Текст книги "Вернуться навсегда"

Автор книги: Джан Макдэниел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 12

Сэм налил горячего кофе из термоса, насмешливо наблюдая за Мэттом, отдирающим многолетнюю грязь с коляски.

Тот чувствовал его пристальный взгляд, старался не обращать внимания и совершенно не понимал, что Сэм задумал.

– Чего ты не сбреешь свои баки, Мэтт? И эта борода… Будто стальная проволока на морде намотана.

Мэтт сосредоточенно потер щетину на щеках и хмыкнул.

– Странно, что ты об этом заговорил. Я уж сам подумывал, не избавиться ли от нее.

– Так чего ждешь? Бери бритву и убери эту собачью шерсть. Тут некоторым хотелось бы посмотреть на твое личико. Хоть ты, прямо надо сказать, и не кинозвезда.

Веселье Мэтта исчезло так же быстро, как и появилось.

– Как ты себя чувствуешь?

Сэм стоял, прислонившись к стогу прошлогоднего сена, и прихлебывал кофе.

– Бывают хорошие дни, а бывают и плохие, – пожал он плечами. – Верно, есть эти болеутоляющие лекарства. Но я стараюсь не очень думать о своем самочувствии. Время мое на исходе, чуток осталось.

– Не говори так, Сэм. Ты выглядишь потрясающе.

– Я выгляжу как усталый умирающий старик. Ты никогда раньше не умел врать, Мэтт. Не начинай сейчас. Не идет тебе.

– Я ненавижу твою болезнь.

– А я, черт побери, люблю тебя за это. Но сколько не делай вида, что все в порядке, ничего не изменится. Не думаю, что все будет так уж страшно. Мне придется через это пройти, хочу я или нет. Конечно, жаль что нельзя будет вставать рано утром и смотреть, как восходит солнце над холмами. Буду скучать по тем пустякам, которые хоть и кажутся надоевшими, на самом деле весьма приятны. Просто мы быстро к ним привыкаем. Жаль оставлять всю эту животину… Но, слушай, а вдруг есть что-то получше? Этой ночью… Ну, я наверное, спал… Я видел Энни.

– Свою жену? – переспросил Мэтт, пытаясь скрыть удивление. Он ведь знал, что она давно умерла.

На лице Сэма появилось несвойственное ему мечтательное выражение. Уже одно это взволновало Мэтта.

– Энни смотрела на меня и была такая мягкая и хорошенькая, какой я ее помню. Она говорила тише всех, лишнего слова, бывало, не молвит. Если только уж совсем необходимо. Сначала я жутко испугался. А потом успокоился. Решил, что она так хочет заставить меня смириться. Те годы, что мы были вместе, мелькнули, как вихрь в пустыне. Я никогда раньше не думал о загробной жизни, но меня вроде как утешает мысль о встрече с Энни.

Мэтт неловко переступил с ноги на ногу.

– Нам обязательно об этом говорить?

– Да. – Сэм снова остановил взгляд на Мэтте. – Потому что, когда меня здесь не будет и я не смогу тебе ничего сказать, хочу чтобы ты знал: ухожу я не без сожаления, но и не собираюсь ныть и стонать. Из меня поганый философ, Мэтт, но уж поверь, жизнь проходит, глазом моргнуть не успеваешь. Во всяком случае, лучшая ее часть. А из того, что остается, совсем мало хорошего. За него надо держаться, пока можешь.

– Сэм, допустим, у тебя внутри какая-то гниль, мешающая распознать, что хорошо и что плохо? Как быть, если чей-то давний поступок постоянно тебя грызет и заставляет ненавидеть этого человека так, что в глазах темно?

– То, что внутри тебя, можно так раздуть, что и места не останется. Я всегда шел напролом. Однажды, когда был моложе, перегонял я скот вместе с парнем, которому очень не нравилось, что меня поставили старшим. Стал замечать, что он делает мне мелкие пакости, насыплет песка в кофе, подсунет змею в спальник. Я точно знал – его работа. В конце концов дал ему пинка под зад. Как только он скрылся с глаз моих, про все забыл.

Мэтт засмеялся:

– А как быть, если этот человек не под рукой, если не вмазать?

Сэм нахмурился:

– Вроде твоего старика?

– Угу.

– Не знаю. Тут трудно сказать. Может, перестать переживать? Принять прошлое и его, такими, как они есть, и продолжать жить дальше? Одно знаю наверняка: если будешь продолжать бегать от своих бед, они тебя обязательно настигнут.

– Мои уж точно настигли. Я никогда особо не задумывался, что же из меня вышло, пока не вернулся сюда. А теперь что делать? Лиэнн хочет собрать всю семейку на Рождество.

– Старик явится?

– Не приглашали. Да мы и не знаем, где он.

– Так сколько ты пробудешь в городе?

Мэтт удивленно взглянул на него. Потом пожал плечами.

– Думаю, немного побуду. Чтобы тебе было с кем пооткровенничать.

– Сэм усмехнулся:

– Ты ведь не из-за меня здесь задерживаешься?

– Не слишком уж воображай, – пошутил Мэтт. – У меня тут всякие дела. Да и не навечно же я остаюсь.

– Знаешь, а мог бы. Тут твой дом.

– Сэм, насчет твоего завещания…

– Я его не изменю. И кончай спорить, надоело. Не считаешь, что пора и тебе получить шанс? Ты заслуживаешь своего собственного куска земли. Если хочешь здесь поторчать, милости просим, но перестань приставать ко мне насчет завещания.

– Я не хочу выглядеть неблагодарным.

– Ну, твое место здесь. С чего ты взял, что умеешь читать мои мысли? Может, я все это делаю, чтобы облегчить свою совесть? Я имею в виду те неприятности, которые причинил тебе и твоей маме? И вовсе я не собираюсь с тобой препираться!

Мэтт хмыкнул:

– Прости. Сэм, а ведь ты единственный человек, кроме мамы, который что-то для меня делал. Наверное, я и в самом деле не знаю, чего хочу.

– Угу. Скажи спасибо, и порядок. Я должен был сделать больше. Я бы предложил тебе жить у себя в доме, но знал, что ты нужен матери.

– Для меня это значило куда больше, чем ты думаешь.

– Как у тебя со Сьеррой?

Мэтт резко поднял голову. Сэм наверняка имеет в виду их деловые отношения. Не мог же он знать, что на самом деле между ними происходит. Мэтт никогда ему ничего не рассказывал. Тем не менее, похоже, Сэм знал все.

– Нормально, – рассеянно ответил Мэтт.

– А, больная тема. Может, предпочитаешь еще поболтать о моей смерти?

– Конечно нет. Ладно, выкладывай.

– Сьерра – красивая молодая женщина. И не говори, что ты этого не заметил. Все видно по твоим глазам, достаточно произнести ее имя. И сынок у нее красивый, славный малый. Никогда не мог понять, чего она вышла за этого пустозвона Бена Давенпорта. Она заслуживает парня, который умеет не только швыряться деньгами.

– Наверное, Бен ей нравился. – Мэтт старался говорить спокойно.

Сэм допил кофе и потер щетинистый подбородок.

– Догадываюсь, Уилльям Росс заставил дочь выйти замуж за человека, которого считал достойным. Я знаю старика Росса, хотя в друзья бы его не взял. Хитрая бестия! Когда я отказался сдать ему в аренду землю, где была нефть, он арендовал соседний участок и начал бурить под углом. Ты будь с ним поосторожнее. Он способен на все, если считает, что это в его интересах. Сомневаюсь, что ты среди его любимчиков.

– Почему он вообще должен как-то ко мне относиться?

– Мы оба знаем, почему, сынок. Ты давно ему как кость в горле. Из-за Сьерры.

– Ты знал?

– Догадался. В то последнее лето ты так быстро исчезал по вечерам, что я сразу смекнул – встречаешься где-то с девушкой. Но вот ведь что странно. Если у парня есть девушка, ему хочется ею похвастаться, попасться на глаза. Но тебя я никогда ни с кем не видел. Вот и решил, что, должно быть, эта девушка с холмов. Потом ты исчез сразу после объявления о помолвке Сьерры. Но все равно, это были лишь догадки. Всякий раз, когда я был в городе, она спрашивала, не слышал ли я что о тебе. Вот тогда я и понял! Иногда она переходила улицу или заходила в магазин, только чтобы спросить.

– Почему ничего не говорил?

– Не мое дело.

Мэтт нахмурился:

– Так ты поэтому попросил ее дать мне работу?

– Ей была нужна твоя помощь, тебе – работа. А я пообещал тебе давным-давно, что ты найдешь работу здесь. Но все дело в том, что я передал ранчо внуку. Я и решил: если дело зайдет дальше, это ваши проблемы. В свахи не гожусь, если ты это имеешь в виду.

– Я ее любил, а она взяла и вышла замуж за Бена. Она не такая, как другие. Все произошло случайно. Я никогда не заглядывался на холмы, Сэм. Да и никто оттуда не производил на меня впечатления. До Сьерры. А теперь все снова повторяется.

– И ты боишься, что она опять тебя разочарует?

– Ты ведь знаешь, какой была моя жизнь. Потом я подумал, что нашел что-то хорошее, чистое, что станет моим навсегда. Такого со мной никогда не было. Я всю жизнь с кем-нибудь делился. Надоело! А Сьерра заставляла меня чувствовать себя живым настолько глубоко, что было даже больно. И вдруг все исчезло…

– Ну, а теперь у тебя появился второй шанс? Это не часто бывает. Ты же знаешь, что такое давление отца. Отец Сьерры тоже держал ее в ежовых рукавицах. Считаю, он поступил мерзко, запретив матери девочки видеться с ней.

Мэтт удивленно уставился на него:

– Тут ты ошибаешься. Мать Сьерры умерла, когда она была совсем крошкой…

– Может, сейчас и умерла, но она была очень даже жива года два после того, как Росс с дочкой переехали сюда из Браунсвилля. Хорошенькая брюнетка – она выглядела почти так же потрясающе, как сейчас Сьерра. Вот только волосы у нее были длинные-длинные, всю спину закрывали. Она подошла к этой двери, спросила, в этом ли городе живет Уилльям Росс. Она очень нервничала. Мне даже показалось, что она перебралась через Рио-Гранде нелегально. Она так тихо говорила, что приходилось наклоняться, чтобы ее расслышать. Мне кажется, она стеснялась своего английского и успокоилась, когда я перешел на испанский. Сказала, что приехала навестить свою маленькую дочь, и показала мексиканскую куклу, которую привезла ей в подарок. Я объяснил, как найти дом Росса, но потом узнал, что он не пустил ее дальше калитки. Думаешь, чего он завел себе такую охрану? Да не воров он боялся! Если хочешь знать, я считаю, что это просто позор! Думаю, он уверил дочь, что ее мать вроде ведьмы, чтобы Сьерра ее не искала. Мне и в голову не приходило, что он сказал ребенку, будто ее мать умерла.

Мэтт кипел от возмущения. Судя по всему, Сьерра и представления не имела, какой на самом деле тиран ее отец. Почему он не хотел, чтобы Сьерра видела мать? Как мог он сказать дочери, что ее мать мертва, когда она стучалась у их калитки? Никто не имеет права разлучать людей, которые хотят быть вместе. Никто! Мэтт в сердцах пнул колесо коляски.

– Сьерра всегда думала, что отец слишком ее любит. А он врал ей всю жизнь. Она хотела поехать в Мексику, найти могилу матери. Поехала бы, возможно, встретилась бы с ней. Не удивительно, что папочка убедил ее в опасности такого путешествия. Понимал: узнай Сьерра правду, гнев даст ей силы вырваться из-под его контроля.

– Ты ей скажешь?

Мэтт поколебался.

– Нет, – наконец произнес он. – Не я должен говорить. Да и не могу я! Она же вообще потеряет веру в людей. Несмотря ни на что, Сьерра любит отца и верит, что он тоже ее любит. У нее есть право на правду, но пусть она услышит ее не от меня.

Мэтт мысленно поклялся добиться того, чтобы Уилльям Росс признался сам. Он так погрузился в свои мысли, что почти пропустил следующий вопрос Сэма.

– Так ты побреешься? – Когда Мэтт, так яростно полирующий коляску, что едва не сдирал краску, не ответил, старик покачал головой. – Не имеет значения, – пробормотал он. – Всему свое время.

– Ты уверена, что не передумала? – спросил Мэтт, искоса взглядывая на Сьерру в темной кабине пикапа.

– Это же моя идея, – возразила она.

Сьерра сидела, откинув голову на спинку сиденья, и выглядела спокойной и такой же прелестной, какой, по воспоминаниям Мэтта, была много лет назад. Кабину наполнял легкий аромат ее духов, и Мэтт ощутил томление в паху. По крайней мере, сегодня она принадлежит ему. Мысль о том, что он будет снова любить ее, отвлекала от дороги. Трудно было выбросить ее из головы.

– Ты будешь умолять вернуть тебя в теплую постельку задолго до утра, – предсказал он.

– Посмотрим, – возразила она. – Я круче, чем ты думаешь. Куда мы едем?

– Сюрприз.

– Да мне все равно. Просто хочу быть с тобой, Мэтт. Ты ведь мне веришь, правда?

– Верю. Ты считаешь, это удачная мысль, отпустить сына с отцом в Нью-Йорк?

– Уверена, они там неплохо развлекутся. Боюсь только, как бы старик не перестарался. Не хочу, чтобы Уилл вырос и решил, что ключ к счастью – в деньгах. Мне думается, отец хочет таким образом с нами помириться.

После рассказа Сэма Мэтту было трудно поверить, что Уилльям Росс может что-то сделать не из корыстных побуждений. Но он промолчал.

– Давай сегодня не будем говорить ни об отце, ни о твоей семье, хорошо? – попросил он.

– Ладно. – Она протянула руку и погладила его по заросшей щеке.

Мэтт улыбнулся и остановил машину.

– Приехали.

– Тьма-тьмущая. Где мы?

Он спрыгнул с подножки.

– Во владениях Сэма. Пошли.

Он обошел машину и помог ей вылезти.

– Я слышу, близко вода. Мы ведь у ручья, Мэтт?

– У меня есть фонарь, – сказал он, копаясь в вещах.

Мэтт включил фонарь и посветил вокруг. Сьерра увидела в нескольких футах палатку.

– Когда ты успел? – изумилась она.

– Днем. Пошли.

Она подошла к входу в палатку и улыбнулась, заметив висящий над ним маленький венок из сосновых веток.

– Подожди, – предупредил он, когда Сьерра собралась откинуть закрывающее вход полотнище.

Она удивилась и отдернула руку.

– Что-нибудь на меня выпрыгнет?

Мэтт неожиданно подхватил ее на руки. Она восторженно взвизгнула.

– Это наше место. Хочу все сделать по правилам, – объяснил он.

Сьерра всмотрелась в его красивые черты, схватила за шею и, немного приподнявшись, поцеловала в губы. Мэтт сразу напрягся.

Она оторвалась от его губ.

– Почему венок?

– Хочу, чтобы было рождественское настроение, – пояснил он, внес ее в палатку, поставил на ноги и включил фонарь, установленный в дальнем углу.

При этом мягком свете Сьерра осмотрела свое новое жилище. Все очень просто – два спальных мешка, сумка-холодильник напротив, рядом термос, стопка одеял.

Ее взгляд задержался на одеялах.

– Ты обо всем подумал.

Мэтт не мог стоять в палатке, выпрямившись во весь рост. Приходилось наклонять голову.

– Здесь нет обогревателя. А я не хотел, чтобы у тебя был предлог сбежать.

Она улыбнулась.

– Не собираюсь выпускать тебя из виду до воскресенья.

Он погладил ее шелковистые волосы.

Правда?

– Вообще-то мне кажется, что вряд ли мы будем следить за временем. Как ты думаешь?

– И не собирался. Никто и никогда не возбуждал во мне таких чувств, как ты, Сьерра. – Слова вырвались против его воли. – Я так тебя люблю. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты это знала.

Она глубоко вздохнула:

– Правда, Мэтт? После всего, что я…

Он приложил палец к ее губам:

– Сегодня у нас нет прошлого. Только настоящее.

– Только настоящее, – повторила она.

Не сводя с нее глаз, он погладил ее нежную щеку тыльной стороной ладони. Сьерра слегка вздрогнула от его прикосновения.

Брезент задрожал под напором ветра.

Мэтт опустился перед ней на колени, и она почувствовала, как быстрые и ловкие пальцы расстегивают ее джинсы.

Она глубоко вздохнула, ощутив его руки на своих обнаженных бедрах. Он рывком стянул джинсы вниз и притянул ее к себе, уткнулся лицом в теплый упругий живот.

– Ох, Мэтт, – прошептала она. – Всегда был только ты. И всегда будешь.

Его губы скользнули по ее животу, руки ласкали гладкую кожу. Потом он просунул пальцы под резинку трусиков и стянул их, обнажив шелковистый кустик волос.

– Сьерра, – прошептал Мэтт с внезапной тоской, легко коснулся ее и застонал, почувствовав на кончиках пальцев влагу.

Он мягко провел ими по внутренней стороне бедер, и она послушно раздвинула ноги.

Мэтт положил ладони на ее ягодицы, привлек к себе и, наклонившись, поцеловал самое ее сокровенное место.

Перед глазами Сьерры все поплыло, она вскрикнула от пронзившего ее наслаждения. Если Мэтт хотел, чтобы весь остальной мир перестал сегодня существовать для нее, он добился своего.

Мэтт лежал, прижав Сьерру к своей обнаженной груди. Долгое время она ничего не слышала, кроме биения его сердца и бьющегося о палатку ветра.

– Сьерра, дорогая, – наконец произнес он, – я вот о чем подумал. Не могла бы ты мне дать еще шанс?

Резко подняв голову, она недоверчиво уставилась на него. Глаза застилали слезы.

На лице Мэтта появилось обеспокоенное выражение.

– Что я такое сделал? – спросил он.

Она тряхнула головой, слезы уже лились рекой.

– Ты не понимаешь? Это ведь я должна умолять о втором шансе.

– Нет. Я должен был с тобой поговорить, а не бежать сломя голову. Я должен был пойти к твоему отцу и все решить.

– Это я должна была сражаться с отцом, не пугаться его угроз, должна была отказаться выйти за Бена. Если бы я поняла, что отец блефует, он бы отказался от выполнения своих угроз.

Мэтт сжал ее плечи.

– Я хочу забыть о прошлом. Устал от него бегать, Сьерра. Но это нелегко.

– Я тоже хочу покончить с этим.

– Сьерра, ты ведь не все мне рассказала о причинах, заставивших тебя выйти замуж за Бена, верно?

– Что еще ты хочешь знать?

Мэтт почувствовал, что она затаила дыхание и замерла в его объятиях.

– Что ты найдешь нужным, – сказал он, проводя пальцами по ее плечу.

Сьерра не сомневалась, что Мэтт вот-вот догадается. Но не могла она признаться прямо сейчас и все испортить. У нее постоянно было ощущение, что времени остается все меньше.

Она прижалась лицом к его груди:

– Нет, больше нечего рассказывать.

Мэтт подозревал, что Сьерра что-то утаивает. Господи, как же ему хотелось ей верить. И он постарался убедить себя, что это странное чувство – лишь результат его неспособности верить людям вообще.

– Я рад, что мы сюда выбрались, – сказал он.

Она перекатилась на спину.

– Господи, как я тебя люблю.

Он легонько коснулся ее обнаженной груди.

– Я собирался провести остаток выходных, освобождая тебя от последних сомнений по поводу моего к тебе отношения. Очень может быть, что ты скоро запросишься домой.

Улыбаясь сквозь слезы, она просунула руку в спальный мешок и коснулась его, заставив застонать.

– Я здесь надолго, Роллинз. Привыкай к этой мысли.

Его снова охватило желание…

Позднее, когда она заснула, он надел джинсы и куртку на голое тело и вышел из палатки покурить. Неясное чувство портило то ощущение полного счастья, которое охватило его. Оно не давало ему уснуть. А ведь на свежем воздухе он обычно быстро засыпал, стоило закрыть глаза.

Небо было ясным, звезды мерцали, как крошечные рождественские огни, которые богатые люди развешивают по кустам около домов. Мэтт курил и смотрел на небо, раздумывая, могут ли они начать все сначала и стоит ли вообще пытаться. Он всегда думал, что не испытывает особой привязанности к этому месту, но оказалось, забыл, сколько здесь хорошего.

Внезапно небо осветила россыпь искр. Еще одна падающая звезда. Уже две с того дня, как он вернулся домой. Что творится во Вселенной? Мэтт не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел две такие звезды в течение месяца, а ведь он проводил под открытым небом куда больше времени, чем многие.

Что бы это могло означать? Наверное, он просто дольше смотрит на небо, чем обычно. Мэтт не мог не вспомнить, как его мать, едва придя в себя от родов, кинулась смотреть на восходящее солнце, и как сестра недавно укоряла его в том, что он видит знаки, но не придает им значения. Знаки чего? Он швырнул сигарету на землю и придавил ее каблуком. Скорее всего, знак того, что ему следует поспать.

Он подумал о Сьерре, лежащей в палатке. Крепко ли она спит? И поторопился к ней, боясь, что она проснется от холода.

Глава 13

Когда Мэтт поцеловал ее на прощание у входной двери и сказал, что проверит лошадей, Сьерра вцепилась ему в руку.

– Что такое, дорогая? – вопросительно улыбнулся он.

Она смотрела на любимое, красивое лицо, не в силах объяснить охватившую ее внезапную панику.

– Не хочу с тобой расставаться, – беспомощно прошептала она. – У меня вдруг появилось предчувствие, что у нас осталось совсем мало времени.

– Да будет тебе, – успокоил Мэтт. – Все только начинается. Ты мне нужна, Сьерра. И на этот раз все по-другому.

– Обещаешь?

– Ничто хорошее в жизни не дается легко. Наверное, Сэму пришлось все потерять, чтобы заставить меня это понять. Я пошел бы за тобой в ад, Сьерра.

– Да я скорее умру!..

Он протянул руку и погладил ее по щеке.

– Как ты полагаешь, дорогая, не могли бы мы втроем уехать и начать новую жизнь где-нибудь подальше отсюда?

Она удивилась:

– Уехать?

Мэтт помрачнел:

– Здесь все напоминает о прошлом, о том, что нас разлучило.

– Мэтт, я хочу быть с тобой, но я уехать не могу.

– Может, на расстоянии от отца тебе будет проще?

– Да он тут ни при чем. Я могу жить хоть на Аляске, но он ведь зафрахтует самолет и явится к ужину, если заблагорассудится. Этот городишко мне дорог, Мэтт. Я здесь многих знаю, ко мне хорошо относятся. И я хочу, чтобы Уилл знал, где его корни. Я выросла без матери и внутри всегда ощущала пустоту. Наверное, поэтому мне важно знать, что у меня есть свое место в этом мире.

Мэтт кивнул.

– Смогу ли я здесь долго выдержать?

Она печально улыбнулась:

– Знаю. Но разве, будь место получше, ты бы его уже не нашел?

– Ступай в дом и делай свои дела. Я только проверю, все ли в порядке, и приду.

Он поцеловал ее и направился в сарай.

Сьерра смотрела ему вслед, любовалась прямой, гордой походкой, пока он не скрылся из виду. После двух ночей и целого дня в его объятиях ей бы следовало чувствовать себя переполненной им, а она все равно мечтала о его прикосновении. В душе царил покой, которого она доселе не знала.

Мэтт разобьет ей сердце, если снова уедет. По крайней мере, он хоть подумывает, чтобы остаться. Если в самом деле он ее любит?.. Смеет ли она надеяться, что они могут быть вместе?

И снова ей в голову пришла удручающая мысль. Мэтт должен знать правду об Уилле. Но не может она сказать ему и все испортить. Мэтт и так уже любил Уилла, как своего собственного сына. Он не знает правды, и это дало ему свободу полюбить мальчика. Разве так плохо, что они будут жить вместе и у него будет сын, хоть он об этом не узнает? Она устала от лжи, а Мэтт был тем человеком, от которого не хотелось ничего скрывать. Однако сейчас Сьерра не могла решиться. Да и в данной ситуации ее признание могло быть принято за шантаж с целью удержать его возле себя.

Глубоко вздохнув, она направилась в дом. Эти два дня уже казались ей чудесным сном. Только она и Мэтт, никого больше, никаких преград между ними. Они шутили, дразнили друг друга и то и дело предавались любви. И каждый раз все было иначе, лучше, трепетнее. Ее сердце забилось при воспоминании. Хоть они с Мэттом родились в разных по социальному статусу семьях, они все равно были рождены друг для друга.

Сьерра оставила дверь незапертой и пошла ставить кофе. Сунула в духовку полдюжины замороженных пирожков. Соскучилась по горячей пище. Собрала одежду с дивана, достала белый махровый халат и отправилась в ванную комнату. Налила полную ванну, разделась и долго отмокала в горячей воде, приятно пахнущей жасмином. Вытянувшись во весь рост, она блаженствовала в тепле, сладко переживая последние ночи.

Закрыв глаза, она с упоением вспоминала, как умело ласкал ее тело Мэтт. Только в его руках она чувствовала себя настоящей женщиной. Всю жизнь ей говорили, что она красива. Иногда Сьерра задумывалась, а разглядел ли кто-нибудь ее под красивой внешностью? Бену это точно не удалось. Но Мэтт заставил ее поверить, что она красива и внутренне. Он разбудил в ней способность любить и радоваться жизни. Да, ведь скоро Рождество. Ей так хотелось, чтобы все вокруг были счастливы!

Когда вода остыла, Сьерра неохотно спустила ее, быстро встала и вытерлась досуха. В предвкушении встречи с Мэттом она быстро расчесала еще влажные после мытья волосы, надела белье и халат. Отец привезет Уилла через несколько часов, так что, возможно, ей удастся уговорить Мэтта побыть с ней. И они снова будут любить друг друга.

Тут Сьерра виновато сообразила, что украла его у Лиэнн и детей на все выходные. Хотя, как она догадывалась, у них все налаживалось. Мэтт сказал, что Джерри вскоре возвращается домой.

Она стянула халат поясом на талии, сунула ноги в тапочки и отправилась в гостиную. Мэтт еще не приходил. Сьерра забеспокоилась, не случилось ли что с лошадьми.

Хотя в доме было довольно тепло, она разожгла камин, потом сходила в кухню проверить духовку. Хоть бы Мэтт поторопился и пришел выпить с ней кофе.

Она вздрогнула от стука в дверь.

Как похоже на Мэтта. Надо будет ему прямо сказать, что он может не стучать.

– Открыто. Входи.

Дверь распахнулась. Она приветливо улыбнулась, ожидая увидеть Мэтта.

Сьерра вздрогнула, узнав в крупном мужчине на пороге отца.

– Папа, – воскликнула она.

Он вошел в дом. Мимо него пролетел Уилл, нагруженный пакетами.

– Планы слегка изменились, – пояснил Уилльям Росс. – Мне сегодня надо уезжать в Альбукерке. Мы вылетели более ранним рейсом.

– Надо было позвонить.

– Господи, девочка. Да я оставил сообщение еще в пятницу вечером. Ты что, не проверяешь свой автоответчик?

Сьерра виновато вспомнила, что даже не подумала о телефоне. Но она не собиралась признаваться, что это ее первые полчаса, проведенные дома за последние два дня.

Уилл кинулся к ней.

– Мы ходили по магазинам. Смотри, что мне дедушка купил!

Он показал ей CD-плейер. Сьерра с отсутствующим видом кивнула. Уилльям Росс злорадно улыбнулся.

– Без возражений, Сьерра? Я удивлен.

– Мы и тебе подарок купили, мама, – заявил Уилл. – Можно, я отдам, дедушка?

Уилльям Росс кивнул. Сьерре не понравилось, как он на нее смотрит. Будто пытается определить, что такое в ней изменилось. Сердце ее трепетало, она боялась, как бы Мэтт случайно не вошел в дом, и старалась себя успокоить: он ведь наверняка заметит машину отца. И Мэтт согласился дать ей время подготовить отца к его внезапному появлению в их жизни.

Тут Сьерра услышала, что отец что-то говорит:

– Я знаю, ты всегда любила кашемир.

Она неохотно взяла коробку из рук сына и открыла ее. Там лежал дорогой кашемировый свитер цвета мяты.

– Не надо было…

– Ты не должна отказывать себе в красивых вещах. Почему бы тебе не бросить заниматься ерундой и не вернуться домой? Ты не приспособлена к такой жизни.

Сьерра повернулась к сыну:

– Отнес бы ты все новые вещи к себе в комнату, сынок? – предложила она, дождалась, когда он скроется из виду, и повернулась к отцу. – Папа, даже не начинай, не сегодня. У меня нет настроения с тобой спорить.

Распахнулась дверь. Вошел Мэтт с мрачным выражением на лице. Он мельком взглянул на Уилльяма Росса, потом повернулся к Сьерре с таким видом, будто в комнате больше никого не было.

Сердце ее перестало биться. Она умоляюще взглянула на Мэтта, но тот, похоже, ничего не понял.

– Мне пришлось напоить лошадей, но в остальном все в порядке, – доложил Мэтт.

Лицо отца Сьерры приняло пурпурный оттенок. Он негодующе взглянул на дочь, перевел взгляд на вошедшего в комнату человека, затем снова посмотрел на дочь.

– Спасибо, Мэтт, – сказала она, сжав дрожащие руки в кулачки.

Даже если бы случилось чудо, заросший Мэтт в мятой одежде в глазах ее отца не мог бы больше смахивать на бродягу.

Уилльям Росс потерял дар речи. В комнате повисла тяжелая тишина. Сьерре казалось, она слышит, как бьется в груди сердце. Как мог Мэтт так с ней поступить? Наверняка ведь заметил «линкольн» отца. Или он сделал все умышленно?

Отец смотрел на Мэтта так, будто повстречал самого дьявола.

– Что ты здесь делаешь? – заикаясь спросил он.

– Полагаю, у меня столько же прав жить в этом городе, сколько и у вас, – спокойно ответил Мэтт.

– Это мы еще посмотрим, – угрожающе заявил Росс.

Мэтт посмотрел ему прямо в глаза:

– Я не боюсь вас, мистер Росс.

Сьерра поняла, что не может позволить им спорить.

– Это мой дом, и Мэтт здесь желанный гость, – объявила она.

Отец уставился на нее горящими от ярости глазами. Казалось, он впервые заметил, как легко она одета.

– Шлюха! – бросил он.

Она отшатнулась, будто ее ударили, из глаз полились слезы.

Мэтт смотрел на него, не веря своим ушам.

– Как вы смеете так разговаривать со своей дочерью? – возмутился он. – Сьерра не сделала ничего позорного.

Росс не обратил на него внимания, не сводя взгляда со Сьерры.

– Ты ничуть не лучше своей матери.

Сьерра даже рот открыла от удивления.

– Что ты этим хочешь сказать?

Отец стал еще краснее.

– Я скажу тебе, что… – закричал он.

И вдруг побелел. Лицо исказилось. Отец схватился за грудь. Видно было, что он задыхается.

– Папа! – закричала Сьерра.

Отец опустился на колени, потом упал на пол. Сьерра бросилась к нему. Уилльям Росс лежал неподвижно и стонал.

Она повернулась к Мэтту.

– Мэтт, пожалуйста!..

Но ей не надо было просить его вызвать «скорую помощь». Мэтт уже набирал номер.

Сьерра потеряла всякое представление о времени, сидя в больничном холле и крутя в руках смятую салфетку. Она не обратила внимания на проходящих мимо людей, на издевательские рождественские гирлянды, украшающие колонны, на постоянно трезвонящие телефоны.

Все, что произошло в последние несколько часов, смешалось в ее памяти – прибытие «скорой помощи», возня врачей у безжизненного тела отца, поспешное переодевание и поездка в больницу. В суете она нацепила драные джинсы и новый, дорогой свитер, суеверно надеясь, что, если на ней будет отцовский подарок, события можно будет повернуть вспять.

Сьерра не помнила, как умирала мать, была слишком маленькой. И как-то беспечно думала, что отец всегда будет рядом. Он казался ей сработанным из камня – ведь камни не умирают. Уилльям Росс, конечно, не подарок, но он единственный ее родитель.

Ей хотелось, чтобы рядом был Мэтт, чтобы утешил, подержал за руку. Она бы ему сказала, что не винит в случившемся с отцом. Виновата она одна. Надо было сказать отцу, что Мэтт вернулся.

Когда «скорая» умчалась, Мэтт велел ей ехать следом и попросил быть поосторожнее, не попасть в аварию, пообещав побыть с Уиллом. Сьерра в суматохе почти забыла про сына. Сейчас она укоряла себя: ведь должна была прежде всего подумать о нем. Услышав шум, Уилл сбежал вниз. Наверняка, увидев лежащего на полу деда, он вспомнил жуткую сцену убийства Бена. Что бы она делала, не будь там Мэтта? Но с другой стороны, не войди он неожиданно…

Нет, она не может его винить! Он не должен прятаться от отца или кого-то еще. Отец чересчур эмоционально прореагировал, сам вызвал у себя сердечный приступ. Сьерра все еще не могла забыть, как он обозвал ее шлюхой. Мэтт – единственный мужчина, с кем она спала по собственной воле.

Если кто и вынуждал ее чувствовать себя дешевкой, так это Бен, чье раздражение от постоянных неудачных попыток удовлетворить жену было вызвано не ее холодностью, а его недостатками. Если бы он был понежнее…

Теперь Сьерра знала, что такое любовь. Но отец должен смириться с тем, что она будет жить по-своему. Не старался ли он сейчас надавить на нее единственным оставшимся способом? Угрозой оставить ее навсегда?

По крайней мере, Сьерра знала, что Уилл в самых надежных руках – в руках своего отца. Она видела, как с каждым днем крепнет между ними связь, временами даже чувствуя себя лишней и ревнуя. Наверное, матери имеют такую мистическую связь с дочерями. Но у нее, можно сказать, никогда не было матери. Возможно, будет и у нее самой дочка…