Текст книги "Объятые пламенем (ЛП)"
Автор книги: Джанин Фрост
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 20
Три часа спустя я была в отчаянии. Я звонила и писала Самиру много раз, но безуспешно.
Это могло быть совпадением, так что я написала каждому из линии Влада, чей номер помнила. Никто не ответил. Но чтобы все люди Влада внезапно стали игнорировать мои звонки и сообщения... Это не было совпадением. Скорее всего, он приказал им не отвечать.
Не растерявшись, я позвонила в авиакомпанию, пытаясь забронировать билет в Румынию. Тогда я узнала, что все мои кредитные карты заблокированы.
После того, как ребята не дали мне воспользоваться одной из их карточек, я вошла в фойе, схватила первого прилично одетого человека, которого увидела и силой своего зеленого взгляда заставила дать воспользоваться его кредиткой.
Тогда я узнала, что мое имя было в Черном списке авиакомпаний. Ни одна авиакомпания в стране не позволит мне забронировать билет, и я не могу воспользоваться своим "зеленым взглядом" чтобы взломать электронную международную базу. В конце концов, отчаявшись, я позвонила Владу. Он не ответил, что, в прочем, не удивительно.
– А я говорил, – сказал Максим без капли самодовольства. – Влад принял решение. А если он решает что-то, то не дает никому встать на его пути, даже тому, кого любит. Это не твоя вина, Лейла. Ты не можешь спасти Самира, но ты способна уберечь Влада когда-либо сделать это снова.
Этого было и близко недостаточно, однако я не видела другого выхода, а часики все тикали. Возможно, единственным способом остановить это – было найти что-то полезное у людей моей матери. И определенно, я не могла сделать ничего здесь, в казино.
– Ладно, – сказала я кратко. – Давай сделаем это.
Мы выселились из отеля – даже вампирский гипноз не смог скрыть тот факт, что пожар в нашем номере был причиной короткого замыкания в отеле. Лишь использование гипноза на менеджере отеля позволило нам избежать тюрьмы. Также гипноз помог очистить память Гретхен, помогая забыть, где сейчас Влад и почему, как только мы с ней встретились.
Последнее сделал Марти, я не хотела изменять её память, но согласилась с причиной, стоящей за этим решением. У Гретхен случился бы припадок, вспомни она ужасное задание Влада, и я не могу её винить в этом. Нет, мне нужно было сосредоточиться на способах, как спасти Самира и остановить то, что припасли похитителя Мирсея для Влада.
Мы проехали мимо знака "Добро пожаловать на земли Чероки", который, должно быть, сильно раздражал мою мать, потому что это было одной из немногих вещей, о которых она упоминала. Технически, Восточная Группа Чероки не жила в резервации. Правительство не выделило им и части собственных земель – земля была выкуплена племенем, как знак доверия еще в девятнадцатом веке.
Это доверие все еще давало Чероки право на суверенитет в пределах резервации, так что, как только мы пересекли границу, находились под контролем племени, а не государства.
Я ожидала, что часть земли, доверенная людям, где те живут, будет отличаться. И я оказалась права.
Отель, казино, музей и другие достопримечательности были прилизаны и сделаны для туристов, посещающих Восточное племя Чероки. Даже некоторые люди были одеты в старомодные индейские наряды. А вот в жилом районе такого не было.
И чем дальше мы отъезжали от туристической зоны, тем яснее выражался экономический спад, и от этого мне было больно. Я гадала, как бы изменилась моя жизнь, вырасти я здесь, а не на военных базах, которые сменял мой отец.
Гретхен осматривалась широко открытыми глазами. Когда она увидела двух темноволосых девочек, играющих во дворе, я знала, что она, как и я, вспомнила нас.
Несмотря на мое желание узнать больше о наших корнях, то, что мы ищем, не записано в хрониках племени.
Однако я не могла просто стучать в двери и спрашивать каждого, знал ли кто, что моя мать потомок Аникутани. Может даже никто из местных не вспомнит маму, которая с тетей Брендой больше тридцати лет назад уехали отсюда.
Прежде чем мы успели проехать первую половину жилого квартала, нас остановил седовласый офицер.
– Я поговорю, – сказала я, опуская окно.
– Заблудились? – спросил офицер.
– Osiyo, – произнесла я одно из трех слов, которые знала на языке Чероки. – Нет, не заблудились. Моя мать здесь жила, и я, э-э-э, пытаюсь найти тех, кто мог ее знать.
Офицер кинул на меня измученный взгляд, очевидно, приветствие на языке Чероки ни как не расположило его ко мне.
– Здесь живет свыше десяти тысяч людей. Вы хотя бы знаете, на какой улице она жила?
– Нет, – смущенно ответила я. Почему я никогда ее об этом не спрашивала?
Судя по его выражению, он этого ожидал.
– Как на счет, из какого она клана? Их тут семь.
Я помолчала. Мама всегда повторяла, что мы из синего клана, но если демон был прав, мы к нему не относимся. Но все же, предки мамы должны были обратиться к синему клану, чтобы им помогли скрыться, так может начать разговор с ними?
Я еще раз посмотрела на офицера. На его лице было столько морщин, а кожа совсем обветренная, темных волос практически не осталось, все они были седыми.
Он достаточно стар, чтобы помнить мою маму. Даже если он ее не знал, то может, знает того, кто мог быть нам полезен. Конечно, напрямую заявить ему, зачем мы приехали полное сумасшествие, но я ведь могу замять это, так?
– Я лишь знаю, что моя мама произошла из клана Аникутани, – сказала я, призывая вампирский гипноз. – Я хотела бы знать так ли это. Можете ли вы отвести меня к тому, кто может знать про Аникутани и их потомков, которые могли унаследовать их магию.
– Черт возьми, – выдохнула Гретхен. Точно, я же ей еще не говорила, ну, нет более подходящего времени, чем сейчас.
Офицер, со стеклянным выражением лица, кивнул.
– Могу, следуйте за мной, – сказал он и сел в машину.
– Разве не бодрит то, что ты можешь обойти все это дерьмо с объяснениями и получить желаемое? – спросил Ян, когда мы направились за офицером.
Это экономило уйму времени, которого у нас и без того в обрез, но все же.
– Мне очень не нравится манипулировать разумом людей.
Ян ухмыльнулся.
– Подожди. Ты еще ее полюбишь.
– Ты забыла кое-что рассказать, Лейла? – спросила Гретхен, после того как подалась вперед и ущипнула меня за руку. – Например, что мама – Аникутани?
Я рассказала ей, что произошло на встрече с демоном, пока мы ехали за офицером. Ну, большую часть. Ту, где меня потрошили на виду у всех, опустила.
Я ожидала шквала вопросов, но Гретхен ничего не сказала. Меня это обеспокоило, и я несколько раз посмотрела на нее в зеркало заднего вида. Но когда уловила ее запах начала тревожиться сильнее.
Под ее обычным ароматом смеси лимона и моря, я уловила запах сильного расстройства. Что вызвало такую реакцию? Точная причина смерти мамы? Вероятность, что мы обе ведьмы? Наследие магии? Или все сразу?
– Скажи, в чем дело, – потребовала я.
Она подняла на меня васильковые глаза, которые блестели от невыплаканных слез.
– Не важно. Смотри, офицер остановился. Тормози, или ты в него въедешь, Лейла.
Я вовремя ударила по тормозам. Марти что-то пробормотал о моем ужасном стиле вождения. Ладно, может и так, но я только в прошлом году научилась водить машину, и мне не хватало практики.
– Мы позже это обсудим, – сказала я Гретхен, паркуясь. Мы вышли из машины, и она пробормотала себе под нос:
– Как хочешь.
– Здесь, – сказал офицер, указывая на дом, у которого остановился. Небольшое строение из вагонки, не мешало бы перекрасить и починить сломанное крыльцо.
Но дом стоял на краю обрыва, и за ним открывался невероятный вид на горы, а на ветру колыхались висящие под крышей ловцы снов.
– Кто здесь живет? – спросила я офицера.
– Леоти Шейн, – ответил он и указал на дверь. – Стучите, она дома.
Я слышала, как в доме медленно и устойчиво билось чье-то сердце, поэтому подошла к двери. Наш приезд не могли не заметить в доме.
Офицер сел обратно в свою машину. Я хотела попросить его остаться, но передумала. Мне может, и не нравились игры с разумом, но так я точно смогу добиться правды от Леоти Шейн.
Я удивленно моргнула, когда дверь нам открыла девочка, на вид моложе Гретхен.
– Вам кого? – спросила она с безошибочным подростковым высокомерием.
– Леоти Шейн? – спросила я.
– Бабушка! – завопила она, оборачиваясь. – Тут тебя видеть хотят.
Шаркающий звук предшествовал появлению сутулой индейской старушки. Как и офицер, она была почти полностью седой, а лицо испещрено морщинами. Она опиралась на ходунки, хромая к двери.
В ней не было никакой угрозы, но я напряглась, как и Максим, Ян и Марти. Максим пихнул Гретхен себе за спину.
– В чем проблема? – зашипела моя сестра на Максима, не понимая нашей тревоги.
Я слышала лишь одно сердцебиение, но в доме было два человека. В глазах сухой старушки, когда она подняла на меня пронзительный взгляд, читался острый ум. Затем она рассмеялась, совсем по девичьи.
– Лиза, сходи к Тоби, – произнесла она на чистом английском
Девочка раздраженно фыркнула.
– Зачем?
Старушка произнесла поток слов на языке Чероки, и что бы она ни сказала, девчушка побежала сломя голову за дверь, и побежала в сторону, как я предполагала, дома Тоби.
– И, – произнесла Леоти Шейн, отставляя ходунки и выпрямляясь так, как не ожидаешь от леди ее возраста, – что же привело ко мне группу вампиров и ведьм?
Глава 21
– Где ты здесь видишь ведьм? – спросила я, пряча изумление. Откуда она узнала, ладно то, что мы вампиры очевидно. Отсутствие сердцебиения – явная улика.
Пожилая женщина вновь рассмеялась таким легким и игристым смехом, словно бокалы шампанского чокнулись после тоста.
– Дорогуша, я точно знаю, что вы с сестрой собой представляете и кто вы такие.
Я обменялась быстрым, осторожным взглядом с Яном.
– Это Ашаэль сказал тебе, что мы придем? – спросила я обыденным тоном, противоречащим тому, что я начала снимать перчатку.
Леоти Шейн посмотрела на мою правую руку.
– Не надо. Я очень много слышала о твоем кнуте, но не просила демонстрации.
– Милочка, ты не ответила на вопрос, – заметил Ян, даря ей одну из своих потрясающих улыбок.
Она ему ответила широкой улыбкой, показывая отсутствие нескольких зубов.
– Не пытайся меня очаровать, мальчик. Твой пол меня не привлекает.
Ян раздулся от возмущения.
– Нахальная карга, считай что тебе повезло! Никогда не насладишься тем, как тебе еще больше сломают бедра!
Леоти фыркнула.
– Кто он? – спросила она меня. – Не твой муж, как и эти двое.
От разочарования у меня свело живот. Как скоро слова Яна о том, что я полюблю гипноз, оказались верными. Я бы много отдала за то, чтобы благодаря одному лишь взгляду получить ответы от этой пожилой женщины, но как бы ни было невозможным загипнотизировать другого вампира, действовать придется медленно.
– Давайте попробуем заново, – сказала я, улыбаясь ей, как надеялась, дружелюбно. – Меня зовут Лейла, как вы, наверное, уже знаете. Это моя сестра Гретхен, высокий вампир – Максим, маленький – Марти, а самый обиженный – Ян. А теперь, кто вы, и откуда так много знаете о нас?
Леоти кинула на меня проницательный взгляд.
– Ты и твоя сестра можете войти, я отвечу на ваши вопросы, но остальные должны уйти.
– Нет, – сказали в унисон Максим и Марти, прежде чем я успела открыть рот. Гретхен ринулась вперед, вырвав руку из моей хватки, когда я попыталась ее задержать.
– Если у этой леди есть ответы, я хотела бы их услышать. Они могут остаться здесь и охранять периметр или что они там делают.
– Нет, – повторил Максим. – Влад прислал меня защищать тебя, чего я сделать не смогу, если не буду тебя видеть.
Гретхен махнула на Леоти.
– Она – старушка-вампир! Лейла и не с такими справлялась и выживала, так что в опасности только я, а раз я не в приоритете, останьтесь снаружи и дайте нам с этим разобраться.
– Твоя безопасность – мой приоритет, – возразила я. – И я не стану рисковать тобой, не имея больше информации. – Затем обратилась к Леоти. – Ты замаскировала свою ауру, поэтому мы не почувствовали тебя, когда приехали. Опусти щиты или мы добудем информацию более неприятным способом.
Женщина посмотрела на меня со странным выражением лица. Одобрение? Я не знала, почему она хотела подставить себя под угрозу. Но я забыла об этом, когда Леоти опустила щиты.
Сила, неизбежной лавиной, окутала меня. Бесконечными, острыми уколами, которые заставили посмотреть на руки с ожиданием увидеть тысячи воткнутых в них игл. И сила эта продолжала сочиться, пока птицы не прекратили петь, а койоты завыли, словно только что очнулись.
Но не только это меня поразило. Над женщиной появилось сияние, и когда оно померкло, перед нами была уже вовсе не старушка. Молодое и красивое лицо обрамляли прямые иссиня-черные волосы.
Исчезли морщины, теперь ее лицо было кремово-коричневого оттенка, а полные алые губы открывали полный набор белоснежных зубов. Тело Леоти приобрело пышные формы с идеальными изгибами, завидев которое Ян улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Лишь взгляд Леоти оставался таким же, когда она продолжала смотреть на меня с неприкрытым вызовом.
– Больше нет никаких щитов и маскировок. Я приняла твои условия, Лейла. Теперь прими и ты мои.
Судя по мощной ауре Леоти, она мастер вампир или на несколько веков меня старше. В любом случае, она – грозный противник.
К тому же, Леоти знала магию, судя по ее маскировке «старушка», интересно какие еще магические заклинания она знала и на что была способна? Может такие, которые делают мой кнут бесполезным?
Но если я откажусь от ее условий, ничего не узнаю, это ясно читалось во взгляде ее темных глаз, наряду с опасностью. Если бы было дело во мне, я уже сидела бы в доме, но я переживаю о Гретхен. Что-то внутри, подсказывало мне впихнуть ее в руки Максиму и сказать ему бежать.
Но сделай я так, то уничтожу шанс выяснить, что известно Леоти. Гретхен тоже должна знать эти ответы. Если я все разрушу, не предоставив Гретхен выбора, вобью очередной клин между мной и сестрой, а их и без того полно.
Я медленно вдохнула для храбрости.
– Гретхен, – спокойно начала я, – эта женщина очень опасна. Если мы оставим парней снаружи, а сами войдем в дом, я не могу гарантировать тебе безопасность. Ты все еще хочешь войти?
– Да, – без колебаний ответила Гретхен.
Я вновь посмотрела на Леоти.
– Тогда мы принимаем твое приглашение.
– Малышка, – начал Марти.
– Мы пришли за ответами, которые есть у нее, – перебила я Марти. – Незнание может быть куда опаснее. – Затем я бросила на Леоти одну из диких улыбок, которым научилась у Влада. – Не переживай. Если что-то пойдет не так, ты узнаешь об этом первым, по ее крикам от моих пыток.
Она улыбнулась в ответ, и вновь мне показалось, что я увидела в ее выражении одобрение, которого не понимала.
– Согласна, – мягким тоном проговорила она.
– Погоди.
Я застыла от твердости в голосе Максима, и обернулась.
– Слушай, можешь сказать Владу, что я заставила тебя...
– Я не с тобой говорю, – перебил меня Максим, затем подошел к Гретхен, которая с раздражением посмотрела на него.
– Не пытайся, я не останусь тут с тобой
– Нет, – согласился Максим, едва улыбнувшись, – но и внутрь без этого не пойдешь.
Я забыла, насколько Максим быстр. Да, я пару раз видела его в бою, но тогда больше была озабочена тем, чтобы выжить. Сейчас же я могла лишь с изумлением наблюдать, как он достал нож, порезал себе руку и прижал рану ко рту Гретхен, и всё это еще до того, как я успела произнести:
– Какого черта?
Казалось, Гретхен хотела что-то сказать, но ее слова приглушала, прижатая ко рту, рука. Я попыталась отдернуть руку Максима, но он оттолкнул меня.
– Что за черт? – выплюнула Гретхен, когда Максим ее, наконец, отпустил, затем прикоснулась ко рту. – Ты меня только что заставил выпить твоей крови?
– Да, – ответил Максим, встречаясь со мной взглядом поверх головы Гретхен. – Теперь она может пойти с тобой внутрь.
– Зачем ты это сделал? – потребовала Гретхен, ударив кулаком Максима по руке. – Ты забыл, что среди вас мне одной кровь не нравится?
– Нет. – Максим склонился, пока они не оказались одного роста. Его глаза не засветились зеленым, но Гретхен уставилась на него, словно он ее гипнотизировал. – Но ты не права. Безопасность Лейлы не единственная моя задача. Я и о тебе беспокоюсь.
Замешательство на ее лице явно давало понять, что она не понимала. А я, да, и хотела бы поразмыслить об этом наедине с собой. С кровью вампира, Гретхен сильнее, быстрее и излечится скорее. Кроме этого, у нее теперь была карточка "Бесплатно отважу от смерти". Если человек перед смертью выпил крови вампира, его можно поднять гулем. Это была самая последняя инстанция, но при худшем раскладе, у меня была возможность оживить сестру.
– Спасибо, – поблагодарила я Максима. Когда Гретхен кинула на меня пораженный взгляд, я сказала ей: – Объясню позже.
Я подождала, пока парни отошли на достаточное расстояние и слились с лесом, затем мы с Гретхен последовали за Леоти. Когда дверь позади нас закрылась, казалось, что она захлопнулась без возможности открыться, и за ней стояла мертвая тишина.
Глава 22
Убранство внутри оказалось милее экстерьера, словно мне требовались очередные доказательства, что все касаемо Леоти Шейн не то, каким кажется. Дом был небольшим, но очень чистым, мебель от возраста стала блеклой, но все равно окружение выглядело приветливым.
– Чаю? – предложила Леоти, словно мы пришли в гости.
Я вспомнила предупреждение Яна об эффектах магического напитка.
– Нет, спасибо.
– С удовольствием, – произнесла Гретхен, взглядом подначивая меня возразить.
Я поджала губы, сдерживая рвущиеся наружу слова возражения. Почему хоть раз она не могла поступить, как я? Если я не дам ей выпить чаю, напряжение, наполняющее дом, лишь усилится. Что хуже, Леоти улыбалась, словно наслаждалась сестринской враждой.
– Кем вы стали сначала, ведьмой или вампиром? – Гретхен поразила меня самым идиотским вопросом.
– Ведьмой, – к счастью, невозмутимо ответила Леоти. – На самом деле я из очень древнего рода.
– Какого? – спросила я, стараясь говорить обыденно.
Она посмотрела на меня, ставя чайник на старомодную плиту.
– Не скромничай. Ты ведь знаешь какого, иначе не пришла бы сюда.
Я не собиралась давать ей информацию, особенно, если она этого и добивалась.
– Я хочу, чтобы ты сама об этом сказала, – ответила я, взглядом говоря Гретхен, не сметь за нее отвечать.
Леоти зажгла газ под чайником и включила огонь на полную мощь, после чего указала на кушетку, выцветшего синего цвета, которую украшали вязаные подушки.
– Не хотите присесть?
Гретхен села, я же осталась стоять. Мне нужно пространство на случай, если придется воспользоваться хлыстом, и я не хочу, чтобы Гретхен пострадала при этом.
– Ну? – надавила я, пряча нетерпение. – Какой род?
– Ты больше похожа на отца, чем мать, – ответила Леоти, после чего почти пренебрежительно посмотрела на Гретхен. – И ты тоже. У обеих слишком бледная кожа и ярко-голубые глаза.
– А имеет значение то, что внутри, – возразила я. – И во мне больше от крови индейцев Чероки.
Леоти хмыкнула.
– Очень верно. Без этого не было ничего исключительного в тебе, Лейла Далтон.
Если она думала меня оскорбить, ей не удалось. Я использовала силу из-за необходимости, а не, потому что хотела участвовать в том, что Влад когда-то назвал конкурсом сверхъестественных писунов.
– Еще одна, – проговорила Гретхен.
Темные глаза Леоти заблестели.
– Еще одна?
– Противник "обыкновенности", – пояснила Гретхен. – Я всю жизнь такая. Главная новость: обыкновенная жизнь это вам не прогулка по парку. Попробуйте-ка прожить без каких-то там особенностей, когда тебя окружают те, у кого их полно.
Ее слова отвлекли меня.
– Но ты особенная, – начала я
Она посмотрела на меня.
– Спрячь свою снисходительность. Я нормально отношусь к тому, кто я. Мне просто осточертело слышать, что все вокруг твердят о том, что "обыкновенность" – это плохо.
Да, мне уделялось много внимания из-за гимнастики, а потом эта авария, и все вокруг сосредоточились на мне, а я бы все отдала за ту "обыкновенность", которую описала Гретхен.
До сих пор, я даже не думала посмотреть сквозь свою боль и подумать, что Гретхен тоже, вероятно, больно. Все знают, внимание обращают на самых громких. Ну, я была очень громкой, завалена наградами и призами, пока не случилась авария, после которой я, в прямом смысле, начала блистать. А что же было с Гретхен? Вероятно, ее ощущение, что она не так важна это лишь верхушка айсберга.
Нам нужно очень-очень основательно поговорить, но на это не было времени. Ирония в том, что и сейчас ее нужды придется отложить, потому что в приоритете опять я. Я пообещала себе, что вскоре мы это обсудим. Мы поговорим сразу после того, как жизни всех не будут в опасности.
Чайник начал свистеть, и Леоти выключила газ и налила кипяток в заварочный чайник с ситечком для заварки.
– Листьям чая нужно дать настояться, – обратилась она к Гретхен, словно лишь это стояло на повестке дня
– Из какого ты клана Чероки? – спросила я, не сдаваясь. – И предупредил ли тебя Ашаэль, что мы придем? Больше не увиливай, Леоти. Ты обещала ответы, если мы согласимся на твои условия.
Она вновь бросила проницательный взгляд на меня.
– Ответы. За ними ли ты пришла?
– Да, – ответила я, от нетерпения я говорила резче.
– Зачем? – спросила она жестким тоном. Она прошлась по мне взглядом, словно оценивая меня и не найдя ценности. – Ты впервые приехала к народу матери, но появилась не для познания, а лишь, чтобы забрать ответы. Как я и говорила, ты больше похожа на отца.
Гнев меня практически ослепил, но все же я смогла увидеть в ее глазах проблеск личного отношения...
На меня свалилось осознание.
– Леоти, как мне следует тебя называть? Десять раз прабабушка? Или десять раз двоюродная прабабка?
Гретхен ахнула, а Леоти слабо улыбнулась.
– Как ты об этом узнала?
– Легко, – со смешком ответила я. – Лишь семья может разочароваться в ком-то, кого они впервые встретили.
Леоти хрипло рассмеялась.
– Предполагаю это так.
Несмотря на то, что Леоти могла быть на несколько веков меня старше, я принялась искать в ее лице черты матери. Неудивительно, что таковых я не нашла. И на тетю Бренду она не похожа. Но она все же семья. Я нутром чуяла это.
Гретхен же не обошлась просто осмотром лица Леоти, она подошла к ней вплотную и прикоснулась к щеке, словно пыталась пальцами рассмотреть внимательнее. Леоти не двигалась, позволяя Гретхен ее изучать, лишь переводя взгляд темных глаз с нее на меня.
Я встретила ее взгляд и поняла, что переняла у Влада еще одну черту – практически параноидальную подозрительность всех и каждого. Леоти могла сказать, что она семья, и я могла согласиться, если бы повелась на нутро, но ничего из этого не имело доказательств.
– У тебя должны были остаться фотографии, – заметила я, улыбаясь, словно движимая не любопытством, а подозрением. – Я бы хотела их увидеть. У нас очень мало фото с маленькими мамой и тетей Брендой.
Леоти фыркнула.
– Из тебя ужасная лгунья. Надеюсь, что это из-за недостатка практики. Да, у меня есть доказательства, что мы семья. Вот.
Из единственного шкафа в кухне, Леоти вытащила потрепанную коробку и открыла ее. Из нее на меня смотрела я – восьмиклассница.
Гретхен схватила коробку и начала рассматривать фото. Ее школьные фото тоже там были. Вплоть до детского сада.
Затем Гретхен вытащила еще изображения, которые не были копией школьного альбома или записей. Там были фотографии с дней рождения, семейных праздников, каникул, и мамина, где она обнимает себя за огромный живот.
Затем пошли снимки со свадьбы мамы и папы, тети Бренды разного возраста, и где мама и тетя Бренда позировали подростками, и даже та, где они были маленькими девочками, играющими напротив этого дома, который тогда выглядел новее.
Еще и другие фотографии были, включая единственную виденную мной фотографию дедушки с бабушкой, и еще несколько их.
После шли фото пожилых людей, которые должно быть, были моими родственниками, но я их не знала. Фотографии все не кончались, и, смотря на них, я словно отправилась в прошлое.
Наконец, на самом дне коробки, Гретхен достала выцветший дагерротип с изображением Леоти в этом же возрасте, в компании коренных американский мужчин и женщин. Все одетые в одежды племени, а на лицах крайнее напряжение
Леоти посмотрела на фото, и на ее лицо легла тень.
– Ее сделали после того, как мои люди ушли в резервацию на Запад. Я осталась вместе с немногими, кто спрятался. Некоторые погибли, но большинство умерло в Дороге.
Я вздрогнула. Печально известная Дорога Слёз, где тысячи моих предков Чероки умерли из-за голода, болезней и напастей, во время переселения с родных земель. История, скрытая за этой фотографией, поразила меня.
Меня разрывало между желанием разрыдаться, скорбя о тех давно погибших, и задать Леоти тысячу вопросов об этом. Но сейчас не время. Мне пришлось сосредоточиться. Эти люди умерли, но есть еще живые, которых я могла спасти.
– Все эти фотографии за период до смерти мамы, – заметила я. – Почему тетя Бренда не присылала другие?
– Потому что она не знала, что я еще жива. Твоя мать не сказала ей, что я такое, как и не поведала о наследии. – Леоти переводила взгляд с меня на Гретхен и обратно. – Ваша мать верила, что чем меньше Бренда знала, тем лучше защищена.
Я отвела взгляд. Мама тоже была старшей. Неужели мои попытки скрыть правду от Гретхен – это повторение истории?
– В любом случае, это я отослала девочек, – продолжила Леоти. – Оставаться здесь им было очень опасно, но ваша мать пообещала, что как только их дети достигнут совершеннолетия, она пришлет их сюда, чтобы узнать о наследии.
Мой голос переполняли эмоции.
– Она умерла прежде, чем смогла сдержать обещание.
– Почему опасно? – спросила Гретхен.
Леоти махнула на свои ходунки.
– С реквизитом и способностью менять внешность, последние восемь веков мне удавалось скрывать личину вампира. Очень немногие в нашем племени знают, кто я. Однако, время от времени, я сталкиваюсь с другими вампирами. – Она пожала плечами. – Обычно, в этом не было ничего страшного, но кто-то, должно быть, узнал меня с тех давних времен и доложил. Тридцать лет назад, женщина Страж Закона приехала, чтобы проверить слухи. Я солгала ей и отослала прочь, но поняла, что и Бренду с вашей матерью мне придется отослать. Эти земли крохотные, но мир белых людей огромен и они могли скрыться. Что и сделали. Я даже не знала, как найти вас после смерти матери и переезда с вашим отцом.
Леоти очень крупно намекала, но все еще не сказала, из какого она клана Чероки, а я не стану раскрывать секреты, пока она не раскроет свои. Леоти может и семья, но это не значит, что ей можно доверять. Мирсей прямое доказательство тому, что семье верить нельзя.
– Почему визит Стража Закона так тебя напугал, что ты отослала маму и тетю Бренду? – напрямик спросила я. – Просто древний вампир у них не вызвал бы интереса
Она вновь бросила на меня наполовину раздраженный, наполовину одобрительный взгляд.
– Нет, но чистокровная ведьма Аникутани вызвала бы, как и смерть всего моего клана.
– И... бум! Случился взрыв! – язвительно проговорила Гретхен.
