Текст книги "Роковое путешествие"
Автор книги: Дороти Иден
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Хорошо, – неохотно произнесла Кейт. – Я пойду.
– Ну вот и прекрасно. Да, кстати, миссис Дикс просила меня узнать, не захватили ли вы куклу Франчески?
– Да, она у меня с собой. А в чем дело? Вы хотите на нее взглянуть?
– Нет, кукла меня совершенно не интересует. Но девочка очень дорожила ею, правда ведь? И миссис Дикс полагает, что куклу следует как можно скорее отослать в Рим. Она попросила меня за этим проследить.
Кейт и не подумала открыть свою сумочку, где мирно покоилась Пепита.
– Прошу простить меня, мисс Сквайрс. Это теперь мое дело. Франческа действительно очень дорожила куклой, и я хочу быть уверена, что она получит ее обратно. Но прежде я должна узнать, где девочка находится. И узнать наверняка. Мисс Сквайрс в замешательстве нахмурилась.
– Но разве миссис Дикс не сказала вам, что Франческа вернулась к отцу?
– Да, безусловно, она сообщила мне об этом. Возможно, миссис Дикс в это и верит. Но я нет. Во всяком случае, пока нет. Я хочу получить веские доказательства, что с девочкой все в порядке. И до тех пор кукла останется у меня. Миссис Сквайрс, разве у вас в детстве не было игрушки, которую вы ценили бы больше всего на свете?
Мисс Сквайрс прикрыла глаза.
– Да, конечно. Только это была не игрушка, а кошка.
– И если кошка пропадала, для вас это становилось самым настоящим горем, не так ли? И взрослые старались разыскать кошку и вернуть ее вам, правда ведь? Так вот, я испытываю те же чувства по отношению к Франческе. – Кейт улыбнулась. – Это вовсе не глупость и не прихоть, это обычная порядочность. – Она замолчала, потом спросила: – Где живет этот ювелир? И еще, мисс Сквайрс, вы не в курсе, любит ли миссис Моссоп поговорить? Если да, то мне придется отменить договоренность об обеде.
– В этом нет никакой необходимости. Много времени это поручение не займет. – Мисс Сквайрс порывисто сжала руку Кейт. – Вы чудесная девушка, Кейт. Удачи вам.
X
Кейт не понравились ни мистер Николас Гранди, ни его лавка. Последняя оказалась маленькой, темной, очень старомодной и, насколько можно было судить, находилась на грани банкротства. Сам же мистер Гранди обладал парой маленьких черных глазок, которые смерили Кейт с ног до головы долгим внимательным взглядом; над крючковатым носом нависал низкий лоб, прилизанные черные волосы и тонкие губы довершали картину.
Довольно странно, что выбор состоятельной и, вне всякого сомнения, разборчивой дамы пал на подобную лавку, хотя вполне возможно, что этот магазинчик знавал и лучшие времена, а не слишком привлекательный мистер Гранди имел давние связи с семьей миссис Моссоп. Быть, может, в лавке мистера Гранди имелось кое-что получше, чем потускневшее старинное серебро в стенных шкафах, да давно вышедшие из моды тяжелые кольца и кулоны, пылившиеся под треснувшим стеклом.
Но на улице стояло все то же ясное солнечное утро, и к Кейт, несмотря на странное происшествие в доме на Эгертон-гарденз, вернулось хорошее настроение. Она как можно любезнее улыбнулась господину с маленькими глазками и изложила свою просьбу.
Мистер Гранди понимающе закивал:
– Очень рад помочь вам, мисс. Смею заверить, я хорошо изучил вкусы миссис Моссоп. Она моя давняя клиентка. У миссис Моссоп довольно придирчивый вкус. Она предпочитает вещи простые, но добротные.
– Это подарки молодым девушкам, – напомнила Кейт. – И мне позволено истратить не более двенадцати фунтов.
– Понимаю, понимаю. Мы сможем подобрать за эту цену что-нибудь подходящее. Что вы скажете по поводу двух одинаковых ожерелий из жемчуга? Или о золотых кулонах? У меня есть один, украшенный топазами, очаровательная вещица. Смею заметить, в этом сезоне топаз в большой моде.
Догадка Кейт относительно того, что у мистера Гранди имеются вещи получше, чем может показаться на первый взгляд, оказалась абсолютно верной. Из потайных ящичков он извлек бирюзовые броши, кольца с аметистами и опалами, а также целый набор кулонов. Кейт потратила добрых пятнадцать минут, выбирая украшения. Мистер Гранди предложил отобрать несколько предметов и показать миссис Моссоп, пусть пожилая дама сама сделает окончательный выбор.
Мистер Гранди подробно рассказал, каким автобусом можно добраться до Блумсбери. Несмотря на свою не слишком приятную наружность, он был чрезвычайно любезен и предупредителен. Кейт собиралась сказать об этом миссис Моссоп и поздравить ее с тем, что у нее хотя и скрытный, но весьма компетентный ювелир.
Жилище миссис Моссоп таинственностью не отличалось. Большой особняк, находившийся в десяти минутах ходьбы от автобусной остановки, выглядел очень солидно и респектабельно. Молоденькая горничная провела Кейт в гостиную – большую богато обставленную комнату с высокими окнами, выходившими на улицу, – и попросила подождать. Она извинилась, сообщив, что миссис Моссоп не встает с постели, но Кейт может отдохнуть и выпить стаканчик хереса.
Кейт с неохотой рассталась с пакетом. Ей очень понравилось выбирать украшения, и она надеялась, что ее выбор одобрят.
Девушка хотела отказаться от предложенного хереса, поскольку взяла за правило никогда не пить в первой половине дня, но ее отказ, казалось, очень расстроил молоденькую горничную.
– Но я уже все приготовила, – с беспокойством пролепетала она. – Печенье и херес.
– Очень хорошо, спасибо, – поблагодарила Кейт.
Горничная поставила поднос с единственной рюмкой на столик, после чего подхватила пакет и исчезла за дверью.
Кейт с отвращением взглянула на херес. Хорошие манеры не позволяли отказаться от предложенного угощения, но Кейт не понимала, почему она должна пить эту сладкую дрянь. Она осторожно пригубила вино. Так и есть. Приторно сладкий. Б-рр. Она огляделась. Самое подходящее место для этого пойла – ваза с хризантемами, красующаяся в центре стола. Кейт довольно улыбнулась.
На воплощение этого решения в жизнь много времени не потребовалось. Поставив пустую рюмку на поднос, Кейт с удовлетворенным вздохом опустилась в кресло. К черту херес, Уильям угостит ее куда более приятным напитком – холодным пивом.
Прохожие на тихой улочке были редки, а автомобили, судя по всему, и вовсе не баловали ее своим вниманием. Напротив дома стояла какая-то машина. Водитель читал газету, похоже, он кого-то ждал. Кейт смотрела на него, лениво размышляя, что ему, наверное, стакан хереса пришелся бы куда больше по душе, чем ей. Хотелось спать. Напряжение последних дней еще не вполне покинуло девушку. Миссис Моссоп с ответом не торопилась. Тишина, царившая в доме, мало-помалу взяла свое, и Кейт, сама того не желая, слегка задремала.
Она спала всего лишь несколько минут. Открыв глаза, Кейт прямо перед собой увидела человеческое лицо, выглядывавшее из-за приоткрытой двери.
Казалось, что лицо парит в воздухе. Бледное, безволосое, какое-то странно бесполое, оно словно принадлежало древнему и отвратительному призраку. В глазах ненасытное любопытство, губы искривлены в злорадной усмешке. Кейт почудилось, что лицо приближается. Она вскочила, и видение тут же исчезло.
Замирая от ужаса, Кейт подошла к двери, но за ней было пусто.
Это странное происшествие можно было бы списать на усталость, но Кейт хорошо помнила свое состояние в парижском ночном клубе, тогда она испытала точно такой же ужас, как и сейчас. Больше всего на свете в эту минуту ей хотелось выскочить на свежий воздух, вырваться из этого странного и зловещего дома. Едва сознавая, что делает, Кейт бросилась к двери.
Украшения, как те, что миссис Моссоп решит оставить, так и те, что следует вернуть мистеру Гранди, все еще оставались наверху. Но Кейт о них даже не вспомнила. В голове у нее пульсировала одна-единственная мысль. Бежать!
Прижав к груди сумочку и проклиная себя за постыдную трусость, Кейт испуганным зайцем пересекла пустую прихожую и выскочила на улицу.
Она прекрасно знала, что страшное лицо ей вовсе не привиделось. Разумеется, можно уговорить себя, что это была очередная галлюцинация. Но жуткая ухмылка, злорадный взгляд все еще стояли перед глазами. Кейт перевела дух. Нет, она видела лицо на самом деле.
Может, это была миссис Моссоп, по утверждению горничной прикованная к постели? Кейт вздохнула. Как она объяснит миссис Дикс свое паническое бегство из дома респектабельной клиентки? Какими словами передать то неодолимое чувство опасности, которое вдруг пронзило все ее существо?
Но в данный момент все это не имело никакого значения. Кейт с наслаждением вдохнула свежий осенний воздух и вихрем сбежала по ступеням.
Она едва сдержала крик, когда сверху раздался пронзительный голос: "Подождите! Подождите!" Кейт быстро вскинула взгляд, но заметила лишь тень, мелькнувшую в окне второго этажа, туманное пятно, которое могло быть, а могло и не быть тем самым кошмарным лицом.
Слишком напуганная, чтобы стыдиться своего панического состояния, Кейт помчалась прочь от страшного дома. До ее сознания едва дошло, что маленький черный автомобиль, который она заметила из окна гостиной, тронулся с места и медленно поехал следом. Неужели за ней следят?
Кейт перешла на быстрый шаг и попыталась осмыслить происшедшее. Теперь она понимала, что нервозность молоденькой горничной объяснялась ничем иным, как страхом. Но чего она боится? Что должно было произойти в этом тихом доме? И ради всего святого, почему она, Кейт Темпест, так уверена, что именно ее персона является центром каких-то странных, необъяснимых событий?
До автобусной остановки было десять минут ходу: повернуть направо, перейти через дорогу и еще раз направо. На улицах почти отсутствовало движение, и, торопясь поскорее добраться до автобуса, Кейт не очень внимательно смотрела по сторонам. Ей показалось, что она взглянула направо, прежде чем пересечь дорогу, но все еще под влиянием странной, немотивированной паники девушка не заметила приближающегося автомобиля. Машина, взвизгнув тормозами, остановилась прямо перед ней, в следующий миг из-за спины выскочил черный автомобиль, внезапно вильнул и толкнул девушку. Кейт отлетела в сторону.
Это было совсем уж глупо. Она не потеряла сознание. По крайней мере, ей так показалась. Но когда Кейт медленно привстала, то увидела, что мужчина средних лет собирает разлетевшееся по мостовой содержимое ее сумочки, а краснолицая дама в нелепой шляпке с искусственными цветами что-то возмущенно говорит. Звуки доносились словно сквозь вату.
– С вами все в порядке? Вы счастливо отделались, дорогуша! Какие же мерзавцы ездят по дорогам! Нет-нет, не вставайте. Мой муж соберет ваши вещи. О боже, во что превратились ваши колготки! Все в клочья! Попытайтесь понять, все ли кости целы?
Голос явно принадлежал особе, прибывшей с той стороны Атлантики. Кейт хотела улыбнуться, но тут резкая боль пронзила левое запястье. Кейт слегка пошевелила рукой и тут же почувствовала, что снова теряет сознание.
Ну это уж чересчур. Вляпаться в такую глупейшую историю. Мало того что она очутилась в сточной канаве, так еще, похоже, сильно ударилась головой и повредила запястье.
– Что произошло? – спросила она слабым голосом.
– Мы спокойно проезжали перекресток, как вдруг буквально перед носом выскочил этот маленький автомобиль. Ему пришлось вильнуть в сторону, чтобы избежать столкновения с нами, и в результате он ударил вас.
– И не остановился?
– И не подумал, мерзавец! – раздался низкий негодующий голос мужчины.
– Нет, Элмер, ты ошибаешься, водитель притормозил и высунул голову из окна. Но, завидев нас, тут же сорвался с места.
Кейт даже не удивилась. Ей казалось само собой разумеющимся, что водитель не остановился. За мгновение до того, как она очутилась в сточной канаве, перед ее глазами мелькнуло лицо с раскосыми глазами. Или это очередная галлюцинация?
– Бедняжка, да вы ранены! Элмер, мы должны немедленно доставить милую девушку в ближайшую больницу.
– Так и сделаем. А вот ваши вещи. – Добродушное лицо американца покачивалось, словно в тумане. Кейт попыталась было возразить, она хотела сказать, что у нее нет времени, что ей предстоит столько сегодня успеть, но язык почему-то не слушался и она с немалым удивлением осознала, что не в состоянии сказать ни слова. Кейт непонимающе смотрела на американца, который с улыбкой протягивал ей какой-то непонятный предмет.
– Мы даже спасли вашу куклу.
* * *
В госпитале Кейт сообщили, что серьезных повреждений у нее нет. Растяжение связок и шок после удара. Руку туго перебинтовали, посоветовав как следует отдохнуть и не волноваться. Если соблюдать покой, к утру все будет в порядке.
Кейт не знала, сколько прошло времени. Очнувшись, она с ужасом обнаружила, что лежит в постели. Девушка огляделась – она находилась в больничной палате. За окнами было темно.
Кейт в панике приподнялась на кровати:
– Я не могу здесь оставаться. Мне нужно домой. Почему вы позволили мне заснуть?
Сиделка была совсем юной, она напомнила Кейт горничную из дома в Блумсбери, вот только в этом девичьем, чуть наивном лице не было затаенного страха. Ей улыбалась круглая, симпатичная и беззаботная мордашка.
– Доктор дал вам лекарство. Вам требовался сон. А теперь скажите, что бы вы хотели на ужин?
– Ужин?! – не веря своим ушам, воскликнула Кейт. – Неужели уже так поздно?
– Шесть вечера.
– О господи, у меня же назначена встреча. Я ведь приглашена на обед!
– Ну, для обеда несколько поздновато. Если вы хотите кому-нибудь передать сообщение, мы можем это сделать. А теперь, пожалуйста, ложитесь и перестаньте волноваться.
Кейт откинула в сторону одеяло:
– Я не могу не волноваться! Я иду домой.
– О нет! Вам нельзя вставать! Пожалуйста, ложитесь в постель. Доктор сказал...
– Меня не интересует, что сказал доктор. Это ведь мое тело, не так ли? С ним все в порядке, за исключением растянутого запястья. А за такой ерундой я могу присмотреть и сама. Прошу вас, вызовите сестру и принесите мою одежду.
Но в следующее мгновение Кейт поняла, что переоценила собственные силы. В голове теснились образы: пропавшая и одинокая Франческа; бесплотные лица двух внучек миссис Моссоп, никогда, наверное, не существовавших в природе; старуха со спутанными волосами, обосновавшаяся в комнате Розиты; пронзительный взгляд маленьких глазок мистера Гранди; и, наконец, то невыразимое зло, от которого она так постыдно сбежала...
– Дитя мое, вам еще рано покидать постель! – раздался твердый, хотя и любезный голос медсестры. – Кто-нибудь может за вами присмотреть?
– Да, – солгала Кейт. Впрочем, это было не совсем ложью, поскольку деятельная миссис Пиблз, разумеется, немедленно примется порхать вокруг, а Уильям, прослышав о ее трусости, наверняка наградит холодным и укоризненным взглядом, после чего примется изображать из себя сестру милосердия.
Однако этим двоим придется немного подождать. Прежде всего следует позвонить миссис Дикс и спросить, кто такая эта странная миссис Моссоп. И почему человек с восточным лицом преследует ее, Кейт Темпест.
Эти события со всей определенностью имеют какое-то отношение к исчезновению Франчески. Быть может, это и не слишком логичное умозаключение, но Кейт инстинктивно чувствовала, что все это звенья одной цепи.
Она, конечно же, трусиха, но она преодолеет свою трусость, чего бы это ни стоило.
Кейт заверила медсестру, что отправится домой на такси и сразу же ляжет в постель. Сиделка, вышедшая ее проводить, сообщила таксисту адрес, но как только госпиталь скрылся из виду, Кейт постучала по стеклу.
– Прошу вас, поезжайте сначала в Челси, – попросила она. – Мне надо кое-куда заскочить.
Кейт была преисполнена решимости. Миссис Дикс не спасет ни уютно-душная атмосфера заставленной гостиной, ни бренди, ни даже шоколад. На этот раз ей придется дать объяснения. В противном случае Кейт вызовет полицию. Полиции, конечно, требуются строгие факты и доказательства, а не фантастическая последовательность странных происшествий и событий, точнее, не столько событий, сколько их предчувствий. По сути дела, Кейт не могла выдвинуть обвинение против какого-то конкретного человека, если не считать водителя скрывшегося автомобиля. И уж совсем бессмысленно рассказывать лондонской полиции о пропавшей в континентальном поезде девочке-итальянке. Словом, обращаться в полицию совершенно бессмысленно.
Но миссис Дикс знать об этом вовсе не обязательно. Подобная угроза поможет развязать ей язык.
Кейт решительно выпрямилась. Пора, наконец, выяснить, что произошло с комнатой Розиты, и узнать, что за лицо она видела в доме миссис Моссоп. Жутковатое видение все еще стояло перед глазами: бледное, бесполое, искаженное злобной гримасой лицо.
Кейт попросила водителя подождать у конторы миссис Дикс, в узком темном переулке, отходящем от Кингз-роуд.
Мисс Сквайрс, скорее всего, уже ушла. Кейт было искренне жаль нескладную секретаршу – бедная миссис Сквайрс, наверное, извелась, тревожась за нее. На втором этаже из-за штор комнаты миссис Дикс пробивался свет. Убедившись, что хозяйка дома, Кейт надавила на кнопку звонка.
Никто не откликнулся. Она внимательно прислушалась, стараясь уловить тяжелые шаги владелицы агентства. Но изнутри не доносилось ни звука.
Кейт еще раз нажала на звонок, потом дернула за ручку, дверь тихо скрипнула и приотворилась. О боже, ничего не подозревающая миссис Дикс пьет у себя наверху четвертый или пятый стакан бренди, а в это время кто угодно может спокойно проникнуть в дом.
Немного нервничая, Кейт распахнула дверь и шагнула в темноту прихожей.
Найти выключатель сразу не удалось. Кейт долго шарила по стене, пока не наткнулась на дверь кабинета мисс Сквайрс. Она осторожно нащупала перила винтовой лестницы. Выключатель должен быть где-то рядом.
В неверном свете уличных фонарей на полу мерцал какой-то светлый предмет. Кейт пригляделась. Странно. Похоже на детскую голову. Ах да! Девушка вспомнила, что столбик перил украшала гипсовая голова ребенка. Курчавые волосы, пустые глазницы. Кейт содрогнулась.
Кто-то, должно быть, смахнул дурацкую голову на пол. Девушка шагнула в сторону и наткнулась на что-то большое и мягкое, напоминавшее груду одежды.
Она присела на корточки и тронула непонятный предмет здоровой рукой. В следующую секунду ее пальцы ткнулись во что-то холодное.
Сердце на мгновение замерло, а затем бешено заколотилось. Кейт попыталась встать, но не смогла пошевелиться. И тогда она закричала высоким, незнакомым голосом:
– Помогите!
Из всего дальнейшего Кейт запомнила только, как чертыхался таксист. Девушка не видела, как он вошел в дом, не слышала, как вызвал по телефону полицию.
Таксист сумел найти выключатель, и она тут же пожалела об этом. Желтое электрическое сияние легло на запрокинутое лицо миссис Дикс, на недвижное грузное тело, обтянутое коричневым бархатом.
Не в силах совладать с дрожью, Кейт сидела на ступенях лестницы, пока не появились два проворных и абсолютно невозмутимых полисмена.
Один из них тут же вызвал врача и "скорую помощь". Другой принялся задавать вопросы.
Кейт отвечала, из последних сил пытаясь подавить подступающую истерику. Наверное, миссис Дикс споткнулась на лестнице и упала, глубокомысленно возвестил полисмен. Лестница очень крутая, и оступиться на ней проще простого, особенно в темноте и при такой комплекции, добавил он, скептически рассматривая неподвижное тело. Были ли у пострадавшей неполадки с сердцем? Если да, то объяснение очень простое. Кто-то позвонил в дверь, она побежала открывать, но, к сожалению, до двери живой так и не добралась.
– Дверь была не заперта, – бесцветным голосом сообщила Кейт. – Если и существовал этот кто-то, то он так и не понял, что может легко проникнуть внутрь.
– Обычная неосмотрительность, – нахмурился констебль. – Я бы, разумеется, обнаружил незапертую дверь при очередном обходе. Но теперь уже слишком поздно.
Да, слишком поздно, подумала Кейт, устало разглядывая похожую на шоколадную меренгу фигуру, недвижно лежащую на полу. Бедная миссис Дикс, долгие годы она пыталась укрыться в тихом мирке собственных грез, и вот этот мирок разрушен. Она так и не сказала правду. И теперь уже не скажет никогда.
* * *
Домой Кейт доставила полицейская машина; врач, прибывший по вызову констебля, снабдил ее успокоительным. Кейт, покачиваясь, перешагнула порог своей комнаты. Навстречу поднялась из кресла высокая фигура.
– Что ты здесь делаешь? – сердито и устало спросила девушка.
– Жду тебя. Я полдня жду какого-нибудь сообщения или извинения, которое у меня достанет оптимизма принять.
– Ох, Уильям, если бы ты знал. Прости, я не виновата. Слишком многое сегодня случилось.
Ее голос звучал на удивление невнятно. Уильям пересек комнату.
– Кейт, ты что, выпила?
Бренди. Именно так сказала полиция. Сержант и констебль поднялись наверх и обнаружили в натопленной, ярко освещенной гостиной пустую бутылку из-под бренди, стакан и перевернутую коробку с шоколадными конфетами. Все это вполне определенно указывало на то, что миссис Дикс поспешно вскочила, заслышав дверной звонок. Она много выпила в этот вечер, бренди вкупе с больным сердцем и сыграл решающую роль. А неудачное падение с темной крутой лестницы довершило дело. На теле отсутствовали какие-либо признаки насилия, а в комнате не обнаружилось следов присутствия постороннего, хотя констебль и заявил, что следует осмотреть более тщательно. Он посоветовал Кейт отправиться домой, хорошенько отдохнуть и не волноваться. Полицейские попросили ее не отлучаться из Лондона, так как вполне возможно, ее вызовут для дачи свидетельских показаний.
Вот и все. Кейт хотела предоставить полиции сухие факты, и теперь один таковой имелся. Но этот факт, по сути дела, не давал никакого ответа.
– Да, я выпила немного бренди, – ответила она. – По совету констебля. – Она содрогнулась. – Бррр! Терпеть не могу бренди.
Уильям включил верхний свет и внимательно посмотрел на нее.
– Чем ты занималась? Ты выглядишь так, словно участвовала в кулачных боях.
Кейт погладила больное запястье.
– Я хотя бы выжила. А миссис Дикс... миссис Дикс... – Она никак не могла выговорить это слово, лишь жалобно смотрела на Уильяма.
– Кейт, дорогая! Не волнуйся. Что-то случилось с миссис Дикс?
Она кивнула.
– Лестница. Полиция сказала, что она слишком крутая. А миссис Дикс слишком много выпила. Я не знала, что она пьет, не знала до вчерашнего вечера. Наверное, когда все время печалишься о пропавшем муже, это нормальное явление. Рядом с миссис Дикс лежала гипсовая детская голова, которую она смахнула с перил. Это выглядело так символично – словно напоминание о пропавшей Франческе. А тех двух внучек миссис Моссоп, я думаю, просто не существует. А это дьявольское лицо... все эти видения, галлюцинации, с первого до последнего! Прости меня, Уильям. Кажется, я заболеваю...
Кейт вернулась из ванной, уже совершенно успокоившись.
– Очень жаль, что так получилось, – буднично проговорила она. – Наверное, мне следовало остаться в больнице. Но с этого момента со мной будет все в порядке, не тревожься.
Уильям возился с чайником. Он поднял на девушку испытующий взгляд.
– В больнице? – Выражение его лица являло комичное сочетание недоверия и обеспокоенности. – Ладно, неважно. Потом расскажешь. Я пока заварю чай. А ты ложись-ка в постель.
– Да, только...
– Немедленно.
– Мне нужно сначала позвонить. Пойду поговорю с миссис Пиблз.
– Кейт, позвонить можно и утром.
– Нет, я не могу ждать.
Миссис Пиблз, услышав, что Кейт собирается позвонить в Рим, распахнула от изумления рот и застыла на месте. Придя в себя, она засуетилась.
– Ох, а вы думаете, этот аппарат подойдет?
– Разумеется, подойдет. Он же работает?
Кейт даже не понадобилось заглядывать в блокнот, куда она записала телефонный номер, подсмотренный прошлым вечером в квартире миссис Дикс. Он намертво запечатлелся у нее в памяти. Телефонистка сообщила, что придется немного подождать. Не сводя с телефона глаз, Кейт опустилась на диванчик, стоявший в прихожей. Сейчас она либо получит ответ на мучивший ее вопрос, либо запутается еще больше.
Миссис Пиблз, заметив ее состояние, подозрительно прищурилась:
– С вами что-то случилась, мисс Темпест?
В прихожую поднялся встревоженный Уильям, и Кейт, поддерживая поврежденную руку, вкратце рассказала об инциденте с автомобилем. Она не стала упоминать о своей ничем не подтверждаемой уверенности, что у водителя были раскосые глаза и желтоватое лицо.
– Все это пустяки, – завершила Кейт свой рассказ. – Американцы оказались на редкость чуткими людьми. Я была бы сейчас в совершенно нормальном состоянии, если бы не...
Кейт замолчала. Она никогда не рассказывала домохозяйке о миссис Дикс. А сейчас назойливое любопытство миссис Пиблз казалось особенно невыносимым. Девушка молча смотрела на телефон. Уильям подошел ближе и ласково положил ладонь ей на голову. Этим жестом он хотел выразить сочувствие и поддержку, но рука была слишком тяжелой. Кейт почувствовала себя Атлантом, поддерживающим Землю. Она попыталась увернуться.
– Перестань.
– Хорошо, мой ангел. Но ты должна рассказать нам кое-что еще. Например, что ты делала в Блумсбери.
– Выполняла поручение. Вы сегодня не видели этого... этого человека, миссис Пиблз?
– Кого вы имеете в виду? Того бродягу? Вчерашнего лазутчика? Нет, не видела, слава богу. Да вы же сами сказали, что ночью вас потревожил кот.
– Кот тоже там был.
Бродяга... Лазутчик... Эти слова были частью ее кошмара. Девушка опять почувствовала слабость. Внезапно зазвонил телефон, и она вскочила как подброшенная.
Из трубки доносились какие-то невнятные звуки. Кейт догадалась, что кто-то быстро говорит по-итальянски, голос казался страшно возбужденным. Вполне возможно, на том конце провода просто интересовались, кто звонит, но выглядело это так, словно рассказывали о чем-то чрезвычайном. Наконец Кейт смогла вставить слово:
– Кто-нибудь у вас говорит по-английски? Parla inglese?
В ответ последовала еще одна длинная и возбужденная тирада. Кейт вздохнула. Уильям решительно отобрал у нее телефонную трубку.
– О чем ты хочешь поговорить? – лаконично поинтересовался он.
– Спроси, кто говорит и чей это номер.
Уильям довольно бегло заговорил по-итальянски. Потом повернулся к Кейт, удивленно вздернул брови.
– Ты собираешься поговорить со сторожем на картонажной фабрике?
– Со сторожем?
– По крайней мере, он так говорит.
– О боже, я подозревала, что она просто выдумала вчерашний звонок! Теперь я знаю это наверняка, но слишком поздно. Я не могу спросить ее, почему она так поступила. Я ни о чем не могу ее спросить... – Тут до Кейт дошла горькая истина. Девушка закрыла лицо руками. – И теперь уже никогда не узнаю правду, – безнадежно прошептала она.
XI
Уильям остался на ночь. Он подхватил Кейт на руки и осторожно спустился вниз, в комнату девушки.
Укладывая ее в постель, он нечаянно задел поврежденную руку, и Кейт воскликнула со слезами на глазах:
– Какой же ты неловкий! Ненавижу тебя!
– Ложись в постель и не разговаривай. – Уильям разгладил простыни и многозначительно улыбнулся. – Когда ты поправишься, все будет иначе.
– Ничего иначе не будет. И я не больна!
Слезы продолжали катиться по щекам Кейт, перед глазами стояло бледное лицо миссис Дикс, безвольно поникшее тело в коричневом бархатном платье. Кейт никак не могла избавиться от ужасной картины – ей чудилось, что миссис Дикс покрыта слоем жирного шоколада.
Девушка судорожно всхлипнула.
– Вот твое лекарство, – тоном профессиональной сиделки сказал Уильям, протягивая Кейт две таблетки и стакан воды.
– Мне придется давать показания?
– Полагаю, да. Но дознание состоится через день-другой.
– Я этого не вынесу, Уильям. Я такая трусиха. Сегодня утром я сбежала из того жуткого дома. Просто-напросто удрала. Это лицо... Я не могла ничего с собой поделать. Я так испугалась. Повторилась та же история, что и в парижском ночном клубе. – Кейт уныло посмотрела на Уильяма. – Я себя презираю.
Уильям присел на край кровати и задумчиво посмотрел на девушку. В глазах Кейт застыла тоска, бледное лицо заострилось, волосы спутались. Она бывала и импульсивной, и безрассудной, и мягкосердечной, порой намеренно бестолковой и взбалмошной, а вот сейчас даже ужасно некрасивой, но Уильям всегда знал, как она беззащитна и ранима.
С невозмутимым видом он сообщил об этом и добавил:
– До твоей трусости мне нет никакого дела. Мое дело – ухаживать за тобой. Тебе же остается только любить.
– Кого это? – подозрительно осведомилась Кейт.
– Начни с меня. А потом мы подумаем и о пропавших детях, и о бедных глупых старухах, что накачиваются спиртным и спотыкаются на лестницах.
– Ты думаешь, так все и было?
– Я не знаю всех обстоятельств, но неужели найдется на свете человек, который просто так станет убивать немолодую женщину?
– Просто так? Но возможно, убийца боялся, что миссис Дикс расскажет правду о Франческе.
Уильям глянул на нее и издал короткий смешок.
– Дорогая Кейт, меня не перестает изумлять твоя преданность странным идеям. Из всех невероятных вещей, о которых ты рассказала мне сегодня вечером, эта представляется самой фантастичной и невероятной. Кейт, милая, забудь об этом. Прими таблетки и ложись спать. Я устроюсь в соседней комнате.
Кейт немедленно привстала в кровати.
– Ни в коем случае! Что скажет миссис Пиблз?
– Миссис Пиблз дала мне свое благословение. Она что-то там твердила о каких-то котах-грабителях, которых не следует пускать в твою комнату. Но я никого и не собирался привечать. Так что ложись и попробуй заснуть.
– Уильям, тебе все же лучше уйти.
Но полчаса спустя, тщетно пытаясь стряхнуть с себя тяжелую полудрему, Кейт позвала пристыженным голосом:
– Уильям!
– Да. Что случилось?
Он стоял в дверях, заполнив своей массивной фигурой весь проем.
– Ты не надел пижаму, – сказала она совершенно не к месту.
– У меня как-то нет привычки повсюду таскать с собой пижаму. Так что случилось? Ты не можешь заснуть?
Он подошел к кровати. Кейт казалось, что ее голова вот-вот взорвется. Произошло так много непонятных и ужасных вещей. Ей никак не удавалось расслабиться. Сон не шел. Все вокруг казалось призрачным, нереальным. Больше всего на свете Кейт хотелось сейчас умереть.
– Что случилось, Кейт? Может, включить лампу?
Она кивнула.
– Я такая трусиха. Мне следовало остаться в том жутком доме. Возможно, тогда мне удалось бы что-нибудь выяснить.
– Ага, о том, что тебя совершенно не касается.
– Перестань меня поучать! – взорвалась Кейт и тут же скривилась от невыносимой головной боли. – К черту хорошие манеры! Я должна была подняться наверх и потребовать встречи со старухой и ее мифическими внучками. Мне следовало выяснить, кому принадлежит это ужасное лицо. Надо было хорошенько припугнуть старую каргу миссис Томпсон, может, она и выложила бы правду о Розите. Я ведь абсолютно уверена, что разговаривала с Розитой в той самой комнате. Мне следовало настоять, чтобы миссис Дикс... – Кейт в отчаянии прикрыла глаза. – О боже!
