Текст книги "Повелитель тьмы (ЛП)"

Автор книги: Доун Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 8

Рианнон оставалась в бассейне еще некоторое время. Он оставил ее так быстро, но любил ее так хорошо. Это означало, что она могла остаться? Он ничего не сказал. Но и она тоже. Он отдался ей молча. Его мускулистое тело, такое сильное и взволнованное, раскрывало ее подобно цветку, слой за слоем к удовольствию, о котором она даже не мечтала. И все же, он взял ее нежно, так как проникновение было трудным.

Ее девственная кожа была плотной, разрез ниже узкий, а его член был огромен, не только по длине, но и по толщине. Боги наградили его хорошо. То, как они сделали это, а затем наказали его за то, что он использовал это, было непостижимо для нее.

Плывя на спине, ноги Рианнон работали как ножницы, позволяя морской пене, а не пульсирующему потоку, успокоить ее воспаленное влагалище.

Но случилось кое-что неожиданное. Думая о Гидеоне и о том, как он был внутри ее, она снова почувствовала себя возбужденной.

Она едва дышала, когда ее пальцы проникли внутрь. Насколько горячей была ее плоть, гладкая со следами его семени и капельками ее освобождения. Девушка могла видеть, как он пристально смотрел вниз на нее, его расширенные глаза застланные желанием. Пальцы до сих пор чувствовали его мягкие, серебристо-белые перья, и что произошло с ней, когда она коснулась их – как он взорвался, наполняя ее собой. Его примитивный, животный стон, проходящий через ее тело, так как он глубоко поцеловал ее, сплетая их языки вместе.

Она касалась мест, к которым прикасался он и никто больше, пока он не позволит. Она была его. Она была всем для него, но хотел ли он ее? Она выкинула эти мысли, пытаясь повторить чувство экстаза и объятия Гидеона, она пыталась почувствовать то, что он чувствовал, поскольку ее влагалище сжалось вокруг пальцев, которые заскользили внутри.

Простонав Рианнон, пододвинулась ближе к небольшому водопаду, разводя свои ноги к потоку, как она уже делала раньше. Облако прозрачного тумана покрыло ее тело. Белая пена была на ее груди, животе и бедрах, находя точки удовольствия, на ее затвердевших желтовато-коричневых сосках, поскольку она открыла себя потоку. На грани кульминационного момента она позволяла воде омыть ее, позволять водопаду брать ее, так как это делал Гидеон. Сейчас вода была ее возлюбленным, и она обнимала ее, так же, как она обнимала Гидеона. Но этого было не достаточно. Это не был он. Ничто с ним не сравниться.

Если он хотел ее? Он удержал бы ее? Или он отослал? Рианнон надо было знать, и она должна была узнать это прямо сейчас.

Выйдя из бассейна, она обтерла себя мягким полотенцем, оделась в ночную сорочку, и пошла прямо в палату Гидеона. Но его спящий альков был пуст. Гидеон ушел.

Гидеон даже не зашел в свою палату. Сейчас ему нужно было побыть одному. Конечно, только Боги знали, что он способен на такое. Причина была в присутствии конкретной страстной маленькой женщины, от части жестокой, и в тоже время чистой, которую он только что лишил девственности и оставил обнаженной в его бассейне, которое изгнало его из его же пещеры.

Он не мог положиться на себя, чтобы не обернуться и не взять ее снова, и снова, пока не насытиться ею. И это было проблемой.

Он мог похитить ее навсегда и не заниматься этим больше. Он снова был возбужден. Ведь он только что освободил себя в ней – наполняя жизнью его и ее тело. Он даже не остановился, чтобы забрать свои брюки из кожи угря, когда оставил ее, или все-таки вернуться за ними. В тоже время, ожидая быть пораженным, он вышел наружу, всмотрелся в темноту и улетел прочь. Вечерний воздух был подобен бальзаму для его влажной кожи. Жалость вот что превратило его предательские крылья в инструменты сексуальной пытки.

Он должен был сказать ей что-нибудь, когда он ушел от нее. Но что он мог сказать, что он проводил маленький тест, и то, что он ушел, не имело никакого значения?

Возможно, он сказал бы ей, что переспал с ней просто так, лишив возможности сделать это помощнику, который возможно любил ее? Возможно, он сказал бы ей, что это только вопрос времени, прежде чем наблюдатели все узнают и снова его накажут? Он мог бы предупредить ее, что этот наблюдатель, обязательно назначит какое-нибудь ужасное наказание, которое может коснуться и ее также? Что случилось бы с нею тогда, с ее достоинством, которое будет погублено, оставят среди чужаков? Сделают из нее шлюху. Кем она могла быть, супругой отверженного Гидеона, Повелителя Тьмы, изгнанного архангела богов, осужденного навсегда блуждать по дикой местности Aркуса даже к вратам Вечной Тьмы? Именно этого он добивался, несомненно, это будет следующей платой его наказания, быть брошенным в пропасть Ада, где господствовала, ночь, и никогда не было дневного света. Попавший туда уже никогда не возвращался из залов Вечной Тьмы, будь то человек или приезжий. В его нынешнем положении это был только вопрос времени. Ветер до слез хлестал по лицу Гидеона, так как он пронесся сквозь звездное вечернее небо. Как же хорошо было в объятиях Рианнон. Какой же теплой и сладкой и готовой на все она была под ним.

Если бы только она сопротивлялась ему с самого начала, то возможно, было бы легче. Но нет, она хотела его так же, как он хотел ее. Они отлично подходили друг другу, и уже он не знал, как он мог убеждать себя расстаться с такой изящной женщиной, которая полностью отдалась его страсти и разделила с ним его сексуальный аппетит.

Он пробуждал ее к полноте неведомых удовольствий. Возможно он, стал настолько ожесточенным, чтобы сделать это без обещания их будущего? Нет, никогда, но, тем не менее, он это только что сделал. Он не подумал об этом. Все что ему хотелось это видеть ее, если бы он мог обмануть наблюдателей, и любить эту женщину. Сейчас, когда он знал, что мог, он боялся этого чувства, которое появилось между ними, того, что они могут расстаться. И все же… тихий голос в голове, напоминал ему, что Рианнон была подарком богов, говорил быть с нею как можно больше, пока она рядом.

Летя через облака, его плоть стала более твердой, поскольку ветер усилился, проходя, через его крылья словно женщина при совокуплении. Теперь другие голоса заговорили с ним. Он уже слышал их прежде, но в сознательном состоянии никогда. Они всегда приходили к нему в мечтах, или на смутном краю сознания …

– Что он говорит нам сейчас? – спросил первый голос. – Мы должны взять его прежде, чем будет причинен еще больший вред?

– Не … все же – ответил второй. – Этот выбор всегда будет существовать, если в нем есть потребность. Руны были брошены, …решение принято. Это не имеет значения, поскольку таков замысел.

Гидеон напряг свой слух, чтобы по больше услышать, но все, что он услышал, было призрачное завывание ветра.

– Кто Вы? – спросил он. – Чего Вы хотите? Забрать меня туда?

– Смотрите, что Вы наделали, – сказал первый голос. – Он услышал Вас! Больше ни слова, пока он не спит.

– Кто здесь? – спросил Гидеон. – Говорите!

Но никакого ответа не было. Голоса замолчали, до несвязного бормотания, хотя он взывал к ним снова и снова. Гидеон потерял высоту, пытаясь хоть что-то услышать, и не контролируемо начал падать вниз. Ветер, проходил сквозь его крылья, поскольку он быстро приближался к заливу под ним, возбужденная плоть сильно тянула вниз. Кульминационный момент был захватывающим, еще больше нарушив его равновесие, так как семя оставило, его тело не преднамеренно выплеснувшись. Но не было никакого удовольствия, все так быстро случилось, что только причинило боль. Он почти достиг поверхности воды, когда, наконец, вышел из штопора. Такого с ним не случалось, и ему очень повезло, это отвлекало от вечности. Он должен был приземлиться где-нибудь и отдохнуть какое-то время. Покалывание уже началось, так как новые потоки поддерживали его крылья. Он поднял свой кулак к небесам и тихо выругался. Он нуждался в своих крыльях. Если бы только боги оставили его, чего они конечно не сделают. Они превратили его истинную сущность в его же врага, когда прокляли его чувственным желанием. От внезапного и быстрого падения болела голова. Сердце колотилось в груди. Он чувствовал, как будто оно сейчас выпрыгнет через его ребра и упадет в воду. От быстрого падения в носу и горле першило, не говоря уже о необузданных ощущениях, разрывающихся в его члене снова и снова.

Что говорили голоса? Он напряг свой мозг, пытаясь вспомнить, что он услышал, перед тем как потерял самообладание и нить их странного разговора. Руны[1]1
  Руны – письменность древних германцев. Употреблялась с I–II по XII век на территории современных Дании, Швеции и Норвегии, по X–XIII век в Исландии и Гренландии, а в шведской провинции Даларна вплоть до XIX века.
  


[Закрыть] были брошены …, Это все, что он мог вспомнить. Литейщик рун! Возможно, она даст ответ. Гидеон не посещал литейщика рун с тех самых пор, как был изгнан, когда женщина, которую он любил, была серьезно больна. Литейщик рун всегда была последним средством, у нее не было покровительства богов, поскольку они неодобрительно относились к ее предсказаниям.

Посетить ее снова означало вернуться в те темные времена, но другого выхода не было. Как он услышал эти слова: руны были брошены. Одно из двух: либо это он сам произнес или это его подсознание, но он должен прислушаться к нему, и изменил свое направление.

Дом литейщика рун стоял на небольшом скалистом островке, окутанным туманом на границе с Внешней Темнотой, и как полагал Аркус, ни один мужчина, попавший, туда больше не возвращался. Многочисленные рассказы об Аде, о Ядовитом Море, которое охраняло его и о воротах по ту сторону заколдованных островов. Но Гидеон хорошо знал, что лежит за большим каменными воротами, которые обозначали границу. Это был проход в Ад.

На полпути туда, он задался вопросом в правильности того, чтобы нанести визит. Литейщик рун – была женщиной, с которой надо расплачиваться, а у него не было никакой дани, чтобы рассчитаться с ней, он был обнажен. В прошлый раз этого было достаточно, но кто знал, чего можно ожидать сейчас. Хуже всего, было то, что он не знал, в каком воплощении он найдет ее теперь, когда они посетили ее скалистый островок.

Она была изменчивой – формой, способной принимать любые облики. На самом деле никто не знал, какое ее воплощение было истинным, а некоторые были и вовсе ужасающими. В прошлый раз, он нашел ее в виде красивой, чувственной женщины, и соблазнение было ее ценой за предсказание, которое сбылось, но принесло ему горе. Какая цена будет в этот раз? И как она добьется ее?

Погруженный в мысли, он почти долетел. Что хорошего в том, чтобы навестить ее? Что она могла сказать ему, чего он еще не знал о глубинах своей души? Он был обречен пронести гнев богов через всю вечность, если бы для него был какой-нибудь способ иметь то, что он только что испытал с Рианнон.

Когда он приземлился на скалы, его встретила черная, гладкая волчица, с глазами подобными огню. Был это фаворит или женщина непонятно? Да и не было никакой возможности узнать это. Оно исчезло в густом тумане, когда Гидеон поднялся на скалистый островок и подошел к дому литейщика рун с соломенной крышей, погруженного во мглу. Дверь была открыта. Ему пришлось наклониться, поскольку он был слишком высок, чтобы пройти через нее в полный рост, войдя, Гидеон осмотрелся вокруг.

Вначале, он подумал, что однокомнатный коттедж, был пуст, пока большой ворон не пролетел мимо него, и исчез в тумане снаружи.

Колдовство волшебницы, в этом он не сомневался. Пролетая мимо, ужасное существо оцарапало его щеку, он поднес свою руку к ране. Его пальцы почувствовали кровь.

– Задница слюды! – выругался он, вытирая свою щеку снова.

Взрыв легкомысленного смеха, раздался позади него, он оглянулся, чтобы увидеть женщину, к которой он пришел, Лавилия, литейщик рун, в том воплощении, в каком она предстала перед ним много лет назад. Но в этот раз она была стара и иссушена, от волос неприятно пахло, спутанный клубок проволочного серого вещества, который напоминал высушенную коноплю, торчащую на ее голове, словно деформированный ореол. Сейчас она не была обнажена. Вместо этого на ней был металлический воротник, от которого свисали длинные веревки морских водорослей, скрывающих ее тело.

– Вы должны держать того стервятника в клетке! – огрызнулся он, глядя ей в лицо.

– Ему не нравятся незваные гости – хмыкнула женщина.

– Вряд ли это я – сказал Гидеон.

– Вы все-таки Повелитель Тьмы – кивнула она. – Как никак это ваше наказание.

– А нельзя ли положить конец этому наказанию? – зарычал Гидеон.

– Это вопрос? – спросила она. – Вы можете задать только три, и лучше не тратьте их попусту.

– То, что я хочу спросить, скорее является любезностью, которой я не должен пользоваться.

– Мы слишком давно знакомы, Гидеон.

– Это просто остроумное замечание ничего большего.

Она кивнула.

– Очень хорошо, тогда … К тому … или чему я обязана данным визитом?

– Вы сказали три вопроса? – уточнил он. – Тогда бросьте свои руны.

Она достала кожаный мешочек из складок ее костюма морской водоросли, как промелькнула ее увядшая грудь, он был уверен, что это не было случайностью.

– Ваша цена? – спросил он, кивая в направлении серых ослабевших грудей.

– Не в этот раз, темный Повелитель – сказала она. – То, что я хочу от вас, намного ценнее, чем та плоть, которую я вижу стоящую по стойке "смирно", но мы доберемся и до этого.

– Просто бросьте свои древние руны – сказал Гидеон. – И не надо никаких ваших загадок.

Женщина опустилась на пол, и скрестила ноги, освободила сумку и разложила маленькие руны, вырезанные из гальки на полу перед нею.

– Я знала, что вы появитесь – сказала она. – Я видела это здесь. Я ждала вас. Вы кого-то встретили …

Гидеон кивнул. – Я встретил ту, которую хотел бы удержать …, если смогу.

– Возможно ли это?

Старуха изучила руны. – Это возможно – сказала она, наконец, но не тем способом, которым вы хотите.

– И что это означает?

– Следующий вопрос, темный? – спросила она. – У вас еще два, вы забыли.

– Нет, будьте вы прокляты!

– Не в вашей власти проклинать меня, темный. Будьте осторожны. Вы можете плохо закончить, если вызовите мой гнев. Вы не знаете, с чем вы имеете дело в моем лице.

– Мне уже нечего терять – ответил Гидеон. – Давайте добивайте!

– У вас есть душа! – перебила она поднимаясь. – Пойдемте!

Гидеон последовал за женщиной в преобладающий туман, поскольку он никогда не видел островок, как и сейчас он был скрыт туманом. Они поднялись вверх на башенку, с которой открывался волшебный вид на просторы скалистого мелководья. Там были ворота с выдающимися фаллическими камнями, возвышающиеся на скалистом выступе. К основным камням присоединялся облицовочный камень, который соединял промежуток, образуя мост.

Одни говорили, что эту арку вылепили боги, и что она приводила к залу Вечной Тьмы.

Другие, что древние шаманы воздвигнули их, чтобы господствовать на Островах Аркуса. Но никто этого уже не узнает, так как шаманы давно исчезли. Привело к тому, что ключ от ворот теперь храниться у литейщика рун.

– Врата? – уточнил Гидеон. – Отправиться в Ад или стать сумасшедшим как шаманы, да? Я этого не боюсь. После того, как боги прокляли меня, я не боюсь Внешней Темноты, старуха. Моя тьма всегда со мной независимо оттого сплю я или нет. Я – Повелитель Тьмы, вы помните?

– Вы – дурак, Гидеон. У Вас есть много причин, чтобы бояться. И боги вам это очень скоро покажут. Я стерегу врата, темный. И те, кого я посылаю через них, никогда не возвращаются. Боги прокляли вас, да, но ведь пощадили вас]. Будьте осторожны, теперь вы можете вызвать их гнев.

– У меня осталось еще два вопроса – напомнил ей Гидеон, меняя тему. Я оставил ее одну слишком надолго. И должен вернуться прежде, чем она начнет беспокоиться.

– О, для этого сейчас слишком поздно – хихикнула женщина.

Гидеон напрягся, и холод пронизывал его, он даже чуть не упал. Что-что в ее черных как смоль глазах и гнусном бормотании имело привкус катастрофы, и его сердце начало быстро колотиться.

– Почему вы пришли? – сомневаясь, спросила она. – Что вынудило вас бросить ее и рискнуть прийти сюда?

– Я услышал голос – ответил Гидеон. – Обычно я слышу их, когда начинаю засыпать, но то, что они говорят, не имеет никакого смысла…

– Что сказал, ваш голос?

– Он сказал, что ‘руны были брошены …, решение принято …»

Женщина напряглась. – Вы должны вернуться – сказала она. – Это я говорю вам бесплатно.

– Ваша цена? – настаивал он.

– Три пера из ваших великолепных крыльев, темный – ответила она. – Они поддерживают мое волшебство, и вы даже не заметите их отсутствие.

– Тогда берите их!

Заклинательница рун приблизилась, и выдернула три пера из низа крыльев Гидеона. Приятные ощущения прошли через его тело, поскольку она выдернула их. И там где она их выдернула, какое-то время будет помнить это, наказывая его язвительными, пульсирующими волнами оргазменного огня.

Он старался не обращать внимания на эти чувства, сколько мог, хотя оно заставляло протянуть его руку к проснувшейся плоти. Никто никогда не вытаскивал его перья. От этого было дискомфортно.

– Однажды вы захотите вернуться…, когда больше всего будете нуждаться в них – сказала старуха, убирая перья в одежду из морских водорослей.

– Что до двух других моих вопросов? – спросил он у нее.

– В другой раз – ответила она. – Я не хочу обманывать вас, темный Повелитель. А сейчас вы уйдете, до того как зададите свои драгоценные вопросы и получите на них ответы!

Глава 9

Гидеон быстро долетел до Темного Острова и ворвался в пещеру, слова литейщика рун, до сих пор звучали в его ушах, и сразу пошел в палату Рианнон. К его большому облегчению она крепко спала, свернувшись клубочком. А свет от мерцающей свечи в скобке, освещал ее бледное лицо и длинные распущенные рыжие волосы золотистым светом. Как же красиво и спокойно она там лежала. Литейщик рун, должно быть, ошиблась. Все так, как и должно было быть.

Ее домотканое темно – красное платье было аккуратно сложено рядом на скамье, поднял его и поднес, к своему носу и глубоко вдохнул. Запах сладкого клевера и ее собственный, теплый и таинственный, и такой же невинный, как и она сама. Он подержал его в течение какого-то времени, смущенно смотря на нее, закутанную в стеганное пуховое одеяло, а когда хотел вернуть его обратно, что-что переливающееся выпало из кармана, которое когда-то было блестящим, попалось на глаза, он поднял это.

Он сразу же узнал эту вещь, один из медальонов от витражей, которые раньше украшали его сторожевую башню, до того как наблюдатели разрушили ее. – Борода слюды! – разозлился он. Она выходила из пещеры.

Гидеон начал метаться, мысли пустились вскачь. Он должен был разбудить ее? Или подождать. Откинув свои влажные волосы, он злобно простонал. Он должен был знать, что литейщик руны не ошиблась, Лавилия, хранительница Врат Вечной Тьмы, никогда не ошибалась.

Оставив платье, он прошел по коридору к бассейну, где бросил свои брюки из кожи угря, когда уходил. А затем вернулся к Рианнон, нервно ходя туда сюда, и ждал, пока ее учащенное дыхание не заставило подойти его к кровати. От одного только ее вида он возбуждался. Возможно, это могло быть любовью, если бы он только мог усмирить свою набухающую плоть в брюках, и гнев за то, что она не повиновалась одному из его условий, между прочим, самому важному. Он должен был объяснить ей, почему, он так боялся напугать ее. Возможно, в этом и была необходимость. Но теперь это уже не имело значения. Завороженный ее видом, он просто не мог не протянуть руку и погладить шелковистую прядь ее распущенных волос, спадающих на покрывало.

Ее учащенное дыхание притянуло его взгляд. Какие сны она видит? Те же, которые снились и ему? Ее быстро вздымающаяся грудь сильно натянула тонкую ткань, открывая ему высокие, желтовато-коричневые соски. Она задрожала как будто от порыва ветра, и ее сосок под ночной сорочкой напрягся, почти выглядывая между шнурком. Высокий и твердый сосок нещадно его дразнил, прося развязать шнурок, который его обрамлял, поскольку эти изящные груди снова поднялись и упали, но не до конца, заставляя его взгляд, гореть желанием. Гидеон облизнул свои губы, борясь с первобытным инстинктом, чтобы не наклониться и не припасть губами к соску и ласкать его языком, пока она не начнет выгибаться, под ними. Его крылья начали расправляться, а член до боли напрягся под кожаными штанами, и ему пришлось расстегнуть их, чтобы уменьшить ее. Он открыл промежность и освободил его, пристально глядя вниз на твердую, испещренную прожилками плоть и остроконечный, гладкий грибной наконечник, и едва сдержал стон. Что боги сделали с ним? Минуту назад, он был готов придушить ее, а сейчас …

Очевидно, шнурок, задевший ее сосок, пробудил ее, поскольку она на мгновение коснулась того места, но этого было не достаточно, чтобы освободить желтовато-коричневый сосок. Гидеон не мог больше этого вынести. Он с наслаждением смотрел на обнаженную грудь, освещенную золотистым светом. Он ловко стянул ткань, так как она переместилась и освободила пойманный в ловушку сосок его голодному взгляду. Этого было достаточно. Темнота, едва освещавшая ее грудь, которую он себе представлял, пришел в себя из-за мечтаний о нем, и послал волны горячего огня, бегущие через его поясницу. Непрерывные волны удовольствия нахлынули на него. Независимо от того, сколько он не молился, чтобы остановить поток его семени, но он прибывал снова и снова. Обхватив, свою плоть он отвернулся, поскольку оргазм вырвался из него как огонь из орудия, извергая горячую гущу, на земляной пол с каждым ненамеренным толчком его таза.

Смущенный, он наблюдал, как из него изверглось его семя, бьющее струей из остроконечного наконечника его члена от одного ее вида. Это были не боги.

Не в этот раз. Это было захватывающее дух существо, так невинно спящее рядом на кровати. Что она с ним сделала? Даже спящая она смогла обольстить его. В этот раз никто не прикоснулся к его омерзительным крыльям. Они трепетали самостоятельно, просто от одного ее положения, таким образом, чтобы ее грудь, наполовину выставленная, могла замучить его.

Хватит!

Он должен прекратить пытаться понять это, или это случится снова! Схватив полотенце с тумбочки, вытер свою плоть и убрал его назад в не очень мягкие кожаные брюки. Возможно, это ослабит его страсть. Но не тут то было! Он по-прежнему был возбужден, пока перед ним была Рианнон.

В нем снова проснулся гнев, на богов, поскольку он думал, что они наслаждались его наказанием; на себя, на вину, потому что омерзительное проклятие всегда давало о себе знать; и, во-первых, на Рианнон, потому что она нарушила их договор! Он сходил с ума. Он должен разбудить ее, и когда она задвигалась, он позвал ее, но едва узнал свой собственный голос.

– Рианнон! – проскрипел он сквозь сжатые зубы. – Проснитесь! Мы должны поговорить.

С начала она проснулась, затем покачнулась и прикрыла свою обнаженную грудь. Ошеломленная, она искала его сонным взглядом. На мгновение, он решил, что увидел в них страх, который хвала богам прошел. Возможно он, был направлен на кого-нибудь другого, а не на него.

Он выхватил стеклянный медальон из внутреннего кармана кожаных брюк и стал махать им.

– Что это? – злился он. – Где вы нашли это – когда? – Отвечайте мне, Рианнон.

Она побледнела, словно призрак на его глазах, и сердце глухо забилось в его груди. Она была за пределами пещеры. А он то надеялся, что она нашла его в какой-нибудь незаметной щели, которую он пропустил в пещере, боги давно взорвали его сторожевую башню и рассеяли развалины на многие мили во всех направлениях. Это погубило всю листву, вереск, деревья, существ, траву, которые росли тогда, посеяв смерть в этом месте, и дали ему имя Остров Тьмы.

– Вы выходили из пещеры? – проговорил он, пока она молчала.

– Совсем не надолго – бормотала она. – Был такой чудесный день, я была осторожна. Вы волновались, что я причиню себе вред, но я смогла увидеть ловушки, и – Вы нарушили правила! – перебил он ее. – Мы заключили сделку. Я сказал Вам, что у меня есть причины для моих условий!

– Но Вы не назвали эти причины, Гидеон. – Ваши «правила» не имеют никакого смысла.

– Предполагалось, чтобы в них не искали смысл. А просто соблюдали. Здесь есть ловушки опасные для нас двоих. Это проклятое место было моим домом целую вечность. Наверное, я знаю, где здесь есть опасность. Я доверял вам, поэтому заключил сделку!

Рианнон спустила ноги с кровати, и встала перед ним, едва не столкнувшись.

– Почему вы только сейчас решили наказать меня? – спросила она его. – Я думала, что вы сделаете это в туже минуту, как только вы вернулись. – Почему меня будят среди ночи сейчас, только для того чтобы узнать об этом?

– Я не знал об этом до этого! – сказал он, снова размахивая стеклянным медальоном.

– Что вы подразумеваете, под тем, что вы не знали об этом? Вы видели меня там. Я знаю, что это были вы. Не возможно, чтобы вы не заметили меня на открытом месте.

– Видел вас? О чем Вы говорите? – спросил он ее, приводя в замешательство.

– Я возвращалась из руин, где нашла эту безделушку. Эту – симпатичную вещь, и я не видела никого вреда в хранении этого … на память об этом месте … и Вас …

– Продолжайте – бормотал он, голосом словно гравий.

– Возвращаясь с холма, я видела, что вы кружились наверху, очень высоко в облаках. На мгновение, я подумала, что вы собирались напасть и отругать меня прямо там, но вместо этого вы улетели прочь, и я сразу вернулась сюда …

– О, боги! Вы даже не знаете то, что вы наделали! – прогремел он. Его крылья полностью раскрылись, поскольку они всегда так делали, когда он был в любой форме страсти. Теперь же его переполняла злость, он шагнул к ней, сжав пальцы в кулаки.

– Вы глупый, глупый ребенок! – простонал он. – Это был не я!

– Что вы говорите? – она пронзительно взвизгнула, подкладывая внизу платформы что-нибудь мягкое. – Конечно, это были вы. Нет никого другого «павшего» на этом острове. Вы мне сами об этом сказали! Возможно, вы не видели меня, в конце концов, но я то знаю, что я видела, и это были вы!

– Я вообще не должен был доверять вам! – проговорил он. – Я должен был сказать вам, но я не хотел пугать вас, а теперь вы прокляли нас двоих!

Ее глаза были дики и широко раскрыты в его сторону. Его слова отразились от сводчатого потолка, и перезванивались в его ушах, как эхо. Он не хотел пугать ее, но напугал. Она встала и испугано уставилась на него, словно застывший зверек, пойманный в прицел охотника.

Он и подумать не мог, что можно увидеть такой ужас в глазах, которые до этого смотрели на него с таким благоговением и обожанием.

Несясь, как загнанный зверек, она пробежала по коридору и выбежала через двойные двери в конце него, оставив их широко распахнутыми, прозрачная ночная сорочка вздымалась на ней словно парус судна в звездную ночь. Опасность сохранялась даже сейчас, это все, о чем он мог думать, глядя ей в спину прежде, чем она ушиблась, пока бежала босиком по выжженной земле и острому черному вереску, устилающему холмы.

– Рианнон, подождите! – кричал он, пока гнался за ней на длинных и крепких ногах. В крыльях не было необходимости. Он бы и дальше бежал, все нормально думал он, до тех пор, пока не пропустила колею и не упала на живот на небольшом пригорке. От резкого взлета ветер нещадно трепал его перья, пока он не приземлился рядом с нею и не сгреб в свои руки. Но было слишком поздно. Он снова был возбужден, а она обессиленная лежала под ним, подол ее ночной сорочки, задрался до талии, зацепившись за стебель темного вереска.

– Никогда не убегайте от меня снова! – проговорил он хрипло, навалившись на нее.

Тогда ее руки обвились вокруг него, и он был уничтожен, опьянен ее близостью, ощущением ее атласной кожи. В этот момент, кроме них в целом мире никого не существовало, ничто не имело значения, он хотел войти в нее, так же как делал это в бассейне. Подняв ее бедра, он еще ближе к ней наклонился, заглушив, ее хриплый стон голодным поцелуем, языки сплелись в непонятном танце. И целовал ее сладкие, словно мед губы, пока они не задрожали.

– Больше никогда … не убегайте … от … меня… – сказал он, задохнувшись.

– Прикоснитесь к моим крыльям Рианнон. Если я должен носить их, чтобы к ним прикасались, то пусть это будете вы – никто другой. Погладьте их, … сделайте это, … Сделайте это для меня.

Едва эти слова сорвались, как удар молнии ударил в него, выдергивая его из нее, на острый черный вереск, где он выгнулся и откатился, поскольку второй удар снова скатил его вниз.

Рианнон закричала. Этот пронзающий звук, помешал ему потерять сознание. Он был благодарен за это, так как боялся того, что могло бы случиться с нею, если бы он потерял сознание. Ошеломленный, он смотрел и слышал сквозь туман. Его крылья подпалили. Запах горелых перьев ударил в нос, а боль его плоти, была такой сильной, что он едва мог вынести.

– Что происходит? – пронзительно взвизгнула Рианнон, подползая к нему, как следующий удар молнии, вонзился между ними, останавливая ее.

– Нет, возвращайтесь назад! – приказал он. – Не подходите ближе. Уходите! Возвращайтесь обратно к пещере. Не останавливайтесь, пока не окажитесь в безопасности.

– Но за что это? – оправдываясь, спросила она. – Что случилось?

– Это, моя любовь, и есть причина для третьего «правила» нашей сделки …, что бы вы не выходили из пещеры. Это – мое проклятие. Я сказал вам …, что вы видели в небе во время вашей прогулки …, был не я! Уходите!

Неудержимо крича, Рианнон встала на ноги и начала отбегать к пещере, когда брошенная наблюдателями молния преградила ей путь. Она снова закричала. Этот крик почти остановил сердце Гидеона. Внезапно раздавшийся ниже грохот встряхнул холмы, и расколол землю, до самой пещеры.

Сжимаясь от боли в паху, Гидеон еле встал на ноги и схватил Рианнон, поскольку трещина под их ногами расширилась. – Держитесь за меня! – приказал он. – Мы не можем остаться здесь. Пещера исчезла, и я не могу бороться с ними тремя.[

– Уходить? Куда уходить? – пронзительно взвизгнула Рианнон. – Кто эти существа? Что здесь происходит?

Она была испугана, и он все еще не мог спасти ее, пока удары молнии преграждали им путь. Создавалось впечатление, что они целились не в нее, не то, что с ним.

Вместо этого их залпы, были направлены на то, чтобы остановить ее, но он не собирался проверять свою гипотезу, такого никогда не было. Мощные удары молний еще больше расширили трещину, и им приходилось двигаться, чтобы не свалиться в формирующуюся вокруг них зияющую пропасть. Один мощный удар молнии попал в основание трещины, которая, расширяясь, протянулась до самой пещеры. Как будто проснулся голодный монстр и пытался проглотить все живое.

Рианнон вцепилась в его крепкие и твердые бицепсы, своими маленькими руками, поскольку увидела, как исчезает пещера, как будто голодный хищник поглощал ее, и все что от нее осталось это кратер и клубы горной пыли. Сейчас нельзя было упустить момент.