Текст книги "Вкус Евы (СИ)"

Автор книги: Джас Риччи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

8 глава

Сегодня я полна энергии. Не смотря на происшествие в универе на паре Раевского, я чувствовал себя превосходно. Заслуга Никиты. Он меня до отвала накормил мороженым, а потом мы слопали огромную пиццу. Домой тоже доставил в целости и сохранности.

Скучаю за своей машинкой, но у отца все нет времени ее пригнать сюда. А я ему уже всю плешь проела. Нужно ближе к выходным что-то решать. Неудобно постоянно напрягать парня. И пусть Суворов хоть пенится и бьет себя в грудь, что ему не сложно, не поверю. Ему совершенно не с руки забирать меня принцеску, а потом возвращаться к стенам универа.

Поднимаюсь по ступенькам на нужный этаж и давлю кнопку звонка. Странно. На часах шесть. Эля приглашала ближе к этому часу. А я и рада стараться.

Внезапно дверной замок клацает, сама дверь медленно открывается и…

Передо мной стоит Раевский. Его изначально равнодушное лицо озаряет похабная улыбка, никак не похожая с той, которую я видела на паре. Моя челюсть пытается вернуться в исходное положение. Из одежды на Раевском одно небольшое влажное полотенце. И почему именно меня это счастье привалило сейчас, когда голова подобна тыкве. Стараюсь не пялиться на идеально прокачанные кубики пресса. Только сейчас замечаю небольшое тату справа, уходящее под полотенце. Змея? Или меня штормит по десятибалльной шкале?

С волос Макса капает вода, но его это не задевает. Напротив мужчина ловко поправляет прическу и заявляет:

– Неугомонная, да?

– Что? Вы какого черта здесь делаете?

– О, да мы уже на вы, малышка.

Сильные тренированные руки почти обнаженного самца тянут меня в квартиру, захлопывают дверь. Запах морской свежести дурманит голову. Я пытаюсь дышать как можно реже, но чем больше задерживаю дыхание, тем больше путаются мысли.

Вжимаюсь в стену, когда нос к носу оказываюсь с Раевским. Он совершенно другой, не такой мрачный, как в универе. Разительные перемены. Или царевич сбрасывает жабью шкуру дома и по вечерам становится развратным похитителем женских сердец? Я охотно поверю в подобную чушь.

– Что же ты бегаешь от меня? Или папка наказал непослушную девочку за то, что она его ослушалась и свинтила без разрешения в клуб?

Огненная ладонь мужчины настойчиво скользит под мою юбку. А я словно вросла ногами в пол, забыв, что нужно для приличия шум поднять, а не смотреть на его губы.

Молниеносные движения – и он у цели. Палец знает свое дело, он ищет клитор сквозь тонкую ткань трусиков.

– Отпусти, что ты себе позволяешь?! – Пытаюсь сопротивляться, но вот получается ли это у меня, это забавный вопрос.

Неужели ошиблась этажом?

Пытаюсь осмотреться по сторонам, чтобы признать обстановку, но ничего не получается. Раевский подобно вампиру присасывается к моей шее, кусает.

Жарко, мать его. Опять жарко! Чувствую, как его пальцы проникают в меня, яростно вдалбливаются, лишая рассудка. Ощущение, что сгорю у порога, или превращусь в лужу из желе.

Хватаю жадно воздух. Чувствую, что-то невероятное, ничего подобного со мной не происходило до него. Я боюсь этого наваждения, оно поглотит меня всю, не оставив камня на камне. Порочное влечение выпирает наружу с каждым разом все больше и больше, пугает меня безмерно. Оказывается, я едва ли не полностью соткана из таких потаенных талантов. Скорее грехов, которые всплывают на поверхность в самый неподходящий для этого момент.

Внезапно прекращается штурм, а я боюсь распахнуть глаза. Это так развратно, так обжигающе и влажно.

Его влажные пальцы скользят по краю моих трусиков, а хриплый голос словно издалека рычит:

– Мы еще не закончили, только не здесь.

– Нет! – Вскрикиваю, когда все же открываю глаза и понимаю, что это далеко не сон, не тот вечер в клубе, а перед глазами тот, кто доставал меня сегодня при сокурсниках, заставляя испытывать негативные эмоции в его адрес.

Так дело не пойдет. Все поменялось, говорить нам не о чем. Иначе мне взаправду нужно будет бежать на край света, чтобы не пересекаться с этим самцом.

Да он не слышит меня! Он думает, что я в очередной раз набиваю себе цену. Карташова, в этот раз ты попала!

Глаза становятся все больше и больше, когда полотенце Раевского падает к моим ногам, а мой живот таранит налитый член с большой головкой.

– Сделай ему приятно, кошечка.

Он кладет мою руку на основание подрагивающего члена и помогает делать легкие движения, оголяя головку полностью. Пальчики на ногах сжимаются до боли, когда понимаю, как жжет внизу живота. Я только сейчас осознаю, что мне не хватает его внутри.

Как и каким способом я оказалась сидящей на краю стола в кухне, не соображаю. Он настойчив, слишком напорист и прет, как танк. Опускаю взгляд ниже: моя рука так же сжимает его каменный стояк, а на правой ступне висят трусики. Когда он успел?! От нервного перенапряжения икаю.

– Давай, малышка, работай рукой, активнее! – Хрипит возбужденно.

– Святая Матрона! – Лепечу одними губами, когда взглядом цепляюсь за ржущий смайлик на холодильнике. Именно его приклеивала Эла в первый вечер нашего знакомства. Я не ошиблась. Здесь живет девочка с грустными глазами. Раевский её отец?!

– Отпусти, пусти, я не буду. Как ты мог?!

Максим будто бы не слышит меня, продолжает свой штурм. Одной рукой больно сжимает грудь, треп сосок, а второй мастерски орудует между ног.

– Хватит ломаться, ты же течешь, как сука. Смотри!

Он извлекает пальцы из моего лона и скалится словно волчара. Поджимаю губы и подавляю в себе желание блевать. Его это бесспорно заводит. Скалится, рассматривая собственные пальцы. А вот меня словно очередной раз в грязи искупали. Теперь буду долго отмываться и ненавидеть себя беспечную.

– Мать вашу! Долбаные извращенцы!

На всю кухню гремит чей-то грозный голос, от неожиданности и страха я зажмуриваюсь и зажимаю уши ладонями, но слышимость никоим образом не исчезает.

9 глава

– Эла, марш в свою спальню. Впрочем, лучше сбегай в магазин за килограммом мороженого, оно в любом случае пригодится кое-кого остудить.

– Пап, да что случилось?!

Я понимаю, что нас застукали. Но кто?!

– Я сказал брысь, мелкая. Будешь много знать, скоро состаришься.

Входная дверь захлопывается. Тело, которое вжималось в меня, куда-то испаряется. Я пользуюсь моментом и прижимаю ладошки к ляжкам, пытаясь нащупать юбку и прикрыть ею собственное безобразие.

– Карташова, что вы себе позволяете в моем доме?

– Что?!

Я молниеносно открываю глаза и офигеваю.

– Оху…ть!

Передо мной стоит один голый и второй одетый Раевский. Я долбанулась? Или это так на мене действует переизбыток эндорфинов. Или клинит из-за недотраха?

– Миха, ты опять за старое? Трахаешь всяких профурсеток в этих стенах. Да квартире с ремонтом и пару месяцев нет!

Меня ветром сносит со стола. Звонкая оплеуха находит физиономию гнусного типа, который, если судить по внешнему виду, не спешит каяться. Он только неторопливо натягивает на себя мужской халат и рассматривает меня, склонив голову.

Я вся горю. Не от возбуждения. От злости.

– Макс значит?! Да я в универе чуть со стыда не сгорела!

НедоМаксим смотрит на меня и не понимает о чём я лепечу здесь. Объяснение приходит оттуда, откуда его не ждали.

– Карташова, да вы кладезь талантов. Не только отличница в кавычках, но ещё и отличная шлюха?

– Что ты, – последнее слово застревает в горле, ведь я сейчас толком не контролирую себя и свои эмоции, – себе позволяете?!

– На моем кухонном столе только что отпечаталась твоя задница! И ты пытаешься мне своим блаженным выражением лица доказать, что ничего не произошло. Корчишь обиженную невинность? – Шипит Раевский, рассматривая меня с ног до головы, словно видит мокрицу.

Понимаю, что его взгляд сосредоточен на моих ногах. Словно стрелой пронзило от осознания еще большего конфуза: мои трусики валялись у ступней как белоснежный флаг поражения. Поражение века. Пытаясь сохранить адекватное выражение лица, приседаю и пытаюсь скомкать ткань в ладошке.

С этой позиции вижу, как босые ноги Михаила идут прочь из кухни. Скотина! Урод! В кусты собрался?! Оставляет меня на растерзание своего братца?!

Под руку мне попадает перечница. Именно она метко летит в спину зарвавшегося мужика.

– Да ты ещё и асоциальная, Карташова!

Максим Викторович ловко ловит солонку одной левой, а потом грозно наступает на меня.

– И как часто вы это делали в этих стенах? Смотри в глаза и не ври!

– Макс, отстать от девушки.

– А ты рот закрой! Совсем совесть потерял?! А если бы первой в квартиру вошла Эла и чтобы хорошего увидела?

– Мне нужно идти, – бормочу расстроено, обувая шлепки.

– Сколько это раз вы делали здесь? Мне вызывать санслужбу?

Я хватаю ртом воздух, но слова застревают в горле. Входная дверь хлопает, оповещая нас о возвращении Элы.

– Пап, я вернулась. Ты мне объяснишь, в конце концов, что происходит?! Ой, энциклопедия. Ева забегала? Как жаль, что я её не застала.

Звонкий голос девочки перемещается с порога вглубь прихожей, потом возвращается.

– О, дядь Миш, ремонт все никак не закончишь?

– Привет, малая, еще пару деньков и моя физиономия не будет злить твоего отца.

– Пап, мороженое в холодильник?

Я стою, слушаю девочку и понимаю, что выгляжу не лучшим образом. Пытаюсь прилизать неприлично взъерошенные волосы, но со стороны кажусь Раевскому смешной. Он как-то надменно хмыкнул.

– Эль, нам в доме нужна срочная дезинфекция. Придется сбегать за бутылкой хлорки.

– Тараканы?! – испуганно спрашивает девочка и появляется на пороге. – Ой, Ева, ты решила меня дождаться? Прости, просто мы с папой задержались во дворце творчества, коротенькое собрание вначале года. Кстати, чай будешь?

Эта синеглазая девчонка впервые широко улыбается, видя меня. Первая наша встреча менее позитивная. А здесь такой прогресс.

– Пап, так что ты говорил о тараканах. Это срочно надо?

– Большие, жирные, это не терпит отлагательств.

На что он намекает? Что я толстая?

– У нас что-то подобное было в ванной, я посмотрю.

Эла сбегает, я же раздуваюсь от злости словно шарик, пристально прожигаю взглядом Раевского.

– В роду ведьмы были?

– Династия.

– Бояться?

– Бежать, Максим Викторович!

– Из города.

– С планеты!

Скалюсь, указательным пальчиком провожу по столешнице, намерено цепляю черную чашку и толкаю ее к краю стола.

– Не смей, по добру, по здорову выметайся из этого дома.

Раевский перехватывает мою руку и сильно сжимает запястье.

– Эла очень расстроится, если эта чашка разобьется, это ее подарок на мой день рождения.

– Живите.

Хлопаю ладошкой ему по груди и насмешливо отмечаю про себя, что мужчина уже на грани. Глаза потемнели еще больше, а губы превратились в тонкую линию.

Поразительное сходство. Их не различить.

– Прикрути своего брата кобелину, или останется без яиц в один прекрасный момент.

– Свои влажные фантазии воплощайте без меня. Пошла на выход, – шипит ещё сильнее.

– Эль, я убежала, мне еще конспекты учить одного занудного препода.

– Посмотрим, как ты заговоришь в следующий раз, Карташова.

– А мне с вами не о чем говорить, Раевский Максим Викторович.

10 глава

Максим

Если бы не присутствие дочери, было бы трагичное окончание подобного представления. Теперь меня терзают смутные вопросы: как долго это длится в стенах моей квартиры? Насколько теперь она пропитана духом разврата и похоти?

Михаил никогда не был ангелом. Его безалаберные связи порядком удручали маму, когда мы были в подростковом возрасте. Переживала, когда он едва из-за головокружительной влюбленности едва не вылетел с юрфака. Его умная голова прикреплена к похотливому телу, которое ищет постоянного источника удовлетворения. Парень считает, что жить с одной женщиной, как это много лет делал я, – бред сивой кобылы. Он никогда не состоял в отношения с одной женщиной больше двух-трех месяцев.

Когда я уезжал в средине лета из города, предположить не мог, что возможность перекантоваться у меня на время ремонта в его берлоге Мишка воспримет по-своему.

И ладно бы он это делал до нашего возвращения с отдыха, разговор не о том. Мне глубоко плевать на его предпочтения и половую жизнь. Но как он посмел вытворять свои грязные похотливые спаривания на моем столе с какой-то малолетней шлюшкой тогда, когда мы уже вернулись!

Бесит зазнайка Карташова. Ещё на паре я заметил в глазах Евы неподдельную стервозность и заносчивость.

Впрочем, в памяти всплывают слова о том, как она выговаривала брата за то, что паршиво чувствовала себя в университете.

Гм. Получается, эта девка приняла меня за него. Значит, Михаила не удосужился рассказать девице о том, что у него есть брат-близнец. Но если судить по его прошлым отношениям, могу сказать, что парень намерено назывался другим именем.

– Нам нужно поговорить. Какого хера ты вытворяешь? Ребёнок вернулся домой, – злобно хлопаю дверью и надеюсь, что Эла не прибежит нас подслушать.

Впрочем, это для меня наука. Обязательно нужно обезопасить ребёнка, прежде чем позволять ему что-то делать или куда-то идти. Я действительно боюсь представить, что случилось бы с раннимой девочкой, если бы она увидела разврат собственными глазами.

– Отвали. Так получилось.

Голос брата взбешенный. Вижу по лицу, что недоволен случившемся. Недотрах на лицо.

– Почему ты опять назвался моим именем.

– Ни перед кем я не назывался. Это ваша чокнутая соседка так меня назвала при одной цыпочке. Тогда я не стал её разубеждать.

– Ты хочешь сказать, что цыпочек было не одна и не две?

– Да какая теперь разница. Все, хватит мне еб…ть мозги. Я сваливаю.

– Дотрахивать свою текущую суку?

– Понравилась? Как наиграюсь, дать попробовать? Кстати, а тебе рассказать, как мы познакомились? – Ехидно улыбается, берясь за ручку двери.

– Избавь от таких подробностей.

– Доморощенный праведник. Да тебе жизнь шанс дала баб попробовать, а ты монаха корчишь из себя. Видишь, какие у тебя под носом похотливые студентки пасутся. Я бы им всем вдул.

Я вовсе захлопываю едва приоткрытую дверь, чтобы Эля не вслушивалась в треп двух мужиков.

– Я не подбираю всякий мусор, что легко лежит.

– Святой Масимилианус предпочитает девственниц и скромниц. Посмотри, во что выросла твоя женушка. А ведь была пай-девочкой. Даже нас умела различать, никогда не велась на провокации. Или это была грамотно спланированная афера, чтобы зацепить перспективного бизнесмена. Так без рук. Моя физиономии неприкосновенна.

Я без малого не расквасил ему нос за подобные жалкие нравоучения.

– Выметайся, ключи положи в прихожей на тумбочке.

– Вот зря ты так из-за бабы, все они бляди.

– Ты так и не понял, что разговор был о ребенке. Ты вообще адекватный. Твоя хреновина сияла на всю кухню, так же как и задница. Ты считаешь нормальным, чтобы племянница видела дядю именно в таком виде, без трусов.

Михаил хмурится, вижу, что понимает только сейчас всю серьезность данной ситуации.

– Признаю, облажался, – чешет затылок и упрямо поджимает губы.

– Больше не держу, может твоя девка ждет тебя за углом.

– Сомневаюсь, но не суть. Мы еще посмотрим, кто кого обыграет. Говоришь, она учится у тебя. Отлично, инфу на нее достанешь?

– Еще чего, ваши отношения меня не интересуют. Вы же уже не раз пересекались, вперед, ищи свою беглянку.

– Окей, братец, всего хорошего.

Провожаю спину брата огорченным взглядом. Парень от своего не оступится, но мне на это плевать.

Сейчас у меня на повестке дня генеральная уборка квартиры, хотя именно этим после трудного рабочего дня я бы занял в последнюю очередь. Хорошо, что еды прикупили по пути, сварим пельмешки.

Эла усердно вымывает столы, шерстит полки, а мне жутко неудобно. И ведь не объяснишь девочке, что никаких тараканов нет и в помине. Приходится присоединиться к уборке, которую заканчиваем лишь ближе к восьми. Естественно ужинать у нас получилось сесть только в девять.

11 глава

Удирала из квартиры Раевского так быстро, что едва не свернула шею. Можно подумать, что кто-то мог увязаться за мной. Глупости, полнейший бред. Так не бывает! Почему именно здесь, почему именно он и его чирикнутый братец живут в одном доме со мной? Как теперь не сгореть со стыда?

Я влетела в квартиру, спиной прижалась к двери и попыталась выровнять дыхание. Что-то влажное и неприятно жгло ладонь. Смотрю на руку, хмурюсь, на на моих губах появляется брезгливый оскал. Отталкиваюсь от двери, лечу на кухню выбрасываю запятнанные трусики в мусорное ведро. Сразу же перед глазами появляется звериный оскал сбрендившего с ума Михаила. Бесит его настырное поведение, которое заставило мои мозги плавиться и забыть о том, что я не девка легкого поведения и что по первому зову я не собиралась расставлять ноги. Но у этого надменного обманщика все вышло ловко и без особых проблем. Он знает толк в соблазнении. Я же, овца, впервые в жизни не могу совладать с тем, что вытворяет мое тело, как его разрывает от желания. Неужели мое тело проснулось в искусных руках незнакомца? И что теперь с этим делать?

Моюсь под душем яростно и с долей брезгливости к себе. Во мне были пальцы мужчины, который знал, как доставить удовольствие. Мой разум противился, но тело играло злую шутку. И теперь я охотно поверю девчонкам, которые в перерывах между парами могли пошушукаться о некоторых нюансах головокружительной страсти. Я скептически относилась к таким рассказам. Теперь же на собственной шкуре прочувствовала всё.

Я долго не могла уснуть, ближе к утру проснулась в холодном поту из-за того, что мне спились они, браться Раевские. Я смотрела на них во все глаза, пытаясь их различить, но ничего не получалось. Каким-то странным образом мое подсознание подбросило мне подсказку в виде тату, которое успели заиксировать мои глаза на теле Михаила. Я сорвалась с места и бесстыже задирала руками рубашки на животах мужчин, а они смеялись, когда я шокировано вскрикивала, увидев идентичные рисунки.

К черту, мне нужно срочно переключиться. Никита с удовольствием последние дни занимался тем, что развлекал меня. Сразу же после пар мы ехали в парк отдыха, бродили по аллейкам, смеялись, ели мороженое. Грешным делом я пыталась почаще прикасаться или же прижиматься к парню. Он по-братски обнимал меня за плечи, целовал в висок. А я на мгновение забывала, как дышать, пытаясь прочувствовать в себе весь спектр эмоций. И ничего! Ровным счетом! Мне не хотелось, чтобы его руки скользили по моей спине, ниже к бедрам, или чтобы губы коснулись моих губ. Полнейший раздрай внутри. Я себя совершенно не знаю. Не знаю, какие сюрпризы приготовит мне мое тело, в какой момент она меня сможет предать? Столько вопросов, на которые я пытаюсь найти ответы…

Выходные – самое приятное время из всего, что я когда-либо в жизни знала. Есть конечно же каникулы, но к ним у меня особенное, трепетное отношение.

Именно в выходные дни я позволяла себе немного расслабиться и поспать на полчаса дольше обычного. Впрочем, сейчас с кучей планов по уборке, готовке и вылизыванию комнат не загуляешь.

Вчера вечером Котов соизволил показаться дома. Выглядит сносно, но темные круги под глазами мне совершенно не нравятся. Уж лучше бы бабу себе какую нашел, да наладил личную жизнь. Но интуиция мне подсказывает, что в его душе творится суматоха, с которой он не в состоянии справиться. Мне он не доверят. Его понять могу, моя же мать оказалась неверной женой. Все десять лет они отлично шифровались, я никогда не слышала глобальных ссор, подобных у соседей Петуховых с битьем посуды. Я так думала, что в их отношениях все ровно и по-семейному тихо. Когда вся правда выползла наружу, мне стало горько за отца. Я не могла понять причин поступка мамы. Она бросила все, и, махнув хвостом, умчалась устраивать новую беззаботную жизнь, в которой прошлому места не нашлось.

Тревожусь за него, но чего-то стоящего придумать не могу. Удивительно, но он даже остался ночевать дома, впервые за последние дни. Мои попытки поговорить по душам, не увенчались успехом. Я видела, какое растерянное, задумчивое у него лицо. Он весь ужин не отрывался глазами от экрана телефона и что-то нервно забивал в ответ на сообщение, которые постоянно ему прилетали.

Меня раздирало любопытство, но лезть к нему в душу не решилась. И лишь случайно уличила момент и заглянула в разблокированный мобильник. Черт, он до сих пор переписывается с мамой. Ну как так? Указательным пальцем скольжу по экрану, в то же время нервно прислушиваюсь к шуму воды в ванной.

Дурак. Он все еще не бросил попыток вернуть её. Он нормальный? Эта женщина его предала второй раз, а он не готов опускать руки. Да она же издевается над ним, никак иначе!

– Аль, тут такое, – шепчу, прикрывая дверь своей спальни.

К чему такая конспирация, не пойму. Отголоски детства, когда всячески пыталась скрыть от взрослых свои шалости. Как на духу, выплескиваю информацию в уши подруги, слышу ее протяжный вздох и паузу. Я её не узнаю! Что творится с этой девчонкой?

– С тобой все нормально?

– Все отлично, – девичий голос попытался взбодриться, но я-то знаю ее сотню лет и даже по тональности голоса слышу перепады настроения.

– Поговори с мамой, ты же знаешь, она чувствует себя виноватой перед тобой. Настойчиво объясни ей, чтобы не давала бывшему мужу ложных надежд и рвала все окончательно.

– Резонно, я, кажется, придумала, что сделаю завтра. Спасибо, моя прелесть.

– А как поживает твоя знакома девочка Эля?

– Я не видела ее, и боюсь, что лучше нам с ней больше не пересекаться.

Мои щеки зарумянились, когда вернулась мыслями к событиям того конфузного вечера. Ещё никогда так быстро я не слетала со ступенек…

– Пап, ты не один?

На часах почти девять, а я до сих пор бегала. В этом не было нужды, я днем неплохо поактивничала с уборкой, но почему-то вдруг захотелось на свежий воздух. В парке, что недалеко от нас, замечательно. Особенно много детей, которые беззаботно бегали между скамейками, смеялись и дурачились. Я видела счастливые лица их матерей. Бабушек и как-то печально улыбалась. Хорошо быть маленьким. Хорошо, когда о тебе заботятся. Даже когда становишься взрослым, никуда желание, чтобы о тебе переживали и заботились, не делось. Напротив, мне не хватает материнского тепла, мне не к кому обратиться в самые сложные моменты моей жизни. Бабуле всего не расскажешь, Алька вроде бы почти родной человек, но маму никто и никогда не заменит.

– Кстати, тот яблочный пирог ты еще не слопал?! Я жуть проголодалась.

– Если сейчас же не успеешь к столу, то останешься без сладкого.

Слышу, что с кем-то смеется в гостиной. Уже подумала о том, что вдруг решил девушку привести. А нет, с мужчиной общается.

– Бегу, кстати, вы только чаем или чем покрепче решили побаловаться?

– Дочь вернулась, давай знакомиться, посмотришь, какая красавица выросла. Отличница, спортсменка, активная во всем и везде, просто кладезь талантов, – с нежностью глаголит Котов.

– Ты меня перехвалишь, – звонко смеюсь, сбрасывая кроссовки.

– Вот, знакомься, Максим, мой давний знакомый, мы сотню лет не виделись. Семейная жизнь завертела.

У меня слуховые галлюцинации или папка притащил в дом Раевского. Только не это! Даже не подняв головы от своих босых ступней, щипаю себя за кожу на ноге. Ай, больно!

Поднимаю лицо, сквозь прилепленные к глазам волосы вижу, что на меня смотрят двое мужчин. Папка улыбается, что радует, его редко сейчас таким увидишь. А вот Раевский что ни на есть настоящий. Он мгновенно становится серьёзным. Глаза темнеют, словно хотят сказать что-то неприятное.

– Приятно снова вас видеть. Так неожиданно. – И тон моего голоса далек от любезного.

Котов удивленно смотрит мне в глаза, я же поправляю маечку и иду в ванную.

– Пирог будешь?

– Сами ешьте!