Текст книги "Эффект Моцарта"

Автор книги: Дон Кэмпбелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

Мощь григорианских песнопений

ОлуишА, о еым. май, ел&&а. £7оепя-'уц.

и пцекмшлм. прлу нилш. ужо– еёмю– ее руи^а .

Правило святого Бенедикта

Одним из самых поразительных исцелений, которое сохранилось в анналах лекарей звуком и музыкой, был случай с монахами. В конце 1960-х годов доктор Альфред Томатис получил задание исследовать странную болезнь, которая охватила послушников в Бенедиктинском монастыре на юге Франции. Это было вскоре после Второго собора Ватикана, когда вдруг стали замечать, что братья этого монастыря стали какими-то вялыми, апатичными, усталыми и испытывают депрессию. Несмотря на то что монахи были действительно обеспокоены теологическими реформами, изменением режима питания и новыми распорядками, принятыми собором, столь сильные физические симптомы, казалось, не имеют объяснения. В таком виде их состояние изучалось рядом ведущих европейских специалистов. Казалось, ничто не может восстановить жизненные силы отчаявшихся братьев и аббата и вернуть их к активной жизни.

Прибыв на место и обнаружив, что семьдесят из девяноста монахов «лежат пластом в своих кельях и имеют вид мокрых полотенец», Томатис предложил свой диагноз. Причиной такой слабости, заявил он, была не физиология, а аудиология. Такое болезненное состояние монахов было вызвано тем, что их лишили нескольких часов григорианских песнопений, которыми они занимались ежедневно.

Ранее все монастырское сообщество собиралось вместе по восемь или девять раз в день для совместного пения в течение десяти—двадцати минут. Длинные резонирующие тона – священное «о-о-о» и сокровенное «и-и-и» – давали им ощущение полета и усиливали сосредоточенность на общем деле. Большинство посетителей считали такое пение сильно утомляющим. Но для монахов это был способ поддерживать тонус. Оно помогало снизить ритм дыхания, уменьшить давление крови и поднять настроение и, следовательно, производительность их труда. Монахи не ощущали всех физиологических выгод от такого пения, но было очевидно, что они привыкли к нему.

Томатис посоветовал аббату вернуть этих исстрадавшихся мужчин к обычному режиму григорианских песнопений. Он так и поступил, и эффект был потрясающим. Всего через шесть месяцев монахи снова были полны сил и здоровья. Они стали меньше спать, с энтузиазмом вернулись к выполнению своих обязанностей.

Наряду с падением Берлинской стены и распадом Советского Союза среди самых неожиданных событий нашего времени, на мой взгляд, можно считать феноменальную популярность григорианских песнопений. В начале 1990-х годов эти полузабытые музыкальные записи, которым более тысячи лет и которые ведут свое происхождение от монахов-бенидикгинцев в монастыре Санто-Доминго-де-Силос в Испании, повысили рейтинг журнала «Бил-лборд» по классической и поп-музыке в Европе и Соединённых Штатах. Более четырех миллионов экземпляров альбома, основанного на длинных строках по латыни, которые пели и декламировали во времена Средневековья, сегодня пополняют музыкальные коллекции любителей музыки в сорока двух странах.

Я верю, что возрождение григорианских песнопений и другой священной музыки говорит о том, что душа современного человека готова к восприятию лечебной силы возрожденных древних звуков. Когда мы слышим эту великолепную музыку, то прикасаемся к поющей архитектуре древних монастырей, соборов и костелов с их ощущением пространства и замедленным чувством времени и вечности.

Григорианские песнопения веду^ свое происхождение от определенной формы песен римско-католической церкви, которые зародились под эгидой папы Григория. Родившийся в конце

VI века, Григорий остался в памяти христиан благодаря дару петь прямо с алтаря, представляя Дух Святой, который сидит у него на плечах и поет ему в ухо. Традиционно монахи совершали путешествие в Рим, чтобы провести там десять дней, изучая песнопения в специальной школе, созданной для обучения пению. Перед тем как вернуться в свои монастыри для дальнейшего обучения монахов, эти монахи-учителя успевали выучить несколько сотен песнопений, основанных на отрывках или темах из Библии, особенно псалмах.

Обитатели монастырей собирались вместе помногу раз надень для того, чтобы петь, молиться и медитировать над словами Господа в такие промежутки времени, которые назывались священными часами или службами. Весь год был разделен на отдельные периоды. Экклезиастский календарь, который включал фиксированные и переменные празднования, был как бы симфонией, которая расставляла времена года и тональности по всему пространству литургического года. Сама архитектура церквей привносила дополнительный элемент тональности, поскольку архитектурные пропорции большинства средневековых соборов очень гармоничны.

КIX веку песнопения уже были расписаны по строкам партитуры с помощью небольших квадратиков и прямоугольников, которые указывали певцу, какую брать высоту тона и как распределять дыхание. Поначалу не было песнопений по партиям, и в первом тысячелетии не было практически никакого музыкального сопровождения. К 1000 году песнопения были разделены на две части, при этом одна группа поющих вела партию фона сопровождения или двигалась параллельно основной мелодии песнопения. Эпоха песнопений продолжалась до средних веков и в эпоху Возрождения, когда народная музыка в форме танцев и мадригалов распространилась в Европе, а элегантная музыка, известная под названием контрапункт, стала основной во время церковной службы. Григорианские песнопения не были забыты, но их популярность упала, и так продолжалось до их возрождения в начале XX века.

Григорианские песнопения коренным образом отличаются от современных форм музыкального искусства. В них нет ритма, свойственного классической и рок-музыке, этого устойчивого, отбиваемого ногой такта, который дает нам возможность двигаться в такт звукам. Их ритм скорее органичен, естественен, основан на потоке текста, дыхании и тональных моделях, базирующихся на удлиненном произнесении гласных. В песнопениях не нужен аккомпанемент, в них нет богатых струнных разделов. Истинные григорианские песнопения монофоничны. Это означает то, что все поют в одной тональности. В них может быть призыв и реакция взаимодействия между кантером, священником и хором. (Берегитесь тех григорианских песнопений, в которых есть аккомпанемент органа или гармоническое пение. Это не является их подлинным воспроизведением.)

Григорианские песнопения могут создать положительную атмосферу на рабочем месте, дома или в автомобиле. В них не так много нот, лишь легкие вариации простого мотива. Длинные, часто основанные на одной ноге фразы, предполагают длинный выдох. Всякий раз, когда поется гласный звук, он плавно меняет свою форму, подобно фимиаму, который распространяет свое благоухание в воздухе. Кажется невероятным, что некоторые слоги можно растягивать на десятки нот. Вспомните, например, восхитительные интонации в «Аллилуйя» – вершине священных песнопений. Ее можно повторять часами. Не нужно быть монахом, чтобы восхититься и получить удовольствие и пользу от того покоя, который несут с собой длинные гласные этого песнопения.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Аллилуйя

Григорианские песнопения внушают нам ровное расслабленное дыхание. Мелодии имеют повторяющийся рисунок или ровный образ, составленный из нескольких слов. Используя всего три ноты и повторяя одни и те же фразы множество раз, мы можем ощутить в себе колоссальный эффект от песнопений.

Аллилуйя – священное слово, используемое во многих религиях, означает «восхваление», «хвала». Вы можете использовать его как свою мантру или заменить любым другим словом, которое для вас имеет значение. «Ом», «шалом» или «покой» могут быть использованы как варианты. Можно использовать «свою» Молитву, которая имеет для вас особое значение.

Давайте возьмем слово аллилуйя в качестве примера. Начните медленно повторять а-л-л-и-л-у-й-я и дайте возможность первым трем нотам или слогам звучать в одной тональности, на одном уровне. Затем среди этих трех нот медленно поднимитесь вверх. В самом конце опуститесь ниже среднего уровня перед тем, как произнести послед-

ний слог на исходном уровне. Вот диаграмма, которая мо

О

е

о

е

на

Какое бы слово вы ни использовали, продолжайте напевать его снова и снова, как описано выше. Спустя три-

четыре минуты ваш мозг, тело и дыхание сольются в едином ритме, и перед вами предстанет внутреннее, сокровенное значение этого слова. Пусть мелодии овладевают вами по мере того, как вы их повторяете, и наполняют собой ваше тело.

Историки музыки подчеркивали уникальную прелесть анонимности песнопений. «Создается впечатление, что нет реального певца, но музыка, тем не менее, полна присутствия, – пишет Катарина Ле Me в своей работе “Песнопения: происхождение, форма, практика и исцеляющий эффект григорианских песнопений”. – Кажется, что время остановилось, а завороженный мозг находится в состоянии покоя, отвлекаясь от мирских забот и волнений... Подобно огню, каждая точка обладает своей яркостью и энергией, силой, которая зовет вперед, возвышает, та затем отступает. Подобно воде, музыка нарастает и ниспадает мягкими волнами любви, которая омывает, очищает и ласкает душу, оставляя нас уверенно держащимися на поверхности и восстановленными».

Церковное пение по-латыни полно чистых гласных звуков в отличие от сложных дифтонгов английского языка (или трифтонгов техасского английского). Песнопения растягивают гласные звуки, которые вызывают реверберацию на коже и в костях. Эти вибрации стимулируют передние доли головного мозга. Петь вместе с записью или составить свои собственные песни, подобные григорианским, – то же самое, что регулярно выполнять массаж мозга.

Значительная часть эстетической мощи песнопений происходит от архитектуры нормандских и готических соборов, в которых эти песнопения часто исполняются. Каменный пол, высокие стены и легкие арочные конструкции создают необыкновенный акустический эффект, при котором звуки могут реверберировать (вызывать колебания воздуха) в течение семи секунд. Это бестелесное эхо, кажется, идет отовсюду и ниоткуда.

Тем не менее песнопения можно выполнять и на открытом воздухе, под звездами и облаками. Древние американские песно-' пения, которые исполняли обычно в прериях, под ночным небом, включали энергичный барабанный бой, который как бы «подстилает» мелодию. Такой вид песнопений может буквально оживлять пейзаж – равнины, холмы, горы, пустыню и звезды.

Песнопения как Живое искусство

Песнопения сейчас – гораздо более живое искусство, чем когда бы то ни было, и не только среди коренных американцев. Одним из самых ярких приверженцев современных песнопений является Шарлотт Миллер, дирижер из Перегрина, руководитель женского хора в Епископальной церкви Всех святых в городе Феникс. Миллер посвятила двадцать лет исследованию целительных эффектов песнопений. Это началось с одного вечера в Гавайском оперном театре, когда Шарлотт заметила, что мучившие ее боли в костях исчезают, как только она начинает петь или декламировать. Пытаясь вернуть нам божественное прикосновение к собственным священным звукам, она искусно переложила григорианские санскритские и ведические песнопения. Наряду с дирижированием хором Миллер проводит семинары и работает индивидуально, помогая людям исцеляться при помощи песнопений.

Музыка Тайзе представляет собой еще один впечатляющий пример того, как песнопения можно использовать в нашей современной поликультурной действительности. Тайзе – община во Франции, недалеко от святого места, где стояло великое аббатство Клюни. Она была основана в 1960-х годах группой протестантов и католиков, которые хотели создать экуменический монастырь для молодежи. Там она могла бы искать ответы на великие духовные вопросы жизни. От этой общины ведет свое начало мощная живительная и исцеляющая музыка.

Не так давно я совершил свою третью поездку к сестрам милосердия в восстановительный центр города Берлингейм, около Сан-Франциско. Сестра Сюзанна руководит там вечерними песнопениями Тайзе в великолепной часовне. За полчаса до начала я заметил молоденькую девушку лет четырнадцати, которая устроилась с игрушечным медвежонком и спальным мешком у дверей часовни. Так в средневековые времена люди проводили ночи напролет возле изысканно оформленных порталов великолепных соборов и храмов для того, чтобы быть как можно ближе к умиротворяющей энергии звука, веры и молитвы. Я спросил девушку, почему она не заходит в часовню. Она ответила: «Я не католичка, но чувствую защиту и любовь, которые распространяются от звуков этой музыки. Мне страшно войти внутрь, но яле меньше боюсь жизни. Я стараюсь приезжать сюда каждый месяц, но не хочу, чтобы мои друзья знали об этом. Мне кажется, что это одно из самых святых мест на земле».

Спустя несколько минут сестра Сюзанна и группа музыкантов сгрудились вокруг пианино и начали играть музыку, основанную на простых, сладостных и часто повторяемых мелодиях: «Приди и наполни наши сердца миром. Только ты, о Боже, по-настоящему свят. Приди и наполни наши сердца миром, хвала живому Богу».

Все пространство часовни вскоре до краев наполнилось этими словами, а число прихожан, которые заполнили все места и проходы, составило не меньше пятисот человек. В течение почти трех часов такие тексты, как «Воспоем Господа всей нашей сутью», были повторены десятки раз. С каждым разом казалось, что музыканты проникают все глубже и глубже в дух молитвы. Эффект заключался в плавной и непрерывной ткани голосов и звуков инструментов. В течение нескольких часов люди разного возраста, разных национальностей и верований получали удовольствие от песнопений. Музыка Тайзе соединяет воедино святое и мирское. Объединяя рефрены песнопений с современными музыкальными инструментами, такими как флейта и гитара, а все это – с текстами, которые написаны на шести или семи языках, Тайзе олицетворяет собой новую планетарную музыку. Это поистине литургия Вселенной. Стихи поют на английском, французском, испанском языках или латыни. Их можно услышать в методистских, баптистских и пресбитерианских церквах, в шотландских общинах, среди тех, кто совершает паломничество в Лурды, даже в Ватикане.

И это неудивительно. В течение двух или трех часов люди чувствуют, что погружаются в высокоэнергетичные заряженные поля исцеления и благословения. Мир звуков и голосов Вселенной становится единым целым.

Пение в обертонах

Возможно, вам доводилось слушать пение тибетских монахов, которые умудряются петь на двух или трех тональностях одновременно или издают звуки, которые расширяют звуковые октавы. В отличие от высокочастотного характера григорианских песнопений, тибетцы издают низкочастотные, утробные звуки, которые мало напоминают то, что мы называем музыкой. Но именно такой вид пения, известный под названием пение в обертонах, может быть необычайно целебным.

В начале 1980-х годов монахи из монастыря Гыото города Дхармсала в Индии привезли священную музыку на Запад и дали представления в соборе святого Джона в Нью-Йорке и в других местах. Глубокие звуки их пения вдохновили современных композиторов, в частности Полин Оливерос, Джона Кейджа и Филиппа Гласса, на использование подобных композиций в своем творчестве. В одном из интервью Кхен Ринпоше, аббат из Гыото, раскрыл секреты одной из методик, которые традиционно используются для овладения навыками такого пения: «Есть упражнение, когда ученики идут к ревущему водопаду и упражняются там до тех пор, пока не научатся четко различать голоса друг друга на фоне ревущей годы», – пояснил он.

Пение в обертонах характерно не только для Тибета. Певческая культура Индии, Филиппин и Китая также отдает дань такому стилю. В городе Тува происходят певческие конкурсы в обертонах каждую весну. Кэти Браун, популярная канадская певица, одна из моих наиболее прилежных студенток, была приглашена в жюри такого фестиваля в 1995 году. «Поначалу они хотели, чтобы десяток иностранных исполнителей вступили в состязание с тувинцами, но когда мы вежливо отказались, они пригласили нас прослушать всю программу, чтобы расслабиться и посмеяться, – рассказала Браун. – Быть членом жюри – сложнейшая задача, но она заслуживает того, чтобы вспоминать, как обладатель первого приза удаляется на фоне заката на выигранном им коне в национальном костюме».

Обертона не столь мистичны, как может показаться. В Соединенных Штатах мужские вокальные квартеты (их еще называют «парикмахерскими» или «домашними») появились в конце XIX века. Они исполняют популярные песни без аккомпанемента. Существует даже ассоциация таких ансамблей. Они базируются на аналогичных принципах, позволяющих достигнуть определенного богатства тембра. Вам не нужно становиться участником «парикмахерского квартета» или отправляться к Ниагарскому водопаду. Мы издаем обертона при произнесении всех гласных звуков. Пропойте вторую строчку песни «У старого МакДональда была ферма», продлевая гласные звуки как можно дольше, и вы сможете расслышать обертона. Для этого необходимо плавно изменять звучание гласного звука, используя меньше воздуха и уделяя пристальное внимание месту языка во рту. Положение языка меняет «цветовую окраску» звука. Попытайтесь произнести звук «и-и-и», изобразив на лице широкую улыбку. Затем измените звук на «а-а-а», продолжая улыбаться. Обращайте внимание на то, как двигается язык.

Джонатан Голдмен, основатель Ассоциации целителей звуком, уверен в том, что голосовые гармоники успокаивают тело и очищают мозг более эффективно, чем любая другая форма звука.

Духовное тонирование

Одной из наиболее распространенных форм вокала сегодня являются мантры, или короткие песнопения, состоящие из одного слога или. фразы, которые повторяются снова и снова. Санскритская мантра ом, которую ежегодно напевают миллионы бизнесменов и водителей грузовиков, домохозяек и спортсменов, а также религиозные деятели и религиозные фанатики, популярна не только в Индии, но и во всем мире. Заставляя звучать этот ом как можно медленнее, вы обретаете единство со всем живым и сущим на земле.

Этот замечательный слог, который обычно фонетически транскрибируется как «ом» на Западе, лучше всего представить тремя буквами «аум», как это делается на Востоке. Звук «а» произносится как «ах» – представляет начало вдоха одновременно с издаванием звука. Звук «у», который произносится как длинное «о» со скольжением и переходом в короткое «у», является полным, удлиненным телом самого звука. Вы можете назвать этот звук серединой слова и сердцем мантры. Он содержит гласный звук и растягивает выдох до финального звука «м». Это мычание, произнесение звука «м» с закрытым ртом, получается как длинное «м». Она является затухающей частью цикла и представляет собой как бы растворение всей спирали жизни, дыхания и звука. Эти три части мантры представляют собой триединый аспект Бога в индуизме: Брахма, создатель, олицетворяется первой частью, звуком «а»; Вишу, сохранитель, – звуком «у»; Шива, разрушитель, – звуком «м*. Таким образом, один простой звук, как и все звуки на планете, представляет собой зарождение, поддержание жизни и ее завершение. Иудаистско-христианская традиция имеет свою версию мантры: «аум» – «аминь».

После популярной песенки «Верните мне их, верните их назад», одной из наиболее популярных мантр в Северной Америке сегодня, идет песнопение «Ом нама шивайа». Эта молитва, каждый слог которой вызывает резонанс в различных участках мозга и тела, призывает Бога разрушить все преграды и иллюзии человеческого сознания и открыть путь к совершенству и святости. Те, кто практикует эту мантру в течение длительного времени, говорят о том, что она позволяет им повысить внимательность и преодолеть сложности жизни, упав в объятия Господа. В индуизме слово биджа является гласным звуком, который создает и получает энергию из невидимого мира. Эта энергия служит как бы зародышем каждого звука. Мощь этого базового тона может принести отдохновение душе и телу. Чем больше вы поете, тем больше энергии аккумулируете в себе. Более значительными будут и результаты. Другая популярная мантра – зикр, – повторяющаяся молитва, которая традиционно произносится суфитами на Ближнем Востоке.

Есть что-то необъяснимо приятное в повторении одних и тех же слогов и произнесении, казалось бы, бессмысленных звуков. Таким образом, песнопения могут приносить пользу, даже если в них нет слов, вне зависимости от того, повторяете вы «Ом мани падме хум» в соответствии с тибетским буддистским каноном или «Шабум, шабум, я, да, да, да, да, да, да, шабум, шабум» в священной мотоуновской традиции. Эти нечленораздельные песнопения использовались в популярных песнях 1950-х и начала 1960-х годов, и я склонен полагать, что они легли в основу интереса к духовному песнопению в 1970-х годах.