Текст книги "Побочный эффект"

Автор книги: Дмитрий Янковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Олег ободряюще улыбнулся.

– Не беспокойся, все у нас будет хорошо. Я обещаю, что вытяну тебя из этой дыры, мне главное лишь прописаться и устроиться на работу. Так что следующий год встретим вместе. Ну, не вешай нос.

– Ладно, иди, а то опоздаешь. – в глазах Кристины читалась легкая тревога, замешанная с каплями неутаенной печали.

– Я тебе позвоню, – пообещал Олег. – С вокзала, сразу как только приеду. У тебя есть Людкин телефон? Звони.

– Хорошо.

У Олега сердце заныло от грусти. Он коротко поцеловал жену в щеку, на миг ощутив упругость ее груди под халатом. Затем развернулся и вышел в подъезд.

Хлопнула дверь.

– Ты чего вздрагиваешь? – поинтересовалась Шерстка.

– А? – Олег выскочил из цепких объятий дремоты. – Ничего. Приснилось, будто оступился на лестнице.

Точно так же, как и прошлый раз, когда вспоминалась Кристина, автомобиль с выключенным мотором стоял на автозаправке. Олег украдкой помотал головой, отгоняя состояниее расслоения пространства, всегда сопутствующее таким вот случайным повторам реальности.

Водитель уплатил за бензин, заправился и уселся за руль, запустив двигатель. Машина свернула на Рублевское шоссе. Мимо пробегали угрюмые здания и освещенные окна торговых палаток, заснеженные улицы, темные переулки. Олег чуть вспотел в натопленом автомобильном салоне, и когда пришлось выходить из машины, ветер показался пронизывающим до костей.

– Пойдем скорее, – поторопил он кузину.

На лестнице подъезда они наткнулись на сердитую соседку, курящую у окна.

– Опять шляешься среди ночи? – буркнула она на кузину. – Сколько же можно водить мужиков? Шлюха вонючая.

Сама она еле держалась на ногах от выпитого. Олег вскипел, сжав кулаки.

– Пойдем, – Шерстка потянула его за руку, видя, как он напрягся. – Она же пьяная в дым. Не обращай внимания.

– Кем ты меня назвала?! – соседка попыталась наброситься на девушку, но та легко отклонилась и в несколько прыжков добралась до лестничной площадки третьего этажа.

Желая поскорее уйти от скандала, Олег повернул ключ в замке и впустил Шерстку в квартиру. Едва он закрыл за собой дверь, как в нее раздались удары могучего кулака.

– А ну открой, сучка! – проревел в подъезде могучий бас. – Ты мою бабу пьянью назвала?

– Я вызову милицию. – предупредил Олег, глядя на соседа через дверной замок.

Говаривали, что он несколько лет просидел в тюрьме, но за что именно, никто точно не знал.

– Я тебя раньше придушу! – сосед грохнул ногой в косяк, но дверь была крепкой.

Минуты две он еще побранился, пофыркал, словно дворовый кот, распаленный схваткой, но наконец остыл и удалился в свою квартиру.

– Иногда так и хочется взять пистолет, – признался Олег, разуваясь у вешалки, – сунуть такому уроду под нос, и глядеть, как его колотит от страха.

– Разве этим что-то изменишь? – удивилась кузина.

– Изменишь. Один раз он обгадится в штаны, в другой уже не будет наезжать на соседей.

– Будет, причем еще хуже и злее, – вздохнула она, – вымещая злость на тех, у кого нет пистолета. Человека невероятно трудно заставить чувствовать себя побежденным. Проще убить.

– Так что же, сесть на задницу и ничего не делать? – фыркнул Олег.

– Чаще всего это бывает самым лучшим решением. Такие уроды как правило сами себя наказывают. Никогда не замечал?

– Нет.

– Это ты мало пожил в Москве.

– Нет. Это ты слишком серьезно воспринимаешь всяких буддистов и даосов.

– Нет. Я без всяких буддистов верю, что пока я сама ни в чем не ошибусь, никакие несчастья меня не одолеют. Побеждает безупречность, а не сила и хитрость.

– Упадническая философия, – не согласилая Олег. – Не выходи на улицу, и машина тебя не задавит.

– Ты передергиваешь, – усмехнулась кузина. – Не щелкай клювом, будь внимательнее, не напивайся на улице, и тогда машина тебя не задавит.

Олег вспомнил предыдущую ночь.

– Ну уж не знаю, – он пожал плечами и прошел на кухню. – Если тебя грабят, то виноваты грабители, а не ты.

– Кстати о выпивке. По-моему пора пропустить по стаканчику, – сходу предложила Шерстка.

Олег был совершенно не против. Он откупорил бутылку и разлил коньяк по бокалам. Выпили. Олег откусил маленький кусочек бутерброда с икрой, и проглотил не разжевывая, боясь вызвать новое кровотечение.

– Нормальный коньяк. – кузина прислушалась к собственным ощущениям. – Не левый. Тебе завтра на работу еще не идти?

– Завтра ночью, так что за день я успею отоспаться вполне прилично. На приведение себя в порядок мне дали две ночи. Завтра буду звонить и докладывать.

– Прямо, как в сказке, – усмехнулсь Шерстка. – И дал ему грозный джинн три ночи на размышление.

– Две. И не будет никаких размышлений. – отмахнулся Олег, расслабленно облокатившись на спинку стула. – Лучшей работы я все равно не найду, а без денег устал.

– Ну и ладно. Хотя если бы ты устроился по специальности, я бы больше обрадовалась. Ты совсем перестал заниматься. Когда в последний раз брал в руки линейку и роллер? Похоже я напрасно тебе его подарила.

– Давненько. Линейкой сейчас никто не пользуется, Шерстка. Сейчас все работают на компьютере.

– Ну вот и купи. У тебя же теперь куча денег.

– Ну и куплю! – воскликнул Олег. – Только не с этой получки. А со следующей.

Шерстка намазала икру на хлеб и задумчиво откусила.

– Когда редко выезжаешь за пределы Москвы, другие города начинают казаться чем-то не очень реальным, – непонятно к чему сказала она. – Там жизнь совершенно другая.

– Ты мне это рассказываешь? – усмехнулся Олег. – Я всю жизнь прожил в этой нереальности.

– Да… – вздохнула кузина и предложила. – Пойдем в мою комнату. Там телик. Посмотрим что-нибудь. Хочется информаций и каких-нибудь новостей.

Взяв с собой продукты и выпивку, они перебрались в Шерсткину комнату. Обстановка была более чем скромной – шкаф, телевизор, кровать, низкий столик, сидеть за которым приходилось прямо на толстом бордовом ковре. Все остальное место вдоль стен занимали полки, заставленные скульптурой. Шерстка не стесняла себя в фантазиях. Олег окинул взглядом шеренги причудливых тварей: рыбу с аквариумом вместо туловища; тело женщины, сплетенное из клубка змей; мужчину с половым органом вместо головы; детишек-роботов; задумчивого юношу, сидящего на цепи возле дома; собаку, больше похожую на решетчатую ограду.

– И откуда ты такую бредятину придумываешь? – в который раз восхитился Олег. – Круто!

– А что тут особенного? Она сама мне в голову лезет. Только успевай шлепать.

Шерстка взяла пульт и включила телевизор.

– О, это как раз ночной выпуск! – обрадовалась она. – Может сейчас повторят про планету.

Диктор говорил о проблемах, связанных с скращением ядерных вооружений.

– Когда-нибудь это сокращение нам выйдет боком. – буркнул Олег.

– Тебе не все равно?. – удивилась кузина. – К твоему мнению точно никто не прислушается, так что расслабься. Политика вредно влияет на кровяное давление. Особенно под коньяк.

– Это не политика. Если нам, не дай Бог, что-то или кто-то начнет угрожать из космоса, мы еще вспомним эти уничтоженные ядерные заряды. Вот ты говоришь, открыли планету. А вдруг она обитаемая?

– Ты точно ненормальный. – девушка добавила в бокал коньяка. – Можно подумать, ядерные хлопушки помогут нам справиться с существами, преодолевшими бездны Вселенной. Не смеши меня.

– Водородная бомба, это хоть какой-то ответ.

– А смысл?

– Ты женщина, – Олег выпил и закусил бутербродом. – Тебе не понять, что значит жажда справедливого возмездия. Я вот никогда не мог понять, почему в концлагерях люди строем шли в печи крематория, вместо попытки толпой прорваться через ограждения, перебить охрану и сбежать. Какая разница, как умирать? А так есть хоть мизерный, но шанс.

– Всегда есть разница, как умирать, – сказала Шерстка. – Но я женщина, так что мое мнение в этом вопросе вряд ли учитывается.

– А если я его все же учту? – такая манера вести дискуссии очень часто раздражала Олега.

– Ну, спасибо, – съязвила девушка. – Я не была в концлагере, но могу представить состояние психики, при котором человеку не хочется сражаться, поскольку жизнь давно уже стала синонимом бесконечного страдания. Хочется умереть быстро и безболезненно, а не получить очередь по ногам или быть разодранным сторожевыми собаками.

– Страшно это. – Олег почувствовал новые признаки опьянения.

После третьей порции коньяка последние остатки похмельной депрессии сдали позиции и отступили в глубину подсознания.. Беседа пошла веселее, голоса сделались громче.

Диктор закончил рассказ о новом законе, регулирующем продажу бензина в Москве.

– А теперь о сигнале из космоса, принятом американскими асторономами, – сообщил он. – Недавно открытая планета в одной из звездных систем созвездия Лебедя неожиданно проявила активность. Вчера, около полудня по московскому времени, двенадцатиметровый радиотелескоп Национальной обсерватории Китт Пик в штате Аризона принял загадочный радиосигнал, направленный с нее. Подробнее в интервью сотрудника обсерватории Дэвида Валингтона.

На экране появился молодой американец в белом халате поверх синей униформы. Он начал говорить по-английски, а женщина переводчик, спешно и запинась, за кадром переводила на русский язык.

– Этот сигнал мы приняли из созвездия Лебедя. Он удивительный по мощности и широте спектра. Сейчас мощные компьютеры Национальной обсерватории справляются с задачами анализа полученного сигнала. Но уже сейчас можно утверждать с большой долей уверенности об искуственном происхождении сигнала. Возможно он является вестью от наших братьев по разуму из далеких звезд. Мы делаем ставку на расшифровку сигнала, который может содержать бесценные сведения для человечества о технике и образе жизни далекой цивилизации.

На экране снова появился диктор.

– Американцы предоставили всем крупным телекомпаниям мира короткий фрагмент звукового эквивалента полученного сигнала. Сейчас вы получите возможность услышать звук, почти без сомнения отправленный нам разумными существами.

Комната заполнилась типичным звуком радиопомех, сквозь который пробивался едва слышный писк, похожий на далекие выкрики чаек. И вдруг, словно невидимый дирежер взмахнул палочкой, раздался мощный звуковой аккорд.

– Впечатляюще. – шепнул Валерка.

Звук начал переливаться, дробиться, вызывая не столько слуховые, сколько зрительные ассоциации. Он напоминал дрожание переплетающихся и извивающихся полос. И вдруг все смолкло.

– Американская сторона, – продолжил диктор, – отказалась предоставить кому бы то ни было полную запись, видимо опасаясь, что она может содержать чрезвычайно важную информацию, доступ к которой американское правительство намерено контролировать. Остается загадкой, почему космический сигнал был принят толко на телескопе Китт Пик…

Олег невнятно хмыкнул, и отпил из бокала.

– Очень вовремя мы собрались разоружаться. – сказал он. – Что у этих «братьев по разуму» есть кроме мощных передающих средств? Плазменные орудия? Гравитационные пушки? Антигравитационные приводы?

– Какой-то странный у тебя пессимизм, – девушка пожала плечами. – С чего ты взял, что они обязательно должны причинить нам вред?

– А разве когда-нибудь было иначе? Взять хотя бы вторжение конкистадоров в Америку. Чем не другая цивилизация? Их техническое превосходство над индейцами было подавляющим. И что вышло? Где теперь индейцы? Превосходящая технология всегда стремилась подавить менее развитую, прибрав при этом большую часть полезных ресурсов. Так повторялось много раз и в Америке, и в Африке.

– Сопротивление еще никому не помогло, – покачала головой Шерстка. – Сильный рассеивает свою энергию, распостраняясь, а побежденный живет за счет этой энергии. Главное – не сопротивляться. Ну и потом. Если они такие развитые, то у них и мораль может быть выше.

– Да? Чем более высокоразвита страна, тем меньше она ценит чужую жизнь. Какая страна убила больше всего иностранцев двумя атомными бомбардировками и бесчисленными неядерными бомбежками во славу демократии?

Кузина не ответила, сделав глоток коньяка.

– То-то же.

– По-твоему инопланетяне всегда будут только враждебны? – нахмурившись спросила она. – Мне не хочется в это верить.

– При первой встрече несомненно. Не думаю, что кто-то собирается преодолевать межзвездные расстояния из чистого альтруизма.

– От твоих прогнозов у меня мурашки по коже. – она передернула плечами. – Ожидание иногда страшнее реальности.

– Думаю наши засекут их издалека, – Олег попробовал успокоить кузину, – и примут меры. Все водородные бомбы никто на свалку не пустит. Кроме того преодолеть бездну межзвездного расстояния, не простая задача. Одно дело послать в космос сигнал, совсем другое отправить сюда крейсера.

– А мне кажется, что без определенного морального уровня невозможен прогресс. – призналась Шерстка. – И та страна, которую ты привел в пример еще убедится в этом на своем горьком опыте. Так было с Германией, так было со всеми, кто пытался захапать чужое. Они рассеивались в том месте, куда приходили. Посмотри, дети конкистадоров больше похожи на южноамериканских индейцев, чем на испанцев.

Олегу очень хотелось закончить тему на такой оптимистической ноте, но воображение помимо воли рисовало крадущиеся сквозь пространство армады боевых крейсеров.

«Если что, нас сомнут как щенков». – подумал он. – «Она права, нам не помогут никакие водородные бомбы».

– Вообще-то люди ведут себя, как дебилы. – он глянул сквозь бокал на свет. – Поотправляли во все стороны Вселенной инструкции по собственному уничтожению…

– Ты о чем? – не поняла Шерстка.

– О «Пионерах» и «Вояджерах». В них вкладывали специальные золотые таблички с гравировками. Как человек выглядит, чем питается, из каких веществ сосоит, что слышит, как видит. Получится, что мы о враге не будем знать ничего, а он о нас почти все. Американцы туда еще положили диски с записями голосов птиц, с классическими композициями и прочей белибердой. Можно подумать, инопланетянам больше делать нечего, только птичек слушать. Вот над эффективным ядом или вирусом, они точно подумают.

– Тебе бы в бюро прогнозов работать. – невесело усмехнулась кузина.

– Это еще почему?

– Потому что их прогнозы не исполняются. От твоих хочется того же самого. Я еще знаешь о чем подумала?

Олег изобразил на лице вопрос.

– Зачем они послали этот сигнал? – Шерстка отпила еще глоток коньяка. Тебе не кажется это странным?

– Ну… Честно говоря, я об этом просто не думал.

– А я вот подумала. Если принять во внимание твою теорию о несомненной враждебности инопланетного разума, то зачем им связываться с нами? На их месте я бы отправила капсулу с вирусом.

– Может они ничего не знают нас, – пожал плечами Олег. – Ну, не поймали ни «Пионер», ни «Вояджер». Ноль информации. Знаешь, что бы я сделал в подобном случае?

– Очень интересно.

– Я бы сформировал определенную дезинформацию о собственной цивилизации, лучше всего занизив при этом реальную военную мощь. Затем отправил бы ее намеченному адресату и стал бы ждать. Как ты думаешь, чем ответит адресат?

– Ха! – Шерстка отставила на столик недопитый бокал – Похоже, братишка, ты ответил на мой вопрос. Конечно, земляне в знак межпланетной дружбы отправят ответный сигнал, содержащий сведения о себе. И, судя по «Пионерам» и «Вояджерам», он будет содержать реальную информацию, а не дезу.

– Вот именно! Нечто вроде троянского коня, только с присущими новым технологиям заковырочками. Нате вам подарочек. А потом бац! По ушам, по ушам!

– А кто знает, что отправили на этих «Вояджерах»? Ты читал?

– Нет. Но ведь говорили по телику.

– По телику много, что говорят. Налоги-то надо собирать…

Олег выпил до дна, украдкой остановив взгляд на ногах кузины, обтянутых тканью джинсов. Она то ли почувствовала это, то ли увидела в отражении телеэкрана.

– Похоже, прошлой ночью тебе действительно не повезло, – повернувшись усмехнулась Шерстка.

– Что? – покраснел он, пытаясь сделать непонимающий вид.

– Ты смотришь на меня так, будто не был с женщиной около пулугода.

– Больше, – само собой вырвалось у Олега.

– Странно слышать такое от женатого человека, – сощурилась Шерстка. – Молодая жена, не красавица, но и не уродина. Сам такую выбрал. Или она тебе из принципа не давала? Или ты провинился в чем?

– Это отдельная история, – отмахнулся Олег, чувствуя невероятное желание выговориться, выплестнуть застоявшуюся обиду.

Но говорить с кузиной о своих сексуальных проблемах казалось чем-то на грани инцеста. Особенно учитывая возбуждение, сопутствующее любой попытке завязать такую беседу.

– Я бы послушала, – хитро улыбнулась девушка, усаживаясь удобнее. – Мы же никуда не спешим.

– Отстань, – фыркнул Олег.

– Ну и как хочешь. А я догадалась. Это дело не в ней!

И Шерстка взглянула на Олега снисходительным взглядом.

– А в чем? – Олег смутился и покраснел еще больше.

– В тебе! – злорадно улыбнулась кузина. – Это у тебя проблемы! Ха-ха!

Она показала ему язык и долила себе коньяка.

Олег от смущения опрокинул бокал целиком и занялся остатками икры. Опьянение перестало усиливаться, остановившись на одном ровном уровне. «Платофаза», – подумал Олег, и тут же смутился от сексуального аспекта этого слова. – «Фу, черт! Одни и те же мысли крутятся в голове».

Шерстка вытянула ноги и разлеглась на ковре.

«Надо идти спать». – подумал Олег не в силах оторвать взгляда от стройного тела кузины.

– Надо идти спать, – повторил он вслух.

– Вали, – фыркнула Шерстка, – Я тебя приютила, запятнала свою личную жизнь фиктивным бракосочетанием, прописала тебя к себе в квартиру, затем подала на развод, что тоже не в плюс моей женской чести, а тебе в падлу рассказать мне по секрету о своих проблемах.

– Я стесняюсь, – признался Олег.

– А ты еще хлопни. – добродушно посоветовала Шерстка.

Он запнулся, не зная, стоит ли говорить о главной причине.

– К тому же такие разговоры меня возбуждают.

– Ага! Возбуждают! Значит, ты не безнадежен. – обрадованно воскликнула кузина. – Что и я тоже?

– Слушай, перестань издеваться! Меня уже с полгода возбуждают вообще все женщины.

– Нет, скажи честно, что же Кристина тебе ни разу не дала за все два года супружеской жизни?

Олег промолчал.

– Ни фига себе! – Шерстка удивленно откинулась на спину и покачнула головой. – Надо же! За два года ни разу! Вот это женщина! Как же ты жил с ней все это время?

– С трудом, – признался Олег.

– Но что-то же вас удерживало вместе!

– Я ее люблю. Сексуальные проблемы не могут быть поводом для развода, когда между двумя людьми устновилось взаимное уважение и любовь.

Шерстка вытаращила глаза от непереносимого удивления.

– Секс без любви бывает, когда очень хочется, но вот любовь без секса, это уже нечто экзотическое, на грани извращения. Ты меня удивляешь, братишка.

– Ты ни фига не знаешь, – отмахнулся Олег.

– Вот и рассказал бы.

– У нас физическая несовместимость! – выпалил он.

Быстро выговорить ему показалось легче.

– Это как? – не поняла кузина, удивленно распахнув глаза. – У нее что, нет влагалища? Или у тебя…

Она с интересом взглянула на его брюки, пытаясь представить размеры детородного органа.

– Есть у нее влагалище, но маленькое! – Олег психанул, что ему пришлось объяснять так подробно. – У меня значительно больше средних размеров, а у нее значительно меньше. Доступно? Ей больно, когда я пытаюсь сделать это, как делают все.

– Она тебя разводит! – уверенно сказала кузина. – Блин, ты дожил до двадцати семи лет, и не знаешь, что любые мышцы способны растягиваться. А как бы женщины рожали? Она просто тебя не хочет, а когда женщина делает это без желания, ей всегда больно, независимо от размеров.

– Она тебе не нравится, вот ты на нее и гонишь, – разозлился Олег.

– Да она просто идиота из тебя сделала! Посмешище! Вспомни, какую она истерику устроила, когда я приезжала прошлым летом. Помнишь, мы поехали с компанией на пикник и она наехала на тебя за то, что ты на природе, у костра, под шашлык, выпил полстакана сухого вина! Подумай! Полстакана! Какая ерунда! И она орала, как ненормальная!

– У нас с ней был уговор, – объяснил Олег. – И я его нарушил.

– Но это же не значит, что она может тебя публично унижать при твоих друзьях! О какой любви тут может идти речь?

– Мы с ней уже черте сколько знаем друг друга, – объяснил Олег. – Это кое-что значит, можешь мне верить. Иногда прочность отношений бывает дороже пылкой страсти. На Кристину можно положиться, и она ни разу меня не подставила. Она не просто жена, а настоящий боевой товарищ. Друг с большой буквы. Такой брак намного прочнее, чем основанный только на сексуальных привязанностях.

– Поэтому ты и смотался в Москву?

– Ты же знаешь, зачем я приехал, – возмутился Олег. – Там невозможно жить по-человечески! Я устроюсь, сниму квартиру, перевезу в нее Кристину, и все у нас будет нормально. В последнем письме она написала, что как только приедет сюда, ляжет на операцию, после которой мы забудем о всякой несовместимости.

– Ладно, не злись, – Шерстка пожала плечами. – Может, я действительно чего-то не понимаю. Но слушай, если ты ее любишь, то от чего у тебя помада на белье от ночных похождений?

– Ну что за манера постоянно пытаться объединить любовь и секс? – пожал плечами Олег. – Как-то ведь надо удовлетворять половые потребности.

– Странные у вас отношения, честно тебе скажу. Я могу представить, как можно трахаться с кем ни попадя, если никого не любишь, или любить кого-то, пока еще о сексе и речи нет. Но как можно любить одного человека, а трахаться с другим?

– Ты просто не в состоянии разделить эти два чувства. – Олег допил коньяк.

Бутылка опустела наполовину.

– А они разделяются? – удивилась кузина.

– При определенном уровне взаимопонимания.

– И какой же это уровень?

– Как у нас с Кристиной. Я ей сознательно изменил лишь однажды, поскольку вчерашнее явно не в счет, если вообще что-то было. Я так напился, что ничего не помню. – Олег покопался в памяти, выуживая нужное воспоминание. – А тогда я ей именно изменил, причем сознательно, через полгода после свадьбы. Сил терпеть уже не было, а у Кристи была подруга, с которой мы втроем то и дело проводили время – ходили в лес и на море. Мне показалось, что я нравлюсь ей. Кристина тогда работала менеджером в страховой фирме и ее отправили в Киев, в командировку. Я остался один на целых четыре дня.

– Могу себе представить, – усмехнулась Шерстка.

– Подружка позвонила мне, спросила Кристину, я объяснил, что жена уехала. Предложил приехать. Ну и…

– Подробности можешь опустить. – Шерстка опустила глаза. – Чем все это кончилось?

– Мне было стыдно. Ощущение от настоящей близости оказалось во много раз сильнее, чем я мог себе представить, но оставляло в душе какую-то грязь, что свело к нулю все удовольствие. Я мучился несколько дней, мне было страшно, что мой проступок каким-то образом станет известным жене. Так прошло несколько совершенно ужасных дней. При встрече подружка улыбалась мне, Кристина это видела, и мне казалось, что по этой улыбке можно понять все на свете. У меня чуть крыша не съехала. В конце концов я не выдержал и рассказал обо всем Кристе.

– Достойный поступок.

– Ты думаешь, она накричала на меня? Обидилась? Нет! Она спросила, было ли мне приятно.

– Офигеть, – не поверила девушка.

– Я рассказал все, как было, и Кристина меня поняла. Она сказала, что поскульку я не получил удовольствия с другой женщиной, то ничего страшного не произошло. Вот если бы я влюбился в ее подругу, Кристина бы не пережила. Она хочет всегда оставаться единственным предметом моего обожания. А секс – это мелочи, так она считает. Тем более один раз. Она и с подругой не стала ссориться из-за этого. Но, правда, мы все равно расстались. Подруга стала звонить и доставать меня. Устраивала сцены…

– А тебе не приходило в голову, что она могла влюбиться в тебя? – спросила Шерстка со вздохом. – Она же не знала, что ты просто так. Почесать.

– А зачем? Я ничего ей не обещал…

– Вы оба психи сумасшедшие, – Шерстка повертела пальцем у виска. – Это отвратительно, неужели ты сам не видишь? Ужас. Грязюка какая-то.

Она брезгливо передернула плечами.

– Ты же сама хотела услышать.

– Фу. Не хочу больше знать об этом. У меня такое ощущение, будто я ко всему этому физически прикоснулась.

Она залпом выпила полбокала коньяка.

– Ты сгущаешь краски, – Олег пожал плечами. – Может быть, я просто не правильно передаю свои чувства. Не знаю.

Сухо затрещал звонок телефона.

– Кажется межгород, – прислушалась Шерстка. – Неужели Крыська легка на помине?

– Блин! – испуганно замер Олег. – Если она, меня нет. Устраиваюсь на работу, или что-то в этом роде. Она меня пьяным сразу вычислит!

– Не будь таким трусом! Я что, должна решать ваши семейные проблемы?

– Ну пожалуйста! – взмолился Олег. – Один раз. Очень тебя прошу.

– Ладно, – кузина хмуро подняла телефонную трубку. – Алло. Да, привет. Его сейчас нет. Я не знаю, он сказал, что устраивается на работу. Знаешь, дорогая, следить за ним я не нанималась. Понятия не имею, когда он придет. Нет, уже поздно, позвони завтра. На ночь я отключаю телефон. Слушай, я-то в чем виновата? Позвони завтра и разбирайся с ним сама. Все, пока.

Шерстка брезгливо опустила трубку на рычаг.

– Чудовище, – фыркнула она. – Честно тебе скажу, братишка, я не одобряю твой выбор.

Олег молчал, уши покраснели от стыда, на душе было гадостно.

– Извини, – еле слышно произнес он.

– Ладно, – отмахнулась кузина. – На завтра готовь отмазку, она будет звонить. Интересно все же, как она умудрилась настолько тебя подавить? Другой бы послал ее ко всем чертям, перекрестился бы и забыл.

– Я ее люблю, – упрямо ответил Олег. – Я не могу представить, как я буду жить без нее…

Опьянение перестало приносить удовольствие, собравшись в голове пеленой спиртового пара. Отчетливо представилось, как кровеносные сосуды разносят спирт по клеткам мозга, а они судорожно пытаются избавиться от вездесущего яда.

– Ладно. Давай спать, – предложила Шерстка и устало поднялась с ковра.

Олег помог убрать ей посуду и остатки еды, затем умылся и скрылся за дверью отведенной ему комнаты. Выключил свет и улегся на диван.

Сон не шел, Олег переворачивался с боку на бок, борясь с накатывающими волнами тошноты, словно попал в шторм на небольшом теплоходике. Шторы на окне скрывали звезды. Под закрытытми веками метались фантазии, воспоминания, зрительные отображения мыслей. Они словно зациклились, повторяясь через промежутки времени. Вместе с мысленными картинками менялось состояние – то накатывала тревога, когда представлялись завтрашние разборки, то стыд, когда мелькали воспоминания о вчерашнем, то возбуждение, когда Шерстка перед мысленным взором сидела на ковре в довольно расслабленной позе.

Перед глазами все вертелось, словно карусель из радостных детских снов. Олег перевернулся на другой бок. За иллюминатором режущего волну теплоходика кричали чайки. Но выкрики звучали не хаотично, а упорядоченно, будто скрип тележного колеса. Так и представилась медленно заползающая на холм телега, запряженная парой волов. Колесо поскрипывало, в траве шелестел ветер, а возница что-то монотонно напевал тихим унылым голосом.

Один раз Олег проснулся и сходил в туалет, но звуки сна продолжали звучать в голове, словно их транслировали по радио.

«Неужели дело было не в пломбе?», – подумал Олег, но прислушавшись к ощущениям понял, что в голове раздается не звук, а лишь воспоминание о шуме, звучавшем в ушах прошлой ночью.

Он улегся и натянул одеяло до подбородка.

«Глючит», – решил он.

«Глю-чит, глю-чит, глю-чит…» – поскрипывала несмазанная ось.

Казалось, можно разобрать строчки песни, котрую напевал возница, но от чрезмерного усилия Олег заснул, так ни слова и не запомнив. Во сне он увидел себя на верхушке фонтана, с вытянутыми к звездам руками, а вокруг клумбы поскрипывая кружила телега, запряженная парой волов. Иногда, очень редко, унылая песня прерывалась щелчком кнута. Ажурная конструкция по прежнему висела в воздухе, скрывая в себе какую-то важную тайну. Тайна была именно в изгибах, в расположении спиралей, и Олег не мог понять, что же именно зашифровано в странной фигуре. Геном человека? Формула элексира бессмертия? Или состав мази, делающей человека невидимым?