он достаточно далеко, чтобы дать нам иллюзию уединенности и достаточно близко, чтобы в нужный момент оказаться в городе. – Ее взгляд не отрывался от его шеи.
Он наклонил голову в сторону, чтобы ей лучше было видно вену на его шее. Ее дыхание стало прерывистым. О, да. Она была голодна.
– Ты можешь выпить моей крови, ты же знаешь? – Краем глаза он заметил фотографию в рамке и поднял ее.
– Нет, – вырвался хриплый ее голос.
– Ты уверена? – На фотографии были мужчина, женщина и маленькая девочка. Очевидно, что маленькой девочкой была Мэри Энн, а взрослыми – ее родители. Она была очень похожа на свою мать. Те же темные волосы и глаза. Те же черты лица.
– Итак, Эйден… ты видишь тут каких-нибудь призраков? – спросила Мэри Энн в нерешительности.
Прежде чем он смог ответить, спутники в его голове подняли галдеж.
«Этот мужчина», – сказал Ева затаив дыхание. – «Я знаю его».
«Знакомый?» – переспросил Джулиан.
Эйден поднес фотографию ближе. У мужчины было чисто выбритое лицо, голубые глаза и немного мальчишеского вида, как и сотни других людей, которых Эйдену пришлось наблюдать.
– Это отец Мэри Энн, – сказал Эйден, нахмурившись. – Мы не можем знать его.
«Нет же, можем», – добавила Ева возбужденно. – «Мы видели его раньше. Лично. Помнишь? Просто добавь бороду и очки и ты – не важно, я покажу тебе».
«Нет», – закричали все в его голове вместе.
– Эйден? – спросила Виктория. Ее рука накрыла его плечо, горячая, обжигающая. – Что-то не так?
– Нет, Ева, нет! – прорычал Эйден, только одна мысль билась в его голове – выжить. – Пожалуйста, не делай этого…
Но было уже поздно. Весь мир заполнился чернотой. Он падал вниз… вниз… кружась и крича, и пытаясь за что-нибудь ухватиться. Его желудок скрутило и пронзило болью, обжигающей, невыносимой.
Его тело начало таять, кожа рассыпаться, мышцы разрушаться, кости крошиться, пока он не потерял последнее, что удерживало его в реальности – сознание.
Глава 14
– Ты все еще слышишь голоса, Эйден?
Этот вопрос резко выдернул Эйдена из длинного темного туннеля, и он шлепнулся обо что-то твердое. Похоже о кирпичную стену. Его тело ударилось о стену раньше, чем он осознал это. Постепенно в голове начало проясняться. Где это он оказался?
Он заморгал, мир мало-помалу становился четче. Он сел в замшевое кресло. Вокруг него были полки, забитые книгами. На столе перед ним в беспорядке валялись файлы и бумаги. Слева стояло еще одно кожаное кресло, которое занимал мужчина с голубыми глазами, с бородой и в очках.
– Что происходит? – спросил Эйден неестественным голосом. Он накачался? Хотя не помнил, чтобы пил.
– Мы в моем офисе, у нас сеанс. – Этот мужчина улыбнулся снисходительно. – Ты уже забыл?
Офис? Сеанс? Он сделал глубокий выдох, медленно выпуская воздух. Как только он это сделал, воспоминания встали на свои места. Он был в доме Мэри Энн. Виктория смотрела на его шею головным взглядом. Он рассматривал фото, взял его. Он узнал мужчину на фотографии.
«Я отправлю тебя к нему», – сказала она.
Ева.
Эйден стиснул зубы. Конечно же она забросила его назад в прошлое, как и грозилась. Но в какой именно момент? В какое место?
Он осмотрел себя. Ах. На нем была простая футболка, дырявые на коленях штаны. Костлявые, худые руки высовывались из рукавов. Бок ныл от боли.
– Эйден, что-то не так? – спросил его мужчина.
– Нет, нет, – ответил он, посчитав такой ответ самым безопасным. Он пощупал бок, поморщившись от боли. Где эти… швы? – Я в порядке.
– Ты все еще на лечении, – напомнили ему мягко. – И если ты хочешь продолжать лечиться, ты должен оставить рану в покое.
Он усилием воли заставил себя убрать руки на колени.
«Вот мы и здесь», – счастливо воскликнула Ева. – «Тебе одиннадцать. Помнишь этот офис? А доктора?»
Одиннадцать. Тот самый год, в который его пырнули вилкой в лечебнице, где он тогда находился. Страх расправил крылья и пролетел сквозь него.
– Доктор… – пробормотал он.
– Да, Эйден?
Его щеки вспыхнули, как только он понял, что его поймали за разговором с самим собой. Этот доктор. Доктор. Он не мог вспомнить имени этого человека. Он был довольно молодой, несмотря на бороду, которая, вероятно, должна была сделать его старше на вид. Высокий и худой.
– Грей. – Терпеливый вздох заполнил повисшую паузу. – Доктор Грей.
Он напрягся. Доктор Грей. Мэри Энн Грей. Отец Мэри Энн? Он вызвал в памяти фотографию и сравнил с ней человека, сидящего рядом с ним. Убрать бороду и очки, и будет один в один.
Эйден мог бы взбеситься. И он этого хотел. Но даже не дернулся, как будто окаменел, пытаясь переварить то, что сейчас понял. Все эти годы он был связан с Мэри Энн, хотя и косвенно, и не знал об этом.
«Я пыталась тебе сказать, что мы знаем ее», – сказала Ева.
«Ну и что, что ты знаешь», – сказал Калеб.
– Я знаю, кто вы, – сказал Эйден доктору с большим чувством, чем намеревался.
Доктор Грей только улыбнулся.
– Хотел бы надеяться, Эйден. Давай вернемся к нашему делу, не против? – Он поставил локти на подлокотники кресла и выжидающе посмотрел на Эйдена.
– Я… нет, – сказал он, хотя ему хотелось закричать ДА! Его распирало от тысячи вопросов, но он не мог их задать. Он должен выглядеть как одиннадцатилетний мальчик и отвечать так, как при этой же встречи в прошлом.
Потеря его любимой приемной семьи, когда последний раз Ева решила закинуть его в прошлое, было не самым страшным, что с ним случилось. Он очнулся после такого путешествия в доме, который не узнавал, с людьми, которых он никогда не видел. Эта «потеря памяти» способствовала тому, что его отправили в другую психиатрическую лечебницу. Что ни делай – окажешься в психушке.
Иногда все казалось именно так. После возвращения, Ева обещала никогда больше его не перемещать. Конечно, она и до этого обещала. Ему всегда казалось, что ее энергичность превосходит угрызения совести.
В отличие от тех времен, все же он не мог по-настоящему разозлиться. Увидеть одиннадцатилетнюю Мэри Энн, узнать уменьшит ли она его силы, будучи ребенком, это того стоило.
Где она сейчас?
Знал ли доктор Грей, что она способна подавлять сверхъестественные человеческие способности? Взбесится ли он, если Эйден спросит? Вероятно. Насколько сильно изменится будущее Эйдена, если он спросит? Встретит ли он тогда когда-нибудь Мэри Энн?
Ах. Злость в нем закипела, переходя в ярость. Если этот сеанс изменит его будущее так, что он не переедет в Кроссроудз, не встретит Мэри Энн или Викторию…
«Я понимаю ход твоих мыслей», – сказал Элайджа. – «Хотелось бы тебя успокоить, но…»
Отлично. Сейчас он вынужден будет вспомнить каждую мелкую деталь, о которой говорил, и как он говорил. Одиннадцатилетние говорят по-детски или как взрослые?
– Эйден?
Он уже потерял нить разговора. Слишком многое надо было учесть и продумать.
– Да?
– Я задал тебе вопрос.
– Извините. Повторите, пожалуйста.
– Повторю, но ты должен сосредоточиться. Хорошо? – после его кивка доктор Грей продолжил. – Здесь отчеты о том, что ты споришь с голосами, которых кроме тебя никто не слышит. И я снова спрашиваю тебя, ты все еще слышишь голоса?
– Я…я… – Как же ответил на это? – А, нет. – Он же не хотел говорить правду. Так ведь?
– Ты уверен?
Эйден уставился на диплом Оклахомского университета психологии, который красовался между книжными полками. Еще более невозмутимо он сказал.
– Да, я уверен.
Доктор Грей бросил не него неодобрительный взгляд.
– У нас прошло несколько сеансов, но ты продолжаешь держать дистанцию между нами, не рассказывая мне ничего такого, чтобы не было уже в твоем деле. Ты в безопасности, Эйден, здесь никто не будет использовать правду против тебя. Я надеюсь, что убедил тебя в этом.
– Убедили. – Наконец всплыли воспоминания о том дне, хоть и смутные. Доктор Грей был всегда необыкновенно добр к нему, и сейчас, старался быть тактичным. – Я просто… я… я ненавижу это место. Я хочу уехать отсюда. – Вот. Теперь они на правильном пути.
– Куда бы ты уехал? Не хочу быть жестоким, но пойми меня правильно. Сейчас нет семьи, которая захотела бы тебя усыновить. Все думают, что ты опасен, поэтому тебе не разрешают играть с другими детьми.
Нормальными детьми, хотел сказать он. Здесь было много детей, но все они были только предположительно психами, в отличие от него.
– Тебя кто-то обижал? – продолжил доктор. – Поэтому ты хочешь уехать? Или есть другая причина?
Тишина. Он скинул запачканные теннисные туфли.
«Я отправила тебя сюда, потому, что на это есть причина», – сказала Ева. – «И не важно, что говорят другие. Спроси его о том, что тебе так хочется узнать».
– Я просто хочу вернуться на ранчо, – проигнорировал Эйден слова Евы. И вдруг побледнел – на мгновение он забылся и сказал то, что не стоило произносить.
– Ранчо? – Доктор Грей снова взглянул на него. – Насколько я знаю, ты никогда не жил на ранчо. А сейчас твой дом здесь.
«Спроси его о Мэри Энн», – настаивала Ева.
«Не делай этого, Эд», – произнес Джулиан. – «Мне нравится то настоящее, которое у нас есть, и я не хочу ничего менять».
«В смысле, мы так близко к тому, чтобы завести подружку», – поддакнул Калеб.
– Эйден?
Доктор Грей. Эйдену пришлось вернуться и напомнить себе, о чем они говорили. Его спрашивали о разногласиях с другими пациентами.
– А, нет. Все стараются держаться от меня подальше.
– Вот как? – доктор прищелкнул языком. – Я знаю нескольких пациентов, которые приперли тебя к стенке вчера. Я знаю, они угрожали тебе, кто-то ударил тебя, и ты защищался. Если бы санитары не остановили тебя… Послушай, что бы ты не делал или не собирался сделать, – сказал он мягко, – ты можешь рассказать мне все, и я не буду осуждать тебя, сынок. Я только хочу помочь тебе. Дай мне помочь тебе, пожалуйста.
– Я…
«Спроси его, спроси его, спроси его! Я не замолчу, пока ты не спросишь его», – упрямилась Ева.
«Да Бога ради, что если он очнется в другом штате без Мэри Энн, без Виктории», – сказал Элайджа зло. – «Мне дико не нравится, что Мэри Энн делала с нами, но он хотя бы не торчал в психушках, и его не пичкали таблетками».
«Ты же экстрасенс», – произнес Калеб. – «Скажи нам, что случится, если он спросит доктора о девчонке».
«Говорю же, я…» – Элайджа резко остановился, и все затаили дыхание в ожидании продолжения, поняв, что ему только что что-то открылось. Прошло несколько минут, которые показались Эйдену вечностью, и он снова потерял всякую нить разговора с доктором. А Элайджа все тяжело дышал и время от времени стонал.
– Что? – спросил Эйден, и доктор Грей что-то там повторил, когда Элайджа наконец произнес:
«Ты же знаешь, что я обычно только смерть предсказываю, но последнее время я стал видеть кое-что еще. И прямо сейчас мне было ведение, что если ты упомянешь про Мэри Энн, то есть два варианта развития событий. Доктор Грей взбесится и уйдет отсюда как можно скорее. Ты никогда не встретишься с Мэри Энн. Или же доктор Грей взбесится, уйдет, когда закончится сеанс, но заинтересуется тем сказанным тобою. Если случится второе, ты конечно встретишься с Мэри Энн – и один из нас освободится».
Ева с тревогой вздохнула.
«Один из нас освободится? Но кто? Как?»
«Не знаю. Хотелось бы, но… Извините».
Если один из них освободится, это должно значить, что и остальные смогут освободиться. И он обретет все, что так давно хотел. Покой для себя и счастливую жизнь для своих спутников. Нормальную жизнь со своими новыми друзьями. Конечно, эта нормальная жизнь будет недолгой, так как время его смерти неизбежно приближается, но даже такая жизнь лучше, чем никогда не прожить эти моменты.
Но, если сбудется второе предсказание, то ничего подобного не будет. Он даже никогда не сможет быть другом Мэри Энн. Попадет ли он когда-либо в Кроссроудз, Оклахома? Встретит ли когда-либо Викторию? Он не мог представить себе жизнь без них.
Ему нужен был перерыв, чтобы все обдумать и понять как дальше лучше действовать, возможно, даже поспать и взвесить все за и против. Но как бы то ни было, он не имел такой возможности. Ему нужно было вернуться в настоящий момент. У него не было такой роскоши, как время.
Если бы только Ева могла контролировать время пребывания в прошлом. Но она не могла. Он должен был выбирать сейчас. Изменить все или лишиться всего, чего он хотел.
И не важно, что он решит, надо действовать…
– У вас есть дочь? – вопрос слетел с его губ прежде, чем он смог остановиться. На мгновенье он испытал панический страх. Совершенный безотчетный панический страх. Он все-таки спросил это. Он решился и спросил.
Все четыре души замерли. В удивлении, ужасе или волнении, он не знал.
Но он знал то, что нет пути назад.
Голова доктора склонилась на бок, его губы сложились в тонкую линию и он нахмурился.
– Да, у меня есть дочь. Как ты узнал? – Пока еще он не взбесился.
Сердце Эйдена бешено заколотилось, пульс застучал в ушах, он задышал часто и поверхностно, пока искал ответ, из-за которого не вылетел бы из кабинета в тот же момент. И он нашел такой – фотография в рамке маленькой девочки с темными, как ночь волосами, карими глазами и загорелой кожей.
– Фотография на вашем столе. Она милая.
– О, спасибо. Это моя Мэри Энн. Она твоего возраста. Копия свой мамы. – Доктор Грей тряхнул головой, будто не хотел в этом признаваться. Нормальным людям не нравится разговаривать о тех, кого они любят со всякими опасными психами, Эйден это понимал, не зависимо от того насколько они молоды. Или какими молодыми они могли бы оказаться. – Давай вернемся к нашей беседе. Мне нужно, что бы ты со мной поговорил, Эйден. Только так я смогу тебе помочь.
Эйден сказал доктору то, что тот хотел услышать.
– Вы спросили меня, слышу ли я все еще голоса. Ответ – да. – Он не смог сдержать смятение в своем голосе. Его пальцы нервно мяли ткань майки. Он мельком снова взглянул на фотографию, надеясь, что доктор Грей захочет поболтать не только о «деле». – Все время.
«Да ладно. Не такие мы уж болтуны», – проворчал Джулиан.
«Ударь меня в спину, чего уж там», – поддержал Калеб.
Простите, ребята, хотел он сказать, но промолчал.
– Значит, изменений нет. – Доктор Грей закинул левую лодыжку на правое колено. – Мы можем обсудить снова смену лечения с твоим психиатром.
– Хорошо, – сказал он, хоть и вспомнил, как новые таблетки подействуют на него. Желудок Эйдена свело судорогой, его затошнило. Обезвоживание и неделю проваляться скрючившись под капельницей.
Доктор Грей поправил очки на носу.
– Давай немного отвлечемся от темы. Я хотел бы узнать, все то время, что ты слышишь голоса, что они хотят от тебя?
– Всякое-разное.
– Например?
Что же он говорил ему тогда в прошлом?
– Например… контролировать тело. – Да, это он упоминал. Он обычно не откровенничал с врачами, но было в докторе Грее что-то располагающее.
«Если только с твоего разрешения», – уточнила Ева.
«По правде говоря, хоть иногда дать нам возможность порулить не такое уж большое дело», – произнес Калеб. – «Ты и раньше позволял нам управлять собой, и мы всегда знали меру. Никогда не понимал, почему ты прекратил это делать».
«Ты бы тоже захотел контролировать, если был бы беспомощным», – добавил Элайджа.
Отлично. Они сговорились против него.
– Вы не беспомощные, – скрипнул зубами Эйден. Он же здесь, в прошлом, разве не так?
– Прости? – не понял доктор Грей.
– О, ээ, ничего. Просто пытаюсь подбодрить себя.
«Ты на верном пути, чтобы окончательно спятить», – со вздохом протянул Элайджа.
Нахмурившись, доктор сделал запись в блокноте.
– Теперь ты называешь это телом. Давай проясним один момент. Если голоса требуют контроля над твоим… телом, то это значит, что они не могут завладеть им полностью. Получается, что ты решаешь. Это ведь хорошо? Ты контролируешь себя?
Его спутники не были способны завладеть телом без его согласия, но при этом они могли быть причиной бесчисленных неприятностей.
– Да, конечно.
Ручка порхала по блокноту, пока доктор продолжал записывать.
– Раз у тебя есть возможность контролировать, ты когда-нибудь пытался заставить голоса покинуть тебя?
– Я, заставить их? Нет. Но иногда они действительно уходят. – И причина в его дочери.
– И что происходит с тобой, когда они уходят?
Эйден улыбнулся, хотя и ощущая вину.
– Приходит покой.
– О, Эйден. – Доктор Грей положил руку на сердце, его черты смягчились. – Это прекрасно.
«Наверняка он чувствует себя как гордый папаша», – как ни странно произнесла мягко Ева, как будто прониклась симпатией к доктору.
Такого не было в прошлый раз. Что значило, что в прошлый раз он даже не думал о покое. Конечно нет. Тогда он представления не имел о покое. Его улыбка поблекла.
– Я просто шучу. Они не могут уйти. Они всегда со мной.
Доктор Грей подпер щеку рукой, ручка торчала между его пальцев.
– Как я могу помочь тебе, если мне приходится пробираться через полуправду и ложь?
Эйден уставился на свои ноги, стараясь показаться достаточно пристыженным.
– Этого больше не повториться.
– Я понял. Но почему ты сделал это сейчас?
Он пожал плечами, ничего не ответив.
– Хорошо. Ну а почему ты мне не расскажешь, зачем позволил голосам вернуться, когда однажды они пропали? Потому что я знаю, что ты говорил правду о том, что голоса исчезали, и это не было похоже на шутку. Ты под контролем, помнишь?
Ничего не поделать, он должен был получить правду. Хоть что-то в конце концов.
– Они привязаны ко мне, как… – Эйден склонил голову набок, обдумывая дальнейшие слова. – Как домашние животные на поводке. Я не могу не пустить их обратно.
За эти слова он получил «Ой-ой» от Джулиана и «Ты мне еще поплатишься за то, что назвал нас домашними животными. Я надеюсь, ты понимаешь это» от Калеба.
О, он прекрасно понимал, что заплатит, но сейчас не время было беспокоиться об этом.
– Понимаете, они – люди, как вы и я, только им не дали их собственные тела. Их каким-то образом затянуло в мою голову, вынудив делить ее с ними.
Доктор Грей воспринял это признание на удивление невозмутимо.
– Несколько дней назад, ты отметил, что в твой голове звучат четыре голоса. Точнее человека. Их все еще четыре?
– Да.
– И они… – доктор перелистнул страницу блокнота. – Все твоего возраста?
– Нет. Я не знаю, сколько им лет.
– Понятно, – пробормотал он, и Эйдену показалось, что доктор машинально подумал вслух. – Расскажи мне о них. Какие они.
«И ненавязчиво расспроси его о дочери», – сказал Ева.
Скоро. Он не хотел, чтобы у доктора была причина снова свести разговор к терапии.
– Они хорошие. По большей части, – добавил он в их защиту.
Эйден получил очередную порцию хмыканий и угроз от Калеба.
– А у них есть имена? – спросил доктор Грей.
Эйден их перечислил.
В глазах Грея загорелся интерес при упоминании Евы.
– Ева – женщина, я полагаю.
– Ага, женщина, – недовольство в его голосе заставило доктора сдержать смех.
«О, прекрати», – произнесла Ева. – «Тебе очень повезло, что ты можешь слушать мои советы».
– Мне очень любопытно узнать о ней побольше, – сказал доктор.
«Любопытно ему», – обиженно фыркнул Калеб. – «А я ему что, чушь собачья? Почему он ничего не хочет узнать обо мне?»
– Эйден. Я снова тебя потерял.
Эйден пришел в себя, в голове прояснилось, голоса Калеба и Евы стихли, пока он отвлекся.
– Простите, что?
– Я задал тебе вопрос. – Нахмурившись, доктор поудобнее устроился в кресле. – Что там сейчас происходит в твоей голове?
– Ничего, – уклонился от ответа он.
Доктор вскинул бровь.
– А я думал, ты больше не будешь мне врать.
Эйден потер виски и прикинул, какие у него есть варианты. Он мог бы рассказать всю правду, но скорее всего доктор Грей завалит его вопросами, и он не сможет вернуть разговор к Мэри Энн. А что если он не даст ему такой возможности?
Эта мысль подтолкнула его к действию.
Сейчас или никогда.
– Вам интересно узнать о Еве, – сказал он. – Что ж, она может перемещаться в более юные версии меня. Если вы просмотрите мои документы, то узнаете, что я исчезал несколько раз. Из запертых комнат. Вы увидите, что я появлялся в местах, куда никак не мог бы проникнуть. Мои лечащие врачи утверждали, что я просто отличный взломщик, и мне нравится приводить людей в замешательство. Правда в том, что я отправлялся в ранние версии себя, как я и сказал, и случайно менял будущее.
Доктор Грей взглянул на него из-под полуопущенных ресниц.
– Я знаю, что я просил тебя быть открытым, но я имел в виду быть честным. Я полагал, что также упоминал об этом.
