Текст книги "Милая обманщица"
Автор книги: Дорис Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Гостиная тоже удивила ее, и не только тонким чувством цвета, с каким была отделана, – бежево-топазовыми портьерами на окнах от пола до потока, чуть более светлыми палевыми стенами, ковром на полу коричнево-медового цвета, – но еще и мебелью. Некоторые предметы были очень дорогими. Например, кресло и комод с ручками в виде львиных лап. Третьим сюрпризом оказался сам хозяин дома. Говорят, человек познается по манерам. До этого Рори Харт, в высоких ботфортах, ворчащий на Бранда, не отличался хорошими манерами, но теперь, на фоне уютной располагающей обстановки… Он переоделся в рубашку с накрахмаленным воротничком, галстук, дорогой зеленоватый костюм из хорошей шерсти с жилеткой и казался вполне импозантным, даже изысканным.
Две мысли не давали Хейди покоя: как он отлично выглядит в этом костюме и достаточно ли хорошо она сама смотрится в обычной юбке и цветастой блузке с высоким воротом. Рори уставился на нее во все глаза, и даже тщательно расчесанные волосы и безупречно чистая рубашка не скрывали вызова, таящегося в его глазах. Господи боже мой, думала Хейди, неужели он всегда так реагировал на Сюзанну?
Она почувствовала себя подлой обманщицей. Ей хотелось воскликнуть: «Прошу, не старайся так для меня. Я не та, за кого ты меня принимаешь». Но она лишь произнесла:
– Какая приятная комната.
Он откликнулся без лишних эмоций:
– Ты же видела ее раньше.
– Ну… – Она готова была разорвать себя на части. – Я имею в виду… Как ты ее обставил, мебель и все прочее.
– Но ты же все это знаешь. Почти все. Вот кресло… – Ей показалось или он действительно прищурился? – Из дома. Помнишь, ты как-то вечером пришла в ярость и выкинула из него всю набивку?
Сердце Хейди колотилось как сумасшедшее, ей было не до кресла.
– А ты его заново обтянул? – Смелая догадка.
– Умница, догадалась, – усмехнулся мужчина. – Хорошо. Так почему бы не посидеть в нем? Могу заверить, тебе ничего не грозит. После стольких лет кресло наверняка успело тебя забыть, тем более что ты так изменилась. Впрочем, надеюсь, не слишком, – добавил он. – Да, кстати, хочу предупредить насчет еды. Не знаю, что получится, поскольку сегодня по кухне дежурит Дженни. Миссис Райан – она вела у нас хозяйство – не приходит вот уже несколько дней.
Хейди такое вполне устраивало. Если она сама займется хозяйством, это будет как бы платой за пребывание здесь. Она выразила эту мысль вслух и была награждена вспышкой непритворного возражения.
– С каких пор тебе надо платить за то, что ты здесь живешь? Все же здесь твой дом, хотя ты, похоже, об этом забыла.
В комнату вошли Дженни и Тоби, и спор прекратился.
Отец строго взглянул на мальчика:
– Я тебе, кажется, велел надеть чистую рубашку.
– Ой, может быть, потом? – ответила вместо него Дженни. – Мясо и так остывает. Боюсь, скоро оно будет совсем холодное. – Руки у нее слегка дрожали, как с беспокойством отметила Хейди.
Они мужественно проглотили предложенное угощение, только Тоби пришлось подгонять ласковым родительским напутствием:
– Ну а ты что сидишь как в гостях? Ешь давай.
– Простите, кажется, не очень хорошо получилось, – удрученно пробормотала Дженни. – В кулинарной книге не очень понятно написано…
Может, надо было промолчать. Может, сказать что-то ободряющее. Хейди выбрала второе:
– Ничего страшного. Знаешь, это гораздо лучше, чем когда я в первый раз приготовила обед. – Не было смысла уточнять, что тогда ей исполнилось девять лет. Она заметила, что глаза главного лесничего как-то странно сверкнули. Что это – насмешка, сочувствие? Но одно ясно – Дженни он сочувствовал. Ел пережаренное, почти несъедобное мясо с показным аппетитом и при этом успевал вести светскую беседу.
Оказалось, под его началом в лесничестве работает восемь человек. Конечно, маловато, как сказал Рори, но что поделаешь? А после Рождества здание снесут, на его месте построят дом отдыха и лесную школу для больных детей. Новый дом для лесника уже строится, и скоро он с Тоби туда переедет. А Дженни как-нибудь в ближайшее время вернется в школу. «Но, надеюсь, – Рори даже вздохнул, – она не забудет старых друзей и станет нас навещать, хотя бы приезжать на каникулы». Школа, где училась Дженни, находилась в Англии, в графстве Сюррей.
Дженни нахмурилась:
– Рори, я не знаю. Я еще не решила, возвращаться в школу или нет. Я подумала, что, может быть…
– И думать не о чем. Думай только о хороших отметках. Ты еще всех нас обгонишь, твой отец всегда так считал.
На этом обед закончился, и все, Тоби в том числе, начали убирать со стола. Кухня, размером почти с жилую комнату, казалась построенной для гигантов – раковина и огромный рабочий стол, затянутый пленкой под дерево, могли обслужить целый полк, не то что маленькую семью из папы и сына. Дженни ринулась к раковине, поэтому Хейди взяла кухонное полотенце и встала рядом наготове. Рори, который успел загнать Тоби в комнату, чтобы он делал уроки, пошел проверить, как выполняется его указание, и оставил девушек одних.
Бранд, считавший, что Хейди и так уже позволила себе вероломные и неприличные вещи, а теперь просто отбилась рук и творила нечто невероятное, медленно прошелся по выложенному лимонно-желтой плиткой полу, всем своим видом выражая отвращение и возмущение. Место гиблое. Никто не обращал внимания на великолепного молодого кота. Зачем они вообще уехали из дома? Он оглянулся в поисках стола, о который привык скрести когтями, когда просил выпустить его гулять. Подумать только – даже стола здесь нет!
Хейди понимала, что не стоит слишком носиться с Брандом. Его и так сюда пустили из милости. Приходилось с грустью признать, что здесь он ни на кого не произвел обычного впечатления – а он привык купаться в восторгах и комплиментах. Она повернулась, чтобы положить в стопку вытертую тарелку, и вздрогнула, когда он с размаху вспрыгнул к ней на спину.
– Боже мой. – Дженни во все глаза смотрела на них. – Я никогда не видела раньше, чтобы коты такое вытворяли.
Наконец Бранд хоть немного почувствовал себя дома. Он в экстазе вонзил в плечо Хейди когти и радостно замурлыкал. Хейди ответила, что такая у него привычка и для него это огромное удовольствие. Дженни даже не улыбнулась. Однако явно старалась проявить понимание, но это почему-то только усложняло ситуацию. Глаза ее напоминали тающий шоколад, а рот с выпуклой нижней губой оставался неподвижным и серьезным.
– Простите, но я не очень люблю кошек, – произнесла она виновато. – Вам лучше присматривать за ним. Здесь повсюду ловушки – на барсуков.
Хейди вздрогнула.
– Понимаешь, это вынужденная мера, – поспешно объяснила Дженни. – Барсуки все портят, от них много проблем. Так что приходится их ловить. Правда.
– Мне от этой мысли становится жутко, – честно призналась Хейди.
– Да, я понимаю. Ты совсем не такая, как я думала. Когда я была маленькой, мама часто рассказывала про тебя. Мне тогда казалось, что ты похожа на ведьму, которая напускает чары на всех мужчин. Как глупо… я имею в виду – какая я была глупая. Но правда, мама не очень хорошо о тебе отзывалась.
Хейди отнесла Бранда в гостиную. Хозяина дома не было, зато за столом сидел Тоби. Он мечтательно смотрел в пространство перед собой, прижав к губам авторучку. Сколько он уже так сидит, интересно? Ни одной буквы, ни строчки, ни палочки не появилось на девственно чистом листе тетради, раскрытой перед ним.
Она опустила Бранда на пол и постучала по столу:
– Привет!
– Привет-привет! – радостно ответил мальчуган.
Хейди представила, что сказал бы Рори на такое непочтительное приветствие. Но что-то в Тоби очень привлекало ее. Он так редко виделся с отцом, наверное, у него довольно одинокая жизнь.
– Чем занимаешься? – спросила Хейди.
– Ничем. Я уже закончил. – Он захлопнул книгу. – Некоторые мальчишки весь вечер сидят за уроками, а я все делаю за пять минут. – У него было такое смышленое, такое цветущее лицо, что это даже казалось вполне вероятным.
– А какой предмет в школе тебе больше всего нравится?
– Не знаю. Все. Я по всем предметам хорошо учусь, – скромно ответил Тоби.
– Значит, надо полагать, скоро будешь получать стипендию?
Когда она говорила Бранду, что он молодец, его зеленые глаза вспыхивали довольным огоньком, как бы разрешая: «Да ладно, не обязательно меня хвалить… впрочем, повтори-ка еще». Во взгляде карих глаз мальчика, устремленных сейчас на нее, Хейди прочла то же самое.
– Пожалуй, я бы не удивился, – беспечно произнес Тоби.
– Зато я бы очень удивился, – услышали они повелительный голос. – Признаться, мне показалось, что у меня галлюцинации. Мы тут любим похвастаться, Сюзанна. На самом деле он самый плохой ученик в классе и не вылезает из двоек. Не знаю, как его еще из школы не выгнали.
От этого выговора Тоби ладошками прикрыл чистый лист тетрадки. Расследование было немедленным и суровым.
– Так, послушай-ка меня, молодой человек. Пора бы тебе совесть иметь. Если не хочешь здесь заниматься, я знаю места, где тебя заставят это делать… – Он ткнул сына носом в книгу. – Сначала выучи устные уроки. Дженни сейчас придет и проследит, как ты занимаешься.
– Не надо, – недовольно пробурчал Тоби. – Я и так занимаюсь, без нее. Пусть лучше Джонни за мной присмотрит.
– О да, я с удовольствием, – быстро откликнулась Хейди. – Может, и я чему-нибудь научусь.
– Так, минуточку, с вашего разрешения, – безжалостно перебил их Рори. – Ты пойдешь со мной.
Хейди покорно поплелась за пальто. До нее долетело ворчание Тоби:
– Эх, пропади оно все пропадом, придется заниматься.
Дженни ласково поправила его:
– Тоби, ты же знаешь, нельзя так говорить: пропади все пропадом.
– Тебе не кажется, что ты с ним порой чересчур резок? – полушепотом спросила Хейди у Рори.
– Ничего, переживет. Если ты собираешься в это вмешаться – даже не пытайся.
– Вмешиваться? И не собиралась. С какой стати?
– Действительно, с какой бы стати? – пробормотал Рори себе под нос. – После стольких лет особенно. – Видимо, это был очередной укол в стиле сложившихся между ним и далекой, тогда недоступной Сюзанной отношений.
Когда они вышли из дома, яркая луна рассеивала тьму, и лицо Рори осветилось призрачным голубоватым светом.
– Впрочем, время не так важно, – заметил мужчина. – Как он тебе?
Речь могла идти только о Тоби.
– По-моему, замечательный. – Хейди сказала это искренне, от всего сердца. – И очень на тебя похож.
– Тебе кажется? – В голосе послышалась нескрываемая усмешка. – Впрочем, ты не первая так говоришь. И что ты чувствуешь?
Разговор вдруг потерял легковесность. Его глаза сверкнули в темноте, как буравчики. Вопрос сбил ее с толку. Хейди постаралась ответить естественнее:
– Не знаю даже. Столько лет прошло. По-моему, я рада.
– Ты ведь наверняка часто думала об этом, да? – Его пытливый, серьезный тон приводил Хейди в ужас.
Видит бог, она и так уже натерпелась страху, с нее хватит. Луна, балансирующая как футбольный мяч на границе темных облаков, превращала дорожку в черно-белый рельеф. Пронзительные крики дроздов прорезали тьму. Этого достаточно, чтобы напугать нервную горожанку, а тут еще утомительные допросы…
И вдруг, случайно взглянув на Рори, она заметила, что вид у него почти сочувствующий.
– Я ведь тоже немало об этом думал, – мрачно признался он. – И я тоже на самом деле рад. Подумать только, наши взгляды могут иногда и совпадать.
Домик лесорубов на небольшой прогалине служил одновременно и главным офисом лесничего. Рори собрал нужные бумаги, и они отправились обратно. Глаза Хейди привыкли к темноте, а уши – к окружающим их звукам. Вдали послышалось глухое уханье. Похоже на сову. Но спросить, так ли это, означало выдать свое невежество. Поэтому девушка вглядывалась в темную стену леса. Еще одна птица прокричала рядом, и Рори усмехнулся:
– Сова где-то поблизости.
– Да, мне тоже показалось, что похоже на сову.
– У нас здесь много неясытей [1]1
Разновидность совы. ( Примеч. пер.)
[Закрыть]. – Он взглянул на ветку дуба. – Вот здесь, между этими ветвями, прошлой весной было гнездо. Тоби целыми днями за ним наблюдал. Кстати, Сюзанна, тебе не мешает знать, что у нас проблема.
О, снова она оказалась в паутине, в неразрешимом лабиринте загадок. У нас – нас! – проблема. Почему «у нас»?
– Если я могу чем-то помочь… – начала Хейди.
– Не знаю, насколько ты можешь помочь, но я считаю, что ты, по крайней мере, должна быть в курсе. Он не любит работать головой. Совершенно невнимательный. Не хочет думать. И совсем не желает работать… Разве что иногда, по настроению. Мне кажется, я только и делаю, что вдалбливаю ему эти простые вещи.
– Ты вряд ли примешь мой совет, но мне кажется, мальчику нужны любовь и нежность.
– Любовь и нежность в твоем понимании!? – Он зло усмехнулся. – О нет! Такого я даже твоему коту не пожелал бы. Может, я суров с ним, но, по крайней мере, я его не бросаю.
Значит, Сюзанна в свое время еще кого-то бросила.
– Да, я… Прости, я не подумала.
– А знаешь, Джонни, характер с тех пор у тебя стал гораздо лучше. Если бы я сказал такое лет десять назад, ты бы вцепилась мне в лицо, как сова.
Атмосфера сразу разрядилась, и Хейди вдруг почувствовала себя легко и свободно.
– Я ведь не видела еще ни одной совы! – воскликнула она со смехом.
– Не видела? – Он тоже вдруг развеселился и успокоился. – Ну, это легко исправить. Они здесь недалеко.
Он сунул руку в карман пиджака и вытащил фонарик, направив луч не на ветки, а на землю под деревьями.
– Помет, – коротко бросил он. – Если есть помет, где-то поблизости совы.
Помета оказалось много. Рори разглядывал деревья, потом отломил сухую ветку и постучал ею по стволу дерева, под которым они нашли больше всего помета. Почти тотчас палевая совка вылетела из норы и попала в красный луч фонарика. Летела она почти бесшумно. Крупная голова придавала ей нелепое сходство с будильником. Потом сова села на ветку березы. Рори снова ее спугнул, и она стала кругами летать над ними. В лунном свете ее так хорошо было видно, что можно было разглядеть даже ворсинки на перьях под брюшком.
Не зная, выдает она себя этим или нет, Хейди, забыв обо всем, зачарованно следила за ее полетом.
– Спасибо. Это было просто великолепно. – Она оглянулась на своего внезапно замолчавшего спутника и… не могла сдвинуться с места. Хейди молча смотрела на него, вся дрожа, в ожидании… Это было чувство, которое ей никогда в жизни еще не приходилось испытывать, и она не знала, что это – боль или восторг.
Рори пошел дальше по тропинке. Он шагал не оборачиваясь, и Хейди торопливо засеменила следом. На обоих напало какое-то неловкое оцепенение, и они шли молча. Наконец впереди показалась едва белеющая тропинка, как светлый ручеек среди темных берегов.
И вдруг что-то зашевелилось! Поднялась головка и застыла на месте. Хейди она показалась в темноте похожей на медвежью, с белыми и темными полосками. Она мелькнула только на секунду. И так же быстро исчезла. Но девушка успела ее заметить – какое-то кошмарное привидение, какое-то чудовище, вышедшее из земли!..
– Что… что это было? Там… ты видел? – произнесла она дрожащим голосом.
Ее охватил ужас. Хейди тяжело дышала и вдруг кинулась в объятия Рори. Сначала она этого даже не заметила, только поняла, что оказалась рядом с кем-то большим, надежным и успокаивающим.
– Это хряк-барсук. Он, наверное, испугался еще больше, чем ты. Ничего, не бойся, – ласково утешал Рори, и она стыдливо взглянула на него. – Да, я знаю, их легко испугаться, особенно в темноте. Они похожи на привидения, когда вот так внезапно выныривают. Но теперь он наверняка удрал, так что вряд ли мы его увидим.
– Барсук? – Хейди вдруг похолодела от ужаса. Она совсем забыла про Сюзанну. Наверное, он не может понять, что это случилось с Сюзанной. – Прости меня. Как глупо…
– Нет, что ты. Я же тебе говорю – барсуки могут кого угодно испугать, особенно в темную ночь.
Невероятно, думала Хейди, но он, видимо, даже не подумал, насколько такое поведение нетипично для Сюзанны. Но вскоре Хейди поняла, что ошиблась. Взгляд, устремленный на нее, вдруг изменился. И в нем не осталось утешения и заботы.
– Сюзанна, я не могу больше притворяться и играть в эти игры. Ради всего святого, скажи мне, где ты была?
– Я же тебе говорила… в Дублине…
– Да ладно, перестань, – довольно грубо оборвал он ее. – Я говорю обо всех этих десяти годах. Ты уехала тогда с Фриманом, да?
Все, что она могла сделать, – только молча покачать головой, безнадежно, умоляюще.
– Если бы я вас тогда нашел, я бы точно выпустил ему кишки. – Он помолчал, потом вновь повторил: – Кишки бы ему выпустил.
Хейди прижалась спиной к платану. Рори стоял совсем близко, обеими руками упершись в ствол дерева.
– Я думала… я надеялась… что все кончено… Прошло столько времени. – Она удивлялась, что он постоянно говорит о десяти годах ее отсутствия. На самом деле ведь ее не было здесь пятнадцать лет.
– Это не играет роли.
– Я надеялась, что ты забудешь.
– Поэтому ты так исчезла – ни письма, ни звонка?
– Отчасти да.
– И стала выдавать себя за какую-то мисс Браун?
Ситуация накалялась с каждой секундой. Она смогла только кивнуть:
– Пожалуйста, не думай ничего дурного.
– А что мне остается?
– Просто скажи, что я оказалась не права и ты не смог меня забыть. Прости, что я вернулась. Мне было нелегко на это решиться. Но я думала прежде всего о матери и считала, что ты давно уже и думать обо мне забыл.
– Ты правда считала, будто все так просто? Господи, Сюзанна, неужели ты такая наивная?
– Рори, прекрати! Я же извинилась! Ты можешь… – Она умоляюще, почти со слезами на глазах, взглянула на него. – Ты можешь меня ненавидеть сколько угодно. Я сама себя ненавижу.
Хейди думала, что он сейчас опять скажет, какая она наивная. Но, к ее удивлению, Рори промолчал. Что еще удивительнее, ей даже показалось, будто он вот-вот улыбнется.
«У меня наверняка сейчас дурацкий вид, – подумала девушка, – смотрю на него во все глаза».
– Ненавидеть? – задумчиво повторил он. – А может, я тебя и ненавидел все эти годы – сколько: десять, двадцать, пятнадцать? Вечно это был чет-нечет, да и сейчас ничего не изменилось. – Он вдруг прижался лбом к ее лбу.
В его словах не было нежности, и в неожиданном прикосновении тоже. Это было такое звериное, такое почти животное инстинктивное движение, что Хейди онемела от страха. Она съежилась, но вырваться не пыталась. И вдруг с неожиданной, до сей поры никак не проявлявшей себя страстью ее тело ответило на его прикосновение. Ее губы, сначала застенчивые и неловкие, раскрылись навстречу поцелую. Это походило на танец с хорошим партнером.
Но закончилось все так же неожиданно, как началось. Рори отстранился, и она увидела над собой его лицо. Хейди казалось, что его глаза словно просили прощения…
На этом все и закончилось. Рори не сказал больше ни слова, пока они возвращались домой.
Тоби по-прежнему сидел за столом, только уже один, без юной надзирательницы. Когда его спросили, куда она делась, мальчик возмутился:
– А я откуда знаю? Я занимаюсь.
– Да, забыл предупредить, – кинул через плечо отец. – Он у нас не только враль, но и клоун. Так где она? – строго допрашивал он мальчугана.
– Наверх пошла. А хотите посмотреть, что я сделал? – Он подвинул к ним свою тетрадку.
Хейди подумала, что Рори скажет хоть слово одобрения, но ошиблась.
– А что ей понадобилось наверху? Или ты опять что-нибудь насочинял?
Хейди была уверена, что упреки напрасны, к тому же она заметила, как погрустнел мальчишка. Неужели Рори этого не видит? Или ему все равно?
– Ничего я не насочинял. Я тут ни при чем, – надулся ребенок.
– Отлично, – вспылил Рори. Сейчас его нельзя было назвать равнодушным к детям. По крайней мере, к Дженни. – Я же вижу – с ней что-то не то, она весь день ходит расстроенная.
Чувство долга взяло верх, и Хейди вызвалась:
– Давай я схожу за ней?
– Боже мой, Сюзанна, не знаю. Ну, как хочешь. Только ради бога, придержи свой злой язычок. Подожди. Ты не знаешь, куда можно наступать, – там не везде безопасно.
Он пошел с Хейди по единственному сохранившемуся лестничному пролету.
– Дженни! – крикнул он. – Ты там? – Кудахтанье курицы, собирающей своих птенчиков, не могло бы звучать заботливее.
В ответ на его окрик раздался голос Дженни. Дверь комнаты распахнулась, и она вышла оттуда, держа в руках зеленый твидовый пиджак Рори.
– Простите, – извинилась девочка. – Я вам нужна?
– Ты нам всегда нужна. Я думал, ты заблудилась. Что тебе здесь понадобилось?
Однако Дженни даже не заметила его ласкового тона. Она ответила едва слышным, прерывающимся голоском, словно в чем-то провинилась:
– Я была в своей старой комнате, пришивала пуговицу к пиджаку. Простите.
Хейди почувствовала, как сердце у нее будто разрывается от сострадания, и по сравнению с этим все ее беды казались ничтожными.
Здесь, под этой крышей, находились трое таких разных людей. Сможет ли она что-то для них сделать, кроме того, чтобы стать четвертой, еще более неподходящей соседкой?
Другого такого момента, как сейчас, не будет.
– Так, теперь моя очередь быть мамочкой, – заявила она, повинуясь импульсу. – Кто что хочет на ужин?
Тоби завопил: «Какао!» – и беззастенчиво почесал живот. Итак, на ужин было какао. Хейди положила туда много сахару, много молока и на отдельном блюдечке подала пирожное. Дженни расправила длинные коричневые занавески, а Рори неожиданно не поленился и развел огонь в камине. Бранд просунул кремовую лапу сквозь прутья стула, и Тоби дружески пожал ее.
Конечно, в этом не было ничего потрясающего, но для начала неплохо. Так прошел вечер – тихо, по-семейному. Рори велел Тоби показать, как он выполнил домашнее задание, Хейди спросила у Дженни, где есть поблизости магазины и что нужно купить в дом, и они вместе составили список покупок на предстоящие выходные.
Тоби, которому пришлось первому отправляться спать, завопил во все горло: «Приходи пожелать мне спокойной ночи, Джонни!» – отчего у Хейди потеплело на сердце. А когда она зашла к нему в комнату, чтобы это сделать, он швырнул в нее подушкой и повалился на постель, заливаясь радостным смехом. Она быстро оправилась и начала в отместку молотить его той же подушкой.
Скрипнула половица. Рори с непроницаемым лицом стоял в дверях спальни.
– Ну и как, тебе понравилось быть мамочкой? – поинтересовался он, когда Хейди вышла к нему в коридор и закрыла дверь. – Надеюсь, не очень больно?
Не зная, что делать с котом, Хейди решила на ночь взять его к себе комнату. Бранд не стал особо возражать. Весь день им никто не занимался, и он чувствовал себя чужим и непрошеным гостем в этом доме. Зато хоть теперь они снова вместе. Он подождал, пока Хейди повернется лицом к стене, и вспрыгнул ей на плечо в знак прощения и своей милости, впиваясь когтями в белую с зелеными цветочками ночную рубашку Хейди.
Она догадалась с юмором и огорчением, что Бранд пусть пока еще не чувствует себя здесь как дома, но начинает потихоньку привыкать к новому месту. Он громко заурчал, что означало полное довольство жизнью. И за этот странный вечер, проведенный в обществе едва знакомых людей, она и сама испытала то же чувство.
– Все нормально? – спросил ее из-за двери Рори.
– Нормально, – сонно ответила девушка. Какой он добрый, что пришел спросить. Ей было сейчас очень хорошо и уютно. В комнате тепло, постель мягкая, из-под полуопущенных занавесок видны отроги гор и высоко плывущая в небе луна.
Дверь заскрипела, и Хейди вздрогнула. Ручка двери повернулась, и дверь открылась. Бранд вскинул хвост и кинулся под кровать. Рори пробормотал что-то, она не расслышала что. Мужчина стоял на пороге и явно собирался ложиться спать. Хейди уставилась на него во все глаза. Медленно, словно в шоке, рассматривая его полосатую пижаму с полурасстегнутой пижамной курткой, голые ноги, сунутые в тапочки, она едва удержалась, чтобы не закричать. Но должна же быть этому какая-то причина! Он же что-то сказал, когда вошел.
Ее смутило, что Рори так и не стал ничего объяснять. Он только взглянул на свет в коридоре и протянул руку. Свет погас, и он вошел к ней в спальню и закрыл за собой дверь. Все делал спокойно, буднично.
– Чт-то т-ты с-сказал? – спросила Хейди.
– Я сказал: хорошо, – спокойно ответил мужчина.
Хорошо? Сердце у нее колотилось от страха. Но это же не значит…
– Ты сказала: «Все нормально», я сказал: «Хорошо», – повторил он, внимательно глядя на одеяло, под которым она скрючилась от страха. Ее ночная рубашка была с высоким горлышком и белыми кружевами, с длинными рукавами колокольчиками, просторная и очень приличная. Но даже это не могло уничтожить панику при виде взгляда его синих глаз, которые словно видели сквозь одежду.
– Я не имела в виду… Я… не…
– О, перестань! Не надо скромничать. Уж в этом-то мы с тобой всегда прекрасно ладили. – Он с повергшей Хейди в ужас привычностью обошел кровать и присел на другой половине.
Безумный, пронизывающий до мозга костей кошмар… Хейди буквально прилипла к кровати. Секунды сочились будто яд, когда он отвернул одеяло с цветастым пододеяльником. Никакой прелюдии, никаких сомнений. Но он так уверен потому, что делает это не в первый раз. Но не с ней! Это было не с ней!
– Нет! Нет, я серьезно говорю. – Хейди вцепилась в одеяло. – Нет!
– Что такое? Разыгрываешь невинность? – удивился он вполне искренно. Но одеяло выпустил.
Рори встал и удивленно посмотрел на нее. Мужчина молчал, и Хейди почувствовала, что он не станет брать ее силой. Однако все равно она очень волновалась от его близости. Глупо так вести себя, ругала она себя. Это же так естественно, он, по крайней мере, считает, что это в порядке вещей…
Но против всякой логики страх охватил ее с новой силой. Хотя вообще-то как он смеет? И тут Сюзанна Десмонд оказалась немедленно забыта. Осталась только Хейди Браун.
– Не мог бы ты немедленно оставить свои посягательства и уйти отсюда? – От злости голос ее сделался резким и визгливым. – Я не думала, что здесь нужно запираться на ночь. Но, видимо, придется. – Конечно, слова не очень приятные. Но она не ожидала увидеть такую перемену в его лице. – Я… прости…
– Прости? Господи боже мой, неужели непременно надо извиняться?
– Надеюсь, что нет! Надеюсь, мы сможем обойтись без этого.
– Вот как? А с чего вдруг такая перемена, скажи на милость? Десять лет назад ты мне ничего не спускала. Глупо обманывать себя. Тебе просто жаль, что я не Фриман, вот и все!
– Неправда. Как такое может быть?
Она смотрела, как полыхает гнев в его синих глазах. Но вдруг их выражение вновь изменилось. Как это всего минуту он казался ей старым? Глаза дерзко сверкнули.
– Это ты меня спрашиваешь? Хорошо, я объясню тебе, Сюзанна. Десять лет назад ты просто бросила меня с Тоби на руках и сбежала с Полом Фриманом бог весть куда. Мне не удалось это выяснить. А сегодня ты взяла и вернулась с какой-то сказочной историей о том, что ты, мол, приехала присмотреть за Дженни. Думаешь, я не знаю, что Фриман тоже в Дублине? Только дело в том, моя девочка, что твоя мать при смерти и ты одна из наследников, вот и все. Так что тебе самое время было вернуться. Это каждый дурак вычислит. Может, тебе неприятно это слышать. Но нравится тебе или нет, Сюзанна Харт, – это твоя жизнь.
Как?! Сюзанна Харт… Господи, не может быть… не мог же он… Хейди некоторое время вообще ничего не чувствовала, даже боли от собственных ногтей, впившихся в ладони. Голова у нее кружилась так, что она ничего не могла сообразить. Она сошла с ума или он действительно это сказал? Но тогда его слова – «десять лет назад ты просто бросила меня с Тоби» – это все равно что взрыв бомбы. Значит, их детская влюбленность случилась пятнадцать лет назад. А пять лет спустя… потом они поженились, родился ребенок, и… и она сбежала!
Какая ты дура, Хейди Браун, повторяла она про себя, какая же ты дура… Сначала мать и сестра, будто их было мало, а теперь еще муж и сын. Что сказать? Что сделать?
– Ради всего святого, – услышала Хейди его резкий голос. – Перестань. Я не собираюсь тебя трогать. – И он посмотрел, даже с некоторым состраданием, на ее перекошенное от боли лицо. – Я сейчас уйду. Тогда, надо думать, твой кот вернется к тебе в постель.
Значит, он заметил Бранда. От этого ей почему-то стало еще хуже. Теперь она кое-что знала о Сюзанне и понимала, что для той совсем нехарактерно было так нянчиться с котом, после того как она хладнокровно бросила своего мужчину и собственного ребенка.
– Нет, наверное, это мне надо уйти, – с трудом выговорила Хейди. – То есть, я хочу сказать, уехать отсюда. Завтра же. Прости, мне вообще не надо было сюда приезжать. Я сама во всем виновата.
Видит бог, она все это заслужила за то горе, что причинила ему своим возвращением, за неутоленную страсть, которую воскресила в его сердце. Но, как ни странно, в его глазах она не увидела презрения.
– Хорошо, можешь отдохнуть. Завтра видно будет.
– И еще кое-что. – Она спросила его с еще большим смущением, но и так уже знала, что подозрения верны: – Так эта постель… твоя? Ты…
Он рассмеялся:
– А что такого? Я когда-то одарил тебя всеми земными благами. Мы не упадем с кровати. И ты можешь делить ее с метелочкой для пыли. Думаю, это пустая трата времени, но я не стану тебя преследовать, обещаю.
Непредсказуемый человек, и это еще мягко сказано! Всего пять минут назад открыто ненавидел ее, а теперь заботливо накрыл одеялом и стал подтыкать его со всех сторон, чтобы защитить от ночного холода все еще дрожащее тело девушки.
– Спи, детка, – мягко произнес он. – А то простудишься.
