Текст книги "Новая война (Ураган над Колумбией)"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 20

Хатиб аль-Сулейман буквально брызгал слюной от душившей его ярости. В его темных глазах проскакивали опасные молнии, когда он метался взад и вперед по крохотной комнате, служившей ему штабом.

– Дерьмо верблюжье, помет паршивых шакалов, вот вы кто! – проревел он по-арабски, обращаясь к своим помощникам.

От такого оскорбления Ахмад покраснел как рак, и пальцы его непроизвольно сжались вокруг рукояти длинного ножа. Но стоящий рядом Фуад успокаивающе взял его под руку.

– Мы сделали все, что могли, – возразил он.

Хатиб наградил его убийственным взглядом и снова заорал:

– Один человек! Один-единственный! А посмотрите, на что мы сейчас похожи!

Фуад кусал губы, готовый провалиться сквозь землю, так ему было стыдно.

– Как он проник в лагерь? – не унимался их командир. – За безопасность отвечаешь ты, Ахмад. Ответь мне, как это ему удалось?

– Он прорезал лаз в ограждении, – ответил террорист. – Мы обнаружили место, где он порезал сетку.

– Да нет же! – воскликнул ошеломленный Фуад. – Он проник на территорию лагеря вместе с грузовиком, который возит продукты. Спрятался в кузове и застал часовых врасплох, когда спрыгнул на землю. И в этом нет ничего удивительного: у нас бдительно несут службу только часовые у ворот, а те, что стоят на внутренних постах, гуляют просто для виду.

– Погоди-ка, – воскликнул Хатиб и повернулся к Ахмаду. – Расскажи-ка мне про этот проход в ограждении.

Тот пожал плечами.

– Мы нашли место, где была перерезана сетка ограждения. Вот я и подумал, что он таким образом проник в лагерь.

– Да ты знаешь, что на самом деле означает этот лаз?

– Да. Кто-то тайком проник к нам в лагерь...

– Вот именно, – взревел Хатиб. – Кто-то проник в лагерь без нашего ведома. Более того, этот пес... этот сукин сын потом вернулся, спрятавшись в кузове грузовика! Он дважды провел за нос нашу охрану! Дважды! Ты слышишь, Ахмад? И все по твоей вине! Ты отвечаешь за безопасность лагеря!

Хатиб повернул к Фуаду побледневшее от ярости лицо.

– Сколько мы потеряли людей? Назови мне точную цифру.

– Восемнадцать, – медленно протянул тот, – и еще семь тяжелораненых.

– Двадцать пять человек! – взревел Хатиб, и в уголках рта у него показалась пена. – Мы потеряли двадцать пять наших братьев только потому, что вы пренебрегли своим долгом!

– Я был занят наладкой компьютера, – возразил Ахмад. – Остальные могли бы...

– Я поручил тебе отвечать за безопасность, да или нет? – вскричал Хатиб. – К тому же, я велел тебе присматривать за Сорайей!

Ахмад ничего не ответил, но молчание еще больше взбесило Хатиба.

– Кстати, где Сорайя? – снова заорал он. – Что с ней случилось?

Фуад вытянул вперед руки, пытаясь успокоить своего командира, но Ахмад по-прежнему молчал, только лицо его осунулось и помрачнело.

Хатиб снова загремел:

– Конечно же, никто этого не знает! А последний, кто ее видел, уверяет, будто детина в черном комбинезоне уволок ее с собой! Она теперь его пленница, это же и дураку ясно! Если, конечно, она еще жива, – добавил он с сатанинской улыбкой на губах.

Он резко развернулся. Никто из его заместителей не осмеливался даже моргнуть. Они хорошо знали, на что способен Хатиб во время таких приступов безумной ярости. Тогда он полностью терял над собой контроль и мог зарезать первого, кто подвернется ему под руку.

Хатиб метался по хижине, словно лев в клетке, бормоча какие-то несвязные слова.

– Он похитил нашего пленника... Забрал Сорайю... Значит ему известно, зачем мы здесь находимся... Он знает о нашем проекте... Иншалла! Это судьба! – Он задержал дыхание, чтобы немного успокоиться, и заявил: – Клянусь Аллахом, нас ничто не остановит! В назначенное время я дам команду, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

– Если все будет в порядке, – пробормотал Фуад.

Хатиб подпрыгнул как ужаленный и, ухватив молодого араба за ворот защитного комбинезона, принялся трясти его, как тряпичную куклу. Подтянув его вплотную к себе, он вперил в него взгляд безумных глаз.

– Ничто нас не остановит! – прорычал он. – Ничто! Слышишь, Фуад? Слишком много времени, сил и средств я отдал подготовке этой операции. Два года жизни! Никто не помешает мне довести ее до триумфального конца! Никто не сможет отобрать у меня мой успех! Сегодня же утром, на рассвете, я нажму на кнопку, чтобы заставить спутник сойти с орбиты!

Он так отшвырнул Фуада, что тот упал на колени, а когда поднялся, Хатиб уже потерял к нему всякий интерес. Он смотрел на Ахмада.

– Ты что-нибудь имеешь против того, что я только что сказал, Ахмад?

Араб затряс головой, и рот его растянула злая улыбка.

– Конечно же, нет, брат мой! Я полностью тебя поддерживаю. Я буду рядом с тобой, когда мы начнем атаку!

– Осталось потерпеть еще несколько часов, – выдохнул Хатиб, – и тогда мы им всем покажем!

– Да, – подхватил Ахмад, – они увидят, на что мы способны во имя Аллаха! Ислам воцарится, наконец, во всем мире!

И, не сговариваясь, они хором закричали:

– Аллах! Аллах велик!

Глава 21

Летчика ВМС звали Кениг. Он помог Болану перенести так и не приходящего в сознание второго пилота в хижину. Сам майор отделался кровоточащей ссадиной на голове и травмой руки.

Сорайя опустилась на колени возле раненого и, приподняв ему веки, посветила лучом фонарика в глаза. Зрачки пилота никак не среагировали на свет.

– Думаете, у него мозговая травма? – с тревогой спросил майор Кениг.

Девушка кивнула.

– Похоже, он пострадал очень серьезно, – сказала она. – Ему срочно нужен врач.

Кениг поднял взгляд на Мака Болана, и тот, понимая, какой вопрос мучает майора, отрицательно покачал головой.

– Мы ничего не сможем для него сделать, пока не выберемся отсюда, майор. У меня нет даже походной аптечки. Я свою уже всю использовал.

– Но, черт побери, не можем же мы дать ему умереть! Ему нужно помочь!

– Да и вам тоже, – отозвался Болан. – Как ваша рука?

Пилот пожал плечами.

– Зверски болит. Скорее всего, сломана. Я не могу ею пошевелить.

– Давайте я вам сделаю поддерживающую перевязь, – тотчас же предложила Сорайя.

Девушка помогла Кенигу снять рубашку и оторвала от нее рукава. Связав их вместе, она изготовила из них перевязь для сломанной руки пилота.

Все это время Болан смотрел, как сыпется с неба дождь, пытаясь найти выход из создавшегося положения.

Ветер крепчал, и ураган был уже совсем близко. На помощь извне рассчитывать не приходилось. В который уже раз ему придется полагаться только на свои силы.

Они не могли сидеть в хижине целую вечность. Второй пилот, как и разведчик, был в очень плохом состоянии. Обоим грозила смерть, если в самое ближайшее время им не будет оказана квалифицированная медицинская помощь. Мак на мгновение подумал о грузовике, с помощью которого устроил засаду Спинни. Если бы у него имелось какое-либо транспортное средство! По крайней мере, было бы на чем отвезти всех на побережье до Пуэрто Обалдиа. Но что бы это ему дало? Долгие часы тряски в кузове... Смогут ли Лакония и второй пилот вынести такое испытание? Ну хорошо, допустим, они доберутся до Пуэрто Обалдиа, что тогда? Город находился как раз на пути урагана. Как в таких условиях эвакуировать раненых? Вопросы, вопросы, вопросы... Однако добраться до Обалдиа было бы все-таки лучше, чем сидеть и ждать, сложа руки... Значит, нужно найти транспорт. Первый грузовик был бесповоротно потерян. Ладно! Но ведь Мак знал, где раздобыть еще один. Это означало новую наступательную операцию, в ходе которой предстояло выполнить две задачи: во-первых, взорвать чертову антенну, а во-вторых, угнать грузовик.

Вот уж, действительно, операция далеко выходила за рамки, обозначенные Гарольдом Броньолой. Болану предстояло снова проникнуть во вражеский лагерь, возвратиться в змеиное гнездо, обитатели которого ждали его с оружием в руках и жаждой мести в сердце, потому что он страшно их унизил. Он явился причиной гибели их братьев, превратил лагерь в пылающий ад и, мало того, устроив засаду Спинни, перебил всех сопровождавших его людей.

Да, все, кто находился в лагере террористов, готовы были отдать свою жизнь ради того, чтобы рассчитаться с Маком Боланом.

И Палач собирался предоставить им такой шанс...

Как бы то ни было, это был единственный путь к выполнению стоящих перед ним задач.

* * *

Ураган бушевал над Мексиканским заливом, сметая все на своем пути. Но здесь, в небе над Панамским заливом, царило относительное затишье: горная ряда на востоке не давала разгуляться ветрам в полную силу. Но Гримальди знал, что, как только перевалит за гребень Сьерры, его встретит жесточайший шторм.

Он настроился на радиомаяк станций контроля за воздушными судами на острове Тобога сразу же после взлета с военно-воздушной базы Говард. По плану полета он должен был пройти над островом Рей в Панамском заливе, затем над заливом Сан Хуан и наконец чуть южнее станции слежения за воздушной обстановкой в Ла Палме.

Приблизительно в семидесяти километрах от берега Джек обнаружил легкий вертолетоносец и увидел, как с его палубы тяжело взлетел транспортно-десантный вертолет «Си Стэллион».

Гримальди ощутил первые проявления бури, как только полетел над сушей в сторону горного хребта. Его «Кобра» была раз в пять легче, чем «Си Стэллион», поэтому яростные порывы ветра нещадно швыряли маленький вертолет. Горные отроги Сьерры тонули в грозном море черных клубящихся облаков. По фонарю кабины снова забарабанил дождь.

Когда до горного хребта оставалось не более шестидесяти километров, Гримальди включил систему радиосвязи, но решил выйти в эфир только после того, как перевалит через вершины гор. Болан находился на восточном склоне, а это значит, что горы не дадут ему принять радиосигналы «Кобры».

Вертолет был еще километрах в тридцати от подножия Сьерры, когда густая облачность заставила Гримальди снизиться до пятидесяти метров. Порывы ветра трепали машину и постоянно сносили с, курса. Видимость была практически нулевой, и если бы на «Кобре» не было бортового радара, Джеку давно пришлось бы совершить вынужденную посадку.

Вертолет тряхнуло особенно сильно, и Гримальди впервые усомнился в правильности своих действий: какой приступ сумасшествия заставил его отправиться в полет, когда военные считали, что это равносильно самоубийству? Как он мог усомниться в их опыте и отваге? Или ему показалось, что он опытнее и смелее их?

Нет, не смелее. Вот разве что более дерзок, неистов и готов рискнуть своей шкурой... На то существовала одна очень веская причина: его товарищ оказался в беде и нуждается в помощи. Это чувство хорошо знакомо каждому солдату: плевать на опасность, когда нужно спасать товарища. Тогда даже смерть не страшна! А Мак Болан был для него больше, чем просто товарищем. Он был его другом...

Гримальди продолжал пробиваться к Болану сквозь ночь и непогоду.

Глава 22

Прежде всего Болан занялся проверкой оружия – гаранта своего выживания. «Отомаг» и «беретта» с глушителем попали под дождь и теперь нуждались в обслуживании. Мак разоблачил их, тщательно почистил и смазал каждую деталь; ствол, затвор, пружину бойка... Затем он собрал пистолеты и проверил, как они работают. Палач не любил незавершенности, особенно в тех делах, когда от любой мелочи зависела его жизнь. Снарядив обоймы к обоим пистолетам, Мак четким ударом ладони вогнал их в рукоятки «беретты» и «отомага».

Затем настала очередь «стоунера». Болан обшарил карманы комбинезона и собрал все патроны, что у него остались. Хватило как раз на один полный рожок – сто пятьдесят патронов калибра 5.65 миллиметра. Наконец дошел черед и до русских АК-47. Автоматы Калашникова считались одними из самых лучших автоматов в мире. Не довольствуясь их поставкой в «дружественные» страны, русские помогли своим сателлитам наладить собственное производство, и теперь в мире насчитывалось более тридцати пяти миллионов единиц этого оружия.

Автомат АК-47 был рассчитан на магазин с тридцатью патронами калибра 7.62 миллиметра и обеспечивал скорострельность до восьмисот выстрелов в минуту. Да, очень опасная игрушка, у которой все-таки имелись незначительные неудобства, и Болан о них знал. В отличие от автоматов американского производства у АК-47 не было системы автоматической блокировки, срабатывавшей, когда из рожка выходил последний патрон. Он просто переставал стрелять в самый неподходящий момент, так что стрелку приходилось еще и учитывать, сколько выстрелов он сделал, чтобы не прозевать момент, когда нужно доставать новый магазин.

Болан разобрал оба Калашникова с тем же тщанием, что и остальное оружие, смазал все детали и, собирая автоматы, отдал должное русскому конструктору. Как оружейник он прекрасно понимал, какой труд и талант скрывались под кажущейся простотой и функциональностью этого горького оружия.

Покончив с автоматами, Болан пересчитал и для удобства отложил осколочные гранаты отдельно от зажигательных. Так было меньше шансов перепутать их в бою. Несмотря на весь свой профессионализм и сноровку, на проверку всего арсенала у него ушел час времени.

Нельзя сказать, что у него имелось все необходимое, чтобы в одиночку справиться с двумя десятками вооруженных до зубов арабских террористов. Конечно, добрую половину их он уже обезвредил, но человек двадцать, а то и двадцать пять представляли собой очень серьезную угрозу, с которой нельзя было не считаться.

Болан отлично понимал, какой опасности он себя подвергает. Были ли у него шансы остаться в живых? Весьма незначительные, если не сказать никаких. Он напрасно ломал голову, однако не смог придумать ничего дельного, что позволило бы застать террористов врасплох. Время поджимало, и обстоятельства складывались драматически. Маку оставалось рассчитывать лишь на лобовую атаку против двух десятков вооруженных до зубов террористов, движимых мстительной ненавистью, фанатизмом и жаждой крови...

* * *

Чтобы достичь восточного склона Сьерры, Гримальди пришлось лететь между гор на очень малой высоте. Он не мог войти в клубящиеся свинцово-черные тучи, в которых тонули вершины гор: его «Кобра» не была оборудована приборами инфракрасного видения и соответствующими навигационными приборами.

В узких ущельях господствовали ужасные вихри, которые с безумной силой сотрясали маленькую машину. Гримальди двумя руками вцепился в ручку управления, а ноги его буквально плясали на педалях. Видимость была если не нулевой, то, по крайней мере, минимальной из-за дождя, хлеставшего теперь с удесятеренной силой. Джек с такой силой сжимал ручку управления, что у него уже начало сводить судорогой запястья. Но он старался об этом не думать, все внимание уделяя тому, чтобы не сбиться с заданного курса. Лоб его покрылся испариной, а рубашка буквально прилипла к делу.

«Кобра» совершала абсолютно непредсказуемые прыжки: то становилась на дыбы, то проваливалась носом вниз по воле разбушевавшейся стихии. Не отрывая глаз от светящихся приборов, Гримальди старался не думать о том, какие нагрузки испытывают сейчас лопасти винта, да и вся конструкция вертолета...

Три четверти часа спустя машина прорвалась наконец на восточный склон горной гряды. Ветер там бушевал еще сильнее, и «Кобра» с трудом прокладывала дорогу среди разгулявшихся ветров после того, как Гримальди взял курс на север.

Джек включил УКВ-передатчик, и в эфир полетел его отчаянный призыв:

– "Каменный человек-1"... «Каменный человек-1»... Вас вызывает «Летучий голландец»... Ответьте, «Каменный человек-1»...

Он без устали повторял эти фразы, моля про себя Бога, чтобы Мак Болан наконец отозвался...

* * *

Сквозь густую пелену облаков едва заметно начинал пробиваться рассвет.

Мак Болан вышел из хижины с рюкзаком на плечах и «стоунером» в руках. Майор Кениг и Сорайя вышли на порог, чтобы проводить его. Никто не произнес ни слова. Когда Болан объяснил им, что собирается сделать, пилот воскликнул:

– Черт побери, я бы предпочел пойти с вами!

Высокий человек в черном был уже почти на самом краю поляны, когда его рация тонко запищала. Торопливо сняв с пояса аппарат, Болан включил его как раз вовремя, чтобы услышать:

– "...человек-1", ответьте... «Каменный человек-1»...

Болан даже не поверил своим ушам. Он узнал этот голос!

– Говорит «Летучий голландец»... Ответьте, «Каменный человек-1»...

«Летучий голландец»! Джек Гримальди! Болан не нуждался ни в каких позывных, чтобы по голосу узнать своего друга. Улыбаясь, он поднес ко рту микрофон.

– Говорит «Каменный человек-1», – прокричал он. – Слышу тебя, «Летучий голландец»! Что ты здесь делаешь?

Сквозь треск помех до него донеслось:

– Да вот, случайно болтался тут без дела. Ну и подумал, а не заскочить ли поздороваться с тобой... Зажги-ка свечечку, чтоб было легче тебя найти...

Болан ухмыльнулся – свечечку! Может, в честь прибытия приготовить еще и яичницу с ветчиной? Он порылся в рюкзаке и, вынув миниатюрный радиомаяк, установил его на поляне.

Почти тотчас же до него донесся голос Гримальди:

– Отлично... вижу тебя отчетливо, как солнце, «Каменный человек-1»... Минут через пять буду у тебя...

Не прошло и пяти минут, как Болан услышал рев двигателя и посвист лопастей, рассекавших густой, насыщенный влагой воздух. Вскоре в небе появился тонкий, хищный профиль боевого вертолета.

Машина пролетела над Боланом, развернулась почти на месте, на секунду зависла над ним, а затем мягко села чуть в стороне.

Гримальди выскочил из кабины, не дожидаясь, когда остановится винт «Кобры». Болан бросился ему навстречу.

– Ну что, отвезти тебя домой, шеф? – в глазах Гримальди плясал бесовский огонек.

Болан растроганно схватил его за плечи, но тут же серьезно объявил, махнув рукой в сторону хижины:

– Вон там, в хижине, трое раненых. Двое из них без сознания. У третьего сломана рука. И еще девушка в придачу.

Гримальди удивленно вскинул брови.

– Джек, сможешь всех загрузить в свою стрекозу? – Болан с надеждой ждал ответа, но Гримальди с сожалением покачал головой.

– Невозможно! И не только из-за веса: я мог бы взять и больше, но нет места. Это же боевой вертолет! Тут есть место для штурмана-стрелка и все, старик. Вдобавок ко всему погода портится на глазах. А что ты собирался делать, если бы не появился я?

Болан вкратце объяснил ему свой план.

– Бог мой! – присвистнул Гримальди. – Прекрасный способ отправиться на тот свет!

– Но теперь соотношение сил изменилось. Твое появление и этот вертолет в корне меняют дело.

– Не забывай об игрушках, которые я тебе привез, – улыбнулся Гримальди. – Штучки, о которых можно только мечтать, – эти противотанковые ракеты с системой дистанционного управления! Годится?

– Ага, – ухмыльнулся Болан.

– Не забывай, что и «Кобра» снаряжена полным боекомплектом, – продолжал Гримальди. – Трехствольная 20-миллиметровая пушка и два блока неуправляемых реактивных снарядов кое-что да значат! А теперь расскажи мне, что это за лагерь.

Болан выбрал место посуше, присел на корточки и нарисовал на земле план лагеря со всеми постройками. Гримальди внимательно слушал его пояснения.

Майор Кениг, видевший, как приземлился вертолет, подошел к ним. Гримальди поднял голову, и Болан представил их друг другу:

– Это майор Кениг. Майор, позвольте вам представить моего друга Джека Гримальди.

Пилот ВМС посмотрел на Гримальди, затем озадаченно перевел взгляд на «Кобру». На Гримальди не было формы, и майор не сразу связал человека в штатском с боевым вертолетом.

Пилоты обменялись рукопожатием, и Кениг заметил:

– Думаю, лучше не спрашивать, под чьим началом вы служите?

Гримальди открыл было рот, собираясь что-то ответить, но ему помешал прерывистый писк радиоприемника Болана. Тот немедленно схватил аппарат, но не успел еще включить его на прием, как все трое уже услышали характерный гул приближающегося вертолета.

Гримальди развернулся и задрал голову в небо, но первым винтокрылую машину заметил Болан: она приближалась с запада.

– Вон она! – прокричал он.

Гримальди хотел было броситься к своей «Кобре», но майор Кениг остановил его:

– Не волнуйтесь, Джек! Это свой, из нашего отряда!

Гримальди замер, не отрывая взгляд от огромной стрекозы, появившейся над поляной и севшей метрах в тридцати от его маленькой, но, когда надо, больно жалящей осы. Рядом с огромным «Си Стэллионом» «Кобра» выглядела, как игрушка.

Едва колеса «Си Стэллиона» коснулись земли, из него выскочили люди.

– Молодцы, ребята! – воскликнул Кениг. – Я знал, что они не оставят нас в беде!

Первым к ним подбежал круглощекий пилот и лихо отдал честь.

Майор показал на хижину и пояснил:

– Заберите там двух тяжелораненых.

Пилот отдал приказ своим людям. Те немедленно вытащили из чрева вертолета пару носилок и побежали к хижине. Несколько минут спустя на пороге хижины появились люди с носилками, на которых лежало безжизненное тело Лаконии, завернутое в одеяло. Сразу же за ним вынесли носилки с телом второго пилота из экипажа Кенига. Последней вышла Сорайя.

Она подошла к Болану и Гримальди. Пилот с удовольствием осмотрел ее с головы до пят, но от комментариев воздержался.

Болан сказал:

– Майор Кениг, я думаю, вы возьмете на себя дальнейшее командование спасательной операцией. – Офицер кивнул, и Болан продолжил, указав рукой на носилки с телом разведчика, которого как раз грузили на борт «Си Стэллиона»: – Крайне важно как можно скорее доставить этого человека в Вашингтон. Поступайте как хотите, но постарайтесь довезти его живым.

Кениг вскинул руку к пилотке и повернулся к Сорайе.

– Идемте, мисс. Они уже готовы к вылету.

Сорайя замялась, словно не хотела улетать, и бросила на Болана умоляющий взгляд. Но тот приказал ей тоном, не терпящим возражения:

– Вы должны лететь с ними. Это ваш единственный шанс.

Понимая, что настаивать бесполезно. Сорайя последовала за Кенигом, который уже бежал к огромному вертолету. Едва они взобрались на борт, как тяжелая дверь тут же захлопнулась, мощно взревел двигатель и спустя несколько секунд металлическая стрекоза оторвалась от земли. Она описала над поляной полукруг и скрылась в свинцовом небе. Пилоты взяли курс на запад, чтобы обойти ураган и вернуться на вертолетоносец, курсировавший в Панамском заливе.

Болан тронул за руку Гримальди и снова присел над планом, который набросал прутиком на мокрой земле.

– А теперь, – сказал он, – слушай, как мы сделаем...