Текст книги "Вы не гаджет. Манифест"
Автор книги: Джарон Ланир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Просто напоминание о том, что я не против Сети
Кажется нелепым, что приходится это говорить, но на тот случай, если у кого-то сложилось ложное впечатление, позвольте сказать еще раз, что я не противник Интернета. Я люблю Интернет.
Один пример из множества, которые я мог бы привести: я провожу довольно много времени на форуме музыкантов, играющих на уде. (Уд – это ближневосточный струнный инструмент.) Я сомневался, стоит ли говорить об этом, так как любое скромное место в Сети может быть испорчено, если привлечет слишком много внимания.
Форум игроков на уде воскрешает магию ранних лет Интернета. Там я ощущаю себя немного в раю. Можно почувствовать любовь каждого из участников к инструменту, и мы помогаем друг другу полюбить его еще сильнее. Удивительно наблюдать, как игроки на уде со всего мира подбадривают мастера – изготовителя инструмента, который выкладывает на форуме фотографии изделия в процессе изготовления. Удивительно приятно слушать записи молодого музыканта, сделанные на открытом воздухе, когда музыка так прекрасно звучит.
Прихотливые дизайны веб 2.0 начала XXI века предпочитают классифицировать людей по изолированным группам, так что вы встречаете только себе подобных. Facebook – замечательный пул для свиданий, Linkedln собирает карьеристови т. д.
Форум игроков на уде делает ровно обратное. Там вы встретите турок и армян, пожилых и детей, израильтян и палестинцев, богатых профессионалов и борющихся за выживание артистов, официальных академиков и уличных музыкантов, и все они общаются друг с другом на тему общей страсти. Мы узнаем друг друга, мы не фрагменты друг для друга. Естественно, внутренние тролли иногда проявляются, но реже, чем в большинстве других сетевых мест. Наш форум не решает глобальных проблем, но позволяет нам жить более полной жизнью.
Когда я рассказал Кевину Келли об этом волшебном сообществе одержимых людей, он немедленно спросил, есть ли специальный человек, который следит за форумом. Сетевые сообщества всегда оказываются любимыми проектами индивидуальностей, а не автоматизированными агрегаторами вычислительного облака. В этом случае, естественно, такая магическая личность есть, ею является молодой американец египетского происхождения, играющий на уде музыкант, живущий в Лос-Анджелесе.
Инженер во мне иногда задумывается о довольно примитивном программном обеспечении, на котором работает форум. Глубокая тайна, как лучше организовать и представлять многочисленные темы разговоров на экране монитора, остается настолько же неразрешимой, насколько была таковой всегда. Но как только я ощущаю готовность заняться разработкой проекта по совершенствованию программного обеспечения, я останавливаюсь и спрашиваю себя: а действительно ли многое надо исправлять?
Форум создают люди, а не программы. Без программ этого опыта общения не было бы вовсе, поэтому я превозношу ПО, насколько бы несовершенным оно ни было. Но форум не станет намного лучше, если усовершенствовать программу. Это может даже повредить, сместив акцент с людей.
Существуют гигантские возможности совершенствования цифровых технологий в целом. Например, я бы с удовольствием проводил дистанционные встречи с удаленными музыкантами. Но, как только основа для определенного технологического скачка готова, всегда важно отступить на шаг назад и хоть ненадолго сосредоточиться на людях.
Часть вторая
Что станет с деньгами?
Я уже рассказал о двух причинах, по которым доминирующая сегодня идеология цифрового мира, кибернетический тотализм, провалилась.
Первая может быть названа духовным провалом. Идеология поощряла ограниченные философии, отрицающие таинство существования опыта. Практическая проблема, которая может проистекать из этой ошибки, состоит в том, что мы становимся уязвимыми для переноса той веры, которую мы называем «надежда», с людей на гаджеты.
Второй провал – поведенческий. Разработки, следующие идеалам ноосферы и кибернетического тотализма, естественным образом имеют тенденцию недооценивать людей. Примером может служить повсеместное использование анонимности и идентификации с толпой. Не должно удивлять, что такие разработки укрепляют безразличное или пренебрежительное отношение к людям. В этом разделе представлен еще один провал, на этот раз – в экономической сфере.
Для миллионов людей Интернет означает бесконечные бесплатные копии музыкальных композиций, видео и других форм отчужденного человеческого опыта. Для немногих очень умных и везучих Интернет – это возможность строить финансовые схемы, слишком сложные для того, чтобы быть осуществленными в прошлом, и это создало опасные временные иллюзии существования способов делать деньги из воздуха без риска.
Я приведу аргументы в пользу того, что между этими двумя тенденциями есть общее и они неявно связаны. В каждом случае есть очевидные краткосрочные выгоды для некоторых, но в конечном счете они означают катастрофу для всех.
Сначала я рассмотрю «свободную культуру». Катастрофа, связанная со свободной культурой, все еще находится в ранней стадии. Слабые формы человеческого самовыражения, такие как музыка и репортажи в газетном стиле, уже совершенно унижены. Более сложные формы, как кино, находятся на пути к тому же состоянию.
Глава 4
Цифровой шик деревенщины
Еще одной проблемой критикуемой мною философии является то, что она приводит к экономическим идеям, которые ставят в невыгодное положение высокие профессии. В этом и последующих разделах я буду говорить о недавно возникшей ортодоксальности в мире культуры и предпринимательства. Проблемы, связанные с излишне абстрактными, сложными и опасными финансовыми схемами, имеют отношение к идеалам «открытой», или «бесплатной», культуры.
Уничтожение встречи с судьбой
Идеология, захватившая большую часть пространства вычислительных облаков и проявляющаяся в существовании бесплатной или свободной культуры, обладает потенциалом разрушить момент, которого человечество ожидает по крайней мере с XIX века. Что произойдет, когда технологическое развитие станет достаточным для того, чтобы потенциально предложить всем людям здоровую жизнь без проблем? Получит ли преимущества лишь немногочисленное меньшинство?
Хотя относительное число очень бедных людей уменьшается, разница в доходах между богатыми и бедными увеличивается возрастающими темпами. Промежуточная зона между достатком и бедностью растягивается, и, вероятно, появятся новые шрамы.
Медицина находится на пороге познания некоторых фундаментальных механизмов старения. Серьезные различия в достатке людей будут преобразованы в беспрецедентную, огромную разницу в средней продолжительности жизни. Развитый мир начнет испытывать на себе, как чувствуют себя сегодня наиболее униженные, голодные и больные люди в беднейших частях света. Продолжительность жизни среднего класса в сравнении с жизнью счастливых членов элиты может начать казаться ничтожной.
Как вы будете себя ощущать, если однажды утром обнаружите, что, в то время как некоторые из ваших знакомых, которые сделали или унаследовали большие деньги, подверглись процедуре, увеличивающей их продолжительность жизни на десятилетия, для вас и вашей семьи эта процедура непозволительно дорога? Такого рода утро почти любого может превратить в марксиста.
Идеология Маркса построена на технологических изменениях. К несчастью, его подход к исправлению неравенства породил ужасную серию насильственных революций. Он считал, что прежде, чем технологии изобилия станут зрелыми, необходимо выровнять начальные условия для всех. Однако уже неоднократно подтверждалось, что выравнивание условий с помощью марксистских революций приводит к смерти, отупению или коррупции большей части населения. Несмотря на это, вариации его идей продолжают оказывать огромное влияние на многих, особенно на молодых. Идеями Маркса до сих пор окрашено утопическое технологическое мышление, в том числе многие из идей, которые на первый взгляд кажутся либертарианскими. (Я буду обсуждать скрытый техномарксизм позже.)
Нас спасло от марксизма то, что новые технологии в целом создавали новые рабочие места, которые в среднем оказались лучше старых. Они всегда были лучше – более интеллектуальными, творческими, культурными или стратегическими, – чем те, которые они замещали. Потомки Лудда, который сломал ткацкий станок, сегодня могут программировать роботизированные станки.
Разрушение пирамиды Маслоу
Абрахам Маслоу был психологом хх века, предложившим идею о том, что люди стремятся удовлетворять возрастающие потребности по мере удовлетворения базовых. Например, голодный человек может стремиться насытиться прежде, чем попытается изменить свой социальный статус, но, как только он насытился, желание более высокого статуса станет настолько же важным, насколько важным ранее был поиск пищи.
Иерархия Маслоу начинается с самого низа, с сельского хозяйства и выживания, но в то же время достигает заоблачных высот. Иногда ее представляют в виде пирамиды с основанием в базовых потребностях выживания, таких как пища. Следующий уровень – безопасность, затем любовь/сопричастность и, наконец, завершает пирамиду самореализация. Самореализация подразумевает творчество.
Историческое улучшение экономического положения обычных людей можно связать с подъемом по пирамиде Маслоу. Одним из последствий развития технического прогресса, набравшего скорость в период индустриализации, было то, что возрастало количество людей, которые начинали жить за счет удовлетворения потребностей на все более высоких уровнях пирамиды Маслоу. Там, где раньше было несколько слуг королевских дворов и церквей, появился обширный средний класс учителей, бухгалтеров и – да, репортеров и музыкантов.
Ранние поколения марксистов, хотя и стремились выровнять социальный статус в обществе, не испытывали ненависти к этим поднявшимся соперникам. Мао привнес в идею другой смысл, согласно которому лишь труд в рамках основания иерархии Маслоу считался достойным. Крестьяне, работающие в полях так же, как они делали это тысячелетиями, заслуживали поощрения, а высший класс вроде интеллектуалов должен был быть наказан.
Движение открытой культуры мистическим образом способствовало возрождению этой идеи. Классический маоизм на самом деле не боролся с иерархией – он лишь подавлял любую иерархию, которая не была структурой власти правящей коммунистической партии. В сегодняшнем Китае эта иерархия смешана с другими, в том числе со знаменитостью, академическими успехами и личным богатством и статусом, что, несомненно, сделало Китай более сильным.
Цифровой маоизм аналогично не отвергает всю иерархию. Но он активно поощряет одну предпочитаемую иерархию «мета», в которой мэшап важен более собственных источников. Блог блогов возвеличен более обычного блога. Если вы заняли очень важную нишу в агрегировании человеческого опыта – как, например, Google со своим поисковиком, – то вы можете получить сверхвласть. То же самое относится и к операторам хэдж-фондов. В вычислительном облаке «мета» эквивалентно власти.
Иерархия «мета» – это естественная иерархия облачных гаджетов, такая же, как естественная иерархия человеческих стремлений по Маслоу.
Если быть честным, открытая культура отличается от маоизма не этим. Маоизм обычно ассоциируется с авторитарным контролем за распространением идей. Открытая культура – нет, хотя разработки веб 2.0 вроде «Вики» имеют тенденцию продвигать ложную идею, будто бы существует одна универсальная истина там, где это не так.
Но если говорить на языке экономики, цифровой маоизм с каждым годом становится все более подходящим термином. В физическом мире либертарианство и маоизм разнятся настолько, насколько могут разниться экономические философии, но в мире битов, как он понимается идеологией кибернетического тотализма, они размыты, так что их все труднее отличить друг от друга.
Чтобы чего-то добиться, нравственности нужна технология
До индустриализации каждая цивилизация жила за счет классов людей, которые были рабами или почти рабами. Без технологического прогресса всего благородного, политического и нравственного совершенствования в мире было недостаточно, чтобы изменить условия жизни обычных людей.
На рабах держалась даже ранняя демократия Афин. Лишь изобретение работающих машин, которые, казалось, превращали простые мысли в реальность, сделало рабство ненужным.
Скажу больше. Люди не будут воевать и убивать друг друга лишь до тех пор, пока технологи продолжают придумывать способы улучшать стандарты жизни сразу всех членов общества. Это не означает, что технологический прогресс гарантирует прогресс нравственный. Однако растущее благосостояние необходимо для того, чтобы нравственность имела хоть какое-то заметное влияние на события, а совершенствование технологий – единственный способ увеличить благосостояние многих людей сразу.
Это не всегда было настолько верно, как сегодня. Отличными от развития технологий способами увеличения благосостояния были колониализм и завоевания, хотя военная и технологическая сферы всегда тесно связаны. Обнаружение новых природных ресурсов, таких как новые нефтяные месторождения, также может увеличивать благосостояние. Но нам больше не приходится рассчитывать на формы увеличения благосостояния, кроме технологического прогресса. Низко растущие плоды уже собраны. Сегодня благосостояние может увеличить лишь очень смелая изобретательность.
Технологические изменения легко не даются
Машины дали возможность большому количеству людей подняться по социальной лестнице от рабов к квалифицированным рабочим. Тем не менее неприятной чертой индустриализации является то, что любые навыки – неважно, насколько трудно их получить – могут стать ненужными, когда усовершенствуются машины.
В XIX веке рабочие начали задаваться вопросом, что случится, когда машины станут достаточно развиты, чтобы функционировать автономно. Должен ли капитализм быть чем-то заменен, чтобы гарантировать средства к существованию массам людей, которые больше не нужны для работы на машинах? Может ли фундаментальное экономическое преобразование такого рода пройти мирно?
До сегодняшнего дня каждая новая волна технологического прогресса приносила новые виды спроса на труд человека. Автомобиль предал забвению производителей конных колясок, но занял армии механиков. Изменение труда продолжается: все больше людей в мире занято обслуживанием компьютеров. Они работают в службах поддержки, в компаниях по обслуживанию предприятий и в IT-отделах.
Но по крайней мере в некоторых аспектах сосуществования машин и человека мы уже приближаемся к завершению игры. Роботы совершенствуются. Полуавтономные аппараты на Марсе превзошли все ожидания, симпатичные Roomba собирают пыль с пола, и можно купить машину, которая паркуется сама.
Роботы в лабораториях еще более впечатляют. Они воюют и проводят хирургические вмешательства, а скоро начнут делать продукты из сырья. Уже существуют доступные модели маленьких производящих роботов для людей, увлекающихся самостоятельной сборкой машин. Эти роботы способны создавать предметы быта по требованию, прямо у вас в доме, основываясь на планах, которые они получают по Сети.
Девальвация всего
Одной из наших главных надежд в начале цифровой революции было то, что объединенный сетью мир даст всем больше возможностей для личного развития. Может, когда-нибудь так и случится, но до сих пор чаще наблюдался обратный эффект, по крайней мере в США. Последние пятнадцать лет, с возникновения Всемирной паутины, даже в лучшие годы экономического расцвета численность американского среднего класса сокращалась. Богатство становилось все более концентрированным.
Я не говорю, что это происходит из-за Сети, но если предполагалось, что цифровые технологии дадут лекарство, то мы действуем слишком медленно. Если мы не сможем переформулировать цифровые идеалы до того, как столкнемся со своей судьбой, нам не удастся построить лучший мир. Вместо этого мы будем жить в темных веках, когда все человеческое будет девальвировано.
Такого рода девальвация наберет высокие обороты, когда информационные системы смогут работать без постоянного вмешательства человека в физическом мире через роботов и другие автоматические гаджеты. В мире, переполненном человеческими ресурсами, крестьяне ноосферы будут обречены на мрачное повторение цикла от постепенного обнищания при капитализме роботов до опасно неожиданного, отчаянного социализма.
Единственный продукт, который сохранит свою ценность после революции
К сожалению, существует всего один продукт, который сохранит свою ценность в ноосфере, когда все остальное будет девальвировано. В конце спектра открытой культуры лежит вечная весна рекламы. Открытая культура поднимает рекламу с ее статуса катализатора и помещает в центр вселенной человека.
На ранней, более похожей на эпоху хиппи фазе развития Кремниевой долины существовало ощутимое фоновое отвращение к рекламе – до момента странного подъема Google. Тогда рекламу часто считали главным грехом гнусного мира старых медиа, который мы разрушали. Реклама была сердцем важнейшего врага, против которого мы сражались, коммерческого телевидения.
Ирония в том, что реклама теперь выделена как единственная форма выражения, достойная настоящей коммерческой защиты в грядущем мире. Любая другая форма выражения должна быть перемешана, анонимизирована и вырвана из контекста, то есть доведена до состояния полной бессмыслицы. Реклама же станет контекстной как никогда, а ее содержание будет абсолютно неприкосновенно. Никто – буквально никто – не имеет права смешивать рекламу, которую Google показывает на полях сайтов. Когда Google начал свой рост, в Кремниевой долине часто можно было услышать такие разговоры: «Что, разве мы не против рекламы?» – «Да, мы против старой рекламы. Новая реклама ненавязчива и полезна».
То, что в новой цифровой экономике реклама занимает центральное место, – абсурд, но еще абсурднее, что это видят лишь немногие. Наиболее скучное утверждение правящей цифровой философии состоит в том, что бесплатно трудящиеся толпы иногда работают лучше, чем платные ветхозаветные эксперты. В пример часто приводят «Википедию». Но если это так – и, как я уже объяснял, при правильных условиях действительно иногда может быть так, – почему этот принцип не разрушает устойчивость рекламы как бизнеса?
Функционирующий честный коллективный разум должен сделать ненужным платное убеждение. Если толпа так мудра, она способна оптимально направлять выбор каждой личности в сфере домашних финансов, отбеливания зубов и поисках любовника. И тогда платное убеждение прекратится. Каждое пенни, который зарабатывает Google, доказывает неудачу коллективного разума, a Google зарабатывает очень много пенни.
Ускоряя вакуум
Если вы хотите выяснить, что на самом деле происходит в обществе или идеологии, следуйте за деньгами. Если деньги текут в рекламу, а не музыкантам, журналистам и артистам, то общество больше озабочено манипуляциями, а не истиной или красотой. Если содержание ничего не стоит, люди начинают становиться пустоголовыми и бессодержательными.
Комбинация коллективного разума и рекламы привела к появлению нового типа социального договора. Основная идея этого договора состоит в том, что авторов, журналистов, музыкантов и художников подталкивают рассматривать плоды своего интеллекта и воображения в качестве фрагментов, которые бесплатно отдаются коллективному разуму. Вознаграждение принимает форму самопродвижения. Культура должна стать рекламой и ничем больше.
Эта идея сегодня может работать в некоторых ситуациях. Есть несколько широко освещаемых, но все равно исключительных историй успеха, основанных на мифических качествах. Эти истории стали возможными потому, что мы находимся в переходном периоде, в котором некоторые везучие люди могут выиграть от того лучшего, что есть в старом и новом медиамирах, и факт их неправдоподобных источников можно превратить в маркетинговый лозунг.
Таким образом, кто-нибудь невероятный типа Диабло Коди, работая стриптизершей, может завести блог и получить достаточно внимания, чтобы заключить контракт на написание книги, а затем и киносценария (имеется в виду захваленная картина «Джуно»). Однако чтобы рассуждать о технологиях, надо научиться думать так, как будто ты уже живешь в будущем.
Я надеюсь, что книгоиздательство останется прибыльным в цифровую эпоху. Но случиться это может, только если появятся цифровые схемы, которые позволят этому состояться. На сегодняшний день положение таково, что книги будут сильно девальвированы, как только большое количество людей начнет читать с электронных устройств.
То же самое касается кино. Пока еще много тех, кто по привычке покупает фильмы на дисках или ходит в кинотеатр. Так устроена культура сегодня. Чтобы брать за нее деньги, ее надо преподносить на каком-либо вещественном носителе вроде киноэкрана или бумажной книги.
Но это ненадолго. Чем вы моложе, тем больше вероятность, что вы скачаете фильм в Сети, а не купите диск. Что касается театров, я желаю им долгой счастливой жизни, но представьте себе мир, в котором можно установить великолепный проектор за 50 долларов где угодно, в лесу или на пляже, и получить настолько же качественный эффект присутствия. В таком мире мы будем жить уже в течение ближайшего десятилетия. Едва файлообмен снизит влияние Голливуда настолько, насколько уже снизил влияние музыкальных компаний, возможность продать сценарий за достаточную для жизни сумму исчезнет.
Обвиняя наших жертв
В начале развития так называемой открытой культуры я был одним из первых, кто поддержал высказывание, которое с тех пор стало клише: «Всех динозавров старого порядка заблаговременно предупредили, что надвигается цифровая революция. Если они не могут приспособиться, то лишь из-за своего собственного упрямства, негибкости или глупости. Они сами виноваты в том, что с ними случилось».
Именно это говорим мы с тех пор о наших первых жертвах – звукозаписывающих компаниях и газетах. Но никто из нас никогда не был в состоянии дать динозаврам конструктивный совет, как им выжить. И нам их сегодня не хватает больше, чем мы готовы признать.
На самом деле до тех пор, пока мы виним их, мы способны признать, что нам не хватает угасающих «основных медиа». В популярном в 2008 году посте в блоге Джона Тальтона газеты обвинялись в их собственном упадке в соответствии с устоявшейся революционной практикой. Пост заканчивался стереотипным обвинением, которое я процитирую почти целиком:
«Самой большой проблемой… был коллапс нежизнеспособной модели бизнеса. Проще говоря, моделью предусматривалось посылать молодых девушек-продавцов в мини для продажи рекламы, по заоблачным ценам похотливым торговцам подержанными машинами и владельцам скобяных лавок…
Теперь резкое падение продолжается, и ущерб нашей демократии трудно преувеличить. США ввязались в войну в Ираке, которая парализовала страну до того, как дома и за рубежом к Штатам появились серьезные претензии, и именно в этот момент настоящая журналистика оказалась в осаде – это не совпадение. Такое положение вещей почти позволяет людям, склонным видеть во всем заговор, считать, что существовал план не информировать нас…»
Конечно, это всего лишь одно сообщение из миллионов. Но оно очень хорошо показывает общее направление комментариев в Сети. Никто никогда не был в состоянии дать добрый совет умирающим газетам, но все еще считается правильным винить их в их собственной судьбе.
Такие разглагольствования поднимают важный вопрос, и его нельзя было бы задать в кругах, близких к Сети, если бы он не был замаскированной атакой на честь наших жертв: были бы последние годы американской истории другими, менее катастрофическими, если бы экономическая модель газет не была атакована? В период, когда принимались разрушительные экономические и военные решения, у нас, без сомнения, было больше блогеров, но и меньше Вудвордов и Бернстайнов. Годы правления Буша негативно рассматриваются практически всеми: иллюзия оружия массового поражения, экономический спад. Вместо того чтобы обращать внимание на неприятную прессу, администрация едва замечала толпы любопытных блогеров, уничтожающих друг друга. Конечно, блогеры предавали огласке тот или иной скандальный факт, но то же самое делали и блогеры из противоположного лагеря. Эффект блогосферы в целом оказался нулевым, как всегда бывает с таким типом плоских открытых систем, превозносимых сегодня.
Крестьяне и властители облаков
Если какое-то видео с глупой шуткой привлекает в день столько же зрителей, что и продукт профессионального кинематографиста, то зачем платить кинематографисту? Если алгоритм может, используя данные из облака, приковать эти взгляды к видеоклипу, то зачем платить редакторам или импресарио? В новой схеме нет ничего, кроме местоположения, местоположения и еще раз местоположения. Управляй вычислительным облаком, которое направляет мысли коллективного разума, и будешь бесконечно богат!
Мы уже наблюдаем у студентов эффект возникающего социального контракта «победитель забирает все». Самые умные студенты-компьютерщики все чаще избегают интеллектуально насыщенных аспектов предмета и вместо этого надеются попасть в точку новой королевской власти в центре облака, например, запрограммировав хэдж-фонд. Лучшие студенты могут вынашивать планы запуска сайта социальной сети для богатых игроков в гольф. Одна из технических школ Лиги плюща неофициально запретила эту идею как модель бизнес-плана на занятиях по предпринимательству, поскольку та оказалась слишком уж избитой. Тем временем творческие личности – новые крестьяне – стали напоминать животных, скапливающихся на сокращающихся оазисах старых медиа в истощенной пустыне.
ОДНИМ ИЗ ПОСЛЕДСТВИЙ ТАК НАЗЫВАЕМОГО НОВОГО СПОСОБА МЫШЛЕНИЯ ЯВЛЯЕТСЯ ТО, ЧТО ОНО МОЖЕТ В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ ЗАСТАВИТЬ КОГО УГОДНО ЖЕЛАЮЩЕГО ВЫЖИТЬ БЛАГОДАРЯ УМСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ (ОТЛИЧНОЙ ОТ УХОДА ЗА ОБЛАКАМИ) ВОЙТИ В СВОЕГО РОДА ЮРИДИЧЕСКУЮ ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКУЮ КРЕПОСТЬ ИЛИ СТАТЬ ПОДОПЕЧНЫМ БОГАТОГО ПАТРОНА, ЧТОБЫ ЗАЩИТИТЬСЯ ОТ АЛЧНОГО КОЛЛЕКТИВНОГО РАЗУМА.
МЫ ЗАБЫВАЕМ, КАКИМ ЧУДОМ, КАКИМ ГЛОТКОМ СВЕЖЕГО ВОЗДУХА БЫЛО ПОЛОЖЕНИЕ, КОГДА ТВОРЧЕСКИЕ ЛИЧНОСТИ ТОРГОВАЛИ САМИ, КАК ХОТЕЛИ, А НЕ НАХОДИЛИСЬ ПОД ПАТРОНАЖЕМ. ПАТРОНЫ ДАЛИ НАМ БАХА И МИКЕЛАНДЖЕЛО, НО МАЛОВЕРОЯТНО, ЧТО ОНИ ДАЛИ БЫ НАМ ВЛАДИМИРА НАБОКОВА, THE BEATLES И СТЭНЛИ КУБРИКА. НА САМОМ ДЕЛЕ СВОБОДНАЯ КУЛЬТУРА ОЗНАЧАЕТ, ЧТО АРТИСТЫ, МУЗЫКАНТЫ, ПИСАТЕЛИ И КИНЕМАТОГРАФИСТЫ БУДУТ ВЫНУЖДЕНЫ СПРЯТАТЬСЯ ЗА УСТАРЕВШИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ.
