Текст книги "Новая война (Ураган над Колумбией)"

Автор книги: Дон Пендлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 15

Болан уже открывал дверцу грузовика, собираясь сесть за руль, когда услышал чей-то окрик. Сомневаться не приходилось: кричали ему, вот только что? Поди узнай! Может, часовой хотел, чтобы он убрал машину с середины дорога, а может, спрашивал, почему он здесь, а не там, где ему положено быть. Впрочем, это было не так и важно: Болан не мог ему ответить и понимал, что никакие уловки здесь не помогут. Но хоть Мак и не говорил по-арабски, у него имелась одна штучка, которая говорила на одном универсальном для всего человечества языке.

Он схватил лежавший на сиденье «стоунер» и, круто развернувшись на голос, положил палец на спусковой крючок.

Террористов было трое. Три шустрых негодяя наставили на него свои автоматы, но не открыли огонь лишь потому, что еще не знали, их ли человек стоит возле грузовика.

Через секунду они это узнают... Но Мак Болан не дал им этой секунды. Легкое движение руки, и обжигающий веер злых ос калибра 5.56 вырвался из дула «стоунера», прочертив в дождливой ночи невидимую смертоносную линию. Первому бандиту пули пришлись в верхнюю часть туловища, буквально разрезав его наискосок от правого плеча до левого бедра. Нелепо дергаясь под ударами пуль, он попятился и рухнул на землю.

Он еще не успел коснуться земли, как вторая очередь настигла следующего террориста: град раскаленных кусочков металла прошил его сверху донизу.

Третий араб успел нажать на спусковой крючок, но то ли стрелок он был никудышный, то ли позицию выбрал неудачную, как бы то ни было, автоматная очередь прошла далеко от цели.

На этот раз Болан ограничился коротенькой очередью, вполне, однако, достаточной, чтобы отправить сына пустыни прямиком в рай, обещанный ему пророком Мухаммедом.

Высокий человек в черном выпустил всего три короткие очереди. Каждая длилась не больше секунды, но шума вполне хватило, чтобы в лагере поднялась тревога. Четкое стаккато «стоунера» разорвало тишину ночи, возвестив террористам, населявшим лагерь, о том, что к ним пробрался враг. Враг, который исполнял еще более жестокий и убийственный романс, чем они сами!

Боковым зрением Болан заметил четырех бандитов, вылетевших из барака справа. Он присел и, прижавшись плечом к колесу грузовика, снова нажал на спуск «стоунера».

Град пуль обрушился на выбегавших гуськом террористов, которые, казалось, принялись исполнять танец святого Витта. Они дергались, несуразно размахивая руками, словно механические игрушки, у которых внутри что-то окончательно разладилось. Их тела покрывались расплывчатыми пятнами алого цвета, разраставшимися прямо на глазах...

Теперь по всему лагерю метались люди. Они вопили, окликая друг друга, а может, просто ругались.

Те из них, что были ближе к грузовику, бросились на землю, чтобы открыть ответный огонь. Другие, менее опытные, бежали со всех ног в ту сторону, откуда, по их мнению, доносилась стрельба.

Болан чертыхнулся: этих сволочей было слишком много, чтобы перебить их разом и в одиночку. Да и времени у него почти не оставалось, нужно было в темноте сматываться из этого растревоженного осиного гнезда.

Мак опустился на колено и, почти не целясь, выпустил длинную очередь, прочертив перед собой стволом широкий полукруг. «Стоунер» ритмично подрагивал в его крепких руках, выплевывая смерть, а уж целей ему хватало с избытком.

Крики боли и предсмертные стоны сопровождали треск «стоунера», которому вторил более глухой стук автоматов Калашникова. Фонтанчики грязи, взбитые пулями, стали все чаще расцветать в опасной близи к укрытию Болана, и он подумал, что пора уносить ноги, но делать это расчетливо, с умом, нанося противнику максимальный урон. Во всяком случае, другого выбора у Болана не было.

Он открыл дверцу грузовика и запрыгнул в кабину. Двигатель, слава Богу, завелся с пол-оборота, и Мак вихрем рванул с места. Автоматная очередь прочертила ветровое стекло, и оно разлетелось вдребезги.

Грузовик козлом скакал по ухабам, унося Болана из-под обстрела. Вцепившись обеими руками в руль, Мак резко крутанул его влево и свернул за хижину, служившую штабом Хатибу аль-Сулейману. Палач криво улыбнулся, ибо треск Калашниковых сразу прекратился: террористы не осмелились подвергать опасности жизнь своего главаря. Началась бешеная гонка по грязи под проливным дождем. Держа руль рукой и напряженно глядя перед собой, Болан расстегнул другой рукой подсумок с гранатами. Достав одну гранату, он зубами вырвал чеку и немного подождал. Грузовик находился теперь на краю лагеря, и прямо перед ним возвышалась решетчатая мачта с параболической антенной.

Грузовик прошел впритирку с металлической опорой. В тот же момент Болан по пояс высунулся из окна и швырнул гранату так высоко, как только мог, надеясь, что она упадет в тарелку антенны. Грузовик помчался дальше...

Мак механически считал: один... два... три!

Темноту ночи всколыхнула вспышка взрыва, но... граната взорвалась, скатившись к подножию металлической опоры!

На этот раз Болан в сердцах выругался во весь голос. Ведь граната угодила-таки в тарелку, но выкатилась из нее и упала на землю! А грузовик был уже слишком далеко, чтобы сделать еще одну попытку.

В руке Палача, словно по волшебству, появилась еще одна граната. Он выплюнул в окно выдернутое зубами кольцо и, как только грузовик поравнялся с одним из бараков из гофрированного железа, Мак рассчитанным движением бросил ее точно в окно барака-казармы и тут же до предела нажал педаль газа.

Ба-бах! Сзади долбануло так, что грузовик даже подбросило. На этот раз взрыв озарил все небо, а куски рваного металла разлетелись во все стороны. Казалось, казарма встала на дыбы, затем разверзлась посередине, и к небу взлетели куски тел, оторванные конечности – все то, что еще несколько мгновений тому назад было вполне целыми людьми.

Мак с недоумением глянул в зеркало заднего вида. Взрыв оказался гораздо мощнее, чем можно было ожидать от простой гранаты. Напрашивалось одно возможное объяснение: скорее всего граната Болана угодила в склад взрывчатки. В любом случае, от барака практически ничего не осталось.

Палач с издевкой улыбнулся: и эта мразь называет себя террористами? Попались в свою собственную западню, как дети!

* * *

При первых же звуках выстрелов Хатиб аль-Сулейман выскочил из своего штаба в сопровождении Ахмада и Фуада. И первый, кого он заметил метрах в сорока от хижины, был высокий широкоплечий атлет, одетый в черный комбинезон и увешанный оружием. Он походил на демона мщения из старинных арабских сказок. Больше всего Хатиба поразило то, что у него не было лица. Чудовищный черный силуэт сеял смерть, и она приходила безликая и оттого еще более страшная.

Ахмад повалил командира на землю и прикрыл его своим телом, не обращая внимание на его вопли. И тут же над самыми их головами, едва не задевая волосы, просвистел целый рой свинцовых, жалящих насмерть пчел. Фуад метнулся в хижину за своим автоматом. Вне себя от ярости Хатиб оттолкнул в сторону Ахмада и поднялся на ноги. Дьявол в черном уже скрылся в кабине грузовика. Хатиб разочарованно взвыл и бессильно погрозил ему вслед кулаком.

Грузовик вихрем сорвался с места и скрылся в темноте. Хатиб побежал за ним и споткнулся об одного их своих людей, сидевшего на корточках за углом хижины. Главарь схватил его за шиворот и заставил подняться. Он изо всех сил ударил его по лицу, не переставая нанизывать одно на другое замысловатые арабские ругательства.

– Ты, сукин сын! И мать твоя шлюха из пустыни! – в бешенстве орал он, и в уголках его рта выступила пена. – Трусливая собака! Гнусная помесь осла и гиены! Отдай мне свое оружие!

Он вырвал автомат из рук парня и побежал в ту сторону, где скрылся грузовик. Фуад выскочил из хижины и, увидев бегущего Хатиба, бросился за ним вдогонку.

В свою очередь, из домика хотела выйти и Сорайя, но властная рука белокурого гостя остановила ее на пороге.

– Оставайтесь в укрытии, – приказал Спинни. – Вы пока ничем не можете им помочь.

– Сами прячьтесь, если боитесь! – с презрением бросила девушка, отталкивая его руку.

Спинни криво улыбнулся.

– Я не боюсь, дорогуша, – ответил он, с интересом разглядывая ее стройную фигурку. – Просто эта стычка меня не касается. Сегодня ночью мне надо вернуться на побережье. Хотите поехать со мной?

Сорайя с отвращением посмотрела на него и отвернулась. Как раз в этот момент в хижину ворвался запыхавшийся Ахмад. Он схватил девушку за плечи и принялся остервенело трясти, как грушу.

– Где пленник? – ревел араб, не переставая трясти девушку. – Что ты с ним сделала? Говори, сучка!

Сорайя смело заехала ему по искаженной яростью физиономии.

– Выбирай выражения, паршивый пес, – сухо бросила она. – Какое право ты имеешь так со мной обращаться?

– Куда ты дела пленника? – не унимался Ахмад.

– Никуда! – вскричала Сорайя. – Он был в своей хижине, когда я вышла, чтобы присутствовать при разговоре со Спинни. Клянусь тебе!

Ахмад отпустил ее и, воздев руки к потолку, заорал:

– Он удрал, исчез, улетучился! И если ты ему помогла, то еще пожалеешь об этом!

Окна хижины жалобно зазвенели от близкого взрыва гранаты.

Ахмад повернулся к двери как ужаленный. Взрыв грохнул прямо у основания его любимого детища – параболической антенны. Забыв и о Сорайе, и об исчезнувшем пленнике, он выскочил наружу и, словно сумасшедший, помчался к антенне.

Грузовик пронесся мимо мачты антенны и, разбрызгивая грязь, проехал вплотную с одним из бараков-казарм, после чего круто вильнул в сторону. На глазах у Сорайи второй взрыв разорвал небо. Здание из гофрированного железа буквально приподнялось над землей, прежде чем расколоться надвое, наподобие того, как в кино благодаря ускоренной съемке показывают, как распускается цветок. Обломки обшивки и арматуры взлетели в небо, окрасившееся в оранжево-красный цвет. Девушка с ужасом видела как в огненных вихрях летают обезображенные куски человеческих тел: туловища с оторванными головами, руки, ноги... Впервые в жизни страх сковал ее так, что она буквально приросла к земле. До нее только теперь дошло, насколько она сама уязвима перед лицом чужой воли, пробудившей такую стихию.

Крик ужаса вырвался из ее груди. Спинни схватил ее за руку, но она вырвалась и, не помня себя, побежала навстречу мчавшемуся обратно грузовику. Ею владела одна только мысль: бежать, бежать как можно дальше от Хатиба аль-Сулеймана, Фуада и Ахмада, от всех... Если они узнают, что она способствовала побегу пленника, ее убьют, как собаку! Ибо, помогая спасти американца, она, сама того не ведая, участвовала в подготовке этого налета. Сорайя бежала все быстрее, подгоняемая глубоким отчаянием, – она хотела жить!

* * *

Болан заметил, как кто-то бросился наперерез грузовику, и немного повернул руль, чтобы зацепить бампером бегущего. «Еще одним террористом будет меньше», – мелькнуло у него в голове.

Он уже не слышал ничего, кроме оглушительного рева двигателя и дробного стука автоматов Калашникова. Охваченные огнем останки взорванного барака освещали эту часть лагеря, который выглядел словно поле, на котором в яростной схватке схлестнулись бесовские силы.

Когда до бегущего наперерез грузовику человека оставалось каких-то восемь – десять метров, Мак понял, что это девушка. С его губ сорвалось проклятие, руки непроизвольно заложили руль вправо, чтобы избежать столкновения, а ноги вдавили педали тормоза и сцепления в пол. Девушка застыла на месте, глядя, как тяжелый грузовик пошел юзом по скользкой грязи.

В самый последний момент она сделала попытку отпрыгнуть в сторону, но поскользнулась на раскисшей земле и упала. Грузовик каким-то чудом остановился всего в нескольких сантиметрах от ее ног.

Сорайя тут же встала на колени и крикнула Болану:

– У... умоляю вас... заберите меня с собой!

Эти слова вызвали у Болана острое чувство жалости. Он затянул ручной тормоз и спрыгнул на землю, отчетливо понимая, что это граничит с безумием и что он должен как можно скорее покинуть взбаламученный лагерь. В конечном счете, Сорайя ведь тоже террористка. Какое ему дело до ее судьбы?

Но умоляющий голос девушки проник ему прямо в сердце. Она смотрела на него широко раскрытыми в надежде глазами, и во взгляде ее читалась немая мольба. Мак наклонился к перепачканной в грязи девушке, ловко подхватил ее и втащил в кабину грузовика.

Темнота и дождь, секущий в лицо, мешали ему видеть дорогу перед собой. Поэтому Болан сбавил скорость, подъезжая к воротам, которые, к счастью, охранял лишь один часовой. Тот опустился на одно колено и вскинул к плечу приклад своего АК-47.

Болан выхватил огромный серебристый «отомаг», снял его с предохранителя и, почти не целясь, нажал на курок. 11-миллиметровая экспансивная пуля попала бандиту прямо в грудь. Тело со страшной силой отбросило к одному из столбов, на которых висели ворота, и оно, как большая тряпичная кукла, осело на землю.

Болан врубил четвертую скорость и прибавил газу, до отказа вжав педаль в пол. Из-под шин машины фонтаном выплеснулась жидкая грязь, и грузовик на всем ходу протаранил створки ворот. Они легко подались и смялись, словно пустой спичечный коробок от удара кулаком. Грузовик вырвался за пределы лагеря и продолжил свою бешеную гонку.

Под яростный аккомпанемент автоматов террористов Болан помчался вниз по склону и более-менее удачно вписался в первый поворот. Еще несколько секунд – и лагерь арабских террористов исчез из зеркала заднего вида машины.

Глава 16

Болан сбросил скорость и включил фары. Проложенная по склону горы дорога представляла собой нескончаемую череду крутых поворотов. Кроме того, она была совсем узкой и требовала чрезвычайно аккуратной и неторопливой езды. В дождь же по такой дороге вообще ездить не стоило.

Приблизительно через километр Болан остановил, грузовик. Теперь он мог позволить себе небольшую передышку. Минут пять, если не больше. Там, наверху, в лагере, террористам потребуется время, чтобы организовать преследование.

Болан повернулся к девушке, сжавшейся в комок на сиденье рядом с ним.

– Ну ладно. Объясните-ка мне, с чего это вы вдруг передумали. Если бы вы ушли со мной, когда я выносил из лагеря пленника, вы бы не подвергали себя опасности заработать дырку в голове, как это с вами только что произошло.

Он увидел, как она задрожала, хотя ей было абсолютно не холодно.

– Они... в общем, Ахмад обнаружил, что... ваш шпион...

– Лакония?

– Его так зовут? А мы и не знали. Ахмад обнаружил его исчезновение... Он просто кровожадный псих. Он бы меня убил, если в только узнал, что... ну, что я вам немножко помогла.

Болан ничего не ответил. Ему не оставалось ничего иного, как поверить Сорайе на слово. Впрочем, один раз он уже ей доверился, и она не обманула, однако теперь обстановка изменилась. Мак готовился вступить в бой и хотел быть абсолютно уверенным в Сорайе. Она сказала, что спасалась бегством из лагеря террористов, потому что боялась за свою жизнь. Но этого было явно недостаточно.

Словно читая мысли своего спасителя, девушка торопливо заговорила.

– Я... я не могла там больше оставаться. Когда вы ушли со своим человеком, я очень много размышляла, припомнила, как бесчеловечно Ахмад пытал пленника, и поняла, что они ведут себя, как... хищные звери... как дикари! – она словно выплюнула эти последние слова, немного помолчала и продолжала: – С самого раннего детства мне внушали, что израильтяне – подлые твари, которых нужно истреблять при любом удобном случае. Они захватили земли арабов, убивают, грабят, опустошают все вокруг себя! А значит, наша борьба против них является священной войной – джихадом. Но теперь-то я поняла, что мы ничем не лучше своих врагов. А может, даже хуже. Истязать живого человека, как это делал на моих глазах Ахмад, подкладывать бомбы в магазины, в автобусы, где полно ни в чем не повинных людей... Это ужасно и отвратительно!

Болан слушал ее, не перебивая, и Сорайя выложила все, что накипело у нее на душе. Ей казалось, что уже тот факт, что она высказывала свои самые сокровенные чувства, снимал с нее часть вины.

– Я больше не в силах участвовать в их человеконенавистнических планах. Я потеряла веру в Хатиба. Поняла, что он лжет. Он утверждает, что действует во имя нашего народа, но на самом деле он все делает ради денег. Кстати, Спинни ему об этом так и сказал, и Хатиб даже не стал возражать. Но еще больше, чем о деньгах, Хатиб мечтает о власти, и чтобы заполучить ее, он ни перед чем не остановится: ни перед убийством, ни перед пытками, взрывами, покушениями, ни перед чем, если только это позволит ему стать заметной фигурой в арабском мире. Что же до нашего дела, то для него это всего лишь способ удовлетворить свои собственные амбиции. – Она глубоко вздохнула и сорвалась на крик: – О, как я его ненавижу! Его и все, что он собой олицетворяет!

– Однако же вы сражались за те идеалы, что и он, – мягко возразил Болан.

Девушка гордо вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Мой идеал – это мой народ, – торжественно произнесла она. – Я считаю, что моему народу должно быть возвращено то, что у него отняли. Я верю в то, что палестинцы имеют право на свою Родину. Но добиться этого жестокостью и насилием им не удастся. Убийство тысяч ни в чем не повинных людей, бесчеловечные покушения, бомбы – все это не принесет никакой пользы нашему делу. Мы должны поступать как разумные, здравомыслящие существа, мы должны научиться решать наши проблемы за столом переговоров. Только так мы сможем добиться прочного мира и согласия.

– Готовы ли вы помочь мне сорвать операцию, разработанную Хатибом и его террористами? – в упор спросил Болан.

Сорайя на мгновение заколебалась, потом кивнула.

– Да-да. Это мой долг.

– Тогда объясните мне, в чем суть плана Хатиба. Он установил антенну для слежения за спутниками и наблюдает с ее помощью за одним из американских космических аппаратов. Я правильно говорю?

– Да, это так.

– Какие цели он преследует?

– Спутник получает и передает на Землю всю информацию о перевозках американской нефти.

– Но откуда он знает коды, используемые нашими специалистами по космической связи?

– От Спинни и его команды. У этих людей отличные источники информации в кругах, близких к вашему правительству. Кстати, именно они финансировали вывод на орбиту этого спутника год тому назад.

– А вам известен дальнейший ход осуществления операции? – спросил Болан, глядя Сорайе прямо в глаза.

– Нет. Я только знаю, что Хатиб одержим одной идеей: уничтожить американский спутник. Он давно об этом мечтает. А Спинни требует, чтобы мы нанесли удар по Панамскому каналу. Он хочет, чтобы Хатиб разбомбил его ракетами «Скад», которые сам же нам и поставил. Они все с ума посходили. До меня это дошло со всей очевидностью только сегодня.

– Полностью с вами согласен, девушка, – натянуто улыбнулся Болан.

Однако размах операции Хатиба аль-Сулеймана начинал всерьез беспокоить его. Чтобы уничтожить этого страдающего манией величия психа, действовать следовало быстро, очень быстро. На организацию военной акции по всем правилам уйдет слишком много времени... Таким образом, остается только одно решение: Палач вступает в бой один против всех.

Дождь гулко молотил по крыше грузовика, затекая в кабину через выбитое лобовое стекло. Но несмотря на этот шум, тренированное ухо Болана вскоре различило довольно слабый, но равномерный звук – с горы медленно спускалась машина!

Спинни говорил, что ему сегодня ночью надо быть в Пуэрто Обалдиа. Но, судя по отдаленному гулу моторов, Спинни был не один. Его сопровождал, должно быть, целый эскорт.

Болан завел двигатель и включил первую передачу. Он понимал, что у него есть все шансы опередить террористов и приехать к подножию горы раньше них, чтобы устроить там засаду. Существовал еще один вариант дальнейших действий: он мог бросить грузовик на дороге и пойти с девушкой за Лаконией. Слишком легкое решение! Он и так уже здорово рискнул, зачем же удирать от врага теперь, когда представлялась возможность нанести ему удар прямо в солнечное сплетение!

Мак включил заднюю передачу и, немного сдав назад, поставил грузовик поперек дороги, уперев его задним бортом в склон горы. Огромная машина перекрыла дорогу по всей ее ширине. А поскольку она стояла сразу за поворотом, Спинни и его эскорт могли заметить ее только в самый последний момент. А если они будут ехать чересчур быстро... Ну да это уже их проблемы.

Болан подхватил «стоунер», лежавший на сиденье между ним и Сорайей, и приказал:

– Пошли!

Но Сорайя мягко придержала его за рукав.

– Подождите, – застенчиво попросила она.

Высокий человек в черном с подозрением посмотрел на нее: неужели она снова передумала?

– Я обещала вам помочь, – прошептала девушка, – и я сдержу свое слово. Но я не могу...

– Чего не можете?

– Не могу стрелять в... своих братьев.

Болан ответил ей с холодной улыбкой на губах:

– Не стоит беспокоиться, милочка, стрельбой займусь я. А вы будете только наблюдать, втянув голову в плечи. Это вас устраивает?

Она слегка помялась и согласилась.

Болан выпрыгнул из грузовика со «стоунером» в руках. Сзади в кузове лежали тела двух убитых им часовых, а также два их автомата АК-47. Они-то могли оказаться как нельзя кстати... Мак достал их из-под брезента и забросил за плечо. Сорайя ждала, стоя под секущим дождем, и ее бил озноб.

– Идите за мной, – коротко приказал Палач, устремляясь вверх по склону горы.

Девушка с трудом карабкалась позади него, цепляясь за каждый выступ, чтобы не съехать вниз. Пару раз Мак останавливался, чтобы помочь ей преодолеть наиболее трудные участки подъема.

Они добрались до скалистого выступа, нависшего над дорогой на высоте десяти метров. Болан перешагнул через камни и подтянул к себе Сорайю. Указав ей место среди больших валунов, он сказал:

– Здесь вам ничего не грозит. Но не забывайте втягивать голову в плечи.

Он едва успел залечь, положив два русских автомата рядом с собой, как из-за дальнего поворота показались фары машин. Мак передернул затвор «стоунера» и прижался щекой к его мокрому ложу.