Текст книги "Повелитель тьмы (ЛП)"
Автор книги: Доун Томпсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Гидеон нахмурился. Он знал это изящное существо очень хорошо. Много раз он получал удары молний от наблюдателей, пытаясь погрузить себя в ее согласную плоть. Ее струящееся платье, сотканное, из паутины с драгоценными каплями росы было украшено россыпью маленьких листьев, которые придавали ей столько очарования. Ее длинные каштановые волосы тоже были украшены. Ее кожа, подобно мрамору с легким зеленоватым оттенком, просвечивалась сквозь платье, так же, как и ее желтовато-коричневые вздернутые соски, маня прикоснуться к ним. Вместо этого он сжал пальцы в кулаки, и закрыл пылающие огнем глаза.
– Вы знаете, что лучше не касаться моих крыльев, Вина – сказал он.
– Ах, как же я люблю наблюдать за этим великолепием – напевала она, украдкой подходя, все ближе и проводя по его возбужденной плоти.
– Не тратьте напрасно свои силы – ответил Гидеон. – Вы, прежде всего, должны осознать всю тщетность. Разве Вы не помните то, что случилось в прошлый раз?
Нимфа кивнула. – Я повторю свою попытку – промурлыкала она, подойдя еще ближе.
– Не прикасайтесь к моим крыльям! – предупредил он ее. – И еще я начинаю думать, что Вы в сговоре с омерзительными наблюдателями! Это была хорошая идея доставить ему удовольствие с лесной нимфой. За все это время она была с ним только однажды, и она была искусной любовницей. Если он это сделает, то возможно удовлетворит себя в полной мере, чтобы удержаться от восхитительного секса с Рианнон, который, так или иначе, был ранее. Он почти смеялся. Он, должно быть, сходит с ума. Сексуальный поток, который тек через него, всегда был на подъеме. Не имело значения, с кем он спал или сколько. Его член всегда был тверд и в готовом состоянии, спасибо богам, которые определили его судьбу.
Только он перестал об этом думать, как понял, что его окружили. Лесные нимфы шли на него со всех сторон, а ветви высокого дуба держали его связанным, пока они снова и снова ласкали его. Это было самым мучительным, поскольку ветви были грубыми и крепкими по сравнению с его нежными крыльями, и возбуждение было таким сильным.
Вина расстегнула на нем брюки из кожи угря и освободила его член. Одной лесной нимфы было бы достаточно. Он же насчитал их шесть штук, две в платье из паутины паука, одна в платье из тутовых шелкопрядов, другие обнаженные, ну или почти.
На нем было двенадцать рук, которые ласкали его член, соски, крылья, яички, массировали его перевязанные веревкой бедра, заставляя испытывать наслаждение.
Гидеон стонал и заклинал от ударов молний наблюдателей. Не имело значения, что лесные нимфы делали с ним. Омерзительные гарпии богов положили бы конец удовольствию прежде, чем оно началось.
Когда деревья образовали вверху навес из листьев, Гидеон засмеялся.
– Ответь, как ты это себе представляешь? – спросил он. – Не далее как вчера Главный Старейшина пытался сделать это сам. И как только я взлетел, увидел, как наблюдатель метнул в него молнию.
– Мы хотим быть достойными цены за удар молнии, – Вина, – бормотал он, пока она двигалась медленно и осторожно, поднимая вверх подол ее платья.
– Не я придумал эти правила – ответил Гидеон.
– И мы не должны соблюдать их – возразила нимфа.
Вина пожала плечами. Мы – лесные нимфы, Повелитель Тьмы. Мы получаем удовольствие, где мы можем, особенно когда они – подарки богов … и такие великодушные.
– Тогда возьми и получи! – зарычал Гидеон. Это не светский визит.
– О дааа – прошептала она. – Я возьму и сделаю это, благодаря проклятию, а потом позволю вам это сделать с моими сестрами.
Они покрывали его подобно живому стеганому одеялу, поднимая Вину так, чтобы он не мог дотронуться до нее и взять. Гидеон застонал. Это было вне его контроля, очень много рук ласкали его, много изящных пальцев играли с его кожей, с его членом и на его чувствах. Поскольку он все еще был связан ветвями большого дуба, единственное, что ему хотелось, это освободиться, но тогда ему придется поранить свои крылья. Ему еще надо было вернуться к Рианнон, они нужны ему, чтобы летать. К тому же, двигаясь к наивысшей точки наслаждения, он хотел наполнить ее до конца. Единственное что его, удерживало в настоящем времени, это боль. Они как будто прочли его мысли, и другие нимфы также стали поглаживать его крылья. Это было невыносимо. Гидеон схватил Вину за ягодицы и быстро вошел в нее. Она была опытной любовницей, как и все нимфы. Об их мастерстве ходили легенды, и немногие могли сопротивляться этому.
Оргазм был таким быстрым и захватывающим, но другим не суждено было присоединиться к этому. Протяжный звук тетивы и порыв перемещенного воздуха остановили оргию, так как пущенная стрела, пролетела через листву и ударилась в дерево, развязав Гидеона.
Грозный цокот копыт тяжелой лошади встряхнул травяной покров, так как Мариус гарцевал через деревья. Он перезарядил свой большой лук и держал его наготове. При виде него, визжащие лесные нимфы убежали глубоко в лес.
– Правильно, убирайтесь отсюда, это мои владения! – прокричал кентавр им в след. Вы не должны переступать свои границы! Он подошел ближе и выдернул свою стрелу из дуба.
– И вы! – прогремел он дереву. Перестаньте хныкать! Ваша кора является достаточно толстой, чтобы моя стрела причинила ей вред. Я полагаю, что вы забыли кто здесь главный. Я разберусь с вами позже. Давно надо было, обрезать ваши ветви.
Гидеон освободил себя и шагнул подальше от дерева.
– Не вините его – сказал он. – Лесные нимфы очень не предсказуемые, и в любом случае это моя ошибка.
Если бы я не остановился, чтобы выразить уважение – Он связывал вас, в то время как вы воздавали должное? – Мариус перебил его. – Он повернулся к дереву. – Ногти Слюды! Я вынужден наказать Вас! – злился он.
Гидеон редко видел своего опекуна, друга и товарища в гневе. Мариус, Бог Леса, редко был в хорошем настроении во время полнолуния, когда он принимал форму кентавра, но в этот раз все было по-другому. Глаза Мариуса пылали переливающимся зеленым цветом. Это было плохим знаком. Даже ворон, всегда державшийся достаточно близко к лесному Повелителю, чтобы представлять его, был на расстоянии, выбрав самую верхнюю ветвь на соседней сосне вместо его общепринятой высоты на спине кентавра.
– Оставьте его – сказал Гидеон, жестикулируя в направлении, отчитываемого дерева. Особого вреда мне не причинили. Я не могу здесь оставаться. Мы должны поговорить.
– И все? – ответил Мариус, провожая его из леса к небольшому участку на краю леса, где располагался его охотничий домик.
Едва они вышли из леса, как Гидеон получил удар молнии от наблюдателя. Ошеломленный, темный повелитель поднялся и показал кулак летающему существу.
– Я не считаю себя виноватым за то, что тебя заманили в засаду! – Он остановился перед ограждением.
Бормоча ругательства, Мариус поднял свой большой лук, целясь в наблюдателя, который свалил Гидеона, но их было больше, чем один.
Колеблясь, Гидеон кинулся к нему, и перехватил руку Мариуса, но он стряхнул ее.
– Хватит! – выкрикнул он, выпуская стрелу. Это поразило его, поскольку Мариус промахнулся, а он редко отпускает свою цель, и Гидеон застонал. Какое было бы наказание за это?
Наблюдатель, в которого стрелял кентавр, завопил, а затем улетел прочь, и его компаньоны с ним.
– У вас здесь нет никаких прав! – Мариус кричал, достаточно громко, чтобы наблюдатели могли услышать его. – Это – мой остров, и я не хочу иметь никаких дел с наблюдателями и гарпиями богов! Мой трепет – темная полная луна или нет. Если они прилетят сюда снова, то все они принесут мои стрелы обратно к Слюде в своих костистых задницах!
– Будут репрессии – сказал Гидеон строго. Я сожалею, мой друг.
– Репрессии? – Мариус кипел. – Где вы видите репрессии! Разве мужчина не может принять гостей у себя дома, чтобы к нему не приставали помешанные, на сексе лесные нимфы, это – время для репрессий!
Он размахивал своим большим луком, тряся им в зажатом побелевшем кулаке.
– Он обратился ко мне за помощью, и находиться под моей защитой! – кричал он.
– У меня тоже есть покровительство сильных богов. Зээр, бог суши, защищает этот остров.
– И я виновник всего этого Гидеон сожалел. Разрешите мне рассказать о своих делах и убраться отсюда подальше, пока эти омерзительные существа не вернулись. Что-что здесь не так. Они редко летают по парам или компанией. Я насчитал три штуки. Что-что плохое может случиться здесь; я чувствую это.
Мариус кивнул, в ожидании.
– Во время шторма на мой берег вынесло женщину – начал Гидеон. – Она не может задержаться на Темном Острове, ей грозит опасность от одного из членов команды с ее судна. Из ее описания я полагаю, это тот самый, которого мы нашли на вашем берегу. Я хотел бы поговорить с ним.
– Он ушел – ответил Мариус. – Уехал на пароме, который доставляет провиант на рассвете.
– Он сказал вам свое имя?
– Он называл себя Ральфом.
– Борода слюды!
– Он – тот? – уточнил Мариус. – Если я бы знал …
– Он сказал, куда он пошел … что-нибудь вообще?
Мариус покачал своей головой. – Он хотел, знать нашли ли мы кого – либо еще на берегу. Когда узнал, что нет, он решил быстро уехать. Сам то я не видел, как он уехал. Принимая продовольствие на берегу, Си, мой фавн, видел, как он сел на паром.
Гидеон расправил свои крылья. – Мне пора уходить – сказал он. – Рианнон должна покинуть Темный Остров, и моя совесть не позволит мне бросить ее, пока она не будет в безопасности.
– Рианнон … она названа в честь сильной богини знаний. Она похожа на нее?
– Если бы я знал? Я не являюсь поклонником легенд о Потустороннем божестве. Она слишком привлекательна, и у меня вряд ли получиться прятать ее в той пещере, тем не менее, Слюда, могла бы простить меня, если я попрошу разрешения остаться ей здесь.
– Так спрячь ее! – трубил Мариус.
– Это легче сказать, чем сделать, старый друг – ответил Гидеон. Мариус привык брать, что хотел, и держать, то, что он взял. Бог Леса не сможет понять совесть. Он был Богом Изобилия, существом земли и всей ее щедрости, повелителем лесных нимф, опекуном Древних, он был сам себе хозяин.
За ним не следили наблюдатели, не контролировали его каждое движение. Он был правителем своих владений.
– Это только вопрос времени, наблюдатели обязательно обнаружат ее – продолжал Гидеон.
Это совсем другое, Мариус. Я такого никогда не испытывал, с тех самых пор, как Боги прокляли меня вместе с совестью. Будет лучше, если она уедет сейчас, прежде чем это перерастет … в нечто большее, я не перенесу, если проиграю.
– Женщины! Проклятие богов!
Гидеон улыбнулся. – Вы так говорите, потому что еще не встретили свою родственную душу – ответил он.
– Возможно и так, согласился кентавр, но я знаю одну вещь, мой сексуально озабоченный друг, если я кого – либо и встречу, то не позволю ей уйти, и меньше всего из-за совести.
Глава 7
Рианнон приняла горячую ванну и смыла все следы от прогулки. Она аккуратно сложила свое темно-красное шелковое домотканое платье и повесила на спинку искривленной скамьи в выбранной ей палате. Было уже поздно, и Гидеон еще не вернулся. Она не видела причины, чтобы спать в прекрасном платье, так как в ее распоряжении было много другой одежды. Вместо этого она выбрала тонкую шелковую ночную сорочку из газа, которую нашла в платяном шкафу, такую прекрасную, как будто тутовые шелкопряды пряли ее, даже мурашки побежали по коже оттого, что она будет в ней спать.
Вскоре она задремала. Сначала, она спала глубоко и спокойно, единственное, что тревожило ее сон, это нарушенное условие Гидеона.
Сон был внушающими страх, пугающими видениями. Странно, она не могла разобрать то, что происходило в них, только ноющие чувство от плохого предзнаменования и неловкости, которая всегда идет с чувством вины. То, что беспокоило ее в ее снах, заговорило.
Слабый свет от свечей в фонарях, висевших на цепях около кровати, почти догорели, освещая ее лицо ярким золотистым оттенком. Она не погасила их. Все было нормально, пока полумрак не отбросил тень на ее тело.
Рианнон открыла глаза и увидела Гидеона, стоящего над ней и пристально глядящего вниз, его крылья были наполовину развернуты.
Как он был красив в мягком золотистом свете, который играл в его серебристо-белых перьях и гладкой коже угря, темных волосах, причесанных ветром, его широких бровях и мочках ушей.
– Я не хотел будить вас – сказал он. – Я вижу, что вы купались снова.
Рианнон потянулась, словно кошка и села вертикально.
В его поведении не было даже намека на гнев, хотя она не была в этом так уверенна. Ее загадочный хозяин был столь переменчив словно ветер, и без сомнения, мог быть очень опасным. Она даже затаила дыхание, пока не перестала наблюдать за ним. Он был возбужден, но это никогда не вызывало гнев. Он всегда возбуждался.
– Который сейчас час? – спросила она его.
– Почти полночь – ответил он. Я подготовил для нас немного еды в моей палате.
Поскольку я сказал, что не принимаю здесь гостей, и мои собственные комнаты более … удобны для меня. Вы присоединитесь ко мне?
Рианнон спустила ноги с кровати и потянулась к платью, намериваясь надеть его поверх ночной сорочки, которая была столь тонкой как лучи лунного света.
Его рука быстро перехватила ее.
– Оставьте его – сказал он. Это платье не защитит вас от меня. Я уже знаю, что скрывается под ним. Рианнон заколебалась. Пойдемте – настаивал он.
Мы должны поговорить.
Сердце Рианнон быстро забилось в ее груди. Он мог видеть, что скрывала тонкая шелковая ткань, которая едва прикрывала ее очарование? Он должно быть способен на это. С явным, удовольствием его взгляд остановился на ее возвышающейся груди и желтовато-коричневых сосках, напрягшихся под тканью.
Она боялась разговора, по прибытию. Действительно ли это было хорошим знаком, что он не приехал, не ворвался в ее палату, ревущий как лев, потому что поймал ее? Или он имел в виду другое наказание? Она не могла сказать, гладя на него. Его темные, серебристые глаза были застланы желанием, пристально глядящие вниз на нее, и возбуждение усилило его мужскую сущность. Она была повсюду даже в ближайших границах пещеры. Она могла чувствовать почти, видеть – тепло его тела, слегка колеблющееся сквозь воздух вокруг нее, и в руководящем давлении его массивной руки на ее маленькой спине, так как они повернули за угол, который привел к его палате.
Да. Ее догадки оказались правильными. Она сразу узнала комнату, с ее странно вырезанным альковом. Теперь она могла осмотреться, все было спроектировано так, чтобы приспособить его массивные крылья. Затем был поднят стул, как тот в приемной рядом с бассейном. Эти вещи почти не нуждались в объяснении теперь, хотя она спросит его все равно.
Он украсил стол изящной вышитой белой скатертью, сервировал тонким фарфором и серебром. Еды было много, хоть и простой, состояла из удивительно ароматного супа, рыбы, на которую незаконно охотятся, и огуречной чатни (индийская приправа), ароматного зеленого овоща, незнакомого ей и напоминающий морские водоросли. Был также шар из жареных слив с пляжа и кувшин меда, у которого был сладкий и пряный аромат. Жестом он пригласил ее присесть, затем обслужил их обоих, разложив еду в тарелки, и сел в поднятом стуле, установленным на подъеме, около высокой ножки стола.
– Простите мою дистанцию – сказал он. Мои крылья не позволяют мне сидеть на обычном стуле, он стесняет мои движения.
Рианнон попробовала рыбу. Она не знала, насколько голодной она была, пока не попробовала восхитительную еду, и мягкий стон сорвался ее губ.
Гидеон улыбнулся. – Саймон, Повелитель Морей, часто снабжает меня рыбой, – сказал он с полным ртом.
Рианнон молча ела, желая, чтобы он сам начал разговор. Она была обеспокоена, и не знала, как справиться с ситуацией. С каждой минутой, она упускала возможность признаться в том, что сделала, все будет говорить против нее, когда настанет время для их небольшого разговора здесь в его спальной палате.
Она кивнула в сторону впалой ниши в скалистой стене.
– Это здесь вы спите? – спросила она.
Он кивнул.
– Из-за их … чувствительности, я не могу лежать на своей спине, и сплю короткими интервалами. Иначе вес крыльев задушит меня. Альков был подходящим решением.
Тот, что раньше был в моем распоряжении, был намного больше, но и этот весьма хорош. Я так сплю, с момента моего «падения».
– И как вы жили прежде, чем сбились с пути истинного? – спросила Рианнон.
Он печально улыбнулся. – Вы говорите об этом так … учтиво – ответил он. – Я был изгнан из Рая богов, и сослан к Архипелагу Аркуса, и получил эту кучу шлака, опустошения и смерти, чтобы заботиться об этом до скончания веков. Мои крылья имели обыкновение втягиваться, когда я не нуждался в них, иногда частично, а иногда полностью. Тогда, я был похож на любого другого человека в глазах других.
При случае именно этот дар позволял мне находиться среди людей, подобно одному из них. На одном из этих пикников я встретил человеческую женщину. Мы влюбились.
Это – мое наказание.
– Эта одежда, которую я ношу, и остальные вещи, они были ее?
– Нет – ответил он. Одежда – все, на что вы здесь смотрите, мебель, ковер, даже тарелка из которой вы едите – было прибито к берегу после штормов, мало, чем отличающегося от того, который недавно здесь прошел. Здесь так со всеми островами.
Рианнон заколебалась. Он вдруг стал задумчивым. Она вынуждена была расспросить его дальше, ей могла больше не представиться такая возможность. После она перевела дыхание и едва слышно спросила.
– Как получилось, что вы с ней не вместе? – спросила она, наконец, то его.
– Если бы мы поженились, я бы был изгнан и стал смертным, как она была. Я жил бы с нею и умер, когда настало бы мое время, подобно всем смертным. Я больше не был бы … бессмертным, таким как я сейчас.
– Что случилось?
– Она умерла – ответил он. Вы, смертные хрупки, … восприимчивы ко всяким рода болезням, но не мы. Лихорадка забрала ее, и боги наказали меня за то, что я допустил ошибку, бессмертием и постоянным не проходящим возбуждением, которое редко достигает кульминационного момента без опустошения и боли. Они лишили мои крылья всех привилегий и сделали их постоянным напоминанием моей ошибки, бесконечной пыткой, малейшее прикосновение отражается опустошением в моих чреслах.
Рианнон не собиралась развивать эту тему дальше. Было ясно что, эта тема причиняла ему боль, она стремилась добраться до реальной причины этого приглашения.
– Вы сказали, что мы должны поговорить – произнесла она осторожно, радуясь, тому, что у нее все еще была еда в тарелке, чтобы сосредоточиться на ней. Боясь разговора, она старалась не смотреть на него.
Неожиданно он помрачнел.
– Я был не до конца честен с вами ранее – сказал он.
– Как это? Она пристально уставилась на него, и отложила свою вилку.
– Во время шторма я помог Мариусу, Повелителю Леса, спасти одного моряка, которого вынесло на его Лесной Остров.
Позже вы рассказали о члене команды Ральфе, он подходил под описание того моряка. Сначала я хотел убедиться в этом, перед тем как рассказывать вам, поэтому сразу пошел туда сегодня утром.
Так вот почему он не хотел, чтобы она выходила из пещеры, Ральф мог найти ее во время его отсутствия.
– Таким образом, почему вы… – Позвольте мне закончить – перебил он ее. Я был прав. Это был Ральф, но я опоздал. Он уехал с Лесного Острова на утреннем пароме. Я был …, задержан там на некоторое время, а когда я достиг материка, паромщик ушел снова. Я не смог найти вашего члена команды где-нибудь еще. Паром прибудет сюда только через неделю. Я снова пойду туда утром, и переговорю с паромщиком прежде, чем он уйдет. Если это будет безопасно, то я доставлю вас на материк, или туда, куда вы только пожелаете пойти. Если его не будет, то я оставлю вас где-нибудь, где вы будете в безопасности, пока я не смогу уладить это. Вы не можете остаться здесь, Рианнон. Это не безопасно для нас двоих, если вы так сделаете.
– Но почему? – настаивала она. – Кто может узнать? Я не понимаю. – Такого она никак не ожидала. Он мог и не видеть ее прогуливающуюся, в конце концов?
Она была решительно против, такого разговора? Если так, лучше пусть кричит на нее, чем это. При одной мысли об отъезде ее пронзила боль. Она посмотрела, на его лицо он также чувствовал это. Самого начала между ними существовало взаимное притяжение, которое было больше, чем обычное влечение. Он пытался отрицать это?
– Вам не надо знать, почему – сказал он. Вам даже понимать не обязательно. Вы только должны сделать, так как я говорю … для нашей пользы.
Сердитой он не позволит ей уйти. Предположим, что она была права.
Предположим, что они могли бы вместе жить на острове. Предположим, что наблюдатели не смогут достать ее в его пещере. Они никогда не делал этого прежде, но он никогда не прятал здесь женщину. Для него это было испытаем.
Он спустился вниз с поднятого стула, и поставил свою пустую тарелку на стол. Рианнон также перестала, есть, и Гидеон взял сочную жареную сливу из шара и поднес к ее губам.
– Вкусно – спросил он. – Я достал их из погреба.
Он наблюдал, как чувственные губы Рианнон соединяются вокруг кожицы сливы, и высасывают часть мякоти. Взяв, что осталось, поднес ко рту и доел, облизав липкий сок с его пальцев. На губах Рианнон, оставалось немного сока, он вытер его своими пальцами и облизал их начисто.
– Еще? – спросил он, беря другую сливу от шара.
Рианнон согласилась, и он предложил вторую сливу. Покапал сок, когда она укусила сочную черную кожицу фрукта и начала высасывать прозрачную мякоть изнутри.
Одним быстрым движением он поставил ее на ноги, схватил в охапку и накрыл ее рот своим собственным, слизывая сладкий сок, с ее губ и втягивая его в свой. Отступив, он пристально посмотрел ей в глаза, они горели желанием.
– Вы знаете, что может случиться, если вы здесь останетесь – пробормотал он.
Рианнон кивнула.
– Я не хочу уходить. Я не знаю, куда пойти. И я не хочу уезжать от сюда …, чтобы покинуть вас.
Гидеон пристально посмотрел на нее.
– Вы видите, как я здесь живу. Вы не можете остаться здесь навсегда. Это опасно …
– О какой опасности вы продолжаете говорить – спросила она, так как он закончил уже говорить. И вы не скажите, что мне угрожает Гидеон.
– Мне не разрешают э … общаться с женщинами. Это запрещено – сказал он. Сейчас не время, чтобы все ей рассказать и видеть убегающей и кричащий из пещеры прежде, чем у него был шанс проверить свою теорию. То, что уже произошло между ними, не вписывалось не в какие рамки. Боги всегда позволяют ему страдать – ибо это – была прелюдия перед их наказанием. Если бы он только мог заняться с ней сексом без этих ударов молниями от наблюдателей, тогда была бы надежда. Вообще, он с самого начала сказал ей правду … хорошо, часть правды.
– Будут репрессии, которые могут коснуться на Вас – сказал он.
– Какие «репрессии»? – спросила она его. Ей еще никогда не приходилось кого-нибудь обманывать?
– Богам не нравится, не повиновение Рианнон. Смотрите, что они сделали со мной! Их кара найдет любого. Я не хотел бы вызвать их гнев на вас и доставить тем самым им удовольствие. И тем более я не должен был лгать вас там в бассейне. Я думал что, после случившегося, вы уйдете отсюда прочь. И будет лучше, если вы уйдете.
– Вы не обманывали меня, Гидеон. Я полагала, что оказалась здесь по воле богов. А получается это не они? Их воля сеять только желание и смерть.
От этих слов Гидеон даже дышать перестал. Она была настолько красива. Почему она смотрит на него с таким желанием? Если это сработает, то он мог бы оставить ее? Это было не так, а вдруг кто-нибудь узнает, что она была здесь. Но никто, кроме Мариуса не знал, а Повелитель Леса никогда не предаст его.
Обхватив ее руку, он вышел из палаты и пошел вниз по коридору.
– Довертись мне – сказал он. В воде будет не так больно…
Он оставил ее на краю бассейна снял свои брюки из кожи угря, в то время как она сбросила свою ночную сорочку. Какой красивой она была в свете от факела, мерцающего по палате. Он стоял пораженный, наблюдая, как она погрузилась в туманную воду, как плыла, как вода омывала ее тело, ее грудь с темными соскам, ее узкую талию и живот перед, тем как она нырнула.
Гидеон оставил лимонное полотенце на краю бассейна, перед тем как погрузился в воду, он достиг ее за секунды и очень крепко схватил ее, как в первый раз, когда они обнаженные касались друг друга.
Она была подобно шелку в его руках, когда он гладил контуры ее тела, его твердый член, сильно давил на ее живот. Прикосновение ее маленьких рук, ласкающих его тело, были таким экстазом, словно ласкали его крылья, хотя она их не касалась.
Подняв ее из воды, он уложил ее на полотенце, которое постелил там заранее, пододвинул бедра к краю, и раздвинул ей ноги. Рианнон застонала, он прижался своим ртом к мягким, раздутым нижним губам и нашел ее затвердевший клитор. Из ее горла вырвался примитивный и гортанный звук, который прошел через все его тело, в то время как он ласкал маленький, но твердый, словно сталь клитор, пробуя ее сладкие, подобно меду соки.
Его язык проникал все глубже, скользя по ее девственной коже, к барьеру через который он должен будет проникнуть. Она с удовольствием вздрагивала от его прикосновений, а его пальцы быстро сменили его язык. Вначале он нежно погладил запретный барьер, длинные и слабые удары, сорвали стон с ее губ в ненамеренных судорогах. Он сдерживался, чтобы продлить ей удовольствие, находя самый безболезненный способ открыть ее для его возбужденного члена. Желание сыграло главную роль в его мечтах, усилило его дыхание. Задевая ее затвердевший клитор, ритм его пальцев все нарастал, двигаясь чаще, быстрее и глубже, пока трение не нагрело его кончики пальца. Она глубоко вдохнула, так как туда проник сначала один палец, а потом и второй. Они проникали все глубже, одерживая вверх над ее достоинством, Гидеон опустил ее в воду, обхватил ее ногами свой торс, давя горячим, и твердым наконечником своего члена против ее девственной плоти, пока не вошел в нее.
Страстные стоны Рианнон усиливали его желание. Откинувшись в воде назад, его крылья стали своеобразной опорой, которая удерживала их на плаву, так как она колебалась между ними, пуская его все глубже и глубже в медленных, дразнящих движениях, пока он не наполнил ее. Поскольку он плавал, вода намочила его крылья, и приблизило к краю. Его желание было настолько сильным, что сдерживаться не было больше сил.
Когда ее нижние губы сжались вокруг его члена, он почти ослеп от яркого и чистого света от звезд. Он мог чувствовать каждую вену на своем налитом кровью члене, пронзая девственную плоть ее снова и снова.
Она была только его, не было никаких ударов молниями, ни один наблюдатель не остановил его. Этого не может быть? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Обхватив ее за круглые ягодицы, он задвигался быстрее, так как делал это с собой в воде. Кульминационный момент уже приближался.
Каждый дюйм, каждая пора, каждая клеточка его тела, даже серебристо – белые крылья пульсировали вместе с ней.
– Держитесь за меня – проговорил он хрипло, и вынес ее из воды.
Он достиг роковой черты. Поддерживая ее возле мшистой стены рядом с водопадом, он взял ее губы в голодном поцелуе, так как почувствовал ее ответное движение и в не останавливаемом безумстве, заставляющем его снова и снова входить в нее. Глубоко, растущие толчки вызвали ряд стонов из горла Рианнон они прошли через его тело и отдались в ней.
Удерживая от падения, он позволил водному потоку стекать по их телам, по его сексуально чувствительным крыльям, и издал стон около ее губ, поскольку снова был в ней. Захватив его пульсирующее древко, она не выпускала до тех пор, пока он не наполнил ее своим горячим семенем, пока их не захлестнуло прозрачными облаками морской пены, спускающимися между ним.
Гидеон застонал снова. Он мог почувствовать ее освобождение. И это усилило его собственное. Пальцы запутались в его волосах, вызывая ощущения, которые никогда не испытывал, и ее сладкие губы, ласкающие его язык, были подобно меду, который она пила за обедом. Да, она была предназначена для него. Как он мог вообще позволить ей уйти, и как он может удержать ее?
Их сердца бешено колотились, он даже задержал дыхание, пропуская заключительную волну оргазма, проходящую через его дрожащее тело. После последней вибрации его огромные крылья распрямились и, обернув
Рианнон в кокон, он излился в нее.
Слезы и льющиеся вода затуманили видение Гидеона, и он вывел Рианнон из пульсирующего потока. Придав ее лицу чашевидную форму, он вгляделся в ее глаза. Они все еще были расширены от желания, которое он пробудил в ней. Что же он сделал с этим красивым существом, которое штормом выбросило на его берег? Что он сделал с ними обоими?
Он снова посмотрел на нее, как будто его жизнь зависела от этого, и сомкнул губы в задыхающемся поцелуе. Он был кратким и неуловимым, пред тем как оставить ее здесь, в морской пене, словно невесту, не произнеся ни одного слова, его сердце кричало, но он не отважился заговорить, не сейчас – не когда-либо.
