Текст книги "Милая обманщица"
Автор книги: Дорис Смит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– О, моя дорогая, – дрожащим голосом произнесла Антония. Она перевела дыхание. – Я так боялась. Тебя столько лет не было… Но у тебя так изменился голос… нет, не очень, немного… Но я не была уверена до конца… – Антония тем временем продолжала, голос ее немножко окреп: – А ты его помнишь, Сью? Он так тобой гордился. У него было столько планов, но они так и не… – Еще одна мучительная пауза. – Знаешь, мне кажется, я скучала по нему каждый день, всю жизнь. Наверное, это нехорошо?
– Нет-нет, что ты, почему? – старалась успокоить ее Хейди. Нетрудно догадаться, о ком шла речь, – женщина говорила об отце Сюзанны, который умер, когда та была еще маленькой девочкой.
– Это было такое счастливое время, – продолжала вспоминать Антония. – Мы втроем в Гленглассе. Знаешь, там сейчас все изменилось. Ты была права – я… – Она беспокойно шевельнулась. – Мне нужен Эдвард. Там ведь будет Эдвард, да? Я встречу его, когда буду там?..
И снова интуиция пришла на помощь Хейди. Пол говорил что-то о «Джеке Уиттейкере». Значит, Эдвард – Эдвард Десмонд, отец Сюзанны.
– Да, наверняка он встретит тебя там, – убежденно ответила Хейди.
– Не надо было мне выходить за Джека. С ним все было так… по-другому. И Гленгласс… А ты… ты мне помогла бы. Дженни еще ничего не понимает, она маленькая. Ей трудно будет одной. Она позволит этому человеку… бедная Дженни. Она не виновата, не надо было вообще ее заводить…
– Дорогая, перестань, не говори так! – воскликнула Хейди, искренне шокированная.
– Она не похожа на нас, – продолжала Антония. – Бедная Дженни! Ты присмотришь за ней? Прошу тебя, останься с ней.
– Да, конечно, – машинально откликнулась Хейди.
– Обещай мне. – Голос стал настойчивым. – Обещай, что переедешь жить в Гленгласс. Когда я умру, девочку нельзя оставлять одну, хотя бы первое время, пока она не придет в себя и не привыкнет. Ей ведь пятнадцать лет. Всего пятнадцать. – Казалось, она истратила все свои силы. – Так глупо, – внезапно четко проговорила Антония. – Так глупо бояться правды. Но я больше не боюсь.
Тень пробежала по ее лицу, но глаза не закрылись. Когда медсестра услышала звонок и пришла, они так и оставались открытыми и смотрели на Хейди с полным, окончательным спокойствием.
Вечером, добравшись до дому, Хейди нашла Бранда сидящим на своем любимом месте – высоком подоконнике кладовки. Вид у него был крайне недовольный. У тебя все дела, словно укорял он, а я тут голодать должен.
Хейди извинилась. Бранд проявил великодушие. Он зевнул, потянулся и вскочил ей на плечо. Делал он это всегда грациозно и легко. Хейди наловчилась подставлять плечо – обоим это доставляло удовольствие. Сегодня вечером ей особенно нужны такие маленькие утешения.
Безумием было дать втянуть себя в эту авантюру, когда она едва оправилась после смерти матери. Обе эти трагедии, и ее собственная, и сегодняшняя, словно нахлынули на нее, грозя утопить в своем водовороте.
– Бранд, я просто с ума сошла, – безжизненным голосом произнесла Хейди. – Я даже не знаю, как туда ехать.
Но это, конечно, не главное препятствие. «У тебя есть язык» – эта одна из аксиом, на которые она опиралась в жизни. Но одно дело для Хейди Браун спрашивать дорогу в Гленгласс, и совсем другое – Сюзанне Десмонд узнавать, где находится ее родной дом. Взять такси? Из Доллимаунта туда ехать не меньше двадцати миль, и стоить это будет соответственно. К тому же она не знает, как объяснить шоферу, куда ехать.
Оставалось одно – хладнокровное присвоение прав. Она взяла телефонный справочник и отыскала в нем «Лесоохранное отделение».
Список телефонов был очень длинный, но наконец она нашла то, что искала. Хейди так не хотелось набирать этот номер, что сначала она ошиблась. Вторая попытка оказалась успешной. Трубку на том конце провода сняли, и чей-то голос пропел:
– Алло, Гленгласс. Лесничество. Говорит Тоби Харт.
Детский голосок, чистый и тоненький. Это стало для Хейди ударом – Рори Харт в ее представлении не ассоциировался с образом отца семейства.
– Можно поговорить с мистером Хартом, пожалуйста, – попросила Хейди.
– Хорошо, не кладите трубку, я его поищу, – радостно ответил голосок.
Хейди любила детей, и Тоби показался ей веселым и приветливым. Совсем не таким был голос, который слышался где-то недалеко от трубки:
– Пойди и спроси, и извинись, не забудь. И не говори: «Не вешайте трубку».
Через секунду она услышала, как трубку снова взяли.
– Прошу меня простить, – довольно испуганно произнес Тоби. – Я забыл спросить, кто звонит.
Хейди непроизвольно улыбнулась:
– Сюзанна Десмонд.
Трубку опять положили, но тут же снова схватили. Как странно – их разделяли мили, но даже через это расстояние ощущалось, с каким рвением он подошел к телефону.
– Что ты ему сказала? – требовательно спросил голос Рори Харта. – Какое имя назвала? – Послышался щелчок, словно он захлопнул дверь. – Учти, он ничего не знает.
Лица Хейди словно коснулся огненный язык, не имевший ничего общего с лизнувшим ее руку котом по имени Бранд. Что значит «Какое имя?». Его грубый тон сильно отличался от того презрительного, каким он произносил имя Сюзанна Браун. Поэтому вопрос ее напугал. Он что, догадался об обмане? Или просто пытался подловить ее на чем-нибудь? Ну что ж! Она так просто не сдастся!
– Ты прекрасно знаешь, как я назвалась. Он же сказал тебе, разве нет? Сюзанна Десмонд.
– Да… просто… я хотел удостовериться, – ответил он спокойнее. – С ним и так много проблем, так что лишних мне не нужно. Почему ты звонишь?
– Сказать, что все-таки собираюсь приехать в Гленгласс.
– Ты… собираешься… что? То есть навсегда? Ты решила остаться здесь жить? Где?
– Не важно. Там, где будет Дженни. Мама очень волновалась перед смертью, чтобы девочка не осталась одна.
– Она не одна.
– Вот как? А с кем?
– Со мной.
– Понятно. – Это, конечно, меняло дело. Возможно даже, освобождало ее от обещания. Вероятно, Дженни, если ее примут в семью лесника, и не нуждается в сестринской помощи и заботе. – Так ты теперь несешь за нее ответственность? Ты и твоя жена? – Последовавшая за этими словами пауза была такой внезапной и напряженной, что ей показалось, будто телефон отключился. – Алло! Ты меня слышишь?
В ответ голос каркнул ей прямо в ухо:
– Кто вы?
– Я же сказала: Сюзанна. – Но кровь начала застывать у нее в жилах.
– Тогда зачем притворяешься? Что за игрушки такие? Я ослышался или ты сказала «твоя жена»?.. – Он слегка отвернулся от трубки и проревел кому-то на том конце провода: – Немедленно сделай тише!
Это была жизненно важная передышка – у нее оказалась минута, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Она оплошала. Видимо, настоящая Сюзанна что-то такое знала насчет его жены. Она что – умерла? Они расстались? Одно ясно: миссис Рори Харт сейчас по каким-то причинам не находится вместе с ним в Гленглассе. Хейди лихорадочно соображала.
– Нет, я сказала – она поражена? Она поражена всеми этими событиями, смертью матери?
– Ну конечно. А как ты думаешь?!
Ситуация прояснялась с каждой минутой. Страхи Антонии о судьбе Дженни, когда она говорила об «этом человеке» и о том, что девочка может попасть в беду, ведь она еще маленькая и ничего не понимает, небеспочвенны. Да, Антонию можно понять, вздохнула Хейди. Юная девочка с такой внешностью, как у Дженни, остается на попечении у мужчины, да еще какого! Который может без стеснения заявиться в спальню девушки, когда та переодевается, да его еще и не выгонишь! Впервые она почувствовала, что не может не вмешаться. Не сможет спать спокойно, если оставит все как есть.
Между тем Рори Харт говорил в трубку:
– Но в целом она держится неплохо. Ее хотели оставить в школе, но она оттуда сбежала и явилась сюда. Но я не могу винить ее за это. На ее месте я поступил бы так же.
– Я тоже, – твердо согласилась Хейди. – Но сейчас речь не об этом. Мама завещала мне позаботиться о Дженни, хотя бы первое время. Остальное можно обдумать потом.
– Потом?
– Да, когда все будет позади. – Он что, нарочно притворяется тупым? – Да, когда она снова пойдет в школу и я не буду ей нужна.
– А ты?
– Разумеется, тогда я тоже уеду. Но, естественно, буду поддерживать связь с Дженни.
– Разумеется, – нарочито любезно подтвердил Рори Харт. – Что может быть естественнее? Скорее луна станет синей. Какой интересный предмет для разговоров долгими зимними вечерами! – Последнее слово он выделил особо.
Да, от этого человека надо держаться подальше, сделала вывод Хейди, но сейчас это невозможно. Она решила пропустить мимо ушей его намеки. Надеялась, что ее молчание будет воспринято как ледяное.
Может, так и произошло, потому что на этом обсуждение темы закончилось. Рори Харт деловито спросил:
– Я полагаю, ты хочешь, чтобы я тебя отвез? – Видимо, это, в отличие от намерения Хейди поддерживать связь с Дженни, было воспринято как нечто естественное. – Завтра хочешь? Подожди, дай подумать. Доллимаунт…
– Можешь не заезжать за мной домой, – заговорила Хейди. – Я могу тебя подождать на автобусной остановке… – Хотя она даже не знала точно, какой автобус идет в Гленгласс, так что сильно рисковала. Впрочем, это оказалось не важно.
– Что-то на тебя не похоже, – спокойно заметил Рори. – Хорошо, на том и порешим, пока ты не передумала. Лучше поезжай на автобусе до Эннискерри. Мне там с одним парнем нужно встретиться примерно в половине третьего. Там увидишь – будет стоять грузовик со строительным лесом. Надеюсь, тебя не смущает такой вид транспорта.
– Нисколько, – не задумываясь ответила Хейди. – А что такого?
Ответом ей был негромкий удивленный свист.
– Видит бог, ты действительно очень изменилась! Все как в той ирландской песенке про Джонни. Только смотри осторожнее, Сюзанна Браун, в качестве добропорядочной девушки ты рискуешь потерять весь свой шарм. – Он положил трубку.
Глава 3
Бранд сладко спал, уютно свернувшись в клубок. Его розовый носик едва виднелся из-под палевой шерсти. Слава богу, она снова рядом с ним. Кот терпеть не мог, когда Хейди звонила по телефону. Ведь тогда ее внимание отвлекалось, а это неправильно. Хейди принадлежит Бранду, он сияет исключительно для нее, и она должна всецело принадлежать ему. Представитель семейства кошачьих бывал очень недоволен, когда хозяйка уходила из дому.
Хейди это знала, но знала и то, что он не умеет долго сердиться. От мысли, что скоро ей снова надо уходить и оставлять котика одного, у девушки разрывалось сердце. Пять минут назад она узнала, что подруга, которая всегда раньше выручала и присматривала за котом, на этот раз по семейным обстоятельствам не сможет прийти. Это было серьезным препятствием, но скоро решение нашлось.
– Опять уезжаешь? – с любопытством поинтересовалась хозяйка Скиппи на следующее утро. – И куда на этот раз?
– Туда. – Хейди загадочно махнула рукой за залив, за красно-белые трубы станции, за пологие очертания холмов и пики Сахарных Голов. – В Виклоу. У меня подруга лежит в больнице. Я обещала побыть пока с ее дочерью.
Хозяйка Скиппи переменилась в лице.
– Какая же ты добрая! Так же и твоя мама поступила бы, если бы могла ходить. Знаешь что? Я думаю, когда два человека очень близки, как ты с твоей мамой, – упокой, Господи, ее душу, – то когда один умирает, он оставляет частичку себя в другом. Я в это очень верю, и ничто меня не разубедит.
Так это или нет, но слова соседки очень подкрепили и поддержали Хейди, пока она собирала сумку и доставала переносную корзинку Бранда со шкафа. При виде корзинки кот нырнул под шкаф и затаился. Ну конечно, он так и знал, чувствовал, что этим все закончится. Бранд ведь заглянул в сегодняшнюю газету – «Водолеям следует соблюдать осторожность». И пожалуйста! Когда крышка корзинки захлопнулась, он издал такой душераздирающий вопль, что Хейди чуть не отменила поездку. Но тут хозяин Скиппи, пришедший домой на обед, постучался и предложил подвезти их в город на машине.
Автобус на Эннискерри отходил с исторического места. Одиннадцать веков назад датчане вторглись на своих черных лодках в залив, где и высадились на берег. Этот залив стали называть Дабх-Линн, что позднее преобразовалось в Дублин, а место, где высадились норманны, стал нынешней Пулбег-стрит.
В пятницу на улицах шныряло множество машин, и движение на дорогах было очень медленное. Они миновали юго-восточный угол Стивенз-Грин, ставший почти неузнаваемым из-за многоэтажных бетонных небоскребов, и Национальный кинотеатр. Остались позади канал в районе Шарлемонтского моста и пивная под названием «Бардж-Инн». В Миллтауне они пересекли Доддер с пегими пони, стоявшими под дождем. Впереди Дублинские горы возвышались над накрытым низкой облачностью городом, как спины слонов. После деревушки Дандрам шла открытая местность. Низкие коричневые горы, белые домики и оранжевые рощицы. В Лэмб-Кросс на полях паслись овечки. Около Стэпсайд посадки хвойных деревьев походили на бакенбарды на щеках холмов. В Голден-Болл они увидели католическую церковь с сине-белым забором и красной кирпичной колокольней.
Теперь впереди слева виднелись межевые знаки, гора под названием Кейти-Галлахер с печной трубой из старых свинцовых плавильных рудников. Рядом возвышался конус Шугар-Лоаф. Справа красовались заросли красного папоротника, до самых валунов, разбросанных в живописном беспорядке. Слева до горизонта виднелись посадки молодого леса Эннискеррийского лесничества.
Отсюда возврата уже не было.
Автобус спустился вниз, к рыночной площади, которая больше походила на ступицу колеса с расходящимися от нее веером дорогами. Автобус обогнул высокий обелиск – военный мемориал с увядшими летними розами на газоне – и остановился. Хейди взяла корзинку, где сидел Бранд, а водитель поднял ее чемодан. Втроем они вышли из автобуса.
– Все в порядке? – поинтересовался водитель.
Бранд считал, что в порядке далеко не все. Так и мяукнул. «О, если бы он только знал, как я с ним солидарна», – испуганно думала про себя Хейди, безуспешно высматривая грузовик с бревнами. Единственным транспортным средством в ее поле зрения, помимо автобуса, была щегольская машина красивого бежево-коричневого оттенка.
Может, автобус опоздал и водитель Рори Харта не дождался гостьи? Хейди не удивилась бы, если бы суровый лесник велел своему водителю не ждать ее. Девушка печально посмотрела на отель, на крылатых серых лошадей, поддерживающих герб. В эту минуту мешковатая фигура в высоких резиновых ботфортах показалась в дверях. Человек оглядел площадь, увидел автобус, потом заметил ее. Он помахал ей рукой – очень радостно.
– Эй, привет! Простите, что заставил вас ждать! – Господи, Рори Харт собственной персоной… В следующую секунду он уставился на поклажу у нее в руках и словно прирос к земле. – А это что такое?! – Можно подумать, будто скромная корзинка с Брандом потрясла самые основы его существования. – Если я правильно догадался, – продолжал Рори Харт, – то это я в машину не возьму.
Глупо. Девать-то кота все равно некуда.
– А, это… Бранд, мой кот, – заявила Хейди. – Пришлось взять с собой. Я не могла его оставить. Я попросила подругу, но она не смогла.
– Мне очень жаль, – вздохнул Рори. – Но придется его куда-то деть. В Гленгласс его везти нельзя.
– Тогда я туда тоже, видимо, не попаду, – вдруг неблагоразумно заявила Хейди, но тут же прикусила язык. – То есть я хочу сказать…
– Да, я понял. Я уже вышел из младшего школьного возраста. Я уяснил, что ты хотела сказать. – На мгновение в глазах его мелькнула веселая насмешка. – Добро пожаловать. Тебя здесь заждались. – Он посмотрел на нее долгим, серьезным взглядом.
– Спасибо. Бранд будет вести себя спокойно, обещаю, – нервно оправдывалась Хейди. – Он не причинит хлопот.
– «Хлопот» – не то слово. Все может закончиться трагедией. Ты что, забыла Бэмби, и Хани, и остальных? Я – нет. Однако ты должна понимать, на что идешь. Если что – это будет на твоей совести. И не говори потом, что я тебя не предупреждал, и не приходи ко мне в слезах. – Он легко подхватил ее чемодан и корзинку с котом.
Это подозрительно походило на угрозу и, надо сказать, достигло своей цели. Хейди, глядя, как корзинка с ее любимцем раскачивается в сильной руке, вдруг почувствовала, что у нее слабеют ноги.
Рори Харт остановился возле бежево-коричневой машины и открыл дверцу.
– Твоя? – не удержалась от вопроса Хейди. – Вчера ты был на черной.
Рори выглядел очень довольным, даже польщенным.
– Да, у меня есть еще и эта – новая игрушка. Я забрал ее только вчера, после того как оставил тебя в больнице. Нравится? – И вдруг он стал обезоруживающе юным.
– Очень. А я высматривала грузовик с лесом.
Он радостно рассмеялся:
– Ну, знаешь, ты все-таки возвращаешься домой.
Хотя этим он надеялся ее успокоить и ободрить, но достиг обратного результата. Хейди настраивалась на опасности и трудности, – а его доброта заставляла чувствовать себя змеей, притаившейся в траве.
Она старалась незаметно рассмотреть в окно машины окружающий ландшафт. Дождь прошел, и местами стало видно голубое небо. Справа низкий белый отель стоял на зеленом склоне, слева от дороги шумел лес. Промелькнул забор с медным молоточком на цепочке. Она увидела надпись «Лесничество» и подумала: неужели они приехали в Гленгласс? Однако Рори и не думал останавливаться.
– Бельвю, – сообщил он как бы между прочим. – Лес Бельвю.
Что это – ловушка? Она напрягалась, стараясь прочесть название на табличке, теша себя надеждой, что он не заметит. Наверняка Сюзанна должна знать эти места.
– Так скоро, я и не узнала, – рискнула Хейди. – Что-то он стал больше.
– Верно, – согласился Рори и несколько мгновений пытливо всматривался в ее лицо. Слава богу, каким-то чудом она вроде бы сказала то, что нужно. Однако от его пристального взгляда девушка поежилась. Казалось, он удивлен ее замечанием. – Ну, все, что ты видишь вокруг, осталось таким же. Смешанный лес. Хорошее место для отдыха. Возможно, скоро здесь откроют угодья для охоты.
Между тем дорога расстилалась перед ними с зелеными склонами и дымчатыми голубыми горами вдали. Вскоре автомобиль свернул направо, и перед ними открылись горы во всей красе. В ирландских горах есть что-то особенное – нехватка грандиозности восполнялась переливами причудливых цветов и оттенков, тонущих в голубоватой дымке, в мягкой зелени.
Слева промелькнула скромная плантация молоденьких елочек. Дорога постепенно спускалась в низину между холмами.
Молчание прервал Рори Харт:
– Смотри, как бы твой кот не попал в капкан.
– Ты меня нарочно пугаешь? Я же сказала – мне некуда было его деть, поэтому пришлось брать с собой.
– Да что ты вообще с ним возишься? Это же не твой кот. Возьми и выпусти его!
– Как это на тебя похоже! – возмутилась Хейди. – Я отношусь к животным не так, как ты. Мне они дороги.
– Да, в отличие от людей.
– Я же приехала, разве нет? – сердито напустилась на него Хейди. В конце концов, какое его дело? Даже мать Сюзанны простила ее и не поминала побега. – И потом, я здесь ради Дженни. Моя мать все мне простила. Надеюсь, Дженни поступит так же.
– Только ради Дженни?.. – Он задал вопрос тихо, и, прежде чем она успела ответить, машина остановилась. – Мы все время ссоримся, Сью… – мягко начал он. – Если ты помнишь, как мы расстались…
– Я… – Она замолчала. Рори Харт, который истреблял белок и советовал отпустить Бранда на все четыре стороны, – это один человек, а Рори Харт, который называл ее Сью, – совсем другой. Авторы портретов обычно утверждают, что характер человека познается скорее по линии губ, чем по глазам. У него губы широкие, чувственные и какие-то извилистые. Что это значит? Цинизм? Усмешку? Упорство? Самообладание? Не важно. Сегодня у него вытянутое лицо с ефрейторскими складками на длинных смуглых щеках и словно вырезанными морщинами на лбу.
Твердый, как деревья, он вряд ли станет переживать из-за любовной истории пятнадцатилетней давности.
– А помнишь, маленькими детьми мы думали, что день никогда не закончится, пока мы будем вместе ехать в Гленгласс? – вдруг с мальчишеской искренностью спросил Рори.
– Не помню. – Ее ответ прозвучало неуклюже.
Видимо, Рори тоже это почувствовал.
– Ты мне никогда не говорила, как отнеслась к тому, что меня назначили здесь главным лесничим.
В его вопросе послышалась трогательная смесь наивной гордости и застенчивости. Она сразу легко представила его двадцатилетним – волосы, наверное, были рыжее, щеки круглее и мягче в очертаниях, пухлые губы раздвинуты в солнечной веселой улыбке. Ей вдруг ни с того ни с сего захотелось крикнуть: «Не надо! Не показывай мне себя таким! Я не хочу этого знать!»
– Никак особенно не отнеслась, – осторожно ответила Хейди. – Все это было так давно.
Она хотела, чтобы ее слова прозвучали с прохладцей, но на самом деле они оказались для него ушатом холодной воды.
– Господь Милосердый, – совершенно безжизненным тоном заметил он. – Как же ты изменилась! Совсем не похожа на себя прежнюю.
– Слишком многое произошло со мной с тех пор, – попыталась оправдаться Хейди.
– И со мной.
Это сразу напомнило ей о том, про чье существование она на время забыла. Тот мальчик, Тоби. И про мать Тоби, которая по каким-то причинам не жила с ними. Что бы там ни было между Рори Хартом и Сюзанной Десмонд много лет назад, это не помешало ему жениться и, видимо, столкнуться с новым несчастьем.
– Прости, мне жаль.
– Ты так говоришь, будто тебе действительно жалко меня.
Все намерения хорошо играть свою роль испарились. Что бы сказала на ее месте Сюзанна – сейчас было не важно. Хейди говорила от себя.
– Да, мне правда жаль, поверь. Прошлое осталось позади.
– Оно прошло не бесследно.
– Неужели нельзя все забыть?
– По-моему, ты именно так и поступила, – сухо откликнулся Рори Харт. – Не думал, что ты когда-нибудь снова окажешься в Гленглассе.
Слова прозвучали скорее зловеще, чем приветливо, но Хейди решила не обращать на это внимания.
Дорога стала шире, и теперь на обочине им встречались группы детей, которые шли домой из школы, разбрасывая ногами пестрые осенние листья. Справа мелькнули стволы берез и каштанов, а слева виднелись ровные шеренги деревьев, выстроенные в ряд, как трубки органа.
– Ну давай скажи, что тебе это напоминает, – мрачно процедил Рори Харт. – Похоже на телеграфные столбы, да?
Рядом с темными ровными шеренгами она увидела табличку: «Гленгласс. Государственные владения».
Хейди поперхнулась. Наконец вся эта газетная история про Гленгласс догнала и свалилась на нее. Это просто несправедливо. Не было даже калитки или столбцов, отмечающих начало леса.
– Ты… что ты сделал с ним? Я не узнала. Ты понимаешь? Я его не узнаю!
– Да, я вижу, – произнес он загадочно.
Она решила пойти на риск и махнула рукой на похоронные сосны:
– Это ужасно. Здесь все так изменилось! Я бы даже не узнала, что это за место.
– Ты уже говорила. – И снова ни тени эмоций, никаких намеков. – Но ведь в мире все меняется, разве не так? Постоянно, неизбежно. Вкусы меняются. Границы. Нравы. Законы. И… люди.
И вдруг, без предупреждения, он запел – с веселым разухабистым видом – одну из тех песенок, что когда-то, много лет назад, распевали на улицах Дублина. Рори сразу стал родным и искренним, взгляд его – открытым. Но не наглым, а спокойным и серьезным. Что-то сверкнуло в его глазах, и он улыбнулся.
Хейди давно уже не смотрела на дорогу. Поэтому, когда завизжали тормоза и автомобиль резко остановился, у нее перехватило дыхание. Перед глазами проплыло удивленное лицо мальчишки с открытым ртом. Потом раздался взрыв громкого смеха детей, которые перепугались, а теперь увидели, что все обошлось. Она посмотрела на водителя. На лбу Рори Харта выступили капли пота.
– Я сейчас подвешу его за ноги, – мрачно пообещал Рори Харт.
– А что случилось? Я не видела.
– Ну, понятно. – Он открыл дверцу и крикнул «Болван!», ни к кому не обращаясь. – Тоби! Пойди сюда немедленно. Что ты вытворяешь?
Появился мальчик со школьным ранцем за плечами. На вид ему было лет десять. Крепкий, упитанный, с красными и круглыми, как яблоки, щеками. Челка высоко выстрижена, брюки на коленях вытянуты, как у заядлого футболиста.
– Извини! – радостно воскликнул он. – Я тебя не заметил.
– Ах, извини! – ворчливо передразнил папаша. – Можно подумать! На твое «извини» машину я себе новую не куплю. Давай залезай. – Тон голоса был уничтожающий, и она заметила, как мальчишка покраснел, особенно уши.
– Правда, я не нарочно, я…
– Садись, быстро, – перебил его Рори Харт. – И без разговоров. Нет, подожди-ка. Вытри сначала ноги.
– А что это в корзинке? – взволновался Тоби, плюхнувшись на заднее сиденье. Глаза его прямо загорелись любопытством.
– Кот.
– А что он здесь делает?
– Искренне надеюсь, что ничего.
Атмосфера немного разрядилась. Хейди увидела, как Тоби усмехнулся, глядя на затылок отца.
– Этот кот и мисс Десмонд некоторое время побудут у нас, – наконец сообщил Рори. – Поздоровайся и извинись, что напугал ее.
– О, ради бога, – недовольно откликнулась Хейди – слишком много шума из-за маленького инцидента. – Привет, Тоби, – улыбнулась она. – Вчера мы говорили с тобой по телефону.
Тогда она нашла голос весьма милым. Его обладатель оказался под стать своему голосу. Он сидел низко наклонившись и поставив локти на колени. Руки и ногти грязные, челка как метла, но невозможно было не ответить на его жизнерадостную усмешку.
– Привет! – отозвался Тоби, словно ему тоже понравилось то, что он увидел. – А я не знаю, как тебя зовут…
Хейди на минуту задумалась, потом смело заявила, вспомнив ирландскую уличную песенку.
– У меня много разных имен. Можешь звать меня, например, Джонни.
С соседнего сиденья донесся возглас изумления. Однако Тоби не то чтобы возражал – напротив, он очень одобрил такое имя.
– Хорошо. Здравствуй, Джонни.
Дом оказался запрятанным в чаще леса. На взгляд Хейди, он был постройки девятнадцатого века, и она с сожалением увидела, что современная дверь из толстого стекла заменила прежнюю. Три этажа, белые наличники на окнах, стены затянуты красноватым диким виноградом. Вид высокого крыльца, упавших на него оранжевых осенних листьев вызвали у блудной дочери острое чувство радости. И на этот раз она не стала его скрывать.
Рори Харт заговорил первым.
– Добро пожаловать, – произнес он, останавливая машину возле дома. – Прошу быть моей гостьей.
– Спасибо, но мне бы хотелось жить вместе с Дженни. То есть буквально в том же самом помещении.
– Это оно и есть.
Как? Она изумилась. Неужели у Уиттейкеров не было своего дома?
– Но ведь у матери, насколько я понимаю, была собственная квартира?
– Твоя мать, – не задумываясь ответил Рори, – до конца считала, будто ей принадлежит весь дом. На самом же деле она занимала половину верхнего этажа. Это было временное решение, и крайне неудобное для всех. Надо сказать, мое начальство делало все возможное, чтобы выселить ее отсюда. Вообще-то дом давно уже предназначен под снос.
– Под снос? – воскликнула Хейди. Ей даже не надо было разыгрывать ужас Сюзанны – он был неподдельным. Старый дом так хорошо сочетался с этим уголком леса. – Нет, не может быть.
– А чему ты удивляешься, – пожал плечами Рори Харт. – Пойди посмотри, что делается на верхних этажах. Впрочем, идем, сама все увидишь. – Он открыл перед ней дверь дома.
Они поднялись по ступеням и прошли через вторую дверь. Хейди увидела стройную фигурку Дженни. Об этой минуте Хейди давно уже думала. Она старалась поставить себя на место Дженни и проанализировать, как бы чувствовала себя в подобной ситуации. И неизменно приходила к выводу о классическом подростковом бунтарстве и сопротивлении.
Сейчас она с тревогой смотрела на Дженни, которая шла им навстречу. Трудно было поверить, что ей пятнадцать. В коротком платье девушка выглядела на девятнадцать – двадцать. Платье очень узкое, обтягивающее, очень шло ей. Почему-то при виде Дженни Хейди со своим ростом метр шестьдесят и весом чуть больше пятидесяти килограммов почувствовала себя ломовой лошадью.
Но все равно – она заранее придумала и отрепетировала речь, и ее оставалось только произнести.
– Дженни, – мягко начала она. – Надеюсь, ты все поймешь. Я здесь потому, что мама просила меня об этом. Чтобы я помогла тебе, чем смогу.
Дженни Уиттейкер никогда раньше не видела свою сестру, так что теоретически не могла заметить ничего подозрительного. Девушка произнесла красивым, мелодичным голосом:
– Да, конечно, пожалуйста, проходите. Вы будете спать с Рори. Надеюсь, вы не против. Я тоже там сплю, – спокойно сообщила Дженни, когда они проходили через вестибюль. – Он так решил, – продолжала она безупречно вежливым тоном, который мог бы принадлежать выпускнице института благородных девиц. – На верхний этаж мы не ходим – там все в аварийном состоянии.
Впрочем, «спать с Рори» означало лишь, что Хейди разместится в том же крыле дома, где его апартаменты. Так что первая, истерическая, реакция гостьи оказалась лишней.
Аристократия, «белая кость» – в наше время эти понятия почти забыты, но Дженни выглядела олицетворением их. Она вела себя безупречно вежливо. Но Хейди не обманывалась на этот счет. Просто неписаный закон дворянства – безусловное гостеприимство.
Комната, в которую ее провели, в эстетическом отношении выглядела довольно нелепой. Обои, когда-то девственно-белые с золотом, потускнели, ковер вытерт, но широкая кровать выглядела совсем новой, как и темно-синее покрывало с бахромой.
– Надо полагать, тебе приятно будет жить в твоей старой комнате, – заметила Дженни. Любопытство в ее глазах подсказало Хейди, что от нее ждут какой-то реакции.
Значит, это была когда-то комната Сюзанны. Что за неудача! Она проиграла очередной раунд. Хейди устало подошла к окну, и в большом зеркале в простенке увидела, как навстречу ей движется девушка в некрасивом бежевом плаще с поясом, с высоко зачесанными волосами и колечками кудряшек возле ушей. Это она. Но сейчас ей легко было поверить, что в комнате, кроме них, есть кто-то еще и этот кто-то смотрит ее глазами на заросли дубов и ясеней, берез, каштанов и лиственниц за окном. Может быть, из этого окна Сюзанна Десмонд смотрела, прощаясь с Гленглассом навсегда.
– Да, я рада, – произнесла она тихо. – Мне всегда нравился вид из моего окна.
Было что-то трогательное в этой потертой спальне с совершенно новой кроватью. Кто-то очень постарался встретить ее с почестями. Не Дженни ли?
Впрочем, остальные комнаты оказались в куда более приличном состоянии. Ванная комната поражала красотой дорогущей плитки, в другой комнате, дальше по коридору, были видны густо-зеленые стены, кровать, покрытая изумрудным покрывалом в клеточку – синюю с белым. Наверное, пристанище Тоби, судя по стоптанным ботинкам, которые валялись именно там, где о них легче всего споткнуться.
