Текст книги "Просто мужчина и просто женщина"

Автор книги: Джеки Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ресторан, который выбрал Джонатан, был одним из самых модных на побережье.

Они устроились на открытой веранде. Большинство столиков было занято. Вокруг почти все говорили по-английски. Однако Джонатан обратился к официанту по-испански, за что и был вознагражден. Официант очень быстро принес им бутылку охлажденного вина.

К вечеру сделалось прохладно, и Марни накинула на плечи свитер, который благоразумно прихватила с собой. Потягивая вино, она разглядывала, сидящего напротив нее Джонатана.

– Сколько языков ты знаешь?

– Помимо английского, четыре.

– Только четыре?

– Я пытался выучить еще парочку.

Некоторые из ее знакомых не могли справиться с одним иностранным языком…

– И какие же?

– Испанский, французский, итальянский…

– Значит, романские языки, – уточнила Марни. – А какой же четвертый?

– Японский.

– А какие еще учил?

– Совсем чуть-чуть знаю китайский и немецкий. Но если мне придется на этих языках заказывать в ресторане еду, то я не ручаюсь за результат. И легко могу вместо второго блюда получить десерт.

– Тогда я должна быть благодарна судьбе, что мы не в Берлине или Пекине.

Глядя на Джонатана, трудно было представить, что он может сидеть и зубрить слова, а без этого, насколько она знала, иностранный язык не выучить.

– При твоей профессии это весьма странное занятие – изучение языков. У тебя что, бывает много иностранных клиентов? – заметила Марни.

Он слегка смутился, но ответил:

– Знание иностранных языков еще никому никогда не мешало. Кто знает, что может произойти в жизни.

– Ты вспомнил, как мы встретились? Намекаешь на историю с туалетом?

– Нет, конечно! – ухмыльнулся он. – Просто я так считаю.

– Скажи что-нибудь по-японски.

Его бровь удивленно изогнулась.

– Большинство женщин попросило бы сказать несколько слов по-французски.

– Я люблю быть особенной. – Она отпила глоток вина. – И мне нравится удивлять тебя.

– Тебе это удается.

Он пробормотал что-то явно не по-английски. Фраза звучала так непривычно и смешно, что она невольно улыбнулась.

– Что ты сказал?

– Хм. – С бокалом в руках он наклонился над столом. В его глазах отразилось пламя свечи. – Я переведу тебе, но за дополнительную плату!

– И что ты хочешь за перевод?

– С тебя танец.

Несколько минут назад музыканты начали играть. Музыка была медленной и тихой, она не мешала разговаривать. Несколько пар уже танцевали. Джонатан отодвинул стул, встал, обошел вокруг стола и предложил ей руку. Она поднялась. Ей почему-то показалось, что она соглашается на что-то значительно большее, нежели танец.

Когда они подошли к оркестру, Джонатан обнял ее за талию и осторожно повел в танце по площадке, сделанной в форме полумесяца. Он вел ее легко и уверенно. Вне всякого сомнения, он был хорошим танцором и провел немало времени за этим занятием. Итак, частный детектив свободно владеет четырьмя иностранными языками, прекрасно танцует, богат и обладает еще бог весть какими достоинствами. Она начала догадываться, что он совсем не тот, за кого себя выдает.

Марни поежилась.

– Холодно?

– Что ты. Жарко!

Взволнованная и слегка напуганная, она действительно вся горела.

– Кто ты? – спросила она. – Я вдруг стала сомневаться, что ты работаешь частным детективом.

Джонатан отодвинулся и пристально посмотрел ей в глаза.

– Я просто человек.

Марни не была уверена в этом.

Когда музыка смолкла, они направились обратно к столику. Его правая рука покоилась у нес на талии. У Марни разыгралось воображение, и она представила себе, как он обнимает ее за плечи, ласкает бедра и целует ее…

Он отодвинул стул и подождал, пока Марни сядет.

– Я не уверена, что мне это нравится, – негромко произнесла она.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты нечестно играешь.

– Это не игра.

– Именно об этом я и веду речь. – Она отпила немного вина. – Абсолютно нечестно.

К ним подошел официант, и разговор прервался.

– Ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь заказал?

– Я думаю, что сама справлюсь, спасибо. К тому же в меню есть название блюд и по-английски. – Она старалась если не быть, то хотя бы выглядеть независимой.

– Я советую тебе взять запеченную рыбу-меч, – сказал Джонатан.

– Ты бывал здесь раньше?

– Раз или два, – ответил он.

– Вот как!

– С моей работой никогда не известно, куда тебя может занести.

Она заказала себе мясо с кровью и креветки под соусом из манго.

Джонатан решил взять мясо по-мексикански. Он заказывал по-испански, но Марни уловила, что он говорил с официантом о чем-то еще, кроме еды. Официант взглянул на Марни, улыбнулся и кивнул.

Когда официант отошел, Марни спросила:

– Ты решил подлизаться ко мне?

– Что?

– Что ты сказал официанту?

– Ты все замечаешь?

Она привыкла все замечать. Подвижный четырехлетний мальчик, каким был ее сын, требовал постоянного внимания и умения предвидеть и предотвратить все его возможные шалости, иначе жизнь могла легко превратиться в ад.

– Итак, что ты ему сказал обо мне?

– Я сказал, что такой красивой женщине, как ты, он должен принести только самое свежее и вкусное, и он со мной согласился.

– Значит, подлизывался.

Они весело болтали, пока им готовили еду, и потом во время обеда они не переставали шутить и кормили друг друга со своей тарелки, пробуя, чья еда вкуснее.

– Я, честно говоря, удивился, что ты заказала мясо с кровью.

– Да? Ты знаешь, многие женщины едят мясо.

– Дело в том, что практически все мои знакомые либо вегетарианки, либо вообще сидят на диете.

Интересно, где живут такие женщины, подумала Марни, но не стала спрашивать. Женщины ее окружения ели все подряд. Она чувствовала себя Золушкой, попавшей на бал, и воспринимала все происходящие как сказку, которая должна была закончиться на рассвете. Ранним утром она соберет свои вещи и поедет домой.

– Может быть, я сижу на особой красной диете. Слышал о такой? Можно есть только продукты

красного цвета. Мясо с кровью, красное вино, красные креветки под соусом из красного манго… Надо будет еще красную икру заказать, – продолжала подтрунивать над ним Марни.

– Если ты потеряешь хотя бы килограмм, это будет преступление перед человечеством. Когда у человека такая отличная фигура и идеальные пропорции, он должен раз и навсегда забыть о всяких диетах.

– Ты мастак говорить комплименты. Ни одна женщина не в силах устоять, услышав такое. Если ты еще добавишь к этому несколько слов по-французски, считай, что я твоя.

– Правда?

– Ну не совсем.

– Я надеюсь, твои последние слова не означают бесповоротное «нет»?

– Именно это я и пыталась сказать.

Марни улыбалась. Ей нравилась еда и ресторан, нравилась их легкая перепалка. А больше всего она была рада тому, что ей не надо никому нарезать мясо, не надо напоминать, как полагается сидеть за столом, как правильно держать вилку и что некрасиво во время еды выдувать пузыри из жвачки. Ее мать была права. Ей нужна была маленькая передышка, чтобы восстановить силы, перед тем как вернуться к своим материнским обязанностям.

После обеда Джонатан заказал десерт, и, хотя Марни собиралась пить только кофе и не есть сладкое, он попросил официанта принести две вилки. Джонатан знал, что в этом ресторане вкусный десерт, и был уверен, что она не сможет отказаться.

Ее взгляд на секунду замер на его губах.

– Неужели это так вкусно? – спросила она.

– Гораздо вкуснее, чем ты думаешь!

– Тогда я должна попробовать, чтобы проверить, прав ли ты.

– Ты не пожалеешь! – со смехом ответил он.

Среди шуток и легкого флирта Марни неожиданно подумала, а правильно ли она поступает, что позволяет себе расслабиться. Не пожалеет ли она об этом потом, когда вернется в свой городок, к своей печальной жизни. Вдруг такой приятный сегодняшний вечер обернется позднее тоской, с которой будет невозможно бороться?

Однако уже через минуту Марни с удовольствием пробовала десерт. Он таял у нее во рту. Несколько сотен лишних калорий – вот цена удовольствия!

– Ну как? – Он вопросительно приподнял бровь.

– Похоже, ты сказал правду. Ради такой вкуснятины стоит сделать несколько лишних приседаний завтра утром.

– Я очень рад, что ты так считаешь. Секундочку! Ты испачкалась! – Большим пальцем он стер с ее губ остатки шоколада. – Теперь все! – С удовлетворением сказал он, слизывая шоколад с пальца.

У нее перехватило дыхание.

– Ммм! Как вкусно! – Он наклонился вперед и негромко проговорил: – По-моему, еще немного осталось.

– Мне тоже так кажется.

На этот раз он наклонился и нежно поцеловал ее в уголок губ.

Марни лишилась дара речи, но Джонатан не выглядел смущенным.

– Счет, пожалуйста, – обратился он к официанту, на этот раз по-английски.

Вместо того чтобы вернуться к машине, они пошли прогуляться по пляжу. Ветер усилился и сделался порывистым. Марни казалось, что она вот-вот улетит, но ветер к этому не имеет никакого отношения. Во всем был виноват мужчина, который шел с ней рядом и держал ее за руку. Он был красив, сексуален и необычайно интересен.

– Я даже не знаю твоей фамилии, – испытывая некоторую неловкость, сказала Марни.

– Ланди, – ответил он после минутной паузы.

Она улыбнулась.

– Итак, Джонатан Ланди.

Что-то знакомое показалось ей в этой фамилии, но Джонатан быстро перевел разговор на другую тему.

– Ты любишь коктейль «Маргарита»? – спросил он.

– Не могу сказать, что это мой любимый напиток, но в Мексике…

– У меня появилась идея, – сказал Джонатан, когда они повернули назад, к машине. – Давай заедем в бар и выпьем по настоящей «Маргарите». Наверняка ты еще никогда не пробовала коктейль из текилы.

В баре, куда они зашли, было многолюдно и празднично. Они заказали по коктейлю.

Джонатан рассказал ей, что коктейль «Маргарита» придумали в 1941 году и назвали так в честь дочери немецкого посла в Мексике или что-то в этом роде.

Марни приподняла свой стакан, смазанный по краям солью, в знак приветствия.

– За Маргариту! – провозгласила она. – Наверное, она была какой-то особенной девушкой, если в ее честь назвали коктейль. Мы никогда не называли напитки в честь людей, приходивших в наш бар.

– У тебя есть собственный бар?

– У моей семьи. Мой дедушка открыл ресторанчик после Второй мировой войны. Потом им владел отец, после него брат, а теперь я занимаюсь им.

– Так ты барменша? – Он удивился. – Ты не похожа на владелицу ресторана.

– Ты шокирован?

– Чуть-чуть. Мне интересно, сколько еще неожиданностей скрывается в тебе.

В Ла-Плайа-де-ла-Писада они вернулись поздно. Всю дорогу Марии молчала, и Джонатан даже решил, что она уснула. Когда они уже подъезжали к ее домику, Марни вдруг произнесла:

– Завтра я уезжаю.

– Знаю.

Она выпрямилась, развернулась к нему и тихо произнесла:

– Я говорю серьезно, весь вечер я думала о том, чтобы провести эту ночь с тобой.

Джонатан вздрогнул от ее откровенности, он тоже думал об этом.

– Означает ли это, что теперь ты раздумала?

– Да.

Ему показалась, что в ее голосе звучит сожаление, но, возможно, ему это действительно только показалось.

– Почему же ты передумала?

– Если я скажу, что это не в моих правилах – спать с мужчиной после нескольких дней знакомства, ты будешь надо мной смеяться?

– Нет.

Столь несовременная манера поведения нравилась ему.

– Провести вместе ночь должно означать нечто большее, нежели просто… ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

Его сердце бешено колотилось.

– Откуда ты знаешь, что это не так?

Она тяжело вздохнула.

– Потому что до сегодняшнего вечера я даже не знала твоей фамилии. Потому что вероятность того, что мы когда-нибудь вновь увидимся, чрезвычайно мала. Разве не так?

В первый момент ему захотелось возразить, но затем… если быть честным хотя бы с самим собой, то следовало признать, что она права. Их пути вряд ли пересекутся в будущем. Несомненно, проведенная вместе ночь могла бы стать неплохим приключением, но ему давно уже разонравились подобные вещи. Его богатство притягивало к нему множество женщин, жаждавших скрасить его ночное одиночество, но он всегда под любыми предлогами отказывался от подобных предложений. Еще много лет тому назад он понял, что деньги это далеко не все, а потерю самоуважения нельзя заменить ничем, даже любовным успехом.

– Да! – согласился он.

– Я смотрела все серии фильма «Секс в большом городе» и считаю его вполне неплохим. Но этот фильм не обо мне. Ну, может быть, за исключением любви к платьям и туфлям. Однако я не понимаю, как можно переходить из койки в койку и получать от этого удовольствие. – Она состроила смешную рожицу, и он рассмеялся. – Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Надеюсь.

– Я рада. Мне не хотелось бы, чтобы у тебя сложилось обо мне неправильное представление. Я вовсе не собиралась дразнить тебя.

– Знаю.

– Вот поэтому я и решила, что это была неправильная идея, – заключила она.

В машине было темно, и, хотя Джонатан не мог видеть сейчас лица Марни, он готов был поспорить на что угодно, что она была красной, как рак.

Он улыбнулся. Острая на язык и такая сексуальная Марни Ла-Ру смущенно заикалась и напоминала застенчивую школьницу.

– Да, согласен, совершенно ни к чему проводить несколько последних часов отпуска в потном угаре, – шутливо проговорил Джонатан

– Вот именно, – серьезно сказала Марни. – Несколько часов потного угара не самое удачное окончание нашего с тобой знакомства. – Однако в ее голосе скорее слышались вопрос и сомнение, нежели твердая убежденность. – Нет, конечно, нет, так будет лучше.

– Ты неподражаема. Какая другая женщина отказала бы мужчине в сексе перед расставанием после такого замечательная дня! Даже красное вино и коктейль с текилой не помогли!

– Значит, я уникум! Тоже неплохо, – отшутилась Марни, опять превращаясь в ту женщину, к которой он привык за эти дни.

– Неужели моя красота и обаяние не сумели пробить брешь в твоем холодном сердце?

Марни уже полностью владела собой:

– Тебе не повезло, приятель, я – «синий чулок»! И хожу всегда в синих чулках. Только здесь в Мексике сняла, уж больно жарко.

– Черт, опять промах, – рассмеялся Джонатан. Когда они подъехали к ее домику и остановились, он спросил:

– А поцеловать тебя на прощание разрешишь?

Она на минуту задумалась, а затем спросила:

– Эти сиденья раскладываются?

– Конечно. И очень быстро. Получается великолепное мягкое двухместное ложе, – многозначительно ответил он.

– Тогда сначала проводи меня до двери! – ответила Марни. – Я не хочу подвергать твою силу воли такому тяжелому испытанию.

Они целовались как двое подростков, сдерживая себя.

– Должен ли я спрятать руки за спину? – спросил он, отрываясь от ее гy6, чтоб набрать побольше воздуха.

– Я же сказала, что не из тех девушек, которые позволяют себя лапать после короткого знакомства, – строго напомнила ему Марни и тут же, схватив его за рубашку, притянула к себе и принялась страстно целовать. – Но я и не монашенка!

– Рад это слышать, – отозвался он, сделав шаг назад. – Только учти, если мы продолжим эту игру, мне придется провести остаток ночи под холодным душем. А завтра буду гнусавить. – Внимательно посмотрев на Марни, освещенную луной, он добавил: – Впрочем, ты можешь присоединиться ко мне. Ты же знаешь, что в моем душе спокойно помещаются двое взрослых людей.

– Ну давай по последнему поцелую, – прошептала Марии.

Джонатан начал целовать ее в шею, затем в плечо, наконец опустил бретельки майки и лифчика…

– Послушай, – произнес он, неожиданно выпрямившись, – а давай правда помоемся вместе. Спинки друг другу потрем. А?

Марни расхохоталась:

– У меня еще осталась капля разума. – И добавила про себя: последняя капля, так что если она улетучится…

– У нас есть под боком целый океан холодной воды, – не унимался Джонатан. – Давай охладим в нем наш пыл.

– Эта идея мне больше нравится. Если что, я всегда смогу уплыть от тебя. Тем более что быстро покроюсь гусиной кожей. Пошли, мне хочется, чтобы ты снова меня спас.

– Издеваешься? – воскликнул он. – Это просто какая-то пытка.

Она согласно кивнула:

– Так и было задумано.

– Не понимаю, когда я перестал контролировать ситуацию?

Вопрос был риторическим, но Марни все равно ответила ему:

– А кто сказал, что ты ее вообще когда-нибудь контролировал?

– Нет-нет, ты говори, да не завирайся, – шутливо возмутился Джонатан. – Я же все-таки мужчина. Ситуацией я точно владел. И мы оба знаем это. Ты находилась полностью в моих руках. Но потом я немного расслабился. Припоминаю: это случилось тогда, когда мы стали обсуждать идею провести несколько часов в потном угаре. – Он не спеша, со знанием дела провел руками сверху вниз по ее трепещущему телу. – Да именно в тот момент. Я абсолютно уверен в этом.

Ни один из них не собирался признавать поражение в этой шуточной битве. Марни сняла заколку с хвоста и распустила волосы. Она несколько раз встряхнула головой, и волосы свободно рассыпались по ее плечам. Теперь Марни выглядела еще более сексуально, и она прекрасно это знала.

– Скорее это я расслабилась, когда ты стал хвастаться своим терпением и выдержкой. Но как типичный мужчина ты переоценил ситуацию. Твоя самоуверенность и привела меня в чувство. Мне кажется, я должна отблагодарить тебя за это.

– И я знаю как!

– О, забудь об этом.

Его руки все еще лежали у нее на талии, и он вновь притянул ее к себе. Наклонившись к ее уху, он заговорщицки прошептал:

– Пустая трепотня меня до добра не доведет.

– Поверь мне, все будет хорошо! – засмеялась Марни. – Мама всегда говорит правду!

Джонатан попытался поцеловать ее в грудь, но Марни отскочила в сторону.

– Все! Пошли купаться! – воскликнула она, поясняя свои слова жестами, будто разговаривала с маленьким ребенком.

В тот же момент Джонатан почувствовал, что гибнет.

– Мне надо сделать заявление для прессы: я в корне не согласен с подобным методом борьбы против любовного жара! Впрочем, я же сам, дурак, его предложил! Каюсь, был не прав! Есть другие способы, гораздо более эффективные. Давай проголосуем.

– Будет ничья.

– Значит, не будем голосовать. Как же ты собираешься купаться? Нагишом?

Марни грозно сощурилась, но губы ее дрожали от сдерживаемого смеха.

– В купальнике, американо-мексиканский Дон Жуан. В купальнике.

– Именно этого я больше всего и боялся. – Джонатан горько вздохнул и для пущего эффекта театрально всплеснул руками.

– Встречаемся через пятнадцать минут, – проговорила Марни, которая в этот момент выглядела как кошка, слизавшая всю сметану, и захлопнула перед его носом дверь.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Марни вошла в домик, зажгла свечу, надела купальник и… задумалась. Она прекрасно понимала, что играет с огнем, но в то же время не могла просто так взять и оборвать эту ночь. Завтра она вновь станет несчастной Марни Ла-Ру, вдовой Харви и мамой Даниэля. Но сегодня ей хотелось быть просто Марни. Без трагического прошлого и без всяких обязанностей! Отбросив последние сомнения, она выскочила за дверь.

– Я уже решил, что ты передумала, – этими словами ее встретил Джонатан, когда она наконец

появилась на берегу. Он ходил взад-вперед, не зная, как ему поступить.

– Мне хотелось передумать, но у меня не получилось, – вздохнув, ответила Марни.

– Я рад, – просто сказал он.

До ее прихода Джонатан успел развести костер, расстелить одеяло и принести корзинку с едой.

– Ты замечательно все приготовил, – заметила Марни.

– Стараюсь.

Джонатан подкинул еще дров в костер и устроился на одеяле. Пылающий костер, луна, звездное небо – все создавало романтическое настроение. Марни боялась, что не устоит и поддастся ночному очарованию.

– Ты очень внимателен к мелочам! – заметила она, кивнув в сторону корзины.

– Стараюсь! – снова повторил он и усмехнулся.

Марни села на одеяло около Джонатана, скрестив ноги. Воздух был прохладным, и хотя поверх купальника она успела натянуть свитер, ей все равно было холодно. Марни протянула руки к костру, чтобы согреться.

– Похоже, ночь будет не самой жаркой, – проговорил Джонатан.

– Весьма не жаркой, – эхом откликнулась Марни.

Она никак не могла согреться. То ли от мысли, что ей придется скоро лезть в холодную воду, то ли от того, что купаться придется вместе с Джонатаном.

– По-моему, нам нужно как следует согреться, прежде чем мы залезем в воду, – сказал Джонатан, почувствовав ее состояние.

– Ты хочешь подкинуть еще дров в костер? – спросила Марии.

– Что-то в этом роде, – ответил Джонатан, наклонился и поцеловал ее.

Огонь разгорался все ярче и ярче. Искры от него разлетались в разные стороны, и Марни казалось, что она воспламеняется вместе с ним. Она лежала на песке, не чувствуя, как мелкие камушки впиваются ей в спину. Нежные и ласковые поцелуи Джонатана лишали ее сил к сопротивлению.

Я запомню эту ночь навсегда! – думала Марни.

Чтобы он не мучился с ее свитером, она помогла ему снять его через голову. Джонатан прижался к ней и стал целовать ее лицо и шею. Его поцелуи становились все более настойчивыми, а когда он добрался до ключиц, у Марни от наслаждения закружилась голова. Джонатан опустил бретельку купальника и принялся целовать ее плечо.

Марни приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы не потерять контроль над собой, она даже пробовала шутить.

– Я раньше и не подозревала, что плечи – такая сильная эрогенная зона.

– Я тоже, – в тон ей ответил Джонатан

– Может быть, следует написать об этом статейку в какой-нибудь журнал.

– Мой бог, как же ты хороша! – выдохнул Джонатан, закрывая ей рот поцелуями.

Когда рука Джонатана легла к ней на грудь, Марли поняла, что наступил критический момент, и напряглась.

Внезапно Джонатан замер, отодвинулся и посмотрел на нее, затем задумчиво поправил бретельки бюстгальтера и, прижавшись лбом к ее лбу, прошептал:

– Пора пойти поплавать.

– Отличная идея! – поддержала его она, но в ее голосе слышалось одновременно и облегчение, и разочарование.

Он вскочил на ноги и помог Марни подняться. Крепко обнявшись, они подошли к воде. Ее сердце учащенно билось.

Холодная вода немного охладила их. Они брызгались, хохотали и дурачились в воде, а потом он подхватил Марни на руки и понес на берег. Его кожа была прохладной, но она вновь ощутила тот же жар, что и до купания.

– По-моему, я горю еще сильнее, чем раньше, – засмеялся Джонатан. – Мне никогда не приходилось встречаться с такой огненной девушкой.

– Женщиной, с вашего позволения, – поправила его Марни.

– Чем докажешь? – захохотал он еще сильнее.

– Джонатан, у тебя в голове только одна извилина, и та прямая. – Она шутливо шлепнула его по груди и тут же поцеловала в губы.

– Обычно нет. У меня их две, но в твоем присутствии одна из них почему-то разглаживается.

Он донес ее до костра и поставил на ноги.

Пару минут Марни стояла, прижавшись к нему, и не двигалась.

Даже если больше ничего не произойдет между ними, по крайней мере у нее будет эта ночь, думала она и счастливо улыбалась.

Вслух же она сказала:

– Спасибо.

– За что? – удивился Джонатан.

– За полотенце, которое, я подозреваю, ты прихватил для меня.

Он открыл корзину, вытащил два полотенца и одно протянул Марни.

– Ты удивительно предусмотрительный человек, – кивнула та, с удовольствием заворачиваясь в большое махровое полотенце.

Какой он все-таки внимательный и заботливый мужчина!

– А что у тебя есть еще в корзине? – спросила она, когда вытерлась досуха и натянула свитер.

– Вино, вода, сыр и виноград, которым, я надеюсь, ты будешь меня кормить ягодка за ягодкой, пока я буду лежать у тебя на коленях.

– О! У тебя богатая фантазия.

– И это только начало! У меня большой творческий потенциал, – только и ответил он.

Джонатан достал из корзинки бутылку вина и пару бокалов. Неужели только вчера вечером они пили вино из этих же бокалов на его маленькой террасе?

– Ты будешь вино? – На всякий случай он не стал уточнять, что купленное им вино по цене равнялось средней месячной зарплате большинства людей.

– Лучше воду, пожалуйста. Я хотела бы, чтобы у меня была ясная голова.

– Ты можешь мне доверять, – сказал он абсолютно искренне.

Она нисколько не сомневалась в этом, поэтому, усмехнувшись, ответила:

– Но я не знаю, насколько я могу доверять самой себе. – И неожиданно рассмеявшись, добавила: – А ты мне очень не понравился, когда мы первый раз встретились.

– Я догадался.

– Мне показалось, что ты зануда.

– А я решил, что ты можешь доставить мне только лишнюю головную боль. – Он налил воду в оба бокала и протянул один ей. – Красивая, конечно, но зачем мне головная боль?

– Ты тоже показался мне очень красивым, но мне подумалось, что ты тупой.

– Тупой?

– Угу. – Она отпила немного воды. – Из моего опыта я знаю, что такие красавцы, как ты, редко бывают умными, и при этом они еще страшные зануды.

– И насколько же богатый у тебя опыт?

Марни наклонила голову и, посмеиваясь, сказала:

– Ты, по-моему, сам видишь, что я права? Типичный зануда.

– Ладно, сдаюсь! – откликнулся Джонатан. – А что ты думаешь обо мне теперь?

– Теперь я думаю, что ты умный, – растягивая слова, произнесла Марни. – Но не без занудства.

– Боюсь, я уже неисправим, – рассмеялся он.

– Теперь твоя очередь. Что ты думаешь обо мне?

Джонатан вдруг стал серьезным:

– Я никогда не встречал женщину, похожую на тебя.

– Что же во мне особенного?

– Все!

Оба замолчали. Напряжение нарастало с каждой секундой. Марии не знала, как разрядить обстановку.

Через некоторые время Джонатан продолжил:

– Больше всего мне нравится, что ты говоришь то, что думаешь. Немногие люди отваживаются на это.

Она засмеялась:

– Мне очень часто приходится то же самое слышать дома.

Джонатан перебил ее:

– Это правда. Люди обычно стараются говорить то, что от них хотят услышать, особенно если они разговаривают со мной.

Марии собралась попросить его объяснить свои слова, но в этот момент он обнял ее, и она тут же обо всем забыла. Только через минуту-другую, собрав все силы, Марии тихонько высвободилась из его объятий.

– Кто бы мог подумать, что я такая особенная? – пошутила Марни, отодвигаясь от него.

– Я и сам не могу в это поверить. Произошел тот редкий случай, когда я нашел человека, с которым трудно расстаться.

Эти слова подействовали на Марни, как холодный душ.

– Да, пора прощаться. Уже очень поздно, а мне нужно выспаться перед дорогой.

Он кивнул. Марни хотела помочь ему собрать вещи, но Джонатан остановил ее.

– Не надо, я не хочу сейчас спать, тем более один. Ты уйдешь, и я все соберу.

Дорога к ее домику была короткой, но мучительной.

Они опять стояли на крыльце, но сейчас уже не было слышно добродушных шуток и смеха.

– Можно я тебя поцелую перед сном?

Марни отрицательно покачала головой. Она обхватила его шею руками, притянула к себе и прошептала:

– Зачем растравлять себя напрасно? Один поцелуй ничего не изменит. Прощай!

На следующее утро, через полтора часа после восхода солнца, Марни уже уложила все вещи в машину. Она почти не спала ночью, но не хотела задерживаться. Ничего, вернется домой и выспится! Марни боялась, что наткнется на Джонатана на пляже. Она поискала глазами то место, где они сидели вчера. Легкий дымок от их вчерашнего костра еще поднимался в небо, но ни одеяла, ни корзины видно не было. Не было и Джонатана.

– Прощай, – прошептала Марни, усаживаясь в машину. Слезы катились по ее щекам, пока она выезжала на большую дорогу.

Джонатан стоял на кухне у окна и смотрел, как Марни садится в машину. В руках он держал приготовленную для нее чашку кофе.

Теперь хоть выливай! Никому этот кофе теперь не нужен. Марни уехала.

Ночью Джонатан не ложился. Он сидел один на пляже и как последний дурак надеялся, что она вернется. Без нее костер не доставлял ему ни радости, ни тепла. Огонь, горевший у него внутри, был гораздо сильнее и ярче. До самого рассвета он не переставал ждать. Потом поднялся и отправился домой, где помолол и сварил свежий кофе, собираясь порадовать Марни. Ему очень хотелось уговорить ее напоследок вместе позавтракать и погулять по пляжу, поискать красивые ракушки, которые она любила собирать.

– И что теперь мне делать? – прошептал он, смотря вслед отъезжающей машине. Первый раз за многие годы он растерялся, не зная, как ему поступить. Даже когда в свое время он узнал об измене жены, он не раздумывал над тем, что предпринять. Его стратегия в бизнесе тоже была простой и ясной. Собрать информацию, сопоставить факты, реализовать план действий. А вот теперь он загнал себя в тупик. Он не сумел просчитать ситуацию. Смешная, сексуальная, легкая в общении и в то же время застенчивая, уязвимая, старающаяся всегда держать ситуацию под контролем Марии спутала все его карты. Сегодня ночью он не обманывал ее, когда говорил, что не встречал еще женщину, похожую на нее. За эти несколько дней она сумела устроить полный хаос в его хорошо организованной жизни. Это был чудесный праздник, а праздники, как известно, кончаются. – Прощай.