Текст книги "Эффект Моцарта"

Автор книги: Дон Кэмпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Музыка следующего тысячелетия

Приближается двухтысячный год, и композитор Хомер Хукс предложил создать симфонию тысячелетия как способ отпраздновать последний год уходящего века и подготовиться к эпохе, которая наступит после. Первой частью симфонии могут быть григорианские Песнопения и еврейские псалмы, а также молитвы. Вторая часть должна включать музыку средних веков, произведения Стравинского, Вагнера и других композиторов, а также танцы Полинезии, Африки, Ирландии и Бразилии. Газета «Нью-Йорк тайме» назвала эту идею.«золотым дном музыки будущего*. Последняя часть должна унести слушателя в космическое пространство, сопровождая его путешествие «темами футуризма и прорицательства, научными чудесами, которых никго еще не видел, и различными таинствами». ■

– В течение последнего века мы наблюдали, как музыка и искусство сличаются с наукой. Но можно рассматривать науку и как продолжение музыки и искусства. Идея симфонии тысячелетия предполагает, что музыка может объединить различные системы интеллекта, использоваться в здравоохранении, образовании и бизнесе.

Музыка может стать своеобразным полиглотом, поскольку ее язык интуитивно способен понять любой житель Земли. Путем использования музыки в повседневной жизни мы можем стимулировать интеллект и раскрыть творческий потенциал. В широком смысле «эффект Моцарта» открывает дорогу к более высокому развитию человеческих возможностей, чем можно было себе представить.

ГЛАВА 8

Душа звука

Мостик между жизнью и смертью

(Что еять эти eSjimaji лу/шишш., утрата ощдцуыщя npiteymemiiuji, эта. тайма f

Тереза Шредер-Шекер

От первозданного взрыва Вселенной, от образования первых космических тел, от первого звука Логоса звук служил и фактом, и метафорой. Звуки и вибрация пульсируют и дышат, превращая энергию в вещество и создавая время в безмерной, бесконечной глубине космического пространства. Планета Земля музыкальна по своей сути, и все живое на ней внемлет музыке. До сих пор мы исследовали музыку и звуки применительно к циклу человеческой жизни – от появления зародыша в утробе матери до рождения человека и его поведения в школе и на работе. Сейчас мы приблизим симфонию человеческой жизни к музыке, сопровождающей смерть и превращения душ.

Похищенный дом

сНхучлхт ли ууяаа громче хула eoejnaJLt juotU'iix. ее чаемей?

Дуглас Хофштедтер. Око мозга

Забота о безнадежно больных людях представляет собой неотъемлемую часть медицинской помощи. Карен Куинси, медицинская сестра в хосписе города Форт-Уорт, штат Техас, рассказала историю Грейс. У этой восьмидесятисемилетней женщины, которая была учительницей средней школы, болезнь Альцгеймера обострилась после смерти мужа, чуть больше года назад. К тому же старушка страдала от пневмонии. Ее единственная дочь была в полном смятении. Карен часто навещала Грейс, выслушивала ее, женщины часто разговаривали и плакали вместе.

Однажды, явившись по срочному вызову, Карен обнаружила Грейс чрезвычайно взволнованной и испуганной. Дыхание ее было учащенным. Дело в том, что дочь Грейс вышла на минутку из комнаты, чтобы позвонить, и Карен пришлось успокаивать старушку, взяв ее за руку. Умирающая женщина была очень взволнована. Тут Карен заметила маленький кассетный магнитофон на тумбочке. Она знала, что Грейс любит классическую музыку, а у Карен в машине была кассета «Похищенный дом», сборник песен известной певицы Линды Постон-Смит. Карен поставила эту кассету, которая cne^J циально была подобрана для психологической разгрузки хронических больных и умирающих. Она поставила песню «Санктуо и увидела, что дочь Грейс, которая вошла в комнату, расслабилась и успокоилась, как только зазвучала музыка. Когда началась песня «Помедленнее, святая колесница», дыхание Грейс стало более ровным, а когда ангельский голос Линды запел «Аве Мария», Грейс сделала последний вздох, и сердце ее остановилось. Она не принимала ни морфия, ни других успокаивающих лекарств. Карен пришла к убеждению, что музыка стала основным фактором умиротворения этой женщины перед смертью и смягчения боли дочери.

Можно рассказать много историй из опыта хосписов, подобных истории Грейс. Глэдис, которой было девяносто четыре года, в течение трех лет жила в доме для престарелых, страдая слабоумием. Когда Рут Хайнрикс, музыкальный терапевт из Арвада, штат Колорадо, которая работает с пожилыми людьми, вошла в комнату, она увидела необычную сцену. Хрупкая, маленькая Глэдис, сидя в громадном кресле, изо всех сил пыталась подкдтить его к противоположной стене. Дв^ сестры, которые стояли рядом, старались воспрепятствовать Глэдис, чтобы она не нанесла себе травму и не потревожила других жильцов. Это продолжалось более трех часов. Сестры устали, их нужно было отпустить, поэтому Рут предложила свои услуги. Она попыталась успокоить Глэдис. Рут села перед ней и положила себе на колени клавишный синтезатор. Глэдис потянулась к клавишам и хотела отбросить инструмент, но Рут взяла руки Глэдис в свои, чтобы защитить несчастную от травмы.

Рут начала петь «Позволь назвать тебя своей любимой». Глэдис мгновенно преобразилась и стала смотреть ей прямо в глаза. Рут сказала: «Пой вместе со мной, Глэдис». И та начала петь. Женщины пропели дуэтом «Весна среди скал», затем последовали другие детские песенки. Когда Глэдис замолкала, Рут продолжала одна. Резкие движения больной старушки прекратились. Рут спела «Спаситель, как пастух, ведет нао, и Глэдис оставалась спокойной. Рут начала напевать про себя различные гимны, Глэдис успокоилась, ее глаза закрылись. Рут отпустила руки Глэдис, положила их на подлокотники кресла и начала напевать различные мелодии. Глаза Глэдис закрылись, и она погрузилась в сон. В тот день после обеда она много спала, умиротворенная. «Она присоединилась к нашему Отцу утром следующего дня, в воскресенье», – сказала Рут.

В моей практике приходилось время от времени успокаивать безнадежно больных людей или умирающих пациентов. Никогда не забуду одного старика, которому я придумал кличку Арчи, потому что он напоминал мне Арчи Банкера, известного телевизионного комика. Мы работали в рамках музыкальной терапевтической программы в одной из больниц Техаса. Арчи только что перенес сердечный приступ и ему не нравилось то, что он в больнице. Он был недоволен тем, что приходится лежать в постели и есть то, что ему дают, а также тем, что его держат в комнате, где стены выкрашены в зеленый цвет, как в сортире. У него было повышенное кровяное давление. Перевозбужденный эмоционально и истощенный физически, он говорил, что лучше умереть, чем подвергаться такому лечению. После того как я позанимался с ним, он доверился мне настолько, что сказал: «Хорошо, я буду делать все, что вы скажете. Мне очень нравится прелестная музыка, которая звучит как фон во время ваших упражнений. Очень хотелось бы выбратыя отсюда».

Мы стали говорить о предмете его озлобленности. По мере того как доверие между нами росло, Арчи вскоре объяснил свои недовольство, злость и боль, выразив это словами. Но он использовал не только слова. Я просил его выразить звуками то, как чувствует себя человек в замкнутом пространстве. Есть ли какой-нибудь звук, который передает то, что он чувствует? Во время лечения я боялся, что сестры сбегутся и будут ругать меня за то, что я способствую повышению его кровяного давления. Конечно, может быть, оно и повысилось на несколько минут, но через тридцать или сорок секунд, во время которых Арчи издавал звук «о-о-у-а-а», его напряжение снизилось. Последовал глубокий вздох облегчения. Звук «а-а-а» сигнализировал о том, что эмоциональное и физическое напряжение стало уходить. Я предложил Арчи несколько вокальных упражнений, и через несколько дней кровяное давление пришло в норму. Арчи почувствовал себя лучше и с помощью голоса научился избавляться от напряжения, которое накапливалось в нем годами. Если бы он не научился тонированию, его тяга к жизни была бы столь слабой, что он вряд ли выжил бы.

Чаша умиротворения

Тереза Шредер-Шекер посвятила значительную часть своей жизни возрождению музыки Клюни⁶6
  Клюни – аббатство в Бургундии (Франция), которое в X—XI веках стало инициатором реформы, направленной на укрепление католической церкви. Главные требования клюнийцев – суровый режим ^монастырях, запрещение симонии (покупка церковного сана), соблюдение целибата (безбрачие католических священников).


[Закрыть], средневекового аббатства на юге Франции. Песнопения и гимны использовались там веками для облегчения страданий больных и умиротворения умирающих. Тереза рассказала историю о своем первом пациенте, строгом старичке далеко за восемьдесят, который жил в доме для престарелых русских эмигрантов. Он был «вредным старым занудой», склонным к ругани и склокам. Его не любили ни персонал, ни жильцы этого дома. Он всю жизнь безнадежно сражался с эмфиземой. Ему оставалось жить считанные дни, когда Тереза впервые увиделась с ним. Старик был в агонии, метался в страхе и почти не мог дышать. Ему уже не могли помочь ни операции, ни лекарства. Тереза села на постель старика. Она вспоминает, как сидела, прижавшись головой к его спине. Еще не будучи уверенной в том, что нужно делать, она попыталась привлечь его внимание тихой молитвой, а затем прильнула к его левому уху и стала тихонько напевать григорианские песнопения.

«Он успокоился в моих объятиях и стал дышать ровнее. Мы дышали с ним в унисон, – вспоминает Тереза. – Казалось, теперь звуки, которые всегда его раздражали, нашли к нему путь». Песнопения успокоили его. «А разве могло бьггь иначе? – задается Тереза вопросом. – Эти песнопения являются языком любви. Они несут в себе мощь веков. Эти гимны исполняли задолго до нас. Нам казалось, что эти люди незримо присутствуют в комнате».

Старик вскоре тихо умер. Священная тишйна наполнила комнату. «Что в этой святой пустоте?» – спрашивает Тереза. Ей кажется, что это молчаливое пространство вызывает в человеке не страх или печаль, а чувство единения с душами умерших, которое приходит с последним вздохом умирающего.

Это произошло более двадцати лет назад. Впоследствии Тереза реализовала свой проект «Чаша умиротворения», который представляет собой развернутую программу хосписов, где сочетается музыка и медицина. Центром ее в настоящее время является больница святого Патрика в городе Миссула, штат Монтана. «Музыкальная танатология» (так Тереза называет свою деятельность от слова, которое обозначает «наука смерти») не является обычным компонентом заботы об умирающих в медицинских учреждениях города. Просто все больницы, хосписы, дома для престарелых, а также многие частные дома, где живут пожилые люди, наполнены музыкой. Мечты Терезы воплотились в жизнь. «В какой еще больнице на земном шаре, – замечает она, – вы можете найти по Двадцать—тридцать арф. Здесь проводятся занятия по изысканной scola cantorum (школе пения)».

Во время двухлетних занятий по курсу «Чаша умиротворения» сгудентам-медикам приходится сталкиваться с таким количеством смертей пациентов, как большинству врачей за десятилетия работы. Бригады работают группами по два человека, играют на арфах, поют и декламируют, «накидывая тончайшее тональное покрывало на физические тела своих пациентов, накрывая их от головы до пят». Музыка скрывает от умирающего неприятные звуки, которым они обычно подвержены. Когда пациенты находятся в коматозном состоянии или умирают в больничной палате, их раздражают звонки, гудки и щелкание специальных приборов, легочных мониторов, систем жизнеобеспечения, звуки, которые и здорового человека могут напугать и лишить последних радостей жизни. Музыка, которую предлагают студенты, способствует смягчению этих неприятных звуков и болей.

Студенты, занимающиеся по курсу «Чаша умиротворения», выполняют роль акушерок, помогая во множестве случаев, включая раковые, сердечно-сосудистые, респираторные заболевания и СПИД. Сочетание звука арфы и голоса помогает пациентам возродить чувство собственного достоинства, погружает их в интимную обстановку, смягчает кончину, часто не только для самого пациента, но и для его близких.

В конце 1980-х годов не существовало специальной системы поддержки людей, которые умирают в одиночестве. Тереза вспоминает, как получила анонимный телефонный звонок от молодого парня, который умирал от СПИДа. Выехав по адресу, который он оставил на ее автоответчике, она ощущала беспокойство. Места были пугающими, и Тереза пожалела о том, что откликнулась на вызов. «Это был момент истины. В моем мозгу проносились ужасные картины трущоб Эль-Сальвадора, поскольку в душе я частично монахиня, частично девушка-идеалистка из среднего класса и цыпленок, – вспоминает она. – Тим, позвонивший парень, оказался бывшим студентом колледжа из центральной части города, у которого кончилась медицинская страховка. Он лежал в убогой комнатушке, без окон и вентиляции. Абсолютно один, без друзей, без семьи. Совершенно случайно он узнал номер моего телефона».

Вместо обычных песнопений и гимнов Тереза решила спеть Тиму колыбельные, поскольку в жизни он был лишен человеческих контактов, включая материнскую любовь. Спустя десять дней она узнала; что его перевезли в другое место. Тереза была рядом, когда смерть пришла к нему. Это было ночью, сияла луна. Тереза играла на арфе и пела ирландские и румынские колыбельные песни. Бездомный умирал рядом с гаражом в окружении гремящих подъемников, ревущих моторов и удивленных возгласов водителей, которые упрекали Терезу за то, что она возится с каким-то бродягой.

«Я не знаю, где он похоронен и был ли похоронен вообще, – вспоминает она. – Тем не менее я уверена, что он получил благословение и успокоение в свои последние минуты той ночью, когда так ярко сияла луна». Те времена, когда люди умирали без внимания со стороны окружающих, уже прошли. Члены «Чаши умиротворения» ухаживают за безнадежными пациентами, которые страдают от различных заболеваний. За последние три года курс окончило более пятидесяти студентов, которые получили специальные дипломы. Поскольку у Терезы последователи в Соединенных Штатах, у людей появляется больше шансов, что их не минет чаша любви в последние мгновения жизни.

Итоговый рефрен

O'олае его доетигает jга^дма, ра^дм етанлЯитер. ew дыжшшем., дыхание – тепло м , тепло п р*$patu/iemeji ft -выемиее ВвЫсе^тгбо. (Вот & чем ^акмочаетер. ~6ыелшй емьгел, душа -fieew .*шра.

Чандогья Упатшад

Для множества людей музыка является своеобразным мостиком между жизнью и смертью. Истории о смерти или пережитых на грани смерти мгновениях сопровождаются рассказами о мистическом туннеле из света и звука с иллюминацией, куда после смерти отправляется в свое странствие душа.

Тибетские буддисты считают, что в момент смерти целовек должен бодрствовать, чтобы не прервать бесконечный и вечный цикл реинкарнации (перевоплощения). Они считают жизнь вечным процессом, требующим постоянной подготовки, памяти и свободы. Из «Тибетской книги усопших» монахи и монахини запоминают и исполняют песнопения в течение всей жизни, для того чтобы к моменту смерти не впасть в иллюзию несуществования. Молитвы и песнопения, исполняемые вокруг усопших, действуют как своеобразная вышка для души, которая покидает бренное тело. Монахини своими голосами направляют душу, летящую по воздуху, к вечному пристанищу.

Католиков с детства учат повторять молитву: «Святая Дева Мария, Матерь Божья, помолись за нас, грешных, сейчас и в момент нашей смерти. Аминь». Таким образом они готовятся к тому, чтобы услышать голое Богоматери в последний свой миг перед тем, как попасть в ад или рай. Протестанты поют традиционный припев к гимну: «Ведь правда, жизни круг не будет прерван, о Боже, никогда, никогда?» Благодаря таким традициям человеку легче выйти в свой последний путь, в то время как чьи-то голоса продолжают петь и молиться за него.

Григорианские песнопения, пожалуй, лучше всего готовят к такому путешествию и дают возможность жить одновременно как бы в двух мирах. Основной закон монахов-бенедиктинцев, или тремис, управляет монашеской жизнью полтора тысячелетия. Треллис напоминает монахам о том, что во время пения они присутствуют среди ангельских хоров. Когда они восхваляют ангелов и святых, Господь благославляет их на продление бесконечного молитвенного вдохновения.

В конце каждогодня бенедиктинские монахи исполняют вечернюю службу, последний из канонических часов, который означает «завершение». Поскольку дневные песнопения завершаются в шестом часу вечера, эта молитва является заключительной и читается не в часовне, а в уединенной келье. «Ее заключительный припев “Мирная ночь и прекрасный конец дня дарованы нам”, – как пишет брат Дэвид Штайндл-Раст в своей вдохновляющей книге “Музыка тишины”, – соединяет конец каждого дня с концом всей жизни. Он утверждает, что ритмы каждого нашего дня параллельны ритмам всей нашей жизни. То, как мы проживаем каждый свой час и каждый свой день, определяет характер нашей жизни. Ритмы наших часов учат нас, как строить ритмы жизни».

Связанная с музыкой духовная практика не является уникальной для тибетцев, буддистов, католиков и индусов. Американский психиатр Эдгар Кейс отмечал важность песнопений, называя их «излиянием души». В своей книге «Музыка как мостик» Ширли Рэбб Уинстон цитирует спящего пророка: «Бормочите, напевайте сами себе, и пусть вас никто не слышит, но вы слушайте себя сами».

ИНТЕРЛЮДИЯ Горе под музыку

Музыка облегчает ритуал прощания с усопшими, давая возможность живым разрядить эмоции и унять боль. Бо-

лезнь и смерть друзей и любимых вызывают у нас глубокую грусть. Мы стараемся сдерживаться и не даем возможности сердцу испытать облегчение, которое дает печаль. Часто мы стараемся изолировать детей от этой боли. Это упражнение не предназначено для того, чтобы смягчить печаль мира. Такая стратегия привела бы к противоположному результату. Оно нужно для того, чтобы помочь нам справиться со своими чувствами в этом мире, где люди и события обостряют нашу боль. Это упражнение может напоминать диалог с самим собой. Подумайте о ыем как о новом способе услышать самого себя.

Поставьте «Лакримозу» из «Реквиема» Моцарта или музыку, которая имеет для вас особый смысл.

1. Повторяйте Про себя следующее утверждение: «Я отпускаю свою печаль и боль и заменяю их покоем, богатством чувств и признанием».

2. Закрыв глаза, сделайте двенадцать глубоких вдохов и выдохов. Позвольте мыслям свободно формироваться и течь, не задерживайте на них внимание.

3. Представьте свой организм в виде хранилища воспоминаний и в виде библиотеки, где собраны великие творения. Представьте себе храм, заполненный светом и тенями, в котором звучат мелодии, отражающие новые способы выражения чувств.

4. Представьте себе, что с каждым выдохом ваши страхи уходят. Старайтесь вдохнуть чистый свежий воздух, представьте себе, что он освобождает мозг и душу, открывая перед вами новые возможности.

Если вы делаете это упражнение в паре с кем-то и этот человек начинает вскрикивать или стонать, старайтесь успокоить его, внушив, что он избавится от тяжелых мыслей и чувств. В какой-то момент можно переключиться на более спокойную музыку или выключить запись. Если необходимо, помолитесь или займитесь вместе медитацией.

Для того чтобы’ довести рассказ об «эффекте Моцарта» до конца, я думаю, можно описать кончину Моцарта в возрасте тридцати пяти лет и ту направляющую роль, которую музыка играла в конце его жизни. В последний год своей жизни Моцарт одновременно сочинял «Реквием» и оперу «Волшебная флейта», основанную на идеях масонства. В течение нескольких месяцев Моцарт страдал от депрессии, галлюцинаций и умопомешательства. Однако он старался завершить свои творения.

По мере того как симптомы становились все серьезнее, Моцарт слег 20 ноября 1791 года. Лихорадка усилилась, боли обострились, он страдал от приступов тошноты и расстройства желудка. В последний вечер 4 декабря вокруг умирающего композитора в Вене собрались его друзья и стали петь отрывки из незаконченного «Реквиема». Было завершено семь куплетов-сЛакри-мозы», и Моцарт начгш петь партию альта, имитируя трубы и раздувая щеки. «Вот моя песня смерти, – сказал он, возбужденный звуками музыки. – Я не могу оставить ее незаконченной».

Вскоре после полуночи Моцарт скончался. Лежа на смертном одре, этот музыкальный вундеркинд, который был погружен в атмосферу музыки еще в утробе матери, а затем стал великим композитором, создавшим божественные концерты и симфонии, попросил окружить себя музыкой. «Творческая энергия музыки Моцарта, – говорил Гёте, комментируя трагедию его ранней смерти, – будет звучать из поколения в поколение и никогда не будет забыта».

Песни, молитвы и песнопения, которые окружают человеческое тело после смерти, создают мощное «транспортное средство» для души, которая отправляется в свой последний путь на небеса. Цветы и грустная музыка, которые окружают усопшего, напоминают освобожденному духу, что тело бренно. Если человек помогал другим, он будет гораздо лучше готов к своему уходу из этого мира. В течение многих веков усопших сопровождала музыка в их последнем духовном путешествии к следующей жизни. Музыка набрасывает волшебное покрывало надушу, покидающую бренное тело и отправляющуюся в вечность.