Текст книги "Наследница проклятого рода. Книга III"

Автор книги: Дмитрий Трояновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Судя по всему, дымок от одного небольшого костра, так что их вряд ли много.

Поскольку укрытий на низком песчаном берегу не было никаких, Эстальд наложил на себя и товарища особые маскировочные чары, после чего оба двинулись вперед, держа оружие наготове.

Вскоре они увидели стоящий у берега струг с примерно десятью парами весел и одной мачтой с сильно потрепанным парусом. В вырытой в песке яме горел костер. Рядом на камне сидел седобородый гном и как ни в чем не бывало, помешивал что-то в подвешенном над огнем котелке. Какая-то щепка хрустнула под ногой у Маглинуса, и подгорный житель сразу насторожился – резко вскочил и схватил увесистую секиру, до этого лежавшую у него в ногах. В этот же самый момент Эстальд снял защитные чары.

– Здравствуй, Свиаборг! – хором произнесли друзья.

Лангбард на мгновение опешил. Потом протянул друзьям сразу обе руки.

– Судя по всему, туман усыпил нас на пару недель, – сказал он, – иначе как бы мы сейчас оказались в самой сердцевине Земель Тусклого Солнца? Нам повезло, что какое-то время назад корабль сел на мель, иначе мы бы очнулись уже в открытом море. В себя я пришел несколько часов назад. Вас нигде не было. Долго искал вас по округе, ходил, звал… Потом пришлось вернуться. К счастью, на корабле нашлись кое-какие припасы и снаряжение, так что с голоду не помрем. Вот какая канитель приключилась…

Только куда же нам теперь идти? Или плыть?

– Надо вернуться к гномам, – сразу предложил Эстальд. – Я могу использовать магию, как тогда – на Потаенной реке.

– Я бы хотел этого больше всего, – вздохнул Лангбард. – Но даже твое волшебство вряд ли поможет нам преодолеть Грохочущие Пороги. Сам не понимаю, как мы не разбились на них, когда плыли вниз по течению.

– Но на этом берегу куда не пойди, не обнаружишь ничего кроме вражеских патрулей, – рассудил Маглинус.

– Но и восточный берегу почти наверняка занят врагом! – ответил Эстальд.

– Тогда у нас нет иного выхода, кроме как плыть на юг и высадиться в Лоэнринтии или Оссириадене, – сказал гном. – Там у нас еще есть шансы встретить друзей.

– Так и поступим, – сказал рыцарь; волшебник кивнул.

Вскоре их ладья уже рассекала угольно-черные воды могучей реки. Попутный ветер надувал их парус, что было очень кстати, ведь втроем грести за двадцать человек было бы непросто, к тому же от гнома в этом – мало толку – подгорное племя владеет многими знаниями и умениями, но морское дело в их число никогда не входило. На руле стоял в основном Маглинус, впрочем, рыцарь пообещал Эстальду, что он не позволит ему сидеть без дела и непременно научит его править курс корабля.

Через несколько дней пути Айронт обогнул западную оконечность Сиаленского горного хребта и, разлившись еще шире, устремился на юг. Ветер с каждым днем становился все сильнее, поднимая на реке высокие волны и заставляя утлое суденышко скрипеть и трещать под напором стихии. Их было только трое, и казалось, что только они одни в этом погруженном в бесконечную ночь мире все еще куда-то идут и чего-то ищут. Но вот куда и чего?

Эстальд не мог ответить на этот вопрос. Во время осады Кронемуса ему казалось, что в его жизни не было времени страшнее. Сейчас маг понял: тогда все было гораздо проще. Каждый день перед ним стояли ясные цели, которые нужно было достигнуть любой ценой. Под мудрым командованием Флиппаруса и Таламанда так сильна была вера в то, что он на правильном пути.

– Неужели я оказался не способен думать и принимать решения сам, когда никто ничего не указывает? – подумал волшебник.

Нет… Безусловно, он был способен. Просто еще совсем недавно Эстальд точно знал, за что сражается и во имя чего готов умереть. Родной город, верные друзья, прекрасная возлюбленная… Не каждому, кто идет на войну, выпадает честь насмерть биться за все это сразу. Ради чего предстоит драться теперь?

Где та незримая, но четкая граница, разделявшая своих и чужих, в то время проходившая по опаленной огнем городской стене? Она рухнула с предательством Вангерта и несправедливым осуждением Флиаманты. После того, как Эстальд принял участие в этом позорном действе, он и сам начал сомневаться, на чьей же он стороне.

– Флиаманта, Вангерт… Сколько всего я бы хотел сказать каждому из вас… За что же нас так наказала жестокая судьба? Одного сделала злодеем, другую – заставила принести себя в жертву… И какую же роль ты приготовила мне и тем, кто сейчас находится в одной лодке со мной?

*

Едва отряд Кромфальда спустился на равнину, за ним началась настоящая охота. Измученные, полуголодные, без сна и отдыха они метались по степи, постоянно меняя направление. Понапрасну они пытались соединиться с кем-либо из здешних кочевников. Каждый раз они находили лишь разгромленные стоянки и многочисленные следы колес и конских копыт. После падения Кронемуса они считали, что хуже быть уже не может, однако их теперешняя участь казалась им куда страшней.

Если бы ни Бальдус со своим Дракончиком, никого бы из них давно не было в живых. Умный грифон не только разыскал своего хозяина на этой стороне Динхарских гор, но и регулярно поднимал Бальдуса на такую высоту, откуда были хорошо видны все маневры врага, и у отряда хватало времени, чтобы найти безопасное место. Но скоро таких мест просто не осталось. Потери с каждым днем становились ощутимее. И вот однажды после очереной стычки с вражескими разведчиками с поля боя ушли всего двадцать человек. Найдя небольшую рощу, они остановились в ней, чтобы переночевать.

Размышляя об этом, Кромфальд раздавал команды. Одному – отыскать ручей и набрать воды, другому – встать на часах, третьему – заняться врачеванием раненых.

– Когда всему этому будет конец! – в отчаянии взревел Хольборг, один из самых сильных воинов в отряде; в этот же самый момент примерно в сотне футов от лагеря что-то взорвалось.

Черный шар размером с человеческую голову ударился о толстый сук росшего рядом дерева и лопнул. Густое рыжее вещество брызнуло во все стороны, облепив толстые стволы. Испускавшая жар смесь начала расползаться по коре, с легкостью разъедая ее. Это была та самая живая лава, которую воины Смаргелла применили во время штурма Орадейна.

– Нас снова обнаружили! Уходим, пока весь лес не загорелся! – воскликнул Кромфальд; тем временем поблизости упали еще пять или шесть снарядов. Сверху послышались крики – это перекликались всадники на горгульях и химерах.

С неба шел смертоносный дождь. Ручьи мерзкого вещества потекли по земле, сливаясь в настоящие реки. Валились могучие стволы, пылали кроны. Целая огненная стена надвигалась сзади. Отряд ринулся прочь из леса на открытое место. И вновь ловушка: с двух сторон них летели сотни легких и быстрых всадников Смаргелла.

– Надо уходить в горы, на равнине у нас нет шансов, – прокричал Греймунд.

– Будем прорываться. Все – туда! – скомандовал Кромфальд, указывая на узкий просвет, еще остающийся между двумя скачущими на них конными отрядами. – Бальдус, попробуй их отвлечь!

Волшебник взмыл на своем грифоне. На лету попасть в стремительных всадников было сложно, однако его молнии порядком напугали лошадей и внесли сумятицу в ряды противника. Но и магу приходилось нелегко – тучи посылаемых в воздух стрел вынуждали его подниматься все выше и выше, сохраняя из последних сил магическую защиту. Тем не менее, отряд сумел выскочить на свободное место до того, как шеренги всадников сомкнулись. Хорни и два воина были убиты, еще несколько братьев по оружию серьезно ранены.

Но атака на этом не закончилась. Легкие всадники немедленно развернули своих коней и устремились следом за беглецами, а со стороны леса на многострадальный отряд понеслась стая химер и горгулий. Кромфальд, Греймунд и другие маги, не останавливаясь, достали жезлы и начали наудачу стрелять вверх заклятьями. Тем временем Дракончик издал пронзительный крик – вражеская стрела угодила ему в крыло, потом еще две и еще… Теперь он летел все ниже и медленней, стремительно слабея от легких, но многочисленных ран.

Впереди из мрака выросли высокие скалы, но и преследователи были совсем рядом, уже было слышно тяжелое дыхание лошадей и довольные голоса всадников. Они прекратили стрелять из луков, видимо, придумали для беглецов смерть пострашнее.

– Что ж, осталось только не позволить им проглотить нас, не поперхнувшись! – прокричал Кромфальд. – Хотя постойте! Это ведь та самая скала, на которой мы оказались, когда вышли из тоннеля!

– Теперь, наверно, арка, в которую мы побоялись войти, покажется нам воротами в рай! – крикнул Греймунд. – Бальдус, ты, конечно, с нами?

Израненный грифон опустился на скалу, всадник с трудом спешился и взял крылатого зверя под уздцы.

– Смотрите! – прошептал воин Хольборг, указывая на равнину, – они остановились! И видимо не собираются нас дальше преследовать.

– Похоже, они боятся подходить к скале! – откликнулся Греймунд. – Может быть, знают о надписи?

– Ты думаешь, эти ублюдки умеют читать? – усмехнулся Бальдус. – Видишь, стоят – не шелохнутся.

– К сожалению, есть немало талантливых волшебников, которых Смаргелл сумел привлечь на свою сторону, – вмешался в разговор Кромфальд.

– И, наверно, более образованных, чем я, – покачал головой Греймунд. – Сейчас мне кажется, что надпись на арке можно перевести иначе. «Орр тии-том – мел» – «Никогда не теряй надежду!»

– А по мне так все равно не надо лезть в эту чертову дыру, – махнул рукой Хольборг. – Лучше уж на поле боя погибнуть, по крайней мере, понятно от чего!

– Сейчас не время для сомнений, – вздохнул Кромфальд. – Вернуться на равнину значит совершить самоубийство. Так что придется рискнуть.

И семнадцать человек, а также один израненный грифон, уже неспособный лететь, вошли под арку. Она поражала своими размерами и полной заброшенностью. Каменную кладку покрыли глубокие трещины. Было видно, что никто давно не проходил под этим сводом. Затейливая резьба изрядно пострадала от времени. У входа гулял ледяной ветер, и все вновь на мгновение остановились. Безмолвная стена вражеских всадников продолжала стоять на прежнем месте, перегораживая обратный путь. Над ними на небольшой высоте парили горгульи. За все время противник не сделал и шагу – ни вперед, ни назад.

Еще секунда, и вновь бы закипел спор о том, что хуже – мечи и стрелы врага или тьма загадочных ворот. Однако Кромфальд решительно шагнул вперед, жестом приказывая следовать за собой, и через несколько мгновений замыкавший отряд Бальдус Финдерин и его несчастный грифон скрылись под гулкими сводами.

Тьма не желала отступать даже перед светом волшебных палочек. Шаги рождали долго не стихающее эхо, и с каждым шагом все явственнее ощущалась на плечах тяжесть какой-то неведомой силы, неизвестно злой или доброй, но явно очень древней и могущественной. Вскоре тоннель пошел вверх и мрак начал постепенно рассеиваться.

Отряд оказался на широком плато, окруженном скалами и разделенном широким ущельем, через которое был перекинут мост. Оглядевшись вокруг, они убедились, что вокруг почти каждый камень носит следы резца. В скалах были вырублены тоннели, лестницы и галереи, а над ними вздымались величественные здания, башни и мосты. И все это было давно заброшено. Рухнули исполинские статуи и колонны, провалились крыши, искрошились ступени. Причем не было заметно ни единого следа штурма или другого умышленного разрушения – следов копоти или выбоин от катапультных снарядов – всю это красоту безжалостно изуродовало время.

Кромфальд и все остальные пересекли пропасть по чудесному мосту – подумать только, неведомые строители смогли перекрыть ущелье шириной в триста футов всего одним-единственным арочным пролетом! Тут путники заметили еще одну странную особенность – многие из разрушенных зданий выглядели изначально недостроенными. Судя по всему, планы неведомых зодчих были столь масштабны, что на их воплощение не хватило сил. В середине плато вздымалась башня, которая могла бы стать куда выше своей «сестры» в Кронемусе, однако была доведена лишь до третьего этажа. Огромный мост-лестница, который должен был соединить две скалы, обрывался после первого же пролета. Строение, украшенное куполом, скорей всего, должно было иметь форму креста, однако полностью закончено было только одно крыло…

– Если бы те, кто это строил, довели дело до конца, – прошептал Бальдус, – то наша гильдия показалась бы жалкой деревушкой по сравнению с этакой красотой.

Тем временем они добрались до главной площади невиданного города. Перед ними высилось здание, вырубленное прямо в скале – множество окон, дверей, лестниц, выточенных искусными резцами в грубом камне. Судя по всему, это было некое подобие ратуши, а может быть, королевского замка. Над главным входом в камне был запечатлен странный герб – карта Нолдерхейма с раскрытой книгой посередине.

– Кажется, я знаю, где мы! – медленно произнес Кромфальд. – Мы попали в Чертоги Нидавеллира.

– Чьи? – переспросили сразу многие.

– Великого волшебника, одного из потомков Вармонгера. Он мечтал объединить всех магов на земле и создал здесь цитадель, которая должна была стать всемирным оплотом свободного знания. Он хотел, чтобы каждый мог приходить сюда, чтобы учиться самому и учить других. Но, к сожалению, его благородные идеи не нашли отклика у таких как мы обычных людей, погрязших в ежедневной суете. После смерти великого мечтателя двести лет назад все это пришло в упадок.

– А почему же враги не решились преследовать нас? – спросил Греймунд.

– В это творение, – ответил Кромфальд, – была заложена такая чистота помыслов, что оно одним своим видом пугает приспешников Смаргелла. Однако для нас оно не опасно, и мы сможем на несколько дней остаться здесь, чтобы подлечить раны и решить, что же делать дальше. Впрочем, надолго задерживаться тоже не стоит. Противник со временем может понять, что Чертоги ему ничем не угрожают. Кроме того, на службу к врагу перешли несколько волшебников-предателей, которые хорошо знают все секреты этих мест.

Багровый свет, проникавший через двери и стрельчатые окна, с трудом рассеивал тьму огромного зала. При этом тут, как и снаружи, не ощущалось никого страха или тревоги, которые обычно возникают при посещении незнакомых руин. В зале было сухо, но очень холодно. Через три десятка шагов пустое пространство разделилось на несколько коридоров, людей обступили какие странные длинные сооружения. Кромфальд зажег огонек на жезле, и оказалось, что это книжные полки, уходящие вдаль множеством рядов. Некоторые из них пустовали, немалая часть обрушилась, однако в отдельных местах путешественники увидели аккуратные ряды старинных книг и свитков, причем довольно неплохо сохранившихся.

– Однако, здесь не жарко, – пробормотал Хольборг.

– Согласен, – поддержал его друг Струмир.

– Ладно, давайте зажжем костер, – сказал Кромфальд. – Бальдус, привяжи грифона, чтобы он часом тут не потерялся. Нам необходимо поскорее помочь раненым!

Греймунд сделал жест волшебной палочкой, чтобы зажечь огонь прямо на каменном полу, однако Кромфальд в последний момент остановил его.

– Не стоит тратить магию на такую ерунду. Кроме того, у врага явно есть обнаружители заклинаний – как еще они могли так точно определить наше местоположение в густом лесу, да еще с воздуха? Только засечь наши лечебные чары. Конечно, во врачевании ран без волшебства не обойтись, но разбрасываться им тоже не стоит.

– Тогда что же нам тут жечь? – недоуменно спросил Греймунд.

– Посмотри вокруг! Да здесь же топлива на годы!

– Вы о книгах? Но сжигать их… Для волшебника нет прегрешения страшней!

– Это правило не действует, когда речь идет о спасении людей, – отрезал Кромфальд. – Жгите их, будь они хоть трижды священными! Подумаешь – всего-навсего пергамент и чернила.

Вскоре высеченное кремнем пламя весело заплясало по страницам древних фолиантов. Греймунд отвернулся, чтобы не смотреть на это кощунство. А когда кто-то из воинов сгреб еще десятка два ветхих томов, опустошив ближайшие полки, волшебник ни слова не говоря, отобрал у него книги и вместо них выломал и бросил в огонь несколько полированных досок, из которых были сделаны полки.

Красные отблески озаряли усталые лица странников. Где-то рядом застонал израненный грифон. Во всех глазах явственно читался немой вопрос – что дальше? Стоит ли продолжить заведомо проигранную войну? Что они, два десятка измученных людей, могут противопоставить всемогущему злу? Есть ли вообще какой-то смысл бороться, если это лишь продлевает агонию?

– Что ты там делаешь, Струмир? – устало вздохнул Кромфальд, увидев, что воин роется в куче фолиантов, предназначенной для растопки.

– Читаю. Делать-то все равно нечего.

– Не знал, что ты умеешь.

– Да я это… Хотел сказать, что картинки смотрю. Красивые они тут, – он поднял огромный, в прошлом богато украшенный том, показывая его магу. «Забытые сказания Нолдерхейма» – гласил заголовок.

К изучению фолианта присоединился Хольборг. Треск костра и шелест перелистываемых страниц были единственными звуками, нарушавшими тишину.

– Ладно, друзья, давайте спать, – прервал разговор Кромфальд. – Но сначала поройтесь в дорожных сумках, проверьте, не завалялось ли в них что-нибудь для приготовления целебных отваров – я попробую сварить зелье для раненых. Струмир, Хольборг, раз уж вы так увлеклись книгами, посторожите первую половину ночи. Ольдринг, Рендаль, – обратился он к лучшему стрелку и к самому молодому из магов в отряде, – вы их смените. Оггерин – поднимись на внешнюю галерею и наблюдай за врагом – вдруг он все-таки решится атаковать? Завтра надо будет обследовать все здание. Я думаю, для того чтобы вылечить людей и грифона, а также понять, что нам делать дальше, мы останемся в Чертогах на несколько дней.

– Может так и читать научусь, прежде чем мне голову снесут, – невесело усмехнулся Струмир, перелистывая очередную страницу. – А ну, пропади все пропадом! – и он со злостью швырнул древний том в начавший затухать огонь. Бросок получился слишком сильным – книга пролетела дальше, чем надо и со стуком упала на пол, раскрывшись на середине. Крепко выругавшись, воин встал, чтобы ногой затолкнуть фолиант в костер.

Вдруг Кромфальд неожиданно для всех, и даже для самого себя совершил невероятный прыжок, оттолкнув товарища и не дав ему отправить книгу в жадное пламя.

– Что с тобой? – поразился Греймунд; все, кто сидел у костра, смотрели на командира, ничего не понимая.

– А вот что, – охрипшим голосом ответил Кромфальд, спеша каблуком затушить уже начавший тлеть корешок и поднимая раскрытый том так, чтобы все увидели изображенную в середине страницы картинку. – Я обращаюсь к тем, кто еще недавно называли себя Посланниками Чародея: вы ЭТО не узнаете!?

*

Погруженная в свои мысли, Флиаманта в одиночестве брела по улицам Орадейна, не особенно разбирая, куда она идет. Пока она не могла объяснить недавно появившееся у нее странное чувство, возникающее каждый раз, когда она видела улицы родного города. Ей стало казаться, что стоит ей протереть глаза и все вокруг исчезнет. Ее колдовская сила многократно выросла в последнее время, благодаря чему девушка стала хорошо ощущать чужое волшебство. И она никак не могла понять, откуда в Орадейне берутся потоки совершенно бездушной и противоестественной магии. И почему они проявляются наиболее сильно во время ее встреч с отцом?

Задумавшись, воительница не заметила, как оказалась перед дверями дядиного поместья. Со времени своего возвращения в город Флиаманта больше не заглядывала сюда, стараясь обходить это место стороной. Может быть это неслучайно, что в минуту тяжелых сомнений она очутилась именно здесь? И, кажется, она знала, зачем, и что ей тут нужно.

Осторожно, словно боясь кого-то потревожить, девушка пересекла внутренний двор. Вот и комната, в которой она жила после своего освобождения из темницы. В изголовье кровати, как и прежде, стоит деревянный сундучок. Вытащив его на середину комнаты, озаренной льющимся через открытую дверь утренним светом (ставни-то были плотно затворены), Флиаманта начала аккуратно перебирать старые, никому, казалось бы, не нужные вещи. И… да, вот и то, что она искала – длинный, свернутый трубочкой пергамент, исписанный в самом начале, но большей частью чистый.

Положив все обратно на свои места, девушка взяла свиток с собой и покинула старый дом. Только в своем замковом покое, она, наконец, развернула находку.

«Флиаманта Изенорт. Орадейн. 13 августа 14530 года. Возможно, я еще продолжу», – гласила последняя фраза.

– Неужели это я когда-то писала, наверное у меня сейчас даже почерк будет другим! – подумала воительница.

– И я действительно продолжу, – прошептала, она, обмакивая перо в чернила.

*

Последующие дни в Орадейне стали для Флиаманты временем невероятных открытий. Вангерт продолжал рассказывать ей удивительную легенду о Прародителях и Связующей Силе, которая в будущем должна защитить Нолдерхейм от невзгод. И покориться эта сила сможет только ей и Смаргеллу после того, как они будут связаны брачным союзом.

Но еще более захватывающей была история, с которой девушку знакомил отец. Теперь она каждый день старалась поскорее разделаться со своими королевскими обязанностями и тут же вызвала Мельдинара при помощи астрального послания. Астергон принес в ее комнату необходимые для этого магический кристалл и карту.

Отец рассказал Флиаманте о ее великом предке Остристриноре, который ближе, чем кто-либо другой, сумел подойти к тайне спасения нашего мира, и о его потомках, которых все считали проклятыми. Один из, них Сагаральд Седой, был непобедимым полководцем, вернувшим законного короля Аригандии на его престол, отобранный мятежными баронами. Второй, Зиндерхельц-Мореплаватель, исследовал Великий океан и совершил множество географических открытий. Его приблизил к себе и сделал своим главным советником правитель Данерина. Но неожиданно в один и тот же день и Сагаральд и Зиндерхельц были лишены власти, почета и всех своих владений и изгнаны. Простым людям под страхом смерти было запрещено давать им кров. Оба нашли пристанище за Айронтом, в чужом и враждебном краю, но не сдались и не перестали делать добрые дела. Сагаральд Седой основал Орадейн, а Зиндерхельц – город Адриат, которому после смерти дали имя его основателя. Но ни тот, ни другой до конца жизни не смогли забыть, как брели под снегом и дождем прочь из своих королевств, провожаемые камнями. И это произошло только потому, что люди продолжали ненавидеть и бояться их великого предка, умершего сто лет назад.

– А знаешь, что на самом деле произошло тогда, когда я и твоя мать, как все до сих пор считали, погибли от рук неизвестных злодеев? – как-то спросил он.

– Мне говорили, что во всем виноваты разбойники.

– Правда? – зло усмехнулся Мельдинар. – Но читала ли ты предсмертное послание Эльмеруса Тинтагиля? Самые важные строки в нем залиты чернилами, ведь так? Знаешь, что там было? Признание! Когда он узнал из легенды, что я – потомок рода Остристринора, наследница которого даст начало новому миру, он испугался и решил избавиться от нас с Хельфленой! Тебя он, видимо, решил отложить на потом. Правитель отправил меня и мою жену, а с нами дюжину верных ему людей в отдаленную деревню якобы для защиты крестьян от местной банды. Однако там на нас напал древний монстр Эзенгер. Чудище сожрало всех.

– Не может быть! – прошептала Флиаманта.

– Может! Ты, моя дочь, много лет преклонялась перед убийцей собственных родителей, который наверняка хотел расправиться и с тобой, разумеется, на благо своего народа! Вот держи, – он достал свиток, – так выглядело бы послание короля Орадейна, если бы Тинтагиль его закончил!

Девушка взяла пергамент и прочла те самые строки, где король сознавался в содеянном. Тем временем отец продолжил:

– Отыскав золотую чашу в форме дракона с рубиновыми глазами, ты подтвердила свое предназначение.

– Это случилось во время моего первого похода по окончании Школы Войны. Гоблины украли эту чашу у крестьян, – вспомнила воительница.

– Совершенно верно. Однако, ни те, ни другие даже не подозревали, что попало им в руки! Это была та самая чаша, из которой пил основатель Меланрота Итильгор Обездоленный – еще один твой далекий предок. Пять веков назад кто-то похитил ее у великих магов, и вот она, наконец, нашлась. Теперь победа добра над злом уже близка и зависит лишь от тебя. Тебе предстоит исполнить свое главное предназначение. Брачный союз с Повелителем не только принесет тебе великое могущество, власть и свободу, он даст начало новой расе. Погибнут ничтожества, подобные тем, что столько раз предавали и отвергали тебя! Они считали тебя чужой, потому что ты сильнее и лучше их! Но сыны и дочери нового людского племени не будут такими. Своей могучей волей и бесконечной мудростью они создадут новый мир, где будет править справедливость и не будет места трусости, подлости и предательству! Разве достойны жить те, кто осудил тебя на смерть за то, что ты спасла их? А семья Мерлагонда и твоя мать? Разве они не заслужили возвращения из мрачных пределов посмертия? Ты уже приняла свое решение. А значит, справедливость скоро будет восстановлена!

– Это прекрасно, – ответила Флиаманта. – Но… Я, конечно, понимаю, что сейчас идет война, и… Но не могу ли я увидеть своего жениха?

– Королевская воля – закон. Конечно, пока на этих равнинах еще не совсем безопасно, но доблестные воины Повелителя не сидят, сложа руки, и уже совсем скоро ты сможешь отправиться в путь. Двери его могущественной цитадели всегда открыты для тебя.

– Хорошо. А сейчас я устала и хочу побыть одна. И скажи, пожалуйста, тем, кто за мной постоянно наблюдает, что это может не понравиться моему жениху. Раз я надела кольцо, им не следует ни о чем беспокоиться и не надо меня торопить. Все, что суждено, сбудется в точно отмеренный срок.

И только она произнесла эти слова, постоянно докучавшее ей присутствие чужой магической силы исчезло. Отец наскоро простился и вышел. А Флиаманта села к столу и уже в который раз за последние дни принялась писать в своем дневнике.

Глава 3 Хьорендалль и Дерлфорст

Позади остались благоустроенные Верхние Земли, узкие тропы и хрупкие мостики в скальных дебрях Сиаленских гор, величественная Полуночная долина, плодородное Зеленохолмье и укрепленные форпосты на границе могущественного королевства Аригандия. Сейчас Таламанд ехал на юг по высокому восточному берегу Свирнира. С хорошо проторенной дороги, тянувшейся по самому краю этой кручи, был виден древний лес Халадриона, просторно раскинувшийся на противоположной стороне реки.

Каждый новый день этого пути давался старому волшебнику все труднее. Хотя в столкновении с разведчиками на горгульях, преследовавшими его на перевалах, бывший канцлер гильдии магов Кронемуса не получил ран, отделавшись лишь сожженной бородой, все равно прожитые годы с каждым днем все настойчивее напоминали о себе. В очередной раз заставляя себя встать после краткой ночевки в захудалой придорожной таверне, взбираясь в седло и пришпоривая коня, Таламанд чувствовал, что перед глазами все плывет, тело того и гляди откажется повиноваться, голова словно горит, а сердце готово лопнуть от напряжения.

– Держись! – приказывал он себе, когда впереди был очередной подъем или непроходимая чаща. – Ты не имеешь права умирать, пока не сделаешь то, что должен.

Оказавшись на границе Халадриона, волшебник отправился на поиски известной очень немногим смертным потаенной рощи, откуда, разумеется, при наличии добрых отношений с лесными эльфами можно было переправиться на другой берег, не рискуя получить стрелу в лоб из луков бдительной и незаметной стражи.

И, кажется, вот она – едва заметная глазу тропка, петляющая между холмов. Примерно через час она вывела путника на окруженную деревьями поляну. Таламанд не был здесь много лет, но вечная жизнь эльфов предполагает и вечную память.

– Элантор!– позвал волшебник. – Я знаю, что ты видишь, слышишь и помнишь меня! Я пришел с миром!

Словно легкий ветерок пробежал по пышным кронам тысячелетних дубов. Ветви в нескольких местах раздвинулись, и между ними показались одетые во все зеленое воины с длинными луками и прямыми кинжалами на поясах. Один из эльфов, по-видимому главный, ловко соскользнул с пятидесятифутовой высоты по сброшенной вниз веревке. На вид этому стройному и гибкому воину с почти белыми, как у всех жителей Халадриона, волосами и заостренными кверху ушами можно было дать максимум двадцать пять лет, и только что-то в его взгляде говорило, что у него позади путь протяженностью в долгие века.

– Приветствую тебя, о Михрамус Заклинатель, – произнес Элантор высоким, звучным голосом. – Что привело тебя на границу наших владений в это тревожное время?

– Очень важное дело, мой друг, – ответил волшебник. – Мне нужна твоя помощь.

– Я не могу отказать другу, который к тому же однажды спас меня от смерти.

– Не преувеличивай моих заслуг, но сейчас наступила такая минута, когда я могу рассчитывать только на тебя. Дело в том…

И тут Таламанд наклонился и прошептал эльфу на ухо несколько слов.

– Не может быть, – поразился тот. – Но как…

Таламанд шепнул ему что-то еще, и Элантор всем своим видом показал, что за всю его долгую жизнь никому не удавалось его так удивить. Эльф молча подал знак скрывавшимся на верхних ветках стрелкам, и те в мгновение ока спустились на лужайку.

Из тайника на берегу были извлечены легкие белые челны, и вскоре они заскользили по глади реки навстречу темной стене Халадрионского леса.

– Простите за вопрос, а переправа не осталась сейчас без охраны? – поинтересовался волшебник.

– Сегодня прибыла смена – мы в любом случае должны были возвращаться. Есть угроза нашим западным рубежам, и потому наш царь Имлиадор собирает войска у Орнеаса недалеко от границы. Кроме того, враг подбирается к нам с моря, и уже, вероятно, высадился на Янтарной косе, обойдя войска Лоэнринтии и Оссириадена, которые понапрасну держат оборону на берегу Айронта. Мы предупреждали, что это может произойти, но, к сожалению, доверять эльфам – давно уже не в привычках смертных. Не было согласия и между различными эльфийскими племенами, но сейчас мы рассчитываем на помощь императора Сагарота, и я надеюсь, что его воины скоро будут здесь. Жаль, что наш народ, в прошлом единый, теперь может собрать лишь война...

Гребцы работали так тихо, что почти не было слышно плеска воды. С шумом плыл только конь Таламанда, следовавший за лодками. Приближался берег, поросший удивительными «живыми» деревьями, которые не встречаются больше нигде в Нолдерхейме. Их ветви способны шевелиться даже в самую безветренную погоду. Сейчас с приближением лодок они плотно переплелись, образовав настоящий зеленый тоннель над одним из небольших притоков Свирнира. Скоро на повороте между стволами открылась небольшая лужайка, поросшая огромными цветами. Здесь челны пристали к берегу. Высадившись, эльфы спрятали их в тайнике, после чего отправились в глубь леса пешком, пригласив Таламанда следовать за собой.