Текст книги "Исповедь Розабеллы"

Автор книги: Дорофея Анисимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Никто не мог ответить на мой вопрос.

Никто не мог открыть мне глаза на эту «правду» жизни.

Мои ноги не смогли осилить такой груз, и я осела на колени перед, стонущей от горя, матерью.

Дыхание начало давать задний ход и пропускало кислород лишь мелкими глотками.

Грудь зашлась ходуном, прожигающим все тело жаром, кашель вырывался из горла, а голова готова была взорваться от неприятной и нестерпимой боли.

-Боже, что с тобой, родная?

Беспокойный голос матери прорвался сквозь бурю эмоций, затопившей меня и пробил трещину в крепкой стене страха.

Надо успокоиться!

Прийти в себя!

Нельзя еще сильнее пугать маму!

Через несколько минут чувства начали притупляться, и я смогла открыть зажмуренные глаза.

Хоть боль и не прошла, а воздуха все еще не хватало, я спокойным голосом сумела вымолвить:

-Все нормально! Это от страха! Сейчас немного успокоюсь и приду в себя.

Ложь вырывалась из меня так, будто я всю жизнь только этим и занималась.

Я понимала, что этот приступ не только от страха. Не только от испуга.

Здесь кроилось что-то более серьезное. И об этом хорошо известно Андрею.

Я сама виновата, что не попыталась выведать у него правду. Сама виновата, что не уследила за собой.

Но, ничего! Я займусь этим потом... когда разберусь с этим делом.

Теперь, когда мысли хоть и немного, но выстроились в ряд, я смогла подумать головой и прийти только к единственному из всех возможных выводов.

Максим!

Воспоминания недельной давности всплыли перед глазами и последние его слова, брошенные перед уходом, четко прозвучал в уме:

«Когда-нибудь ты все поймешь, но будет слишком поздно...»

Слишком поздно...

«Разве он способен на такое? Разве он смог бы поступить с тобой так?», – пробурчало мое сердце, не решаясь сдавать свои позиции.

Мог!

Он мог!

Человек, изменяющий своей жене... человек, который не ценит ничего вокруг себя... который считает себя выше остальных, отважится и на такое...

Ярость начала наполнять все мое существо, отодвигая эмоции и протестующие вопли сердца на задний план.

Руки сжались в кулаки, ногти до крови впились в ладони.

Я могу быть слабой перед любовью и уступать во многом ради правды и искренности.

Могу отдаться во власть постороннего человека, считая его самым лучшим и разрешить ему втаптывать себя в грязь...

Но, когда дело доходит до моих родных, я теряю всякий контроль и никто не в силах остановить меня.

За своих близких я готова бороться и с самим дьяволом...

Максим еще пожалеет, что связался со мной.

Я заставлю его глотать собственную кровь, если с моим братом что-то случиться.

Заставлю пожалеть, что он вообще родился на свет!

***

Первым делом, после известия, так внезапно настигшего нас, я постаралась успокоить мать, дав ей снотворных таблеток и уложив спать в той же гостиной, на диване.

Потом набрала Андрею и разъяснила всю ситуацию в целом и свои подозрения.

Тот сказал, что прилетит первым же рейсом и попросил меня держать себя в руках и не поддаваться посторонним эмоциям.

Ему было не понять, что я только этим и занималась все время, пока дожидалась каких-нибудь известий.

Не могла сидеть без дела, зная, что стоит мне остаться наедине со своими мыслями, как приступ паники вновь начнется и уже не отпустит из своих лап.

Я побывала в школе, куда утром отправился Стас и откуда уже не вернулся, и расспросила всех, кто мне попадался на пути.

Ничего!

Никаких новостей. Никто не видел сегодня брата вообще!

Стас даже не присутствовал на занятиях, сообщила мне классная руководительница.

Это известие режущей болью прошлось по сердцу, и я чуть не уступила страху.

Чуть не потеряла над собой контроль, но сумела сдержаться...

Сумела, вспомнив о маме и брате, которые теперь нуждались во мне, как никогда раньше.

Андрей сдержал свое обещание и ждал меня у подъезда, когда я возвращалась назад, после нескольких часов безрезультатных поисков.

Он, увидев меня издалека, мигом кинулся ко мне и прижал к своей груди, делясь своим теплом и уверенностью.

Хотелось плакать, забиться в истерике, когда я почувствовала, что уже не одна...

Что рядом есть человек, который поможет... успокоит... поделится силами и энергией.

Но я не могла так поступить... Не могла сдаться...

Это была моя борьба, моя война.

Я оторвалась от уютного гнездышка и, взяв его за руку, повела в сторону дома.

-Пошли, нам надо о многом поговорить!

***

-Нет, Роза! Я не думаю, что это Макс, – Андрей категорично покачал головой и пригубил крепкий кофе, который уже успел немного остыть и продолжил, – Он, конечно, еще тот подлец, но до такого не опустится!

Я нервным жестом взмахнула руками, не желая соглашаться с Андреем и раздражаясь, как он, будто ничего не произошло, преспокойно попивает напиток.

-А кто это еще может быть, кроме него? Я не такая знаменитость, чтобы иметь много врагов, желающих отомстить мне.

Андрей несколько секунд пристально разглядывал меня, наверное, отмечая трясущиеся руки, подергивающийся глаз, а затем, через стол протянул руку, и успокаивающим жестом погладил мою ладонь:

-Не нервничай, милая моя, – все еще держа мою руку, он отодвинул стул и, встав, потянул меня за собой, – в этом деле, главное успокоиться и не делать лишних движений. Мы со всем разберемся, и кто бы это ни был – он ответит за содеянное.

-Что значит «не делать лишних движений», Андрей? – я вырвала руку и заметалась по небольшой кухне, не понимая, как реагировать на такое «спокойно» отношение, – Я здесь не нахожу себе места, не зная, где мой брат, что с ним, кто его похитил, зачем им это понадобилось??? Я еле успокоила маму, напичкав снотворными и уложив спать, надеясь, что ты поможешь мне... я готова забиться в истерике, но подавляю в себе все эмоции...

Не дав мне закончить, Андрей остановил меня на полпути к выходу из кухни, и, нежно прижал к себе:

-Родная моя... милая. Успокойся. Все будет в порядке, – он откинул мою голову назад, и, взглянув в мои глаза, улыбнувшись, произнес, – Сейчас, нам необходимо просто ждать. Вскоре все станет ясно.

Я оттолкнула его, и, гневным голосом выдала:

-Ждать? Я не могу ждать, Андрей, ты не понимаешь? Ты вообще хочешь мне помочь, или же мне все придется делать самой? Хотя, так и надо было поступить с самого начала! – приняв это решение, я развернулась и хотела приступить к действиям, но Андрей вновь остановил меня, на этот раз уже схватив выше локтя.

-Хватит, Роза!

Он развернул меня к себе, и я замерла, впервые увидев такую ярость на его лице.

Глаза Андрея из серых превратись почти в черные, и полыхали неистовым гневом, опаляя искрами все вокруг себя. Рука, сжимавшая мою локоть, сжималась все сильнее и причиняла боль, а голос, пропитанный злостью, резал слух:

-Думаешь, я был бы так спокоен, если бы на то не было причины? Думаешь, я просто так сидел бы, ничего не предпринимая? – он покачал головой, словно не ожидал от меня такого поведения и продолжил, – Да, Максим обманул твое доверие, предал тебя, но это еще не позволяет тебе равнять меня с ним. Ты просто не имеешь права отмахиваться от моей помощи и не доверять мне! Если хочешь знать, то я подключил все свои связи, всех людей, которые подчиняются мне и, даже тех, которых не знал до сего дня! Они знают свое дело и отыщут твоего брата, где бы его ни прятали.

Андрей неожиданно отпустил меня и направился к выходу из кухни, а я стояла, не решаясь даже обернуться. Прежде чем хлопнула входная дверь, я сумела различить слова, произнесенные тихим голосом:

-Я никогда не достучусь до твоего сердца!

Не знаю, сколько я простояла после ухода Андрея, но пробудил меня к реальности голос матери, в котором слышалось беспокойство:

-Дорогая, где наш Стас? Он еще не вернулся?

Я медленно подошла к маме, стоящей у порога, и обняла хрупкое тело.

-Он вернется мама, обещаю тебе. Скоро наш Стас будет дома!

***

Я стояла у номера 82, гостиницы «Garden Ring», боясь протянуть руку и позвонить!

Нервы были напряжены до предела, а голова раскалывалась от боли, не желавшей отступить, и мешавшей в такой важной, для меня, миссии.

Андрей был прав. Прав в том, что, после предательства Максима, я разом утратила способность доверять. Доверять всем окружающим, не считая близких.

Хоть Андрей и заверил меня по телефону в том, что он все решит сам, и мой брат будет дома в ближайшее время, я не могла полностью поверить ему.

Я просто боялась!

Боялась, что из-за моего бездействия брат может пострадать еще сильнее и его уже не вернут нам. Что, если я полностью доверюсь Андрею, может случиться что-нибудь страшное.

И вот, после нескольких часов раздумий, в одиннадцать часов ночи, я стою перед номером Максима Чернышевского, жаждая получить ответы.

Пусть Андрей и не верит в то, что все дело рук Максима, я знаю, что это он.

Ведь его последние слова и странная записка, веское этому доказательство, не так ли?

Найти его было не так уж и трудно. Я знала, что он еще не уехал из Москвы. Не могу это объяснить, но какая-то частичка моего сердца чувствовала его присутствие в этом городе.

Чувствовала, что он рядом, стоит только решиться на отчаянный шаг.

И я на него решилась! Только вот, не с теми требованиями и пожеланиями сердца, на которые оно надеялось. Все было с точностью до наоборот.

После нескольких звонков в самые элитные гостиницы Москвы, я узнала его местонахождение.

Конечно, сотрудники не решались делиться со мной такой конфиденциальной информацией, но термин «жена» и «сюрприз» действовал на них отлично.

Искомый объект обнаружился в небольшом элегантном отеле европейского стиля.

«Garden Ring», что в переводе означало «Садовое кольцо», был расположен в деловом центре Москвы, на пересечении Садового Кольца и проспекта Мира, в нескольких шагах от метро «Сухаревская» и «Проспект Мира» и, чтобы добраться до него мне понадобилось немало времени!

Но каков бы не был результат, он стоит затраченных усилий. На кону жизнь брата и спокойствие матери!

Наконец, собравшись духом, я нажала кнопку звонка и, в ожидании ответа, начала нервно поправлять одежду. Нельзя показать ему, как сильно меня задел его поступок!

На мне была черная юбка-карандаш, достающая до середины колен, серый кашемировый свитер и теплая куртка поверх него.

Сапоги на низких каблуках давали передвигаться и относительно спокойно, и с максимально возможной скоростью, в зависимости от настроения и, самое главное, от «настроя», а волосы, зачесанные назад и, закрепленные заколкой, заставляли чувствовать себя более уверенно.

Услышав шаги за дверью, я мигом насторожилась и приготовилась к атаке.

Дверь медленно приоткрылась, и мои глаза встретились, с некогда любимыми, карими, которые, увидев меня, удивленно распахнулись и зажглись РАДОСТНЫМ??? светом, который сразу же скрылся за привычной маской равнодушия!

Мне просто показалось!

Я усмехнулась. Наверное, считает, что я пришла с просьбой о прощении и помиловании.

Фиг те, милый!

Птичка улетела, а любовь потонула в глубине твоих злодеяний.

-Привет, Максим! Я пришла поговорить.

Черные брови «моего врага» приподнялись, а губы изогнулись в приторно-сладкой улыбочке, которая всколыхнула во мне раздражение. Рука сама потянулась к карману, в котором находилось «сокровище» для борьбы с этим жестоким зверем.

-Что, поняла всю глубину своих заблуждений и решилась вернуться к своему истинному избраннику Судьбы?

В его словах звучал такой сарказм, а глаза блестели таким торжеством, что мне понадобилось все мое самообладание, чтобы сдержать сумасбродный порыв.

Рука, уже прокравшаяся в карман куртки, сжалась в кулак.

-Все еще мечтаешь, Чернышевский? – я постаралась, чтобы голос звучал как можно бесстрастнее, а смех был пропитан ядом.

Кажется, удалось, поскольку глаза обидчика распахнулись еще шире, а брови поднялись еще выше.

Прежде чем он понял, что я делаю, я затолкала его в комнату и прикрыла дверь.

Не дай Бог, кто-нибудь заметит меня с пистолетом на руках!

Да-да!

Именно с пистолетом, который я взяла в сейфе нашего дома. Не думайте! Здесь никакого правонарушения нет!

Оружие принадлежало моему отцу по законному основанию, а после его смерти, было спрятано в бывшем кабинете отца, в сейфе с кодировкой.

Мама никогда не скрывала от меня номера сейфа, да и зачем ей это?

Она никогда не поверила бы, если ей сказали бы, что ее дочь с пистолетом ее умершего мужа, угрожает бывшему любовнику и «несостоявшемуся жениху».

Людмила Сергеевна лишь посмеялась бы в лицо неудачно «пошутившему», и заявила:

« Моя дочь-то? Моя милая, спокойная и тихая Роза, которая и муху не обидит? Ну, не шутите так со мной!»

Кажется, Максим поддержал бы в этом мою маму, если собственными глазами не увидел бы дуло пистолета, направленного прямо в его порочное и холодное сердце.

Это было видно по его ошеломленному лицу!

Конечно, я никогда не выстрелила бы в человека, пусть Макс и законченный ублюдок. Мне не хватит духу, а, если даже сделать это, то совесть погубит меня вслед за ним.

Мама, в какой-то мере права: Я никогда не опущусь до такого уровня!

Но пистолет нужен мне для того, чтобы испугать.

Я надеюсь, что это вспугнет его, и он прекратит свои игры!

-Я знаю, что это сделал ты, Максим и тебе же будет лучше, если ты во всем признаешься и скажешь, где Стас.

На лице Максима отразилось недоумение, а глаза выражали искреннюю растерянность.

-О чем ты, Роза?

Я сильнее приставила дуло к его сердцу и злобным голосом прошипела:

-Не смей притворяться дураком. Я не верю тебе. Точно знаю, что это ты спрятал моего брата и, что это ты написал ту записку. Говори, или я разнесу в клочья тот кусок льда, который прячется в твоей груди.

-Что ты творишь? Ты сама понимаешь, в чем меня обвиняешь? – он протянул руку к моей щеке, пытаясь дотронуться, но я мигом отшатнулась и влепила ему увесистую пощечину. Мужчина, не готовый признать свою вину – не Мужчина.

Я готова была бороться, драться, или, в крайнем случае, бежать, но, к моему великому удивлению, Максим лишь провел рукой по уже раскрасневшейся щеке, и тихо спросил:

-Что случилось со Стасом?

Я уже готова была влепить еще одну... готова была кинуться на него с кулаками, но хриплый женский голос ворвался в мое затуманенное подсознание и заставил резко обернуться.

На пороге одной из двух дверей, «незнаюкудаведущих», стояла, среднего возраста, блондинка и с укором глядела на сцену, развернувшуюся перед ней.

В ее голубых, как летнее небо, глазах можно было увидеть страх и беспокойство, а голос, хоть она и пыталась это скрыть, дрожал.

-Что здесь происходит? Кто вы такая?

Не знаю, как и откуда, но ко мне сразу пришло понимание того, кто стоит передо мной и кем является эта женщина для Максима!

Да, я могла посчитать ее любовницей, уличной шлюхой или продажной девкой... в глубине души я хотела, чтобы это было так, но...

Но ее осанка, манера говорить, то, как она смотрела и то, как ее голова была величественно приподнята, говорили совсем о другом.

Можно было с уверенностью заявить, что эта женщина является прирожденной леди и, что она не привыкла к отказам.

Я сразу поняла, что это жена Максима Чернышевского.

Может причиной послужило и то, что я мельком видела ее через окно?

Но, ведь я видела тогда только белокурые волосы и нежную руку, с бледной кожей...

Осознание того, что передо мной стоит Наталья Чернышевская, словно ножом резануло по сердцу и заставило сморщиться от боли в нем!

–Я спрашиваю, что здесь происходит Максим?

ЕЕ голос продолжал давить на меня, порождая новую муку. Я не могла больше вынести этого!

Конечно, переживать страдания вдалеке от любимого мужчины тяжело. Тяжело и представлять женщину, с которой он тебе изменяет...

Но, поверьте мне, в тысячи раз тяжелее то, когда ты видишь причину твоей боли в реальности.

Тяжелее, когда твой кошмар стоит прямо перед тобой, в шелковом халате, домашних тапочках, да еще, с распущенными волосами.

Я перевела взгляд на Максима, который, ничего не говоря, пронизывающе смотрел на меня своими бездонными глазами!

Смотрел, будто хотел что-то увидеть на моем лице... что-то необъяснимое и только ему одному понятное...

На мои глаза навернулись слезы отчаяния, а сердце сжалось так сильно, что было трудно дышать...

Я медленными шагами попятилась о них, не обращая внимания на вопросы недоумевающей женщины, и не отрывающийся от моего лица, взгляд Максима.

Дойдя до двери, я резко открыла ее, боясь, что меня остановят, и выскочила из этого номера, из этого отеля и из этого кошмара....

Все повторялось заново...

Я убегала от Максима и от его жены... бежала со всей возможной, для меня, скоростью, отталкивая прохожих, попадающихся на пути... бежала, не зная куда... бежала, пока не начала задыхаться, а голова не пошла кругом... пока грудь не сжалась, словно тисками...

Последнее, что я видела, прежде чем впасть в небытие, были встревоженные лица прохожих, бросающихся со всех сторон ко мне...

Глава 10

«Где я?»

Это была первая мысль, промелькнувшая в моей голове, после пробуждения в неизвестном месте...

Хотя, догадаться не трудно... Белый потолок, стены с белыми обоями, тумбочка, рядом с кроватью тоже «противно» белого цвета.

Приподняв голову, я смогла различить еще две кровати, стоящие по бокам от моей. На одной из них, разместилась, незнакомая мне, молодая девушка, внимание которой было полностью поглощено телефоном на руках.

Ее рыжие волосы были завязаны в пучок, а руки и шея почти полностью перевязаны бинтами.

Интересно, что с ней случилось?

Будто услышав мои мысли, девушка отвлеклась от мобильника и, взглянув на меня своими темно-синими глазами, пояснила тоненьким голосом:

-Муж-пьяница облил руки кипятком, а затем чуть не зарезал тупым ножом.

Я вздрогнула от ужаса и уставилась на это милое создание, широко распахнутыми глазами.

Как можно так жестоко обойтись с такой девушкой, глаза которой смотрят на тебя грустно и умоляюще, а губы чуть подрагивают?

Господи, куда катится наш мир?

Чуть повернувшись на бок и облокотившись на кровать, я тихо спросила:

-За что он вас так?

Незнакомка едва заметно поморщилась, услышав вопрос, но все-таки ответила:

-Алкоголикам причины не нужны, – она положила «металлическую игрушку» рядом с собой, помолчала несколько минут, а затем печальным голосом продолжила, – Спиртное так затмевает им разум, что они, со временем, утрачивают все чувства, которые до этого являлись их же частью. Для них уже неважно кто с ними рядом, кого они обижают, кому делают больно... Главное, чтобы их никто не трогал... чтобы никто не прикасался к их наркотику...

Мне было больно наблюдать за страданиями этой девушки, которая, наверняка, когда-то была полна жизни и позитивности, мечтала о своем принце, жаждала любви и счастья.

Сейчас же, она выглядела так, будто испытала все горести мира, перенесла все муки ада, но продолжала бороться, уже не надеясь на победу. Ее глаза были полны грусти и боли, лицо отражало страданья души...

-Тогда, почему ты вышла за него?

Мой вопрос вызвал улыбку, от которой по моему телу пробежал холодок и, которая заставила мое сердце сжаться от сострадания. Никогда не думала, что одна улыбка может отразить все то, что творится на душе у человека. Может вызвать дрожь и желание поделиться своим счастьем с другим.

-Меня продал такой же алкаш и прожигатель жизни, как и мой муж, – просипела девушка низким и хриплым голосом.

Этот ответ буквально поверг меня в шок.

Как? Кто? Зачем? За что?

Вопросы проносились один за другим, образуя в голове полный кавардак и не давая мыслить рационально.

Наверное, все мои мысли отразились на лице, потому что незнакомка, чуть поколебавшись, произнесла:

-Это сделал мой отец...

Не знаю, чтобы я еще попыталась выведать у девушки, которая открыла для меня частичку свое израненной души, но помешал мне это сделать, мужчина среднего возраста, вошедший в палату.

Белый халат оттенял смуглый оттенок кожи, а темные очки прятали цвет глаз. Каштановые волосы были завязаны в низкий хвост, а в левом ухе сверкала золотая серьга. Большие руки держали маленький чемоданчик, а чуть закатанные рукава, открывали татуировку в виде змеи на левом запястье.

Прикольный врач, скажу я вам.

Проходя мимо кровати моей соседки, уверенной и твердой походкой, он как-то странно скривился и, презрительно бросив: «Не мешайте больной, Валентина», протопал ко мне.

Я, пораженная таким обращением к пациентке, смогла лишь откинуться на мягкие подушки, и устало вздохнуть. Не знаю почему, но эта незнакомка поделилась со мной своей историей, так подействовавшей на меня, что я позабыла о своих проблемах.

Теперь, когда все события напомнили о себе, мне хотелось поскорее собрать свои вещи и уйти отсюда. На поиски брата.

Сколько я здесь пробыла? Нашли ли моего брата? Что случилось со мной? Как я сюда попала?

От этого скопища вопросов, пробегающих, словно титры, перед глазами, меня отвлек спокойный голос мужчины-врача, усевшегося рядом.

-Ну что ж, давайте мы с вами потолкуем немного о вашем здоровье, дорогая, – врач достал из своего чемоданчика необходимые инструменты и проверяя мое давление, продолжил, – Меня зовут Александр Рожков. Можно, просто Алекс. Я главный врач-терапевт и, по совместительству, хирург. Вас доставили сюда несколько часов назад, и я успел поверхностно проверить ваше состояние.

Закончив возиться с моей левой рукой, он наклонился ко мне и, стянув очки, пристально вгляделся в мое лицо.

Оказалось, что его глаза цвета янтаря, с необычным красноватым оттенком. Не понимаю, как эти два цвета могут сочетаться, но они очень идут этому мужчине, от которого разит опасностью и силой.

-И что же вы обнаружили? – спросила я, дрожащим голосом.

Алекс, как он просил его называть, еще несколько мгновений глядел на меня своим пристальным и проникновенным взглядом, а затем, отстранившись, произнес:

-Я не могу так быстро говорить об этом. Требуется немного времени и некоторые ваши анализы, чтобы мое предположение, НЕ ДАЙ БОГ, подтвердилось, – он убрал инструменты обратно в чемодан, и, увидев, что я начала беспокойно хмурить брови, постарался успокоить, – вы только не волнуйтесь. Мне, кажется, я ошибаюсь и вы полностью здоровы.

-Ага, а в обморок она упала для разнообразия, – донесся голос Валентины с соседней кровати.

Я хотела повернуться к ней, чтобы спросить, о чем она, но Алекс не дал мне этого сделать, сказав:

-Не смей вмешиваться, когда я разговариваю, Подольская.

Его полные, наверное, редко улыбающиеся, губы поджались, и он бросил в сторону соседки яростный взгляд, заставивший ту мигом отвернуться и вновь уткнуться в свой мобильник. Что-то в их отношениях чувствуется напряженность и какая-то тайна. Эти двое ведут себя так, будто знакомы уже давно и их связывает нечто большее, чем отношения пациента и врача.

-Вы должны остаться здесь еще несколько дней, сдать анализы, и, тогда, я смогу вынести окончательное решение. А сейчас, – врач поднялся с кровати и, еще раз окинув меня пристальным взглядом необычных глаз, продолжил, – медсестра принесет вам еду и телефон, чтобы вы смогли нормально поесть и позвонить родным.

После ухода врача, я закрыла глаза и принялась размышлять обо всем, что сейчас произошло. Мысли путались, не давая прийти в себя.

За эти полчаса мой мозг поглотил столько тяжелой информации, что отказывался работать. Да, что и говорить?

В последнее время навалилось слишком много отрицательного и плохого из-за чего я чувствую себя потерянной и несчастной. Хорошо, что совсем не выжила из ума.

Известие об измене, разлука с Максом, встреча с его женой, похищение брата, недомолвки Андрея и Алекса.

Что вообще происходит? Когда закончится эта черная полоса?

О чем говорил Алекс? В порядке ли мой брат и мама?

Столько вопросов и ни одного ответа.

***

–Слава Тебе, Господи! Не могу поверить в это, Андрей.

Из моих глаз лились слезы счастья, счастливая улыбка не сходила с лица.

Кажется, мои молитвы были услышаны, и моя черная полоса перекрасилась в белый цвет.

Еще раз, радостно рассмеявшись, я крепко обняла Андрея, стоящего рядом со мной, у больничной койки и тихо спросила:

-Так это был Максим?

Андрей, сообщивший мне радостную новость о спасении брата, немного отстранился и, пожав плечами, проговорил:

-Не знаю, Роза. Кажется, похитители прознали про то, что на поиски Стаса были привлечены «вышестоящие силы» нашего города и, решив не рисковать, вернули его обратно.

-Что значит, «решили вернуть его обратно»?

Андрей усадил меня на кровать и, сев рядом, начал рассказывать:

-После визита к тебе, я сам отправился, вместе с моими людьми, на поиски твоего брата. За несколько часов мы успели обшарить пол Москвы, но наши усилия не обвенчались успехом. Понимая, что ты беспокоишься, я решил заглянуть на минутку к вам домой, и обнаружил там Людмилу Сергеевну, которая не выпускала из объятий Стаса, – Андрей улыбнулся, услышав мой радостный возглас, – Мы пытались расспросить Стаса обо всем, но, – он развел руками, – твоя мама никого к нему не подпустила...

– Это нормально, Андрей. Она очень сильно волновалась за него. Чуть не потеряла рассудок и...

Андрей перебил меня, громко рассмеявшись и воскликнув:

-Я ее и не виню, моя родная. Наоборот, радует, что твоя Людмила Сергеевна пришла в себя настолько, чтобы угрожать семи вооруженным людям, огромной скалкой.

После этих слов, я не смогла сдержаться и счастливо улыбнулась.

Хорошо, что я набрала именно номер Андрея, когда медсестра принесла обещанные еду и телефон.

Уже, через 15 минут, после моего звонка, Андрей был в больнице и, не переставая, расспрашивал меня о моем здоровье и самочувствии.

Прошло еще столько же минут, пока я его успокаивала и объясняла, как сюда попала, конечно, упуская из рассказа о визите к Максиму.

Только эта спасительная новость теперь придала мне сил, и я решила последовать совету Алекса сдать анализы.

Брат спасен и сейчас, самое главное позаботиться о собственном здоровье, чтобы потом предотвратить такие ужасные случаи со своей семьей.

Я поделилась этой мыслью с Андреем, который вмиг утратил счастливое настроение и печально покачал головой.

-Наверное, я должен тебе сообщить об этом сейчас, пока ты не услышишь эту весть от других, и не возненавидишь меня, Роза.

Эти слова заставили меня вздрогнуть, а сердце сжаться от плохого предчувствия.

Я понимала, что теперь отвертеться от разговора мне не удастся. Что придется выслушать все до конца, дабы узнать правду, так долго скрываемую от меня.

Да, я могла выгнать Андрея, не выслушав его. Сказав, что он ничем не отличается от Максима. Могла просто заткнуть уши или притвориться больной...

Есть много способов скрыться от правды... много способов спрятаться от внешнего мира...

Но, мне надоело притворяться наивной и ничего не понимающей. Надоело убеждать себя в том, что со мной все в порядке и я полностью здорова.

Хватит!

Чтобы я не услышала, это не заставит меня отступиться и шагнуть назад.

-Ты хочешь сообщить мне о том, почему ты всегда беседовал с врачом наедине и пичкал меня различными таблетками, говоря, что они от простуды? Хочешь объяснить, почему всегда отворачивался, когда я спрашивала тебя о своем здоровье, и так беспокоился, стоило мне только кашлянуть?

Слушая меня, Андрей все больше терялся в лице и нервно дергал край одеяла.

В его глазах появились горечь и грусть, которых не было до этого.

Заметив его взгляд, направленный в сторону двери, я проговорила:

-Не волнуйся, девушка не зайдет сюда, пока ты не уйдешь. Она понятливая...

-Но ей, наверное, хочется спать. Как-никак, уже почти утро, а вы не ложились.

-Не увиливай. Говори прямо то, что хотел сказать.

Андрей встал с кровати и несколько раз прошелся по палате.

Наконец, остановившись у окна, и выглянув наружу, он несколько раз тяжело вздохнул, и, не оборачиваясь ко мне, бросил всего лишь несколько слов.

Слова, которые одним махом перевернули мою жизнь и заставили меня застонать от отчаяния... которые в один миг заставили пожалеть о своих бездумных поступках и прикрыть глаза от тяжести, так внезапно обрушившегося на меня осознания наступившего несчастья.

-ТЫ БОЛЬНА, РОЗА!!! И ПО, УТВЕРЖДЕНИЮ ВРАЧА-БОЛЕЗНЬ НЕИЗЛЕЧИМА!

ЧАСТЬ I Глава 11

Люблю, – но реже говорю об этом,

Люблю нежней, – но не для многих глаз.

Торгует чувством тот, кто перед светом

Всю душу выставляет напоказ.

Тебя встречал я песней, как приветом,

Когда любовь нова была для нас.

Так соловей гремит в полночный час

Весной, но флейту забывает летом.

Ночь не лишится прелести своей,

Когда его умолкнут излиянья.

Но музыка, звуча со всех ветвей,

Обычной став, теряет обаянье.

И я умолк подобно соловью:

Свое пропел и больше не пою.

Уильям Шекспир

Мне всегда было интересно, как ведут себя люди, когда им сообщают новость о том, что, в скором времени, их, возможно, настигнет мучительная смерть?

Я размышляла над тем, что они чувствуют в тот момент, когда эта информация обрушивается им на голову?

Конечно, мне было интересно знать об этом, но я никак не могла ожидать, что сама могу когда-нибудь услышать такое.

Сейчас, лежа в своей уютной постели и укутавшись в теплое одеяло, я возвращалась мыслями в день, когда Андрей огорошил меня страшным признанием.

Признанием своей вины, как считал он.

Я горько усмехнулась.

Да уж, кто-кто, а вот Андрей точно ни в чем не виноват.

Это все мои ошибки... мой промах...

Я одна виновата в том, что не усмотрела... не приглядела сама за собой...

Отдавшись своим чувствам, я не обратила внимания на внешние факторы, посчитав их незначительными и ненужными.

Я просто расслабилась и не позаботилась о себе, упустив из виду то, что наш организм живет отдельной жизнью и ему наплевать на внутренние изменения.

РАК ЛЕГКИХ!!!

II Стадия.

Эти слова ничего не значили для меня до того времени, пока они не были обращены ко мне.

Узнав, что кто-то другой из моего окружения болеет такой болезнью, я бы округлила глаза... посочувствовала, пожелала бы скорейшего выздоровления и ушла бы, так и не поняв смысла ИХ значения.

Но, когда, они были адресованы мне, я что-то не проявила никаких признаков удивления или шока.

Я лишь улыбнулась...

Никаких слез...

Никакой боли...

Ничего...

Ноль эмоций – Лишь пустота в душе.

Возможно, до меня еще не дошло полное осознание или же я стала безразлична ко всему.

Второе сразу же отвергается, значит только первое.

Мой мозг еще переваривает информацию и не хочет полностью ее освоить.

Сев на кровати, я потянулась к тумбочке и взяла ноутбук, всегда служивший мне верой и правдой.

Как там говорится?

«Яндекс найдет все???»

Введя нужную комбинацию слов для запуска, я поудобнее откинулась на подушки и стала ожидать пока система полностью не загрузится.

Так, что там у меня стоит в списке дел на завтра?

Необходимо выяснить все на счет поездки к психологу, как можно скорее решить вопрос на счет учебы, закупить продукты на ближайшую неделю и встретиться с Алексом.