Текст книги "Возвращение чёрного (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Дж. С. Андрижески
Возвращение чёрного
Информация о переводе:
Перевод: Rosland (https://vk.com/vmrosland)
Русификация обложки: Rosland
Пролог
Страж
– Траханая сука… – пробормотал ближайший к нему мужчина, ненадолго выдёргивая его из медитативного пространства.
Страж посмотрел вдоль барной стойки, сосредоточившись на мужчине в помятом, но дорогом костюме. Мужчина его не заметил. Он разговаривал с самим собой. Он навалился на лакированное дерево через несколько барных стульев от места, где сидел страж, пивший содовую с лаймом.
Страж смотрел, как богатый мужчина пьяно хмурится на квадратный стакан, который он агрессивно вертел в руках. Другой мужчина говорил с собой, но тоном человека, который привык, что другие его слушают.
Он хотел быть услышанным… он хотел, чтобы люди слышали.
Он хотел, чтобы все уделили внимание.
– Траханая сука… думает, что она может меня отрезать, – он боролся с собственными словами, как будто они лились наперебой. – …Отрезала меня. Ничего не сделала. Ничего не сделала. Я платил этой пи*де. Она не может просто так прекратить профессиональные отношения безо всяких причин.
Он отпил алкоголя из стакана перед ним, бормоча громче.
– …Что ж, она похерила все в этом городе. Надеюсь, она в курсе. Если нет, то скоро узнает. Её карьера, бл*дь, мертва. Черт, может, я даже добьюсь отзыва её проклятой лицензии. Она будет молить меня вернуться…
Страж был заинтригован, вопреки своему желанию.
Не самим мужчиной.
Мужчина был человеческим мусором. Вампиром.
Страж мог понять это всего лишь по нескольким пробормотанным словам. По жалости к себе, которая облаком исходила от него. Люди вроде него просто расхаживали по миру, высасывая энергию из всех вокруг. Всегда имея историю, как кто-то несправедливо с ним обошёлся. Всегда имея какую-то причину, по которой им были обязаны. Всегда имея какое-то оправдание для ужасных вещей, которые они совершали, чтобы свалить на кого-то вину за своё печальное положение.
Этот парень являлся пустым местом на холсте, всасывающим цвета и свет.
Нет, не это заинтриговало стража.
Он передвинулся на несколько стульев ближе.
Скользнув на место прямо рядом с мужчиной, он заговорил тихим голосом.
– Сучки, да? – заговорщически сказал он.
Мужчина подпрыгнул, удивлённо взглянув на него. Страж улыбнулся, натягивая приличествующую маску, чтобы заменить своё истинное лицо.
– Бывшая девушка? – сочувственно спросил он, скорее чтобы подтолкнуть мужчину рассказать больше.
Глаза мужчины расслабились. Как и все вампиры, он хотел слушателей.
Он хотел признания. На самом деле, он хотел толпы, за которой можно спрятаться.
Вампиры всегда действовали в тени. Совсем как мифы.
– Нет, – сказал мужчина, моральное превосходство уже исходило от него как запах. Спеша завалить Джо Тупицу своим дерьмом. – Нет, она была моим психологом. Я платил ей проклятую зарплату больше года. И теперь она просто ожидает, что я начну заново с кем-то новым? С кем-то, кто обо мне ничего не знает? Как будто это не является для меня значительной потерей времени и денег? Мне стоит подать на неё в суд… правда, стоит.
– Она отказалась от тебя как от клиента? – сказал страж.
Мужчина наградил его тяжёлым взглядом.
Не увидев в выражении стража ничего, что намекало бы на издёвку или недоверие к нему, вампир снова расслабился, издавая презрительное фырканье.
– Заносчивая сучка совсем зазналась. Она думала, будто я пристаю к ней или типа того. Я, бл*дь, женат. Пи*да сказала, что я «непозволительно переступаю границы» и заставила меня взять направление к кому-нибудь другому…
Страж сочувственно кивнул.
Он был Джо Тупицей. Парнем, который верит вампиру. Который ведётся на его слезоточивую историю о несправедливом обращении. Страж знал, что Джо Тупицы встречались на каждом шагу. Этот парень верит в Джо Тупицу, потому что на повседневной основе он окружал себя Джо Тупицами.
Джо Тупица поддел его рукой.
– Она красивая? – спросил он.
Парень неохотно взглянул на него.
– Она ничего.
Джо рассмеялся.
– Готов поспорить, она не просто «ничего». Готов поспорить, она настоящая красотка, не так ли?
Мужчина в помятом костюме нахмурился. Снова уставившись на Джо Тупицу, как будто пытаясь прояснить его мотивы, он в конце концов удостоил его слова пожатием плеч.
– Она определённо так считала, – напряжённо сказал он, приканчивая последнюю выпивку в квадратном стакане. – У меня определённо были и погорячее.
Джо Тупица снова рассмеялся.
– Я же говорил. Сучки. Все одинаковые.
В этот раз мужчина улыбнулся более искренне.
– Некоторые из них определённо много о себе возомнили, не так ли?
– Купить тебе выпивку, друг? – сказал Джо Тупица. – Моя старушка только что оставила меня ради бл*дского биржевого маклера, так что сегодня мне не помешал бы собутыльник…
Глаза вампира заблестели.
Вампирам нравилась халява. Они не испытывали стыда, принимая что-то. Даже такие богатые, как этот мудак. Более того, по опыту стража, богатые были ещё хуже. Он выглядел определённо возбуждённым от мысли получить халявную выпивку от Джо Тупицы, пусть даже бедный Джо был одет лишь в потёртые джинсы, футболку с длинными рукавами под джинсовой курткой и потрёпанные туфли для бега.
– Конечно, – сказал вампир, все ещё слегка настороженно.
Вампиры знали только две категории людей: цели и другие вампиры.
Страж не был ни тем, ни другим. В результате он был невидимым.
Джо Тупица поднял два пальца, делая знак бармену.
– Что ты будешь?
– Ещё одну порцию того же было бы неплохо, – сказал другой мужчина, показывая на свой пустой стакан.
Страж подавил улыбку. Он видел заказ этого парня. Вампир заказал двойную порцию самого дорогого скотча, который только подавал бар. Для вампира только лучшее. В конце концов… он это заслужил. Как и все вампиры, он купил бы самое дорогое, просто чтобы обладать этим.
Вампиры были жадными маленькими барахольщиками, которым никогда ничего не достаточно.
Однако Джо Тупица лишь кивнул, показывая бармену принести им ещё по порции того же.
По правде говоря, страж не возражал.
Он мог купить несколько бокалов выпивки.
Он развяжет вампиру язык, подтолкнёт его рассказать больше.
Возможно, этот мужчина станет уликой, которой он искал. Причиной, по которой он был здесь.
Может, этот мужчина отведёт его к святому… его возлюбленному Святому Франциску.
Вне зависимости от этого, страж выполнит свой долг с вампиром. Это было решено – как только он увидел вампира, входящего в двери.
Разница в том, что теперь он был заинтригован.
Не самим вампиром, конечно же. Вампир был хлебной крошкой. Обычной, заплесневелой, маленькой хлебной крошкой, которую оставил ему Бог и которая подлежала уничтожению Богом. Нет, стража заинтриговала психолог.
Психолог, которая отказалась сосать член данного вампира.
Это редкость, страж это знал.
Редко когда люди отказывали богатым вампирам.
По наблюдениям стража, большинство людей принялись бы лизать грязную мошонку любого с деньгами и славой, просто чтобы быть ближе к этому. Неважно, какими подлыми были эти личности, каким лгущим, коварным, манипулирующим куском дерьма они являлись, скольких людей они уничтожили на своём пути, люди выстроились бы в очередь, чтобы полизать их, чтобы предложить им свои задницы и киски. Они бы слушали их откровенную ложь, смеялись над их тупыми шутками. Они бы умасливали их любыми телесными жидкостями, о каких попросил бы вампир, и не замечали бы, что они сами лишь деградируют и оказываются обокраденными.
Они бы смеялись, когда вампир небрежно говорил о разрушении чьей-то жизни. Затем они бы развернулись и снова принялись сосать его грязную мошонку, пока вампир лил крокодильи слезы из-за того, как другие принудили его к этому.
Люди превратились в овец. Пожирателей падали и шакалов.
С каждым годом становилось все хуже.
Вампиры. Социопаты. Трусы. Дети.
Они расхаживали вокруг в поисках богачей, которым можно отсосать, вампиров, которым можно соврать и обокрасть их, знаменитых и важных, чтобы наградить их чувством важности за счёт других. Они искали людей без души, чтобы дать им признание. Они искали лжецов, чтобы научить их правде. Они отчаянно искали кого-нибудь, кем можно себя осквернить – кого-нибудь, кому можно отдать свою чистоту, своё достоинство, свои принципы, свои мечты – лишь бы они чувствовали себя значимыми и любимыми, пусть даже на несколько секунд.
Ни у кого больше не осталось милости.
Никто не нёс в себе бл*дского света.
Он пришёл сюда, думая, что все может быть иначе.
Он пробовал ранее, в Мекке разврата и порочности, Городе Ангелов, который пал на землю, предав их Единственного Истинного Бога. Он пытался там, очень, очень усердно. Но чем глубже он копал песок, тем быстрее эти демоны работали, чтобы заполнить дыру.
Затем он получил знак. Женщина на улице, пожилая женщина. Прекрасная женщина, сотканная из света…
Она была добра к нему. Она видела его боль. Она видела, кем он был. После того, как они поговорили, и она спросила, познал ли он Бога, есть ли у него личная связь с Иисусом, она коснулась его руки. Она протянула ему изображение Святого Франциска.
Поначалу страж не знал, что это означало. Он не понимал.
Но после этого он всюду видел Святого Франциска. Он видел статуи в каждом саду. Он видел изображения – на подвесках людей на работе, прикреплённые к приборным панелям машин, на грязном остеклённом окне местной церкви. Он видел Святого Франциска на плакате возле ветеринарной клиники, на поилках птиц и рядом с прудом, где он иногда бегал.
Затем однажды он понял.
Он знал, куда ему нужно отправиться.
Он знал, куда посылал его Бог.
Страж не испытывал удовольствия, исправляя те немногие несправедливости, что в его силах. Он продолжал доносить посыл, даже если большинство были безнадёжно глухи и слепы, чтобы понять. Несколько слушающих могли услышать. Некоторые, кто понял, могли даже однажды взять вместе с ним факел и сами стать стражами. Достаточно стражей, и мир стал бы другим местом.
Пока он будет работать один, неузнанным.
Не отблагодарённым.
В любом случае, у работы были свои преимущества.
Это будет хорошая ночь.
И возможно, этот психолог будет одной из тех, кто не спит.
Стражем-в-обучении. Музой.
Возможно, она даже была причиной, по которой он очутился здесь.
Возможно, она будет достойна обучения истинному пониманию Света.
Глава 1
Проблемы с адаптацией
– Переезжай ко мне, – пробормотал он.
Я попыталась повернуть голову, но он удерживал меня возле своего тела, вжимаясь в меня сзади. Он целовал мою шею. Когда он начал опускаться по моему позвоночнику губами и языком, я задрожала, стараясь прочистить мысли… пытаясь, во всяком случае.
Она приходила и уходила, эта ясность мыслей.
В основном, если быть предельно откровенной, она уходила.
– Блэк, – я начала поворачиваться, но он крепче обхватил меня рукой, привлекая ближе к себе. Секунды спустя он перенёс свой вес, подтаскивая меня выше на кровати, пока я не оказалась лежащей под ним. Когда он поцеловал меня в этот раз, я вообще забыла, что он о чем-то меня спрашивал.
Ну, если сказанное им можно было считать вопросом.
Когда Блэк поднял голову, казалось, через очень длительное время, он был твёрдым и лежал между моих ног. Длинные пальцы одной руки обхватывали моё бедро. Он дёрнул его вверх и закинул на свою талию, избегая повязки и изменяя положение тела. Он опирался на другую руку и предплечье.
Блэк оказался во мне прежде, чем я отошла от поцелуя.
Как только это произошло, я издала тихий стон.
Он тоже застонал, и его стон прозвучал тяжелее моего. Когда я открыла глаза, он наблюдал за моим лицом, золотые глаза наполовину прикрыты веками.
– Бл*дь…. Мири. Переезжай ко мне. Переезжай ко мне…
Я стиснула его волосы, издавая полусмешок, едва я осознала смысл его слов. Смешок оборвался, когда он сильнее толкнулся в меня – достаточно сильно, чтобы по-настоящему опустошить мой разум.
Когда я в следующий раз подняла взгляд, Блэк снова за мной наблюдал.
– Ты действительно не собираешься мне отвечать? – сказал он, хмурясь?
Эти пятнистые радужки сделались на тон холоднее, заставив меня помедлить.
Я поймала себя на том, что вспоминаю, каким чувствительным он был в последние несколько дней. Очень чувствительным. Даже чувствительнее меня, а ведь мы оба заводились с полуоборота из-за вещей, которые потом в моих глазах не имели смысла – даже когда я пыталась рационально выстроить последовательность событий. Некоторые из этих вещей не имели смысла и в настоящий момент, если быть честной.
Вспомнив это сейчас, я стиснула его плечи обеими руками, достаточно крепко, чтобы привлечь его внимание, и стала массировать мышцы.
– Блэк, расслабься, хорошо? – пробормотала я ему, посылая через пальцы импульс тепла – трюк, который я, как оказалось, переняла у него. – …Расслабься. Нам обоим нужно просто расслабиться… – я в очередной раз тихо всхлипнула, когда он снова толкнулся в меня, и невольно выгнула спину. – Тебе не нужно об этом беспокоиться… я никуда не денусь.
Его глаза смягчились, но только самую чуточку. Его взгляд не отрывался от моего лица.
– Ты не собираешься со мной говорить?
– Нам стоит либо говорить… либо заниматься этим… – произнесла я, задыхаясь. – Не разом. Я не могу и то, и другое одновременно…
Он тут же вышел из меня.
Признаюсь, не такого результата я ожидала.
Я издала изумлённый вскрик.
Я осознала, что крепче стискиваю его, шокированная ударившим по мне потоком боли, той странной, нефизической штуки, которая случалась между нами – значительно чаще и сильнее с тех пор, как мы начали это. Я вообще не могла думать, пока этот поток не схлынул. Я ощущала, что Блэку это тоже причиняет боль, но он лишь стиснул зубы, прикрывая глаза и опустив голову. Затем он вновь обвил меня руками, укладывая на себя.
– Я хочу поговорить, – сказал Блэк, дыша тяжелее. Его глаза все ещё хранили ту напряжённую пронзительность. – Бл*дь, сейчас ты будешь со мной разговаривать? Или ты опять взбесишься на меня, как в ресторане?
Я с изумлением уставилась на него.
– Я на тебя не взбесилась, – запротестовала я. – Ты вышел из себя…
– Я не выходил из себя!
– Абсолютно точно вышел! Ты обвинил меня в том, что я использую тебя для секса. Затем ты попытался трахнуть меня посреди ресторана. И твой друг был там…
Блэк поморщился, отворачиваясь.
Я наблюдала за ним, и в этот раз моё лицо выражало неверие.
– Ради всего святого, ты сказал ему, что мы женаты! Ты с таким же успехом мог пописать мне на ногу, Блэк.
– Ты флиртовала с ним!
Во мне взорвалась злоба.
– НЕТ!
Он ошарашенно моргнул, затем пошёл на попятную.
– Ладно. Возможно, не флиртовала, – его глаза прищурились. – Но он хотел тебя трахнуть. Я слышал, как он думает об этом, Мири… бл*дь, я слышал это. Все это дерьмо о том, как я устану от тебя. Как он, возможно, сумеет взять твой номер, когда это случится… как я не оставался ни с кем дольше, чем на несколько недель…
– Я должна это как-то контролировать?
Он тоже признавал это, но я чувствовала, что его злоба вновь усиливается.
– Ты все равно ему веришь? Что я не способен иметь настоящие отношения?
Я закатила глаза.
– Иисусе, Блэк. Я никогда не говорила, что верю ему. Я просто сказала, что с его точки зрения все верно, и что он думал так не из злого умысла, и не потому, что не уважает тебя. В любом случае, я не хотела читать его таким образом… или защищать его. Так что я прошу прощения. Я никогда больше не стану читать или защищать кого-то из твоих друзей в такой ситуации, не представляющей угрозы для жизни…
– Ты все равно защищаешь его, – пробормотал Блэк.
Хотя он не казался особенно раздражённым из-за этого.
Он раздражался, потому что все ещё думал, будто я от него увиливаю.
– Потому что так и есть, – прорычал Блэк, крепче прижимая меня к груди.
Его пальцы сжались в моих волосах. Затем мы снова целовались, и ещё на несколько минут я потеряла нить того, о чем мы говорили. Его горячий язык очутился в моем рту. Он притягивал меня, охрененно сводил с ума, и не только своими руками. Какая-то часть Блэка так глубоко затянула меня в себя, что я затерялась там. Я старалась понять почти электрический заряд, который я от него ощущала, а он целовал меня все крепче, и это тянущее ощущение становилось все сильнее. Оно содержало столько властности, что я с трудом мыслила связно.
Какая-то часть меня хотела ударить его, но я даже не понимала почему.
Блэк резко отстранился, все ещё стискивая руками мои волосы.
– Так, бл*дь, ударь меня, – прорычал он. – Если ты будешь говорить со мной и откроешь свой проклятый свет, ты можешь хоть каждый вечер выбивать из меня дерьмо, Мириам…
Я издала тихий смешок, но он меня перебил.
– Это не смешно, проклятье!
Прежде чем я успела ответить, мы снова целовались.
Однако я ощущала в нем раздражение и обхватила руками его спину. В этот раз все ощущалось так, будто это я пытаюсь притянуть его в себя. Блэк издал надрывный стон, когда я это сделала, его тело выгнулось навстречу моему. Вновь ощутив в нем эту печаль, я подняла голову, стараясь контролировать своё дыхание и глядя на него сверху вниз.
– Что не так? Почему ты беспокоишься? – спросила я, тяжело дыша. Я подавила желание снова ему врезать. – Я не покидала твою квартиру неделями. Что не так?
– Я имею в виду, переезжай по-настоящему, – прорычал Блэк, встречаясь со мной взглядом. – Избавься от своей квартиры. Перенеси свои шмотки сюда. Я имею в виду по-настоящему, Мири.
– Блэк, я не уходила. Я не уходила с тех пор, как мы вернулись из Парижа. Я не понимаю, как это вообще стало проблемой… почему ты вдруг на этом помешался?
Я видела, как Блэк тоже думает об этом. Эта жёсткая боль пульсировала во мне фоном, печаль смешивалась с чем-то, что я не могла идентифицировать. Его раздражение полыхнуло ярче.
– Я не знаю, – наконец сказал он.
Чистая откровенность его ответа вновь заставила меня рассмеяться.
Блэк оборвал смех, снова привлекая мой рот к своему.
Минуты спустя я оседлала его и направляла его в себя. Когда я сделала это, его руки сжались крепче, стискивая меня за талию, и он издал тихий хрип. Блэк упал на спину, пока я раскачивалась на нем, но ему не хватило терпения оставаться в такой позе. Он перекатил нас, увлекая меня под себя. Когда угол проникновения сменился, я вскрикнула громче, чувствуя, как он использует это, чтобы проникнуть глубже. Он прижимался лицом к моему лицу, замедляя движения, и его присутствие становилось все горячее, он продолжал вминаться в меня, двигаясь с чувственной точностью, заставлявшей меня утратить контроль.
Спустя минуты я ощущала его настолько интенсивно, что едва могла дышать.
Я хватала ртом воздух, цепляясь за него, но я чувствовала, что какая-то часть меня съёжилась от страха. Та же часть отступила на задний план, как только я крепче стиснула его руками.
Блэк резко остановился, поднимая голову.
Он встретился со мной взглядом, и в золотых глазах мелькнула та жёсткая проницательность.
– Вот! – прорычал он. – Вот, бл*дь, на что я реагирую, Мириам…
Мои пальцы сжались, лаская его волосы. Мой страх лишь усилился, когда его присутствие сделалось более интенсивным и определённо более интимным. Я попыталась притянуть Блэка для поцелуя, но он мне не позволил. Он вышел из меня, заставив нас обоих вздрогнуть и резко втянуть воздух. Эта боль ненадолго ослепила меня в тот момент, когда он опустил свой вес на матрас рядом.
Когда Блэк прижался лицом к моему плечу, его присутствие было тёплым, мягким, но все таким же окутывающим и ошеломляющим.
– Gaos, Мири… – он целовал моё лицо, лаская шею и подбородок пальцами и языком. – Untielleres… разве ты не доверяешь мне? Разве ты не доверяешь мне, ilya?
Я смягчилась, ощутив в нем перемену.
Я также почувствовала, как борюсь со слезами. Тем сильнее, чем дольше обдумывала его вопрос.
Блэк обнимал меня всем телом, обхватывая мускулистыми руками мою спину и крепко прижимая к себе.
Я столько много всего ощущала в нем за последние-сколько-то-там дней, что мы провели здесь. Эмоции – рациональные и не очень. Острые дозы его интеллекта, лишённые сарказма и дразнения, которыми он часто маскировал свои настоящие мысли со мной и всеми остальными. Разные стороны его личности. Разные стороны того, что жило под этой личностью. Моменты эго, высокомерия и неуверенности. Проблески прошлого. Шепотки чувств… сожалений… вещей, которые он не хотел мне показывать. Страхи. Боль. Вещи, которые он хотел. Вещи, которых он желал так отчаянно, что едва сознавался самому себе в этом желании. Вещи, которые он ненавидел. Вещи, которые угрожали ему, которые били по всем его больным мозолям.
Мы едва разговаривали, но я видела и чувствовала столько всего.
Чисто по тому, что он делал, открываясь передо мной, я знала, о чем просил меня Блэк, когда говорил открыть свой свет. Я знала, и я хотела сделать это для него, правда, хотела. Но я как будто не могла заставить себя сделать это, как бы усердно ни старалась. Я даже не до конца понимала, почему я не могла это сделать, или в чем именно крылся страх.
Дело не в нем.
Ну, я не думала, что дело в нем.
Вопреки всем моим поддразниваниям и проблескам искреннего раздражения на его сексуальные похождения, я доверяла Блэку. Возможно, больше, чем доверяла кому-либо другому на своей памяти.
Блэк снова целовал моё лицо, крепче прижимая к себе.
– Это твоя семья, Мири? – пробормотал он. – Это Зои?
Я вздрогнула… в этот раз физически.
Я осознала, что крепче хватаюсь за него, дышу тяжелее, а на глаза наворачиваются слезы.
Все произошло так быстро, что мой разум просто не поспевал.
Затем все, что я могла видеть – это моя сестрёнка Зои и то, как я чувствовала себя, когда увидела её мёртвой.
Это был не первый раз, когда один из нас плакал. С тех пор как все это началось, мы оба плакали, и не раз. Несколько раз я даже не осознавала, почему. Я держалась за Блэка, пока он сцеловывал мои слезы, убирая волосы с моего лица. Это тепло в нем превратилось в пекло, пылающее в центре моей груди. Он крепче обнимал меня, заставляя обхватить его ногами. Минуту спустя он натянул на нас одеяло, закутывая меня в кокон тепла и продолжая источать собственный жар.
В нем я тоже ощущала эмоции, эхом вторящие моим, создающие это приумножение и рикошет, которые не прекращались с тех пор, как мы начали это. Со временем это тоже становилось интенсивнее – и вот я уже стискивала зубы, чувствуя себя слегка пьяной, совершенно лишённой контроля, но все ещё старающейся держаться. Возможно, я старалась держаться сильнее, чем следовало.
Возможно, все это было для меня слишком. Слишком сильно… или, возможно, всего лишь слишком быстро.
Когда я подняла взгляд на Блэка, его лицо закоченело от боли.
– Прости, – произнёс он сиплым голосом.
Я покачала головой. Выражение его лица вызывало в моей груди ещё больше боли, столь интенсивной, что я не могла связно мыслить.
– Блэк… нет. Это не твоя вина.
Не его. Я чувствовала это. Но я не могла объяснить, что со мной происходило.
Я определённо не могла описать то, что по моим ощущениям происходило между нами.
И от того, что я не могла ничего передать ему так, чтобы он услышал, боль в груди лишь усилилась. На глаза снова навернулись слезы. Затем я коснулась его руками. Мой рот последовал за руками, прокладывая путь вниз по его изгибам и линиям.
Его тело, его кожа все ещё казались мне непривычными. Даже его вкус.
Многое из этого усиливало мои страхи, пока это чувство не начало граничить со злостью… или жестокостью… а может, и с тем, и с другим. Недоверие. Может, я ему не доверяла, не во всем. Я действительно хотела его ударить. Может, я даже хотела его избить, как он сказал. Бл*дь, он спал с таким количеством людей. Он нажаривал женщин годами… десятилетиями. Он даже не пытался смягчить это для меня, или приуменьшить. Несколько сотен других женщин касались своими руками этого тела, пробовали на вкус это тело, кричали и кончали от его языка, пальцев и члена.
Что бы я ни сделала, я не могла конкурировать с этим. Ни за что на свете меня не будет достаточно для такого, как он.
Его друг был прав. Он и от меня тоже устанет.
– Дерьмо собачье, – простонал Блэк, стискивая мои руки. – Дерьмо собачье, Мири… проклятье…
В этот раз злость ощущалась настоящей.
Я также чувствовала, что моё собственничество его заводит.
В конце концов, я взяла его в рот, и Блэк издал тяжёлый звук, его пальцы сжались в моих волосах. Я не знала точно, как долго это продолжалось.
В какой-то момент он кончил, я это знаю. Он кончил, и через несколько минут, пока мой разум все ещё приходил в себя, я услышала звук. Поначалу его так тяжело было расслышать сквозь дыхание Блэка, сквозь его пальцы и тихие слова. Чем бы это ни было, звук доносился резко – и громко. Блэк определённо его не издавал. Более того, я заметила это в основном потому, что звук отвлёк меня от него.
Чем бы это ни было, это реально раздражало.
Прислушавшись, я осознала, что определённо слышала этот звук прежде. Обычно через какое-то время он прекращался. Я лежала там, распластавшись между ног Блэка. Я ждала, когда звук прекратится, пока Блэк поглаживал моё лицо, массировал моё плечо и шею сзади.
Однако он не прекратился. Ну, ненадолго. Он прекратился, затем начался заново.
Затем он прекратился.
Затем начался заново.
Я простёрла свои экстрасенсорные способности, отыскивая, что же это такое.
Дверь. Дверь Блэка. Дверной звонок.
Кто-то был у двери.
Я посмотрела, кто это, и немедленно отдёрнулась, взглянув на Блэка.
По его лицу я поняла, что он видел это через меня. Он нахмурился, глядя в сторону двери спальни. По его глазам я видела, что он смотрит на тех людей. Когда он начал вставать, я вскочила в лёгкой панике, схватив его за плечи.
– Нет! – сказала я.
Блэк посмотрел на меня. Я снова очутилась на его коленях.
– Нет? – переспросил он.
Я непреклонно покачала головой.
– Это моя дверь, – сказал он.
– Ты останешься здесь.
Его подбородок напрягся. Я поймала себя на том, что ласкаю его пальцами.
Боже, он был прекрасен. Даже в ярости.
Блэк прикрыл глаза – дольше, чем для моргания. Я чувствовала, как он смягчается, и от него исходит завиток жара. На меня это тоже повлияло. Но осознание в дальнем закоулке моего разума оставалось ясным.
– Оставайся здесь, – повторила я.
После паузы он один раз кивнул.
Я слезла с него.
Блэк наблюдал за мной, все ещё сидя на кровати в напряжённой позе. Я пошла к двери спальни, но ощутила от Блэка прилив злобы.
Я повернулась и посмотрела на него.
– Халат, – прорычал он.
Я посмотрела на себя и осознала, что он прав. Я была совершенно голой. Ощутив, как лицо заливает жаром, я вернулась в спальню, затем прошла в ванную, ища халат. Я не могла его найти. Вернувшись в комнату, я открыла ящики, нахмурившись на содержимое, которое оказалось более сложным, чем я могла сейчас осмыслить.
Дверной звонок продолжал трезвонить.
Громко. Настойчиво.
Они определённо знали, что мы здесь.
Я натянула футболку, которая доходила мне до бёдер. Почувствовав, что это не удовлетворило Блэка, я открыла ещё несколько ящиков и нашла боксёры. Натянув их под футболку, я внезапно помедлила, все ещё стоя у его комода. До меня дошло, что шум наконец-то прекратился. Я уже собиралась потянуться своими экстрасенсорными способностями, когда звук раздался вновь, теперь громче, потому что я стояла ближе к динамику в стене. Он прозвучал так громко, что я пригнулась, стискивая верх комода, как будто на нас напали.
Блэк, должно быть, чувствовал себя точно также. Я видела, как он вздрогнул, сверля глазами тот же динамик.
Выпрямившись, я ткнула в его сторону пальцем, осознав, как странно себя чувствовала.
– Сиди тут, – сказала я ему серьёзным голосом. – Останься, Блэк. Я серьёзно.
Я ощутила от него шепоток боли, но он не шевельнулся.
Он и не кивнул, так что я не была уверена, что это меня успокоило.
Когда звонок повторился ещё громче, я решила, что это неважно.
Они явно не собирались уходить.
– Останься! – сказала я в последний раз, ещё громче.
Я попятилась из спальни, закрывая за собой дверь. Я буквально видела, как Блэк напряжённо сидит на кровати, опираясь на ладони и стискивая руки, тяжело дыша и наблюдая за мной, пока я шла по коридору, ведущему к гостиной.
Проходя, я видела на полу много вещей.
В основном одежда. В коридоре.
Ещё больше я видела в фойе. Пиджак от костюма. Рубашка. Брюки. Его халат.
Поспешно отпинывая их в сторону и подальше от двери, я скомкала их в руках, когда уже не могла заставить их исчезнуть пинком. Поколебавшись несколько секунд между диваном и коридором, ведущим к спальне Блэка, я наконец открыла шкаф с верхней одеждой в фойе и забросила все туда, быстро захлопнув дверцу.
Дверной звонок снова затрезвонил.
Он был чертовски громким, когда я стояла так близко. Одна лишь громкость ненадолго парализовала меня, как прямой взгляд на яркое солнце.
Когда звук прекратился, я прошла оставшиеся несколько шагов до двери и стиснула ручку, дёрнув за неё. Она не поддалась. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что засов все ещё на месте и удерживает дверь в стене.
Ещё несколько секунд ушло на соображение, как он открывается.
В эту паузу дверной звонок вновь начал надрываться, опять заставляя меня вздрогнуть и пригнуться.
В этот раз я завопила:
– Прекратите! Я иду! Я иду!
Говоря это во второй раз, я распахнула дверь.
