Текст книги "Красный жук"

Автор книги: Дмитрий Захаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Двенадцать часов до начала операции «Красный жук». Москва. 10.35. 8 управление Генерального штаба Российской федерации.

Кондиционеры работали на полную мощность, но в просторном кабинете было душно. Спайки сигаретного дыма застыли неподвижно под потолком. Несколько мужчин не отрывали глаз от большой плазменной панели, висящей на стене. Съемки отличались скверным качеством, но зрители старались не дышать. На экране, заурядного вида лысеющий мужичок пятидесяти лет с гаком подтягивался на перекладине. Люди смотрели видео уже полчаса, и до сих пор никто не проронил ни слова. Человек на экране продолжал физические упражнения, губы собравшихся возле экрана людей шевелились, считая повторения.

– Фу, дьявол! – первым нарушил молчание приземистый коротышка с генеральскими погонами. – Я сбился со счета! – он сидел во главе длинного стола. Перед ним красовался массивный серебряный подстаканник, чай в емкости давно остыл, но мужчина машинально помешивал ложечкой бурую жидкость. Рядом стояла небольшая табличка, из которой следовало, что обладатель чудесного подстаканника, не кто иной, я а генерал-майор, Павлов Андрей Петрович, собственной персоной.

– Четыреста двадцать пять раз. – бесстрастно сообщил высокий мужчина. Его продолговатое лицо украшали седые полубаки.

– Неплохо, – сдержанно ответил генерал. – И что дальше?

– Потом он начнет отжиматься, приседать…

– Довольно. Что помимо физических упражнений?

– Сексуальные контакты. Двенадцать актов за шесть с половиной часов.

– Подвиги Геракла! – усмехнулся генерал. – А как насчет интеллекта?

– Быстрота реакции, скорость принятия решения невероятно высоки. Содержание стволовых клеток на уровне эмбриона. На момент эксперимента испытуемому пятьдесят четыре года, – седой мужчина притянул к себе чашечку с кофе. – Данную запись делали американцы, у нас видео оказалось случайно.

– Неплохая «случайность!» – сдержанно улыбнулся плешивый грузный мужчина.

– Благодарю. Деньги налогоплательщиков не расходуются впустую, Борис Наумович!

Толстяк неопределенно пожал плечами.

– Продолжайте, господин Марков!

– К вашим услугам. Итак. Наши американские коллеги тестировали десяток добровольцев. Преимущественно старшей возрастной группы. Самому младшему участнику группы было сорок семь, старейшему шестьдесят три года. Нам удалось получить видео запись только одного участника эксперимента.

– Индекс смертности? – спросил крепкий мужчина с бритой наголо головой.

– Вас интересует медицинский аспект, господин Еременко. Это понятно. Индекс абсолютный. Дольше всех прожил чернокожий парень. Его показатели до использования препарата были лучше, чем у остальных. Давление, кардиограмма, уровень холестерина и сахара крови, все безукоризненно. Бывший спортсмен. Он прожил семьдесят шесть часов.

– Причина смерти?

– У всех без исключения сердечная недостаточность. После вскрытия, сосуды сердца оказались изношены, как у столетних старцев.

– Вот тебе и ответ! – генерал Павлов хлопнул ладонью по столу. – Не могу понять, на что вы рассчитываете, Иван Сергеевич? Американцы – парни дотошные, вряд ли бы они свернули эксперимент, кабы имели шансы на успех! Насколько я понимаю, этому видео лет десять?

– Одиннадцать! – вежливо наклонил седую голову Марков. – Вы правы, Андрей Петрович. Но фармакология развивается весьма стремительно. Только безумцы могут делать ставки на ядерное оружие, кому охота заражать радиацией собственную планету?

– Избавьте нас от лекции по социологии! – поморщился Борис Наумович. На квадратом бейдже красовалась фамилия Мендель, и инициалы. Он скосил глаза на экран. Мужичок сидел в пустынной комнате, дверь распахнулось, но пороге объявилась грудастая черноволосая женщина в прозрачных трусиках. – Надеюсь, мы не станем смотреть порно?!

– Слушаюсь! – Иван Сергеевич нажал кнопку пульта, видео погасло.

Мендель шумно перевел дыхание, поднес к губам сигарету.

– Прямо универсальный солдат какой-то! – он небрежно усмехнулся, прикурил, пальцы его рук слегка дрожали.

– Не совсем так… – вежливо возразил Марков. – Мы продолжали разработки препарата PL-14, без особой надежды на успех. Важно было исключить ту составляющую, что поражала сосуды испытуемых людей.

– Под воздействием препарата, эндотелий становится хрупким как папиросная бумага, вот несчастные и умирают от инфаркта! – кивнул лысый.

– Среди нас нет медиков, господин Еременко! – резко сказал генерал. – Это ваша работа – суставы ремонтировать.

– Прошу прощения, Андрей Петрович. Эндотелий – это своего рода слой клеток, выстилающих стенки сосудов. Его упругая эластичность изнашивается с возрастом. Неизбежный процесс старения организма. PL-14 вырабатывает ресурс клеток в считанные часы.

– Именно так! – кивнул Марков. – Побочные эффекты препарата перекрывает пользу. Думаю, наши заокеанские товарищи забросили проект по этим причинам.

– Забавно… – Еременко выпустил струйку голубого дыма, и провел ладонью по гладкой лысине.

– Что забавного?! – буркнул генерал.

– Забавно то, что идея создания препарата была опубликована в обычного научном журнале. Статью мог прочесть любой желающий. Потом правда быстро спохватились, материал из печати изъяли, но к тому времени статья стала всеобщим достоянием.

– Похоже на историю с ядерной реакцией! – тихо проговорил высокий мужчина в очках. До сего момента он молчал, с непроницаемым лицом сидел в углу. – Кто автор?

– Наш соотечественник. Некто Райхель. Если я не ошибаюсь, сейчас он проживает в Израиле. – ответил Марков.

– Почему наши спецслужбы не взялись за разработки прежде американцев?

Скулы Маркова побагровели под слоем загара.

– Статья вышла в девяносто восьмом году. Вы помните, какое было тогда время!

– Ближе к делу! – тучный Мендель с видимым безразличием смотрел в окно, но крохотные глазки, излучали неподдельный интерес. – Думаю, вы собрали нас не ради того, чтобы показать это увлекательно кино?

Люди сдержанно рассмеялись.

– Никак нет. Вы правы, Борис Наумович. К делу! – Марков одернул безукоризненно сшитый черный костюм, выложил на стол кожаную папку. Он неторопливо расстегнул золоченые замки, достал изнутри листы бумаги, аккуратно спрессованные в пластиковую обложку. Доктор Еременко следил за манипуляциями человека с таким выражением лица, словно тот извлекал на свет Божий живую гадюку. Мужчина в очках равнодушно чиркнул золотой зажигалкой. Однако ничего страшного в папке не оказалась. Обычная стопка излинованных диаграмм, документов, ксероксов фотографий.

– Ну и что это такое? – сдержанно спросил генерал.

– Разработки наших провинциальных ученых. Новая модификация PL-14. Кодовое название «Красный жук».

– Почему «Красный жук»? – процедил человек в очках.

Вместо ответа Марков выложил на стол линованный лист. На нем была схематично изображена кривая загогулина, отдаленно напоминающая большого майского жука.

– Так окрестили вакцину местные ученые… – тонкие тронула едва заметная улыбка. – Под микроскопом молекула действующего вещества отдаленно напоминает насекомое.

– Вы хотите сказать, что вашим доморощенным спецам удалось то, что не сумели сделать американцы? – Борис Наумович с подозрением глядел на кривую кляксу.

– Почти. Я отдал результаты исследования экспертам. Они утверждают, что модифицированная формула устойчивей классического PL-14 в десятки раз. Более того. В результате испытаний девяносто процентов мышей и свинок умирали в течение пяти-шести суток. Американские животные погибали на исходе третьего часа…

– Другими словами, кабы здоровяка негра укололи нашим «жуком», то он прожил бы не трое суток, а три недели? – генерал медленно перебирал документы.

– Не только это! – Иван Сергеевич, машинально провел пальцами по остриженным бачкам. – По мере усовершенствования сыворотки, продолжительность жизни животных удлинялась, а клинические симптомы угасания оказывались менее выраженными.

Еременко жадно листал бумаги.

– Поразительно! – воскликнул он. – Отечественные ученые восстанавливали эндотелий при помощи тривиального соматотропного гормона! Гениально и просто!

– Что это такое? – генерал недовольно нахмурил кустистые брови.

– Гормон роста. Продается в любом магазине спортивного питания. Совершенно безвреден, если не считать увеличения числа рецидивов герпеса. Чудеса!

– Вы сказали девяносто процентов… – вкрадчиво спросил Мендель. – А что оставшиеся десять?

– Несколько животных еще живы, – просто ответил Марков.

– Насколько долго?

– Более месяца.

– Вот тебе, бабушка, и фунт изюма! – выдохнул генерал. Он грузно поднялся с места, с шумом отодвинул стул, подошел к окну. Несколько минут молча смотрел в тонированное стекло. Солнце скрылось за кучевым облаком, густая серая дымка обволокла крыши домов. Первые, робкие капли дождя оросили сухой асфальт, порыв ветра вьюжил ледяную крошку. Ранняя весна – время перелома. Люди молчали, в наступившей тишине было слышно, как шуршат листы, и чуть слышно, себе под нос бормочет лысый Еременко.

– Я должен немедленно сообщить об открытии президенту, – прервал паузу генерал. Он обвел взглядом всех собравшихся. – Я полагаю, нет надобности предупреждать всех собравшихся о соблюдении тайны? И еще… Иван Сергеевич! Все образцы препарата, документы по этому делу, и автор проекта лично, должны быть немедленно доставлены в Москву!

– Это непросто сделать… – тихо проговорил Марков.

– Что значит, непросто?! – возмущенно закричал Еременко. – Да у нас здесь эликсир бессмертия!

Люди возмущенно зашумели, очкарик пытался о чем-то спросить генерала, но его немедленно оттеснил Мендель.

– Объясните, в конце концов!

Мужчина спокойно поднял ладонь.

– Господа! Сейчас я хотел бы побеседовать наедине с Андреем Петровичем! Вы не возражаете?! – он многозначительно посмотрел на генерала. Тот коротко кивнул, распахнул дверь в смежный кабинет, пропустил вперед Маркова. В отличие от официальной приемной, здесь было тихо, по-домашнему уютно. Генерал достал из бара бутылку коньяка, блюдечко с нарезанным лимоном, налил две стопки, указал человеку на кресло, уселся рядом. В неофициальной обстановке его лицо оказалось мягким, морщины на лбу разгладились. Марков расслабил тугой узел галстука, сел в удобное кресло, пригубил из рюмки, удовлетворенно чмокнул губами. Он отер тыльной стороной ладони лоб, словно прогоняя накопившеюся усталость. Пятьдесят шесть лет – не шутка, господа хорошие! Улыбнулся генералу, как старому доброму знакомому. Тот залпом выпил коньяк, немедленно налил еще порцию, сжевал дольку лимона, и только после этого тихо сказал.

– Рассказывай, Ваня, что задумал!

– Какие тут могут быть задумки, Петрович? – лукаво улыбнулся Марков.

– Не тяни жилы из старого товарища! Считай тридцать лет в одной упряжке. Говори все, о чем ты при этих клоунах умолчал.

Иван Сергеевич допил коньяк, глубоко вздохнул, и начал говорить…

Ставрополь. 21.45. Улица Ольховая.

Дверцы автобуса охнули, с шумом распахнулись, пассажиры спешно покидали салон. Седой мужчина в летнем костюме, воинственно размахивал пузатым портфелем.

– Куда только милиция смотрит! Житья не стало от этих наркоманов!

– Теперь они называются «полицейскими»! – нервно рассмеялась миловидная женщина. Она оглянулась на шофера.

– Товарищ водитель! У вас в салоне необычный пассажир отдыхает! – прижала сумочку к животу, и кивнула в сторону темнеющего массива домов. Я свою остановку не доехала, но лучше уж пешком пройду.

– Кольцо! – глядя в темное стекло, мрачно объявил шофер. – Машина дальше не пойдет! – со стороны можно было подумать, что разговаривает загривок человека, а не он сам. Загривок впечатлял. Маленькая голова, вросшая в могучую шею, мясистые покатые плечи борца. Девушка хотела что-то сказать, но передумала, и вышла на улицу.

– За что только им зарплату платят! – сварливо заметила высокая худая старушка, стукнула палкой по каменному бордюру, и зашагала к простенькому деревенскому домику, почти вплотную прижимающемуся к стальному массиву высоких каменных строений.

Оживленно судача, люди шли по вечерней улице южного города. Рыжие пятна фонарей скудно освещали дорогу. В ставропольском крае темнеет рано даже весной, желтые окна высотных домов горели в темноте как светлячки. Вскоре голоса стихли, до спального района города от остановки было чуть менее километра.

Шофер зевнул, обнажив ряд острых зубов, потянулся всем телом, хрустнули суставы. Он собрался выйти наружу, когда за спиной раздался скрип. Мужчина резко обернулся, нахмурил сросшиеся черные брови, шагнул в салон автобуса. Коренастый водитель напоминал гориллу. Широченные плечи заслонили проход между сиденьями. Первое, что он отметил, едкий мускусный запах. Словно в салоне притаилось хищное животное. По спине поползли острые мурашки. Водитель сжал в кулаке тяжелую «фомку», и двинулся вперед. На заднем ряду виднелся темный силуэт. Похоже, пассажир заснул, разморенный дорожной тряской, и проспал свою остановку.

– Эй, приятель! Пора на выход! – голос шофера оказался под стать фигуре, сочный, жирный, кряжистый.

Пассажир чуть шевельнулся, но не двинулся с места. С грязного кроссовка упал шмат сухой глины.

– Ты что бухой?! – сильное раздражение накатило волной. Мужчина вспомнил недовольный гомон пассажиров. Вероятно, наркоман отключился! Он тихо матюгнулся. Не дай Бог помер… Пиши потом уйму объяснительных! От наркотов сплошные неприятности!

– Раньше их хоть в тюрьму сажали… – с трудом сдерживая гнев, пробурчал он себе под нос. – А теперь, накось выкуси! Дескать, больные люди, спасайте нас, граждане сердобольные!

Его голос разносился по салону автобуса. Мужчина подошел вплотную к спящему человеку. От того разило потом, грязью немытого тела, и еще чем-то нездоровым, запах похожий на ацетон. Парень жив, но судя по всему, в отключке. Дышит громко, с присвистом, словно больной. Бледное лицо, с уродливым родимым пятном на лбу, слипшаяся русая челка, в сам худой, как черт, скулы черные, будто у араба!

– Подъем, была команда! – шофер в сердцах ударил носком башмака по бедру человека. То, что произошло в дальнейшем, он впоследствии описывал и местному следователю, и районным оперативникам, и даже большой полицейской шишке из Москвы. Серьезный господин приехал из белокаменной лично, и даже принес в больницу пакет с фруктами, чем завоевал сердце простого работяги. Ему водитель рассказывал о своем приключении в красочных подробностях, насколько позволял данный Богом словарный запас. Но это случится позже, а пока он нетерпеливо ткнул наркомана ногой, и ждал, покуда тот очухается.

Парень поднял голову, одурманенные глаза налиты кровью. Белков почти не разглядеть, не глаза, а кровавое месиво! Шофер озадаченно покачал головой. Похоже, придется вызывать скорую помощь. Вот ведь незадача! Они доберутся до городской окраины к полуночи, а завтра ему в шесть утра выезжать на трассу! Мужчина нажимал кнопки сотового телефона, мучительно вспоминая номер неотложной медицинской помощи, когда пассажир легко поднялся на ноги, и уставился на шофера окровавленными глазами. В уголках губ закипала розовая пена, вены на шее надулись как синие жилы, черные пятна растеклись лиловыми разводами на коже лба и впалых щек. Клоун, а не человек!

– Ты, приятель, вроде сейчас, окочуришься… – пробормотал водитель. Он слышал про такие вещи. Они часто умирают от передозировки своего поганого зелья. Туда и дорога! Наркоман молча толкнул его в грудь, от удара дохляка, здоровяк шофер отлетел в угол салона, сильно ударившись затылком о стекло.

– Ты все еще грустишь, мой сладкий бэби… – прогнусавил парень дребезжащим голосом, и оскалил редкие желтые зубы. Будто рассерженная крыса решила закусить свежей человечинкой.

– Вот, чума! – выдохнул мужчина, замахнулся увесистой фомкой, и бросился вперед. Веса в шофере добрый центнер, а в армии он мог пятнадцать раз сделать выход силой. Его побаивались товарищи, зная тяжелую руку, и вспыльчивый характер. Худой как скелет парнишка выглядел на его фоне тощим недомерком. И иначе как действие наркотического дурмана нельзя было объяснить то, что произошло в следующий миг. С отвратительной ухмылкой на красных губах, обнесенных простудой, пассажир играючи перехватил кусок железа, вырвал из рук нападавшего, и коротко ударил богатыря кулаком в грудь. Водитель охнул, и осел на четвереньки. Парнишка бил без размаха, а в грудную клетку, словно лошадь лягнула. Далее он швырнул фомку в окно. Кусок металла просвистел в воздухе, стекло разбилось на сотни мелких осколков, усыпав дно салона искрящимся хрусталем.

– Хороший кайф… Верно, корешок?! – наркоман нагнулся к человеку. Алая пена на губах, налитые кровью глаза, и едкий запах химических реактивов. И все-таки водитель оказался мужичком не робкого десятка. Он вскочил на ноги, нанес сокрушительный удар в скулу противника. Просто, сильно, размашисто, как в старину дрались на свадьбах. От такого удара на задние ноги оседают годовалые телята, но у парня лишь отшатнулась голова, как на шарнирах, и кровянистая жижа забрызгала сиденья.

– Молодчик… – прошипел человек, вмазал ребром ладони по шее шофера, а затем дважды, коротко, сильно, страшно по голове, и в завершении ногой в живот. После всего, равнодушно перешагнул через бездыханное тело, насвистывая мотивчик, вышел на улицу.

Звезды украсили черный небосклон игольчатыми светлячками, на западе объявилась полная рыжая луна, обрамленная пурпурным кантом. Призрачный багряный свет заливал землю, отчего пейзаж напоминал марсианские хроники, какими их изображают фантасты на красочных постерах. Человек втянул запах, прикрыл глаза. Перед мысленным взором объявилась молодая женщина с голубой сумкой. Каблучки цокают по асфальту, она спешит домой, ее сопровождает случайный попутчик, седой дядька с толстым портфелем. Они весело перешучиваются, идут через пустырь, до массива новостроек чуть менее километра.

– Ты все еще грустишь, мой сладкий бэби… – ухмыльнулся человек, и рысцой побежал по пустынной дороге.

Водитель очнулся уже ночью. Сквозь разбитое стекло в салон автобуса втекал холодный воздух, призрачный свет луны отбрасывал тени на полу. Голова раскалывалась, шея была вывернута на бок, словно ее ломали железными пальцами. Он встал на ноги, огненная боль пронзила живот. Человек скрипнул зубами, по лбу катились горошины ледяного пота. Возле ног по счастью лежал сотовый телефон. Мужчина набрал номер, женский голос отчеканил.

– Скорая помощь, говорите!

– Автобусное кольцо, улица Ольховая, северо-запад. Ранен человек, приезжайте быстрее! – трубка выпала из слабеющих пальцев, и он вновь потерял сознание…

…Мужчина оказался веселым и безобидным попутчиком. Девушка не пожалела, что пришлось топать лишнюю остановку. Он без умолку рассказывал анекдоты, причем новые, да такие смешные, что не хохотать было просто невозможно. Четверть часа вечерней прогулки пролетели незаметно, и она уже с сожалением поглядывала на очертания домов, серым массивом громоздящиеся за тополиной рощей. В тесной квартирке ждет угрюмый, вечно недовольный муж, который и ухажером был мрачным типом, но трезвая семейная жизнь превратили доброго, недалекого парня в истого человеконенавистника. Говорят, с «подшитыми» алкоголиками такое случается.

Девушка бросила короткий взгляд на собеседника. Веселый дядька, но староват! В отцы ей годится… Она громко вздохнула.

– Ну вот, я пришла! Спасибо за компанию.

– Позвольте ручку поцеловать! – он галантно приложился к девичьей кисти.

Женщина смутилась, и отдернула руку.

– Вы неподалеку живете? – спросила безо всякой цели, желая развеять неловкую ситуацию с поцелуем.

– Ольховая 12. Вон та высотка за сквером.

– Вот тебе раз! А я живу в десятом. Соседи…

– Может быть, это не просто случайность! – томно проговорил мужчина, и женщина не сумела сдержать улыбку. Седой ухажер, держащий в руке старомодный потрепанный портфель, выглядел нелепо. Сколько ему? Сорок пять? Пятьдесят? Между футболкой и поясом ремня, вылезает полоска розового солидного брюшка. Кавалер улыбнулся, и стал похож на сытого енота. Она вдруг осознала, что дает мужчине надежду, стоя на пустынной вечерней улице под тусклым фонарем. Вот он и сопит, как тюлень перед случкой!

– Извините! – девушке стало за него стыдно. – Мне пора!

Она решительно повернулась, и зашагала вдоль тенистой дорожки парка. Щеки горели, сердце звонко стучало в груди. Надо же! Сучка похотливая… Завелась на старика, как кошка! Ей стыдно было сознаться, что мысли о супружеской измене с приходом весны стали все навязчивее. Женщина почти бежала бегом, пытаясь изгнать сладкий ноющий ком из груди. Решение пришло неожиданно. Если Толя еще не спит, сегодня будет интим! С тех пор как супруг бросил пить, сексуальные отношения происходят крайне редко. Она пересекла дорогу, аккуратно прижимая к груди сумку. Здесь еще не был проложен асфальт, дорога размокла после мартовских дождей, женщина медленно ступала по широкому настилу из досок, как кукла на высоченных каблучках. Вероятно, в свете багровой луны она выглядела весьма эротично. Черт побери! Двадцать восемь лет, а чувствует себя как старшеклассница на школьных танцульках!

За спиной послышалось громкое сопение, в нос ударил резкий запах. А провожатый оказался настойчивым парнем! Девушка не оборачиваясь, ускорила шаг, рискуя угодить в лужу. Сопение превратилось в сдержанное рычание, и сильный толчок в спину опрокинул ее на землю. Женщина инстинктивно выставила ладони, шею обожгло горячее дыхание. В одно мгновение ее пронзила догадка. Это не случайный знакомый из автобуса! А кто же тогда?!

Она повернулась, и громко закричала. Закрывая бешеную алую луну, над ее лицом зависла отвратительная рожа то ли человека то ли зверя. Ужасные глаза в темноте кажутся похожими на бездонные глазные впадины, губы изогнуты в дьявольской усмешке. Черное пятно на лбу напоминает карту Аляски. Почему Аляски?! Случайно запомнилось. В школе, она сидела за партой напротив географической карты мира, автоматически запомнила очертания стран и континентов. В голове промелькнула странная мысль. А где же седой ухажер? И тотчас, будто отвергая надежду на спасение, монстр прошептал.

– Сейчас начнется незабываемый секс, сучка!

Он говорил тихо, тонкие губы обметенные герпесом едва шевелились, женское лицо забрызгали кусочки сукровицы. Ее едва не вытошнило от отвращения, и вот тогда женщина испугалась по-настоящему.

– Толя!!! – закричала она, дернулась что было сил, но руки незнакомца были крепче стали.

– Зачем нам нужен Толя? – криво усмехнулся он, и закашлялся, хрипло, страшно, как больной пес. Он легко разорвал тонкое платье на ее груди, сжал обнаженную грудь. С невыразимым ужасом девушка ощутила биение горячей, твердой плоти на своем животе. Она закричала вторично. До освещенных окон домов не более сотни метров, кто-нибудь услышит и придет на помощь! Но сухая жестокая мысль охолодила разгоряченный мозг. Не стоит на это рассчитывать, моя дорогая! Не то нынче время. Пустынный район, половина домов еще не заселена, до ближайшего отделения полиции три квартала. Месяц назад на их улице ограбили пожилую женщину, она также кричала и звала на помощь, но никто не покинул своих уютных гнездышек!

– От тебя хорошо пахнет… – монстр прижался носом к ее груди. – Запах страха… Очень хорошо! – не обращая внимания на отчаянное сопротивление жертвы, он легко сорвал с нее остатки одежды. Почему-то девушка отметила, что сырая земля холодит обнаженную спину. Она изо всех сил сражалась с насильником, но мысль работала вяло, буднично, словно все происходящее ее не касается. Интересно, а как она будет объяснять все случившееся мужу? И несмотря на липкий страх, сковавший все члены, где-то далеко внутри таилась гаденькая подлая мысль.

«Надо было почаще трахать свою молодую женушку, Толик! Говорят, что жертвы изнасилований подчас сами провоцируют насильников!»

Что за бред?! Кого она провоцировала, послушно, как верная жена, возвращаясь каждый вечер к унылому, располневшему, за зиму мужу?! Толик напоминал недовольного хомяка, бросил пить, все время что-то жевал, из-под засаленной майки выпирала неопрятное волосатое брюхо. Лжешь, голубушка! Кабы седой провожатый оказался на десяток лет моложе и свежее, ты бы небось уже резвилась в его холостяцкой избушке, не так ли?!

Неподалеку раздался громкий крик, монстр ослабил хватку, повернулся. Пользуясь передышкой, женщина изо всех силу ударила его кулачком в лицо, костяшки пальцев коснулись сухой, твердой, холодной плоти. Словно дотронулась до огромной ящерицы. Насильник не обратил внимания на удар. Он внимательно наблюдал за приближающимся героем.

Не выбирая дороги, разбрызгивая грязную воду в стоялых лужах, бежал седой дядечка. Он угрожающе размахивал своим верным портфелем.

– Класс! – прошептал насильник. – Этот гусь – твой любовник, дорогая?

Он отпустил жертву, поднялся навстречу мужчине.

– Скотина! Подонок! – задыхался от негодования человек. Он неловко размахнулся, и тотчас рухнул на доски оглушенный. В голову пришелся толчок такой силы, что защитник сел на попу, и ошалело крутил головой.

– Продолжим! – усмехнулся монстр. Он вцепился пальцами в кадык несчастного, и сильно дернул рукой. Густая черная кровь хлынула на землю, смешавшись с талой водой, мужчина, не издав ни звука, завалился на бок, ноги конвульсивно содрогались, брюки задрались, обнажив полоску темных носков, и сеточку голубых узловатых вен. Белые пальцы продолжали сжимать ручку верного портфеля. В том месте, где у отважного человека только что находился кадык, что-то хрипело, булькало и пузырилось. Как закипающий чайник. Кровь вытекала в лужицу, бурые разводы походили на пятна растекшейся нефти.

– Мне нравится такая жизнь! – воскликнул насильник. – Мне нравится такой кайф! На чем мы остановились? – он повернулся к женщине.

Дальше пришла мгла. Долгая, жестокая, мучительная, беспощадная. Сначала она кричала, звала на помощь мужа, проклинала его, просила прощения, потом охрипла, и тихо стонала. Зрение и слух будто выключила невидимая рука. Остались только боль, ужас, и ощущение тупого безразличия ко всему происходящему. Прошло время. Час, или больше, она не могла точно сказать. Порыв ветра принес крики, звук выстрелов, черная тень, мелькала среди высоких стволов деревьев, казалось, это бежит призрак. Над ней склонилась круглое как блин лицо, оно напоминало сумасшедшую красавицу луну, только ясные голубые глаза сверкают как лучи прожекторов.

– Фу, черт… Жива, но кажется без сознания!

– А мужчина?

– Мертв. По ходу, горло перерезали…

– Это не порез. Рваная рана… Петренко! Быстро вызывай скорую!

– Слушаюсь!

– И объяви всем постам розыск по микрорайону. Он не мог далеко уйти.

– Бегает как спринтер, товарищ капитан!

– Делай, что приказано!

– Слушаюсь!

Женщина хотела сказать, что она все слышит, но не успела. Она провалилась в спасительное забытье. Последнее, что она увидела, было неподвижное тело седого дядечки, лежащее ничком в глубокой луже, словно он намеревался напиться грязной воды. Он выглядел жутко и смешно, раскинув в стороны длинные руки, как бы желая в последнее мгновение жизни обнять земной шар. Скрюченные пальцы сжимали ручку верного портфеля, будто там, внутри, хранились бесценные документы. И это тоже было смешно. Чувствуя накатывающую дурноту, она глупо улыбнулась, и провалилась в черное ничто, а луна неторопливо скрылась за рваными облаками, как взыскательный зритель на премьере, который просмотрел все самое интересное, и равнодушно покинул зал. Шоу закончилось. Два часа по полуночи…

Санкт-Петербург. 15 апреля. 7.00. Утро.

…Володька Лоренц продолжал улыбаться даже после того, как две пули из «Калашникова» разорвали его грудную клетку. Он и при жизни всегда улыбался. Весельчак, знал уйму анекдотов и побасенок, и мог на ходу придумать смешную историю, так что окружающие хохотали без остановки. Не надо быть медиком, чтобы понять, оба ранения смертельны. Стреляли с расстояния двести метров, пули должны были прошить их обоих, Сергея спас патронташ, висящий на груди товарища. Чересчур много случайностей, господин Авдеев, не так ли?! Вы верно в рубашке родились? Десятки боевых операций за плечами, и ни одного ранения… Везение – тот же талант!

Старенький движок внедорожника издавал надсадное рычание. Не отпуская руль, мужчина ощупал зажигалку. Скользнув по металлу, пуля ударила в бедренную кость, оставив безвредный синяк. Про такие вещи обычно пишут рассказы, сочиняют военные легенды.

Он выжимал педаль газа до упора, не глядя в обзорное зеркало. Спустя десять минут бешеной гонки, «лешие» отстали. Он очень проворны, но догнать автомобиль и Бену Джонсону не по силам. Пустыня закончилась внезапно. Джип миновал нагромождение красных скал, разбросанных по земле небрежно, будто ребенок великан наигрался с кубиками, и оставил их валяться как попало. Высокие пальмы робко жались друг к дружке, как сельские девчата на танцах. Воздух здесь был свежее, в нескольких километрах к востоку рычащие волны накатывают на берег. Находясь в пустыне в это трудно поверить. Кажется сухая, словно потрескавшаяся в ознобе красная земля, прозрачно синее небо, и белый раскаленный шар, зависший над головой, простираются бесконечно. Сергей кинул взгляд на часы. Двадцать одна минута… За спиной раздался едва слышный стрекот. Он аккуратно притормозил возле обочины. Операция завершалась успешно, если не считать ухмыляющегося за спиной Володьки Лоренца.

«Ловкий солдат должен за сорок пять секунд суметь выкурить сигарету, расстрелять обойму „калаша“, переспать с местной девушкой, и пасть смертью храбрых!»

«На кой ты полез за этими чипами, немец тупорылый?! От нас требовалось забрать колбы и свалить. Из за долбаных чипов мы выбились из графика, и нарвались на охрану!»

«Случайностей не бывает, дружище!» – демоническая улыбка не сходила с лица мертвого солдата, и это было страшнее всего. – «Меня редко подводит интуиция, ты знаешь, Авдеич…»

Вертолет поднял невесомую кучу сухого песка. Авдеев вышел из кабины автомобиля, пригибаясь от вихревого потока ветра, к нему бежали несколько человек. У высокого мужчины были аккуратно пострижены бачки, что делало его похожим на Элвиса Пресли. Он кинул безразличный взгляд на труп Лоренца.

– «Лешие» гнались?

– Так точно… Очень проворные сволочи!

– Сколько их было?

– Вначале трое, потом присоединились еще четверо. Двух я пристрелил рядом с базой.

– Все-таки смертны!

– Пуля в голову не оставляет шансов.

– Каким образом вас накрыла охрана?

– Это неплохие профессионалы. Не могу понять, какого рожна они выпустили «леших»…

– Думаю, в порядке эксперимента. Образцы не повреждены?!