Текст книги "Мир океана. Море живет"

Автор книги: Донат Наумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Донат Владимирович Наумов
Мир океана

Рассказы о флоре и фауне океана

Д. Наумов родился в 1921 году в Ленинграде. Здесь он учился в школе, был принят в комсомол, стал студентом ЛГУ. Осенью 1941 года вступил в ряды народного ополчения и воевал на Пулковских высотах, под Шлиссельбургом, на Ораниенбаумском пятачке. После ранения вернулся в университет.

Летом 1946 года, будучи студентом второго курса, участвовал в экспедиции на Белое море, где и решил стать морским гидробиологом. В том же году начал работать в зоологическом музее внештатным экскурсоводом. Тогда и определился другой круг его интересов – популяризация науки и педагогическая деятельность.

Д. Наумов изучал низших беспозвоночных животных наших морей, написал две монографии, в 40 лет стал доктором биологических наук.

Он много путешествовал. Принял участие в рейсах научно-исследовательских судов «Витязь», «Дмитрий Менделеев» и «Академик Курчатов».

В его научном багаже свыше 100 печатных трудов и ряд научно-популярных изданий. Некоторые из этих книг переведены и изданы в США, ФРГ и Болгарии.

Введение

Океан насыщен жизнью. Живые существа имеются в каждой капле морской воды от Северного полюса до берегов Антарктиды и от поверхности моря до дна самых глубоких желобов.

Многие морские организмы настолько малы, что не видны простым глазом – бактерии, простейшие одноклеточные животные и водоросли. Об их существовании мало кто догадывается. Другие обитатели моря, напротив, широко известны – морские рыбы, моллюски с красивыми раковинами, шустрые крабы, жгучие медузы. В океане живут и настоящие гиганты – самые крупные существа, населяющие нашу планету, – киты.

Наша книга посвящена жизни в океане. Здесь пойдет речь о всех тех, кто родился и вырос в соленой морской воде или же проводит в ней значительную часть своей жизни.

Очень трудно представить себе, что океан когда-то был безжизненным. Большинство ученых считает, что примерно 3,5 миллиарда лет назад на Земле установились условия для возникновения жизни. Вокруг была лишь неживая природа: вода, камень, песок – нигде ни зеленого листка, ни одного, даже самого примитивного, животного. Атмосфера над планетой – без кислорода. И в то же время по суше текли реки, по небу плыли облака, шли дожди, гремели грозы.

Сейчас чрезвычайно трудно во всех деталях представить себе процесс возникновения жизни. Совершенно очевидно, что чем моложе была наша планета, тем более примитивные организмы ее населяли. Об этом неоспоримо свидетельствуют ископаемые останки живых существ: их раковины, скелеты, отпечатки мягких частей тела. Специалисты-палеонтологи научились определять время, отделяющее нас от того периода, когда вымершие организмы еще были живы. Самые поздние останки находят ближе к поверхности грунта, самые древние – в его глубине.

Но обнаружение следов былой жизни возможно лишь до известного предела, глубже которого нет никаких органических остатков. Соответствует ли эта граница моменту возникновения жизни? Вряд ли. Дело в том, что самые первые живые существа были крайне примитивны и имели микроскопически малые размеры. От них в древних слоях Земли не сохранилось никаких следов. Известно большое количество современных организмов: бактерий, некоторых одноклеточных простейших животных и растений, лишенных скелета. Вполне вероятно, что подобные им существа населяли нашу планету на заре жизни. Им, в свою очередь, предшествовали еще более примитивные, близкие по организации к современным вирусам. Неизвестно, как долго длился этот период в истории нашей планеты, период, когда ее населяли только ультрамикроскопические обитатели, находящиеся на грани между живыми и неживыми.

В сложной научной проблеме возникновения жизни объяснение путей преодоления этой грани – очень важный раздел. Его решает не палеонтология, а биохимия. Благодаря успехам этой науки стало возможным из неорганического сырья создавать, или, как говорят сами биохимики, синтезировать, белок, то есть самое сложное вещество, из которого построены организмы.

Теперь уже известно, при каких условиях неживое может стать живым. Но вся проблема происхождения жизни этим не решается, так как первые организмы не могли возникнуть непосредственно из воды, камней и ила, их появлению предшествовал не менее длительный период добиологической эволюции.

Существует несколько предположений о том, как неорганические соединения, постепенно усложняясь, превращались в органические и наконец достигли того предела, когда вещество стало существом. Но все специалисты сходятся в одном: жизнь зародилась в океане. Это не традиционное и не скороспелое мнение, оно основано на точных экспериментах и на самых передовых направлениях теории.

Первым его высказал в 1893 году немецкий естествоиспытатель Г. Бунге, обративший внимание на удивительное сходство между кровью и морской водой по составу растворенных в них солей. Позднее теория океанического происхождения минерального состава крови была детально разработана английским физиологом Мак-Келлюмом, который для доказательства этого предположения проделал многочисленные анализы крови различных беспозвоночных и позвоночных животных.

Более того, не только кровь, но вся внутренняя среда нашего организма носит следы морского происхождения жизни. Предельно четко и убедительно об этом сказал известный советский ученый член-корреспондент Академии медицинских наук А. Гинецинский: «Жизнь несомненно возникла в воде. Столь же несомненно, что первые живые существа появились не в пресной воде, а в растворе солей натрия, калия, кальция и магния. Иначе нельзя объяснить тот факт, что клетки всех животных, от самых простых до самых сложных, какова бы ни были среда их обитания, содержат в себе эти ионы и погибают, когда они отсутствуют. В настоящее время никто не сомневается в том, что жизнь возникла в воде океана».

Если биохимики способны в условиях опыта синтезировать сложные органические соединения, то нет ничего удивительного в том, что при соответствующих условиях подобные вещества могли возникнуть и в природе. Предпосылок для этого было вполне достаточно.

В воде океана находились в растворенном состоянии неорганические соли, которые могли свободно взаимодействовать между собой. Энергия для химических реакций поступала от грозовых разрядов, а также в результате воздействия коротких ультрафиолетовых лучей. В настоящее время эти лучи не достигают поверхности Земли, их задерживает слой озона (изомера кислорода), но до появления жизни земная атмосфера была бескислородной.

Вначале из воды и минеральных солей образовались простые органические соединения. В современном океане такие вещества немедленно поглощаются или разлагаются живыми организмами, но древний океан был еще лишен жизни, и существованию органических соединений ничто не угрожало. Они даже не подвергались опасности окисления, так как свободный кислород не был растворен в морской воде той отдаленной эпохи.

В процессе усложнения органических соединений наступил момент, когда их дальнейшая судьба стала подчиняться закону естественного отбора. В этот период в океанской воде содержались вещества столь сложные, что по многим свойствам они не отличались от тех, которые входят в состав тела живых существ. Из огромного набора органических соединений преимущество стали получать такие, молекулы которых обладали свойством удваиваться за счет извлечения подходящего материала из окружающей среды.

От этих сложных молекул до простейших организмов остался один шаг. Теория происхождения жизни, не умозрительная предположительная гипотеза, а именно научно обоснованная теория, каждое звено которой подкреплено фактическими данными космогонии, астрономии, исторической геологии, минералогии, энергетики, физики, химии, в том числе биологической химии, и многих других наук, разработана лишь в последние десятилетия. Наибольший вклад в эту теорию внес советский ученый академик А. Опарин, к трудам которого и следует обращаться всем, кто интересуется проблемой возникновения жизни. Здесь же наиболее важно окончательно убедиться в том, что колыбелью жизни на нашей планете был океан.

Первые организмы питались за счет органических веществ, содержавшихся в океане. Но этот источник пищи не был неисчерпаемым. Быстро размножившиеся древнейшие существа оказались на грани голодной смерти. Сохранить жизнь могли лишь те, кто обладал способностью строить свое тело непосредственно из неорганических соединений. Вода, углекислота, а также соли азота и фосфора служили главным исходным материалом, энергию для химических реакций давал свет солнца. Этот сложнейший процесс, который происходит в некоторых организмах и приводит к образованию органических соединений, получил название фотосинтеза. Как побочный продукт при фотосинтезе образуется свободный кислород, который тут же растворяется в воде или улетучивается в атмосферу.

Вся предшествующая история развития органической жизни на нашей планете происходила в бескислородной (анаэробной) среде. К ней очень хорошо приспособились первые обитатели моря. Поэтому появление в воде кислорода, приводившее к быстрому окислению органики, было для них равносильно катастрофическому загрязнению среды. Процесс обогащения морской воды кислородом привел к гибели анаэробных организмов; на смену им пришли те, которые сумели перестроить свою физиологию и приспособиться к новым условиям. Времени для этого было достаточно, и прошло много миллионов лет, прежде чем количество свободного кислорода достигло современного уровня.

Кислород, растворенный в морской воде, хотя и стал причиной гибели анаэробных организмов, но дал новый и весьма ощутимый толчок прогрессивной эволюции органического мира. На первом этапе жизни в аэробной (кислородной) среде в соответствии со способом питания произошло разделение организмов на аутотрофов и гетеротрофов. Аутотрофам для существования достаточно наличия воды, двуокиси углерода, неорганических солей и источника энергии. Гетеротрофы же не способны к синтезу органических веществ, и потому они питаются за счет аутотрофов, других гетеротрофов или же их разлагающихся остатков.

Первые аутотрофы стали предками современных растений, а также тех бактерий, которые используют для синтеза энергию, образующуюся в результате окисления неорганических соединений (таковы азотобактерии, железобактерии). В результате эволюции древнейших гетеротрофов возникли все животные, грибы и большинство бактерий. Все огромное разнообразие форм современной органической жизни относится к миру аэробов. В бескислородной среде теперь могут жить лишь некоторые бактерии да паразитические организмы.

Жизнь, зародившись в океане, в течение многих десятков миллионов лет не покидала своей колыбели. За это время в процессе эволюции морские растения и животные достигли довольно высокой степени сложности.

Сначала на сушу «выбрались» зеленые растения. Такая очередность совершенно понятна. Условия освещенности в воде значительно хуже, чем в воздушной среде, а растения для успешного фотосинтеза нуждаются в обилии солнечного света. Можно представить себе два основных пути, по которым зеленые растения проникали из моря на сушу. Один путь им открывали реки. Через речные устья, еще не покидая водную среду, растения постепенно поднялись до заболоченных участков. Другой путь связан с завоеванием растениями береговой полосы. На земле они обрели все необходимые условия для успешного развития и потому большинство групп высших растений (мхи, плавуны, лишайники, хвощи, папоротники, голосемянные и цветковые), а также часть низших (например, грибы и лишайники) – это типичные наземные организмы. В море живут только низшие, наиболее древние представители растений – бактерии и различные группы водорослей.

Современная наземная растительность совершенно потеряла связь с морем. Более того, морская вода для большинства из них губительна. Но все же имеются и исключения. Несколько видов самых высокоразвитых (цветковых) растений снова вернулись в океан. Это морские травы зостера и талассия, а также кусты и деревья мангров. О них будет еще сказано в дальнейшем, а теперь обратимся к заселению суши.

Как уже говорилось, первыми стали покидать море зеленые растения. До тех пор, пока это не произошло, у морских животных не было биологического стимула выходить на сушу: питаться там было нечем, а в свете они не особенно нуждались. После того, как земля покрылась растительностью, обстановка резко изменилась. Очевидно, первые наземные животные были растительноядными, но вслед за ними появились и хищники.

Эволюционное развитие животных (в отличие от растений) успешно проходило в водной среде. Многие простейшие, большинство губок, почти все кишечнополостные (медузы, кораллы и др.), множество плоских, круглых и кольчатых червей, моллюсков, ракообразных, иглокожие (морские ежи, морские звезды и др.), низшие хордовые животные (асцидии, сальпы), многие рыбы, а также целый ряд других менее известных групп животных – типичные обитатели океана. Таким образом, представители животного царства достигли в море высокой степени совершенства.

У примитивных древнейших животных, так же как и у современных кишечнополостных (медуз, актиний и др.), морская вода одновременно служила и внешней и внутренней средой организма, пронизывая его насквозь. В этих условиях все клетки первых животных приспособились к соленой воде, содержащей комплекс растворенных неорганических солей. Из поколения в поколение приспособленность к определенным пропорциям солей во внутренней среде укреплялась и стала абсолютно необходимой для жизни. Даже после того, как у животных появились плотные кожные покровы, раковины и другие образования, отграничивающие тело от внешней среды и защищающие его от различных вредных воздействий, все их внутренние ткани продолжали омываться кровью, близкой по составу солей к морской воде. Выйдя на сушу, животные сохранили в своей крови и вообще в своей внутренней среде соль океана.

Первые наземные позвоночные животные появились около 350 миллионов лет назад. Именно этот срок отделяет человека от его предков, обитавших в палеозойском море. Но в память об этом времени мы до сих пор «носим море внутри себя»…

Наша книга посвящена жизни в океане. В ней будет рассказано о различных морских растениях и животных, а их насчитывается около четверти миллиона видов. Чтобы легче можно было ориентироваться в систематическом положении основных групп организмов, существует обобщенная схема, которая имеет вид классического «древа жизни». Более примитивные и самые древние растения и животные помещаются в основании «древа». Вершину схемы занимают наиболее совершенные и соответственно самые молодые группы. О степени родства между ними в какой-то мере можно судить по расположению символических изображений растений и животных.

Как видите, «древо жизни» своими корнями глубоко уходит в океан. Этим подчеркивается роль морской среды в развитии органического мира. Лишь концевые ветви «древа» соответствуют жизни на суше, в воздушной среде. Однако несколько таких веточек снова склонились к океану.

Более подробные сведения о систематическом положении, строении и биологии многих из упомянутых организмов читатель найдет в книгах редакции научно-популярной и научно-фантастической литературы «Мир животных» и «Мир растений». Здесь же речь пойдет о жизни целых сообществ, или биоценозов, морских растений и животных, то есть об их экологии.

Все организмы одного биоценоза тесно взаимосвязаны, они зависят друг от друга и от окружающей среды. Условия, которые океан предоставляет своим обитателям, настолько разнообразны, что в нем можно обнаружить огромное множество биоценозов.

Сначала мы познакомимся с прибрежными сообществами, с жизнью на мелководье – среди скал и камней, на широких песчаных и илистых пляжах, в зарослях мангровой растительности вблизи устьев тропических рек, на многокрасочном коралловом рифе, в холоде припайных льдов Заполярья.

Далее наш путь лежит в открытое море. Туда, где ходят под парусами целые флотилии жгучих «португальских корабликов», где резвятся дельфины и без компаса находят в океане дорогу морские черепахи.

А затем мы спустимся под воду и увидим микроскопически маленькие одноклеточные водоросли, тучи крошечных рачков, стаи рыб и кальмаров, целый комплекс организмов, обитающих в приповерхностных слоях воды.

Закончим мы знакомство с органическим миром океана на дне глубочайших желобов с их таинственными обитателями, жителями бездны. И повсюду, от полярных морей и до южных, от поверхности до предельных глубин, найдем жизнь. Океан живет.

Часть I
На рубеже земли и моря

Глава 1. Калейдоскоп событий

Самая непостоянная среда обитания

Существует немало вопросов, которые на первый взгляд кажутся очень простыми, однако на самом деле ответить на них не так-то легко. Вот один из таких вопросов. Где проходит граница океана? Казалось бы, чего проще? Каждому ясно, что эта граница проходит там, где морская вода соприкасается с сушей.

Но не будем торопиться с ответом. Вспомним, что вода в океане никогда не стоит на одном уровне: она то поднимается, то опускается. Размах колебаний подчас довольно значителен. В Баренцевом море 4–5 метров, в некоторых частях Белого моря – 10 метров, а в заливе Фанди на Атлантическом побережье Канады даже 18 метров. Если берег пологий, то линия воды в прилив отстоит от линии воды в отлив очень далеко, иногда на несколько километров. Вот теперь и укажите точно, где кончается суша и где начинается море.

В океанологии граница океана обозначается линией ноля глубин. Она соответствует наиболее низкому стоянию воды в отлив. Таким образом, океанологи формально считают океаном только то пространство, которое всегда покрыто водой. Естественно, что истинная граница суши проходит там, куда никогда не накатываются морские волны, то есть на уровне самого высокого стояния воды во время прилива. Между границами океана и суши проходит более или менее широкая полоса промежуточной зоны, называемая литоралью.

Литораль периодически оказывается то в водной, то в воздушной среде, и это чрезвычайное обстоятельство накладывает глубокий отпечаток на жизнь литоральных организмов – тех животных и растений, которые избрали местом для поселения пространство между морем и сушей. Подъем и спад воды на литорали носят регулярный характер и зависят от астрономических причин – положения на небосводе Луны и Солнца.

Чаще всего наблюдаются правильные полусуточные приливы, при которых вода дважды поднимается и опускается в течение одних суток, точнее, в течение 24 часов 50 минут. Таким образом, время наступления приливов и отливов каждый день сдвигается на 50 минут. В некоторых местах за этот период времени уровень воды поднимается и опускается лишь по одному разу (суточные приливы).

Амплитуда приливной волны зависит от географического положения и меняется в течение лунного месяца. Каждые 14 дней уровень воды в отлив приближается к нолю глубин (то есть к самому низкому стоянию) и поднимается в прилив очень высоко. Приливная волна достигает крайних отметок (сизигийные приливы) лишь при благоприятной астрономической ситуации, когда Земля, Луна и Солнце находятся на одной линии. Когда же Луна в своем движении вокруг нашей планеты отклоняется от этой линии на 90 градусов, высота приливной волны предельно уменьшается (квадратурные приливы). Таким образом, за лунный месяц (28 дней) наблюдаются две квадратуры и два сизигия.

Естественно, что для обитателей литорали характер приливов имеет первостепенное значение. Попеременно они оказываются то в воздушной, то в водной среде. То их треплют волны, то обдувает ветер. Если отлив приходится на полдень, их обжигает солнце; если в это время идет дождь, то их окатывают потоки пресной воды.

Многие организмы живут при нестабильных условиях, но, несомненно, самая переменчивая обстановка уготована населению приливно-отливной зоны. Можно только сожалеть, что Козьма Прутков этого не знал. Его известный афоризм «Некоторые образцом непостоянства выставляют мужчину, другие женщину; но всякий умный и наблюдательный петербуржец никогда не согласится ни с тем, ни с другим, ибо всего переменчивее петербургская атмосфера» явно ошибочен. На самом деле переменчивее всего условия жизни на литорали. В справедливости последнего мы еще не раз убедимся.

Главным фактором, воздействующим на распределение литоральных организмов, несомненно, служит характер приливно-отливных колебаний уровня моря. Верхний отдел литорали заливается только в период сизигийных приливов. Таким образом, в течение нескольких дней подряд все его население (если оно не способно передвигаться) окружено воздушной средой и должно подчиняться законам жизни на суше. Нижний отдел литорали, напротив того, почти постоянно покрыт морской водой. Лишь в период сизигиев он обнажается на несколько часов при каждом отливе. Средний же отдел при любых приливах характеризуется периодическим ежедневным осыханием и погружением.

На Белом море во время прилива волны плещутся у самой кромки леса…

…но проходит шесть часов – и морское дно обнажается на десятки метров от берега.

Понятно, что в верхнем отделе живут преимущественно такие растения и животные, которые могут длительное время обходиться без воды. В нижнем горизонте поселяются организмы, способные выдерживать вне водной среды лишь несколько часов. Для обитателей среднего горизонта постоянная смена среды – одно из обязательных условий существования.

В силу этих причин население литорали располагается тремя поясами. Иногда, особенно на отвесных скалах, можно насчитать до 8 и более отчетливых поясов, каждый из которых составляют один-три преобладающих вида.

Видовой состав населения литорали меняется в зависимости от географического положения, но приспособления к жизни в условиях «самой непостоянной среды обитания» очень сходны. В результате многие даже не близко родственные и живущие далеко друг от друга организмы приобретают внешнее сходство и ведут себя удивительно одинаково. В литоральных биоценозах они играют одинаковые роли. По образному выражению академика Л. Зенкевича, «литораль различных побережий земного шара – это пьеса с одними и теми же действующими лицами, но разыгрываемая в разных местах различными актерами».

Прибывающая вода приносит на литораль множество пассивно плавающих растений и животных. Это уже знакомые нам одноклеточные водоросли, простейшие одноклеточные животные, крошечные рачки, личинки различных морских животных, медузы и др. Они получили общее название планктона (в переводе с греческого слово «планктон» обозначает «блуждающий»). Планктонные организмы либо вовсе не способны самостоятельно передвигаться, либо плавают крайне медленно. Они носятся вместе с морскими течениями, и потому срок пребывания их в зоне литорали ограничен временем прилива. Планктон играет в жизни коренного литорального населения очень важную роль, так как им питается большая часть животных приливной зоны.

Что же представляет собой коренное население литорали? Все это донные организмы, часть из которых способна передвигаться, тогда как другие лежат на дне неподвижно или даже прирастают к скалам, камням, водорослям. Некоторые живут в грунте. В своей совокупности такие организмы получили название бентоса (древнегреческое слово «бентос» означает «глубинный»).

Бентические животные, способные быстро передвигаться, ведут себя при смене уровня воды подобно рыбам – они появляются на литорали лишь на период прилива, а затем уходят в более глубокие зоны. Все остальные, то есть прикрепленные, неподвижно лежащие, зарывающиеся и медленно ползающие, неизбежно остаются на своих местах. Они-то и составляют коренное литоральное население, живущее в условиях, которые меняются как узор в калейдоскопе.

Итак, жизнь на стыке моря и суши носит двойной, или, как говорят ученые-гидробиологи, амфибийный, характер. Преимущественно литораль заселена организмами морского происхождения. Только во время спада воды на ней можно увидеть некоторых насекомых, а также птиц. Последние кормятся морскими моллюсками, рачками, маленькими рыбками, оставшимися в лужах, и другими животными. С наступлением прилива птицы покидают литоральную зону, а на смену им вместе с водой приходят рыбы, которые, в свою очередь, набрасываются на богатую пищу. Таким образом, коренное население приливно-отливной зоны периодически подвергается нашествию полчищ то морских, то наземных врагов, ни минуты не зная покоя.

То мокнут, то сохнут

Пока литораль залита водой, ее коренное население весьма активно. В этот период оно дышит и питается. Подвижные организмы бродят в поисках пищи, водоросли колышутся в волнах и тянутся к свету. При отливе многим обитателям моря грозит гибель как от высыхания, то есть от потери влаги тканями тела, так и от удушья, ибо их органы дыхания способны функционировать только в водной среде. Кроме того, в это время снижается и фотосинтез, так как водоросли под влиянием собственной тяжести целыми копнами ложатся на грунт и свет проникает лишь в поверхностный слой их куч. Таким образом, при спаде воды жизнь на литорали замирает. Благополучно перенести период осыхания обитателям литорали помогают особенности их строения и поведения.

Как только падает уровень воды, все, кто способен передвигаться, спешат в укрытия. Морские звезды, рачки, брюхоногие моллюски забираются под груды водорослей, на нижнюю сторону валунов, в расщелины скал, собираются в понижениях грунта, которые при отливе становятся лужами и «ваннами». Зарывающиеся морские черви и двустворчатые моллюски уходят в глубину своих норок и трубок, где всегда остается вода, и это помогает им перенести неблагоприятный период.

Неподвижно лежащие на грунте и прикрепленные животные обычно имеют раковины и панцири. Они плотнее замыкают свои створки и крышечки и таким способом сохраняют необходимую для жизни влагу. В связи с уменьшением активности у них падает и расход кислорода. Нежные, лишенные раковин животные, например актинии, сморщиваются, съеживаются, втягивают внутрь щупальца. Объем их тела сильно уменьшается, а вместе с тем сокращается и поверхность испарения. Водоросли при отливе сохраняют влагу вследствие густоты их разрастаний: иссушающие лучи солнца и ветер не в силах проникнуть в глубь водорослевых копен.

Среди обитателей литорали имеется немало и таких, которые одинаково хорошо чувствуют себя как на воздухе, так и в воде. К ним относятся главным образом различные ракообразные, в первую очередь крабы. Твердые покровы предохраняют от высыхания их жабры, расположенные в особой влажной камере – жаберной полости. Крабы способны и плавать и бегать, отыскивая пищу и в воде, и на осушной зоне во время отлива. Некоторые крабы в период отлива даже более активны. Столь же активны при отливе небольшие тропические рыбки – илистые прыгуны, или периофтальмусы. Обитают они в зарослях мангровых растений и способны забираться довольно высоко на ветви. Благодаря темной окраске периофтальмус не заметен ни для врагов, ни для своих жертв (мелких подвижных литоральных животных). Он прекрасно видит на воздухе и для захвата добычи или спасаясь от преследования делает большие скачки. Поймать его на осушке очень трудно, но возможно. Нашей научной группе, впервые попавшей в тропики, удалось поймать нескольких таких илистых прыгунов. Их поместили в банку с водой и занялись другой работой. Через час все периофтальмусы в банке погибли. Оказывается, эти рыбы дышат не только с помощью жабр, но и всей поверхностью кожи. Кожное дыхание обеспечивает рыбе длительное пребывание вне воды, она только нуждается в периодическом смачивании поверхности тела. При высокой температуре растворимость кислорода в воде незначительна, и, помещенные в банку, периофтальмусы быстро задохнулись. Как ни парадоксально это звучит, но наши рыбы утонули.

Литоральные организмы в своем приспособлении к условиям регулярно меняющейся среды зашли настолько далеко, что в иной обстановке существовать не могут. Они должны периодически то сохнуть, то мокнуть.

Сопротивляющиеся и покоряющиеся

Море редко бывает спокойным, обычно по его поверхности катятся волны и одна за другой обрушиваются на берег. Постоянно движущиеся массы воды способствуют разрушению берегов, даже если они сложены из самых прочных пород, таких, как гранит и базальт. Во время шторма сила прибоя на открытом побережье достигает невероятной, почти фантастической величины. Известный французский специалист по динамике моря В. Романовский высчитал, что волна высотой 7,5 метра, распространяясь со скоростью 15 метров в секунду, на одном метре своего гребня развивает мощность около 750 лошадиных сил. Вот что он пишет по этому поводу: «Если волны наталкиваются на препятствие в виде вертикальной стенки, их энергия быстро рассеивается. Взбросы воды достигают значительной величины, а брызги относятся ветром на дальнее расстояние. Давление штормовых волн на стенки молов или дамб огромно. Во Франции было зарегистрировано давление порядка 70 тонн на 1 квадратный метр и скорость взбросов около 250 километров в час. Американцы пробовали вести измерения во время сильных штормов, но приборы разбивало в куски. При такой мощи нечего удивляться тем разрушениям, которые причиняют волны гидротехническим сооружениям. Так, известен случай, когда волнами были сдвинуты бетонные блоки мола в 2600 тонн».

И вот эта титаническая сила обрушивается на обитателей литорали.

Как это ни удивительно, прибрежная зона, на которую так щедро расходует свою энергию океан, буквально насыщена жизнью. Даже отвесные скалы, о которые постоянно бьются прибойные волны, на самой границе воды и воздуха покрыты сплошным живым ковром. Скалистые берега северных морей во время отлива окаймляются видной уже издали трехцветной лентой. Ее верхняя полоса соответствует поселению маленьких рачков – балянусов, или морских желудей, имеющих раковину ярко-белого цвета. Под ними находится пояс бурых водорослей, а еще ниже скала сплошь обрастает иссиня-черными моллюсками – мидиями.

Краса тропических морей – коралловые рифы достигают наиболее полного развития именно в прибойных участках. Дело в том, что многие литоральные организмы очень чувствительны к недостатку кислорода, а в прибое создаются самые благоприятные условия для аэрации. Ударяясь о берег, волны разбиваются в мелкие брызги и каскадами падают в море, увлекая за собой пузырьки воздуха.

Конечно, прибой, разрушающий бетон и гранит, представляет собой грозную силу для живых организмов с их нежными тканями. Кроме того, обитатели литорали постоянно подвергаются угрозе быть смытыми и унесенными в непривычную для них обстановку открытого моря или же разбиться о прибрежные камни. Наконец, некоторые из них, прежде чем окончательно поселиться на прочном грунте, проходят планктонную личиночную стадию. Чтобы превратиться во взрослый организм, личинка должна осесть на дно, прикрепиться к нему. Волны же постоянно препятствуют оседанию личинок.