Текст книги "Леди Босс"
Автор книги: Джеки Коллинз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
19
О своем женихе, специалисте по компьютерным системам, Олив Уотсон говорила с придыханием. Она познакомилась с ним во время одной из своих поездок в Англию в отпуск, год назад, и с той поры они переписывались.
– Как долго вы были вместе? – с любопытством спросила Лаки.
– Десять дней, – ответила Олив. – Все произошло очень быстро.
«Это уж точно», – подумала Лаки. Ей было немного интересно, дошли ли они до постели. Но от робкой Люс трудно ожидать такого вопроса, так что ей пришлось сдержаться и вместо этого спросить:
– Как его зовут?
– Джордж. – Похоже, Олив действительно влюблена. – Он старше меня. Вполне солидный человек.
– На сколько старше? – рискнула задать вопрос Лаки.
Олив закусила губу.
– Пятьдесят с чем-то, – наконец призналась она.
– В этом нет ничего плохого, если мужчина старше, – уверенно сказала Лаки, припомнив свое собственное замужество, когда ей было двадцать с чем-то, а Димитрию Станислопулосу за шестьдесят.
– Вы все понимаете, – ответила Олив, без аппетита принимаясь за диетический салат. Она поколебалась, но потом добавила: – Вы на меня не обижайтесь, но с вашей прической действительно можно что-то придумать. Я с удовольствием познакомлю вас с моим парикмахером. Если вы, конечно, хотите, – поспешно добавила она, боясь ее обидеть.
– Спасибо, мне так нравится, – быстро произнесла Лаки, машинально касаясь рукой своего жуткого парика.
– Ну, я и не говорю, что у вас плохая прическа. Очень мило. Очень, – соврала Олив, стараясь, чтобы это звучало правдоподобно.
Впервые Лаки почувствовала неловкость. Олив казалась искренней, и, возможно, не стоило играть с ней в эти игры.
«Без проблем», – решила она. Когда студия перейдет к ней, она здорово прибавит ей жалованье и повысит в должности. После стольких лет работы на Микки Столли Олив явно этого заслуживала.
Чтобы сменить тему, Лаки спросила:
– Когда вы собираетесь пожениться?
– Джордж хочет немедленно, – нахмурилась Олив, представив себе все сложности. – Я ему объяснила, что это невозможно. Столько еще надо обсудить, и я не хочу бросать работу. Я не уверена, что Джордж захочет переехать в Калифорнию.
– Может, стоит выяснить?
– Конечно. – Олив энергично кивнула. – Джордж приезжает на два дня в Бостон по делу на следующей неделе. Было бы хорошо все обсудить. – Она вздохнула. – Он хочет, чтобы я тоже приехала туда. К сожалению, это невозможно.
Лаки тут же ухватилась за ее слова.
– Почему?
– Мистер Столли не может без меня обойтись. Он очень требовательный человек. Требует, чтобы все было, как он привык.
– В самом деле? И он не согласится на временную секретаршу?
– Разумеется, нет.
– Может, кто-то из главного здания вас заменил бы?
– Ни в ноем случае.
– А как насчет меня?
– Вас?
Уговорить ее будет трудно, но попытаться стоило.
– Да, меня. Я могу заменить вас на пару дней. Вы покажете мне, что делать, а я обещаю, что мистер Столли будет доволен.
– Но ведь вы работаете у мистера Стоуна? – заметила Олив.
– У него со следующей недели отпуск. Да и при нем мне делать практически нечего. Очень скучная работа. По правде говоря, я собиралась уходить.
Олив немного помолчала. Предложение соблазнительное. Люс и в самом деле выглядела весьма компетентной.
– Я должна поговорить с мистером Столли, – неуверенно сказала она. – Ему решать. Как я уже говорила, у него устоявшиеся привычки.
– Ладно, – согласилась Лаки, давая Олив возможность привыкнуть к этой мысли. – Я понимаю.
Олив кивнула.
– Я его спрошу, – решила она. – Для меня эта поездка очень важна, нужно все устроить как можно скорее.
– Правильно, – заметила Лаки.
Олив снова кивнула.
– Я дам вам знать, – пообещала она.
Лаки поручила Боджи разузнать о машине той дамы, что приезжала к Эдди Кейну по поводу тропических рыбок. Машина оказалась зарегистрированной на имя Кэтлин Ле Поль. Смит не фигурировала в картотеке. Даже дурак догадался бы.
Она велела Боджи проверить миссис Ле Поль и сообщить ей всю информацию как можно скорее.
– Будет сделано, – заверил ее Боджи.
Герман немедленно захотел узнать, что происходит. В его кабинете сломался кондиционер, так что жарко ему было не только от напора Лаки. Лицо его покраснело, и, казалось, силы были на пределе.
Лаки даже стало его жалко.
– Вы уходите в отпуск, – твердо заявила она.
Он разволновался.
– Что вы сказали?
– В отпуск. Вам надо отдохнуть. Вы это заслужили. Недельку в Палм-Спрингс. Вам надо отсюда убраться, чтобы я могла заменить Олив, понятно?
Герман спорить не стал. Все, что угодно, только подальше отсюда.
– И когда я уезжаю? – спросил он.
– Побудьте до четверга. Может, нам и удастся просмотреть тот съемочный материал, что мы просили. Кстати, – она схватила трубку, – я сейчас это и устрою.
Просмотровая оказалась комфортабельной комнатой, обитой мягкой зеленой кожей. На полу – толстый ковер, на стенах – портреты крупным планом звезд студии «Пантер». Затянутая в кожу Венера Мария с насмешливым выражением на лице. Красавец Купер Тернер. Сьюзи Раш, кокетливо прячущаяся за розовым зонтиком. Чарли Доллар со своей сумасшедшей ухмылкой. Мариса Берч во весь рост, волосы коротко подстрижены, огромная грудь выпячена вперед. И Ленни Голден в причудливой позе, с длинными светлыми волосами, пронзительными зелеными глазами и циничной улыбкой.
Лаки задержалась у его фотографии. Он выглядел великолепно. Как обычно. Она безумно по нему скучала.
Гарри Браунинг вышел из будки, чтобы лично приветствовать Германа Стоуна. Не обращая внимания на Лаки, он пожал Герману руку.
– Очень приятно видеть вас, мистер Стоун. Так давно не встречались.
– Что у вас есть, чтобы нам пока показать? – спросил сурово Герман, придерживаясь роли, навязанной ему Лаки.
– У меня есть последний съемочный материал по «Настоящему мужчине». И первоначальный вариант «Раздолбая», – предложил Гарри.
– Годится, – согласился Герман, направляясь в центр последнего ряда, где находился телефон, связанный с кинобудкой, и небольшой холодильник с прохладительными напитками.
– Что будете смотреть сначала? – поинтересовался Гарри.
– Материал по «Настоящему мужчине», – ответила Лаки и быстро поправилась: – Мистер Стоун хотел бы сначала посмотреть материал по «Настоящему мужчине».
– Да, правильно, – подтвердил Герман, продолжая играть свою роль.
– Как скажете, – сухо ответил Гарри, стараясь не встречаться взглядом с Лаки.
Когда на экране появлялся Ленни, Лаки испытывала чувство гордости. Он не просто умен и забавен, он чертовски привлекателен. Ленни Голден, ее муж.
В первой сцене участвовали Ленни и Джой Фирелло. Они составляли отличную пару. Оба умело владели искусством диалога. Лаки узнала текст, принадлежавший Ленни. Почему он жаловался? Очень даже неплохо.
Но тут экран полностью заполнила Мариса Берч, и Лаки сразу стало ясно, отчего негодовал Ленни. Мариса подавляла всех своим чисто физическим присутствием, за которым не было ни унции таланта. Игра ее, если это вообще можно назвать игрой, казалась насквозь фальшивой.
Ее сцена в постели с Ленни – просто насмешка. Похоже, у Злючки Фрипорта крыша поехала, если он мог допустить такое. Ничего, кроме сисек Марисы, его не интересовало. Они находились в центре практически каждого кадра – огромные, колышущиеся – лучше не попадаться на пути.
Ленни оставался недовольным, и это чувствовалось. Вот и говорите теперь о совместимости! Между ними не проскакивали искры. Никакого сверкания – только шипение.
Просмотрев все пять дублей, снятых Злючкой, Лаки почувствовала неловкость. Неудивительно, что Ленни постоянно жалуется. Все оказалось хуже, чем она могла себе представить.
– Что за фильмы они теперь делают? – спросил расстроенный Герман. – Это же порнография.
– А когда вы в последний раз смотрели фильмы студии «Пантер»? – с любопытством спросила Лаки.
Герман промолчал.
«Похоже, после «Унесенных ветром» он не видел ни одной картины, – подумала она. – Бедный старина Герман. Как же он будет шокирован, если попадет в реальный мир!»
Первый кадр «Раздолбая» начался с выстрела, произведенного Джонни Романо, облаченного в кожаный пиджак и бегущего в своей обычной манере – членом вперед – по залитой дождем улице.
Неожиданно дорогу ему преградил мужчина.
– Чего тебе, хрен моржовый? – спросил Джонни Романо.
– Того, что мое, говнюк, – ответил другой актер.
– Парень, взял бы ты свой член и засунул его себе в задницу, потому что от меня ты ни хрена не получишь, дерьмо собачье.
– Как ты меня назвал, дебил?
– Дерьмом собачьим, твою мать. Хочешь, скажу по буквам?
– Ты, бля… не на того нарвался, засранец.
– Неужели?
– Именно, козел шизанутый.
Крупный план Джонни Романо. Глаза на весь экран. Карие, глубоко посаженные, они призваны рассказать зрителю об их обладателе. В них и злость, и угроза. Не глаза, а смертельное оружие.
Перебивка на другого актера, протянувшего руку к пистолету.
Джонни ногой выбивает пистолет из руки партнера, достает свой собственный и пристреливает противника.
Громкие звуки музыки, а затем пошли титры.
– Это отвратительно, – воскликнул Герман.
– Добро пожаловать в восьмидесятые, – сухо заметила Лаки.
20
Салон «У Ивонны» являлся рассадником слухов. Каждый знал что-то такое, чего не знал никто другой. «Я вам расскажу, если пообещаете никому не говорить» – таков был главный лозунг.
Разумеется, все обещали, и никто не держал слова.
В настоящий момент самой популярной стала сплетня о Венере Марии, сделавшей Куперу Тернеру минет прямо на съемочной площадке. Только теперь сплетня обросла подробностями. Она якобы не только обслужила Купера, но и ублажила половину присутствующих на съемочной площадке.
– Ерунда! – резко бросила Абигейль в ответ на рассказ чернокожей девушки, мывшей ей голову.
– Да нет, все правда, Абигейль, – уверила ее та, подтверждая свои слова кивком головы.
– Будьте любезны, обращайтесь ко мне «миссис Столли», – величественно попросила Абигейль. – И не забывайте, милочка, что это событие якобы произошло на студии «Пантер», которой руководит мой муж. И еще. Будете распространять эти злобные слухи, привлечем вас к суду.
С широко раскрытыми глазами девушка завернула мокрые волосы Абигейль в полотенце и поспешно скрылась.
Когда Сэксон, хозяин парикмахерской, подошел к ней, чтобы уложить волосы, она пожаловалась ему.
Сэксон не подхалимничал. Мускулистый мужчина высокого роста, с белокурыми кудрями до плеч. Он имел тело тяжеловеса и внешность звезды хэви-метал. Всего десять месяцев назад Сэксон приехал из Нью-Йорка и открыл свой салон. И теперь, в тридцать лет, стал самым популярным парикмахером в городе.
– Не будь стервой, Абби, и не ной, – заметил Сэксон густым басом. Никто не мог сказать точно, голубой он или предпочитает женщин. И никто не рискнул спросить.
– Я не ною, – обиженно ответила Абигейль. – И я считаю, что имею право попросить, чтобы твои вечно меняющиеся служащие обращались но мне как подобает. Для нихя миссис Столли. Миссис.
– Да, дорогая, – произнес Сэксон без всякого уважения.
– Благодарю. – Ее глаза переместились на его ширинку. Сэксон носил предельно обтягивающие джинсы.
Он заметил ее взгляд. Абигейль быстро отвернулась.
– Ну и как миссис Столли желает сегодня выглядеть? – спросил он, встряхивая гривой белокурых волос.
– Постарайся изо всех сил, – коротко ответила она.
– Я так всегда и делаю, дорогая, всегда.
Никто не мог так быстро, как Боджи, достать нужную информацию. Когда Лаки вернулась из просмотровой, ее уже ждала записка от него с просьбой перезвонить.
Герман тяжело сел за стол. Он ушел из просмотровой через двадцать минут после начала фильма.
Лаки отнюдь не была ханжой и ненавидела любую цензуру, но «Раздолбай» не мог не подействовать на нервы любому. Каждое второе слово – нецензурное, бесконечное, притом бессмысленное насилие удручало, а женщины изображались или как шлюхи, или как тупые жертвы.
Джонни Романо написал этот кусок дерьма, сыграл там главную роль и еще выступил в качестве исполнительного продюсера. Что хотел сказать, никому не известно.
– А Эйб в курсе, какой мусор с сексом и насилием производит студия? – сведомилась Лаки.
Герман беспомощно пожал плечами.
– Фильмы Джонни Романо приносят много денег, – заметил он.
– Как и шлюха, берущая за ночь по тысяче, но ведь это не означает, что вы должны ее трахать, верно?
Герман отодвинул стул и встал.
– Я ухожу.
«Иможешь не возвращаться, – хотелось ей добавить. – Сиди дома, Герман. Выращивай розы и играй в гольф. Там самое твое место, дома»
– Не забудьте, что на следующей неделе вы уходите в отпуск, – напомнила она ему.
Он кивнул и медленно вышел из кабинета – усталый старик, которого силком втянули в сегодняшние дела.
На какое-то мгновение Лаки стало его почти жалко. Но потом она подумала, какого черта ему платили большую зарплату за то, что он сидел и абсолютно ничего не делал. Уж просматривать продукцию он мог хотя бы время от времени?
Боджи сразу взял трубку.
– В чем дело? – спросила она. – Это срочно или может подождать?
– Ты, как всегда, оказалась права, – похвалил ее Боджи. – Тебя бы на скачки, называть победителя.
– Рассказывай, – Лаки нетерпеливо прижала телефон подбородком и потянулась за сигаретой.
– Кэтлин Ле Поль, – провозгласил Боджи, – или же Кэти Польсен, или Кэнди Ганини. Тридцать четыре года от роду. Начала она в шестнадцать в качестве стриптизерки,вышла замуж за мошенника, стала девицей по вызову, потомзанималась перевозкой наркотиков через границу, лишь бы хорошо заплатили. За что была арестована в восьмидесятом. У нее нашли три пакета кокаина.
– Приятные новости!
– Отсидела, выпустили, вышла замуж за мелкого импресарио, родила ребенка, снова взялась за старое. Теперь она лос-анджелесская подружка Умберто Кастелли, колумбийского наркобарона, и главный поставщик зелья голливудскойбратии. Пользуется услугами самых популярных модельеров.
– Уже заметила, – сухо сказала Лаки.
– Что-нибудь еще? – поинтересовался Боджи.
– Какого цвета трусики она носит?
– Голубые. Розовые по вторникам.
– Очень смешно.
– Кстати, тут твой отец.
Лаки удивилась.
– Джино в Лос-Анджелесе?
– В отеле «Уилшир». Он хочет поужинать вместе с тобой.
– Не могу, Боджи. Сегодня я у Эйба Пантера, еду к нему домой. Позвони Джино, скажи, я свяжусь с ним завтра. Да, и быстренько проверь Эдди Кейна, он тут старшим вице-президентом по распространению. Я хочу о нем знать все.
– И узнаешь.
Она подумала о Роберто и о том, как бы ей хотелось его повидать.
– Ты в Лондон звонил? – спросила она с беспокойством.
– Бобби в порядке, – заверил он ее.
– А что в конторе?
– Все идет нормально.
Она вздохнула.
– Похоже, никто и не заметил моего исчезновения.
– Неправда, всем без тебя скучно.
– Спасибо, Боджи.
Она повесила трубку и принялась раздумывать над полученной информацией. Выходит, Эдди Кейн наркоман. Интересно, у кого еще такая милая привычка?
Любовь к кокаину стоит дорого. Любопытно, какими махинациями занимается Эдди Кейн?
В столовой для начальства Сьюзи Раш положила свою изящную белую руку на далекий от изящества волосатый кулак Микки Столли и сказала:
– В следующий раз мы должны пообедать у меня.
Она кокетливо похлопала ресницами, но он не оценил ее призыва. Баба налезала на него уже которую неделю, и он не знал, как ему к этому относиться. Сьюзи, одна из звезд студии, причиняла ему неприятностей больше всех. Трахать ее он не хотел. Вся сложность заключалась в том, как бы поизящнее выбраться из этой ситуации. Потому что с каждым днем миссис Раш становилась все настойчивее.
– Сьюзи, детка, – начал он, откашливаясь. – Если я приду к тебе обедать, все будет кончено.
– Ты о чем, Микки? – задала она вопрос с детской наивностью, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
– Я о том, что не смогу удержаться, чтобы не наброситься на тебя, а ведь этого не следует делать, правда?
Сьюзи хихикнула.
– Почему нет? – Она кокетливо склонила голову набок.
Он не мог не заметить тонкой сети морщинок вокруг ее глаз водянисто-голубого цвета, а также двух глубоких полосок между бровями. Да, уже далеко не молода, приходилось только удивляться, какие чудеса умеют творить свет и камера.
– Мы оба связаны, Сьюзи. Нельзя об этом забывать. – Микки по возможности старался, чтобы это звучало искренне.
Она слегка погладила его кулак.
– Не надо так напрягаться, Микки. Расслабься, это же только я.
Дело заходило слишком далеко, лучше поскорее вернуться на деловой уровень.
– Я очень даже женат, Сьюзи, – напомнил он ей. И добавил, чтобы польстить: – Вот будь я холост, кто знает…
Она похлопала его по кулаку и убрала руку.
– Знаешь что, Микки?
– Что?
– Несмотря на твою бурную репутацию, ты на самом деле очень милый и преданный человек. – Сьюзи одарила его приторной улыбкой.
Микки Столпи обзывали по-разному, но «милым» и «преданным» – точно впервые. Он от всей души понадеялся, что никто не подслушивает. «Милый» и «преданный» могут нанести непоправимый вред его репутации.
– Давай поговорим о сценарии, – предложил он, решительно меняя тему.
– Каком сценарии? – удивилась Сьюзи, изящными движениями обрывая лепестки с артишока и макая их в жирный соус.
– «Солнечный свет».
– Я не хочу сниматься в «Солнечном свете», – неожиданно резко заявила она. – Если бы ты слушал, что я говорю, то понял бы, что я никогда и не собиралась там сниматься. – Она выдержала драматическую паузу. – Я хочу главную роль в «Бомбочке».
Микки рассмеялся. Что было ошибкой. Сьюзи гневно взглянула на него.
– Что такого смешного?
– Ничего смешного. В «Бомбочке» будет сниматься Венера Мария.
– Она еще не подписала контракта.
– Подпишет.
Взгляд Сьюзи стал жестким.
– Дай мне шанс получить эту роль, Микки. Иначе я сильно рассержусь.
Он изо всех сил постарался отшутиться.
– Да ладно, детка. О чем мы тут говорим? «Бомбочка» совсем не твоя картина, не твой образ. Ты в ней публике не придешься по вкусу. Ты же Сьюзи Раш, американская душечка. И держись этого. На сегодня твои фильмы – самые кассовые.
Сказанное не совсем соответствовало действительности. Последний ее фильм оказался неудачным, на нем студия заработала только шестьдесят миллионов против обычных для таких фильмов ста.
– Мне нужно изменить амплуа, – по-деловому заметила Сьюзи.
«Куда только подевалось все это держание за руки?» – горько подумал Микки, запоздало сообразивший, что весь ее натиск за последние недели ни хрена не стоил. Она вовсе не хотела залезать к нему в ширинку, она хотела пробраться в фильм.
Он устало вздохнул. Все они одним миром мазаны, эти актрисы. Не важно, звезда она или старлетка, за хорошую роль она тут же готова сбросить трусики.
Все знали, что «Бомбочка» – его любимое детище. Сценарий написан с его подачи, и он сам собирался ставить фильм. «Бомбочка» – потрясающая история голливудской секс-бомбы. Он уже мысленно видел афиши на бульваре Сансет, предпочтительнее над «Спаго». Если главную роль будет играть Венера Мария, фильм получится замечательный. Венера Мария сейчас самая модная актриса в Америке. Она обладала свойствами хамелеона и яркой сексапильностью, действующей без промаха на каждого. Молодежь подражала ей в манере одеваться, женщины постарше копировали ее привычку высовывать язык во время разговора. И все мужчины, от мала до велика, ощущали исходящий от нее пряный жар. И самое главное – она была актрисой на сегодня. Настоящая девочка месяца.
– Ну? – спросила, поджав губы, Сьюзи, ожидавшая его реакции.
– Ты для этой роли не годишься, – повторил Микки.
– Я готова пробоваться, – упрямо заявила Сьюзи.
Микки отрицательно покачал головой.
Она уставилась на него. Никто не сравнится с актрисой в умении гневаться.
– Я согласна пробоваться, и ты мне отказываешь?
– Радость моя, не надо тебе этого. С Венерой Марией все решено. Обо всем уже договорились.
– У нее откровенно дешевый вид.
У Микки хватало ума не выступать, если одна женщина начинала поносить другую. Общение с Абигейль научило его этому. Он безразлично пожал плечами.
Сьюзи вздохнула, глубоко и театрально, и пошла с козырной карты.
– Зеппо Уайт хочет дать мне сценарий фильма, который собираются снимать на студии «Орфей». Я не хочу изменять студии, но, думаю, мне стоит взглянуть. Что ты по этомуповоду думаешь?
«Ядумаю, что ты шлюха и шантажистка».
– Валяй, Сьюзи, если это доставит тебе удовольствие. Но я на твоем месте всерьез бы подумал о «Солнечном свете».
Деланная улыбка.
– Спасибо, дорогой. Я знала, что ты не будешь возражать.
Во второй половине дня Олив позвонила Лаки трижды. В первый раз она поблагодарила ее за внимание к ее проблемам. Во второй раз она заявила, что решила обязательно попросить разрешения, чтобы Люс заменила ее на пару дней на следующей неделе, а она могла съездить в Бостон и встретиться с женихом. В третий раз она звонила в полном унынии.
– Мистер Столли в ужасном настроении, – сообщила она. – Я боюсь рассказывать ему о своих планах, пока он не отойдет.
– А что с ним такое? – с любопытством спросила Лаки.
– Да все Сьюзи Раш, – шепотом призналась Олив. – Она отказывается подписать контракт на фильм, который мистер Столли для нее запланировал. – Олив стала говорить еще тише. – И она грозится, что перейдет в «Орфей».
– В самом деле?
– Он очень расстроен. Только никому не говорите, Люс.
– Ну разумеется.
– Должна бежать. Еще нужно отправить шампанское его жене.
– Она что, не может купить его в винном магазине?
Олив неодобрительно хмыкнула.
– Три дюжины «Кристалла». Если она получит их со студии, ей не придется платить.
И здесь воруют.
– В самом деле?
– Ох, Господи, – забеспокоилась Олив. – Не надо было мне вам об этом говорить.
– Не волнуйтесь. Кому я могу рассказать?
– Спасибо, Люс. Вы – хороший друг, раз так долго терпите мое нытье. Может быть, завтра снова пообедаем вместе?
– С удовольствием, – охотно согласилась Лаки.
Вскоре после последнего звонка Олив она тоже ушла.
Жара стояла непереносимая, и ей не терпелось уйти из душного маленького офиса и поскорее сбросить с себя все эти ужасные тряпки вместе с париком и очками и снова стать самой собой.
Гарри Браунинг ждал на автостоянке.
Гарри Браунинг следил за ней.
