Текст книги "Сокрушители"

Автор книги: Дональд Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 6

Эвакуацию провели куда лучше и сноровистей, нежели предшествовавшую битву. Мы едва успели покинуть здание, а у подъезда уже тормозил широкий, приземистый седан. Сидевший подле шофера стрелок выскочил на тротуар и услужливо распахнул перед Сандрой заднюю дверь.

– Я подобрал ваши туфли, миссис Хелм, – уведомил он. – И о вашем чемодане, мистер Хелм, не позабыл. Забирайтесь в машину, поскорее. Оба. Ричард вас доставит домой, а мы немного приберем этот беспорядок...

– Уместно ли в подобных случаях говорить "спасибо"? – спросила Сандра минутой позже.

– Уместно; только зачем?

– Но я и впрямь благодарна, Мэтт... А вы не очень-то хороший человек, верно?

– Совершенно верно, и не представляю, кто мог бы внушать вам иное. Уж во всяком случае, не я сам.

– Ведь он был сущим ребенком!

– Да, – хмыкнул я. – И вы тоже пигалица малолетняя, однако эти молодцы не поколебались метнуть вам под ноги килограмм тротила. И Мэттью, в сущности, не успел заматереть, а его спровадили в лучший мир. Гадать, какие по счету именины успел отпраздновать подонок, размахивающий перед тобою заряженным револьвером – пустое занятие.

Я прочистил горло.

– По моему разумению, Сэнди, если человек достаточно вырос, чтобы стрелять в окружающих, он достаточно вырос и для того, чтобы схлопотать заслуженную ответную пулю! Кстати, я метил в колено. Вы с отцом вообще трудитесь пристреливать оружие, которым пользуетесь? Твой пугач с пяти ярдов берет футом выше нужной точки.

– Папа вручил мне пистолет перед самым выездом, – возразила Сандра. – У этого ствола, по его словам, есть огромное достоинство: абсолютно "чист". Из него нигде, ни в кого, никогда не стреляли.

– Огромное, но единственное достоинство. Хотите получить пушку назад?

– Нет, папа, наверное, предпочтет избавиться от пистолета, из которого убит человек. Сандра поколебалась.

– Я не виню вас в убийстве, поймите. У противника; действительно, был револьвер... Но то... что вы сотворили после схватки... Брр-р-р! Истязать умирающего мальчишку!

– А вы, – осведомился я, – предпочли бы, чтобы парень помер ни за грош?

– То есть?!

– Жить ему оставалось минуту-другую. Можно было просто следить, как супостат мирно и тихо истекает кровью, а можно было и добыть у него полезные сведения. Дабы сделать это, следовало отвлечь юнца от происходящего – ибо чем прикажете грозить человеку, понявшему, что уже отдает концы? Вот я и устроил маленький спектакль, наорал, застращал ножом – а в итоге добыл словечко. Что сие словечко значит, не имею представления, однако поживем – увидим... Ни малейшего дополнительного ущерба раненому не причинили. Согласны?

Я извлек из кармана трофейный бумажник, раскрыл его, достал водительское удостоверение убитого.

– Антонио Морелос, – прочитал я вслух. Некоторое время ехали молча; потом Сандра внезапно произнесла:

– El nombre...

– Что?

– По-испански вы говорите с ошибками, вот что. Nombre – существительное мужского рода. El nombre, a не la nombre.

– Благодарствуйте, о премудрая наставница...

Автомобиль сделал пологий поворот и устремился по мощеной, окаймленной клумбами аллее. Мы остановились у входа в усадьбу. На пороге уже поджидали двое – он и она.

Женщина выглядела впечатляюще: смуглая, тонкая, умеренно высокая – но подробное изучение лучше было отложить на потом. Следовало хорошенько рассмотреть мужчину.

Приземистый, ничуть не выше подруги, пожилой крепыш с широким, загорелым лицом и курчавой седой шевелюрой. Прическа была до неприличия благопристойна. Гангстеру, даже отставному, подобает более суровый вид.

Александр Варек шагнул навстречу машине; шофер уже распахивал перед Сандрой дверцу. Ни поцелуев, ни объятий не воспоследовало. Отец и дочь приветствовали друг друга сдержанно, словно старинные враги, блюдущие вооруженный нейтралитет.

– Ты цела. Сис?

– Как видишь. Благодаря мистеру Хелму.

– Значит, пойди, умойся и перемени платье. Тебя за подзаборную замарашку принять впору.

– Не нравлюсь – не смотри! – огрызнулась любящая дщерь. – Мне только и надобно, что немного пластыря да хорошая выпивка. Между прочим, присутствующий здесь мистер Хелм, доводящийся мне тестем, тоже не откажется пропустить стаканчик, если предложите с подобающей вежливостью... Знакомьтесь: мой папа; мистер Хелм.

Поколебавшись, Александр Варек почел за благо протянуть мне руку для пожатия. И довольно вызывающе, кстати, протянул. Наверное, не раз, и не два натыкался на добропорядочных мещан, брезговавших приветствовать главаря мафии по-людски. А уж от меня, правительственного чиновника, он и подавно мог ожидать откровенной холодности. Но здесь Варек ошибался. Мне случалось пожимать пальцы куда более грязные. И вообще, показывать окружающим свое неодобрение, драть перед ними нос – не в моих правилах.

– Хотите, из Вашингтона позвонят в местную полицию и уладят неприятное происшествие? – учтиво полюбопытствовал я.

Несколько мгновений Варек молчал, удивленный моей невозмутимостью. Затем покачал головой.

– Излишне, мистер Хелм. Фараоны отнюдь не станут лить горьких слез лишь потому, что юный подонок-террорист преждевременно сыграл в ящик. И, – прибавил он с печальной ухмылкой, – не примутся скорбеть по поводу двух убитых с нашей стороны – по той же причине... Кровь с асфальта мы уже смыли, обломки убрали... Вот и вся недолга.

– Алекс, ты не собираешься представить меня этому очаровательному человеку?

Мачеха.

Она явно смахивала на кого-то, сия обворожительная брюнетка. Слегка поворошив память, я уразумел, на кого именно. Компьютерная богиня. Дана Дельгадо, пожалуй, подскочила бы от негодования, узнав, что я сравниваю ее с этим роскошным и, по-видимому, до мозга костей распутным цветком страсти. Последнюю по порядку миссис Варек звали Розалией, но мне было даровано царственное разрешение обращаться к ней запросто: Лия.

– Вы действительно спасли Кассандре жизнь? – томно спросила Розалия. – Вы, несомненно, храбры, мистер Хелм!

– Мэтт, сударыня.

– Трудно пришлось, да, Мэтт?

– Напротив. Когда в тебя стреляют, становится очень легко. Несешься быстрей оленя перепуганного. Я покосился на Сандру.

– Мы оба сегодня побили все мировые рекорды по бегу на короткие дистанции, верно?

– Боже, какой ужас! Деточка, ты опять расшибла колени. Пойдем, я смажу их чем-нибудь...

– Не надо, – раздраженно бросила Сандра. – Пустяк, царапина. Прекратите суетиться; можно подумать, я тяжело ранена и кровью истекаю! Оставьте меня в покое!

– Что ж, – поспешил вмешаться я, – Сэнди взрослая дама и сама знает, как быть, но я, например, не откажусь чуток почиститься, залить ссадины йодом, а потом пропустить упоминавшийся ранее стаканчик...

Глава 7

Позже, когда за окнами сгустились ночные сумерки, я, согласно распоряжению Варека, двинулся в оружейную комнату. Варек упомянул вечерний костюм, но моею парадной «тройкой» давно закусывала вашингтонская моль, а посему я просто натянул чистую рубаху и повязал единственный имевшийся в наличии – по чистой случайности – галстук.

Оружейную мне показала еще днем хорошенькая горничная-мексиканка, откликавшаяся на обращение "Мария".

Варек стоял подле камина, одетый со всевозможной строгостью: черный смокинг, накрахмаленная сорочка, черный галстук. "Трогательная забота о респектабельной внешности, – подумал я. – Ну и пусть; у любого из нас отыщется невинная и отменно забавная причуда." У бара в углу топтался человек в белой куртке. По виду и манерам он был слугой, однако безукоризненно чистая ткань одежды красноречиво топорщилась под левой мышкой.

– Добрый вечер, мистер Варек.

– Алекс, просто Алекс... Вы чем-то обеспокоены, Мэтт?

– Ага. Вашей дочерью.

Я кивнул в сторону Сандры.

– Не понимаю, – нахмурился Варек. – Что неладно с малюткой?

– В Техасе, – пояснил я, – девочка дала понять, что не выносит оружия ни под каким соусом. Потребовала убрать с глаз долой несчастный двенадцатикалиберный дробовик, заявила, будто ее раздражает само наличие ствола. Теперь же она преспокойно стоит, окруженная разнообразнейшими приспособлениями для пальбы – от нарезных ружей для охоты на слона до малокалиберных спортивных винтовок, – и, простите за выражение, ухом не ведет. Экая быстрая перемена...

Я извлек автоматический пистолет и водрузил на каминную полку, присовокупив изъятый у покойного Морелоса револьвер.

– Пожалуй, нужно избавиться от обоих, Алекс. Револьвер наверняка отправил на тот свет не одного субъекта; пистолет оставил за собой убитого и стреляную гильзу. Между прочим, девице, которая морщится при виде ружья, не пристало таскать в ридикюле подобные штуковины, правда?

Лакей Филипп напрягся, пока я вынимал и раскладывал пушки, но быстро успокоился и направился к нам, обремененный подносом, где красовались два объемистых бокала. Сандра пригубила один, одобрительно улыбнулась, взяла и протянула мне второй.

– Стало быть, недоумеваете, Мэтт? – осведомился Варек.

– Безусловно. Сандра, получается, знала об опасности. Запаслась пистолетом, взяла у вас обшитую броней машину... Подозреваю, что вы оба отлично ведали о засаде близ ресторана "La Mariposa", и Сандра преднамеренно приказала катить прямо волку в зубы. Осмелюсь также предположить: мы служили приманкой в некой очень хитрой засаде – точнее, противозасаде, расчисленной вами, Алекс, до мелочей. Лишь одного не учли, не приняли в соображение: у неприятеля оказалось тяжеленное бронебойное оружие.

Сандра облизнула губы.

– Поясните! Я осклабился:

– Всего удобнее высказать мое пожелание на испанском языке, даже с возможными ошибками. Disponos la mierda, amigos.[4]4
  Довольно дерьма, друзья (enп.)


[Закрыть] Надеюсь, о премудрая наставница, слово «дерьмо» я употребляю в правильном роде? Не нужно меня дерьмовыми выдумками пичкать.

Воспоследовало весьма продолжительное безмолвие. Из далекой столовой долетал звон посуды и лязг вилок – там готовились подавать ужин. Филипп деликатно выскользнул вон, прихватив поднос и один бокал – для Розалии.

– Род вы употребили правильный, – холодно промолвила, наконец, Сандра, – однако предложение грамматически неверно.

– И звучит неприлично, – согласился я. – Но, как только что было сказано сразу на двух языках, не надобно сочинять. Прекратите вилять вокруг да около. Вы не для того летали с Элизабет в Вашингтон, чтоб за ручку безутешную свекровь подержать и слезы ей вытереть. Вы стремились отговорить ее от безумной затеи. Но поняв, что Бет бесповоротно решила отыскать меня и попросить рассчитаться с убийцами сына, последовали за свекровью в Техас. И начали приглядывать за мною. Ибо намеревались покончить с бандюгами самостоятельно.

Сандра покачала головой.

– Это какая-то несуразица, Мэтт. Если я хочу перестрелять их, зачем отвергать вашу помощь?

– А у вас и без меня помощников хоть отбавляй. Истребительные ресурсы вашего отца очень обширны, судя по данным, полученным два года назад в итоге частного расследования. Подозреваю: эти ресурсы отданы в полное распоряжение дочери при неколебимом условии – свекор не станет вмешиваться.

Я перевел взор на Варека.

– У Алекса местная полиция, в сущности, на откупе, но вот как поведет себя представитель вашингтонской секретной службы – вопрос, и немалый... Думается, ваш отец питает естественную неприязнь к федеральным службам и не хочет, чтобы агенты мчались по его пятам, когда начнутся шумные карательные действия. Правильно, Алекс?

– Пока правильно, Мэтт.

Я кивнул и снова обратился к Сандре:

– Видите ли, в этой комнате собрались личности, не склонные прощать врагов. Я пришел потому, что убили моего сына. Вы, Сандра, пришли потому, что убили вашего мужа. Вы, Алекс, – потому, что ранили и контузили вашу дочь: а при вашем роде занятий подобные вещи негоже оставлять безнаказанными. Чего доброго, супостаты решат, будто Варек размяк и сделался всеобщей добычей... Итак, мы трое – злобные, мстительные, жестокие, безжалостные субъекты. Наша общая цель: уничтожить сучьих детей в большом количестве. Чем больше – тем лучше. А посему, не разумнее ли работать душа в душу, не играя в загадки?

– Ваши предложения? – мягко спросил Варек.

– Наличествует список – семнадцать имен, если наша компьютерная богиня еще не разыскала новых кандидатов в покойники. Я не привередлив; не стремлюсь угробить каждого собственноручно. Удовлетворюсь точным сообщением: такого-то и такого-то вывели в расход. Убейте сколько сумеете. Остальными либо займусь я сам, либо мои сослуживцы руку приложат. Согласны?

Дверь неожиданно распахнулась. На пороге возникла Розалия Варек.

– Суп остывает! – возвестила она суровым голосом.

Глава 8

– У компьютерной богини, – сказал я, – недостаточно сведений. Как только появятся дополнительные данные, наметится возможность выманить кое-кого из этих фанатиков в чистое поле, а уж там затравить, поймать и выжать досуха. Изначально предполагалось, что я приеду сюда, возьму Сандру под защиту и охрану, получив любую необходимую поддержку в живой силе и оборудовании – а командир пустит слух: юная вдова, уцелевшая при взрыве, обладает, вопреки пылким уверениям в обратном, фотографической памятью, и прекрасно сумеет удружить правительству, опознав трех виновников. После чего у известных особей возникнет здравая мысль: нельзя, чтобы упомянутая дама дожила до вероятного судебного процесса...

Я подмигнул Сандре.

– Теперь же следует уведомить: мы чуток запоздали с хитрыми идеями. Вас уже вовсю использует в качестве приманки собственный отец. Верно? Ведь сегодня так и было...

Сандра облизнула губы.

– Да, и я чувствую себя ужасно виноватой... Привела свекра прямиком под пули. Папа уверял, будто в машине мы защищены от выстрелов... Иначе я предупредила бы честно.

– Забудьте об этом. Не впервые в меня палят... Кто измыслил операцию – вы, или отец?

– Она, – сказал Варек. – Целиком и полностью, от начала и до конца. Я счел затею чересчур опасной и потребовал: возьми бронированный мерседес.

Варек скривился.

– Машина была надежно защищена против любого стрелкового оружия, которым эти скоты могли воспользоваться... Мы обеспечили своевременную утечку информации, постарались, как вы сказали, выманить неприятеля в чистое поле. Особо, между прочим, нажимали на отличную память Сис... Поразительное совпадение, согласитесь.

– Ничего поразительного, – произнес я, – просто профессионалы рассуждают на один и тот же лад.

– Почти сразу, – начал Варек, но тотчас умолк и огляделся. Горничной поблизости не было: упорхнула в кухню. – Почти сразу, – продолжил он, – одна из моих служанок безо всякой видимой причины попросила расчет. Мы предположили, что девушку тихо и очень крепко пугнули, дабы на ее место нанялась осведомительница. Превосходно. Берем новую служанку и предоставляем ей полнейшую свободу – под незаметным присмотром, конечно. И заботливо кормим бедолагу нужными, совершенно ложными сведениями.

– Это было просто, – перебила Сандра. – Все домочадцы знали: после взрыва меня мучают ночные кошмары. Я притворилась, будто маюсь ими непрерывно, принялась твердить: не пойду к психиатру, отстаньте! Только-то и нужно – прокатиться мимо "La Mariposa", бросить взор на окаянное место, и все минует само собою. Говорила, что просто не могу поехать одна, провожатый надобен. А сегодня утром внезапно заявляю: набралась храбрости, отправляюсь в аэропорт, а оттуда покатим к ресторану. Заявляю, разумеется, тогда, когда Бернадетта разливает кофе. Папа говорит, служанка сбежала почти немедля.

– Да, – подтвердил Варек. – Вызвала своего приятеля по домашнему телефону. Ворковали, словно влюбленные голубки, но, должно быть, условной фразой обменялись. После этого Бернадетта знай поглядывала на часы, а сорок пять минут спустя покинула усадьбу сквозь боковую калитку. Охране я велел не вмешиваться. Девку поджидал фургончик с надписью "Водопроводная компания А-1". Они покатили к Вест-Палм, затормозили у бензоколонки. Парень выбрался, попросил разрешения позвонить. Потом фургон выехал на южное шоссе...

– И где же влюбленные обретаются ныне? – спросил я.

– Не спрашивайте, – холодно молвил Варек. – Не то скажу правду.

Сандра содрогнулась:

– Папа!

– Сис, ее подослали намеренно. И Бернадетта спокойно обрекала тебя на гибель возле ресторана. Сама созналась; говорила, что отдельно взятая жизнь – сущий пустяк по сравнению с великим, прогрессивным развитием современной истории.

– Но ее... убили?

– После того, как ребята над нею потрудились, это, пожалуй, было для Бернадетты наилучшим выходом. Да и для дружка закадычного тоже...

Варек насупился.

– И я предупреждал, Сис: дела нешуточные. Грубые дела, грязные...

– Из нападавших не захватили никого? – перебил я. Варек покачал головой.

– Не удалось. И, если вы ничего не выдавили из молокососа, которого подстрелили, можно считать, сражение окончилось вничью.

– Выдавил чуток, но теперь нужно спросить у компьютера, бредил парень, или нет. Я уставился на собеседника.

– На главный вопрос, Алекс, вы так и не ответили. Ведь не хотели подпускать меня к этой работе, верно? Сами управиться рассчитывали... Согласны сотрудничать с паршивым федеральным агентом, а?

Запустив руку в карман, я извлек заранее приготовленную полоску бумаги, вручил служанке, а та передала нацарапанный карандашом телефонный номер своему хозяину.

Брови Александра Варека сошлись у переносицы.

– Три-ноль-пять... Код Флориды. Неподалеку?

– В шестидесяти милях отсюда. Подымите трубку, вреда не будет.

Варек поколебался, потом встал и вышел из столовой.

Через десять минут он возвратился, молча сел в кресло, наполнил вином высокий стакан, осушил его до дна.

– Как вы, сотрудник правительственной службы, умудрились познакомиться с Джузеппе Вело?

– Удружил ему однажды, по чистой случайности. Варек хмыкнул.

– Сеппи оставил дела и переехал сюда из Нью-Йорка, почитай, два десятка лет назад. Состарился, должно быть?

– О возрасте не сужу; но больше всего Сеппи смахивает на дохлую, высохшую под солнцем ящерицу. Правда, на умственных способностях это отнюдь не сказывается.

– Понимаю. Все понимают... Джузеппе говорит... А, плевать на то, что говорит Джузеппе! Сами знаете – иначе не дали бы мне его номер.

Сощурившись, Александр Варек полюбопытствовал:

– И что же числится следующим номером программы?

Глава 9

Телефон был наисовременнейшим, с клавиатурой вместо диска, с уймой таинственных кнопок и, в дополнение к обычной трубке, имел встроенный громкоговоритель, позволявший не только слушать, но и болтать.

Филипп любезно растолковал мне, что нажимать, и в каком порядке. Он пояснял, излагал и показывал, то и дело говоря "сэр".

Дабы все присутствующие могли невозбранно внимать грядущей беседе, я попросил включить громкоговоритель. Залог доверия... Никаких подвохов. Никаких крапленых карт. Честнейший Хелм во всей красе. Отстучав нужный номер, я почти немедленно услыхал голос Мака.

– Да?

– Это Мэтт.

Настоящее имя, употребленное вместо кодового, значило: нас подслушивают посторонние. Доверию и честности следовало сразу положить разумный предел.

– Да, Мэтт?

– В Палм-Бич, вернее, в Вест-Палм-Бич наблюдалось небольшое оживление. Подробный доклад представлю немного позже. А сейчас хотел бы потолковать с мисс Дельгадо. Если возможно.

– Она ушла домой несколько часов назад, но соединить могу. Погодите минуту.

То, что Дана Дельгадо ушла домой, отнюдь не удивило меня, ибо наручные часы показывали восемь. Разумеется, Маку не надо ни еды, ни сна – по крайности, еще никто не сумел убедительно доказать обратного: свидетельство, подкрепляющее весьма популярную в агентстве школу мысли, которая утверждает, будто начальник на самом деле не принадлежит к роду человеческому. С другой стороны, в пользу человеческой природы Мака говорит наличие некоей дамы, деловой особы, обладающей изрядным весом в своей области. Эту даму наш командир изредка навещает в одном из западных штатов – только не спрашивайте, в каком. Их отношения ничуть не влияют на отлаженную, будто часовой механизм, работу организации. Не постигаю, как умудряется Мак выкраивать время, потребное для частной жизни...

Служанка несла через комнату горячий кофе. Телефон ожил снова.

– Говорите, мисс Дельгадо, – предложил Мак.

– Достаточно, Мария, – изрекла миссис Варек. Служанка вручила чашку Сандре, повернулась и вышла, плотно затворив за собою дверь.

Из динамика послышался другой женский голос.

– Дельгадо слушает.

Общаться по телефону без помощи трубки было непривычно и даже неловко. Я глубоко вздохнул и обратился к примостившемуся на столе электронному чуду:

– Это Хелм. У вас под рукой найдутся экран и клавиатура?

– Я говорю из своей квартиры, мистер Хелм, но компьютерным терминалом располагаю... Появилась новая информация? Одну минутку... Так, хорошо. Говорите.

– Уведомляю: нас внимательно слушают мистер и миссис Варек, а также дочь мистера Варека, госпожа Кассандра Хелм. Не удивлюсь, если окажется, что беседу записывают на магнитофонную кассету. Я угадал, Алекс?

– Любые вызовы записываются, – добродушно признал Варек. – Но только скажите, и я велю ребятам выключить магнитофон.

– Едва ли стоит, пускай изводят пленку погонными ярдами. Вдруг нам потребуются имена и адреса? Между прочим, Алекс, отчего бы вам не поговорить самому, не выложить повесть о подсадной утке по имени Бернадетта? Мисс Дельгадо будет весьма признательна за полезные сведения.

Варек пожал плечами:

– Как хотите... Здравствуйте, мисс Дельгадо. Служанку звали Бернадеттой Саис. Имя приятеля – Ронни-Хуан Джексон.

– Пометили? – перебил я, обращаясь к микрофону. – Бернадетта Саис. Ронни-Хуан Джексон.

– Я не оглохла, – огрызнулась Дана Дельгадо. После краткой паузы она продолжила: – Сожалею. Об этих двоих ничего не известно.

– Внесите обоих в надлежащий файл и пометьте фамилии звездочкой, или чем еще принято помечать людей, убывших в лучший – либо худший, не знаю – мир. Они обеспечивали очередную террористическую вылазку знаменитого Карибского Легиона, однако вылазка провалилась. Думаю, что и Бернадетта с Хуаном тоже провалились в геенну огненную... Сообразно земным заслугам.

– Будьте любезны, сообщите подробности происшествия. Никогда нельзя судить заранее, пригодится ли информация, нет ли...

– Мистер Варек расскажет лучше меня... Пятью минутами позже я объявил:

– У подчиненных мистера Варека есть подозрение, что упомянутая пара надеялась получить убежище где-то в Сан-Хуане. Впрочем, адреса выбить не успели: подследственные приказали долго жить.

– Не удивляюсь, – ответила Дана Дельгадо. – По всей вероятности. Легион обосновался на одной из военных баз Сан-Хуана, откуда удобно совершать вылазки в любом направлении. Что-нибудь еще?

– Да. Антонио Морелос.

Последовала пауза.

– Ничего более... Стоп! Морелос? Молодой человек?

– Отменно молодой. Парню было значительно меньше двадцати. Боюсь, он уже не состарится ни на день...

– Понимаю. – Голос прозвучал вполне спокойно. – Еще один астериск...[5]5
  Астериск: звездочка (от латинского «astrum» – звезда, светило.). Типографский знак *, которым обозначается слово, требующее пояснений.


[Закрыть] поставить прикажете?

– Так точно, сударыня. Почему вы, кстати, возрастом интересуетесь?

– Антонио Морелос в наших файлах не значится, зато наличествует некий Доминик Морелос. Важная особа, один из руководителей Карибского Освободительного Легиона; член Совета Тринадцати. У Морелоса есть – вернее, теперь уже был – младший брат. Имя не указывается, но едва ли вы повстречали просто однофамильца.

– Данные по Доминику, пожалуйста.

– Тридцать три года, пять футов десять дюймов ростом, весит двести десять фунтов. Черные удлиненные волосы. Большие пышные усы а-ля bandido. Карие глаза. На левой стороне подбородка маленький шрам. Ногти левой руки изуродованы; частично вырваны. Следует полагать, будучи в гостях у наших доблестных, демократических союзников, Морелос подвергся допросу при помощи плоскогубцев.

– Понятно.

– Дикая личность; полутроглодит. Жесток, вынослив, начисто лишен воображения. Гобернадорские палачи, видимо, не добились от него ни словца. Устойчив... Считает себя подарком судьбы для каждой женщины, которую затаскивает в постель – кажется, считает не без оснований. Получил основательную военную подготовку. Рукопашный бой: мастер. Холодное оружие: мастер. Стрельба: посредственно. Рекомендуем при стычке с господином Морелосом использовать пистолет и не позволять противнику приблизиться вплотную.

– Понятно, сударыня.

Дана Дельгадо хмыкнула.

– Ну, вы, оперативные работники, поголовно считаете себя сверхлюдьми, совета слушаете редко... По непроверенным сведениям, Доминик Морелос отправил на тот свет пятерых; двоих уложил голыми руками. Также...

Дана осеклась.

– Также что?

– Не могу, мистер Хелм. Засекреченная информация.

– В городе Вашингтоне засекречено все, начиная от служебных сортиров. – Я подмигнул Вареку: – Но тут собралась теплая дружелюбная компания. Посему – валяйте, выкладывайте.

– Очень хорошо. Только отвечать будете сами. Я уведомлю: данные, разглашать которых нельзя, названы по вашему личному требованию.

Напыщенное бюрократическое самодовольство Даны Дельгадо начинало раздражать. Но я уловил в голосе женщины еле заметную веселую нотку и уразумел: компьютерная богиня преднамеренно старается произвести на присутствующих убедительное впечатление. Умница девочка.

– Вот и называйте, – невозмутимо сказал я. Прочистив горло. Дана известила:

– Недавно, совсем недавно мы наткнулись на сведения, дозволяющие подозревать: председателем загадочного и неуловимого Совета вполне может быть господин Морелос.

– Парнем, коего кличут El Martillo?

– Это не исключается.

– Отлично. Что еще? Домашним адресом славного молодца не запаслись?

– В последний раз Доминика Морелоса видели в Сан-Фелипе, крохотной деревушке на западной оконечности острова Гокинса. Главный остров в архипелаге Монтего...

– Суверенное, недавно обретшее независимость государство, – перебил я.

– Вынуждена обратить ваше внимание, мистер Хелм, на то, что, если вы и впрямь вывели в расход Морелоса-младшего, а не однофамильца...

– Надеюсь.

– ...Доминик отнесется к вам не слишком нежно. А возможностями отомстить El Martillo обладает немалыми. Лучше позванивайте сюда время от времени, давайте знать, что по-прежнему живы и здоровы.

– Так и сделаю.

– О, – протянула Дана, – вы же все пулестойки, неудушаемы, нечувствительны к ядам... Хвастуны... Простите за грубость, мистер Хелм. Еще что-нибудь?

– Пожалуй, но сперва поместите в компьютер несколько фраз о безвременной кончине юного Антонио.

– Минуту... Готово. Да, файл Морелоса упоминает маленькую блондинку, зовущуюся Анхелитой Иогансен. Туристка, одна из счастливиц, удостоившихся привилегии переспать с нашим героем в гостиничном номере.

– Где же?

– Отель "Приватир", город Морганвилль, Монтего. Сеньор Морелос очень редко проводил ночи в гордом одиночестве. Посягать на местных красавиц он избегал, не хотел настраивать обитателей острова против себя и своих приспешников; но за туристками охотился без устали. Анхелита Иогансен прибыла в Монтего на самолете, вместе с группой вояжеров. Под вечер явилась в бар гостиницы пропустить коктейль-другой... Морелос ринулся на девицу, точно сокол на серую утицу... Осведомитель сообщает: по всем признакам встреча была действительно случайной. Монтегианцы восхищались половой предприимчивостью и прытью Морелоса; кажется, даже заключали ежедневные пари: кого парень заполучит следующей по счету? Анхелита Иогансен достаточно воспитана, и поначалу отвергла дерзкого ухажера. Но потом они с Морелосом поладили, а поутру госпожа Иогансен присоединилась к товарищам по странствию. Изрядно потрепанная и отменно довольная... Монтегианцы сошлись во мнении: вот еще заезжая дура, которая влюбилась в Морелоса, точно кошка.

– Может быть, ее мы и разыскиваем, – ответил я. – Допускать совпадение было бы не слишком разумно. Доминик развлекается с девицей в Монтего; Антонио помирает во Флориде с ее именем на устах...

– Есть несколько других имен. Все эти люди состоят в Карибском Освободительном Легионе; двое могут входить в Совет Тринадцати. Огласить список?

– Да, конечно. И адреса давайте, коль скоро имеются.

Прозвучала дюжина фамилий: испанских и англосаксонских. Предположительными членами Совета были Артур Гальвес и Говард Кениг. Последний, безусловно, был не испанцем и не англосаксом, а потомком немецких иммигрантов.

– Хорошо, – протянул я. – Благодарствуйте. И прошу прощения, что побеспокоил прямо на дому.

– Не беда. Остерегайтесь Доминика, мистер Хелм. Не пренебрегайте добрым наставлением. Почаще озирайтесь.

Учитывая, сколь неприкрытую враждебность обнаружила Дана при нашей встрече, эдакая забота о вшивом оперативном работнике не могла не озадачить меня. Впрочем, Дельгадо вполне способна была заботиться о собственной профессиональной чести. Нельзя же, в самом деле, допускать, чтобы агента, воспользовавшегося твоими данными, укокошили! Так и нагоняй от начальства получить недолго.

– Всегда озираюсь, – уверил я.

Линия умолкла.

Варек поерзал в кресле.

– А сколько еще насчитывается взрывов, помимо "La Mariposa"? – полюбопытствовал он с преувеличенной небрежностью.

– Таких, которые безусловно числятся за Карибским Легионом – два. Правда, ребятки приписывают себе четыре, но тут уж чуток завираются. Прочие фейерверки – дело иных психопатов. Один террористический акт учинен КОЛом на севере, в Ньюпорте. Род-Айленд. А второй – в Сан-Хуане. Кто-то, наверно, подобрался чересчур уж близко к нынешней их базе. Кого-то понадобилось изъять из обращения. Пожалуй, невредно будет проверить обстоятельства обоих взрывов, побеседовать с уцелевшими. Вдруг да разузнаем что-нибудь новое о милой карибской шайке?

Я поколебался и поднялся.

– Поздновато уже; а мне еще подумать надо, услышанное обмозговать. Не возражаете, если сделаю пару телефонных звонков прямо из комнаты? Сандра, проводите, сделайте милость. Иначе заплутаю...