Текст книги "Ричард Блейд, пророк"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 36 страниц)

Глава 5

Стрелы летели прямо ему в лицо. Множество длинных стрел со стальными трехгранными наконечниками, хищно сверкающими в полумгле – клыки вампиров, жаждущих его крови. Он не мог ни повернуться, ни присесть, ни убежать; тело не повиновалось ему, замороженное ледяным дыханием Бездны. Он застыл в неподвижности, глядя на остроконечные жала, мчавшиеся из серого зыбкого тумана, словно стая металлических шершней. Где-то там, за этой пеленой, скрывались люди, сотни людей, посылавших все новые и новые стрелы; их нельзя было увидеть, но он ощущал их злобное присутствие. Казалось, он даже слышал крики Сиркула, понукавшего лучников.

Он воззвал к Малышу. Он напряг все силы, всю волю, чтобы достучаться до своего незримого хранителя. Напрасно! Стрелы не исчезали; значит, телепортатор не действовал. Он снова был беззащитен и наг. Хищная стая приближалась.

Тогда он обратился к Богу, готовясь к смерти.

Внезапно серая стена начала расплываться, потом пропала, сменившись ровным неярким светом, теплом и привычными запахами пластика и разогретого металла. Ричард Блейд глубоко вздохнул и очнулся. Колпак коммуникатора был уже поднят вверх, электроды сняты, а лорд Лейтон, склонившись над странником, массировал ему виски сухими ладонями. Блейд моргнул, отвел руки старика и поднялся.

Стрелы! Целый ливень стрел! Они летели в него, и еще в кого-то, кто стоял рядом… Синие глаза, каштановые локоны, хрупкая фигурка… Аста!

Он завертел головой, пытаясь найти ее. Аста! Где Аста? Нет, здесь ее не может быть… Это компьютерный зал, а она должна очутиться в приемной камере Малыша… У них были разные дороги, хотя и та, и другая вела в один и тот же мир.

По экрану монитора, соединенного с передатчиком в приемной камере, метались смутные тени – словно синие призраки в голубоватых сумерках вели нескончаемый хоровод. Блейду никак не удавалось сфокусировать взгляд – шок переноса еще затуманивал восприятие, хотя мозг работал отчетливо и ясно. Он раздраженно отбросил волосы со лба и прохрипел:

– Где?..

Лейтон протянул ему стакан с янтарной жидкостью, колыхавшейся на донышке, резкий запах коньяка ударил в ноздри.

– Выпейте, Ричард. Это приведет вас в чувство.

Он выпил и снова захрипел:

– Где… где она?

Его светлость отступил на шаг, всматриваясь в лицо странника.

– Она? О ком вы говорите, Дик?

У него замерло сердце. Синие глаза, каштановые локоны, хрупкая фигурка… Где? Где?!

Блейд шагнул к монитору, склонился над ним, вперив взгляд в смутное изображение. Постепенно оно становилось все более четким, словно кто-то стирал с глаз матовую завесу; теперь он видел людей, суетившихся в камере телепортатора. Один из них согнулся, присев на корточки и будто бы шаря руками по полу; его спина заслоняла половину экрана. Тощий, с длинной шеей… Смити, Кристофер Смити, врач, нейрохируг! Врач? Значит, Асте нужна помощь врача? Он ничего не мог разглядеть на этом проклятом мониторе!

Выпрямившись, Блейд сильно потер ладонями лицо и повернулся к Лейтону. Коньяк согрел его; он чувствовал, что через минуту сможет нормально говорить и двигаться. Но он не собирался ждать так долго.

– Малышка… Перед тем, как уйти… уйти самому… я послал сюда малышку… девочку… что… что с ней?

– А! – седые брови Лейтона взлетели вверх. – Так это она! Простите, Дик, не разобрал. Такие подробности на моем экране не видны. Может быть, пройдем к большому монитору в пункте слежения?

Блейд покосился на голубоватый прямоугольник: Смити встал, но из-за его спины по-прежнему ничего не было видно.

– Нет… не надо к монитору… Скажите… что с ней?

– Думаю, с ней все в порядке, – пожал плечами Лейтон. – Не слишком удачный выбор для первой передачи живого объекта, Ричард. У вас каменное сердце!

Блейд уже полностью пришел в себя.

– Причем тут мое сердце? – раздраженно буркнул он. – Девочка жива?

– Жива и здорова, как сообщил Смити, пока вы просыпались. Конечно, он врач не того профиля, но единственный, кто оказался под руками. Впрочем, у него неплохая общемедицинская подготовка.

– Если она жива и здорова, то пусть идет сюда. И… и дайте мне что-нибудь прикрыться.

Лейтон бросил ему просторный халат.

– Успокойтесь, Дик. Сейчас Смити ее принесет.

– Принесет? – Блейд остановился, сунув левую руку в рукав. – Почему принесет? Разве она не может ходить?

– Полагаю, еще не умеет. Я же говорил, что выбор объекта не слишком удачен. Но ваши остальные посылки просто великолепны! Особенно последняя! Блюда, чаши, кубки… особенно – кубки! Это что, ее приданое?

– Приданым я сам ее обеспечу, – буркнул Блейд, повернув голову к двери, за которой слышалась какая-то возня.

– Боюсь, оно ей не скоро понадобится, друг мой, – Лейтон, усмехаясь, тоже глядел на дверь.

Вошел Смити – длинный, тощий, похожий на жирафа. На его лошадиной физиономии застыло какое-то странное выражение, смесь нежности и страха; в руках он неловко держал багряный сверток, в который Блейд впился глазами. Платье Асты! Ее ряса цвета угасающего пламени!

– Вот, – казалось, Смити хочет протянуть ему сверток, но боится оторвать от груди. Блейд стремительно подскочил к врачу и ухватился за край платья.

– Осторожнее, варвар! – Смити негодующе фыркнул. – Это вам не сосновое полено! Тут надо аккуратно, нежно…

Не обращая внимания на его воркотню, Блейд дрожащими руками отбросил краешек багряной ткани.

Девочка! Малышка! Не грудной младенец, нет; пожалуй, ей было месяцев восемь или девять. Она весело глядела на странника, растянув в улыбке беззубый ротик. Синие глаза, светлые волосики, которые превратятся когда-нибудь в каштановые локоны, фигурка… Фигурка пока что подкачала, решил Блейд, вытирая холодный пот со лба. Он судорожно пытался осознать произошедшее. Хорошо это или плохо? Точно такую же шутку телепортатор сыграл с ним в Зире… ТЛ-2, вторая модель, которую он собирался испытать во время двенадцатого странствия…

– Чей это ребенок? – поинтересовался Лейтон. Его глаза блестели от любопытства.

– Мой! Мой, сэр!

– Но, Ричард… Неужели вы провели там почти год? У нас прошло шесть недель…

– Иногда хватит и часа, чтобы обзавестись ребенком.

– Однако это против законов природы! Плод зреет девять месяцев, и только потом…

Блейд усмехнулся. Что лорд Лейтон, холостяк и старый сухарь, понимал в таких вещах? Малышка смотрела на него синими глазенками, и от ее взгляда таяло сердце. Аста Блейд… Аста Анна-Мария Блейд… Анна-Марией звали его погибшую в автокатастрофе мать.

Все вернется, думал он, все придет на круги своя. Каштановые локоны, темные полукружия ресниц, хрупкая тонкая фигурка… Вопросы, эти бесконечные «как» и «почему»… Первая радость и первая грусть, мимолетная улыбка на розовых губах, теплые ладошки, гладящие его щеки, сапфировое сияние глаз… Отвага и любовь, что помогли ей преодолеть Бездну…

Да, все вернется, но вряд ли он услышит еще раз, как малышка зовет его Ричаром. Впрочем, об этом Блейд не сожалел; он знал более подходящее к случаю слово.

Новеллы

Дж. Лэрд. «Допрос третьей степени»

Лондон, Земля. Лето 1967 года

Трибуны грохотали морским прибоем. Рослый, атлетически сложенный центр-форвард ринулся вперед, выиграв добрых десять футов у растерявшихся защитников ливерпульцев, взмыл в воздух, и в следующее мгновение отменный удар головой исторг из глоток зрителей торжествующий рев.

Ричард Блейд бросил скептический взгляд на картину всеобщего ликования, досадливо сморщился и махнул рукой. В этот сезон шотландцы были непобедимы, и исход матча – тем более, на их поле, – предугадать было не сложно. Плюхнувшись с размаху в жалобно заскрипевшее кресло, он закурил и мрачно уставился на экран телевизора.

Нет, перипетии футбольного матча его не слишком волновали. В конце концов, мир не перевернется от того, вкатят ли пару мячей в ворота или наоборот. И в том, и в другом случае публика получит свое – пару часов сильных ощущений и по бутылке спиртного на брата. За бутылку, правда, придется заплатить отдельно.

Блейд покосился на придвинутый к креслу столик. У него тоже была заготовлена бутылка – причем не дрянного виски, которое потребляли футбольные фанаты, а хорошего французского бренди. Он собирался откупорить ее в момент окончания матча. Только тогда, и ни минутой раньше! Отметив победу англичан или шотландцев, он выкурит сигару и отправится пообедать. Затем пошатается по Пелл-Мелл, заглянет в парутройку магазинов, выпьет стаканчик в баре, а после этого…

Он снова поморщился. После этого делать было абсолютно нечего – разве позаботиться об ужине. Третья неделя отпуска проходила на редкость тоскливо, и Блейд чувствовал, что четвертую ему не пережить. Нет, не пережить! Даже с помощью французского бренди!

В душе у него была пустота, как на обратной стороне Луны. Можно считать, что во время последней операции он и в самом деле там побывал! Пустыни Северной Африки и Ближнего Востока оказались ничем не лучше, разве что немного потеплее. Два месяца Блейд, восходящая звезда британской разведки, агент суперкласса, гонялся в песках за неким арабским террористом словно фокстерьер за лисой. Ветер и дьявольская жара вымотали из него все силы, и в самом начале заслуженного отдыха, которым вознаградил его Дж., шеф отдела МИ6, он почти с восторгом предавался сладостному безделью. Однако Блейд обладал слишком энергической натурой, чтобы получать удовольствие от подобного времяпрепровождения дольше трех дней; едва его силы восстановились, как он затосковал. Что же еще могло заставить его включить телевизор? Профессии разведчика требовала умения видеть на порядок дальше и больше других, и ему претило на досуге подсматривать мир в замочную скважину.

Пожалуй, лишь две вещи порадовали бы сейчас Ричарда Блейда: неожиданный звонок шефа да бутылка с янтарной жидкостью, сверкавшая яркой наклейкой на расстоянии протянутой руки. Однако телефон молчал, а до конца матча оставалось еще с полчаса.

Несмотря на хандру, он все-таки взял на себя труд присмотреться к событиям на голубом экране. Там мелькали ноги и спины, головы и плечи, иногда сменявшиеся более широкой панорамой; судя по всему, битва шла всерьез. Шотландия давила, Англия огрызалась и отступала, фанатики на трибунах орали, как оглашенные, размахивая флажками и пустыми бутылками, чувствовалось, что еще немного, и они пустят их в ход.

Что ни говори, подумал Блейд, футбол – мужская игра. Она дает выход агрессивным мужским инстинктам, вполне заменяя добропорядочным обывателям схватки гладиаторов и бой быков. К тому же, футбол подогревает патриотические чувства и позволяет излить их – тем или иным способом. Год назад, в июле шестьдесят шестого, Господь сподобил его оказаться на стадионе

в сладкий миг торжества Британии, когда тысячи зрителей в едином порыве затянули. Это было так величественно!

Блейд снова бросил взгляд на экран. Кажется, на сей раз болельщики не собирались заниматься хоровым пением, предпочитая рукопашную – камера скользила по трибунам, выхватывая наиболее пикантные моменты начинавшегося побоища. Жаль! Национальный гимн, британский или шотландский, прозвучал бы куда величественнее, чем грохот пустых бутылок о пустые головы! Блейд припомнил, что и сам пел – тогда, в, год назад – и пел с большим удовольствием. Правда, он был там не один, а с премиленькой блондинкой – как, черт побери, она ему представилась?.. Джейн? – и его энтузиазм подогревали воспоминания о приятной ночи и надежды на следующую, не менее приятную.

Сейчас у него не было постоянной подружки. Временной, впрочем, тоже. Эти временные стоили недорого и успели ему надоесть как репейник в заднице, кроме упражнений в постели, их не интересовало ничего. Поразмыслив на эту тему, Блейд решил, что любой нормальный мужчина после тридцати испытывает подсознательную тягу к более интеллектуальным отношениям, не исключающим, однако, здорового секса. Вот если бы он встретил хорошую девушку… настоящую леди, только без глупых викторианских комплексов… тогда бы он…

Мысль ускользнула, резкий телефонный звонок прервал его сентиментальные размышления. Восходящая звезда секретной службы Ее Величества, почти угасшая в процессе заслуженного отдыха, с надеждой уставилась на аппарат.

Это был Дж.

– Ричард, мой мальчик, – прожурчал в трубке голос шефа, джентльмена весьма обходительного и благоволившего Блейду, – ты еще не заскучал? Подозреваю, что твой отдых вступает в решающую фазу. Тебе еще не снятся знойные небеса Дамаска и физиономии арабских шейхов?

– Снятся, – честно признал Блейд. – А что, есть возможность вернуться в те края? Я готов!

Сейчас он отправился бы даже на Огненную Землю или в Гренландию выкрадывать секреты у эскимосов. Дж., однако, не спешил.

– Что ты делаешь. Дик?

– Смотрю телевизор, – буркнул Блейд. Хорошо зная своего шефа, он тоже решил не торопить события.

– Очень похвально! Международные новости, я полагаю?

– Нет, футбольный матч.

– Хм-м… И как там дела?

– догрызают ливерпульских, сэр.

Дж. снова хмыкнул.

– Мне всегда казалось, что у волков неоспоримые преимущества перед людьми… даже перед легионерами… Все-таки зубы, когти и четыре ноги…

– Эти парни все двуногие, сэр, – заметил Блейд.

– Ну, не стоит понимать меня буквально, мой мальчик… – шеф МИ6 сделал паузу, потом осторожно поинтересовался: – Что ты скажешь, если я предложу тебе немного встряхнуться? Так, маленькая головоломка… в духе Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро…

Блейд слушал, не предпринимая попыток вставить ни слова. Дж. нередко обещали крупные неприятности, чреватые таким кровопролитием, перед которым его последний вояж на Восток показался бы детской прогулкой. С другой стороны, кровь должна бурлить и литься – или, по крайней мере, течь, а не застаиваться в жилах.

– Ты слушаешь меня? – спросил Дж., встревоженный молчанием своего подчиненного.

– Разумеется, сэр. Где же спрятана ваша головоломка? В подвалах Кремля или в недрах Пентагона?

– Гораздо ближе. Дик, гораздо ближе… У наших друзей из Скотленд-Ярда возникли небольшие затруднения с одним португальским джентльменом.

Блейд навострил ухо; вероятно, имеется в виду Рикардо Энрикес, решил он. Дня три назад газеты сообщали о блестящей операции Интерпола и британской полиции – захвате солидного груза наркотиков на борту, транспорта, ходившего под либерийским флагом. Его владельцем являлась корпорация и, судя по всему, этот Энрикес был крупной шишкой на древе наркомафии.

– ? – спросил Блейд, прижимая к уху трубку.

– Да, мой мальчик. Ты уже в курсе?

– Откуда? Читал в газетах, вот и вся информация… Насколько я понимаю, дело закончилось триумфом нашей доблестной полиции?

– Почти… – Ему показалось, что Дж. хихикнул. – Венок для триумфаторов уже сплетен, но в нем не хватает одной мелочи… пригоршни-другой алмазов… без которых блеск у него совсем не тот. И точку в этом деле должны поставить мы. Каллиграфически, Дик, не разбрызгивая чернил, ибо кляксы – не наш стиль работы, – в голосе шефа МИ6 послышались слабые нотки удовлетворения.

Блейд понимающе усмехнулся. От века криминальная империя включала две большие провинции, относившиеся к государственным и частным интересам; первую населяли агенты, контрразведчики и шпионы всех мастей, вторую – воры, гангстеры и дельцы теневого бизнеса. Секретные службы, белая кость этого сумрачного мира, занимались кражей чужих секретов и охраной собственных; полиция ловила уголовников. Пути их то и дело скрещивались, ибо агенты нередко нанимали гангстеров, а гангстеры – агентов, что не позволяло во многих случаях быстро и однозначно определить, по какому ведомству должен числиться свежий труп или мастерски вскрытый сейф. Полиция и разведка были естественными соперниками, и хотя первой всегда приходилось уступать, она не упускала случая подложить свинью могущественному конкуренту. И сейчас Блейд чуял запах этой дохлой свиньи даже по телефону.

– Вы хотите, чтобы я прибыл немедленно? – спросил он шефа.

– Да, мой мальчик. Но не ко мне! Я спихнул эту маленькую проблемку Харперу. Он тебя проинструктирует.

* * *

Приказ есть приказ, в какой бы вежливой манере его не преподнесли. Но, откровенно говоря, Блейд предпочел бы не иметь дела с полковником Харпером Ли, круглолицым сорокапятилетним крепышом; тот был слишком многословен и выражался весьма цветисто. Однако распоряжения начальства не обсуждают, и уже через двадцать минут (благо такси подвернулось очень кстати!) Блейд, почтительно склонив голову, входил в кабинет второго заместителя шефа МИ6.

Ли, раскуривавший огромную гавану, приветствовал его невнятным мычаньем. Выпустив кольцо дыма, он ткнул пухлой рукой в кресло и подвинул к Блейду коробку с сигарами. Блейд сел.

– Боюсь, Ричард, что приключения в Каире, Дамаске и Багдаде отвлекли ваше внимание от маленьких домашних радостей. – Ли со вкусом обсосал кончик сигары и, вслед за коробкой, протянул Блейду гигантскую зажигалку в форме … – Так вы не возражаете потрудиться в лондонских джунглях?

– Ни в коем случае, сэр, – заверил полковника Блейд.

– Отлично! Я лично просил Дж., чтобы дело было поручено вам. Речь идет о чести мундира, как вы понимаете, а кто из молодых способен поддержать ее лучше Ричарда Блейда? В любых обстоятельствах, самых деликатных, вы…

Блейд отключился. Ли курировал подразделения, работавшие, в основном, на территории Англии и Ирландии, так что в ведомстве Дж. его прозвали министром внутренних дел. Однако ему многое было известно, и Ричард подозревал, что лавиной слов полковник нередко маскирует свою осведомленность. Проникнуть к жерновам этой говорильной мельницы было невозможно, так что оставалось лишь покориться. Блейд потягивал сигару, с преувеличенным вниманием смотрел на толстощекую цветущую физиономию Харпера Ли и терпеливо ждал, когда тот перейдет к сути.

А, наконец-то!

– …парням из Скотленд-Ярда удалось слегка прищемить хвост дельцам от наркобизнеса. Они, знаете ли, стали в последнее время слишком резвыми! Такие, право, милые шалуны! А правительство, как водится, предпочитает закрывать на опасность глаза! Похоже, на Даунинг-стрит свято верят в свое искусство загонять джиннов обратно в бутылку… – Ли откинулся на спинку кресла, и она опасно затрещала. – Милейший дон Энрикес, с которым вы скоро познакомитесь, мой дорогой, один из таких резвунчиков. Почтенный португальский бизнесмен, энергичный и честолюбивый, владелец крупной компании и нескольких дочерних фирм – и все, как одна, успешно несут золотые яйца. Ну, экспортно-импортные операции и всякое такое… – полковник неопределенно помахал рукой. – Этот Энрикес уже попадал в поле зрения Интерпола и спецслужб – контрабанда оружием для партизан всех политических расцветок на юге Азии и восточных плоскогорьях Анд. А тамошние затейники, как вам известно, – сигара яростно пыхнула, и кольца синего дыма послушной чередой отправились в путешествие в дальний угол комнаты, – кроме денег и оружия весьма ценят специфические средства для промывания мозгов. Энрикес, смекалистый парень, установил необходимые связи и занялся экспортом-импортом белого порошка.

– Кокаин? Марихуана? Героин? – поинтересовался Блейд, слегка подавшись вперед.

– Что угодно! Лишь бы платили. – Ли прищурился, разглядывая таявшие в воздухе сизые кольца. – Кстати, не так давно Энрикес приобрел кое-какую недвижимость в Кенсингтоне, в самом фешенебельном районе, и ходатайствовал о предоставлении британского гражданства. Боже, помилуй королеву и нас, грешных! – полковник картинно воздел руки. – Этот мерзавец не пожалел денег на реставрацию и год назад въехал в особняк, реконструированный от крыши до подвалов! Говорят, настоящая крепость или дворец Гарун-аль-Рашида! И уж, несомненно, отличная штаб-квартира! Туг же всякая мелкая рыбешка пришла в движение… как всегда, когда крупная акула начинает мутить воду. И слепой не прошел бы мимо, не то что парни из Скотленд-Ярда! Дон Энрикес работал с размахом, доставляя в Лондон и Нью-Йорк товар из Камбоджи, Малайзии, Африки… Даже из Чили!

– Чили? – удивился Блейд.

– Для вас это новость? Плантации коки разбросаны где-то по плоскогорьям Боливии и Перу, а все манипуляции с сырьем происходят в тайных лабораториях на тихоокеанском побережье Чили. А дальше – дальше белый порошок начинает путешествовать по всему свету. – Ли с отвращением поглядел на окурок сигары и ткнул его в пепельницу. – Эта … следовала рейсом из Кейптауна на Лондон и Нью-Йорк. Интерпол и наши ищейки с помощью осведомителей отследили путь товара. На этот раз наркотик перевозился вместе с крупной партией какао-порошка из Африки и был упакован в стандартные фунтовые банки – комар носа не подточит! Груз сопровождали люди дона Энрикеса, отъявленные головорезы, готовые за пару шиллингов снять скальп с самого папы римского. Ну, как водится, среди них была и подсадная утка… Интерпол готовился провести основную операцию в Нью-Йорке, но события развернулись непредвиденно, и всю шайку накрыли прямо в море, в сотне миль от нашего побережья.

– На чем же они прокололись? – с интересом спросил Блейд. Таких подробностей в газетах не было.

– Перед самым отходом внезапно всплыла еще одна крупная партия порошка. Что делать? Среди грузов был арабский текстиль в больших картонных коробках. Люди Энрикеса, не мудрствуя лукаво, стали ссыпать порошок внавал в такие же коробки, скрепляя их липкой лентой. Святая простота, вы не находите? Не успело судно отойти на пятьдесят миль, как разыгрался небольшой шторм. В грузовом отсеке что-то сорвалось, часть коробок была расплющена, у бесстрашных мафиози сдали нервы, и они ринулись спасать драгоценный груз. Тут осведомитель Интерпола подал сигнал, на

высадили десант с вертолетов и взяли разом и товар, и всю шайку. Показания этих бандитов обличают дона Энрикеса на все сто, так что десять лет отсидки ему гарантированы, – Ли зажег новую сигару и задумчиво добавил: – Может быть, пятнадцать.

– Пятнадцать – это хорошо. Лучше только петля или гильотина, – с философским спокойствием заметил Блейд. – Значит, ему надолго испортили настроение?

– Вне всякого сомнения, – проворчал полковник, раскуривая гавану. – Да, неплохая операция! Оставалось только сцапать Энрикеса, что и было поручено нашим доблестным полицейским силам.

– Но, кажется, все прошло успешно? – Блейд попытался припомнить, что сообщалось в столбцах криминальной хроники.

– Не совсем, нет, не совсем…

– Разве его упустили?

– Нет, взяли. Но сразу же акции наших коллег из СкотлендЯрда резко пошли вниз.

– И кто же играет на понижение?

– Наш португальский джентльмен, разумеется. У него широкая натура южанина, и своими неудачами он готов поделиться с хорошими людьми бесплатно. – Улыбка Ли выглядела слегка натянутой. – Перед самым арестом в его доме побывал торговец контрабандными алмазами, некто Джон Элфин, южноафриканец. Вероятно, камешки были при нем, хотя взяли его на выходе уже пустым, опоздав с визитом к Энрикесу на каких-то полчаса. Энрикес, невзирая на подписанный прокурором ордер, забаррикадировался в своей крепости. Чиновники Скотленд-Ярда, действуя строго в рамках закона, оцепили дом, вызвали специалиста, и тот вскрыл замки на входной двери. Словом, они попали внутрь лишь через двадцать минут, когда алмазы испарились в неизвестном направлении. В глаза их никто не видел, слуги утверждают, что Энрикес с гостем беседовали тет-а-тет, и в этом не приходится сомневаться. Но из дома они могли исчезнуть только с помощью нечистой силы.

– Возможно, дон Энрикес заложил душу дьяволу, – ухмыльнувшись, предположил Блейд.

– Вот это вы и установите, мой дорогой, – Ли ответил ему ухмылкой. – Пожалуй, стоит еще припомнить, что три месяца назад с алмазных копей Оппенгеймеров в Южной Африке пропало несколько крупных необработанных камней, один из которых тянул на пятьсот каратов. Элфин нем, как рыба, и понятно почему: он-то свои деньги получил заранее, и прокол с наркотиками на

его не касается. А Энрикес тоже молчит. Для него эти алмазы – возможность снова подняться после недавних потерь и положенной отсидки… Так что, Ричард, – полковник похлопал Блейда по плечу, – постарайтесь найти камешки. Парни из Скотленд-Ярда не любят проигрывать в одиночестве и обратились за помощью к нам. Спешат прикрыть тылы – мол, смотрите, не смогла справиться даже секретная служба Ее Величества! – Ли невесело рассмеялся. – Словом, наша репутация на карте! Срок – неделя, и если понадобится какая-нибудь помощь, обращайтесь лично ко мне. С Богом, мой дорогой!

* * *

До Кенсингтона, цитадели лондонского истеблишмента, Блейд доехал быстро и без приключений. Внешне трехэтажный особняк Рикардо Энрикеса не слишком бросался в глаза на фоне столь же роскошных и вместительных соседних зданий; впечатляли разве что размеры окружавшего его сада.

У входа разведчика поджидал маленький сухопарый человечек, одетый неброско, но с претензией на элегантность; вытянутые вверх уши и длинная челюсть придавали ему сходство с овчаркой. Его миниатюрная комплекция разительно контрастировала с монументальной входной дверью, усиленной стальным листом полудюймовой толщины.

– Инспектор Финбоу, – отрекомендовался коротышка, – Кажется, я имею честь видеть мистера Блейда, сотрудника спецотдела? Полковник Ли говорил о вас, как об уникальном и опытнейшем работнике, – проворковал инспектор с тем оттенком фальшивой сердечности, который ясно свидетельствовал, что он не считает Блейда ни тем, ни другим. Ричард не доставил себе удовольствия снисходительно усмехнуться, а только сжал протянутую мягкую руку чуть сильнее, чем требовалось, с насмешкой наблюдая, как блекнет физиономия полицейского.

Но инспектора Скотленд-Ярда – мужественные люди, а потому Финбоу кисло скривил губы в улыбке и поклонился, приглашая гостя перешагнуть порог. В следующий час он не подходил к визитеру ближе, чем на полтора ярда.

Двери с шумом захлопнулись, и Блейд очутился в сказочном Зазеркалье: его рослая фигура отразилась сразу в дюжине продолговатых венецианских зеркал в роскошных серебряных рамах. Несомненно, их владелец хотел поразить воображение посетителей с первых же минут знакомства с его особняком.

– Отправимся на небольшую обзорную экскурсию, – проговорил маленький детектив тоном гостеприимного хозяина. – Я полагаю, что в конце ее суть проблемы станет вам понятной без слов.

Блейд коротко кивнул в ответ, с удивлением разглядывая две претенциозные мраморные лестницы, симметрично уходившие вверх и вниз; каменные перила поддерживали нагие женские фигурки, запечатленные в довольно откровенных позах.

– Прежний вид здания сохранен только с фасада, – ухмыльнулся Финбоу, перехватив недоуменный взгляд разведчика. – Внутри произведена полная реконструкция, оборудованы два подземных этажа и солярий на крыше. У пария денег куры не клюют, э? – добавил он совсем запанибратски.

Не проронив в ответ ни звука, Блейд устремился наверх широким размашистым шагом, предоставив Финбоу трусить сзади. На каждой лестничной площадке полукруглые окна с цветными витражами, утопленные в изящных эркерах, блестели, как россыпь драгоценных камней, намекая, что гостя ждут впереди сокровища пещеры Али-бабы. Середину второго этажа занимала внушительных размеров гостиная, претендовавшая на роль картинной галереи. Направо и налево открывались анфилады комнат, беспорядочно забитых антиквариатом, словно их хозяин гнался лишь за самым дорогим и ценным, стаскивая в дом все, что только под руку попадется. Зато картины – и малые, и побольше – подбирались не столь хаотично. Кареглазые и сероокие красотки, блондинки, брюнетки и огненно-рыжие, обнаженные как минимум до пояса, томно поглядывали на зрителя, с интригующими улыбками расстегивая юбки и джинсы – кто на дюйм, кто на два, а кто и на целых десять.

На третьем этаже раскинулся цветник розовых, голубых и нежно-салатных спален. Блейд насчитал их с десяток, а потом сбился со счета. По внутреннему убранству они напоминали друг друга как две капли воды: низкое широкое ложе, застеленное пятнистым, как шкура леопарда, покрывалом; зеркала на потолке; мягкие, ласкающие ноги пушистые ковры; стены, обитые тканью; резные столики и шкафчики; полуоткрытая дверь в ванную.

– Он что тут оргии устраивал? – поинтересовался Блейд.

– Южный человек, темпераментный, – неопределенно пожал плечами Финбоу.

– М-да-а… – уже не скрывая досады, протянул разведчик. – Тут можно искать до Второго Пришествия… Обширные хоромы!

– Не забудьте о подземных этажах, – живо откликнулся Финбоу. – Гараж, бассейн, сауна, бильярдная, кладовые… Огромные холодильные камеры! Мне таких еще не приходилось видеть.

Они спустились вниз, осмотрели столовую, библиотеку и хозяйский кабинет на первом этаже, прошли через кухню – вернее, кухонный блок из трех помещений, обследовали бильярдную и гараж, заглянули в гимнастический зал с бассейном и, наконец, обревизовали кладовые и холодильники.

От хранившихся там съестных припасов у Блейда зарябило в глазах. Роскошное изобилие голландских натюрмортов разом поблекло в этом собрании цельных мясных туш, розовых окороков, балыков, птицы, копченой рыбы – и так далее, и тому подобное. Похоже, здесь готовились к многомесячной осаде или атомной войне, которую хозяин явно желал пережить в условиях максимального комфорта. Одна небольшая кладовка была забита коробками с восточными сладостями, другая – коробками поменьше, от которых шел приятный дух дорогого шоколада. В отдельном отсеке-холодильнике стояли контейнеры, до верха заполненные разнообразными фруктами: спелыми бананами, сочными золотистыми персиками, ярко-оранжевыми апельсинами, светлозелеными фейхоа.

Блейд только махнул рукой и повернул к выходу, старательно делая вид, что сражен наповал.

– Винные погреба? – предложил Финбоу.

– Не стоит, – рассмеялся разведчик, – боюсь, там мы окончательно истечем слюной.

Они молча добрались до зеркального холла.

– Вот так, – подытожил маленький детектив, сдувая воображаемые пылинки с безупречно отутюженных лацканов, – вы все видели сами. В процессе поисков нужно прозондировать каждый квадратный дюйм поверхности стен, полов и потолков, а также детально исследовать все находящиеся в здании предметы, включая мебель, картины, кухонную посуду, консервные банки, бараньи туши и залежи бананов с персиками. Это работа для бригады специалистов месяца на три. У нас же нет ни времени, ни денег… надо все же пощадить карманы налогоплательщиков. Мы в тупике, – произнес Финбоу скорбным голосом и приложил кончики пальцев к подбородку на манер Шерлока Холмса.

– Ну, а чем кончились попытки расколоть этого португальского пройдоху? – Блейд привык называть вещи своими именами.

– Он полностью признал свою вину, но ни слова об алмазах. Крепкий парень! Прекрасно воспитан, потрясающе учтив и корректен до тошноты. Когда допрашиваешь его, так и хочется одеть смокинг с бабочкой.