Текст книги "Вернуться навсегда"

Автор книги: Джан Макдэниел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

– Это надо же, кофе с яблочным пирогом, – воскликнула Алисон, сидя в гостиной Сьерры и помешивая свой кофе. – Похоже, я вовремя приехала. Но пирог, Сиси? С чего бы ты взялась печь?

– Просто захотелось, – соврала Сьерра. В последнее время она действительно почему-то стала печь очень часто.

Алисон попробовала кусочек еще теплого торта.

– Повезло мне. Жалко бы было скармливать всю эту прелесть работникам.

Сьерра почувствовала, что краснеет.

Алисон обежала взглядом просторную комнату с потолочными стропилами и огромным камином. Она скорее напоминала комнату в охотничьем доме, чем те элегантные гостиные, к которым они обе привыкли. Но Сьерра себе жилье не выбирала. Когда Бен покупал этот дом, жить с семьей он в нем не собирался.

– Здесь по-своему мило.

– Алисон, зачем ты приехала?

Подруга пожала плечами.

– Кто-то должен за тобой присматривать.

– У нас с Уиллом все хорошо, Алисон. Впрочем, я тебе рада.

Алисон мотнула аккуратно причесанной головой. С ушей свисали длинные бирюзовые серьги под цвет ее глаз. Черты лица вполне аристократические – прямой нос, высокие скулы, высокий лоб, но хорошенькой ее нельзя было назвать. Однако держалась она так, что создавалось впечатление красивой женщины. Ее родители жили в полумиле от отца Сьерры.

В детстве они были близкими подругами. Алисон осталась единственной, кто не бросил Сьерру во время загулов Бена и после его смерти. Ее присутствие напоминало Сьерре о навсегда потерянном для нее мире.

– Это Мэтта Роллинза я видела у конюшни? Слышала, он вернулся, но не поверила.

Вот что так неожиданно привело сюда подругу.

– Да, это Мэтт. И что?

Глаза Алисон блеснули.

– Да будет тебе, Сиси, ты хоть и вдова, но еще совсем молодая женщина. Ты ведь сходила по нему с ума в свое время, а сказать тебе правду, выглядеть хуже за эти годы он не стал. Немного грубоват, возможно, но посмотреть приятно.

Сьерра покачала головой. После двух неудачных браков Алисон поступила в колледж, чтобы защитить диссертацию, а также устроилась на работу – руководить местной благотворительностью. Она осталась в хороших отношениях с обоими бывшими мужьями и, будучи неизлечимым романтиком, все еще верила, что когда-нибудь встретит своего прекрасного принца.

– Муж его сестры попал в больницу. У них двое маленьких детей и, как я поняла, с деньгами туго. Мэтту нужна работа, а мне заведующий фермой. Вот и все. Тебя ведь интересует, не возобновились ли наши былые отношения… Так нет.

– Да ладно, Сиси, разве он не великолепен? Эти мускулы!..

– Слишком многое между нами случилось. Я не ищу ни мужа, ни любовника, Алисон. Меня волнует одно – как без Бена вырастить сына.

– Тогда у тебя впереди много одиноких лет. Ты же всегда хотела еще детей. Разумеется, с последними достижениями можно обойтись и без любовника, но ведь такая тоска.

Сьерра тяжело вздохнула. Стоит Алисон во что-то вцепиться, ее с места не сдвинешь.

– Понимаю, расти единственным ребенком в семье… Я бы не хотела такого для Уилла. Но, похоже, ничего другого не смогу предложить. Большой семьи, о которой я мечтала, не будет.

Алисон оставила шутливый тон.

– Ты еще долго сможешь рожать, милая.

– Я не собираюсь снова выходить замуж. Хотя всегда в воображении рисовала большую и шумную семью. Мэтт однажды сказал, что такого не может быть. Тогда я ему не поверила, но сейчас начинаю думать, что он был прав.

– У меня не слишком большая семья, но мы с братом и мама с папой всегда хорошо ладили. Я знаю, у Мэтта были семейные проблемы, но ведь он тогда был так молод и циничен. Уверена, с возрастом его отношение к семье изменилось.

Сьерра покачала головой.

– Отец Мэтта был невежественным эгоистом, не мог смириться с тем, что сын лучше его, вот и вымещал на нем свою злость, старался унизить. Сэм Бурк дал Мэтту подходящую работу. В нем Мэтт нашел человека, которому хотелось подражать. И все же мы все боимся, что станем такими же, как наши родители. Когда брат Мэтта, любимчик отца, уехал из дома, отец прямо в лицо Мэтту заявил, что хотел бы, чтобы он не рождался на свет. Мэтт даже поклялся никогда не иметь ребенка, поскольку тот мог унаследовать что-то от Роллинза.

– Но это было до того, как он в тебя влюбился.

– И после тоже. Сначала я считала, что, пока мы вместе, ничто не имеет значения. Потом поняла: если собираюсь провести с ним всю жизнь, от мечты придется отказаться. Я думала, если буду сильно любить, Мэтт привыкнет к этой мысли, поймет, что он лучше, чем отец. Но у меня не хватило времени. Я забеременела, а требовать чего-то от него было все равно что отправить его прямиком в ад. Я слишком его любила, чтобы так поступить.

– Мэтт не знает, что он – отец Уилла?

Сьерра чуть не подавилась кофе.

– И никогда не узнает!

– Даже теперь, когда нет Бена?

– Бен – вот кого Уилл знал как отца. Сказать правду – значит разбить его сердце. Да и Мэтт не собирается здесь оставаться.

– Лапочка, я смотрю на Уилла и вижу Мэтта. Не думаешь ли ты, что твой ковбой кое-что подсчитает и обо всем догадается? Удивляюсь, как это не пришло ему в голову при первом же взгляде на мальчика.

Сьерра покачала головой:

– Хоть мы и были молоды, Мэтт серьезно относился к своим обязанностям. Мы всегда предохранялись, когда занимались любовью. Ему и в голову не приходило, что может быть осечка.

– Но ведь именно так и вышло.

– Конечно, он понимал, что нет стопроцентной гарантии. Но уж раз мне так и не довелось рассказать ему… Уилл – это судьба. Он должен был родиться, и все наши с Мэттом усилия не могли этому помешать. Так или иначе, я рада, что он у меня есть.

– Разве и Мэтт не был бы рад, если б узнал? – Алисон перешла почти на шепот.

– Нет.

Алисон долго и пристально смотрела на нее.

– Я помню то лето, когда мы приехали домой на каникулы, ты пришла вся сияющая, как новогодняя елка, и сказала, что встречаешься с Мэттом Роллинзом.

– А ты решила, что я сошла с ума.

– Мне казалось, тебе просто хочется пойти наперекор отцу. Ну, знаешь, запретный плод и все такое.

– Ты говорила, что нужно дать задний ход, пока окончательно не увязла.

– Но ты была слишком упрямой и не послушалась.

– Не могла. Да и не хотела.

– Я все думала, что ты потеряешь, если отец узнает. Наверное, я завидовала, что ты посмела следовать своему сердцу, чем бы тебе это ни грозило. Снобизм, но мы ведь обе так воспитаны. Я была не права, что не поддержала тебя.

– Алисон, сейчас я уже не могу все рассказать Мэтту. Он и так меня презирает за то, что я поспешно выскочила за Бена, но если все учесть, выбора у меня не было. Если бы Мэтт знал, он бы остался, принял бы на себя свою долю ответственности, но всегда бы ненавидел меня за то, что я навязала ему жизнь, которой он для себя не хотел.

– Вы оба были так молоды. Может, Мэтт изменился.

– Я сейчас его совсем не знаю. Это риск. Если я скажу ему, Уилл тоже может узнать. И еще боюсь, что Мэтт разозлится и не захочет у меня работать. Я и так его с трудом уговорила.

– Он имеет право знать.

Сьерра покачала головой.

– Бен принял Уилла как родного сына и всегда прекрасно к нему относился. Все остальное – биология.

Алисон критически посмотрела на подругу.

– Ты говоришь так, будто лишилась сердца. Разве то, что Бен оказался неспособным обеспечить жену и сына, говорит о его хорошем отношении?

Сьерра наклонилась и поставила на стол чашку.

– Тебе не пора ли на работу?

– В это время года все норовят открыть свои сердца и бумажники нуждающимся, так что я принимаю взносы практически круглосуточно. Кстати, через две недели праздник города. Цель самая благородная, да и повеселиться можно будет.

– Потанцевать? Нет, это не для меня. Но я обязательно куплю билет.

Алисон подняла руку.

– Я не прошу тебя о пожертвовании. Честно говоря, у меня есть несколько лишних билетов, вот я и подумала, не возьмешь ли ты один. Не пора ли тебе снова появиться на людях? Ведь прошел почти год, хватит ходить в трауре.

– Я не могу оставить Уилла одного.

– Моя мама с радостью за ним присмотрит.

– Нет, Алисон, не стоит.

– Ты состаришься раньше времени, Сиси, если не будешь никуда выходить. Никто ведь не заставляет тебя влюбляться или снова выходить замуж. Даже мы, работающие женщины, нуждаемся в какой-то общественной жизни. Разумеется, я не виню тебя за желание сидеть дома, особенно если из окна такой замечательный вид. Тебя это удерживает?

Сьерра выглянула в окно и увидела на пастбище Мэтта, стоящего к ним спиной. Он наклонился, разглядывая копыто лошади.

– Алисон! – укоризненно воскликнула она, покраснев как школьница. – У тебя грязный умишко.

– Раньше ты бы первая его заметила. Мне кажется, Бен разуверил тебя в себе. А что касается Мэтта, то он оставляет свое клеймо на женщине. Он так же хорош, как выглядит?

Сьерра густо покраснела:

– Ты заставляешь меня пожалеть, что я когда-то тебе все рассказала. Кофе еще хочешь?

– Нет, пора в офис. Я хотела сказать, что несколько дней назад видела твоего отца.

Последовала напряженная пауза.

– И как он?

– Несчастен, но не признается. Спросил меня о тебе и Уилле.

У Сьерры подступил комок к горлу. Для Уилльяма Росса и это было много.

– Я не виновата в его несчастьях. Это его рук дело.

– Да я знаю. Но уже канун Рождества, а он совсем один. Он такой упрямый! Уверена, он сожалеет, что так разозлился из-за Бена.

Сьерра распрямила узенькие плечи:

– Если он сожалеет, то может об этом сказать. Где нас найти, знает.

Алисон встала и поправила розовую юбку. – Никогда не думала, что ты такая же упрямая, холодная и мстительная.

– Алисон, я никогда не переставала любить отца. Видит Бог, я хочу, чтобы он был с нами. Уиллу нужен дед. Но отец во гневе манипулирует людьми. Я долго потакала всем его желаниям, но не могла же я бросить Бена только потому, что он этого требовал. Я была в долгу перед Беном, несмотря на его проблемы, и, думаю, будь я ему лучшей женой, все бы так не повернулось. Отец должен понять, что теперь я сама принимаю решения, вне зависимости от его одобрения или неодобрения.

– Перестань брать на себя вину за все. Родители Бена Давенпорта нянчились с ним всю жизнь. Он никогда не работал, не принимал никаких решений. Он так и не повзрослел и потому не мог позаботиться о тебе и Уилле. Удивляюсь, как ты его не бросила.

– Он на мне женился, зная, что я беременна от другого. И никогда меня этим не попрекал. Несмотря ни на что, я ему благодарна и обещала быть верной.

– Никто в наше время не принимает брачные клятвы так буквально.

– Тогда я ископаемое.

– Ты ведь знаешь, отец примет тебя с распростертыми объятиями, стоит только обратиться.

– Вот именно! Думаешь, я не пыталась с ним поговорить? Он согласен примириться, но на своих условиях, а это означает, что мы с Уиллом не сможем здесь жить самостоятельно. Я не могу на это пойти. Если уступлю, он снова станет руководить моей жизнью.

Алисон вздохнула и поправила прическу.

– Делай как считаешь нужным, но не забывай, что твой отец может дать Уиллу многое, чего ты сейчас не можешь себе позволить – частные школы, летние лагеря, хорошие связи.

Сьерра прищурилась:

– То есть все, что было у меня? Уж так ли это ценно?

– Он твой сын, тебе решать.

Алисон повернулась и в последний раз пристально посмотрела в окно.

– Так что мне сказать твоему отцу, если снова увижу?

– Скажи, у нас с Уиллом все замечательно и мы его любим. Но я не собираюсь делать вид, будто жалею, что не бросила мужа.

– Просто скажу, что ты шлешь привет.

– Ты попала в неловкую ситуацию. Уж извини, Алисон. Мне очень жаль.

– Мне просто противно смотреть, как вы с Уиллом перебиваетесь, когда все могло быть по-другому. Но должна признаться, мне нравится, что ты не ищешь легких путей. – Она снова взглянула в окно. – Мэтт знает про Сэма?

– Не думаю. Сэм ясно дал понять, чтобы ему не говорили.

– Ну что же, Сьерра, раз Мэтт тебе больше не интересен, ты не станешь возражать, если я приглашу его поужинать со мной?

Онемев от изумления, Сьерра уставилась на подругу горящими от ярости глазами. К ее удивлению, Алисон торжествующе улыбнулась.

– Так я и знала. Не расстраивайся, думаю, он вряд ли на кого-нибудь взглянет, если ты будешь в радиусе сотни миль.

– Это было грубо и нечестно, – обиделась Сьерра.

– И очень показательно. Ты не так безразлична, как утверждаешь. Перестань притворяться.

Когда Алисон уехала, Сьерра собрала посуду со стола и отнесла на кухню. Не успела она отвернуть кран, как раздался звонок в дверь.

– Ну что еще? – пробормотала она, все еще переживая, что так глупо купилась. Вытерла руки о кухонное полотенце, пошла к двери и открыла ее. На пороге стоял улыбающийся Нил Адамсон. Ощутив острое разочарование, она поняла, что ждала Мэтта.

– Великолепный день, не правда ли? – спросил он.

Молодой детский врач приехал в город откуда-то с севера, как ей казалось из Огайо, и говорил быстро и с легким акцентом. У него было гладкое круглое лицо, темные брови, желто-зеленые глаза и хорошая улыбка, которая всегда располагала к нему маленьких пациентов. Густые, вьющиеся, темные волосы аккуратно причесаны на пробор.

– Здравствуйте, доктор Адамсон, – приветствовала Сьерра. – День действительно замечательный.

– Простите, что врываюсь без приглашения, но у меня свободное утро и захотелось проехаться на Белом Клыке. Решил, раз уж я здесь, то и заплачу, что должен, за его содержание.

– Никаких проблем. Я велю оседлать жеребца, а вы пока выпишите чек.

– Чудненько. Пройдусь с вами до конюшни.

Она давно собиралась установить интерком для связи с конюшней, но все отвлекали более срочные дела, да и приходилось ждать, когда ферма начнет приносить доход.

– Здесь всегда так в ноябре? – спросил он, идя за ней следом.

Сьерра засмеялась:

– Наша погода настолько непредсказуема, что завтра вполне может пойти снег.

– Вот как, – огорченно заметил он.

– Я преувеличиваю, доктор Адамсон. У нас действительно иногда выпадает снег, но это случается крайне редко.

– Зовите меня Нил, пожалуйста. – Пусть будет так.

Она слегка улыбнулась.

Он вытащил руку из кармана и потер шею.

– Я слышал, вашего менеджера арестовали?

– Да, мне пришлось найти ему замену, Но за лошадьми хорошо ухаживают, увидите сами.

– Что ж, прекрасно. Клык – хорошая лошадь, я о нем сильно беспокоюсь. Боялся, придется переводить его в другую конюшню.

– В этом нет абсолютно никакой необходимости.

Когда подошли к конюшне, она увидела, что Мэтт ведет Фантазию на пастбище. Он смотрел на Сьерру и вовсе не выглядел счастливым. Его пристальный взгляд так отвлек ее, что она споткнулась о ком земли и едва не упала. Доктор Адамсон успел подхватить.

– Осторожно, – предупредил он. – Вы в порядке, миссис Давенпорт?

– Да. Благодарю вас, – ответила она, зардевшись от смущения.

Даже не глядя на Мэтта, Сьерра чувствовала его горящий взгляд. Сначала она никак не могла понять, почему он на нее так сурово смотрит, потом сообразила, – верно, решил, что доктор Адамсон не просто клиент.

Как Мэтт смеет так на нее смотреть? Ее жизнь – ее забота. И еще Сьерра поняла, что Алисон права. Чем больше она изолируется от мира, тем сильнее ее будет тянуть к Мэтту. Возможно, тут какой-то тайный голод, ностальгия по прошлому? А если ей просто нужен мужчина? Но она не может позволить себе совершить еще одну ошибку.

Руки Нила задержались на ее обнаженном локте. Это прикосновение лишь напомнило, как ласкали ее руки Мэтта, и на сердце сразу потеплело.

Выпрямившись, она улыбнулась Нилу.

– Зовите меня Сьерра, пожалуйста.

Она приблизилась к Мэтту, стараясь не обращать внимания на его мощную, обтянутую футболкой грудь. Странно, как может этот сильный человек быть таким бесконечно нежным? Ей надо покончить с воспоминаниями.

– Мэтт, не мог бы ты оседлать Белого Клыка для доктора Адамсона? Он хочет проехать верхом.

– Слушаюсь, мэм, – насмешливо ответил он.

Лицо – суровая маска. Она услышала, как Мэтт приказал одному из конюхов оседлать лошадь.

Сьерра вернулась к Нилу, и они направились к дому.

– Хотите кофе? – предложила она.

Ей показалось, будто Мэтт что-то пробурчал, но поклясться в этом не могла. Если Нил что и слышал, то не обратил внимания.

– Прекрасная мысль. Спасибо, – ответил он. – Кофеин мне сегодня не повредит. Я вчера поздно лег, задержался в Хьюстоне.

– Ездили по делу?

– Да нет, ради удовольствия. Там открылась новая картинная галерея, вот я и пытался подобрать несколько картин для дома. Надоели голые стены.

– Искали что-то определенное?

Он пожал плечами:

– Я покупаю, когда вижу что-то для себя интересное. У меня разнообразные вкусы. Люблю искусство, но чаще его не понимаю.

– Порой бывает, глаза разбегаются. Лучше верить своему инстинкту.

– Но на этот раз я ничего не купил. А вы разбираетесь в искусстве, Сьерра?

– Я изучала историю искусства в колледже.

– Если бы знал, попросил бы вас поехать со мной и дать совет.

– Я теперь редко уезжаю с ранчо.

– Вижу, у вас тут полно дел. А вы сами искусством не занимаетесь?

– Немного рисовала. Ничего серьезного. Давно бросила.

– Скверно, правда, что мы, взрослея, бросаем наши юношеские увлечения? Ну тогда, возможно, вы сможете мне помочь в другом.

– В чем именно?

– Купил два билета на городской праздник. Я слышал, там будет весело – танцы, игра на скрипке и все такое. Вот и подумал, не составите ли вы мне компанию. Если, конечно, у вас нет других планов.

– Да нет, пока я ничего не планировала. – Нил был привлекателен и дружелюбен, а ей обязательно надо выбраться из дома, перестать постоянно думать о Мэтте. – Я бы с удовольствием пошла. Но надо кого-то найти, кто присмотрел бы за сыном.

– У меня в офисе есть список людей, закончивших семинар для нянь при больнице.

– Мне бы не хотелось оставлять его с чужим человеком. С него и так достаточно потрясений.

– Да он крепкий парень. И уж точно здоровый. Знаете, Сьерра, иногда дети способны вынести куда больше, чем мы думаем.

– Я знаю человека, который с ним останется.

– Вот и хорошо. Я позвоню вам в конце следующей недели, и мы договоримся окончательно. Теперь насчет кофе…

Сьерра усмехнулась:

– И насчет чека…

– Надо, чтобы она все время о тебе помнила, – учил Мэтт мальчика, сидящего на лошади. – И не сжимай так поводья.

Уилл послушался.

– Уже лучше. Потихоньку-полегоньку.

Уилл гордо ухмыльнулся.

Сегодня Мэтт оставил Вспышку в стойле и предпочел ей более спокойную и надежную Фантазию. Солнце грело ему спину, впереди открывался бескрайний простор прерий.

– Нет ничего лучше, чем проехаться верхом в такой денек, – сказал он, протянул руку и потрепал Фантазию по холке. – Для лошади тоже очень полезна длинная пробежка.

– Откуда вы столько знаете про лошадей? – спросил мальчик.

– Вырос среди них. Если правильно обращаешься с лошадью, она станет тебя уважать. Я был чуть старше тебя, когда начал чистить стойла, чтобы заработать денег на карманные расходы.

– Я тоже могу чистить стойла, но мама не разрешает.

– Она за тобой внимательно присматривает, верно?

Уилл кивнул.

– Постоянно. Я знаю, я ей нужен, чтобы о ней позаботиться, раз мой папа умер.

Мэтт присвистнул.

– Да, на тебе большая ответственность.

– Она теперь совсем не развлекается. А раньше меня всюду водила.

– У нее теперь много работы, голова другим занята.

– Вы хотите сказать, теперь так будет всегда?

– Да нет, наверное. Рано или поздно она перестанет скучать по твоему отцу.

– А я по нему перестану скучать?

– Не знаю.

– Вы мне покажете, как заставить лошадь прыгнуть?

– Не сегодня.

– Если вы научите меня ухаживать за лошадьми, мама не будет так волноваться.

– А она волнуется?

– Ага. Вы уверены, что вас назвали в честь святого Матфея?

– Да нет. Не думаю, чтобы меня назвали в честь кого-либо. А что?

– Матфей значит Божий дар.

Мэтт хмыкнул:

– Чтоб меня повесили. Где ты это узнал, в воскресной школе?

– Нет. Я посмотрел на Матфея в моей компьютерной энциклопедии.

– Черт.

– Простите?

– Ничего. У тебя свой компьютер?

– Папа купил. Мама сказала, что можем его оставить, но у нас нет денег, чтобы его усовершенствовать.

– Ты весьма смекалист, если тебе надо что-то узнать.

Уилл погрустнел:

– Боюсь, к животным это не относится.

– Кое-что из компьютера не узнаешь.

– В школе я участвую в пьесе…

От того, как он перескакивал с одной темы на другую, у Мэтта едва ли не кружилась голова.

– Рождественские живые картины?

– Рождественские хоралы. Я буду Скруджем. – Он набрал в грудь воздуха и произнес низким голосом. – Ба! Хамбаг!

– Замечательная роль. Будешь звездой.

– У меня есть два билета. Бесплатных. Один для мамы. А второй я бы хотел отдать вам.

– Мне?

– Вы ведь придете, правда?

– Не знаю, Уилл. Может быть, лучше отдать билет кому-нибудь из дедушек-бабушек?

– Они не пойдут. Они больше меня не навещают.

– Никто?

– Никто.

– Ну, я бы с удовольствием посмотрел представление, но не знаю, как долго здесь пробуду.

– Вы можете остаться. Мама ничего в лошадях не понимает, а старого менеджера арестовали. Она повеселела, с тех пор как вы появились, верно говорю.

– Арестовали?

– Полиция увезла.

– Уилл, ты не сочиняешь?

– Нет, сэр.

Выходит, Сьерра не преувеличивала, когда говорила, что они с Уиллом брошены на произвол судьбы. Мэтт не мог понять, почему все ее покидали. Впрочем, он не бросит Сьерру, пока не убедится, что она справится и с лошадьми, и с бизнесом. Так ему будет спокойнее. Она сама выбрала себе жизнь, но мальчишка заслуживает лучшего. И лошади тоже.

Энтузиазм мальчика по поводу его дебюта в качестве актера напомнил Мэтту первое родео, в котором он принимал участие. На свои деньги он купил родителям билеты и с гордостью вручил за ужином. Отец сразу же стал пилить за то, что он транжирит деньги. Разумеется, на родео родители не пришли. Если отец бывал дома, мать не могла никуда выйти без его разрешения.

Он помнил, как гордость уступила место душевной пустоте. Тогда он понял раз и навсегда, что завоевать одобрение отца ему никогда не удастся. Но Сэм был на трибуне и громко его поддерживал. Он часто жалел, что его отец не похож на этого битого ветрами старика.

Спасибо Господу за Сэма! Надо будет поехать и навестить его.

И теперь еще этот потерявший отца, разнесчастный малыш, на которого наплевали родственники, а мамаша относится к нему как к несмышленышу, и нет никого, кто бы объяснил ему жизненные тайны, ну, например, чем корова отличается от быка. С него не убудет, если он побудет Сэмом для этого мальчика хотя бы на один вечер.

– Надеюсь, место в первом ряду? – спросил Мэтт.

– Надо будет прийти пораньше, чтобы занять места получше.

– Я приду.

Почти стемнело, а Уилла и Грома все не было видно. Стало прохладно, так что Сьерра накинула на плечи кофту и пошла искать сына. Было тихо, только изредка слышалось лошадиное ржание.

Она обошла конюшни и удивилась, услышав звуки музыки кантри, доносившиеся из квадратного белого строения в конце участка.

– Что такое?.. – пробормотала она, приближаясь.

Сьерра знала, Мэтт здесь жить отказался. Может, Уилл туда как-то пробрался? Не должен бы вроде, но в последнее время она не знала, что от него ожидать.

Подойдя к двери, она легонько постучала и позвала:

– Эй?

Не получив ответа, Сьерра нажала на дверь и обнаружила, что та не заперта. Она нерешительно открыла ее.

– Есть кто дома? – снова позвала Сьерра.

Ни ответа, ни привета. Комната была пуста.

Она зажгла верхний свет. В маленькой комнате, совмещавшей гостиную и столовую, все было как в последний раз, сразу после ареста Тома. Сьерра заглянула в кухню, в спальню. Квартирка имела облезший вид, явно нуждаясь в ремонте. Мебель тоже старая. Но она принесла сюда свое лучшее постельное белье и занавески, которые привезла с собой из дома на Даллас-авеню. Развесила также цветные литографии и поставила цветы в горшках, чтобы хоть немного оживить интерьер.

Радио стояло около кровати в спальне. Сьерра сделала шаг в комнату, чтобы выключить его, как вдруг в дверях возникла высокая тень.

Она вздрогнула от неожиданности.

– Тебе не нравится такая музыка? – спросил Мэтт.

Сьерра прижала руки к груди. Сердце бешено колотилось.

– Прости, – ответила она. – Я думала, ты уехал домой.

– Просто решил посмотреть что и как и вышел наружу покурить. Мне подумалось, тебе не понравится, если твои замечательные шторы пропахнут табаком.

– Спасибо. Я тебя не заметила. Ни за что не вошла бы, если б знала…

– Ничего страшного не произошло. Ты дала мне ключ, вот я и не стал говорить тебе, что зайду сюда.

– Разумеется, все правильно. Я только думала… ты решил, что не будешь здесь жить.

Колени у нее дрожали, но она не хотела садиться, потому что сесть можно было только на кровать.

Он потер щеку. За последние несколько дней она возненавидела этот жест. Он так красив, когда чисто выбрит. Зачем же прячется за густой порослью? Ей хотелось видеть его лицо.

– Я подумал, не стоит ли что-нибудь сюда забросить на случай, если придется остаться, вдруг что случится с лошадью или уж слишком трудно станет с детьми и Лиэнн. Ведь эта квартира полагается мне по должности?

– Конечно. – Сьерра изучала его лицо, не обращая внимания на учащенное биение сердца. – Это значит, ты остаешься? – недоверчиво спросила она.

– На некоторое время. Ничего постоянного. Я уеду из Уинтера, как только у Лиэнн и Джерри все наладится. Если хочешь, все это время буду у тебя работать. Устраивает?

– Еще как! Спасибо, Мэтт.

Он подошел поближе. На нем все еще были обтягивающие джинсы и футболка. Она чувствовала, что от него пахнет мускусом, потом и лошадьми. В комнате было прохладно, но Сьерре внезапно захотелось открыть окно. Комната такая маленькая! Она оказалась зажатой между стеной и кроватью. Чтобы выйти, надо было пройти мимо него.

Он внимательно следил за ней.

– И если ты всерьез хочешь научиться делу, я готов помочь. Но ты должна перестать шарахаться от меня и быть в конюшне каждое утро.

– Я лишь старалась не путаться у тебя под ногами.

– И тебе придется научиться ездить верхом, Сьерра.

Она тяжело вздохнула:

– Ладно.

– Ты не должна со мной хитрить.

Она напряглась.

– С чего ты взял?

– Расскажи, почему твой отец и Бен вынудили тебя пытаться прожить, занимаясь делом, в котором ты ничего не понимаешь, когда у них самих денег куры не клюют. Что произошло? Почему они от тебя отказались?

Плечи Сьерры опустились. Внезапно она почувствовала, что устала быть сильной.

Мэтт нависал над ней. Его горячее дыхание обдавало ее лицо. Она ощущала жар, исходящий от его кожи, закрыла глаза, попыталась забыть лицо Бена, старающегося продлить свои любовные старания, чтобы унести ее туда, куда она отказывалась отправиться. Он понимал, что она притворяется. Трудно было винить Бена в том, что он обижался и злился.

– Когда это случилось? – сдаваясь, грубо спросил он как-то. – Когда ты перестала любить секс?

Она так привыкла притворяться, что потеряла все инстинкты нормальной женщины. Но сейчас, хотя Мэтт ее даже не касался, она ощущала страстное желание.

– Бен играл, залез в долги. Отец сообразил, потребовал, чтобы я его бросила. Он вообще хотел, чтобы мы с Уиллом перебрались к нему.

– И ты не могла оставить Бена даже тогда?

Он наклонился. Сьерра посмотрела ему прямо в глаза и медленно покачала головой.

– Нет.

– Но теперь-то отец наверняка передумает.

– Мэтт, ты не знаешь его. Отец никогда не передумает. Я обойдусь без него. Выживу как-нибудь.

– А родители Бена?

– Мы никогда не были близки. И они совсем забыли про нас, когда Бен умер.

– Почему?

Сьерра пожала плечами:

– Понятия не имею. – По глазам Мэтта она поняла, что он ей не верит. – Миссис Давенпорт говорит, что тяжело видеть меня и Уилла. Мы слишком напоминаем ей о потерянном сыне.

– Чушь! Тем больше причин за вас держаться, – заметил он и замолчал.

На короткое мгновение она растерялась. Он стоял так близко, а ей надо было на кого-то опереться. Господи, ей надо было много больше! За прошедшие годы они стали почти чужими. Но сейчас Сьерра чувствовала вновь возникающую близость. Когда-то она отдавала ему себя безоглядно. И сейчас поняла, что эту связь не сотрешь из памяти. Сегодня днем она флиртовала с мужчиной, который ее ничуть не интересовал, чтобы удержаться и не начать флиртовать с Мэттом. Но предательское тело вне зависимости от здравого смысла инстинктивно ждало его.

Мэтт схватил ее руку и поднял к глазам, провел мозолистыми пальцами по когда-то гладкой ладони. Теперь она загрубела и потрескалась. Сьерра смущенно попыталась вырвать руку, но он держал крепко, потом поднес к губам и поцеловал. Ей показалось, что все тело пронзил электрический разряд.

Он обнял и прижал ее к себе. Сьерра прильнула к нему, закрыв глаза, положила голову на мощную грудь, вдыхая чисто мужской запах. Ей так хотелось какой-нибудь уверенности.

Разве не просто будет завалиться с ним в постель? Видит Бог, он ей нужен не только в качестве менеджера. Сьерре безумно хотелось почувствовать все его тело. Сердце бешено колотилось. В ней просыпалась женщина, жаждущая любви, которую мог дать только он. Она почти хотела, чтобы ее способность показать мужчине свою любовь, возродилась.

Но Сьерра понимала, что время легкомысленных поступков давно прошло. Мэтт не жеребец, которого можно взять на ночь. Видит Бог, она уже достаточно причинила ему боли и теперь сама должна распоряжаться своей судьбой.

Сьерра отодвинулась.

– Ты и в самом деле хочешь сделать свою ферму доходной? Ты все еще самая красивая женщина из всех, кого я знал, – сказал он, оглядывая ее. – И ты всегда была сильной. Только не знала, что твой старик тебя сильнее.

Она рассмеялась:

– Представить не могу, что бы он сделал, если б услышал, что ты называешь его «стариком».

Мэтт пожал плечами:

– Даже если он сам дьявол, ты по нему скучаешь.

– Верно. Я и по тебе иногда скучала. – Она снова лгала, потому что скучала по нему постоянно.

Сьерра опустила глаза.

Мэтт с беспокойством взглянул на нее, потом оглядел комнату.

– Это что, кукольный домик?

– Здесь когда-то жила прислуга.

– Сойдет. Закрою дверь, чтобы ты снова не вломилась.

– Мэтт, что заставило тебя передумать и решить задержаться?

– Уилл.

Она отпрянула, будто он вонзил ей нож в сердце. Боялась услышать именно это слово. Уилл больше был похож на нее, чем на отца, но если он начнет проводить много времени с Мэттом, тот обязательно заметит, как похож сын на него и статью и манерами.

Она кивнула.

– Ты не так уж ошибаешься насчет меня, хотя я могла бы и возразить, – сказала она. – Я рада, что ты остаешься, но лучше держаться от меня подальше.

– Сьерра…

– Уилл! – воскликнула она, вспомнив, что привело ее в этот дом. – Ты его видел? Я искала Уилла, когда услышала радио.

– Нет, но он вряд ли далеко. Наверняка играет в лесу.

– Он знает, что должен вернуться домой после захода солнца.

– Мальчишки его возраста не всегда обращают внимание на время.