Текст книги "Роковое путешествие"

Автор книги: Дороти Иден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Прекрати болтать, – приказал Уильям и опустился на краешек кровати. – Давай я возьму тебя за руку. Вот так. А теперь спи.

Как ни странно, Кейт послушалась. А проснувшись поутру, ощутила слабость, свойственную выздоравливающим после тяжелого недуга. Уильям скорчился на краю кровати, уперевшись головой в железную спинку.

Милый Уильям, с нежностью подумала Кейт. Ему не следовало проводить здесь ночь. Миссис Пиблз, несмотря на все ее беспокойство прошлым вечером, вряд ли одобрит подобное поведение, а когда эта достойная особа не в духе, она может быть очень утомительной. Миссис Пиблз наверняка весь день станет дуться, так что о телефоне можно забыть. Кейт пошевелилась. Да и вообще, с какой стати весь этот кавардак, ведь она ничем не больна. Или все же больна?

Похоже, что она все же была больна. Кейт выпила чашку чудесного кофе, приготовленного заботливым Уильямом, и попыталась встать, но ноги у нее подкосились как у тряпичной куклы. Девушка страшно разозлилась на себя и еще больше на Уильяма, который заявил, что ему надо идти.

– Неужели ты бросишь меня умирать, да еще в одиночестве?! – возмутилась она.

– Мне нужно побриться, – мягко сказал он. – Потом я должен заглянуть в свою контору, на сегодня у меня запланирована пара неотложных дел. Кроме того, адски болит шея. Могла бы и сама сообразить.

– Я тебя не просила всю ночь торчать у моего одра.

– А я и не собирался. Я просто заснул. – Он печально потер шею, потом склонился над Кейт. – Надеюсь, ты не рассыплешься от небольшого поцелуя?

Он царапнул ее небритым подбородком, загреб огромными ручищами и приподнял, задев поврежденное запястье. Кейт хотела было рассердиться, но внезапно поняла, что не способна всерьез злиться на Уильяма. Впервые со вчерашнего вечера перед ее глазами не стояло мертвое лицо миссис Дикс. Жизнь неумолимо заявляла свои права. И Кейт в эти минуты могла думать лишь о том, что она живет, живет... Она наслаждалась, упивалась этим сказочным ощущением.

– Ну вот, – прохрипел Уильям. – Так-то лучше.

* * *

Отсутствовал Уильям недолго. Он возник в дверях и возвестил, что еще не заходил в контору. Всем, кто будет им интересоваться, секретарю поручено отвечать, что у господина редактора приступ острого фиброза. А сам тем временем отправился в Блумсбери под тем предлогом, что Кейт обеспокоена судьбой драгоценностей, которые следует вернуть мистеру Гранди. И в доме ему посчастливилось увидеть не только молоденькую и крайне неловкую горничную, но и саму хозяйку, престарелую даму.

– Ну конечно, ты ведь мужчина! – с отвращением воскликнула Кейт. – Знаю я этих чванливых старух, ни за что не упустят случая пожеманиться.

– Миссис Моссоп передвигается в инвалидном кресле, – сообщил Уильям. – Она очень стара и, насколько я могу судить, совершенно безобидна. Она сказала, что остановила свой выбор на жемчужных ожерельях, а остальные украшения отослала мистеру Гранди. Она все интересовалась, не почувствовала ли ты себя плохо.

– Почувствовала, – уныло произнесла Кейт. – Я же тебе говорила. У меня был приступ трусости.

Уильям пропустил это замечание мимо ушей и продолжил:

– На первый взгляд, в доме больше никто не живет, но я, разумеется, не имел возможности заглянуть во все комнаты. Меня угостили стаканчиком хереса...

– Ну и как напиток? С тобой все в порядке?

– Сладкий и противный. А ты думала, туда что-то подсыпали?

– Вполне возможно, – тихо сказала Кейт, безотчетный страх липкими щупальцами снова сжал ей сердце.

– Ничего туда не подсыпали. Во всяком случае мне. Но вообще-то я всегда произвожу приятное впечатление на старых дам. Потом я отправился к мистеру Николасу Гранди. Я сообщил ему, что меня чрезвычайно интересуют французские часы эпохи Людовика XIV. У него таковых не оказалось, что меня не особенно удивило, если принять во внимание убогий вид его лавки.

Кейт разразилась истеричным хихиканьем.

– Это ж надо, подходить к расследованию столь нелепым образом! И к каким же выводам ты пришел?

– Если на то пошло, мистер Гранди большой знаток в своей области, раз занялся столь ненадежным делом. Но сейчас он, судя по всему, испытывает серьезные денежные затруднения.

– С его-то бисерными глазками?!

– Похоже, ты опять полагаешься на свою знаменитую интуицию, – скептически заметил Уильям. – А ведь, кажется, могла убедиться, к чему это может привести.

– Что ты сделал потом?

– Решил повидаться с мисс Сквайрс, но в конторе ее не оказалось. Дверь была заперта.

– Значит, она отправилась в свой загородный домик. Бедняжка, она там совсем одна! Я должна навестить ее.

– Она придет на похороны. Там ты с ней и увидишься.

Кейт скривилась:

– Ты считаешь, я должна пойти на похороны?

– Думаю, что да, дорогая. И я пойду с тобой.

– Я понимаю. Хочешь посмотреть, кто там будет?

– Ты еще очень слаба и нуждаешься в поддержке. – Уильям с легкой улыбкой похлопал ее по руке. – Кроме того, я заглянул в полицию.

– И что?

– Дознание состоится завтра. Они не собираются вызывать тебя, если только коронер не станет настаивать. Констебль полагает, что не станет. Для полиции это совершенно ясное дело: смерть в результате тривиального несчастного случая. Посторонних отпечатков пальцев в доме не обнаружено, как и прочих следов.

– Дверь была не заперта.

– Насколько я понимаю, мисс Сквайрс сообщила полиции, что миссис Дикс частенько проявляла подобную беспечность. Случалось, хозяйка выходила поздно вечером за покупками и забывала запереть входную дверь. И конечно же, следует принять во внимание ее состояние. Она выпила почти целую бутылку бренди.

Кейт откинулась на подушки.

– Так, значит, ничего. Абсолютно ничего.

– Совсем ничего.

Она тупо уставилась в потолок. Затем схватила блокнот для набросков и яростно швырнула на пол.

– Я нарисовала по памяти Николаса Гранди и ту старуху, что обитает сейчас в комнате Розиты, но я совершенно не могу вспомнить лицо, которое видела у миссис Моссоп. В голове не осталось ничего. Только ощущение. Неуловимое и странное. Ты понимаешь?

– Галлюцинация, – спокойно откликнулся Уильям, подбирая блокнот и разглядывая рисунки. Помолчав, он добавил: – А вот внучки миссис Моссоп – это вовсе не галлюцинация. Я видел их фотографии. Самодовольные существа, из тех, что со временем превращаются в дородных матрон. Не то что ты.

– Нет, – качнула головой Кейт, рассеянно поглаживая больное запястье. – Если продолжать в том же духе, можно окончательно свихнуться.

* * *

Хотя с того момента, как Кейт постучала в дверь обшарпанного домишки на окраине Рима, минуло всего два дня, ей казалось, что прошло очень много времени. Кто мог предвидеть, что предвкушаемый праздник обернется похоронами? Хорошо еще, что Франческа не присутствует на этих похоронах. Так хотя бы сохранялась надежда, что девочка жива, здорова и счастлива.

Стараясь отвлечься, Кейт представляла, как маленькая толстушка весело резвится в волнах прибоя; как, расправив белое кисейное платьице, она жизнерадостно поглощает равиоли в ресторане; как выбирает в огромном магазине игрушек новую куклу взамен потрепанной Пепиты. Тем временем церемония на небольшом церковном кладбище шла своим чередом.

Появление на похоронах было данью уважения покойной работодательнице, но во всем остальном оказалось напрасной тратой времени, поскольку, как это ни странно, на кладбище отсутствовала даже мисс Сквайрс. Да и все остальные, с кем Кейт доводилось встречаться. Напрасно она высматривала среди небольшой толпы Розиту или старуху, обитающую теперь в комнате матери Франчески. Не пришел даже Джонни Ламберт, а ведь в связи с печальной новостью ему следовало бы вернуться в Лондон.

Среди людей, походивших все как один на престарелых родственников миссис Дикс, Кейт не обнаружила ни одного знакомого лица.

Смерть в результате несчастного случая. Коронер вынес этот вердикт без каких-либо колебаний. Неужели ни у кого не зародилось хотя бы намека на подозрение, что миссис Дикс была убита?

Если тайна исчезновения Франчески представляла угрозу для владелицы агентства, то мисс Сквайрс наверняка бы не стала этого скрывать. Но, к немалому удивлению Кейт, мисс Сквайрс на кладбище не пришла.

С каменным лицом Кейт прослушала службу, потом взяла Уильяма под руку:

– Пойдем.

Уильям помог ей сесть в машину. В этот день она впервые вышла из дома и еще чувствовала небольшую слабость.

– Ну вот и все, – сказал он. – Конец истории.

– Только главы.

– Тогда я не знаю, на чем может основываться дальнейшее развитие сюжета. Нет ничего более обыденного и невинного, чем эти пожилые люди.

– А ты ожидал, что они устроят перестрелку на церковном кладбище?

– Нет, но мне казалось, что действующие лица интриги придут оказать последнее уважение почившей. Это принято даже у гангстеров.

– Думаю, мы слишком многого ждали, – с завидным здравомыслием заметила Кейт. – Я надеялась встретить здесь хотя бы Розиту. Но и она не пришла. У тебя запланированы на сегодня какие-нибудь дела?

– Отвезти тебя домой и наведаться к себе в контору.

– Так ты не можешь отпроситься на сегодняшний день?

Уильям просиял.

– Дорогая, это так мило с твоей стороны, но...

– Я всего лишь хочу поэксплуатировать тебя, – честно призналась Кейт. – Я собираюсь съездить в Сассекс повидать мисс Сквайрс.

– В таком случае у меня навалом дел. На мне висит редакционная статья, а тут еще Сондерс свалился с гриппом. Честное слово, мне вряд ли удастся выкроить время.

– Тогда я поеду поездом.

Уильям остановил машину и повернулся к Кейт. Лицо его было как никогда серьезным.

– Кейт, ты должна оставить в покое это дело. Оно тебя больше не касается, и я не хочу, чтобы ты впредь имела хоть какое-то отношение к этой конторе. С покупками для пожилых женщин и с выгуливанием пуделей покончено. Если тебе нужна работа, я что-нибудь подыщу. А есть выход получше – выходи за меня замуж. Но в любом случае туда ты больше не вернешься.

Кейт упрямо вздернула подбородок.

– А может, стоит отправиться автобусом, – задумчиво протянула она. – Так я подъеду к самому домику мисс Сквайрс.

– Послушай, Кейт! Твое расследование уже и так привело к двум странным происшествиям. Мне это все очень не нравится. Если здесь и есть что-то криминальное, то к нам оно не имеет никакого отношения. Поэтому давай оставим это дело в покое, и пусть все будет как прежде.

Кейт больше не могла сохранять напускное спокойствие.

– Как прежде?! И как ты себе это представляешь? – вскричала она. – Всякий раз, завидев девочку в белом платье, я вспоминаю о Франческе и о том, как я не уберегла ее. Если я не отыщу девочку, это будет преследовать меня всю жизнь, а потому бессмысленно твердить: "Чепуха! Забудь!" Я не забуду, Уильям, пойми. Я должна найти девочку! Может быть, она больна. Может быть, мертва. И уж нет никаких сомнений, что девочка несчастна, сбита с толку и напугана. Единственный способ вернуть себе душевный покой – это найти Франческу.

Уильям внимательно посмотрел на нее:

– И поэтому ты предлагаешь поискать девочку в сассекской глубинке?

– Не девочку. А след, ведущий к ней.

Уильям обреченно пожал плечами и завел двигатель.

– Хорошо, как туда ехать?

– В объезд через Кингстон. Уильям, милый, ты просто чудо!

– Прибереги свои медоточивые речи для мисс Сквайрс.

Кейт прижалась к нему:

– Чему посвящена твоя редакционная статья?

– Состоянию английских дорог.

– Так это же просто великолепно! Немного провинциального колорита не помешает. Так что ты даже не напрасно потратишь время.

– Мой милый ангел, – бесстрастно откликнулся Уильям. – Еще немного, и я тебя поколочу.

Под насмешливым тоном Кейт пыталась скрыть свою радость. Уильям все-таки согласился! Сегодня она впервые после инцидента с черным автомобилем вышла из дома, а потому чувствовала себя не слишком уверенно и страшно нервничала. Кейт сомневалась, что сможет отправиться куда-либо одна, не высматривая по сторонам человека с раскосыми глазами, который, подобно кролику, выскакивающему из шляпы фокусника, может возникнуть в любой момент в любом месте. Если бы она отправилась на автобусе, то непременно обнаружила бы в двух рядах от себя пассажира с раскосыми глазами; если бы поехала поездом, то в какой-то миг обязательно заметила, что по вагону прохаживается человек восточной наружности.

Но вряд ли этот ужасный субъект решится последовать за Уильямом в самый центр Сассекса. Кейт расслабилась, впервые за многие дни на нее снизошло умиротворение. Она принялась размышлять о предстоящем разговоре с мисс Сквайрс. В уютном и уединенном домике никто не сможет подслушать их беседу, и мисс Сквайрс обязательно расскажет ей все, что знает. Ибо какой смысл что-либо теперь скрывать?

* * *

На первый взгляд казалось, что в домике никого нет. Дом стоял за живой изгородью из высоких тисовых деревьев, и Кейт, обернувшись, не сразу заметила автомобиль Уильяма. Она не разрешила Уильяму пойти с ней из опасения, что его присутствие помешает мисс Сквайрс говорить откровенно. Но сейчас, стоя на ступенях у входной двери, она испытывала сильнейшее искушение позвать Уильяма. Темнело, ветер тревожно шелестел ветвями деревьев. У Кейт возникло жуткое и очень острое чувство, будто за темными окнами кто-то притаился и наблюдает за ней.

Она снова позвонила в колокольчик, а затем постучала.

Наконец изнутри донесся слабый звук. Словно кто-то на цыпочках подошел к двери. Странно, если мисс Сквайрс столь пуглива, то почему живет в такой глуши, да еще в полном одиночестве.

Дверь чуть-чуть приоткрылась, потом широко распахнулась – мисс Сквайрс поняла, кто к ней пожаловал.

– Кейт! – воскликнула она.

– Здравствуйте, мисс Сквайрс. Мне нужно с вами поговорить.

Мисс Сквайрс отступила на шаг в глубь темной прихожей. Как ни странно, но даже теперь она не стала зажигать свет. Кейт разглядела, что хозяйка прижимает к груди своего любимца, черно-белого кота Тома. Кот недовольно мяукал и рвался из рук хозяйки.

– Да-да, входите, – нервно сказала мисс Сквайрс. – Я никого не ждала. Мы с Томом здесь совершенно одни. Я думала, вы больны.

– Так, небольшая неприятность. Мне уже лучше.

– Неприятность? – Глаза мисс Сквайрс, расширившиеся в полумраке, как блюдца, испуганно уставились на Кейт. Она напоминала дикую сову, запертую в маленьком темном домике.

– Неудачно упала и потянула руку.

– Закройте, пожалуйста, дверь, – умоляюще прошептала мисс Сквайрс.

– Простите. Сегодня довольно холодно.

– Дело не в холоде. Я не хочу, чтобы Том выскочил на улицу. Он может, – она едва заметно запнулась, – заблудиться.

Кейт последовала за мисс Сквайрс в гостиную, окна которой выходили в аккуратный садик. Когда она навещала приятельницу в прошлый раз, в этой просторной комнате, обитой веселеньким ситцем и украшенной литографиями цветов, царила умиротворенная и радостная атмосфера. Но в холодном закатном осеннем свете гостиная словно лишилась всех своих красок. Теперь она выглядела мрачной и тесной.

– Вы любите сидеть в темноте? – Кейт старалась говорить как можно непринужденнее.

Мисс Сквайрс не пошла на похороны работодательницы, но зато здесь царит истинно кладбищенская атмосфера. И было в этой атмосфере что-то еще, какое-то ощущение страха. Кейт не могла избавиться от чувства, будто чьи-то глаза продолжают пристально следить за ней, только теперь наблюдатель находился по ту сторону оконных стекол.

– Я просто задумалась. Сейчас включу свет. Нет-нет, сначала позвольте мне задернуть занавески.

Мисс Сквайрс столь поспешно задернула ситцевые шторы, словно тоже чувствовала на себе чей-то недобрый взгляд и слышала таинственный шорох в кустах сирени.

– Ну вот, – облегченно вздохнув, она зажгла свет, так и не отпустив недовольного кота. Кейт отметила, что обычно розовощекая мисс Сквайрс бледна как смерть. – Садитесь, Кейт. Рада вас видеть.

– Вас не было в конторе и вы не пришли на похороны. Я хочу с вами поговорить.

– Да? – Столь бесцветный и односложный отклик звучал не слишком вдохновляюще. Это было совсем не похоже на мисс Сквайрс.

– Для вас, наверное, это ужасное потрясение.

– Но ведь нашли ее вы.

– Это так. Но я плохо знала миссис Дикс, а вы ведь были ее подругой. Как вы думаете, можно ли было предвидеть такой исход?

– К этому все и шло. Я несколько лет упрашивала миссис Дикс взять компаньонку или хотя бы горничную. Я знала о ее больном сердце, но она вела себя слишком неосмотрительно.

Мисс Сквайрс говорила медленно, словно через силу, стараясь не встречаться с Кейт взглядом. Казалось, она твердит заученный отрывок из пьесы. Наверное, все это она уже говорила полиции, а теперь повторяет снова и снова, чтобы заглушить укоры совести. Мисс Сквайрс сидела на стуле, выпрямив спину и машинально поглаживая кота. Она прижимала Тома к груди так крепко, словно опасалась, что кто-то вот-вот отнимет ее сокровище. Разжиревший кот выглядел не слишком симпатично и не казался достойным объектом для столь всепоглощающей любви. Все это выглядело ужасно трогательно: темная тихая комнатка и одинокая женщина с котом.

На какое-то время наступило молчание. Потом мисс Сквайрс задала очевидный вопрос:

– Вы же не проделали весь этот путь в одиночку?

– Нет, меня довез Уильям. Он остался на улице.

– Так почему же ваш друг не зайдет...

– Не стоит. Я хочу поговорить с вами наедине.

– Наедине? – Теперь уже не было никаких сомнений, что в глазах мисс Сквайрс мелькнула тревога.

Кейт быстро заговорила:

– Я знаю, вы решите, что я сошла с ума. Как утверждает Уильям, многие с вами согласятся. Но я все же спрошу: мисс Сквайрс, что вам известно о Франческе? Вы же должны что-то знать? Прошу вас, расскажите.

– А, это та несчастная девочка! – воскликнула мисс Сквайрс. – Не хотите же вы сказать, что проделали весь этот путь только для того, чтобы расспросить меня о ней?

– Именно за этим я и приехала. Меня не покидает чувство, что смерть миссис Дикс имеет какое-то отношение к девочке.

– Абсолютная чушь! – На лбу у мисс Сквайрс выступила испарина. А в комнате было холодно. Очень холодно.

– Вы не знаете, где она? Франческа не вернулась в Рим, я звонила туда. Миссис Дикс набрала первые попавшиеся цифры. Я не знаю, почему она так поступила, но уверена, что девочки в Риме нет. Итак, где Франческа и почему вы ее прячете?

– Я ничего не знаю, – громко произнесла мисс Сквайрс. – И не понимаю, почему вам пришло в голову, что я могу что-то знать о девочке.

– Тогда почему исчезла Розита и почему этот человек меня преследует? Хоть что-то вы должны знать!

– Ничего! Ничего, ничего, ничего!

Кот судорожно забился в руках у мисс Сквайрс. Она перевела взгляд на своего любимца, облизнула губы и попыталась улыбнуться, в глазах ее застыло напряжение.

– Простите меня, Кейт. Я очень расстроена. Я все еще никак не могу поверить в смерть миссис Дикс. И кроме того...

– Что?

– Нет-нет, ничего.

– И все же? – настойчиво спросила Кейт.

– Просто еще одно совпадение. Беда никогда не приходит одна. Один из моих соседей – большой любитель птиц и потому терпеть не может Тома. Он прислал мне письмо с угрозой отравить моего кота. Поэтому я теперь не спускаю с Тома глаз.

– Но это же ужасно, мисс Сквайрс! Вы не можете здесь оставаться!

– Напротив, я могу находиться только здесь. Ничто не вынудит меня сдвинуться с места. Никто не сможет увезти меня отсюда.

Кейт растерянно смотрела на нее. Вот так, час за часом, сидеть в темной, холодной комнате, не выпуская из рук огромного кота, ежеминутно опасаясь, что он вырвется и исчезнет навсегда...

– У вас нет никого, кто мог бы пожить здесь с вами?

– Зачем?

– Здесь и в самом деле довольно одиноко. – Кейт осеклась, наткнувшись на неожиданно враждебный взгляд мисс Сквайрс.

– Мне здесь нравится. До недавнего времени я чувствовала себя здесь превосходно.

– Сейчас у всех все идет наперекосяк! – выпалила Кейт. – Какая-то черная полоса. Может, я и схожу с ума, полагая, что все началось с Франчески. Но взгляните – исчезновение Розиты, мое неудачное падение, смерть миссис Дикс, даже Джонни Ламберт исчез в неизвестном направлении. А ведь он только что вернулся домой. Вы должны об этом знать.

– Никогда не слышала о Джонни Ламберте.

– Этого не может быть!

Напряженно глядя на кота, мисс Сквайрс тихо прошептала:

– Я ничего не могу вам сказать, Кейт. Вы только зря потратили время. Простите меня.

– Думаю, вы что-то знаете, – медленно ответила Кейт. – Знаете и молчите.

– Ничего! – повторила мисс Сквайрс, повысив голос. Словно вторя ей, кот издал утробное ворчание. – Я просто решила побыть одна, чтобы оправиться от потрясения. Поэтому прошу вас, оставьте меня.

Кейт расстроенно встала. Мгновение она стояла, потом порывисто пересекла комнату и поцеловала мисс Сквайрс в щеку.

– Жаль, что вы не смогли мне помочь.

Несчастная женщина покачала головой. В глазах у нее стояли слезы. Губы дрожали.

– Простите меня. Простите.

* * *

В холодном вечернем сумраке Кейт медленно подошла к машине, открыла дверцу, забралась внутрь и взглянула на Уильяма.

– Пожалуйста, останови у следующего дома. Я хочу поговорить с миссис Уоллис. Она очень милая женщина. Мисс Сквайрс всегда хорошо отзывалась о ней. Во всяком случае, раньше.

Кейт хотела лишь попросить миссис Уоллис присмотреть за соседкой. Она слабо улыбнулась румяной и жизнерадостной женщине:

– Мисс Сквайрс считает, что кто-то хочет отравить ее кота.

На лице у миссис Уоллис было написано изумление.

– Но кому это могло прийти в голову?! Мы все так привыкли к Тому. Даже полковник Мейтланд, который без ума от своих птичек. Но я абсолютно уверена, что он и пальцем не тронет шалуна Тома.

– Думаю, мисс Сквайрс пребывает сейчас в несколько неуравновешенном состоянии, – объяснила Кейт. – Скоропостижно скончалась ее начальница. Для мисс Сквайрс это ужасное потрясение.

– Не беспокойтесь, дорогая. Мы за ней присмотрим, – заверила миссис Уоллис.

Это все, что Кейт могла сделать. Поездка оказалась совершенно бесполезной – ничего нового она так и не узнала. Посещение маленького загородного домика лишь усилило у Кейт тягостное ощущение тревоги. Она знала, что отныне образ мисс Сквайрс, в отчаянии прижавшей к груди кота, станет преследовать ее. Как образы Франчески и бедной миссис Дикс.

Она устало передала Уильяму свой разговор с мисс Сквайрс, потом положила голову ему на плечо и закрыла глаза. В полном молчании они пустились в обратный путь.

XII

– Вы не предупредили меня о том, что должен прийти джентльмен осматривать вашу мебель, – обиженно пожаловалась миссис Пиблз, как только Кейт открыла дверь.

Кейт остановилась как вкопанная:

– Какой джентльмен? Какую мебель?

– Его особенно интересовал пузатый комод. Вы якобы сказали, чтобы я впустила его в вашу комнату и разрешила осмотреть мебель.

– А вы? – спросила Кейт, затаив дыхание.

Миссис Пиблз кивнула.

– По правде говоря, я не знала, что делать. Но решила, что, если не стану спускать с него глаз, все будет в порядке. Так я и сделала. Ходила за ним по пятам. – Она издала хриплый сухой смешок.

– И он осмотрел комод?

– О да! Открыл каждый ящик. Переворошил ваши вещи. И как заведенный твердил, что должен убедиться в подлинности красного дерева или что-то в этом роде. Похоже, он был разочарован, так как сказал, что комод, скорее всего, ему не подойдет. Интересовался, не хотите ли вы продать что-нибудь еще.

– Этот комод достался мне от прабабушки, – бесстрастно ответила Кейт. – И у меня нет ни малейшего намерения продавать его.

Лицо миссис Пиблз претерпело резкую метаморфозу: хозяйка напоминала вытащенную из воды гигантскую и не слишком привлекательную рыбину.

– Вы хотите сказать, что не просили этого джентльмена осматривать вашу мебель?

– Я никого ни о чем подобном не просила и полагала, что у вас достанет здравого смысла не впускать в мою комнату посторонних.

– Но он сказал... У него был такой респектабельный вид...

– Он не был похож на китайца?

– Вы намекаете на того бродягу? Нет! Я еще не совсем рехнулась, чтобы впускать в дом подобных типов. Нет-нет, этот джентльмен явно прибыл из Сити. Котелок, зонтик, отличный костюм. Невысокий и смуглый. И у него пронзительные маленькие глаза.

– Будто бусинки? – Кейт почувствовала, как страх подбирается к сердцу.

– Можно и так сказать.

Мистер Гранди! Мистер Николас Гранди. Ювелир с Хаттон-гарден. Неужели это он? А если так, то что он искал в ее комнате?

Кейт пребывала в полном смятении.

– Простите меня, мисс Темпест, если я сделала что-то не так.

– Не думаю, что это очень серьезно, – выдавила Кейт. Возможно, после этого обыска к ее персоне наконец-то потеряют интерес. Как хорошо, что ее не оказалось дома! Иначе судьба бедной миссис Дикс была бы ей обеспечена. Стараясь не показать, как она перепугана, Кейт взглянула на миссис Пиблз. – Пожалуйста, не впускайте в мою комнату незнакомых людей.

По крайней мере, теперь ясно одно. И как она раньше не догадалась! Должно быть, окончательно отупела от усталости и волнений. У нее есть некая вещь, которая кого-то чрезвычайно интересует. Это объясняло и слежку, и обыск номера в парижском отеле, и порванную сумочку, и происшествие с автомобилем, и даже то ужасное видение в доме миссис Моссоп. Если человек, интересовавшийся комодом, действительно Николас Гранди, то, значит, маленький ювелир замешан в этой странной истории, так же как и невидимая миссис Моссоп.

В стакан хереса, должно быть, подсыпали снотворное, и кто-то, наверное, ждал за дверью, пока она заснет. Следовательно, что бы они ни искали, "это" в тот момент должно было находиться при ней.

Но иногда "это" оставалось дома, и тогда сюда, как мухи на мед, слетались желающие обыскать ее комнату.

Участие ювелира наводило на мысль о драгоценностях.

Но никаких драгоценностей у Кейт не было. И ни разу в жизни ее никто не преследовал. Вся эта катавасия началась только после поездки в Рим, после того как она забрала Франческу... Франческа! Единственная вещь, которой у нее не было раньше, – это кукла Франчески. И судя по всему, именно кукла интересовала и миссис Дикс, и мисс Сквайрс. Миссис Дикс буквально умоляла отдать игрушку. Да и Розита заострила внимание именно на кукле! И в Риме няня Джанетта страшно всполошилась, вспомнив, что забыла про куклу Франчески.

Кейт метнулась к кровати, где накануне, не проявив большой оригинальности, спрятала Пепиту под матрас. Обычно она носила куклу с собой в своей объемистой дамской сумочке, но сегодня утром, припомнив, как Пепита чуть не попала под колеса автомобиля, решила, что ведет себя довольно глупо и оставила игрушку дома. Должно быть, кто-то следил за ней и видел, что из дома она вышла с заметно похудевшей сумочкой.

И лишь миссис Пиблз своим воинственным поведением воспрепятствовала довольно неумелой попытке обыскать комнату.

Все это мелькало в голове у Кейт, пока она доставала из-под матраса потрепанную куклу и внимательно исследовала ее. Пепита была очень легкой. Наверное, внутри имелись пустоты. Но если там что-то спрятано, кукла была бы гораздо тяжелее.

Может, виной всему – разыгравшееся воображение? Кейт попыталась повернуть голову и руки куклы, но Пепита была сделана на славу. Тогда девушка сняла потрепанное кукольное платьице, обнажив бледный целлулоидный живот. Кейт чуть не охнула от неожиданности. На животе Пепиты красовалась небрежно прилепленная полоска пластыря.

Дрожащими пальцами Кейт отлепила пластырь, и в следующее мгновение послышался слабый, но вполне отчетливый треск. Одна половинка куклы вращалась вокруг другой.

Раскрутить их было делом двух секунд.

Но внутри скрывалась вовсе не миниатюра Йонаха, а всего лишь сложенный засаленный клочок бумага.

Кейт развернула листок. Это был обрывок письма, адресованного, судя по всему, Франческе. Начало его гласило:

Привет, малышка.

Пусть Джанетта переведет это письмо на твой родной язык. Я приезжаю в Рим в начале следующей недели и хочу повидаться с тобой. Надень свое праздничное платье, и мы куда-нибудь отправимся. Тони и Кэролайн передают тебе привет, они ждут не дождутся, когда смогут тебя увидеть. Возможно, скоро ты встретишься с ними. Помни, о чем я тебе говорил. Ни слова...

И это было все. Вторая половина оторвалась по сгибу, так что не осталось ни малейшего намека на то, о чем отправитель просил не забывать Франческу. Как, впрочем, и на то, кто этот загадочный отправитель.

На штемпеле стояла дата двухмесячной давности и обратный адрес: некая улочка на Сент-Джонс Вуд, Лондон.

Кейт попыталась успокоиться и все как следует обдумать. Это письмо представляло для Франчески большую ценность, раз она спрятала его в тайник. Писал англичанин, живущий в Лондоне. Судя по всему, девочка очень привязана к этому человеку. Небрежно написанный адрес указывал на то, что автор мужчина. Так же как и энергичный почерк. Без сомнения, у отправителя и Франчески имелся общий секрет. Неоконченное предложение содержало, очевидно, просьбу не говорить никому либо о письме, либо о скором приезде его автора.

Возможно, смысл просьбы заключался в том, чтобы игрой в секреты и тайны пробиться сквозь рассудительность и невозмутимость Франчески, но, возможно, за ней скрывались куда более серьезные намерения. Быть может, письмо являлось частью плана похищения девочки.

Не этим ли объясняется желание Франчески во чтобы то ни стало надеть в поездку нарядное кисейное платье? Предполагала ли девочка встретиться с автором письма? Внезапно Кейт вспомнила, в какое возбуждение пришла Франческа, когда пыталась рассказать о своем коротком загадочном разговоре с неким человеком.

Теперь Кейт начинала понимать, почему миссис Дикс выбрала курьера, ни слова не понимающего по-итальянски. Похоже, маленькой Франческе известно немало тайн и девочка могла их выболтать.

Знала ли миссис Дикс о загадочном англичанине, что написал письмо девочке-итальянке? А может, именно за этим письмом и охотятся?

У Кейт больше не было никаких сомнений – ее преследователей интересовала кукла Франчески.

Итак, кто знал, что Пепита у нее? Кейт задумалась. Люсиан Крей, Джонни Ламберт, миссис Дикс, мисс Сквайрс... Больше никто, если не считать тех, кому могли сообщить эти четверо. Например, Николасу Гранди и миссис Моссоп. Человеку с раскосыми глазами. Старухе, что обитает в комнате Розиты.

Происходящее по-прежнему выглядело чрезвычайно таинственно, но одно практическое действие можно было предпринять уже сейчас. Следует, не теряя времени, нанести визит в дом на Сент-Джонс Вуд и выяснить, кто там живет.

При этой мысли холодный, липкий страх сжал Кейт сердце. Она ведь обещала Уильяму никуда сегодня больше не выходить. Да и вообще, все это ее и в самом деле совершенно не касается. Стала ли Франческа жертвой родительской вражды или чего-нибудь более серьезного, она, Кейт, ничего изменить не в силах. А если с девочкой случилось несчастье, вряд ли она сможет помочь, если ее заманят в очередной дом с привидениями и стукнут по голове.