Текст книги "Ричард Блейд, пророк"

Автор книги: Джеффри Лорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Однако это было так. Вздохнув, Блейд потянулся к одежде.

* * *

Старейшины бленаров-па были, очевидно, людьми основательными и неторопливыми; совещались они целую неделю. Правда, причиной тому являлась вовсе не судьба Блейда, который уже через день после прибытия в Хартру начал заниматься с группой отборных бойцов. Вопрос с ним решился практически сразу – никто из членов совета не возражал, чтобы использовать чужеземного воина в качестве тренера и учителя, всем было ясно, что волшебное мастерство боя без оружия пригодится разведчикам не меньше мечей и луков.

Столь долгое обсуждение вызвал план Хильгара, который он изложил страннику во время привала в лесу. Тут уже такого единодушия не наблюдалось. Многие были склонны принять идею военного вождя насчет переселения всего народа на север, к океану, другие же считали, что население Хартры и более мелких городков и деревень к этому не готово. Блейд и сам видел, что большинство жителей даже не думает собираться в путь; он понимал их и сочувствовал им, пожалуй, больше, чем Хильгар. Военачальник бленаров был одержим своей идеей и, подобно большинству таких личностей, не входил в житейские обстоятельства. Для Блейда же были понятны страх и нежелание людей покидать насиженные места, бросать свои дома, имущество и земли. Во имя великой цели, во имя будущего, им предлагали уйти в далекую неизвестную страну, но они пока не ощущали угрозы и здесь. Хильгар настаивал на переселении еще и потому, что видел в знаниях, хранящихся в городе, последнюю надежду Триречья; однако, знания не волновали большинство его соплеменников.

Ирония судьбы: один из самых верных друзей Хильгара, член совета старейшин, более всех сомневался в разумности его плана. Это была женщина, Трайя, командир отряда разведчиков, бреггани. Ей стукнуло тридцать, и она гораздо лучше Вайалы разбиралась в политических хитросплетениях Брегги. Трайя не раз участвовала в охотничьих вылазках в лес, и пару лет назад сенары Рильгона захватили ее в плен. Она не пыталась приспособиться к жизни в стойбище волосатых и не стала ждать, когда ее продадут горцам за кувшин спиртного; эту женщину отличал твердый нрав. За свою непокорность Трайя получила сотню ударов плетьми, а затем ее, бездыханную, бросили в лесной чаще. Она выжила. Она переправилась на бревне через Орилу и долго плутала в болотах, пока разведчики бленаров-па не подобрали ее. Теперь Трайя командовала этим отрядом. До сих пор вся спина женщины от шеи до ягодиц была покрыта белесыми полосками шрамов.

Когда Трайя отлеживалась после побега, Хильгар часто беседовал с ней, расспрашивая о степной стране, о древних знаниях, сохранившихся у бреггани, о ситуации в городе. Большую часть того, что вождь рассказывал Блейду, он узнал от Трайи. Она не только говорила, но и слушала, постепенно проникаясь идеями Хильгара; они подружились, и когда Трайя поднялась на ноги. Дух Единства почти вытеснил из ее сердца Великую Мать.

Она была невысокой – на полголовы ниже, чем те бреггани, которых Блейд встретил в Лесу Гигантов. Лицо ее, с крупными, чуть резковатыми чертами, красиво обрамляли темно-каштановые волосы с проблесками седины; несмотря на крепкую приземистую фигуру, Трайя была прекрасно сложена. Вероятно, она выглядела очень соблазнительной – до того, как плети сенаров оставили на ее теле жуткие отметины. В Хартре она так и не завела приятеля, и казалось, что ее совершенно не интересуют ни собственная внешность, ни мужчины. Странник, однако, замечал, что иногда глаза женщины останавливались на Хильгаре; взгляд ее становился мягким, по губам скользила чуть заметная улыбка. Блейд полагал, что военному вождю стоило бы обращать внимание на такие мелочи. Впрочем, в дела Хильгара он не лез.

Эта женщина, Трайя, никогда не флиртовала с ним, даже когда рядом не было Вайалы. Часто, утомленные после дневных занятий, они болтали на пороге хижины или на поляне, служившей Блейду тренировочным залом. Вайала, превратившаяся в одну из лучших его учениц, приносила кувшин слабого красного вина, потом устраивалась у ног странника; он слушал, Трайя говорила. У нее были другие намерения, чем у Хильгара; эта бреггани была готова принять самое активное участие в схватке между городом и ордами Рильгона.

– Мы должны укрыть женщин, детей и стариков в лесах, – с жаром излагала она свои планы. – В верховьях Бурой такие чащи, что люди Рильгона не найдут их следов, даже если станут искать целый год. Затем наши воины – только воины, а не весь народ, – отправятся к городу. Мы не уйдем на север, не сбежим, как предлагает Хильгар, а разобьем лагерь в степи и дождемся войска Рильгона.

– И что потом? – вставил Блейд.

– Потом? Разве не ясно? Отряды Рильгона подойдут к городу, воительницы покинут стены Брегги, чтобы принять бой. И вот тогда наши люди, две тысячи лучших в Триречье бойцов…

– …ударят Рильгону в спину! – закончил странник.

Трайя кивнула головой.

– Если вам удастся сделать это вовремя, убийцы Рильгона лягут под стенами Брегги. По крайней мере, большинство! Остальных мы вытесним в лес и будем гнать до самой Фиолетовой Пустоши! – ее кулаки сжались, глаза опасно сверкнули. – И тогда наши сестры, которых мы спасем, станут думать о мужчинах иначе, чем теперь… Возможно, они поделятся знаниями, и мечта Хильгара исполнится.

– Ты сказала: возможно, – заметил Блейд.

Женщина только пожала плечами:

– Конечно, я не могу знать наверняка. Но, думаю, таким путем мы добьемся большего, чем бегством на север. Даже если бреггани по-прежнему будут скрывать древние знания, то уж с Рильгоном и его ордой мы разделаемся! – Когда Трайя говорила о Рильгоне я его людях, ее карие глаза вспыхивали от ярости. – Мы должны бороться вместе. Блейд. Вместе! Дух Единства и Великая Мать – против злобных демонов пустынь, лесов и гор!

С этим странник был согласен – как и Вайала, зачарованно слушавшая речи старшей сестры. Вероятно, юная бреггани уже видела, как они втроем спасают великий город на северных равнинах от нашествия варваров и преподносят Великой Матери голову Рильгона. Блейд не разделял ее энтузиазма; к сожалению, эта голова крепко сидела на плечах.

Шло время, из города поступали все более тревожные вести. Соперничество в Брегге обострилось до предела, иногда случались открытые столкновения между сестрами. Не радовали и новости из Сенар Хасра и западных предгорий, где Рильгон сколачивал армию. Численность его войска непрерывно росла; было ясно, что он поведет на город тысяч пять бленаров и по крайней мере в четыре раза больше дикарей. Даже забыв о своих распрях, бреггани могли бы вывести в поле только пять-шесть тысяч бойцов.

Когда Трайя сказала об этом, странник удивленно покачал головой. По словам Вайалы, расписывавшей чудеса и великолепие степного города, он полагал Бреггу новым Римом; вероятно, его подруга слегка преувеличила мудрость и мощь своих сестер.

– Неужели в Брегге так мало жителей? – он уставился на Трайю, с недоумением наморщив лоб.

Женщина невесело усмехнулась.

– Нет, конечно. Город многолюден, но воительниц в нем немного. Хвала Великой Матери, что те сестры, которые готовы присоединиться к нам, умеют держать оружие в руках. Остальные, я думаю, бесполезны.

Блейд, однако, полагал иначе. Не раз и не два ему случалось видеть, как мирные жители за невероятно короткий срок превращались в грозных бойцов. Все зависело от обстоятельств! А в этом мире, как и в прочих, они людей не баловали.

Глава 9

Пролетел месяц, дни, полные трудов, сменялись тихими спокойными вечерами, предвестниками жарких ночей. По расчетам Блейда, он пробыл в этом мире уже девять недель. Он видел его леса и реки, болота и холмы, пустыню и океан, стойбища дикарей и селения тех, кто сохранил человеческий облик. Стоило ли задерживаться среди них? Триречье – немалый кусок земли, однако оно было всего лишь зеленой рощей, уцелевшей на востоке континента. Вероятно, огромного, и почти наверняка – выжженного дотла. Ему хотелось это проверить.

Тем не менее, он остался. Он хотел помочь маленькому народу Хильгара, хотел увидеть Бреггу – победителем, а не пленником, которого тащат на аркане, хотел разведать ее древние тайны. Может быть, там найдется что-то любопытное? К примеру, установки искусственной репродукции рода человеческого… Его светлости такая информация была бы интересна…

Сам Блейд предпочитал старый способ – при полном одобрении Вайалы. Иногда он признавался себе, что не только предстоящая разведка и надежды ознакомиться с инкубатором бреггани удерживают его в Хартре; нет, было кое-что еще. Этот край у моря дышал покоем. Прозрачная река, маленький домик на краю луга, неторопливая беседа, запах цветов, аромат кожи Вайалы… Вайала! Она превратилась в настоящую женщину, восхитительную и нежную!

Нет, он не покинет Хартру, не пойдет за Каменный Серп, чтобы бросить взгляд на мертвые земли запада. Если суждено, он увидит их и ужаснется; если же нет… С него хватит ужасов фиолетовой пустыни!

Наступило время, и старейшины, после долгих споров, наконец пришли к единому мнению; теперь странник знал, что ждет его в ближайший месяц. Бленары-па решили отправить войско на помощь Брегге – вслед за отрядом разведчиков, который поведут Блейд и Трайя. Остальной народ будет готовиться к переселению и, в случае победы Рильгона, люди покинут этот край. Они выйдут в море и поплывут на север, туда, где за степями Брегги, за мертвой пустыней и горным хребтом, шумят суровые хвойные леса. Может быть, в далеком уголке мира, который пощадило Разрушение, они обретут безопасность… Блейд, однако, в этом сомневался; он звал нрав завоевателей. Если удача улыбнется Рильгону, кто помешает ему построить корабли и обыскать все побережье материка?

Хильгар начал собирать войско; его, как и переселенцев, предполагалось переправить на судах, вместительных парусных шхунах, на которых рыбаки бленаров ходили вдоль побережья. В один из дней кораблик поменьше унес на север группу разведчиков. В нее вошли девятнадцать человек, десять женщин и девять мужчин, не считая НугУна и самого Блейда; все – лучшие его ученики. Оглядывая расположившихся на палубе людей, странник подумал, что в отряде маловато мужчин. Им, однако, предстояло действовать и в городе, где лишь женщины могли свободно передвигаться. Пять воительниц, включая Трайю и Вайалу, жили раньше за стенами Брегги; на их плечи ляжет основная задача – установить связь с сестрами и вывести их в степь. Блейд вздохнул, покосившись на крепкие фигуры Трайи и остальных бреггани, на нежное личико своей подруги в ореоле золотых волос. Пусть пребудет с ними милость Великой Матери и Дух Единства! Если их узнают, живым не вернется никто.

За сутки шхуна пересекла океанский залив, принимавший воды Триречья, не приближаясь ни к устью Орилы, ни к страшному побережью Фиолетовой Пустоши. Разведчиков высадили среди холмов на восточное оконечности Леса Гигантов, где берег был изрезан многочисленными бухточками и шхерами, иногда тянувшимися на несколько миль вглубь суши. Вид огромных деревьев, приподнятых к небесам на пьедесталах пологих холмов, снова потряс Блейда: разглядывая их с моря, он решил, что некоторые исполины Хасрата достигают семисот футов в высоту.

Впрочем, тут разведчики не задержались; Трайя быстрым маршем повела отряд на север. Вскоре деревья начали мельчать и редеть, уступая место траве, кустам и зарослям диких виноградных лоз; степь медленно сменяла лесное царство, выхватывая из зеленой плоти Хасрата то одиночное дерево, то целую рощу. Тут, на северовосточной оконечности равнины, путники сделали привал – для отдыха и рекогносцировки. Если бы патрули бреггани с прежним усердием охраняли степь, им пришлось бы двигаться дальше медленно и осторожно. Но Трайя полагала, что сейчас, когда борьба за власть в городе вот-вот выльется в кровавую стычку, соперницам некогда думать об охране границ. Это означало, что путники могут без опасений покинуть лес.

Тем не менее, она выслала в разведку несколько групп по два-три человека; они прочесали равнину на десять миль вперед, не обнаружив ни одной живой души. На следующее утро цепочка мужчин и женщин, оставив позади лесную прохладу Хасрата, потянулась в жаркую степь. Они продолжали путь на северо-запад – туда, где в сотне миль от границы безбрежного леса лежал город бреггани.

Путешествуя по ночам и скрываясь днем, разведчики преодолели две трети этого расстояния за четверо суток. Блейд не без удовольствия наблюдал, как растет авторитет Нуг-Уна; острое зрение дикаря позволяло отряду идти в темноте почти с такой же скоростью, как и днем. Не раз сенар предупреждал путников о едва заметных тенях, что крались во мраке; они падали в траву, пропуская стражей.

Трайя считала, что попадавшиеся навстречу группы не являлись обычными патрулями или охотничьими отрядами, которым не было нужды таиться на собственной территории. Эти же бреггани шли быстро и скрытно, и пересекали равнину словно хищные ночные птицы, вылетевшие на поиски добычи. Что нужно было им во тьме ночи? Какие интриги плелись за городскими стенами? Никто из разведчиков этого не знал; с тревожным любопытством они приближались к Брегге, ожидая самой худшей вести, о том, что началась кровавая междуусобная резня. Только Нуг оставался безразличным к таким вещам, выходившим за грань его понимания. Мир сенара был прост, врагов надлежало убивать, друзей – охранять. Впрочем, друзей у него, кроме Блейда, не имелось.

Миновал пятый день. Они пересекли широкую полосу степи, оставив за спиной плодородную равнину с перелесками, небольшими ручейками и огороженными лугами, где паслись стада рогатых пепельно-серых животных, напоминавших миниатюрных коров. Утром, когда еще не высохла роса на траве, Блейд подполз к изгороди одной из таких ферм, и долго наблюдал за домом, двором и похожими на хлева сараями. Здесь обитала дюжина крепких сильных женщин, облаченных в короткие туники из грубой коричневой материи; на взгляд странника, они ничем не отличались от польских или норвежских крестьянок. На ферме держали и двух рабов-сенаров, заменявших лошадей: они качали воду из колодца, вертели тяжелые жернова, таскали огромные вязанки дров.

Возвратившись в лагерь, он рассказал об увиденном Трайе. Та равнодушно пожала плечами:

– Да, в Брегге много сенаров, заветы Великой Матери не запрещают держать домашних, животных. Но к тебе это не относится, – она окинула Блейда быстрым взглядом. – Ты – не сенар. Если попадешь в плен, тебя просто убьют.

На шестой день пути фермы стали крупнее; необработанные земли меж ними тянулись узкими полосками. Теперь разведчикам приходилось двигаться с гораздо большей осторожностью и еще тщательнее выбирать места привалов. Здесь, в двух-трех десятках миль от городских стен, иногда попадались патрули, но не слишком часто. Как-то днем часовые заметили приближающееся облако пыли – отряд из двадцати бреггани в тяжелом вооружении, с копьями и большими квадратными щитами. Они, вероятно, шли издалека, воительницы выглядели усталыми, а их угрюмые лица покрывал толстый слой пыли.

– Тут хватило бы бойцов на полдесятка патрулей, – мрачно заметила Трайя. – Непохоже, однако, чтобы они возвращались из Хасрата… в Хасрат в таком снаряжении не ходят… – нахмурившись, женщина проводила отряд пристальным взглядом и вздохнула: – Похоже, Рильгон может разбить лагерь в трех днях пути от города, и никто об этом не узнает.

Чтобы отвлечь ее от невеселых мыслей, Блейд предложил.

– Не пора ли и нам подыскать надежное место для стоянки? Скрытное и достаточно просторное, чтобы разместить бреггани, которые присоединятся к нам… Оно должно быть удобным для обороны – на тот случай, если нам придется отражать атаку городской стражи или воинов Рильгона.

Трайя устало кивнула.

– Конечно, ты прав. Можно было бы занять ферму неподалеку от города, но заброшенных ферм тут немного, и они – ненадежное убежище… временами их все-таки посещают. Боюсь, нам придется обойтись без крыши над головой… – она задумалась. – Разобьем лагерь где-нибудь на поляне в роще.

Странника эта идея не вдохновляла; он полагал, что стены – куда более надежное укрытие, чем древесные стволы. К счастью, проблему лагеря удалось разрешить в ближайшие же дни. Вечером они с Нуг-Уном отправились в очередной рейд по окрестностям, вернувшись через сутки с новостями.

– К югу от города стоит большое древнее здание с пристройками, – доложил Блейд, оставшись наедине с Трайей. – Все – из черного камня… Во всяком случае, этот материал похож на оплавленный камень. Крыши нет, и эти руины не укроют нас от непогоды, но стены еще крепкие. Место скрытное, вокруг все заросло деревьями и кустарником.

– Вы… вы входили внутрь? – с трудом выдавила женщина.

– Да, конечно… А в чем дело?

– Черные развалины! Это же черные развалины! Проклятое место! – губы Трайи дрожали. – Там… там находилось зло, уничтожившее мир!

Древний арсенал, понял Блейд. Трайя все еще не могла успокоиться

– Когда-то это место было источником страшной болезни, – прошептала она. – Такой же, что поражала сестер, уходивших за Каменный Серп, в мертвые земли… Теперь следы саммара исчезли, но мы все равно не остановимся там. Это принесет нам несчастье!

– Но почему же? – возразил Блейд. – Здание отлично подходит для обороны, и коль бреггани боятся его посещать, тем лучше. А что касается зла… Война, Трайя, всегда оставляет после себя много зла. Тем не менее, эти развалины – прекрасное место для лагеря. Они…

– Насилие оставляет после себя проклятье! – перебила его Трайя.

– Сколько не проклинай насилие, от этого оно не исчезнет – как и твой страх, – Блейд устало опустился в траву, подобрав под себя ноги. Теперь он вспомнил, что старая башня на границе Фиолетовой Пустоши тоже вызывала ужас у Вайалы и Нуга. Вероятно, в сознании всех жителей Триречья с древних времен закрепилось табу – держаться подальше от любых развалин. Он, тем не менее, не собирался отступать.

– С эпохи катастрофы минула тысяча лет… или больше… Нельзя вечно бояться прошлого! По словам Вайалы, вы, бреггани, можете чувствовать опасность… Если у кого-то начнет жечь кожу, мы тут же уйдем! Что еще тебя тревожит? Древние проклятья?

Женщина, молча кивнув, села на землю рядом со странником; казалось, перспектива приблизиться к очагу катастрофы повергла ее в оцепенение.

– Глупости! – Блейд стукнул кулаком о ладонь. – Все это суеверия и глупости!

– Проклятье породило жестокость и властолюбие мужчин, – пробормотала Трайя. – Они – сосуд зла… Так говорит пророчество Великой Матери…

– Я думал, ты забыла о ней ради Духа Единства, – раздраженно заметил Блейд. – Это пророчество – вздор! В древние времена люди были столь же жестоки, как и сегодня, и это касается в равной мере и мужчин, и женщин! Посмотри на ваш великий город, который разрывается на части! Глупая вражда так ожесточила сердца бреггани, что они не могут объединиться даже под угрозой вторжения! А рабы-сенары? Разве они добровольно идут в сети охотниц? Это что, не насилие? – он сплюнул. – Клянусь Единством, бреггани так же кровожадны, как и мужчины до Разрушения! И если ты веришь в эти дурацкие истории насчет проклятий, то ума у тебя не больше, чем у волосатых!

Блейд поднялся, шагнул к дереву и, прислонившись спиной к шершавому стволу, постепенно успокаиваясь, стал наблюдать за Трайей.

С минуту она сидела в траве, скрестив ноги и не двигаясь, только плечи ее слегка вздрагивали. Вероятно, последние слова странника потрясли женщину. Ему было жаль Трайю, но он понимал, что этот жестокий урок необходим.

Наконец ее застывшее лицо дрогнуло, голова склонилась на грудь и в уголках темных глаз показались слезинки. Блейд подавил искушение подойти и утешить ее; каждый сам должен справляться с уроками, которые преподносит жизнь.

Было очень жарко – даже здесь, на опушке небольшой рощицы, – и пот выступил у него на лбу и спине, привлекая тучу надоедливо жужжащих насекомых. Солнечный диск медленно опускался к мутно-лиловой черте, разделявшей золотую степь и аметистовое небо, слабый порыв ветерка донес откуда-то едва слышное мычанье местных коров, в воздухе потянуло дымом – видно, разведчики собрались ужинать. Вдруг Трайя словно бы очнулась, вздохнула и поднялась на ноги, глядя на Блейда.

– Наверно, ты прав, воин с заката… – Она помолчала. – Да, конечно, ты сказал правду, хотя мне горько было ее слушать. Наша вера в то, что лишь мужчины стремятся к насилию, очень сильна… – голос ее дрогнул, – но мы были слепы, когда обращали взор на самих себя… И мне все еще хочется оставаться слепой, Блейд! Прозрение тяготит мое сердце…

Он пожал плечами.

– Я никогда не говорил об этом раньше… не хотел сделать, тебе больно.

– Я понимаю… Но теперь – теперь, я думаю, ты должен вести нас. Я растерялась… я уже не знаю, что правильно, я что – нет… Нельзя главенствовать над людьми, когда собственный разум в смятении…

– Хорошо, – Блейд; огладил свою черную бороду. – Если ты этого хочешь…

– Да, хочу. Пусть будет так! – Ее рука нашла его руку, сильные пальцы сжали запястье странника.

Блейд кивнул в сторону лагеря.

– Пошли, вернемся к нашим. Как бы они не решили, что мы тут развлекаемся на травке…

Рассмеявшись, женщина покачала головой:

– Нет, Блейд, сейчас не время… И потом, у тебя есть Вайала, а у меня – Хильгар, – она снова покачала головой и отвернулась.

* * *

В тот же вечер разведчики свернули лагерь. Путь через заросли в темноте был нелегок, но еще до рассвета они подошли к древним руинам. От мрачного черного здания уцелели два нижних этажа, высившиеся на тридцать футов и полускрытые кронами деревьев, длина фасада, по прикидке Блейда, составляла не меньше двух сотен шагов. Этот арсенал, хранивший в далеком прошлом неведомое и страшное оружие, и вправду выглядел весьма зловеще. Вайала испуганно прижалась к плечу Блейда, и даже закаленные воины с Бурой реки остановились в нерешительности.

Странник постарался вселить в них мужество. Обняв за плечи Вайалу и Трайю, он подтолкнул их вперед, и все трое шагнули в темный провал некогда величественного портала. Обратно они вышли через полчаса, покрытые пылью и паутиной, но целые и невредимые. Переборов страх, разведчики гурьбой двинулись внутрь, и здесь, в огромном холле с высокими узкими окнами, Трайя сообщила им, что отныне предводителем отряда будет Блейд. Одобрительные возгласы, раздавшиеся в полумраке, подтвердили, что эта кандидатура не вызвала возражений.

Постепенно люди успокоились. Никто из бреггани не испытывал неприятных ощущений; время очистило развалины от древнего зла. Однако мусора здесь хватало. Понадобилась половина дня, чтобы привести в порядок несколько помещений, убрав плесень, паутину, птичьи гнезда и останки погибших животных. Кто-то из мужчин обнаружил по соседству родник с питьевой водой, Блейд установил расписание дежурств, и путники, наконец, расположились на отдых.

Черные руины лежали в добрых десяти милях от ближайшей фермы, и все женщины, не исключая патрульных, старались обходить стороной зловещее здание. Это было удобно разведчикам, теперь они могли заниматься делами и при дневном свете, не опасаясь нежелательных посетителей. Еще не успело стемнеть, как они прочно обосновались в своем новом лагере. Блейд с Трайей, утомленные дневными хлопотами, вышли наружу и уселись на сухой ствол, чтобы обсудить дальнейшие действия.

– Пора отправляться в город, – произнесла Трайя. – Ждать приближения Рильгона – пустая трата времени… – она покачала головой и мрачно добавила. – Тем более, что он может выступить в любой день.

Блейд согласно кивнул.

– Мы постараемся не высовывать носа, пока все твои сестры не придут сюда. К чему искать неприятности?

Женщина неожиданно рассмеялась.

– Неприятности? Если вооруженные бреггани обнаружат наш отряд, неприятностей не оберешься… Но тут нам не высидеть – нужна еда. – Она бросила взгляд на подступавшие к самым стенам здания деревья. – Сомневаюсь, что в этой роще водится дичь… Значит, придется обшарить ближние фермы. На некоторых есть рыбные пруды и птичники… и амбары с зерном.

Блейд снова кивнул.

– Там нет охраны?

– Окрестные фермы лежат близко к городу. Зачем их сторожить? На каждой – дом или два, в них живут женщины, которые трудятся на полях и присматривают за скотом и сенарами.

Идея произвести налет на птичник пришлась страннику по душе. Превосходная мысль, решил он; конечно, если Трайя не ошибалась насчет охраны местных ферм. Это стоило проверить, и, когда совсем стемнело, Блейд с Нуг-Уном отправились на инспекторский досмотр.

Прошла ночь, стих прохладный ветерок, рассветное небо налилось пурпуром, но ни один из них так и не вернулся к черным руинам. Вайала в отчаянии кусала губы, Трайя безостановочно меряла шагами комнату, пытаясь сообразить, что же могло с ними приключиться. Наконец она решила, что случилось самое худшее.

Она была недалека от истины. В это самое время новый командир разведчиков и его волосатый приятель обследовали дно глубокой ямы-ловушки на ближайшей ферме. К счастью, там не было кольев, иначе они походили бы сейчас на двух каплунов, насаженных на вертелы. Но оба сильно расшиблись при падении и вряд ли сумели бы справиться с двумя десятками женщин, любовавшихся сверху на редкостную добычу. Они без стеснения обсуждали своих пленников, иногда многозначительно помахивая косами и толстыми жердями. Блейд со злостью огрызался, ярость переполняла его – ярость и искреннее отвращение к самому себе.

* * *

Но еще большее отвращение он чувствовал к женщинам, окружившим яму. Наконец он смолк, не отвечая на насмешки, градом сыпавшиеся сверху.

Нуг, однако, не собирался успокаиваться. Он гневно бил себя кулаками в грудь, прыгал и ревел, как бешеный, ругался, визжал. Потом сенар принялся выковыривать комья земли и швырять их в бреггани. Один твердый ком попал в цель, женщина вскрикнула, схватилась за плечо и обрушилась на Нуг-Уна с бранью. Ее подруги с угрозой подняли свое оружие – дубинки и косы.

Странник понял, что с минуты на минуту их ждут крупные неприятности, и прикрикнул на приятеля. Дикарь повернулся к нему, сжимая в мощной длани очередной комок.

– Что? Блейд придумать, как убить злых самок?

– Перестань их дразнить, приятель!

– Но…

– Прекрати, я сказал!

Нуг гневно рявкнул, но послушался и отбросил ком. Это сразу привело к желаемому результату – Блейд заметил, что женщины стали понемногу успокаиваться.

В яму сбросили толстую веревку. Странник подошел к ней, дернул – она могла выдержать и его, и Нуг-Уна. Он начал медленно подниматься, перебирая руками и с надеждой посматривая вверх. Если женщины, с присущей им беспечностью, останутся на краю ямы, он сможет…

Увы! Едва Блейд выполз на край, фермерши отскочили ярдов на пять, нацелив на него свой сельскохозяйственный инвентарь. Не успел он подняться на ноги, как вперед выступили три амазонки с сетями и веревками, сети взлетели вверх и опустились прямо ему на голову. С завидной сноровкой бреггани затянули их, так туго спеленав пленника, что он едва мог пошевелиться.

Раздавшийся снизу рев предвещал появление сенара. Блейд с трудом развернулся и увидел своего приятеля, который карабкался по веревке словно разъяренный орангутанг. Как только его голова появилась над краем, одна из женщин приставила косу к горлу Блейда и крикнула Нугу через плечо.

– Начнешь драться – он сразу умрет!

Кончик лезвия проколол кожу, и странник почувствовал, как по шее потекла струйка крови. От ярости и бессилия у него перехватило дыхание, на какой-то миг он даже пожелал, чтобы сенар не послушался приказа.

Но Нуг-Ун подчинился, он вылез из ямы и теперь стоял, покорно опустив руки. В воздух взлетела вторая сета, дикарь даже не попытался увернуться от нее. Затем одна из женщин направилась к волосатому великану, поднимая толстую жердь. Дубинка свистнула, и сенар осел на землю, увлекая своей тяжестью уцепившихся за веревки бреггани. Блейд не смог сдержать улыбки – упавшие фермерши барахтались в собственной сети, напоминая суетливую стайку кур. Он все еще ухмылялся, когда его поволокли прочь.

Движения его пленительниц казались неуверенными; видимо, они не представляли, что делать с этим странным существом. Их пленник не походил на беглого рабасенара, о других же мужчинах обитательницы фермы никогда не слышали. Безволосый дикарь? Это было невероятно, как солнце, встающее на западе. Однако других предположений они измыслить не могли.

Процессия пересекла хозяйственный двор, женщины молча втолкнули пленника в сарай, сложенный из массивных бревен, и закрыли дверь; лязгнула, опускаясь, щеколда. Последнее, что услышал Блейд, – фразу насчет патруля, который должен вскоре появиться на ферме.

Он уселся в темноте на вонючую солому – сарай, похоже, использовался в качестве хлева, – и приступил к анализу ситуации. Его пленительницы, конечно, ничего не слышали о бленарах – ни о тех, что обитали в горах, ни о народе Хильгара. Поэтому-то, решил Блейд, его и не подвергли допросу с пристрастием – эти фермерши просто не знали, о чем спрашивать. Впрочем, он был реалистом и полагал, что допроса с пристрастием ему не избежать.

Однако где же Нуг-Ун? Почему их разделили? И что женщины собираются делать с ним? Прикончить на месте или обратить в рабство? Вряд ли из него выйдет хороший раб…

Странник покачал головой, поднялся и шагнул к двери, пытаясь сквозь узкую щель оценить толщину засова. Шаги и звук его дыхания встревожили стоявшую на часах бреггани; она бросила на дверь сердитый взгляд и замахнулась косой – видно, сообразила, что пленник разглядывает ее. Погладив в задумчивости бороду, Блейд отступил назад. Сломать железный брус щеколды, пожалуй, нельзя, но можно попытаться уговорить стража… Женщина есть женщина. И когда стемнеет…

Пока же он решил немного поспать. Растянувшись на твердом земляном полу, странник попробовал устроиться поудобнее и прикрыл глаза. Ночь выдалась беспокойная, а мычанье коров в загоне неподалеку действовало так успокаивающе… Это было последним, что он услышал, прежде чем погрузился в сон.

* * *

Когда Блейд проснулся, на дворе уже стояла ночь, несколько факелов бросали мерцающий свет внутрь хлева через щели в двери. Он услышал звуки шагов и нестройный гомон женских голосов – казалось, они что-то обсуждают.

Странник осмотрел погруженный в полумрак сарай и вздрогнул, обнаружив лежавшего на полу Нуг-Уна. Значит, он заснул так крепко, что даже не услышал, как сенара бросили сюда… Руки у его приятеля были скручены за спиной, лодыжки тоже обвивала веревка, на затылке темнела корка запекшейся крови.

Блейд встал и направился было к сенару, но в этот момент грохнул засов, затем дверь со скрипом распахнулась. Он стремительно повернулся к выходу, готовый броситься на первую же бреггани и вырвать у нее оружие, но внезапно замер, сообразив, что не может оставить здесь Нуг-Уна. Нет, это его решительно не устраивало! Он перевел дух и расслабился.