Текст книги "Русский угол Оклахомы"

Автор книги: Джефф Питерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Опять дым, – команчеро показал стволом карабина на лес.

– Вижу. Что там может гореть? – спросил я и сам себе ответил: – Гореть может все.

Я повернул своего Бронко вверх по косогору, вслед за Джудом, и, поднявшись повыше, достал бинокль.

– Крокет, солнце, – сказал Джуд, вытягивая подзорную трубу.

– Что бы я без тебя делал, – поблагодарил я, прикрывая ладонью линзы бинокля, чтобы не выдать себя отблеском. Стекло подзорной трубы пряталось в тени черного широкого кольца. Это была хорошая труба. Вполне возможно, что именно через ее стекла адмирал Дрейк разглядывал испанские галеоны, тяжело загруженные золотом. Но сейчас даже такая труба не могла бы разглядеть впереди ничего, кроме неподвижных верхушек деревьев и дымных, слоистых колец над ними.

Мы припустили вперед. Кони дружно перемахнули через проволочную изгородь и помчали прямо по зеленеющим всходам. Обогнув густой лес, мы увидели вдалеке дымящийся фургон. Зеленая рубашка висела на задранном к небу дышле. Тент сгорел, и только черные лохмотья свисали с покосившихся дуг.

Несколько всадников, вытянувшись в плотную колонну, двигались от фургона по дороге в сторону белого дома с черными ставнями, который виднелся между деревьями на вершине холма.

– У ирландцев гости, – сказал Джуд. – Крокет, скажи Квато, пусть пришлет сюда людей.

– Сам скажи, – ответил я, передергивая затвор карабина.

Он снял шляпу и, сложив, сунул ее за пазуху. Встряхнул головой, и его черные длинные волосы упали на плечи.

– Тогда держись справа, – сказал он. – На бросок камня. Все, кто слева – мои, кто справа – твои. Готов?

– Да, сэр.

– Стреляй.

– Далеко.

– Ничего, услышат, – сказал он и, резко наклонившись, послал своего мустанга с места в галоп.

Хитрый команчеро решил сберечь один патрон за мой счет. Но и я не стал тратить боеприпасы зря. Вытащив из-за спины свой маленький кольт, я выстрелил в воздух.

Всадники остановились. Джуд стремительно удалялся от меня. Он вскинул карабин над головой и завизжал так, что даже мой Бронко прижал уши.

Вопль команчей подействовал на далеких всадников гораздо сильнее, чем мой хлопок из револьвера. Они развернулись и быстро поскакали обратно.

Я мчался справа от команчеро, высчитывая дистанцию. Если они не остановятся, мы их не догоним. Неужели они не видят, что нас только двое? Я насчитал девять лошадей. Девять стволов против двух, почему бы им не остановиться?

Джуд выстрелил на скаку, и на дороге вскинулся белый фонтанчик пыли. Недолет словно подхлестнул убегающих, и они помчались еще быстрее, поднимая за собой густую пыль. Когда мы приблизились к сгоревшему фургону, всадников уже не было видно за лесом.

Джуд соскользнул с коня и, низко пригнувшись, зигзагом побежал к фургону. Я вертелся в седле, водя стволом винчестера по сторонам. Но вокруг не было никого. Только между деревьями на опушке леса на миг показалась длинноухая голова мула – показалась и снова опустилась, спрятавшись за кустами.

– Крокет, сюда! – позвал Джуд.

Я подбежал к фургону. Его дымящиеся, обугленные стенки были пробиты пулями. Щепки валялись повсюду. Похоже, стрелки палили по тем, кто прятался от них в фургоне, неторопливо объезжая его по кругу. А потом подожгли. Старый бандитский обычай. Ограбленные фургоны переселенцев сжигали вместе с трупами.

Мы вытащили два обугленных, скрюченных тела и накрыли их своими одеялами. Следы лошадей и стреляные гильзы привели нас еще к одному телу. Это был старик с топором, намертво зажатом в кулаке. Рядом валялся сломанный винчестер.

– Гэмблов больше нет, – сказал Джуд.

– Надо посмотреть в доме.

– Там пусто. Они жили втроем.

– Ну что же… Мы знаем, кто это сделал.

– Уже не догоним.

– В лесу бродит лошадь, – сказал я. – Или мул.

– Поймай, заберем с собой. Хорошо, что лопата не сгорела. Похороним их вместе, они не обидятся.

Он поплевал на руки и вонзил лопату в землю прямо там же, у дороги, рядом со сгоревшим фургоном.

Я направился к лесу. Под ногами часто попадались стреляные винтовочные гильзы. Подняв одну, я понял, что мальчишки были расстреляны из винтовок Маузера.

Из-за деревьев на меня смотрел мул, навьюченный черными чемоданами. Наверно, он признал во мне своего, потому что несмело тронулся навстречу. Я тоже узнал его, потому что совсем недавно сам грузил на его костлявую спину эти чемоданы.

Почему-то я сразу решил, что фотограф тоже убит. Не знаю, как он здесь оказался, но он никогда не бросил бы свои чемоданы без присмотра. Но его не видно. Значит, он убит. Лошадь они взяли с собой, а мула могли и не заметить.

И вдруг я услышал рядом с собой низкий хрип. Я замер.

– Крокет… Крокет… Я здесь…

Фотограф сидел между корнями старого толстого тополя, прикрытый сломанной веткой. Я мог бы сто раз пройти мимо и не заметить его.

– Вы здорово спрятались, Сол! – я осторожно отодрал надломленный сук от ствола и отбросил ветку. – Что вы тут делаете? Мы же договорились…

– Дайте мне сказать… – прохрипел он, вытирая рот окровавленным платком. – Я увидел, что они поехали сюда. Поехал за ними. Незаметно. Слушайте. Это Хаммер. Это сделали его люди. Их было двое, они стреляли по фургону. Я не выдержал и стал стрелять в них. Но появились другие. Много других. Я не знал, что их много. Меня ранило, я упал. Отполз за деревья. Спрятался. Они еще долго стреляли. Искали меня. Но они торопились. Уехали…

Он замолчал и снова вытер рот. Поглядел на платок, отбросил его и провел по губам рукавом, размазав по серому лицу кровь.

– Не говорите ничего больше, – попросил я. – Сейчас мы вас доставим в такое место, где лечат любые раны. Вы только держитесь, Сол, держитесь.

– Мальчики… Как они?

– Убиты, – сказал я. Не смог соврать, хоть и следовало бы.

– Убиты… Слушайте, Крокет. Это Хаммер. Все в чемодане. Отдайте маршалу Баррету. Он разберется. Повторите.

Я ничего не понимал, но послушно повторил:

– Все в чемодане. Отдать Баррету.

– Отлично, Крокет.

Он закрыл глаза и тяжело выдохнул.

– Бросьте, Сол, – грубо сказал я. – Мы с вами не в театре. Никаких последних вздохов, слышите? Вы еще должны посчитаться с теми, кто стреляет по детям. Не передавайте это право никому.

– Хорошая идея.

Он кивнул, и уже не поднял головы. Я осмотрел его раны. В грудь навылет. Голень перебита, словно обухом топора. Этот Маузер знает свое дело.

Но Лукас тоже знает свое дело, сказал я себе, Соломону Коэну и Маузеру, быстро перевязывая раны.

Глава 18. КРИС ДАЕТ УРОКИ

Питер Уолк по праву старожила предложил новичкам присесть в разных углах камеры. Сидеть приходилось на полу, потому что единственная лавка была измазана полосами крови, а никакой иной мебели арестантам не полагалось.

Некоторые неудобства вполне оправдывались коротким сроком заключения. Маршал должен был забрать с собой тех, кому предстоял суд в Гудворде: Крис обвинялся в покушении на убийство, такое же обвинение было выдвинуто против Маккарти. Питер был уверен, что его к вечеру отпустят домой, потому что его не в чем было обвинить. А Натаниэлю Беллфайру требовалось всего лишь доказать, что он Натаниэль Беллфайр, архитектор из Бостона, а вовсе не сообщник какого-то мифического Потрошителя Банков из Теннесси.

Если бы федеральному маршалу не надо было участвовать в обмере спорных участков, все эти юридические проблемы давно были бы решены. Но Фримонт увез маршала, оставив арестантов томиться за решеткой.

Скрашивая малоприятную обстановку, Питер Уолк завел вежливую беседу с архитектором. Его живо интересовали бостонские цены и ассортимент местных магазинов. Беллфайр отвечал невразумительно, поскольку никогда не запоминал такие пустяки. Кроме того, все это было так давно… Питер поведал ему о своих наблюдениях за жизнью Канзас-Сити, Мемфиса, Сент-Луиса и Чикаго. Дальше Чикаго он еще не забирался, и теперь планировал поездку на восток, может быть, и в Бостон, почему бы и нет? Он старался раз в год обязательно отправляться в короткое путешествие, просто чтобы знать, как сейчас живут люди. А Бостон, говорят, известен своей архитектурой. Гранитные дворцы, симфонический оркестр и порт – вот что Питер хотел бы увидеть с помощью Беллфайра. Нэт вынужден был огорчить собеседника отказом от совместных прогулок по Бостону. Ближайшие годы он проведет здесь, в Крофорд-Сити. Он получил очень важный заказ и все свои силы посвятит его выполнению. Какой именно заказ? Пока это является тайной. Питер понимающе подмигнул. О конкуренции он знал не понаслышке.

За пленниками присматривали четверо охранников, все с окровавленными повязками на ногах. Они пострадали во время ночной прогулки в таверну. Один из них уже вполне освоился в помещении полицейского участка. Это был Фред Моли. Оказалось, у него прекрасная память, не пострадавшая ни от кулаков Лысого Мака, ни от лечения доктора Эванса. Он не забыл, откуда Маккарти доставал виски во время ночного допроса, и быстро обнаружил, что за оружейным шкафом прежний хозяин хранил еще несколько бутылок. Лысый Мак с ненавистью наблюдал, как надзиратели, глумясь, поглощают драгоценный напиток.

Крис опустил голову на колени, притворяясь спящим. После бессонной ночи и в самом деле не мешало бы вздремнуть, но, видимо, действие «наливочки» Лукаса еще не закончилось. Три дня не есть, три ночи не спать. Прекрасное средство для путешественников. И все же интересно знать, какими окажутся последствия. Чем кончается бодрящее действие многих других напитков, Крису было хорошо известно.

Например, дармовое виски, выпитое без закуски, приводит к беспричинной ярости, ушибам и переломам.

Охранники принялись играть в карты, продолжая уничтожать виски, и Крис внимательно прислушивался к их громким голосам. Как всегда, ковбои говорили о женщинах и о скоте. Причем каждый с легкостью перескакивал с одной темы на другую незаметно для остальных собеседников. Несколько имен, прозвучавших за столом, были знакомы Крису. Но это были не женские имена.

Они говорили о тропе Гуднайта. Чарли Гуднайт, знаменитый техасский скотовод, когда-то владел миллионами акров пастбищных земель. Его стада паслись не только в Техасе, но и в Нью-Мексико, Вайоминге и Колорадо. Он скрещивал бизонов и ангусов, чтобы вывести гибридную породу, и добился успеха в этом сомнительном деле. Больше того, он сумел примирить враждующие кланы «мясных баронов»и создал ассоциацию скотоводов – а это гораздо труднее, чем соединить дикого бизона с коровой. (Крис застал последние отголоски войны, которую пытался прекратить Чарли Гуднайт. Бароны примирились, и Крис остался без работы. )

«Тропой Гуднайта» назывался путь для перегона скота с юга на север в обход Индейской Территории вдоль восточных склонов Скалистых гор. Это был самый длинный маршрут и самый опасный, но он давал самую высокую прибыль. Тропой Гуднайта перестали пользоваться с тех пор, как железная дорога пересекла ее в нескольких местах. Но охранники, казалось, этого не знали. Они спорили о том, в какое время года опаснее всего проходить этой тропой со стороны Санта-Фе. Один считал, что летом на тропе слишком часто встречаются патрули рейнджеров. Другой настаивал на том, что осенью там не избежать столкновения с индейцами, которые заняты подготовкой к зиме. Но все спорщики были единодушны в одном. По тропе Гуднайта могут перегонять скот только отчаянные храбрецы. Именно такие, настоящие мужчины, и сидели сейчас за столом. Они важно подняли свои стаканы. Торжественность тоста была испорчена тем, что один из настоящих мужчин вдруг метнулся в угол, сметая все на своем пути, но споткнулся о ровный пол, и ему пришлось блевать у оружейного шкафа.

Маккарти забыл об изменениях в своем положении и грозно рявкнул из своего угла:

– Это офис шерифа, а не свинарник!

Охранники не сразу поняли, что к ним обращается арестант, и даже не повернулись в его сторону, занятые игрой и выпивкой. И Лысый Мак, теряя голову от нахлынувшей ярости, заревел:

– Уберите свое дерьмо! Я не собираюсь оставаться в свинарнике!

Фред Моли бросил карты на стол и подошел к решетке:

– Кто тут орет? Чем ты недоволен, приятель?

– Я не собираюсь оставаться в свинарнике, – повторил Маккарти.

– А мне сдается, что тут тебе самое подходящее место, – ухмыльнулся Моли. Глаза его смотрели уже в разные стороны, язык заплетался, но Моли, видно, очень хотелось поговорить. – Сиди тихо, приятель. Не мешай нам отдыхать. У нас была тяжелая ночь. Не зли нас. Если не хочешь подохнуть при попытке к бегству, сиди тихо и молчи. Засунь свой язык в задницу, приятель, и помалкивай, понял? Лучше не зли нас, потому что мы парни заводные. Ты понял, приятель? Я ведь мог бы тебя просто шлепнуть через решетку за твои слова, а я с тобой разговариваю, как с человеком. Поэтому тебе остается только молчать. Конечно, другой на моем месте давно свел бы с тобой счеты. Другой на моем месте засадил бы тебе пулю между глаз, а потом сорок свидетелей подтвердят, что ты первым напал. Но я ничего такого не делаю, потому что я не убийца. Кто угодно, только не убийца. Я не убиваю людей. Поэтому ты до сих пор жив, шериф. Хочешь виски? У меня целое море отличного виски! Хочешь? Выпей со мной, шериф!

– Эй, Моли, садись за стол! Твой ход, Фредди! Чего привязался?

– Ну что, шериф, выпьешь со мной? – хватаясь за решетку, не унимался Моли.

– Я не пью в свинарнике.

– Вы слышали, парни? Он у нас чистюля!

Один из охранников тоже бросил карты и сказал:

– Когда я сидел в Санта-Фе, меня заставляли мыть полы в участке. По три раза в день. Давай, браток, сейчас твоя очередь!

– Точно!

– Сам убирай в своем свинарнике!

– Ты слышал, шериф? – Моли икнул и встряхнулся всем телом. – Слышал? Не нравится грязь? Хватайся за тряпку и приступай у к уборке! Ну, что застыл, как памятник Вашингтону?

Лысый Мак медленно и отчетливо произнес:

– Я не убираю за свиньями.

Крис легко поднялся и шагнул к решетке, встав так, чтобы Моли не видел Мака. Надо было вмешаться, пока пьяный не понял, что его обозвали свиньей.

– Пожалуй, и в самом деле не мешает прибрать. Я готов.

– Ты?

– А что такого? Тряпка, ведро воды и десять минут времени, больше мне ничего не требуется, – Крис улыбался, глядя в мутные глаза Моли.

– Ну, раз ты сам предложил… Давай приступай! Эй, дайте мне ключ!

– Не надо, Фредди. Босс будет ругаться, если узнает, что мы отпирали камеру.

– Босс будет ругаться еще больше, когда наступит на твое дерьмо! Ключ!

Моли выпустил Криса и снова запер решетку, оставив ключ в замке. Крис, засучив рукава, принялся за уборку. Мак осуждающе глянул на него и отвернулся, скрипя зубами. Охранники, сидя за столом, бросили игру и упражнялись в остроумии, обсуждая работу арестанта.

– Неплохо у него выходит. Не хуже, чем у негритянки.

– Где ты так наловчился, приятель?

– Черт! Кому рассказать, не поверят, что за мной убирал сам Потрошитель Банков!

– Да какой он Потрошитель? Разве такому под силу очистить банк? Очистить помойное ведро, вот и все, на что он способен!

– Да нет, мне сам Клайд Лански рассказал. Шериф по пьянке хвастался, что знает Потрошителя, что они друзья, водой не разольешь. А когда этот Потрошитель к нему заявился, сразу язык прикусил. Да только поздно, уже каждая собака знала, что к шерифу пожаловал старый дружок. Парня ищут в трех штатах. Миссури, Теннесси, Арканзас. Босс даже подпрыгнул, как узнал о таком госте. Тысячи две, а то и три теперь получит. Слышишь, приятель, твоя голова стоит три тысячи, а ты нам бесплатно полы моешь!

Крис скромно улыбнулся и выжал тряпку над ведром.

– Эй, Потрошитель, неужели ты и в самом деле взял столько банков и никого не грохнул?

– Я не убиваю людей, – сказал Крис.

– Но как тебе это удавалось? Там же охранники всегда с пушками, и им разрешено стрелять при малейшей опасности. Может, это все сказки? Насчет банка в Додж-Сити, к примеру? Говорили, что ты его взял на пару с приятелем, а там было восемь человек охраны!

– Пять, – поправил Крис. – Пятеро сидели внутри банка, а трое спали после ночной смены. А теперь могу я вас попросить пересесть к окну? Хочу помыть под столом.

– Да ладно тебе врать-то! Как это может быть?

– Кто-то сказал, что я вру? – Крис выпрямился, стряхивая воду с рук.

Эта фраза способна отрезвить любого. Охранники молча переглянулись. Четверо вооруженных мужчин не знали, что ответить безоружному арестанту.

– Но я могу показать, как это было, – сказал Крис, прерывая напряженную паузу. – Здесь похожее помещение. Такая же решетка. Только в банке за ней были сейфы. Вас тут не пять, а только четверо, но и я – один, без напарника. Хотите посмотреть, как это было?

– Валяй. Показывай, а мы посмеемся, когда тебя скрутим.

Крис отставил в угол ведро с тряпкой и опустил рукава.

– Итак, джентльмены. Банк в Додж-Сити. Половина десятого утра. Дежурный охранник с карабином между ног сидит перед залом, где стоят сейфы. Давай, Фред, садись сюда. Вот так.

– Фредди, возьми карабин из шкафа, чтоб все было по-настоящему.

Моли положил карабин на колени, но потом, подумав, отошел к столу и разрядил магазин. Оставив патроны на столе, вернулся на стул у решетки.

– Эй, так не по правилам! Охранник должен быть вооружен винтовкой, а не дубинкой, Фредди!

– А это на что? – Моли похлопал себя по кобуре и даже отстегнул предохранительный ремешок с рукоятки кольта. – Ладно, Потрошитель, валяй дальше. Где сидели остальные сторожа?

– Двое прогуливались по кассовому залу, один сидел на крыльце.

– Парни, прогуливайтесь! А кому охота проветриться, может сесть на крыльце! Только дверь не закрывай, а то не увидишь ни черта!

Охранники разошлись в разные углы комнаты, не сводя глаз с Криса. Один из них встал в дверном проеме.

– Ну, и как же ты с ними справился ? – сочувственно спросил Моли. – Я понимаю, если бы у тебя была бомба. Но ведь говорят, что ты всех скрутил и обчистил все сейфы! Сейфы, которые к тому же стояли за решеткой!

– Знаете, джентльмены… – Крис задумался. – На самом деле этого не знает никто. Иначе таким способом все бы стали чистить банки и уходить от погони. А это было бы губительно для финансовой системы. Поэтому я прошу вас об одном. Никому не рассказывайте о том, что сейчас увидите. И никогда сами так не делайте. Вы можете мне это обещать?

– Мы можем пообещать, можем, – ухмыльнулся Моли.

Крис подошел к окну и оглядел площадь.

– Все точно так же, как тогда. Никого на улице. Только охранник на крыльце и несколько клерков внутри банка. В это время всегда приходил старый негр, уборщик помещений.

Крис согнулся, смешно выпятил губы и вытаращил глаза, чем вызвал довольный гогот публики. Он вразвалочку доковылял до помойного ведра и двинулся с ним вдоль стены. Дошел до решетки и стал медленно возить тряпкой по прутьям.

Арестанты следили за его действиями. Крис подмигнул им.

– И вот, когда этот старый негр дошел до сейфов, на улице появился стекольщик с лестницей и инструментами, – продолжал рассказывать Крис. – Он подошел к боковому окну банка и громко в него постучал.

– Эй, кто там у нас возле окна? Стучите, парни, стучите громче. Чтоб все совпадало! Это он стуком хочет отвлечь охрану. Но мы-то с вами знаем, зачем это делается. Нас он не отвлечет! Давай стучи! – скомандовал Моли.

Ковбой нехотя подошел к окну и согнутым пальцем стукнул по стеклу.

– Громче, – попросил Крис. – Гораздо громче.

– Ну стукни ты как следует! – насмешливо закричал Моли.

Его голос вдруг был заглушен плеском воды, а затем стал звучать с металлическим оттенком. Всему виной было помойное ведро, надетое ему на голову.

В следующую секунду Моли распростерся на полу, а Крис стоял над ним с его револьвером в руке.

Охранник у окна попытался схватиться за кольт, и Крис выстрелил. Пуля сорвала кобуру с пояса, и охранник молниеносно вскинул руки над головой. Двое других благоразумно последовали его примеру.

– На пол, – сказал Крис. – Видите, как лежит Фредди?

Пока они укладывались, он, не оборачиваясь, нащупал ключ в замочной скважине и попытался провернуть. Но ключ не поддавался.

– Мак, открой сам, я занят, – попросил Крис.

Маккарти просунул свои толстые руки между прутьями и принялся тыкать ключом в скважину.

– Позволь мне, шериф, – сказал Питер Уолк, оттеснив Мака.

Решетка со скрипом отодвинулась, и Мак кинулся разоружать и связывать лежащих охранников.

– Вот так все и было, – Крис продолжил свой рассказ. – Вы спросите, зачем был нужен стекольщик? Вот зачем. Когда мы покинули банк, лестница стояла перед входом, а на крыльце были разложены инструменты. Любому прохожему было ясно, что в банк можно будет зайти, когда стекольщик закончит работу. И никому не было дела до связанных охранников. Кстати, джентльмены, они сами друг друга связали. И весьма добросовестно. Мы с напарником успели скрыться в Техасе, пока их смогли развязать. Ну что, Мак, пора и нам в Техас?

– Да, – сказал Маккарти. – А потом в Мексику. Больше нам нечего здесь делать.

– А мы? – спросил Беллфайр. – Как быть с нами?

– Можете оставаться за решеткой и ждать федерального маршала, – Крис пожал плечами. – Вы оба ни в чем не виноваты.

– Ты тоже не виноват, но бежишь, – сказал Питер.

– Я не бегу. Я только соскучился по мексиканской кухне. А здесь, как видно, меня никто не собирается кормить даже гнилой солониной.

– Возьмите меня с собой, – сказал Нэт Беллфайр, запихивая свой блестящий револьвер за пояс. – В Мексике для меня найдется работа.

– Пожалуй, даже больше, чем здесь, – согласился Крис.

– Ну, тогда и я с вами! – махнул рукой Питер и прихватил карабин из оружейного шкафа. – Мне тут все равно житья не дадут!

– По коням! – скомандовал Лысый Мак. – Курс на Рио-Гранде!

Обернувшись на пороге, Крис обратился к неподвижным охранникам:

– Джентльмены! Не забывайте! Вы обещали никому об этом не рассказывать!

Они заперли участок, неторопливо спустились с крыльца и отвязали своих лошадей. Питер на радостях расцеловался со своим вороным. Для Нэта выбрали мерина посмирнее, из тех, что принадлежали охранникам.

Так же неторопливо, шагом, пересекли они площадь и свернули на дорогу. Поселок словно вымер, и только собаки лежали в тени под заборами, высунув языки.

Издалека доносились частые, тревожные удары по рельсу, который заменял шахтерам и колокол, и фабричный гудок.

– Что-то стряслось на карьере, – Маккарти оглянулся.

– Тебя это уже не должно волновать, – напомнил Крис.

– Меня волнует другое. Бьют к общему сбору. Похоже, кого-то завалило. Или еще что-нибудь. Сейчас весь поселок сбежится.

Питер приложил ладонь к уху и сказал:

– Уже идут.

– Вот чего я не собирался делать, так это произносить прощальную речь, – сказал Лысый Мак. – Поторопимся, Крис.

Их кони прибавили шагу, но ропот толпы становился все слышнее. Он доносился из каждого прохода между бараками. Среди приземистых строений мелькали фигуры мальчишек. Они бегали, сбиваясь в стайки, и снова уносились туда, откуда доносились гул голосов и тяжелое шарканье сотен ног. У салуна не было ни души.

Крис остановился:

– Никто не уезжает, пока не заглянет сюда, чтобы освежиться.

– Ты уверен, что нам это нужно? – спросил Маккарти, оглядываясь. – У нас не так много времени в запасе.

– Я все рассчитал, – спокойно ответил Крис. – Питер, устрой лошадей в конюшне.

Крис и в самом деле рассчитал все, что можно было рассчитать. Их будут искать где угодно, только не в салуне. А гарцевать на виду у нескольких сотен свидетелей он не собирался.

– Что там за шум? – судья Бенсон оторвался от газеты и поднялся навстречу неожиданным посетителям. – Пожар или война?

– Завтра узнаем, – ответил Крис.

– Что я могу вам предложить? Пива? Виски? Газету?

– Вы можете нам предложить укромный уголок на четверых, – сказал Крис. – По моим расчетам, ваше заведение должно оказывать подобные услуги своим самым ценным клиентам.

Судья Бенсон поднял глаза на вошедших за Крисом и сказал:

– Безусловно, Крис. Так, значит, это правда, что нашего шерифа уволили… Что же, для него у меня найдется укромный уголок.

Он поднял барьер, пропуская всех за стойку бара, где находился незаметный люк. Сдвинув его в сторону, Крис первым спустился по мягким войлочным ступеням в просторный подвал. Из узких окошек сверху пробивался свет. Его пыльные лучи легли теплыми пятнами на низкий диван в углу, на круглый стол под зеленым сукном и четыре плюшевых кресла.

– Ага, – обличительно произнес Маккарти. – Подпольный притон для азартных игр и незаконных сделок.

– Всего лишь комната отдыха, и больше ничего, шериф, – судья Бенсон открыл дверцы встроенного шкафчика. – Здесь вы найдете воду и галеты. Прошу воздержаться от курения, пока в салуне не появятся клиенты Сколько вы рассчитываете здесь пробыть, Крис?

– До ночи.

– Так вот, значит, где прятался от индейцев этот старый осел Мафусаил, кучер бедняги Скилларда, – Маккарти развалился на диване. – Вы знаете, судья Бенсон, меня вышвырнули на помойку. Теперь я ничем не отличаюсь от Мафусаила. Я такой же безработный старый осел, как и он.

– Работа сама найдет вас, – пообещал судья Бенсон, поднимаясь по лестнице обратно в салун. – Джентльмены, будьте как дома.

Питер сразу же подвинул кресло к стене и встал на него, чтобы заглянуть в окно.

Маккарти сунул руку в карман рубашки и выругался:

– Черт возьми, мои сигары… Все осталось в участке. Я разорен, Крис. Ни работы, ни сбережений, ни виски, ни сигар. Все придется начинать с нуля. Ты думаешь, эти олухи поверили, что мы отправились в Мексику?

– Посмотрим.

– А что за дела у тебя в Нью-Йорке?

– Ничего определенного.

– Тогда почему бы нам не рвануть в Калифорнию?

– Посмотрим, – рассеянно повторил Крис.

Архитектор Беллфайр, стоявший у шкафа, достал бутылку содовой и пару стаканов.

– Кто-нибудь хочет пить? Крис, разве мы не едем в Мексику?

– Я только что оттуда, Нэт.

– Значит, мне придется остаться здесь? Беллфайр разочарованно склонился над стаканом. Строить тюрьму? И каждый день здороваться с мистером Фримонтом?

Питер, не отрываясь от окна, предложил:

– А ты поживи у меня на ферме. Ты человек образованный, быстро освоишься.

– Что мне делать на ферме?

– Что-нибудь придумаем. Будешь ездить по ярмаркам как мой торговый представитель. Или займешься закупками новой техники. Заводик какой-нибудь построим. Станешь делать свечки или керосиновые лампы. Придумаем что-нибудь, не волнуйся. Бенсон правильно сказал. Работа сама тебя найдет.

– Что ты там высматриваешь? – спросил Маккарти.

– Кажется, все идут сюда.

Крис тоже встал на кресло и прильнул к стеклу. Вид из окна, прорезанного на уровне земли, закрывала телега, но и сквозь спицы деревянных колес Крис увидел, как на улице перед салуном собираются люди, одетые в черные робы, свою обычную одежду, в которой они каждое утро уходили в карьер. Толпа быстро заполнила улицу, и из окна не было видно ничего, кроме ног в стоптанных башмаках. Толпа гудела, не смолкая, пока не хлопнул громкий выстрел.

– Тихо! Дайте сказать! – послышался чей-то голос, и ропот толпы, перекатываясь из конца в конец, понемногу ослаб.

Теперь уже и Маккарти с Беллфайром пристроились к окну, напряженно ловя каждое слово, доносившееся с улицы.

Судья Бенсон! Видите, что мы принесли с собой?

Голоса Бенсона не было слышно, и в толпе раздались крики:

– Тише вы, братцы! Тише, тише! Громче, судья!

– Где вы его нашли? – спросил Бенсон.

– Он лежал у конторы.

– Не надо было его трогать, – сказал Бенсон.

Толпа зашумела, но несколько требовательных голосов перекричали ее:

– Это предупреждение! Они нас пугают! Индейцы хотят, чтобы мы убрались отсюда! Шерифа нет! Никто ничего не знает! Что нам делать, судья?

Маккарти спрыгнул с кресла и направился к лестнице.

– Ты куда, Мак? – спросил Крис. – Это тебя не касается.

– Там кого-то убили. Черт возьми! Они никогда еще так не шумели, Крис! Надо разобраться!

– Сами разберутся.

– Ты не знаешь, как они разбираются. Нет, Крис. Эти люди ждут шерифа. А шериф – это я, – сказал Лысый Мак и, поднявшись по ступеням, с грохотом отодвинул люк.