Текст книги "Другая половина могилы (ЛП)"

Автор книги: Джанин Фрост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 7

– Первым делом, милая, если ты хочешь научиться как следует убивать вампиров, тебе следует побольше о них узнать, – начал Кости, удобно уместившись на валуне, словно на стуле.

Через мгновение Кэт присела напротив него. Он выбрал это место, потому что оно было ближе ко входу в пещеру, где свет просачивался сквозь трещины в каменном потолке. Она могла хорошо видеть в темноте, но ему все равно не следовало ограничивать ее.

– От солнечного света никакого толка, мы просто сильно обгораем на солнце, – На лице девушки промелькнуло любопытство, словно он ответил на давно интересующий ее вопрос. – Мы не вспыхиваем пламенем, как показывают в кино, и не превращаемся в подгоревшую курятину. Однако днем предпочитаем спать, потому что ночью мы намного сильней. Это важно иметь в виду. В дневное время мы слабее, медлительнее и сонливее. Особенно на рассвете.

Новообращенные вампиры не могли даже оставаться в сознании на рассвете в течение первых нескольких недель, но он решил этого не упоминать. Не нужно напрасно разжигать в ней жажду убийства, ведь она все равно не преуспеет.

– На рассвете большинство вампиров укладывается в постель – нынче ночью ты могла убедиться, что постелью им необязательно служит гроб. Нет, самые консервативные действительно спят только в гробах, но большинство наших выбирают что-нибудь поуютнее. На самом деле некоторые вампиры держат в своих логовах гробы как приманку для всяческих Ван Хельсингов. Те первым делом бросаются к гробу и дают вампиру шанс подобраться к ним со спины. Я сам раз-другой проделывал такой трюк. Так что, если ты подумывала откинуть ставни в надежде, что хлынувший внутрь солнечный свет сделает твою работу, забудь об этом, – продолжил он.

Кэт увлеклась его рассказом. Она наверняка начала бы делать электронные заметки, будь при ней мобильный телефон. Кости мысленно улыбнулся. Может быть, она слушала его лишь из-за желания превратиться в лучшую убийцу, но таким образом она еще и узнавала больше о другой половине своей сущности. Ничто настолько эффективно не разрушает слепой фанатизм, как знание.

– Кресты. Если они не заточены, вроде твоего, крест только даст нам повод посмеяться перед тем, как закусить тобой. Это ты, кажется, сама знаешь, так что идем дальше. Деревянный кол, это ты тоже знаешь, оставляет в нас занозы и приводит в бешенство, но он не помешает нам перегрызть тебе горло. Святая вода… – Кости пренебрежительно хмыкнул. – Скажем так, мне бы больше повредила горсть грязи, брошенная в лицо. Все, что связано с религией, как оружие против нас ничего не стоит, запомнила? – Ни один из их обожаемых Богов не имел с вампирами проблем, он не сказал этого вслух, понадеявшись на ее сообразительность. – Единственное преимущество, которое дает тебе этот твой особенный кол, – это что вампир при виде его не насторожится.

– А ты не боишься, что я использую эти сведения против тебя же? – спросила она тихим голосом. – То есть с какой стати ты мне доверяешь?

Кости наклонился вперед, а девушка тут же откинулась назад. Этот единственный жест выдал ее презрение ко всему вампирскому роду. Тем не менее на данный момент она была права: он не мог допустить, чтобы она использовала эту информацию против него.

Пришло время воспользоваться кнутом.

– Слушай, пушистик. Нам с тобой, чтобы добиться наших целей, придется друг другу доверять. И я объясню совсем-совсем просто: если ты хотя бы косо на меня глянешь и я задумаюсь, не собралась ли ты мне изменить, я тебя убью. Может, это тебя не пугает, ты ведь такая большая храбрая девочка, но запомни еще одно: я той ночью проследил тебя до дома. Тебе в этом доме-амбаре кто-нибудь дорог?

Он позволил последнему вопросу повиснуть в воздухе.

Кэт сглотнула, став мертвенно бледной. Он словно наяву видел, как ее разум заполнялся ужасными угрозами, которые он даже в порыве гнева не сможет осуществить. В этом случае ее отвращение к вампирам сыграет ему на руку.

С кнутом покончено. Переходим к прянику.

– Кроме того, – продолжил он более жизнерадостным тоном, – я могу дать тебе то, чего тебе хочется.

На ее лице читалось сомнение.

– Откуда тебе знать, чего я хочу?

– Того же, чего хотят все брошенные дети. Ты хочешь найти своего отца.

Она втянула воздух, а ее сердце пропустило удар, прежде чем забиться в бешеном темпе.

– Но ты не мечтаешь о счастливом воссоединении семейства, – продолжил Кости проникновенным тоном. – О нет, ты не из таких. Ты хочешь его убить.

Она уставилась на него, словно загипнотизированная вампирской силой.

– Ты можешь помочь его найти? Как?

Кости пожал плечами, словно не знал из собственного опыта, какую ненависть можно питать к мужчине, который обидел и бросил твою мать.

– Для начала я, возможно, его знаю. Знаком, знаешь ли, со множеством всяких неумерших. Признай – без меня это задача вроде поиска иголки в стоге сена. И даже если я с ним лично не знаком, все равно я уже сейчас знаю о нем больше тебя.

– Что? Откуда? Как? – растерялась она.

– Например, его возраст, – Ее недоумение лишь возросло, и он вздохнул. Она знала слишком мало о вампирах, хотя посвятила их убийству всю свою юность. – Тебе двадцать один, так?

– Двадцать два, – поправила она шепотом. – Месяц назад исполнилось.

– Правда? Так у тебя в твоих поддельных правах не только адрес, но и возраст неверный?

Она вздернула подбородок.

– С чего ты взял, что они поддельные?

Он фыркнул.

– Кажется, мы с этим уже разобрались? Я знаю твой настоящий адрес, а в правах указан другой, – Хотя с ее стороны было весьма умно пользоваться поддельными документами во время охоты. Если бы он не проследил за ней до самого дома, то наверняка начал бы разыскивать совсем другого человека. – Значит, так, пушистик: ты врунья, пользуешься фальшивыми документами и к тому же убийца, – резюмировал он, наслаждаясь ее раздражением.

– Это к чему?

– Кроме того, соблазнительница, – продолжал он, словно не услышав, – и сквернословка. Да, мы с тобой замечательно сойдемся.

– Херня, – старательно выговорила она, бросив на него испепеляющий взгляд.

Он в ответ только ухмыльнулся:

– Подражание – самая искренняя форма лести. Но вернемся к теме. Ты сказала, мамочка носила тебя… четыре месяца? Или пять?

Тут же выражение ее лица снова изменилось. Было нечто неправильное в том, что девушка ее возраста выглядела настолько испуганной.

– Пять. А что?

Он наклонился вперед и на этот раз она не отодвинулась.

– Видишь ли, какое дело. Когда ты превращаешься, тело еще несколько дней функционирует как у человека. О, сердцебиение прекращается сразу, и дыхание тоже, но кое-что занимает больше времени. Слезные железы в первый день еще работают нормально, хотя потом ты плачешь розовыми слезами из-за изменения пропорций воды и крови в теле. Можешь даже помочиться раз-другой, пока все не выльется. Но главное, что у него в мешочке еще оставались плавунчики.

– Прошу прощения? – произнесла она самым чопорным тоном.

– Ну, ты знаешь, милая. Сперма, если уж тебе нужен научный термин. У него в семени еще оставались живые сперматозоиды. Так вот, такое возможно, только если он совсем недавно превратился. Не больше недели. Так что мы можем точно вычислить его возраст по вампирскому счету. Потом припомни, кто в округе умер незадолго до того, сравни описание внешности, и вот оно! Вот тебе твой папочка!

На ее лице отразился шок, а затем девушка нахмурилась, внимательно обдумывая сказанное. Кости молча ждал, ничего не предпринимая. Когда она наконец снова взглянула на него, ее шок сменился твердой решимостью.

У нее был тот же взгляд, как во время их боя, когда он раз за разом сбивал ее с ног, а она упрямо продолжала вставать. Теперь ничто не помешает ей довести их соглашение до конца. Но, конечно, она все еще сомневалась в нем.

– Почему ты готов помогать мне искать отца? И вообще, почему ты убиваешь вампиров? Как-никак они тебе родня.

«И тебе тоже», – Кости не произнес этого вслух, но такова была истина, несмотря на все ее попытки отрицать очевидное.

– Я помогу тебе искать отца, потому что, как я прикинул, ты его ненавидишь больше, чем меня, так что у тебя будет стимул меня слушаться.

Она невольно согласно кивнула, даже сама не замечая этого.

– А вот почему я убиваю вампиров… тебя это пока не касается, – Она бы не поверила ему, даже если бы он сказал всю правду. Еще не пришло время. – У тебя более чем достаточно своих забот. Скажу только, что есть люди, которых просто необходимо убивать, и к вампирам это тоже относится.

Кэт не стала спорить, а это наверняка означало, что она тоже встречала в своей жизни несколько злобных ублюдков с бьющимся сердцем. Видит бог, в мире таких людей предостаточно.

– Вернемся к теме нашего занятия, милая. Огнестрельное оружие тоже не работает. Из этого правила всего два исключения. Одно – если кому-то посчастливится напрочь отстрелить нам голову. Обезглавить – действенный способ. Мало кто способен жить без головы, а у вампира голова – единственная часть тела, которая не отрастает заново, если ее отрубить. Второе – если ружье заряжено серебряными пулями и их достаточно, чтобы попасть прямо в сердце. Это не так-то просто сделать, – предупредил он. – Ни один вампир не будет стоять на месте, изображая для тебя мишень. Скорее он доберется до тебя и загонит ружье тебе в задницу прежде, чем ты успеешь причинить ему серьезный ущерб. Но в любом случае серебряные пули – это больно, и их можно использовать, чтобы лишить вампира подвижности, а потом прикончить твоим колом. При этом лучше поторапливаться, потому что вампир будет здорово взбешен.

Она кивнула, снова обратив на него свое пристальное внимание. Смотреть в ее темно-серые глаза было все равно, что попасть в самое сердце надвигающейся бури. Даже грязная и испачканная кровью, она выглядела прекрасно, а от ее искренности у него разрывалось сердце. Девушки ее возраста не должны беспокоиться о том, как лучше убивать свою жертву, а особенно вампиров. Но кто-то убедил ее, что она не заслуживает большего в этой жизни.

«Я изменю это», – мысленно поклялся он. – «Ты можешь предложить миру гораздо больше, чем просто способность убивать». Но сейчас он выполнит свою часть сделки.

– Душить, топить – все это без толку. Мы делаем вдох примерно раз в час и почти совсем не нуждаемся в кислороде. Изредка вдох-другой, чтобы добавить в кровь капельку кислорода, и нам этого вполне хватает. Одышка в нашем понимании – это когда мы вдыхаем каждые несколько минут. По этому признаку можно определить, когда вампир утомлен. Он начинает дышать, чтобы взбодриться. Электрический разряд, отравляющие газы, смертельные яды, наркотики… все это не работает. Запомнила? Теперь тебе известны наши слабые места.

– А никак нельзя проверить какую-нибудь из этих теорий? – нахально поинтересовалась она.

Кости укоризненно погрозил ей пальцем:

– Хватит уже! Мы с тобой партнеры, не забыла? А если начнешь забывать, советую вспомнить, что все перечисленное прекрасно действует на тебя.

– Я пошутила, – неискренне произнесла она.

Просто никудышная лгунья.

– Основная мысль – что покончить с нами очень трудно. Как ты умудрилась закопать на грядке шестнадцать наших – выше моего понимания, хотя, впрочем, чего-чего, а дураков в мире всегда хватает.

Она возмущенно фыркнула.

– Эй, я бы и тебя распотрошила, если бы ты не заставил меня сесть за руль и потом не оглушил исподтишка, когда я отвела глаза.

Он рассмеялся, и она удивленно воззрилась на него, а затем быстро отвела взгляд, словно увиденное внезапно встревожило ее.

– Котенок, зачем, по-твоему, я посадил тебя за руль? – произнес он, все еще посмеиваясь. – Я тебя раскусил в пять секунд. Новичок, зеленая, как трава, и, стоило отступить от заученного хода действий, беспомощная, как младенец. Конечно, я тебя оглушил исподтишка. Драться можно только одним способом – грязным, – Он получил этот урок еще в юности и очень дорогой ценой. – Благородством и рыцарством в драке добьешься только одного – очень быстро умрешь. Всегда стреляй в спину, бей ниже пояса, без колебаний пинай лежачего, и тогда, может быть, живой останешься ты. Запомни это, – Его смех затих. – Драка идет смертельная. Это не боксерский поединок, здесь нельзя выиграть по очкам.

– Дошло, – сказала она мрачным тоном.

Скорее всего, так оно и было. Она убила больше дюжины вампиров, и любой из них мог прикончить ее, если бы им посчастливилось выжить. Она это понимала. Вот почему носила фальшивое удостоверение личности, чтобы семья не пострадала, если одна из жертв вдруг одержит верх и прибьет ее, напоследок покопавшись в вещах. Многие люди могли быть храбрыми в пылу битвы, но в течение многих лет она готовилась к собственной смерти с той ледяной решимостью, которой мало кто обладал.

Еще одно качество, которым он восхищался. Но она должна была думать, что это было просто деловое соглашение, которое его мало заботило.

– Но мы отошли от темы. Со слабостями мы разобрались. Теперь о сильных сторонах, а их у нас много. Скорость, острота зрения и слуха, чутье, физическая сила – во всем этом мы превосходим человека. Я учую тебя задолго до того, как увижу, и расслышу биение твоего сердце за милю. Сверх того, все мы в какой-то мере можем контролировать человеческое сознание. Вампир может высосать из тебя пинту крови, а ты через несколько минут и не вспомнишь, что его видела. Это у нас в клыках – капелька галлюциногена, который, в сочетании с нашей властью, делает тебя особенно внушаемой. Вот, например, никто не впивается тебе в глотку, а просто ты встретила парня, вы с ним поболтали, а теперь тебе хочется спать. Так питается большинство наших. Глоточек здесь, глоточек там. Никто и не заметит. Если бы все вампиры убивали ради еды, нас бы уже много веков назад выкурили из нор.

– Ты можешь контролировать мое сознание? – ужаснулась она.

Маловероятно, но зачем гадать, если это можно запросто проверить. Его глаза вспыхнули зеленым, когда он выпустил свою силу.

– Иди ко мне.

Любой нормальный человек уже встал бы и двинулся к нему. Но она лишь отшатнулась и прошипела:

– Ни за что.

Он ухмыльнулся и вернул своим глазам обычный темно-коричневый цвет.

– Нет, как видно, не могу. Молодец, это очень удачно. Мы ведь не можем допустить, чтобы ты размякла и забыла о деле, верно? Возможно, дает себя знать твое происхождение. С вампирами это не проходит. – Она ощетинилась, поэтому он поспешил добавить: – И с людьми, напившимися вампирской крови, тоже. Часть людей тоже иммунна, но лишь доля процента. Чтобы не допустить нас в себя и не позволить распоряжаться своим сознанием, им нужна выдающаяся сила воли или естественная сопротивляемость. Компьютерные игры справляются с большей частью человечества. Да и телек, если на то пошло.

– Телек? – повторила она в замешательстве.

«Ох уж эти американцы».

– Телевидение. Ты что, английского не знаешь?

– Ты-то, наверняка не знаешь, – буркнула она.

Да ладно. В последнее время он так мало времени проводил в Англии, что сейчас наверняка больше походил на янки, чем на британца.

– День в разгаре, милая. У нас впереди еще долгий разговор. С восприятием и мысленным контролем мы разобрались, но не забывай о нашей силе. И о зубах. Вампиры достаточно сильны, чтобы разорвать тебя пополам и одним пальцем поднять половинки. Если нам вздумается, мы можем отбросить твою машину. И можем растерзать тебя зубами. Вопрос в том, много ли этой силы досталось тебе.

Ее голова опустилась, а сама девушка сгорбилась, словно собиралась выдать свои самые жуткие секреты.

– У меня хорошее зрение, и темнота мне не мешает. Ночью я вижу не хуже, чем днем. Я проворнее всех, кого я знаю, если говорить о людях, – добавила она, бросив на него взгляд сквозь ресницы. – И слышу издалека, хотя, может быть, не так далеко, как вы. Иной раз ночью я слышу, как внизу бабушка с дедушкой шепчутся обо мне.

Она замолчала, увидев его приподнятую бровь. Кости постарался сохранить бесстрастное выражение лица, но изнутри его сжигал настоящий гнев. Вся чертова семья отвергала ее, хотя девушка не могла ничего поделать со своей сущностью.

– Не думаю, что способна контролировать чьи-нибудь мысли. Никогда не пробовала, но думаю, если бы могла, люди бы относились ко мне иначе. – Она сделала паузу, а затем продолжила бодрым тоном: – В общем, я давно знала, что сильнее обычного человека. Мне было четырнадцать, когда я побила троих мальчишек, хотя все они были больше меня, – В ее голосе послышалась горечь. – После того случая я уже не могла скрывать от себя, что со мной что-то не так… Ты видел мои глаза.

Она произнесла это так, словно считала их настоящим уродством. Он не мог с этим согласиться. Ее сияющие зеленые глаза были просто чудесными, как и она сама.

– Когда я выхожу из себя, мне приходится следить, чтобы кто-нибудь не увидел, как они светятся. Зубы у меня вроде бы нормальные. Во всяком случае, никогда не торчат…

Кэт замолчала и уставилась на него исподлобья, словно ожидая, что он осыплет ее оскорблениями. Она говорила о своей поразительной уникальности с большим стыдом, чем некоторые диктаторы о своих массовых зверствах.

– Давай уточним, – начал он, тщательно контролируя свой тон. – Ты сказала, что в четырнадцать лет осознала свою уникальность. Ты что, прежде об этом не знала? Что твоя мама говорила про отца, пока ты была маленькой?

В ее взгляде промелькнула боль.

– Она никогда не упоминала об отце. Если я спрашивала – а такое бывало, пока я была маленькой, – она переводила разговор на другое или сердилась. Но я узнала от других детей. Они обзывали меня безотцовщиной с тех пор, как научились говорить.

Она ненадолго прикрыла глаза. Кости последовал ее примеру.

«Ох, как хорошо я знаю эту боль, Котенок…»

– Как я уже говорила, когда я стала подростком, то начала чувствовать себя… еще более иной, – продолжила она, открывая глаза. – Гораздо хуже, чем когда была ребенком. Труднее стало скрывать свои странности, как велела мне мама. Я больше любила ночь, – На мгновение ее тон смягчился. – Часами бродила по саду. Иногда не могла уснуть до рассвета…

Похоже, это было единственное воспоминание, которое не пронизывала затаенная боль. Он почти улыбнулся, представив себе малышку Кэт, всю ночь игравшую в саду. Но затем голос девушки ожесточился, а черты лица напряглись.

– Но пока те мальчишки не загнали меня в угол, я не знала, как плохи мои дела.

– Что они сделали? – спросил он мягко, почти ласково.

Она снова закрыла глаза.

– Они в который раз доводили меня. Толкали, обзывались – все как обычно. Это бы меня не взбесило. Такое повторялось чуть не каждый день.

Чертовски хорошо, что она сейчас не могла видеть выражение его лица, иначе убежала бы в страхе. «Мне нужны лишь имена», – холодно подумал он. Задирам никогда не поздно расплатиться за свои преступления.

– Но когда кто-то из них, не помню который, назвал мою мать гулящей, я взорвалась. Я швырнула камнем и вышибла ему зуб. Остальные набросились на меня, и я их поколотила.

Кэт открыла глаза. Выражение его лица снова стало непроницаемым. Если бы она увидела его гордость за нее, то заподозрила бы неладное.

– Они никому об этом не рассказывали.

Конечно не рассказывали, жалкие сопляки.

– Наконец, в мой шестнадцатый день рождения мама сочла меня достаточно взрослой, чтобы узнать правду об отце. Я не хотела ей верить, но в глубине души знала, что это правда. В тот вечер я впервые увидела, как светятся мои глаза. Она поднесла мне зеркало и уколола в бедро.

Что она сделала? Должно быть, его бесстрастная маска дрогнула, выдав смесь ужаса и гнева, поскольку девушка сразу же начала защищать свою маму.

– Не со зла. Она хотела меня напугать, чтобы я увидела, что делается у меня с глазами. Примерно через полгода после того я убила своего первого вампира.

Ее слова оправдывали действия матери, но глаза все равно наполнились слезами, которые она попыталась сморгнуть. Эти слезы удержали Кости от справедливого замечания, что даже после реальной попытки его убийства, он – «проклятый» вампир! – был недостаточно жесток, чтобы ударить ее ножом в ответ, хотя на тот момент почти считал ее пособницей убийцы, который торговал людьми.

Неудивительно, что в ее глазах было столько отчаяния. Ее сломала собственная мама, когда Кэт была наиболее уязвима. Но девушка не осталась сломленной. Каким-то образом она собрала все осколки своей души воедино и превратилась в мстительницу из-за той самой женщины, которая однажды уже разрушила ее. И теперь каждый раз убивая вампира, Кэт пыталась уничтожить ту часть своей сущности, которую мать так долго заставляла ее презирать в себе… а заодно старалась заслужить любовь родительницы.

Она не должна была задавать себе настолько высокую планку. Никто не должен.

Девушка резко поднялась.

– Кстати о моей матери, мне нужно ей позвонить. Она заболеет от беспокойства. Я и прежде иногда задерживалась, но никогда не исчезала из дома так надолго. Она подумает, что кто-то из вас, кровососов, меня убил.

Это окончательно сломало его контроль.

– Твоя мамочка знает, что ты заманиваешь вампиров, обещая им себя, и потом убиваешь? И она тебе разрешает?

Черт возьми, ей не следовало выслеживать монстров: она жила с одним из них!

– Черт, я-то думал, ты пошутила, когда сказала, будто она знает, что ты сокращаешь нашу популяцию. Будь ты моя дочка, я бы запирал тебя по ночам в спальне.

Ее лицо покраснело от ярости, Кости хотел продолжить, но эти серые глаза снова остановили его. Кэт не выглядела такой обиженной, когда думала, что он собирается убить ее. В глубине души она должна была понимать, насколько неправильными были действия ее матери. Она просто не могла заставить себя признаться в этом.

– Не говори о ней так! Она знает, что я делаю доброе дело. Почему бы ей меня не поддержать?

«Потому что она должна была любить тебя больше, чем ненавидела расу изнасиловавшего ее подонка». Он не произнес этого вслух. Единственная причина, по которой она согласилась стать его напарницей, заключалась в том, что она могла научиться лучше убивать вампиров для своей мамочки. Если бы он сейчас сказал, что никакие превосходные навыки убийства не заставят мать полюбить свою дочь, если она уже не любит ее, то никогда бы не увидел эту девушку снова.

Поэтому он лишь пожал плечами.

– Будь по-твоему.

А затем встал напротив нее.

Кэт моргнула, пораженная его скоростью. Если бы она знала обо всех его способностях, то могла бы упасть в обморок, поэтому сейчас он покажет ей лишь самое необходимое.

– Ты должна научиться попадать в цель, когда что-то швыряешь. Сама видела прошлой ночью, когда метнула в меня свой крестик. Подумай, всего несколькими дюймами ниже, и сейчас ты могла бы высаживать маргаритки у меня на голове. Мы займемся отработкой быстроты движений и точности. Для тебя безопаснее, если ты научишься убивать на расстоянии. Вблизи ты, черт побери, слишком уж беззащитна.

Чтобы подчеркнуть сказанное, он схватил ее за плечи. Она безуспешно попыталась вырваться.

Он выгнул брови. О том и речь.

– Сила у тебя оставляет желать много лучшего. Ты сильнее мужчины-человека, но едва сравняешься с самым слабым вампиром. Над этим мы тоже поработаем. И растяжка у тебя дерьмовая, так что ты в драке совсем не пользуешься ногами. А ноги – ценное оружие, забывать о них не следует. Что касается твоего проворства… ну, тут, возможно, ничего не поделаешь. Но, – его тон оживился, – мы все же попробуем. По моему расчету, у нас будет около шести недель, прежде чем тебя придется взять на дело. Да, пять недель на усердные тренировки и неделя, чтобы заняться твоей внешностью.

– Внешностью? – громко переспросила она, щеки прелестно раскраснелись от еле сдерживаемого гнева. – Чем плоха моя внешность?

Кости одарил ее своей самой покровительственной улыбкой.

– Да нет, все не так ужасно, но, прежде чем выпускать тебя в свет, кое-что придется подправить.

Его издевка заставила ее позабыть о причиненной матерью боли. И в самом деле, если ее лицо покраснеет еще больше, оно практически сольется с волосами.

– Да как ты смеешь…

– В конце концов, мы ведем охоту на крупную рыбу, милая, – прервал он ее бормотание. – На мешковатые джинсы и заурядную мордашку такие не клюнут. Ты не узнаешь сексапильность, даже если она цапнет тебя за задницу.

В ее глазах вспыхнул зеленый огонек.

– Клянусь Богом, я сейчас…

– Хватит болтать, – снова оборвал он ее, теперь уже с трудом сдерживая смех. Это была не совсем ложь. Кэт была сногсшибательна, но подавала себя неправильно. Возможно, она даже не осознавала собственную привлекательность. Пока. К тому времени, как он закончит свое обучение, она все поймет, впрочем, как и все остальные. Кроме того, это станет прекрасным оружием против тех вампиров, на которых они будут охотиться. Красивая женщина в обтягивающем крошечном платье будет просто неотразима для них.

И Кости не мог дождаться, чтобы увидеть ее в одном из них.

– Разве ты не собиралась позвонить мамочке? – поддел он ее. – Идем. Мой мобильный в задней комнате.

Он снова услышал, как девушка бормотала себе под нос угрозы, на этот раз связанные с серебряной колючей проволокой и нижними частями его тела. Но вопреки всему она снова последовала за ним.