Текст книги "Хождение по водам"

Автор книги: Джемма О'Коннор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

– Что с ней не в порядке?

– Какие-то нелады с мозгом. Похоже, она либо вообще не владеет речью, либо говорит очень мало. Мэри считает, что мать во время беременности заразилась корью. Но это только догадка. – Спейн надул губы.

– Не владеет речью? Хочешь сказать, что она глухонемая? Это согласуется с тем, какие последствия в подобных случаях вызывает корь?

– Не спрашивай. Я передаю лишь то, что сказала мне сестра. Девушка не может говорить. Мэри утверждает, что корь способна также вызывать нарушения зрения. Но у этой девушки с глазами, слава Богу, все нормально.

– Каким образом миссис Уолтер узнала твою сестру?

– По одежде. Нынешние монахини больше не ходят в прежнем облачении, но те, что постарше, сохранили, хоть и в разбавленном виде, остатки былых традиций: темно-синее платье серебряный крест на шее, на голове нечто вроде платка. И что самое главное, все монахини старшего поколения одеваются одинаково. А молодых там немного. Вот и суди… – Спейн тяжело вздохнул. Рекальдо поставил на стол стакан.

– Ты утверждаешь, что миссис Уолтер оговорила тебя потому что сама боялась огласки? Не хотела, чтобы люди узнали что она родила неполноценного ребенка? Прости, Джон, но в этом нет никакого смысла.

– А я и не ищу смысла, – раздраженно отозвался старик. – Ты спросил, с кем я был в ресторане в тот вечер, и намекнул что это может быть важно. Я тебе ответил.

Они посмотрели друг на друга.

– Я до сих пор так считаю, – проговорил сержант. – Вот только понять бы, что к чему. Кто был в тот вечер с миссис Уолтер?

– О'Дауд. И еще один мужчина. Но того я не узнал. Примерно моего возраста.

– Никаких догадок» кто он такой? Нет? А кто еще присутствовал в ресторане? Можешь припомнить?

Спейн на мгновение задумался.

– Вэл Суини и еще три-четыре человека, выходивших с ним на яхте. Видел их в тот день под парусом, но никого конкретно не запомнил.

– Что-нибудь можешь сказать о девушке? Как она выглядит?

– Не пришло в голову поинтересоваться. Сестра только сказала, что она милая бедная крошка.

– Известно, кто ее отец?

– А вот об этом я спросил. Нет.

– Этот монастырь где-то поблизости от Тарле?

Спейн удивленно поднял голову.

– Да. Как ты догадался? Совсем рядом. На Суире у местечка под названием Тумайлборрис.

– Ух ты! – Восклицание вырвалось из самых глубин сержантской души. – – Мать ее навещала? – мягко спросил он.

– Редко.

– А она ездила к матери?

Старик пожал плечами и покачал головой:

– Не спрашивал.

– Я почти уверен, что эта девушка была здесь во вторник.

– Ты так считаешь? Во вторник? А в какое время? – Судя по выражению лица, Спейн был удивлен и совершенно сбит столку.

– Примерно в то же, когда вы с Гилом плавали на лодке. Вспомни, ты предупредил меня, что ниже по течению притопленное дерево. Миссис Уолтер и О'Дауд находились на борту «Алкионы», яхты Суини. И с ними была девушка.

– Ох! – встрепенулся старик. – Это ведь имя девушки!

– Что ты сказал?

– Мэри называла девушку Алкионой Уолтер. Если я правильно расслышал… Совершенно забыл, что яхту переименовали. Так ты говоришь, «Алкиона»? – Джон уставился в пространство; Рекальдо давно его знал и не сомневался: он больше не проронит ни слова, пока все как следует не обдумает. «Алкиона»… Сержант ощутил прилив волнения. Или это была тревога? Он протянул старику мобильный телефон.

– Позвони сестре и уточни, ездила ли девушка во вторник к матери.

– Звони сам. – Спейн продиктовал по памяти телефон. – Спроси сестру Агнес, она ухаживает за девушкой.

Сестра Агнес ответила утвердительно и без всяких дополнительных вопросов добавила:

– Думаю, поездка была неудачной. Мистер О'Дауд привез ее обратно. Он был в совершенном смятении, а Алкиона до крайности возбуждена. До сих пор не может прийти в себя. О Господи, извините, сэр, мне надо бежать. – Связь внезапно оборвалась.

Рекальдо замер. Сидел не шевелясь, но его мозг бешено работал. Спейн будто провалился в другой мир.

Вот, значит, в чем дело. О'Дауд специально упомянул Тумайлборрис. Хитрец пытался установить, известно ли полицейским о существовании дочери погибшей, которую, как теперь выяснилось, зовут Алкионой. Он отвез ее обратно в приют на своей машине. Уж не он ли ее отец? Не это ли привязывало его к Эванджелин? Вроде бы все сходилось, однако Рекальдо не спешил поверить.

Потому что в Тумайлборрис вела еще одна ниточка: некто по фамилии Мур-Робертсон тоже жил в этом месте. Как свидетельствовала Роза О'Фаолейн, с убитой его связывало искусство. А может быть, не только это? Да, многое сходилось, но отдельные фрагменты не вязались друг с другом. Рекальдо резко поднялся.

– Мне надо идти. Оставь в покое виски. Ложись, отдохни. Ты плавал сегодня утром?

Спейн удрученно пожал плечами и сделал еще глоток спиртного.

– Нет настроения. – У него заплетался язык.

Рекальдо склонился над ним.

– Ради Бога, Джон Спейн, только не разваливайся! Поддерживать нас некому. Налижешься этой дряни, тебя заставят сказать все, что им угодно. – Сержант не стал уточнять, что за люди будут заставлять его говорить. – Живи обычной жизнью И следи, не появится ли Вэл Суини. Нам необходимо его найти Срочно. Ты, случайно, не видел его машину? Нет? Ну ладно. -Рекальдо распрямился. – Увидимся позже. Ты мне расскажешь все, что случилось вечером во вторник с того момента, как я встретил тебя на воде с Гилом. Ты меня слышишь? Помоги мне понять, почему несчастную женщину привалили к дереву. Кто это сделал? И, главное, зачем? Обдумай все как следует. Не пей больше. Я вернусь около семи.

Рекальдо оставил старика раскачиваться взад-вперед над столом и выскочил на улицу. Довольно гоняться за собственным хвостом. У него появилась хорошая мысль, каким образом таинственная девушка вписывается в головоломку. Беда только в том, что и Спейн, и Крессида как были, так и остались в дерьме. Возможно, их положение сделалось даже хуже.

Рекальдо не стал возвращаться в Пэссидж-Саут. Миновав дамбу, повернул налево и кружным путем по холмам направился к гостинице «Атлантис». Старенький «ауди» Лии отчаянно протестовал, с трудом двигаясь по каменистой колее.

Глава двадцать вторая

Когда Эф Ка Рекальдо ставил машину на стоянку, ударил колокол, призывая к обедне. Через пять минут он сидел в кабинете управляющего, пил пиво и вел непринужденную беседу с Флором Кэссиди.

– Удрали из деревни от погони? – начал Флор вместо приветствия. – Вчера эти типы понабежали и сюда, торчали до с мой ночи. Как ваши дела, Фрэнк? Идут на лад?

– Со скрипом, – признался сержант. – Очень приятно о влечься на несколько минут. А ваши?

Кэссиди немного поколебался и пожал плечами:

– Все лето ни шатко ни валко. Сказать по правде, бьемся из последних сил.

– Следовательно, с номером проблем не возникнет? Сюда приезжает парочка, родственники убитой, им потребуется где-то остановиться. Только я не знаю точно, когда они явятся.

– Не беспокойтесь, у нас полно свободных мест. Учитывая обстоятельства, сделаю для них скидку. Не дадим им умереть со страху на берегу. – Флор смущенно хлопнул себя по лбу. – Господи, Фрэнк, что я такое несу? Совсем заговорился.

– Понимаю. Мы все немного нервничаем. Не берите в голову.

– Судя по всему, завтра вы играть не будете?

– Нет. Если не возражаете, на этой неделе пропущу вечер. – Рекальдо сделал глоток пива. – Хочу с вами кое-что обсудить. Конфиденциально. – Он осторожно поинтересовался насчет доли Вэла Суини в акциях гостиницы и был вознагражден сверх самых смелых своих ожиданий.

– У меня есть список держателей акций и членов совета директоров, – с неожиданной готовностью ответил управляющий. – Я сделаю для вас копию.

Рекальдо взглянул на фамилии: десять членов совета и пятнадцать простых держателей акций, список которых замыкала Эванджелин Уолтер.

– Как вы считаете, мы должны дать объявление или что-то в этом роде? О смерти миссис Уолтер? – спросил Флор.

– Не стоит. Давайте сначала разберемся, в чем дело. Вы лично ее знали?

Прежде чем ответить, Кэссиди убедился, что дверь плотно закрыта.

– Понимаете… – Он кашлянул и стукнул ногой о стол.

– Все, что вы сообщите, останется при мне, – успокоил его Рекальдо.

– Видите ли, на последнем ежегодном заседании совета директоров обнаружилось нечто вроде сговора, – начал управляющий. – Заседание состоялось в начале июня. Я, разумеется, не присутствовал, но слышал, как два члена совета жаловались друг другу. Возможно, все, что они говорили, неправда. Либо я чего-то недопонял. Либо это не более чем сведение личных счетов,… Но коль скоро вы спросили, скажу, что всплыла фамилия миссис Уолтер. Говорилось о давлении на совет со стороны некоего постороннего лица. – В голосе Флора прозвучало сомнение.

– Постороннего? Но она ведь владеет акциями.

– Владела, однако не являлась членом совета директоров. -Взглянув несчастными глазами на Рекальдо, управляющий прикрыл ладонями рот. – В гостиницах приходится соблюдать осторожность. Одна-единственная сплетня способна посеять среди служащих панику. Стоит намекнуть, что наверху неладно, и каждый начинает трястись за свое место. Поэтому я буду вам очень благодарен, если вы умолчите, откуда получили информацию.

– Даю слово. Но сначала объясните мне, как функционирует совет директоров.

Управляющий ответил вопросом на вопрос:

– Вы представляете, как возникла эта гостиница? Кто ее построил и все такое?

Застонав про себя и украдкой взглянув на часы, Фрэнк тем не менее ничем не выдал своего нетерпения.

– Это относится к делу?

– На мой взгляд, да. Я вас просвещу, а вы решайте, насколько это важно. В основном то, что собираюсь вам сказать, я узнал от Иоахима Блейберга. Когда «Атлантис» только построили, местные жители окрестили его «Блажью Блейберга». Самой никчемной на свете дорогой игрушкой. Хотя были и такие, кто считал предприятие разумным. Теперь-то многие говорят, что с самого начала знали: «Атлантис» обречен. Зато другие усмотрели в нем главный шанс всей своей жизни. Например, Джереми О'Дауд. Я слышал, он молниеносно вошел в это дело – никто и глазом моргнуть не успел, как он стал первым помощником Блейберга. Умеет парень держать руку на здешнем пульсе, а уж что-нибудь урвать у землеустроителей – на этом собаку съел.

В конце восьмидесятых Блейберг не выдержал падения «Ллойда» и закрыл отель. «Атлантис» пару лет пустовал, пока его сын Иоахим не заручился достаточной финансовой поддержкой, чтобы снова открыть гостиницу. Предстояло многое подновить, и он, естественно, обратился к ближайшему помощнику отца, Джеру О'Дауду. Иоахим сформировал новую холдинговую компанию, в которую вошел и старик Отто. Десять держателей акций составили совет директоров. Многие из этих людей до сих пор с нами. – Флор взял список и пробежался по перечню пальцем. – Я подслушал разговор вот этих двух. Они утверждали, что некое лицо пытается выкупить доли у престарелых держателей акций и роет землю, чтобы сместить председателя. Однако у меня сложилось впечатление ,что этот человек всего лишь ширма, а за ним стоит кто-то другой. В этот момент и всплыла фамилия мисс Уолтер .

– Но вы только что сказали, что она не состояла в правлении.

– Все так, для этого у нее на руках было недостаточное количество акций. Насколько мне известно, существует какой-то минимум. Вот что подразумевалось под вмешательством постороннего лица.

– Но тогда как она могла быть к этому причастна?

– Сам не понимаю, – пожал плечами Кэссиди. – Но именно ее назвали в этой связи. – Он вздохнул, немного помедлил и продолжил: – Понимаю, мне не следовало бы признаваться, что у нас с таким небрежением занимаются управлением. Когда у руля стояли Блейберга, они за всем присматривали. Сначала старик, потом Иоахим. Разумеется, ненавязчиво. Но служащим нравилось, что владельцы знают каждого. У людей возникал интерес к делу. Это было похоже на семейное предприятие. Теперь старший Блейберг давно в могиле, Иоахим в последние два года почти отошел отдел. Не всегда появляется даже на заседаниях совета директоров. – Флор Кэссиди недовольно скривился. – Что, по-моему, является плохим знаком. Разговор тех двоих только подтвердил мои ощущения, что мы скатываемся куда-то не туда. Скажу вам откровенно: эта гостиница – дикая и одновременно фантастическая мечта. Прежде всего потому, что наши стандарты очень высоки, а это обходится недешево. Содержание здания стоит безумных средств. Только представьте, каково поддерживать тепло, когда портится погода и в бухте бушует ветер.

– Я слышал, что мнения членов совета директоров разделились по поводу трех предложений: первое – оставить все как есть. Сохранить первоклассный частный отель. Никаких ознакомительных программ или общедоступных туров. Второе: развивать корпоративные мероприятия и устраивать конференции, разумеется, для узкого, привилегированного круга. И третье, наиболее радикальное, исходило от группы директоров, которую возглавлял теперешний председатель Суини. Они предложили продать гостиницу на торгах и превратить здание либо в конференц-центр, либо пустить под квартиры.

– И к какому же предложению склонялись предполагаемые заговорщики? – спросил Рекальдо. То, что он услышал, заставило его выпрямиться на стуле и насторожиться.

– Вопрос в точку. Ни к какому. Или, вернее, ко всем. Повторяю, это всего лишь то, что я подслушал. Судя по всему, их единственная цель – сместить Суини, а затем или возвратить Иоахима, или усадить в кресло председателя кого-то неизвестного.

– Есть соображения, кого именно? – небрежно спросил сержант и, словно эта мысль только что пришла ему в голову поинтересовался: – А когда Суини стал председателем?

Управляющий пожал плечами и поправил:

– Исполняющим обязанности председателя. Три или четыре года назад. Иоахим занялся обустройством другого отеля на Пиренеях и стал уделять «Атлантис» все меньше и меньше внимания. В то время решение казалось удачным… – Кэссиди закатил глаза. – Теперь-то ясно, что за гусь этот Суини. Без царя в голове. Его компания в Лондоне накрылась. Только не говорите, что ни разу не видели, как он напивается до бесчувствия. Вовсе пропил мозги. Не представляю, как бедняжка жена его терпит. – При этих словах в душе Рекальдо вспыхнула горячая надежда, что терпению Крессиды скоро придет конец.

– Но каким образом со всем этим связана миссис Уолтер? – спросил он.

– Господи, не знаю! – всплеснул руками управляющий. – Сам был удивлен. Всегда считал, что Суини ее приятель. По крайней мере не раз видел их здесь вместе. Хотя и не в последнее время. – Он недоуменно прикусил губу. – А те два типа так упорно твердили ее фамилию, будто речь шла о вендетте. – Он на мгновение задумался. – Настоящее словоблудие. Интересно, кто унаследует ее долю?

– Да-а, – протянул Рекальдо. – Хотелось бы знать. – Он взял список и, проведя пальцем по фамилиям, задержался на Муре-Робертсоне. – Этого господина знаете?

– Вы что, ясновидящий? – удивился Флор. – Он сюда лица не казал, а теперь, хотите верьте, хотите нет, в отеле. Сам видел полчаса назад, как он пил кофе в салоне.

Сержант вскочил на ноги:

– Он еще здесь?

– Сейчас проверим. – Кэссиди вышел из кабинета, но тут же вернулся. – Он в спа. Купается. Через полчаса заказал обед в ресторане. Хотите, чтобы я передал для него сообщение?

– Нет. Разыщут его, когда буду уходить. Как он выглядит.

– Примерно вашего роста, но плотнее, за семьдесят лет. Одет очень экстравагантно. В таких ярких цветах, что легко определите за милю. Фрэнк?

– Что?

– Забавно, что вы спросили о нем именно теперь. Я определенно вспомнил, что те два человека упомянули и его фамилию, только забыл, в какой связи. – Управляющий поморщился. – Возможно, я не так расслышал… В тот самый момент через коммутатор вызвали Роберта Келли-Мура – это могло сбить меня с толку. Но о ком бы ни шла речь, директора занервничали – испугались, что он решил продать свою долю.

– И вы подумали, что он решил продать акции миссис Уолтер?

– Нет. – Кэссиди чувствовал себя явно не в своей тарелке. – Я полагал, что О'Дауду, пока они не упомянули ее. Меня это сильно озадачило: ведь она не входила в совет директоров. Вот я и навострил уши. И вообще все это очень странно.

– А у вас есть какие-нибудь соображения о том, что происходит? – спросил Рекальдо. Он чувствовал, как в нем росло возбуждение. – Ну же, Флор. Я обещал, что ничего никому не скажу.

– Это только слух, и основан исключительно на догадке. Те два человека все еще разговаривали, когда появился Джер О'Дауд. Они его как будто ждали, но в ту же секунду заткнулись – насколько я мог слышать, о правлении не было сказано больше ни слова. Зато как только он ушел, они продолжили разговор прямо перед моим кабинетом. А я держал дверь слегка приоткрытой, – застенчиво признался управляющий. – И весь обратился в слух. Очень ясно услышал, как один из них произнес: «Этот О'Дауд – ложка дегтя в нашей бочке меда. Парочку водой не разольешь». А второй ответил что-то насчет большинства держателей акций.

– Есть соображения, о ком он говорил?

– Господи, и да и нет. Мне бы не стоило это рассказывать. Старший Блейберг то ли продал, то ли подарил Джеру О'Дауду свою долю. Когда Отто умер, тот приобрел еще. Миссис Уолтер занималась тем же. Так я полагаю. Всем известно, они два сапога пара. Сами, наверное, слышали. Думаю, она хотела заполучить достаточно акций, чтобы войти в правление. А он ей помогал. Что-то в этом роде.

– Что более выгодно для этого места: поддерживать в том виде, в каком оно есть, или развивать по-иному?

– Спросите кого-нибудь более компетентного и менее заинтересованного. Но скажу вам так: один из хлипких летних коттеджей неподалеку от вас сменил владельца почти за сотню тысяч. И это отнюдь меня не успокаивает.

«И меня тоже, – согласился про себя Рекальдо. – – Даже если принять в расчет предложение бывшей жены».

– У Суини большая поддержка? – спросил он.

– Не знаю. Не все выступают против него. Он может произвести впечатление, да и на заседания правления, как правило, является трезвым.

Мыслями Рекальдо уже витал далеко. Неужели эта парочка загоняла Суини в угол, вынуждая к продаже акций по бросовой цене? А потом повернула бы на сто восемьдесят градусов, поддержав его же проект, когда сам он от него уже ничего не мог бы получить Толково. Если вспомнить недавние откровения О'Дауда, рассказ Флора получился очень информативным. Странно, что имя О'Дауда каждый раз возникает в тандеме с Уолтер. Однако еще более странно, что он, плоть от плоти местный, проглядел, как молва распространилась по округе не хуже евангельского учения. Рекальдо задумался, но лишь на мгновение. Ведь этот Весельчак изворотливый малый. Что бы о нем ни судачили, он сам режиссировал любой слух о себе. А если… Следующее предположение сержант принял не с такой уверенностью. Если Весельчак, великий махинатор, заподозрил, что его самого пытаются надуть? Что тогда? Какой удар по его самолюбию!

Рекальдо нашел Алекса Мура-Робертсона в столовой за столиком у окна. Флор точно описал его одежду: на нем была ярко-зеленая рубашка-поло и броские свободные клетчатые брюки. Он оказался любезным и словоохотливым человеком.

– Я разговаривал с миссис О'Фаолейн в среду, как только узнал о смерти несчастной миссис Уолтер. Очень печально. Разумеется, я знал, что она болела. Но чтобы человека вот так забили! Ужасно! Чудовищно! Чудовищно! Полагаю, вы еще не знаете… – У него был очень мягкий выговор с шепелявостью, как у Виолет-Элизабет Бот [32]32
  Шепелявая испорченная девчонка – героиня сборника рассказов для детей Р. Кромптона «Просто Уильям» (1922).


[Закрыть], и Рекальдо приходилось напрягаться, чтобы понимать смысл.

– Боюсь, пока нет. – Сержант набрал в легкие воздуха. – Могу я спросить, с какой целью вы назначили встречу миссис Уолтер.

– Назначила она, а не я. Хотела взять интервью для американского журнала «Джордж». Я был не в восторге и сказал ей об этом, но решил от встречи не отказываться и позавтракать с ней. Чувствовал себя обязанным. Недавно она познакомила меня с творчеством молодого одаренного хорватского художника.

– Следовательно, ваша встреча не имела отношения к гостинице «Атлантис»?

– Почему вы об этом спросили, мистер… мистер… простите я не расслышал вашей фамилии.

– Сержант Рекальдо. Обычная процедура: мы анализируем действия убитой и стараемся выяснить все, что возможно, – отговорился Фрэнк.

– Что ж, будем считать это совпадением, – усмехнулся Мур-Робертсон. – Во вторник ко мне заглянул мистер О'Дауд переговорить о предстоящем заседании совета директоров и предложил продать мою долю акций. Вроде бы миссис Уолтер ему сообщила, что я намерен их сбыть. Не пойму, откуда она взяла. – Канадец лукаво подмигнул сержанту. – Как бы то ни было, положение с тех пор переменилось.

– Каким образом? – Рекальдо почувствовал, как от волнения по спине побежали мурашки.

– Как я уже сообщил сегодня утром инспектору Макбрайду, я выкупил долю Вэла Суини. Сделку заключили вчера вечером. – При виде досады сержанта Мур-Робертсон развеселился. – Инспектор просил рассказать вам об этом, если вы со мной свяжетесь. Вы что, не координируете свои действия?

Проклятие!

– Позвольте спросить, вы расплатились наличными?

Канадец расхохотался.

– Макбрайд был прав, когда сказал, что вы мыслите совершенно одинаково. Только не подумайте, что это моя обычная практика. Но в данном случае я заплатил сорок пять тысяч фунтов наличными.

– Но каким образом…

– Ну-ну, мистер Рекальдо. Боюсь, я не смогу удовлетворить ваше любопытство по поводу деталей нашей сделки. Но готов заверить: я не в проигрыше. Даже при том, как обстоят дела в настоящее время, акции стоят вдвое больше того, что я заплатил. Оглянитесь, сэр, присмотритесь к этому месту на обратном пути. Вам ясно?

– Ясно, – сдержанно отозвался Рекальдо. – Передача денег состоялась вчера вечером?

Канадец ответил загадочной улыбкой и больше ничего не сказал. Из чего сержант сделал вывод, что именно по этой причине Суини скрылся: ждал, когда завершится сделка. И теперь вполне мог испариться.

– Выходит, вы обскакали О'Дауда?

Мур-Робертсон вновь рассмеялся.

– Поздравляю, молодой человек. Ваш коллега этой связи не заметил. Признаю, О'Дауд мне весьма помог тем, что сунулся в это Дело и предложил Суини куда более низкую цену. Мне всего-то и осталось выяснить, что к чему, и слегка поднять ставку.

Больше Рекальдо ничего не удалось выяснить. Макбрайд, судя по всему, до сих пор был занят О'Даудом. Сержант отчаянно надеялся, что он еще не сел на хвост Вала Суини. Перед тем как отправиться домой, сержант обошел «Атлантис». Из пышного сада открывался только полукруглый ярус. Все остальное загораживала скала: пять этажей как бы встроены в естественную расселину. Живописный проект. Под ногами, подобно сияющему хрусталю, поблескивали застекленные лоджии номеров, из которых открывался бесподобный вид на бухту и пенный прибой у подножия скалы. В этом здании могли бы получиться шикарные квартиры.

Выходя из ворот, Рекальдо встретил Финбара. Остановился немного поболтать, сказал, как приятно ему было общаться с его тетей. Садовник расцвел от удовольствия и окинул взглядом «ауди», явно ожидая объяснений. Но Фрэнк, пробормотав, что разрывается на части, поспешно уехал. Он оставил машину у ресторана Лии, а ключи отнес на кухню. Его дом находился в пяти минутах ходьбы вниз по дороге, но, избегая нежелательных встреч, Рекальдо вновь проделал весь путь задами, ныряя под бельевые веревки и переступая через разломанные игрушки.

Дома он нашел карандаш, блокнот и на первой странице написал имена. Сначала компанию на яхте: Э.У., О'Дауд, В.Дж. С. и Алкиона. Теперь он знал, как зовут эту девушку. Ниже: Гил, Спейн, Кресси. И примерно посередине страницы – фамилии всех, кого допрашивал и кто возникал в последние пару дней: Роза, Флор, Мур-Робертсон, монахиня, Финбар, Мона и Мэрилин. В конце он прибавил к уравнению себя. А в другую колонку занес Блейберга, акции «Атлантис», яхту, землю и еще раз Алкиону.

Вырвал страничку, положил перед собой и начал новую. На этот раз скомпоновал имена так, как видел людей в устье во вторник. Что же это была за компания? Может быть, женщина просто решила прогуляться в солнечный день на яхте любовника и взяла с собой дочь и приятеля? Существенная поправка: яхта уже не принадлежала Вэлу Суини. Тот, кто купил судно, переименовал его в честь девушки. Это наводило на мысль о двух возможных персонажах – либо яхту приобрел О'Дауд и переименовал, чтобы угодить Э.У., либо ее купила сама Э.У. Рекальдо надолго задумался и пришел к выводу, что развлекать подобным образом неполноценную дочь вовсе не в стиле миссис Уолтер. Особенно если учесть стоимость покупки. Яхте было лет десять, таким образом, она могла потянуть самое малое на двести тысяч фунтов стерлингов. И даже больше, если сделка совершалась в ирландской валюте. Кто же оказался настолько богат? Скорее всего О'Дауд. Но он был зациклен на земле. «Земля – это все», – сказал он сержанту утром.

Какими средствами располагала миссис Уолтер, неизвестно. Скорее всего не безумными, если ей приходилось так много работать. Или эта женщина все-таки была достаточно богата? Третья и наиболее правдоподобная версия заключалась в том, что покупка яхты послужила еще одним примером объединения сил двух людей. Ну вот, это уже что-то. Кресси упомянула, что ее муж продал судно кому-то на условиях, что яхта будет швартоваться на прежнем месте, а он будет учить покупателя ходить под парусом. Но это была уловка. Яхту, видимо, намеревались немедленно перепродать с большой прибылью. С этой целью продавцы должны были найти покупателя. Кого? Рекальдо почти сразу зачеркнул «кого?» и поменял на «когда?». Когда же Суини обнаружил, что они задумали? Во вторник.

– Да-да, именно, во вторник, – произнес вслух Рекальдо. Пришла мысль: уж не предложили ли продавцы яхту хитрющему Муру-Робертсону в качестве части оплаты за акции? Но он немедленно отбросил эту мысль.

Тревожило то, что судно переименовали. «Алкиона/девушка/судно/отец?» – написал на листочке Рекальдо. Долго смотрел, а затем добавил: «О'Дауд/неизвестный/Суини. Мотив?» «Лесть/месть. Почему месть?» Он очертил небольшой круг и поместил в него Гила и Алкиону. Подумал, дописал «месть» и обвел фамилию Суини.

Кресси сказала, что муж намеревается уехать из Ирландии и что он продал или пытается продать землю. О'Дауду? Нет, только не ему, если он хотел обстряпать это дело с выгодой. Весельчак выжал бы из сделки максимум. Хотя, с другой стороны, тот же О'Дауд был в состоянии справиться с непростыми вопросами, касающимися земель вокруг дома. И занялся бы этим с охотой. Продажа собственности подобных масштабов отнимает много времени. Вполне очевидно, если только версия Рекальдо верна, Суини в последнее время буквально раздевают, лишая всего, чем он владеет. Маловероятно, чтобы этот человек не сознавал своего положения, даже при том, что в последние недели он чаще бывает пьян, чем трезв. Может, терпение все-таки наконец лопнуло? Чтобы уехать, необходимо избавиться от всего имущества. А уехать он стремился, потому что был виновен.

Этот вывод мысленно вернул Рекальдо в сад Эванджелин Уолтер, где он нашел гребенку Крессиды. У него не осталось сомнений, что в тот вечер Кресси побывала там. И он почти не сомневался, что и Спейн – тоже. В одно и то же или в разное время? А Суини? Кресси либо видела что-то страшное, либо совершила нечто такое, что заставило ее очень сильно испугаться. Испугаться не только мужа, но и его, Рекальдо. Как полицейского или возлюбленного? Зачем она лгала ему? Чтобы защитить себя, а следовательно, Гила? Или мужа? Это был самый трудный вопрос, с которым Фрэнк пока не справился.

Единственным надежным способом установления личности преступников оставался анализ ДНК. Интересно, подумал сержант, взяли ли его коллеги необходимые образцы у Спейна и у О'Дауда? Наверное, сломали головы в поисках предлога, как бы взять материал для анализа и у него. Теперь надо было каким-то образом переключить их внимание на Суини.

Пока его отсутствие не вызывало у детективов особого беспокойства. Такое поведение могло объясняться одним: они решили, что отгадали, кто убил миссис Уолтер. Сержант многое дал бы, чтобы узнать, под каким номером в их списке значится фамилия Рекальдо. Следовало приложить любые усилия и представить веские улики, прежде чем они ринутся в атаку. Время становилось решающим фактором.

Убедившись, что журналистов поблизости нет и путь свободен, Рекальдо вывел из дома собаку, посадил в джип и поехал на почту в Данкреа через Кишаум. Когда в начале четвертого он опустил письма, начал накрапывать дождь. Рекальдо впервые почувствовал, что продвигается. Он поспешно направился к лучшему в графстве рыбному ресторану «Джорджиана О», где, как сказала ему Крессида, она впервые услышала о смерти Эванджелин Уолтер.

Ресторан не работал. Заслонив от солнца глаза, Рекальдо всмотрелся в окно и увидел Джорджи О'Ши – та готовила к ужину столы. Он поскребся в стекло, и хозяйка впустила его внутрь.

– Извини, Фрэнк, мы закрыты. Но если хочешь, поджарю тебе только что пойманные гребешки.

Он ел в баре, а она устроилась напротив. Рекальдо утопил главный вопрос в череде ничего не значащих фраз об ужасном происшествии в Трианаке. Джорджи сказала, что с понедельника в глаза не видела Крессиду Суини.