Текст книги "Проклятие Короля драконов (ЛП)"

Автор книги: Дж. Келлер Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 10

Дэвид

Дэвид пошевелился и вдохнул свежий воздух, радуясь чистоте в легких. Он вытянул руки по бокам, отказываясь открывать глаза, портить момент. Он вспомнил октябрь дома: как он сидел на крыльце сзади дома с горячим сидром с палочкой корицы, как они катались с Шарлоттой среди сена, как пахли яблоки в карамели, как звучала музыка карнавала, смех на местной ярмарке. Боже, как он скучал по дому. Однажды он вернется, они с Шарлоттой и его родители. Может, удастся уберечь порталы открытыми после смерти Эйнара. Может, он, король и королева смогут ходить между мирами, когда захотят. Стоит спросить у Славандрии. Но как убедить родителей уйти с ним? Быть семьей, о которой он всегда мечтал?

Он улыбнулся, представляя возможное будущее.

Высокий вой пронзил воздух и его грудь, пробил сердце. Дэвид вскочил, широко открыл глаза. Его сердце застыло на миг, тело сковал ужас.

Он лежал среди зеленого безграничного поля. Миллионы листьев коричневого, золотого, желтого и оранжевого цвета трепал ветер, их края сияли огнем, они срывались и улетали. Высокие деревья горели и трещали. Дым окутал небо толстой вуалью. Вдали шла армия ифритов, вес их движений сотрясал землю.

– Нет. Нет, – Дэвид отодвинулся, встал на колени, а потом на ноги. – Где я? Что это за место? – он огляделся в поисках лука и стел, сердце колотилось. Огненные силуэты двигались к нему со всех сторон, шаги отстукивали ритм.

Топ. Топ. Топ.

Он слышал их дыхание. Они в любой миг вырвутся и бросятся к нему, но идти было некуда. Бежать некуда. Он разворачивался, но не было даже чего-то, похожего на оружие, только трава с… серебряными яйцами драконов с синими венами? Ветерок задел его, остужая пот на коже. Его пальцы дрожали, он схватил одно. У драконов была магия. Может, и у яиц была.

Прозвучал общий вой, ифриты помчались к нему. Он бросил одно яйцо, другое, и еще. Они разбивались на земле, было видно мелкие тела, еще не развитые. Он застыл в ужасе. Нет. Не может быть. Яйца. Настоящие. Там не должно быть тел внутри. Что он наделал?

Резкие и холодные порывы ветра сбили его с ног на землю. Воздух пульсировал от топота. Он прикрыл голову, сунул нос в сладкую землю.

Топ. Топ. Бум! Бум!

Все в Дэвиде сжалось. Руки напряглись. Ифриты взвыли от боли, и звук разбивал небо. Дэвид извивался от какофонии, он перевернулся на спину. Время искажалось, и он моргнул и едва дышал.

Сверху летали десятки белоснежных драконов, их тонкие крылья разгоняли едкий дым, их движения были грациозными и плавными на потоках воздуха. Лучи солнца пробивались сквозь рассеивающийся дым. Свет сиял на их бриллиантовой чешуе, слепил ифритов. Драконы летали влево и вправо, вверх и вниз, следовали за другими, двигаясь быстро, и вскоре они стали лентой сияющей ваты.

А потом замерли и бросили куски кристаллов размером с автобус на землю.

Дэвид смог лишь шумно вдохнуть.

Бум. Бум. Бум. Бум.

Земля тряслась. Трещины змеились по лугу. Дэвид вскочил на ноги, вытянул руки, чтобы не упасть. Яйца дрожали, а ифриты у травы вспыхивали и пропадали.

Стало тихо. Дэвид смотрел на драконов, кружащих над ним, их голубые глаза смотрели на него. Что ему сказать? Спасибо? Он убил несколько их детей. Они понимали? Могли понять?

Молния озарила небо. За ней – другая, и ее край был как стрела. Она попала по одному дракону, пронзила его тело и ударила по следующему. Она двигалась быстро и ужасно точно. Одно за другим прекрасные существа падали на землю, кровь была яркой на их белых боках. Больше стрел молнии било по земле. Яйца взрывались, толстая скорлупа сыпалась на землю.

– Нет. Нет-нет-нет! – сказал Дэвид. Он разглядывал небо в поисках источника разрушения. Он нашел его в тени мужчины, зависшего в облаках, снаряды летели с его рук. – Хватит! – закричал Дэвид. – Оставьте их! – его тело дрожало от гнева. Где были его стрелы, когда он нуждался в них? Еще одно яйцо взорвалось за ним. Другое справа от него разбилось. Слезы лились, эмоции бушевали. – Хватит! Прошу! Умоляю! Оставьте их!

Взорвалась тьма, укрыв мир безнадежностью и мраком. Маниакальный смех гудел во тьме, сотрясал воздух. Дэвид охнул. Слезы капали на землю. Он рухнул, притянул колени к груди, боль в сердце вытекала из множества дыр.

– Дэвид! – огонь ударил его по лицу. Ладони сжали плечи. – Дэвид! Вернись! Сейчас!

Он не реагировал, будто был тряпичной куклой.

– Дэвид!

Удар по лицу. Лучик света появился во мраке.

– Вот так. Иди на мой голос. Иди ко мне.

Кто-то держал его руку. Нежная ладонь. Его веки затрепетали, он приоткрыл их с трудом.

Стало видно знакомое лицо.

– Славандрия? – ее имя выскользнуло из его рта сломленным шепотом. Он замотал головой, слезы пролились на подушку. – Они мертвы. Все мертвы.

Славандрия провела пальцами по его волосам.

– Кто мертв, Дэвид?

Он посмотрел на нее сквозь слезы.

– Белые драконы. Он убил их. Всех. Яйца… тоже пропали.

Славандрия обхватила его лицо и поцеловала в лоб.

– Шш. Это был сон, милый. Ужасный сон.

Дэвид покачал головой.

– Нет. Я видел их. Видел его. Мужчину. Он парил в облаках. Он убил их всех. Я… не смог остановить его. Не смог… – он отвернулся от Славандрии и всхлипывал.

– Эмелия, принеси суп, – сказала Славандрия.

Дэвид услышал, как девушка убежала прочь.

– Мангус, – сказала Славандрия, когда шаги Эмелии утихли, – поговори с королем Танилом. Отправься на острова Сона.

– Я уже сплелся с ним разумом, – низкий голос Мангуса успокаивал. – Он говорит, что Эдридам не навредили. Это был сон, Ван. И все. Пусть спит. Не расстраивайся еще сильнее, – он замолчал на миг и сказал. – Где Шарлотта? Она может с ним посидеть?

– Я попросила ее с Гильдором и Мистерией встретить короля Трента и его семью. Мне тоже нужно там быть, – она встала и поправила одеяло на плечах Дэвида. Он вытер лицо и коснулся пальцами ее ладони.

– Спасибо, – сказал он.

Она склонилась и поцеловала его в висок.

– Отдохни. Мангус побудет с тобой, пока не вернется Эмелия. Я отправлю Шарлотту, как только формальности закончатся.

Она убрала ладонь.

– Присмотри за ним, Мангус.

И она ушла.

– Это был не сон, – Дэвид не разворачивался. – Поверь мне.

– Верю, сынок, – сказал Мангус. – Верю.

Эмелия пришла с супом, и Мангус попрощался, но между ним и Дэвидом осталось невысказанное понимание. Шарлотта пришла к нему часы спустя в нарядном платье, и она отлично играла роль. Она сидела с ним, пока он ковырял ужин из перепела, репы и моркови, который она принесла, она ворчала из-за урока телепатии со Славандрией ранее в тот день и из-за ужина с королем, принцем и женой принца. Он делал вид, что слушал, порой улыбался, но разум был на зеленом поле с белой смертью. Шарлотта несколько раз возмущалась из-за его невнимательности. Он извинялся, списывал это на усталость и восстановление от нападения ифритов. Наконец, она пожелала ему спокойной ночи, оставила его и его разум в темноте.

* * *

Дэвид проснулся утром от толчка в бок.

– Что за…

Он увидел темные глаза и лицо, которое пора было побрить.

– Вставай! – сказал мужчина хрипло, словно ел всю жизнь камни, и некоторые еще гремели в его горле.

Дэвид потер глаза и отодвинулся, смог как-то сесть. Казалось, он должен был что-то помнить, но это его избегало. Он словно искал шарик ваты в облаке.

– Сэр Крон?

– Да. Это я. Трог направил меня вытащить тебя из кровати и посмотреть, готов ли ты к похоронам. Не думаю, что ты хочешь, чтобы я тебя бросил.

– Ого. Сама милость, – Дэвид провел руками по лицу.

– Ага. Я просто луч счастья. Хватит зевать, вставай.

– Хорошо. Ох, – Дэвид отбросил простыню и свесил ноги с края кровати. К его удивлению, боль в боку и руке почти прошла. Он взглянул на раны и улыбнулся. Бинтов не было, и мелкие следы, что остались, пропадали на глазах. Он почти рассмеялся. Он любил магию. По крайней мере, исцеляющую.

– Ты будешь весь день сидеть и думать, нужно ли тебе отлить, или будешь шевелить ленивым задом? Мне еще нужно одеться.

– Так идите, – Дэвид встал.

– Пошел бы, если бы ты шевелился. Я отведу тебя в твою комнату, так что, если ты не против, – Крон махнул Дэвиду двигаться.

Дэвид улыбнулся.

– Когда все так, как можно устоять? – он стал искать на кровати рубаху. Она попала по его груди. – Ах, вот она. Спасибо, сэр рыцарь. Как бы я жил без вас?

Крон зарычал и ушел из лазарета. Дэвид посмотрел на широкие плечи мужчины, его крупное тело, то, как он встряхивал пальцами, когда шел. Дэвид прикрыл глаза от солнца и поежился от холодного ветра.

– Брр, – он потер руки. – Кто вызвал Джека Холода на вечеринку?

Крон развернулся, прищурился.

– Я не знаю, кто это, но это не праздник. Это день скорби, – он ткнул пальцем в грудь Дэвида. – Рот не открывай, а глаза держи широко открытыми. Плачь, когда ощущаешь, что это как-то исцелит твою душу, но перестань перечить. У меня нет времени разбираться с вретищем и нехваткой уважения к мертвым, понял?

«Вретище? – подумал Дэвид. – Это еще что?» – он знал, что лучше не спрашивать, и он кивнул и пошел за Ворчуном в замок к его комнате.

– Одежда в комнате, – сказал Крон. – Ничего не меняй в наряде. Скоро тебе наполнят ванну. Воспользуйся ею по полной. Я попросил тебе еду, и ее принесут, как только кухня решит, что пора. Церемония начнется за два часа до заката. Ты должен быть в соборе и сидеть слева от сэра Трогсдилла за полчаса до начала. Никаких исключений.

– Какая разница, где я сижу?

– Что, так сложно следовать указаниям?

– Не сложно. Просто не пойму…

– И не понимай. Тебе назначили пажа. Его зовут Джулиен. Он принесет все, что нужно, поможет одеться, если нужно. Если есть другие вопросы, беспокой его, ведь я буду занят. Понятно?

Глаза-бусинки смотрели на него из-под черных тонких волос. Дэвид огляделся и пожал плечами.

– Да, наверное. Спасибо, что отвели. Кстати, когда закат?

– Спроси Джулиена, – Крон ушел, топая. Мистер Чудесный скрылся, это радовало.

Дэвид сел в мягкое кресло у дверей балкона и закрыл глаза, ему казалось, что он что-то забыл. Что-то важное. Раздался стук, и Дэвид застонал. Он поднялся на ноги и пошел туда.

– Иду.

Он открыл дверь, мальчик четырнадцати лет со светлыми кудрями и лицом ангела с розовыми щеками и губами стоял с охапкой сложенных полотенец, щеткой и кубиками мыла, а еще с гребнем, ножницами и лезвием.

– Ах, Крон послал за теми, кто уберет, когда ты перережешь мне горло. Он безумен. Но это гениально.

– Нет, сэр, – улыбнулся мальчик. – Я – Джулиен. Я – ваш паж сегодня, и я тут обеспечу вам готовность к церемонии.

– Хорошо. Церемония ведь звучит приятнее, чем похороны.

Мальчик снова улыбнулся.

– Я должен следить за своим поведением, ваше высочество.

Дэвид нахмурился, сморщил нос, словно от гнилого запаха.

– Ваше высочество? Откуда такое представление?

– Потому что представление проще описать, чем идею? – подмигнул Джулиен.

Дэвид скрестил руки и смотрел на мальчика. Джулиен отпрянул, улыбка пропала.

– Сэр Крон сказал, что вы – принц, и к вам нужно должным образом обращаться. Я делаю это неправильно, сэр? Я не хочу наказания. Я готов делать все, что скажете. Простите, если до этого говорил неправильно. Вы кажетесь, не знаю, обычным парнем.

– Никто не накажет тебя, Джулиен. Опусти эти вещи. Ванна за теми дверями.

Мальчик склонил голову.

– Да, Ваше высочество.

Дэвид скривился.

– Пожалуйста, – сказал он вслед мальчику, – если мы будем работать вместе, не зови меня так. Меня зовут Дэвид. Пока нас никто не слышит, зови меня Дэвид. Но никому не говори об этом, или я скормлю тебя собакам.

Джулиен прошел в другую комнату со страхом на лице.

Дэвид рассмеялся.

«Бедняга. Не стоило с ним так», – подумал он. Но что еще он мог? Крон сказал Джулиену, что он – принц, но откуда Крон знал это? Может, не знал. Может, сказал, чтобы другие думали, что он был принцем. Но он был близок с Трогом. Может, он знал. Дэвид смотрел на порог с горечью во рту. Он надеялся, что Крон не знал. Чем меньше людей знает правду, тем лучше. Будет ужасно для Хирза, если станет ясно, что он – сын короля. Не хватало, чтобы Эйнар или Сейекрад услышали об этом.

Джулиен вернулся, прижал руки к бокам. Его словно выгладили.

– Я могу что-то еще принести, ваше… Дэвид?

Дэвид покачал головой.

– Нет, но прошу меня простить. Не стоило так с тобой. Это неправильно. Я обычный… парень… и я тоже не хочу, чтобы со мной так говорили, – он протянул руку. – Принимаешь?

Плечи Джулиена немного расслабились.

– Да, сэр, – он пожал руку Дэвида.

– Хорошо, – Дэвид потирал руки. – Что сегодня в меню? Я очень голоден.

– Думаю, сэр Крон уже заказал для вас завтрак, ваше высочество.

Дэвид закрыл глаза и понюхал.

– Я почти ощущаю тост с клубничным джемом, бекон и блинчики.

«Бок коровы», – Дэвид рассмеялся от голоса Эрика в его мыслях.

«Да, Эрик, – подумал он, – бок коровы», – он смотрел на точку на полу, вспоминая поездку в Кингспорт. Машина, гамбургеры, его реакция на клубничный коктейль. Хорошие, забавные были времена.

И они прошли и не вернутся.

Он не смог показать Эрику все чудеса своего дома: фильмы, корабли, полеты по небу. Эйнар забрал его. Зверь лишил всех многого.

– Ваше высочество, вы в порядке? – Джулиен прервал размышления Дэвида.

– Да, я в порядке, – Дэвид сжал переносицу. – Бекон и яйца подошли бы, если бы ты смог их принести. Спасибо.

Джулиен склонил голову.

– Я посмотрю на кухне, что заказано. Вы хотите чай или сидр?

– Чай. Спасибо, – мальчик пошел к двери, но он окликнул. – Кстати, Джулиен. Что такое вретище?

Теперь Джулиен рассмеялся.

– Это тряпка, перышко. Мямля. Кто из рыцарей вас так назвал? Говран или Крон?

– Крон.

Еще смешок.

– Так и думал. Он бывает грубым снаружи, но не обижайтесь. Он мягкий, если честно, но скрывает это.

– Я буду помнить это, когда он будет злить меня, – Дэвид прошел к окну и выглянул. – Что с ним вообще? Почему он так злится?

– Говорят, его семью убили тенеморты во время отдыха в Бибруке. Это было так давно, что я еще был лишь мечтой в голове мамули.

– Зачем они напали на его семью?

– Не знаю. Меня там не было. Но, говорят в тенях замка, что Эйнар хотел разобраться с Орденом короля. С рыцарями, что защищали короля. Тогда их было девять. Теперь лишь четверо: Фарнсворс, Говран, Крон и Трог. Каждый из них испытал то, что сделает ваши худшие кошмары детским лепетом. Говорят, Крон чуть не умер в бою, защищая семью. Там были далварианцы, они ранили его и бросили умирать, как говорят.

Дэвид повернулся к Джулиену.

– А остальные?

– Еще пятеро попали в засаду, были отравлены, ушли и не вернулись. Говран потерял сестру и брата от стаи талагорнов.

– Талагорны? – спросил Дэвид.

– Большие медведи с головами волков. Они сторожат вход в Воющие водопады Эйнара. Там души недавно умерших собирают и делают тенемортами. Говорят, крики душ такие жуткие, что от них плачут банши. Не знаю, я не видел и не слышал банши, и как-то не хочется, но вы знаете. Это вы слышали. Талагорны бросили пост в ночь новолуния, стаями ходили по Северному лесу, громили дома и отрывали головы детей. Говорят, Говран ушел на охоту, а, когда вернулся, его сестра и брат были разорваны, их внутренности из дома тянулись в амбар.

Джулиен посмотрел на стул рядом с ним.

– Не против? – Дэвид указал ему сесть.

– Фарнсворс – загадка, – Джулиен опустился на край. – Говорят, они с Трогом выросли вместе, были почти неразлучны. Жили вместе, сражались и учились вместе. О них малое известно, но Фарнсворс самый справедливый из них. Он спокоен во время беды. Он всегда ищет менее жестокие меры в ответ на жестокость. Он так и не женился, не завел ребенка. Но о нем мало знают. Он скрытный, как и Трог.

Джулиен постучал пальцами по подлокотнику и кивнул.

– А Трог – еще большая загадка. Говорят, прихвостни Эйнара убили его жену. Она умерла у фонтана. Ее нашли в воде там на следующий день. Трагично.

Дэвид выглянул в окно снова.

– Да, я знаю историю Трога.

– Правда, что его задел клинок тенеморта?

Дэвид кивнул.

– Да, и я не знаю, заживет ли та рана.

– Брауни говорят, что боли от прошлого Трога пройдут, когда Эйнар умрет.

Дэвид медленно повернулся.

– Брауни? Как пикси?

– О, нет-нет, – Джулиен встал. – Не смейте звать их пикси. Иначе нижнее белье будет в дырах.

– Где можно найти брауни?

– О, они по всему замку. Они любят выходить ночью и чинить вещи. Нужно залатать носки? Брауни позаботятся об этом. Нужно почистить что-то? Оставь мед или кашу, и комната будет без пятнышка.

В голову Дэвида пришла идея.

– Как мне поговорить с брауни? У них есть лидер?

Джулиен кивнул.

– Это будет Инжир, но он редко выходит.

– Ты можешь это устроить? На эту ночь?

– Вы не слышали? Инжир ни с кем не говорит.

Дэвид прижал ладонь к плечу Джулиена.

– Крон сказал, что ты сделаешь все, что я хочу, а я хочу поговорить с Инжиром. Если не устроишь встречу, я скажу Крону, что ты не слушаешься, и будет плохо, да?

Джулиен заерзал и прикусил губу.

– Я думал, вы сказали, что вы хороший парень.

– Да. И буду лучше, когда поговорю с Инжиром.

– Ладно. Я попробую. Во сколько хотите встречу?

– В полночь. Тут. Скажи, что будут миски меда и каши. Принесешь их мне. По две миски каждого.

– Я не могу украсть столько меда!

Дэвид провел пальцами по плечу Джулиена, словно стряхивал крошки.

– Спасибо, Джулиен. Я знал, что могу рассчитывать на тебя. Свободен.

Они смотрели в глаза друг другу, и Джулиен выдохнул и ушел из комнаты.

Дэвид закрыл глаза на миг и глубоко вдохнул.

«Так вот, что значит быть принцем, – подумал он, – приказывать, ждать послушания», – было интересно увидеть, приведет ли к результату его приказ о встрече с Инжиром. Но он не мог ничего поделать в ином случае. Он не собирался злить Крона.

Или собирался?

Глава 11

Шарлотта

Шарлотта постучала в дверь Дэвида и вошла, он поправлял рукава камзола. Она прошла по комнате, наслаждаясь жаром его взгляда. Сначала она подумала, что Славандрия сошла с ума, когда принесла сияющее черное платье, цвета полуночи, озаренной луной. Но, когда она надела его, все сомнения пропали.

Ей нравилось, как оно развевалось, как туча, сбежавшая от бури. Кружевные рукава украшали ее руки, корсет облегал талию, приподнимал груди, и вырез воротника был почти соблазнительным. Она убрала волосы с лица, закрепила их гребнем с аметистом.

– Ого, – Дэвид не мог отвести взгляда. – Ты невероятна. И мне нравятся волосы.

Она улыбнулась и призвала ветерок в открытые двери балкона. Этой веселой способности она научилась от Славандрии недавно, и она ей очень нравилась. Ветерок проник в комнату, задел его лицо, потрепал его волосы. Остудил его.

– Спасибо, – сказала она. – Казалось, это слишком. И посмотри на себя, ты сам красив. Черные штаны. Камзол. Золотые пуговицы. Я словно иду праздновать Новый год, а не на похороны.

– И я так думал, – Дэвид хрустнул костяшками и прошел к балкону. – Есть идеи, сколько это будет длиться?

Шарлотта прошла к нему, покачивая бедрами.

– Мангус сказал, что затянется до ночи, и мы останемся, пока последние погребальные огни не погаснут.

Дэвид стиснул зубы.

– Отлично. Самое то – смотреть, как горят тела.

Она окинула Дэвида взглядом.

– У тебя есть дела лучше?

– О, не говори, что ты это ждешь.

– Нет. Мне жутко от одной мысли, но планов лучше нет. А у тебя?

– Вообще-то, есть, – он рассказал об Инжире и вопросах, которые хотел задать.

– Интересно, – сказала Шарлотта, услышав план. – Думаешь, он согласится? Думаешь, он убедит других брауни?

Дэвид пожал плечами.

– Не знаю. Я могу лишь попробовать. Нам нужна вся помощь, чтобы покончить с этой войной.

– И это истина, – Шарлотта провела пальцами по краю стола. – Кстати, мне тоже нужна помощь в необычном месте, – она рассказала ему о яме. – Мангус думает, что они будут биться за нас, если я пойму, как их отпустить. Я думала весь день, но идей нет. Мне нужно поговорить со Славандрией, но прошлой ночью она была с Трогом, а сегодня ее никто не может найти. Она будто избегает меня.

– Как прошла тренировка с папулей сегодня?

– О, не зови его так. Он мне больше как дядя, и тренировка была хорошей, хоть руки и бедра болят. Он заставил меня работать с мечами сегодня. Выпады, удары и повороты. Он сказал, что был впечатлен моим талантом, но, думаю, он просто хотел меня приободрить. Он ведь такой проницательный.

Дэвид улыбнулся.

– Вряд ли Мангус Грифорн стал бы врать, чтобы приободрить. Если он сказал, что впечатлен, так и есть.

– Наверное, но хватит обо мне, – она обвила его руку своей, на лице была тревога. – Я переживала за тебя. Ты спал? Как ты?

– Неплохо, хотя мне кажется, что я забыл что-то важное, и это сводит меня с ума, – он коснулся пальцами бока. – Но раны пропали, благодаря Славандрии и тебе.

Шарлотта провела пальцами по волосам у его висков.

– А что насчет ран тут? Славандрия и это исцелила?

Он прикусил нижнюю губу.

– Не будем об этом, – он отошел от нее.

– Но придется это обсудить. Если честно, я не знаю, как ты еще не разбился на миллион кусочков.

– Так же, как не развалилась и ты.

– Меня удерживает целой магия. Без нее я была бы лужицей на полу. А что у тебя?

Он смотрел на картину на стене, лису загоняла там стая гончих, охотники на лошадях скакали вокруг.

– Думаю, это можно назвать волшебной способностью закрываться, не думать о вещах, игнорировать их существование.

– Это отрицание.

Он бросил на нее взгляд.

– Ты стала моим психотерапевтом? Когда ты расскажешь о том, что случилось с тобой там? Ты не сказала ни слова. Ты ходишь тут, словно ничего не замечаешь. О, точно. Тебя же удерживает целой магия.

– Не смейся надо мной. Дэвид.

– И не смеюсь, но, Шар, это я – Дэвид. Мы рассказывали все друг другу. Я того боя мы словно стали чужими. Мы заперли друг друга. Ты не говорила ничего об Эрике или столкновении с Эйнаром.

– А ты? И о чем ты хочешь поговорить? Вспомнить сотни умерших? Звуки, которые они издавали, переставая дышать? Чем ты хочешь поделиться, Дэвид? Отвращением от всего этого? Ужасами, что забираются в наши комнаты каждую ночь и мешают спать? Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе, как это, когда слишком много силы течет в тебе, и ты вот-вот взорвешься? Я не знаю, как ты, но я не хочу такое обсуждать. Я хочу закончить эту чертову работу, уйти домой и забыть, что я вообще была в этом ужасном месте. Я хочу сделать это, и я была бы рада, если бы ты не мешал мне, – она подняла мысленную броню, удобному трюку ее научила Славандрия, чтобы лишние мысли не лезли в голову.

– Ладно, – сказал Дэвид. – Но сделай мне одолжение, оставь бред за дверью. Может, когда-нибудь я захочу поговорить об этом, но не сейчас. Пока я не решу поделиться переживаниями, я должен биться с тенями, что преследуют меня, как и ты. Я не могу им сдаться. Я не хочу давать им власть надо мной. Если я сломаюсь хотя бы на трещину, я попаду во тьму, откуда могу и не вернуться. Прошу. Я справлюсь с этим по-своему, не буду мешать тебе разбираться со своими демонами. Договорились?

Шарлотта кивнула и коснулась его руки, чтобы приободрить.

– Прости. Просто… я не люблю это взросление, знаешь?

Дэвид обошел ее.

– Знаю. Жизнь – отстой.

Прозвенел колокол собора. Пять часов. Ей пора идти.

– Славандрия ждет меня в церкви раньше. Не знаю, зачем. Сопроводишь меня?

Он повернулся к ней.

– С радостью. Я выгляжу солидно?

Шарлотта улыбнулась.

– Ты выглядишь привлекательно.

Его щеки стали ярко-красными.

– Л-ладно. Тут было неловко, – он переминался. – Идем?

* * *

Они не стали сокращать путь по тропам и садам, запахи были слишком сильными. Они пошли в обход, вошли в собор спереди. К ее удивлению, скамьи были пустыми. Музыка не играла, хора не было. Перед алтарем миски с горящим шалфеем окружали девять погребальных костров на декоративных пьедесталах. Шарлотта сглотнула, они подошли к Славандрии и Трогу, стоящим перед погибшими. Дэвид сжал ее руку, и она крепко сдавила его ладонь в ответ. Она не хотела видеть, кто на пьедесталах. Она ощущала запах смерти сквозь шалфей, и ее мутило так, что рвота подступала к горлу.

Дэвид усадил ее и обвил рукой, но рвота все подступала. Тени окружили ее, проникли в нее, душили ее. Девять душ, темных, как ее платье, окружили ее, их крики отчаяния сотрясали ее. Она взглянула на Дэвида, но он лишь улыбнулся, не зная о духах вокруг нее. Их присутствие давило. Ей нужно был воздух. Она оттолкнула Дэвида и побежала по ряду мимо трех рядов скамеек, повернула налево и толкнула дверь, попала в сады.

Она глубоко дышала. Воздух был свежим. Чистым. Ароматным. Тут была жизнь, красота. Сладкие цветы. Птицы и сверчки, черви и лягушки. Вода журчала в фонтане. Она успокоилась, дышала уже ровнее. Тут она должна быть, а не в темной комнате, пропитанной смертью и трагедией. Она не могла вернуться внутрь. Она не пойдет. Славандрия будет вместо нее.

– Я понимаю, – сказала Славандрия, дверь собора закрылась за ней.

Шарлотта вздрогнула. Она не услышала, как дверь открылась, не ощутила присутствие волшебницы.

– Ты усиленно ощущаешь духовный мир в себе и вокруг себя, – сказала Славандрия. – Я даже впечатлена, что ты одолела то, что поставило тебя на колени несколько дней назад. Молодец.

– Мне не нужна похвала, – ответила Шарлотта. – И этот букет все еще удушает, но он шикарен по сравнению с запахом там, – она указала на собор. – Я тут не цвету. Это не мое королевство. Я не могу вернуться туда, где гниют те люди. Не пока там их не упокоенные души, что ищут место, чтобы уцепиться.

– Они не ищут этого, Шарлотта. Они ищут божественный свет, что направит их в следующую жизнь. Они считают себя во многом виноватыми. Ты нужна им, чтобы направить их.

– Конечно. Какая я глупая.

– Ты – Нуми. Ты должна быть для всех, кто в тебе нуждается, а не для некоторых. Это включает души живых и мертвых. Многие придут на службу, зная или подозревая, кто ты, после твоих выступлений на публике. Они будут ждать, что твое присутствие утешит их, даст надежду. Потому ты должна там быть. То, кто ты, не отгоняет от тебя неприятные ситуации. Их только больше. Там ты нужна людям больше всего. Когда жизнь становится безнадежной, – Славандрия мягко развернула Шарлотту к себе. – Ты – свет, красота и надежда. Ты сильна, ты сочувствуешь. Все, что им нужно, сияет в тебе. Потому ты тут. Потому ты должна быть там.

– А ты не можешь быть маяком света и надежды? Почему мертвые не могут искать ответов у тебя? Ты – прямой потомок Джареда. Ты должна быть светом в конце туннеля, сияющим указателем к счастливой вечности.

Славандрия рассмеялась.

– Я могла быть, но они не выбрали меня. Души притянуло к тебе. Твоя ната, твой духовный свет очень силен.

– Так силен, что привлекает мертвых, – она посмотрела на Славандрию. – Ты знаешь, что у них мрачная аура. Они словно хотят похитить мою душу, сделать ее темной, как у них.

– Ты должна научиться направлять их голоса и души. Те же мысли и связи, которыми ты зовешь ветер и выращиваешь траву, помогут управлять потерянными вокруг тебя. Они ищут твоего прощения. Пусть любовь в тебе коснется их. Двигай их. Благослови своей светлостью.

– Моей светлостью?

– Твоей божественной способностью прощать тех, кто хочет очистить души, чтобы они попали в лучшую жизнь.

– Но мне сложно играть божество. Это идет вразрез во всем, чему меня учили. Меня ударит молнией за воплощение бога.

Славандрия взяла ее за руки.

– Я понимаю и уважаю это, но твоего бога нет в Эстарии. Тут у людей есть небеса, Нуми, и ты – благословение. Ты можешь повлиять, принести любовь и добро в их мир. Разве ты не этого хочешь? – Шарлотта кивнула. – Так пусть твой свет сияет. Пусть это видит мир. Глубоко дыши и соберись. Помни, зачем ты это делаешь. Помоги им перейти, чтобы они не застряли в безнадежном вечном чистилище.

– Я постараюсь.

Славандрия улыбнулась.

– Большего никто и не просит.

* * *

Скамьи были полными, когда они вернулись, музыка органа звучала тепло и приятно по церкви. Дэвид взглянул на нее с переднего ряда. Он сидел рядом с Трогом, Фарнсворсом, Кроном и Говраном. Король Гильдор и Мистерия сидели на возвышении слева от алтаря. Напротив них пел небольшой хор, голоса были нежными и мелодичными. Славандрия, Мангус и Шарлотта сели напротив ряда с Дэвидом, и духи мертвых тут же стали просить ее внимания.

Все внутри Шарлотты сжалось, когда первый призрак приблизился. Она поежилась от его серого присутствия и с трудом различила лицо. Это был пожилой мужчина, его кожа была морщинистой, но в глазах была нежность, которую она видела редко. Он стоял перед ней, сжав ладони, засохшая кровь была на ране на его животе. Она заерзала и огляделась, не зная, видел ли его кто-то еще. Судя по серьезным лицам, ответом было четкое нет. Она выдохнула и повернулась к духу.

«З-здравствуй, – сказала Шарлотта мыслями. – Чем я могу помочь?» – она сложила ладони на коленях и выпрямила спину. Собраться. Быть силой, что нужна ему.

«Я стою пред тобой, дорогая Богиня света, и прошу прощения. Я – хороший человек. Я всегда старался жить благородно. Я не воровал, почти не врал, а если и говорил такое, то чтобы облегчить боль других. Я придерживался правил, как рыцарь. Но недавно столкнулся с ужасным выбором. Человека убил тенеморт. Его жена и юный сын были ранены клинком тенеморта. Им было больно, они невыносимо страдали. Мать молила меня покончить с этим, сжечь их, чтобы их души не забрали, – дух сделал паузу, слезы лились по его призрачному лицу. – Это шло вразрез со всем, во что я верил, но я знал, что не хотел бы жить как тенеморт, так что исполнил ее желание. Было ужасно пронзать ее мечом, но от убийства ее ребенка, которому было не больше девяти, моя душа разрывалась, – нижняя губа Шарлотты дрожала, она прикусила ее, чтобы скрыть это. – Каждый день с тех пор мое сердце рвалось все сильнее. Я лишил жизни двух прекрасных людей, которые мне ничего не сделали. Они не заслужили такого, и я прошу прощения».

Шарлотта вытерла слезу.

«Не плачьте, сэр рыцарь. Вы не сделали ничего плохого. Вы спасли две души, чтобы они попали в хорошую загробную жизнь. Это было храбро и бескорыстно. Вы думали об их будущем, а не о своем. Это заслуживает мирной вечной жизни. Я прощаю вас и отпускаю боль вашей души. Отправляйтесь на небеса и будьте спокойны».

Дух засиял. Он поблагодарил ее и попал в луч света, падающий с потолка.

Шарлотта ощутила покалывание. Она улыбнулась, ее душа радовалась.

«Это было неплохо», – подумала она.

Король Гильдор и королева Мистерия подошли к трибуне, хор и музыка затихли. Они сказали особые слова о тех, кого потеряли в бою, кто бился с опасностью и по своей воле пожертвовал собой ради родины. Это был монолог о смелых и сильных. О героях войны.

О рыцаре, что стоял перед ней, словно на старой фотографии.

Его кожа была темной, как платье на ней, кровь засохла на ране, где раньше была его рука. Он был младше первого духа, но смотрел с той же болью и печалью. Он бился храбро, но не смог спасти сына лучшего друга, солдата пехоты. Он обещал отцу мальчика, чтобы присмотрит за ним, отведет домой. Он не смог. Он вытащил копье из юноши, оставался с ним до его смерти. Там рыцарь и умер. Он молил Шарлотту о прощении, ведь не сдержал слово. Он спросил, передаст ли она отцу мальчика, что его сын не умер один. Слеза покатилась по щеке Шарлотты. Вина его души. Трагедия. Она простила его и пообещала передать слова семье мальчика. Рыцарь поблагодарил ее и попал в луч света с потолка, улетел с ним.