Текст книги "Властный зов любви"

Автор книги: Дорис Уилкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Хорошо, – спокойно сказала она. – Я отвечу. И надеюсь, что ответ вполне удовлетворит твое любопытство. Джоэл очень талантливый и прогрессивный бизнесмен. И он никогда не был нечестен в делах. Даже когда бывало очень туго, он никого не подводил. Конечно, возникали накладки и неприятные ситуации. Но он прогнозировал их и всегда решал проблему до того, как она становилась опасной или неразрешимой. По-другому он бы не выжил и не построил свою империю.

– Отлично, – подвел итог Артур. – Я бы многое отдал, чтобы моя жена, особенно бывшая, говорила обо мне так горячо и непререкаемо.

– А что тебя не устраивает? Я говорю именно то, что думаю.

– Почему ты согласилась работать на этой конференции?

– А почему ты устраиваешь мне допрос?

– Я просто хочу понять, что происходит. Я понимаю, что вас связывает Питер, что Джоэл для тебя никогда не будет чужим человеком, но ты делаешь для него больше, чем должна.

– Потому что я считаю это немножко своим делом, – вздохнула Хилари. – Я очень много сил отдала компании. Она для меня тоже как ребенок, которого я растила и воспитывала. Питер и компания почти ровесники.

– Да, я знаю. Так, значит, ты на сто процентов уверена в своем бывшем муже?

– Что касается его деловых качеств, да. Что касается нашей личной жизни – это мои проблемы и они никого не касаются.

– Почему он так хочет, чтобы я пригласил тебя на работу в свою компанию?

Хилари похолодела. Она ожидала этого вопроса, но не думала, что он последует так быстро и будет столь определенным. Сейчас ей придется принять чью-то сторону. Не может же она рассказать, что Джоэл просил ее быть частным информатором и она на это согласилась. Господи, в какую историю она впуталась из-за своей нерешительности! Нельзя было поддаваться жалости к Джоэлу. Он очень точно все рассчитал: просто надавил на нужные кнопки. В тот момент, когда она пообещала помочь, ей трудно было предположить, что у нее с Артуром могут возникнуть какие-то отношения, кроме деловых.

– Ты не отвечаешь. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Я задал некорректный вопрос?

– Проблема в том, что я не собираюсь работать в твоей компании. Для меня это была шутка. Лестное предложение. Я обещала подумать. Только и всего. Но ты мне этого предложения официально не делал. Поэтому и говорить не о чем.

– Но ты пошла бы ко мне работать? – настаивал Артур.

– Теперь нет, – спокойно ответила Хилари.

– Почему?

Потому что я не хочу с тобой работать, я хочу с тобой жить, рожать тебе детей и поправлять галстук, когда ты уходишь по утрам, кричало ее сердце, но выговорить вслух она это не могла.

– Я хочу сама выбрать, чем мне заниматься дальше, а не хвататься за первое, даже очень лестное, предложение. А потом, ты же понимаешь, что есть что-то неестественное в том, что бывшая жена одного партнера начинает работать в офисе другого?

– Хорошо, что ты это сказала. Значит, ты тут ни при чем, – покачал головой Артур.

– Может быть, ты скажешь ясно, что происходит, – не выдержала Хилари.

– Обязательно скажу. Потом.

– Ты все время говоришь «потом». Когда оно наступит?

– Может быть, завтра, а может быть, никогда, – задумчиво протянул Артур.

– А как я об этом узнаю?

– Ты узнаешь. Я тебе сам скажу.

– Прости, у меня отчаянно разболелась голова. По-моему, мне лучше вернуться в отель. Питер завтра уезжает. Мне нужно собрать его, – устало сказала Хилари, поднимаясь со стула.

Она окинула глазами площадку, на которой продолжалось веселье. Ведущий вечера разыгрывал какие-то призы. Все от души смеялись и аплодировали выигравшим. Музыканты оркестра пока отдыхали, сидя за столиком позади сцены. Слегка утомленные официанты все так же быстро передвигались по залу. Скоро должны были внести праздничный торт и зажечь фейерверк. Программу праздника она знала наизусть. Вечер продолжался и набирал силу. Но для нее праздник кончился, и исчезло невероятное чувство легкости и свободы. Она подумала о том, что опять стала пленницей чужих проблем и отношений, что мужчины, не сговариваясь, сделали ее разменной картой. Сейчас она вернется в номер, сбросит с себя этот замечательный наряд, смоет косметику, соберет волосы в хвост и у нее начнется опять обыкновенная жизнь. Чуда не произошло...

– Хилари, – услышала она, словно сквозь вату, голос Артура, – ты помнишь сегодняшний день?

– Нет, я не хочу его помнить, – ответила она и повернулась, чтобы попрощаться.

Ей надо было набраться мужества, чтобы растянуть губы в улыбке и как ни в чем не бывало сказать «спокойной ночи». Она глубоко вздохнула, боясь, что не сдержится и расплачется прямо здесь.

Артур был готов убить себя. Он не хотел, чтобы все закончилось именно так, но он сам сделал это. Ему необходимо было выяснить, какое отношение к делам Джоэла имеет Хилари. Теперь он знал почти все. А вот как вернуть утраченное ощущение счастья, в котором они пребывали сегодня днем, он не знал. Любой разговор, который начнется сейчас, все равно будет трудным и натянутым. А дать ей просто уйти он не мог. Если Хилари покинет его, он потеряет ее навсегда. Он судорожно соображал, что нужно сделать. И не находил ответа на этот простой вопрос.

Тогда Артур предпринял последнюю отчаянную попытку вернуть все на свои места. Он встал и подошел к ней сзади так близко, что почти касался ее тела. Если бы он мог прижать ее сейчас к себе и погладить ее лицо, заглянуть в глаза, она бы все поняла и простила, но вокруг было слишком много людей, а он пока не имел права касаться этой женщины так откровенно.

Хилари замерла. Она всей кожей ощутила горячий жар, который шел от его мощного тела. Волоски у нее на коже встали дыбом, и в животе опять сладко заныло. Ей хотелось податься назад и прижаться к его животу, груди, ногам, хотелось, чтобы он положил свои большие ладони с длинными пальцами ей на грудь и зарылся носом в ее волосы. Она готова была стоять так вечно. Все слова, которые они сказали несколько минут назад друг другу, не имели ничего общего с тем, что говорили их тела. Пусть уведет меня отсюда, молила Хилари. Пусть не слушает, что будет говорить мой язык. Пусть коснется меня – или я упаду сейчас в обморок. Площадка со смеющимися и танцующими людьми поплыла у нее перед глазами, когда он осторожно дотронулся до ее шеи пальцем.

– Пойдем отсюда, – шепнул Артур, – Пойдем туда, где луна, звезды и море. Я хочу, чтобы мы были одни.

Хилари судорожно сглотнула и наклонила голову. Как хорошо, что он может слышать ее душу. Потом она, не оглядываясь, пошла к выходу. Никто не обратил на нее внимания, никто, к счастью, не стал приглашать ее потанцевать или выпить. Они промчались мимо толпы, одинокие и незаметные, как будто тайна сговора спрятала их от любопытных глаз.

На берегу Хилари с удовольствием сняла туфли и наступила на еще не остывший песок. Море дышало, как огромное животное, постанывало и шептало. До самого горизонта были рассыпаны звезды. Они отражались в воде, и получался тоннель в мироздание. Луна не светила своим золотым глазом. Ночь была тревожна и чувственна.

Хилари шла впереди Артура и не оборачивалась от самого ресторана. Сердце не могло врать, а оно шептало: «Будь терпелива, он идет за тобой». Она остановилась и замерла.

Артур стоял в нескольких шагах от нее. Сейчас. Все произойдет сейчас. Он не хотел больше терпеть. Пусть потом хоть Темза потечет вспять, но он должен овладеть этой женщиной. Она ждет от него не слов, надо не бояться приблизиться к ней.

Он сделал несколько шагов и обнял ее. Она подалась навстречу всем телом. Точно так же, как в ресторане, он чувствовал ее спину, лопатки, ягодицы, но сейчас никто не мог помешать им. И он осторожно опустил руки на ее грудь. Под тонкой тканью была живая горячая плоть. Его руки нежно сжимали и гладили упругие полушария. Никогда в жизни он не испытывал такого блаженства от простого прикосновения. Он ощутил, как стали твердыми ее соски, и услышал тихий стон. Артур мог бы стоять так вечно, но настойчивое требование тела заставило его развернуть Хилари к себе лицом, чтобы прижать ее к своему торсу. Она едва доставала до его подбородка, и он с удовольствием зарылся носом в ее пушистые волосы. Они пахли морем, солнечным светом и еще чем-то неуловимо знакомым. Он смутно помнил этот запах – свежие листья, мокрая трава, дождь... Что-то было там, в юности, что оставило в душе след.

Хилари опять тихонько застонала и прижалась к его груди еще крепче. Ноги ее подрагивали, она боялась, что не сможет на них удержаться. Он как будто почувствовал это и подхватил ее на руки. Их глаза и губы наконец встретились. Сначала он целовал только краешки ее губ, потом лизнул верхнюю и, захватив ее, глубоко втянул в свой рот. Она с силой вернула ему поцелуй, перехватив инициативу, и уже сама наслаждалась его упругими и нежными губами, влажным горячим языком, свежим дыханием. Они целовались так неистово, что иногда их зубы щелкали друг об друга. Хилари казалось, что если она позволит ему, то он просто проглотит ее всю.

Потом оба почувствовали, что им мало одних поцелуев. Артур осторожно, не выпуская ее из рук, опустился на колени и положил Хилари на теплый песок. Она притянула его к себе и с удовольствием почувствовала тяжесть его тела. Даже через одежду они ощущали горячую кожу друг друга. Он гладил ее руки, целовал шею, скользил пальцами по груди и животу. А ей хотелось быть одновременно везде: и под ним и над ним, гладить и целовать его грудь и ласкать спину, дотронуться до его ступней и провести языком по бедру...

Артур нетерпеливо замычал и стал стягивать с себя и с Хилари одежду. Если бы он этого не сделал, она бы просто истлела от жара их желания. Наконец они были в полной наготе и первозданности, ни «до», ни «после» ничего не существовало. Ева и Адам в раю, которые еще не преступили черту.

Она лежала перед ним во всем совершенстве женщины, знающей свою силу и красоту, а он возвышался над ней, исполненный власти и мужской силы.

Через мгновение оба застонали от наслаждения и счастья полного обладания. Он был в ней, она была для него. Горячий желтый шар прокатился по телу, вызвав дрожь нетерпения и горечь конца...

Потом они лежали, опустошенные и голые, под черным звездным небом, боясь спугнуть открывшуюся им сегодня, но всегда ускользающую суть мироздания. Артур почувствовал, что проваливается в бездну, и ему хотелось, чтобы Хилари летела рядом с ним. Он повернул ее спиной к себе, прижался к ней и оплел руками и ногами. Она была его частью, его плотью и кровью, и он не собирался с ней расставаться.

7

Он очнулся, оттого что почувствовал пустоту. Неужели она бросила его? Все было так по-настоящему... Артур не мог поверить, что она могла уйти и бросить его здесь одного.

Привстав, он огляделся. Хилари сидела чуть в стороне, обняв колени руками и положив на них голову. На ней была блузка, а брюки так и лежали рядом с его вещами. Он не сразу понял, что с ней происходит. Но так подрагивать могли только плечи плачущего человека. Он испугался еще больше. Лучше бы она ушла, тогда у него была бы возможность догнать и вернуть ее, а сейчас он понятия не имел, что делать. Как, должно быть, ей сейчас одиноко и горько. Но ведь она здесь, она никуда не ушла, не бросила его. Значит, ее слезы связаны с чем-то другим. От этой мысли ему стало немного легче, и он потянулся, чтобы надеть брюки.

Хилари или не слышала шороха за спиной, или не хотела, чтобы он видел ее слезы. Поэтому он не стал ничего говорить, а присел рядом с ней, обнял и прижал к своей груди ее голову, Всхлипывания стали громче, чаще и отчаяннее.

– Не плачь, моя хорошая, – тихо прошептал Артур, сцеловывая слезы. – Все хорошо. Правда?

Она замотала головой. Но Артур не понимал, что это значит. Чтобы не трогал ее? Чтобы ничего не говорил? Чтобы не утешал?

– Милая моя, сладкая, я так благодарен тебе, – пробормотал он, чувствуя, как его опять накрывает волна желания. – Мне было так... Я давно... Прошу тебя, не плачь. Я не могу это вынести.

Хилари с силой прижалась к его груди, потом взяла его ладони и положила на свое лицо. Теперь слезы сочились из-под его пальцев. Она мотала головой из стороны в сторону, будто хотела отогнать страхи, мысли, боль.

– Что мне сделать? – простонал Артур. – Я не могу тебя видеть такой несчастной.

– Какой ты глупый... – всхлипнула она и отняла его руки от лица. Потом поцеловала соленые и мокрые ладони. – Я счастлива... Я ужасно счастлива.

– Тогда почему ты плачешь? – не понял он.

– Глупый, – повторила Хилари и засмеялась, продолжая всхлипывать. – Я же говорю, что счастлива, поэтому и плачу. Я так долго ждала тебя...

– Ну, не так уж долго, всего несколько дней, – улыбнулся Артур, польщенный, что может вызывать такие бурные чувства.

Хилари перестала плакать и замерла в его руках. Она уже готова была рассказать ему все, но решила, что сегодняшний день и так слишком переполнен разными словами.

– Я ждала тебя всю жизнь, – пояснила она. – Мне никогда не был нужен никто другой. Ты – мой мужчина. Понимаешь?

– Да. Я понимаю. А ты – моя женщина. Знаешь, мне кажется, что я видел тебя во сне. Я искал тебя. А когда встретил там, в кафе на пляже, успокоился и понял, что наконец нашел.

– Ну, и какой я была в твоем сне? – спросила Хилари, заглядывая в его глаза. Она уже почти совсем овладела собой и только иногда глубоко вздыхала. – Красивой? Умной?

– Глупая... – ответил он и поцеловал ее висок с прилипшими волосами. – Ты была той единственной. И я не интересовался, глупая ты или умная. И даже не помню, красивая ли.

– А это был эротический сон? – не унималась она.

– Я не помню, какой это был сон, – серьезно сказал Артур. – А может быть, и не сон вовсе. Может, мы встречались когда-нибудь?

Хилари замерла. Неужели он...

– Может быть, это было в прошлой жизни? И мы долго и счастливо жили вместе, а потом потеряли друг друга. Я знаю твое лицо, помню твой запах. Когда я дотронулся ладонью до твоей кожи, то будто домой вернулся. Объясни, почему так?

– Это я любила тебя всю жизнь, – тихо сказала Хилари.

Он не мог ее помнить: ни ее лицо, ни ее запах. В те времена вокруг самого привлекательного парня всегда было полно девушек. Они просто гроздьями висели у него на шее. Кто она была, чтобы оставить о себе хоть какую-то память? Одна из тысячи. Глупая, верная, влюбленная поклонница. Только и всего. Шипы запоздалой ревности впились в ее душу. Тогда она не позволяла себе этой роскоши. Как она могла ревновать его? Это было бы сродни заявке на право собственности. Им никто и никогда не владел. А он... Она не знала, любил ли он когда-нибудь и знает ли хоть что-то про эту отраву.

– Разве у тебя было мало женщин? – не удержалась Хилари.

– Много, – спокойно ответил Артур. – Но ни одна из них не была моей. А ты – моя. Тебя Бог создал специально для меня.

Она чуть не закричала. Где же были твои глаза, милый?! Где тот ангел, который должен был вручить тебе этот подарок Бога, как ты говоришь? Почему ты заставил меня так долго жить с человеком, который мне никогда не был родным? Ей хотелось бросить ему эти обвинения в лицо и увидеть, как оно изменится, потому что тогда он действительно узнает ее. Но...

– Артур, мне надо идти, – только и сказала она. – Питер завтра уезжает. Он ждет меня.

– Я не хочу тебя отпускать, – ответил он, но руки разжал.

Хилари вдруг поняла, что Артур никогда не будет ревновать ее к сыну. Он даст ей возможность любить мальчика, не путая любовь матери и любовь женщины. Эта мысль сдавила ей горло, и она опять чуть не расплакалась. Хилари всегда знала, что второго такого мужчины на свете нет. Он тоже для нее Богом создан. Только все равно между ними была какая-то тень неясности. Она должна понять все, что он хотел сказать ей сегодня. Но потом. Все будет потом. А сейчас надо набраться сил и оторваться от его губ, рук, волос, глаз, спины...

– Я провожу тебя, – сказал он таким тоном, что она не посмела бы ему противоречить. – Еще не поздно, ты все успеешь.

– Только, пожалуйста, не дотрагивайся до меня, пока мы будем идти, – попросила она.

– Хорошо, если ты просишь, – удивился Артур.

– Глупый, – засмеялась Хилари. – Если ты коснешься меня, я не смогу от тебя оторваться. А меня очень ждет сын.

– У нас еще будет много времени. Иди к Питеру, – улыбнулся он и подтолкнул ее в спину.

Только войдя в холл гостиницы, Хилари посмотрела на часы. Было около двенадцати. Ей стало стыдно. Питер уже спал. Он так и не дождался ее возвращения. Сейчас она получит весь перечень его претензий от сестры. Хилари вздохнула и пошла к лифтам.

Она осторожно открыла дверь номера. Было темно, только светилось голубое окно телевизора. Значит, Мэри ждет ее. Хилари аккуратно закрыла за собой дверь, но замок щелкнул и ее услышали. Навстречу ей вышла большая темная фигура. Она заслонила телевизор, и Хилари никак не могла понять, кто это. Ей вдруг стало страшно, и она зажала рот рукой, чтобы криком не разбудить Питера.

– Включи свет, – услышала она голос Джоэла. – Питер давно спит. Просто мне хотелось посидеть в темноте. Я даже задремал.

Хилари облегченно выдохнула. Ничего страшного не произошло. Видимо, он пришел после вечеринки, чтобы поговорить с ней, и остался ее дожидаться. Он имел право побыть с сыном вдвоем. Но Хилари очень не хотелось говорить с ним сейчас, после того что было на пляже. Она могла бы вынести любопытство Мэри и упреки Питера, но не деловой разговор с Джоэлом.

– Что ты тут делаешь? – спросила она довольно строго.

– Укладывал сына спать. Рассказывал ему сказки, – ответил он, ухмыляясь.

– Очень на тебя похоже, – заметила Хилари, проходя в гостиную. – Ты давно здесь?

– Достаточно. Я решил, что нам надо поговорить до того, как я уеду. Завтра будет слишком много дел. К тому же ты провожаешь Питера. Я не прав?

– Прав... Только я очень устала и хотела бы лечь побыстрее. У меня много дел с утра.

– Так почему же ты пришла так поздно? – в голосе бывшего мужа послышалась угроза. Он не разговаривал с ней так, даже когда они были женаты.

Хилари предпочла не отвечать.

– Я видел, как вы уходили с Уорнером. Романтическое свидание?

– У меня очень разболелась голова, – спокойно ответила она, игнорируя его выпад. – Он вызвался проводить меня до отеля.

– И провожал два часа...

– Джоэл, а тебе не кажется, что это не твое дело? – не выдержала ровного тона Хилари. – Ты уже полгода не мой муж. Или тебя интересует нравственный аспект? Так вот. Я взрослая свободная женщина и имею право быть где хочу и с кем хочу. А вот ты в моем номере можешь находиться только с моего согласия.

– Не заводись, – Джоэл попытался остановить ее. – Ты взвинчена. День был действительно тяжелый и волнительный. Я не прав. Ты можешь делать все, что тебе захочется. Но хочу предостеречь тебя насчет Артура Уорнера.

– Джоэл, боюсь, ты непоследователен, – сказал Хилари, с упрямством глядя ему в глаза. – Сначала ты уговариваешь меня идти работать к нему в компанию. Более того, ты почти уговариваешь и его. Мы ведем переговоры относительно перспектив работы. А теперь ты решаешь, что меня нужно предостеречь. Милый, я выполняю твой план. Только и всего!

– Давай выпьем чего-нибудь и спокойно поговорим, – миролюбиво предложил Джоэл.

– Пить я больше не могу и не хочу. Я хочу переодеться и принять душ, – отрезала она, всем видом показывая, что он очень ей мешает.

– Хорошо, я сам найду что-нибудь в баре, – согласился Джоэл, не обращая внимания на однозначность ее намеков. – Ты пойди переоденься и прими душ. Я не спешу. Пока мы не поговорим, я все равно отсюда никуда не уйду. Можешь вызывать портье и охрану.

Хилари надоело спорить. Она слишком хорошо знала характер своего бывшего мужа и понимала, что от неприятного разговора ей никуда не деться. Она могла бы сразу сказать ему, что больше никогда не собирается участвовать в его делах, но странное чувство, что ей надо что-то выяснить, заставило ее пока прикусить язык. Ладно, ей надо остыть и взять тайм-аут. Она была переполнена совсем другими чувствами: ей хотелось пережить еще раз каждую секунду их встречи с Артуром, вобрать в свою память каждое дыхание, каждое слово, каждое движение. Она должна хотя бы полчаса побыть наедине с собой. Душ – это лучший предлог.

– Джоэл, я действительно очень устала. Если у тебя есть желание, жди. Я вернусь минут через тридцать, – сказала Хилари и ушла в спальню.

Питер разметался во сне. Он сбросил с себя легкое покрывало, рука и нога свесились с кровати, а голова была неудобно закинута. Хилари погладила его по руке, чтобы он не испугался, потом отодвинула его от края кровати и накрыла покрывалом. Мальчик почмокал губами, как будто целовал кого-то, повернулся на бок и затих. Она с нежностью смотрела на сына и думала, что ему нужен отец, который возьмет его с собой в мужскую жизнь и которому будут интересны все мельчайшие события мальчишеской жизни. Она почему-то была уверена, что Артур думает о детях и хочет их иметь. Иначе он никогда бы не понял, что она даже в минуту полной отдачи мужчине не может не помнить о ребенке хотя бы краешком сознания. Интересно, а на кого из них была бы похожа девочка, подумала Хилари и тихонько засмеялась. Мальчик во сне повернул голову в ее сторону, видимо уловив звук, и она поспешила уйти в ванную, чтобы не разбудить его.

Пока набиралась вода, она стояла у зеркала и рассматривала себя. На этот раз ее тело казалось ей совершенным. Линия бедер почему-то округлилась, талия стала тоньше, грудь налилась, а кожа светилась нежным ровным сиянием. Хилари встала на цыпочки и тряхнула головой, волосы взлетели и плавно опустились на плечи, приятно их щекоча. Она попыталась заглянуть за спину, но это не получалось, поэтому пришлось довольствоваться видом сбоку и анфас. Потом она погладила свой живот, подняла руки вверх и вытянулась, как стрела. Чего бы она сейчас не отдала, если бы рядом мог быть Артур! Пусть бы смотрел на нее, какая она хорошенькая. А потом они бы вместе нырнули в пушистую пену и он доставал бы ее ступни из воды и целовал ей пальчики. А она бы намыливала его ласковыми руками, и он потерял бы сознание от возбуждения...

Вода в ванной уже налилась почти до самых краев, и Хилари с наслаждением погрузилась в горячую пенящуюся массу. Через несколько минут наступило полное расслабление, и женщина погрузилась в дрему...

Вода остывала. Хилари открыла глаза и поняла, что полна сил. За те полчаса, которые она провела в ванной, все неприятные моменты длинного дня улетучились и остались только радость, уверенность и надежда. Теперь она готова была выслушать Джоэла и дать ему отпор, если потребуется. Хилари ополоснулась под прохладным душем, растерла кожу махровым полотенцем, скрутила на затылке волосы и накинула халат.

Джоэл сидел перед немым телевизором и вяло следил за картинкой. Он уже выпил третью порцию виски, а его бывшая жена все еще нежилась в ванне. Это его несколько удивляло: Хилари никогда особо не любила задерживаться там. Она была строга и аскетична. Значит, что-то произошло. И он знал что, но не хотел признаваться себе в этом. Лучше бы она сама сказала, ему было бы легче. Ну ничего, сейчас он погасит этот блеск в ее глазах. Никто не давал им права так мучить его! Он прекрасно знал, зачем сюда пришел, и отступать не намерен.

– Джоэл, ты не заснул? – услышал он сильный, свежий голос Хилари. – Извини, но я предупреждала.

– Нет, не заснул, – ответил он довольно лениво. – Я вижу, ты готова выслушать меня.

– Вполне, – ответила Хилари, присаживаясь в кресло напротив и тщательно закрывая ноги.

Этот инстинктивный жест не остался незамеченным.

– Если ты так меня боишься, могла бы одеться, – ухмыльнулся Джоэл. – Хотя я видел тебя и не такой.

– Если тебя это раздражает, я могу одеться, – ответила Хилари. – Просто не вижу смысла. Мы не на деловых переговорах. Я слушаю.

– Я хотел поговорить относительно моей просьбы поработать у Уорнера, – начал Джоэл.

– Это я поняла. И могу сказать, что я тоже хотела об этом поговорить, – перебила она.

– Подожди, выслушай, – Он поднял руку, как бы защищаясь. – Я очень... хорошо к тебе отношусь. И знаю – что бы ни произошло, ты останешься верным и преданным другом. В этом я не сомневался никогда и за последние дни уверился еще раз. Я просил тебя об одолжении. Ты согласилась. Но ситуация несколько изменилась.

– Да, ситуация изменилась...

– Я вижу, что Уорнер проявил к тебе совсем не ту заинтересованность, на которую рассчитывал я. Ты ему нравишься. Он тебя хочет.

– Джоэл, дело не в этом. – Хилари не хотела говорить о чувствах. Она совершенно не умела врать и изворачиваться, поэтому предпочитала просто молчать.

– Дело в этом, – с нажимом заявил Джоэл. – Дело именно в этом. Я говорил тебе, что он затевает какую-то хитрую игру против меня.

– Да, но ты не сказал, что у тебя есть доказательства, – покачала головой Хилари. – Это только твои предположения. Сегодня днем вы выглядели великолепно. Оба молодые, красивые, успешные. Вы вдвоем сила. Это видели все.

– Это было бы так, если бы мы когда-то вместе начинали, – не согласился Джоэл. – Ты не понимаешь: мы два медведя в одной берлоге. Мы всегда будем стараться переиграть друг друга.

– Тогда зачем весь этот фарс? Я уже спрашивала и опять задаю тот же вопрос. Объясни мне все.

– Я должен держать его в поле зрения. У меня был единственный выход борьбы с реальным конкурентом. Этот выход – сделать его союзником. И именно поэтому я просил тебя быть рядом с ним. Мне надо было убедиться, что он действительно партнер. Моя просьба не содержала ничего предосудительного.

– Да, конечно, – согласилась Хилари, – кроме того что я должна была шпионить за ним.

– Ты можешь называть это как хочешь, но я рассчитывал только на самую поверхностную информацию.

– Дальше, Джоэл, – подтолкнула она его. – Это ты мне уже рассказывал.

– А дальше вот что... – протянул он и остановился. Потом внимательно посмотрел на Хилари и продолжил: – Сегодня мне сообщили, что он готовит план захвата моей компании. Все просчитано и решено. Через полгода никто и не вспомнит, что это я начал дело и развернул его в таком масштабе.

– И как он это сделает?

– Тебя интересуют технические подробности? Разве это важно?

– Важно. Потому что если знаешь «как», то понимаешь «что». Что нужно сделать, чтобы этого не произошло.

– Ты очень умная женщина, – улыбнулся Джоэл. – Но поверь, есть ситуации, когда любые усилия бесполезны. Можно только опередить, обогнать на повороте.

– И что ты собираешься предпринять?

– Если объявлена война, то нужно переходить в наступление. Побеждает только тот, кто рискует. Я хочу рискнуть.

– А договор о слиянии? Ведь вы фактически объявили об этом как о деле свершившемся.

– Договор будет подписан. Юристы обеих компаний прорабатывают детали. Основные договоренности зафиксированы. Я не могу его сейчас спугнуть. Любое отступление от принятого решения будет грозить опасностью.

– Джоэл, ты темнишь, – вздохнула Хилари. – Я слишком хорошо тебя знаю.

– Я не хочу освещать все подробности. Я рассказываю только то, что может касаться тебя.

– Да меня это вообще никак не касается, – возмутилась она. – Сначала ты, потом он...

– А что он? – насторожился Джоэл. – Он водил тебя гулять для того, чтобы что-то выведать.

– Ничего он не выведывал, – махнула рукой Хилари. – Мы говорили о другом... Но он спрашивал, что я о тебе думаю.

– И что же сказала верная жена и мать моего сына?

– Не надо ерничать. Я сказала то, что действительно думаю, – ты порядочный, талантливый, добрый, успешный...

– Добрый? Я действительно добрый. Знаешь, как мне хочется просто подстрелить этого молодчика?

– Держи себя в руках. И скажи спасибо, что говоришь это только мне.

Хилари вдруг подумала, что никогда не видела Джоэла таким испуганным и агрессивным одновременно. Не может один из конкурентов, которых в бизнесе всегда хватает, вызывать такую животную ненависть. Они сражались друг с другом так, как будто боролись за жизнь: делили самку, землю, защищали свой дом и детей. Что-то не похоже на обычную возню, которая всегда сопровождает дела. Отголосок догадки мелькнул в голове Хилари.

– Джоэл, а ты давно его знаешь? – спросила она как о чем-то незначительном.

– Лично – месяц, а заниматься им начал полгода назад. Я тебе уже говорил об этом, – раздраженно ответил Джоэл.

Ей показалось, или по его лицу опять пробежала тень страха? Вот она, тайна! Что-то подсказывало ей, что они очень хорошо и давно знакомы. Это было невероятно, но ничего другого на ум не приходило. Только давней враждой можно объяснить поведение Джоэла. А он явно не хотел, чтобы она об этом знала.

– Ладно. Объясни, при чем тут я? – спросила Хилари, понимая, что он не станет больше отвечать на другие ее вопросы.

– Ты ему не нравишься, – с удовольствием ответил Джоэл.

Она почувствовала себя так, словно получила пощечину. Воздуха вдруг стало катастрофически мало, в горле запершило.

– Ты ему не можешь нравиться, – спокойно продолжил бывший муж, любуясь произведенным эффектом. – Но он поймал тебя на крючок.

– Не говори глупости. Мы просто разговаривали, вот и все.

– Просто?! Ты что думаешь, у меня нет глаз? Или я не знаю тебя? Ты меняешься в лице, когда он появляется на горизонте, – Джоэл яростно шипел.

– Остынь, это только твои предположения. – Хилари взяла себя в руки. – А потом, с чего ты взял, что я не могу ему нравиться. Я уродина? Или полная дура? Или ничтожество?

– Ни то, ни другое и ни третье. Ты великолепная женщина, но не в его вкусе. Он любит грудастых блондинок. А ты – девочка-мальчик, хрупкая, почти прозрачная. Или призрачная...

– Вы поэт, мой дорогой, – голос ее заклокотал от гнева. Как он смеет давать ей оценки!

– Ты очень редкая женщина, но мужчины его типа таких не замечают. А если бы ты знала его получше, то поняла бы, что все, что он делает, – это искусный путь соблазнения.

– Зачем ему меня соблазнять?

– Чтобы подобраться поближе ко мне, как ты не понимаешь? – возмутился Джоэл.

– И что потом?

– А потом ты принесешь ему меня на блюдечке.

– С чего ты взял, что он решил меня соблазнить?

– Я же сказал, что имеющий глаза да видит. Ты была в глубоком обмороке, поэтому не могла знать, что там происходило. Он бросился к тебе как коршун, схватил тебя на руки и не позволил никому подойти. Это мог сделать только я, потому что я – твой муж, хотя и бывший. Но он только махнул на меня рукой. А потом следил за тобой, куда бы ты ни шла, что бы ни делала. Он просто взял тебя в плен. Я видел, как вы танцевали сегодня. Очень, очень эротично. Что он нашептывал тебе в ушко? Какие пошлости?

– Не забывайся! – голос Хилари сорвался.

Оба уже не замечали, что говорят во весь голос. Из соседней комнаты донесся голос Питера, который звал мать.