Текст книги "Мир номер два"

Автор книги: Дмитрий Шахтаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Собираемся мы Аня, на юг. Вижу, колея застарелая на трассе еще не заметена кое-где. Значит люди на большегрузах на юг пробивались. И наверняка не они одни такие умники. Вон Валера говорит, что из Ухты человек тоже к людям подался. И все одно, братцы, снегоходы эти баловство. Одно дело – на рыбалку смотаться на сотню верст, а совсем другое – совершить марш на тысячу километров по морозу.

– И что вы предлагаете?

– Кто нас торопит? Ищем базу газовиков или нефтяников, может и сварочно-монтажные конторы подвернутся под руку. Они ребята небедные, точнее были небедными. Может с военными свезет, хотя не помню я, чтобы в округе они были. Одни уфсиновцы, а с тех навар небольшой. Как? Годится?

– Принято единогласно, – подняла руку Оля.

Действительно, поиски не заняли много времени. У нефтяников нашелся почти новый КАМАЗ с огромной оранжевой будкой.

– Вахтовка, – констатировал бывший прапорщик, -з десь только мы с барахлом разместимся. А хотелось бы и снегоходы прихватить, для разведки самое то будут. Давай к тому ангару.

И опять повезло. Нашелся ПАРМ.

– Жаба душит содержимое выбрасывать. Тут одного инструмента завались. И станочек токарный есть и аппаратик сварочный и..– горевал бывалый.

– Ты, дядя Миша, как лиса на виноград. Вот этот тяжеленный верстак выкинем и баллоны тоже. И вон сколько места получается. На два снегохода точно. Ну экипировка, запас продуктов, то да се. Да, негусто.

– Придется , Оля, тебе «Урал» осваивать. Покатаешься со мной пару раз и вперед. Потом за мной в колее потихоньку, не трусь.

– Да я и не трушу, если надо.

– Во, Валера, цени. Какая девка тебе досталась. Давайте мудрить с зарядкой аккумуляторов. Выморозило здесь все.

– Жорик! Чего ты так гонишь? Торопишься на встречу?

– Так снега почти нет. Красота. Отчего бы не зажечь?

– Вот гадство, сколько едем, а вокруг одни трупаки. И ни следа. Чего мы так вооружались? Я втихаря пару гранат заначил. И этих МОНок – тоже прибрал.

– Ты что, умеешь с ними обращаться? Хоть запалы взял?

– Наверно нет, а брал на всякий пожарный.

Неразлучная парочка после отказа от мобилизации уже вторую неделю продвигалась к Черноморскому побережью. В былые времена они проскочили бы это расстояние за сутки. Однако чем ближе к Краснодару, тем больше была забита дорога. Искореженные и просто оставшиеся без управления машины завалили все узкие проезды. Особенно тяжко давалось продвижение по населенным пунктам.

– Задолбали эти покойники, – бубнил Жора, – куда ни сунься везде жмурики.

– Хорошо, что не зомби. И эти – мутанты всякие ням-ням-ням, – подхватил Толян.

– И сухпай этот осточертел, – продолжал ныть Жора,– пельмени эти из кошатины достали.

– Во, секи – указатель « Славянск –на Кубани». Новороссийск скоро. Приходилось там бывать?

– Да ты чо? Это для пролетариев. Мы всегда в Тайланд летали. Какие там девочки!

– А где твой Тайланд?

– А я чо, учитель географии? Где-то недалеко от Китая, где все косоглазые.

Пройдя перевал, джип выскочил на шоссе, полностью лишенное снега.

– Прикинь, Жорик, снег весь потаял. Рулим на Сочи.

– Твоя очередь. Весь попец отсидел, давай меняться.

С трудом протолкавшись через город, напарники добрались до Геленджика.

– Вот это да! Смотри, на выезде затор – почти баррикада.

– Может, где-нибудь протиснемся.

– Щас! Видишь на карте нитка одна.

– Тогда заведем тракторишку – вон приткнулся. Распихаем отвалом эту мутату.

– А ты сумеешь его завести? И я тоже не сумею. Может, попробуем через Горячий Ключ? Я помню, там дороги пошире.

– Так это какой крюк! Слушай сюда. Бросаем аппарат. Переходим на ту сторону затора, находим подходящий джипон и вперед! Только аккум надо с собой тащить.

– Ты что, охренел? Он же под тридцать кэгэ наверно.

– Все равно проще найти тележку, да хоть из супермаркета , чем возиться с зарядным. Да и время на это нужно.

Кое-как удалось протиснуться через Архипо-Осиповку. Теперь они рассекали в могучем « Лендкрузере», затонированном по самую крышу.

А между тем, если бы приятели были повнимательнее, то почувствовали бы, что в воздухе отсутствовал навязчивый и почти привычный запах тления. Цветочками и весной тоже не пахло, однако примешивался совершенно необычный – терпкий с химическим привкусом ароматец.

Чем дальше к Сочи, тем меньше в округе было снега. Только миновав Новомихайловский, напарники наконец обратили внимание и на странный запах и, самое главное, полное отсутствие трупов.

– Толян, покойники куда-то подевались. Хотя нет, вон у забора вроде тетка валяется. Тормозни, какие-то непонятки образовались!

– А оно тебе надо?

– Толян, а вдруг в тепле зомби оживают. Сожрут на хрен! Тормози.

С опаской приблизившись к кучке тряпья без видимых останков головы и конечностей, Жора концом ствола карабина поворошил разноцветное одеяние. Скелет трупа отсутствовал полностью. Небольшой слой рыжей пыли покрывал плащ, свитер и джинсы погибшей. Такая же пыль наблюдалась и в осенних сапожках тетки.

Сзади с «Калашниковым» в руках заинтересованно подобрался Толян.

– Это что за явление? Похоже при плюсовой температуре на солнышке трупаки просто рассыпаются в пыль. Чуешь, какой-то хренью воняет? А рядом с этой глаза слезятся. А вдруг эта пыль заразная?

– Пыль ветер давно разнес, видишь, сифонит. А это, то, что осталось. В сапожках этой дряни немного. Значит покойнички высыхают , как арабы в пустыне. Уж лучше пусть так, чем вечная жизнь на вонючем кладбище.

Обрадованные соратники с новыми силами двинулись на Туапсе.

– Похоже твои родичи тоже на удобрения пошли. И здесь ни души. И что будем дальше делать?

– Найдем яхту и на Кипр.

– Ага, а жрать ты что будешь? Или до самой смерти на макароны подсядем? Еще чуть и вся консервация протухнет в тепле. А эти – овощи и фрукты кто будет выращивать? Ты про Робинзона Крузо слышал? Так вот он вкалывал как Буратино и папа Карло вместе взятые. И негр у него еще был на подхвате, трансвестит.

– Почему трансвестит?

– Имя у него было женское, уразумел. Так что с этой пылью мириться придется.

– Херня, дождями смоет.

– Так смоет опять же в море. Едем.

В Лазаревском парни задержались надолго. Подлый Толян добыл в местной аптеке барбитуратов и поездка застопорилась. Днем было еще ничего, а ночами мерзли.

– Что за дрова дурацкие? Какие-то коряги. Почему обычных березовых дров нет?

– Баран. Береза тут не растет. Посмотри, сколько пойла – и коньяк и арманьяк, а не берет, сволочь. А от твоих колес всю башню посносило.

– Да, это мы погорячились. Жорик, ты слышишь? Мотор. Говорил же тебе, козлу – давай дом подальше от дороги выберем, а ты « никого нет и не будет». Где стволы?

– В машине валяются. Бежим!

Бежать уже не имело смысла. У их «Крузера» приткнулся «Патруль» белого цвета, а из-за него на них смотрел зрачок какой-то крупнокалиберной бандуры. Краем глаза Жора заметил за ближним забором шевеление.

– Толян, хана, опять вояки. Вон – все в камуфляже.

К их удивлению из-за машины появилась средних лет женщина с помповиком в руках, который она держала как-то чересчур привычно.

– Да. Опора и защита слабых женщин, – вздохнула она,– эти еще из подгузников не вылезли. Элька, выходи!

Из-за забора выбралась вторая женщина, скорее девушка , синеглазая и стройная. Она была вооружена каким-то автоматом что-то типа «Узи». Жора видел такой в фильме про терминатора.

– Вы что, по нашим следам прошли? – растерянно спросил Толян.

– Завалы там были. Прошли через Горячий. А у вас никак курортный отдых?

– Да мы сами только-только подтянулись, решили отдохнуть. Нет же никого.

– Это вы напрасно. Гости будут. Выжившие точно начнут здесь кучковаться. Кто у вас старший? Больше никого?

– Да, мы ,собственно вместе. Одни, чесс слово,– бормотал Толян, глядя на стволы, смотрящие дулами на них.

– Эля, проверь!

Ребят быстро, но со знанием дела обшмонали и выдернули из штанов ремни. Только тут они поняли, как похудели на беспорядочном питании – джинсы предательски поползли вниз, а руки соответственно переместились в район живота.

– Мало ли какая мысль непотребная в несозревшем организме прорежется? А где ваш лагерь?

– Понимаете...

– Понимаю. Авось, небось и как-нибудь. И что надумали?

– Хотим уйти по шоссе в Грузию до Батуми и дальше в Турцию. Там потеплее и зимы почти не бывает.

– Мудро. Элечка, отпустим большие корабли в большое плавание, заодно и разведают, как там в заграницах. Не возражаете, если вместе пообедаем?

Еще бы возражать. В женском авто был даже холодильник, большой термос с рассольником и свежий хлеб. Старшая женщина, так и не представившаяся, с чувством жалости и вместе с тем неколебимого превосходства смотрела на парней. Синеглазка вздыхала, слушая о приключениях ребят, но кобура пистолета оставалась расстегнутой.

– А мы из Ярославля. Схоронили своих и сразу сюда. Под Москвой наткнулись на каких-то козлов – еле отбились. Хорошо, опыт есть – я из Тель-Авива. Называется в гости съездила.

– К себе едете?

– Ну уж нет. Если в Палестине остались в живых парочка арабов, жизни они не дадут никому. Делать – то все равно ничего не умеют. Лучше еще раз поподробнее о военных под Ульяновском, особенно о связи.

После обеда старшая сказала:

– Мы проводим вас до границы с Абхазией, а там сами с усами. Соскучитесь -возвращайтесь. Мы тут домик присмотрим , попробуем вести оседлый образ жизни.

К вечеру расстались без слез. Сожалели только парни.

– Эх, какая телочка!

– Эта телочка твои шарики отстрелит на раз. Это тебе не по таиландам с простями валяться.

Оставшаяся сторона о расставании не жалела совсем.

– Почти взрослые, а гаденыши.

– Это точно. Сдадут при первой возможности. Хуже арабов.

Какие планы?

– Нравится мне здесь. Там морозы, снег и смерть, а здесь солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья.

– И рыжий пепел.

– Это лучше трупов. Элька, ты обратила внимание – живые исчезли после снежной границы? Какое-то стадо живности мелькнуло под Аксаем и все.

– К чему клонишь?

– Живых здесь нет. Просто нет. Лучше ответь, тебя в армии обучали с рацией работать? Нужна радистка Кэт.

– В начальную подготовку это входило. Я была в команде лучшей между прочим.

– Да уж. Стреляешь, как амазонка. Предлагаю предложение – изыскать воинскую часть или базу МЧСников и попробовать связаться с вояками из Ульяновска. Мокрогубый говорил , что там сборная солянка с Севера.

– А дальше? Не попасть бы в гарем к новому Наполеону.

– У них за это просто стреляют. И вообще хочется отдать тебя за хорошего человека. Самая пора начать возрождать человечество. Где мои семнадцать лет?

– Да ладно, ты еще какого нибудь полкана сама охомутаешь. Ну что, по коням и в военкомате пошаримся.

– Смотри-ка, наш Пантюхин бежит. Хорошо бежит. Похоже несет в клюве что-то действительно важное.

– Товарищ майор, получено важное сообщение.

– Докладывай.

– Открытым текстом из района Сочи сообщают: « В районах, свободных от снега, вся погибшая органика рассыпается в пыль. После Ельца выживших не наблюдали. Ваши знакомые проследовали в Турцию через Батум. Проводим доразведку местности. В районе Балашихи бандиты. Ждем указаний. Зам.главы администрации г.Гаврилов Ям Сосновская, капрал армии Израиля Фауль.»

–Это все?

– Никак нет. С направления северо-запад идет слабый сигнал «Мэйдэй».

– Свободен. Будем думать, что делать с женским сочинским батальоном. И еще, кто у нас на аглицком шпрехает?

Зайдем к Илье Владиславовичу, от него пар пойдет от новостей. Пусть тоже пообщается с девушками. Тревожно за них. К ним идут две неустановленные группы, пусть затаятся.

Я трясся в броневичке и подремывал на ходу. О дружеской встрече с нижегородцами напоминали две отметины на броне от крупнокалиберной снайперской винтовки. Было понятно, что старались не задеть людей, а только обозначить намерения. Давно не приходилось чувствовать себя так неуютно. Стрелок пулял почти с 900 метров и не был замечен, причем произвел два выстрела очень быстро.

Мы доложились по начальству, получили указания победоносных войн не начинать и двинулись в обратную сторону к краснодеревщику с детьми. Он был готов, как юный пионер и сейчас на длинной «Ниве» шел за нами в кильватере. Рейс прошел на удивление спокойно. А вот по прибытию отцы-командиры обрушили на меня ворох новостей.

Больше всех удивила группа женщин из Сочи.

– Какой доклад, просто огурчик, – восхищался Муравьевский, – четко, по-военному.Никаких «спасите и помогите», железные девки. Нам они точно не помешают. Женюсь, честное слово, лишь бы на мою бывшую мымру не была похожа.

– Вадим, извини, – перебил его Чернышов.

– Напрягись, отдохни денек и снова в путь. Есть и плохие новости. Ночью в неизвестном направлении исчез Плетнев с адвокатшей. Никто ни сном, ни духом.

– Все по диалектике, – сумничал я, – дерьмо тянется к дерьму.

– Секрета о южных новостях мы не делали, – продолжал майор, – так что весьма вероятно. что беглецы подались в теплые края. Не хотелось бы, чтобы ярославско-израильская группа имела дополнительные неприятности. Так что глянь суровым оком, что и как. Если действительно органика распадается в тепле, то было бы неплохо откочевать и поюжнее, учитывая полное безлюдье. Сосновскую мы уже предупредили о выезде группы. Кроме того, теперь совершенно очевидно, что с зачисткой местности нашими силами не справиться. Произойдет ли и здесь ускоренное разложение или правильнее распад трупов при потеплении сказать сложно. Исхода с запада не будет, Европа мертва.

– А что на блок-постах, есть новости?

– Люди потихоньку подтягиваются и все они с севера или северо-востока. На Севере сильные морозы и небольшой снежный покров позволяет перемещаться по магистралям. Павел Сергеевич засек сигнал бедствия из Норвегии. К сожалению помочь им мы не сможем, рисковать я не буду. Вернемся к поездке. Где-то там кочуют две неустановленные группы людей, сам понимаешь с неизвестными намерениями. Возьмешь в нагрузку своего Карапетяна, весь изнылся. Войн не устраивать, знаю я тебя. Вон нижегородцы , получив твое послание, уже общаться желают, обмен опытом им нужен. Хитрожопые, не без этого, видно там свой Игнатенко есть. Но у нас общие проблемы, тем более у них под боком город с миллионом трупов. В общем очень надеюсь на тебя, открывается перспектива . Пойдешь в броне, по необходимости джипы на месте прихватишь.

– Расскажешь, как там амазонки, – Муравьевский обозначил искомые габариты.

– Ловлю на слове. Обещал жениться, как честный человек по показанному образцу.

По шоссе Р 193 Тамбов-Воронеж ходко шел «Хаммер». В салоне находились два человека -мужчина и женщина.

– Александр, а куда мы собственно направляемся?

– Ну, строго говоря, я не Александр, а Алексей, да и фамилия у меня совсем другая.

– Так ты не Плетнев?

– Ни разу не он. Просто приватизировал его нехилый домик с его документами. Не перенес слуга народа катаклизма и хоромы не помогли и заначки тоже. Похожи мы с ним. Вот вояки лишних вопросов не задавали. Да бог с ними. Идем в Крым. Там сейчас ни души, одна желтая пыль. Выбирай, какой город больше нравится. Кстати, Валюша, а готовить ты умеешь?

– Я полагаю, современной женщине совсем не обязательно..

– Так и запишем. Не умеешь. Машину водишь?

– Я собственно…

– Запишем. Не умеешь. А стрелять, хотя бы из гладкоствола? Можешь не отвечать. И так вижу. Тогда скажи мне, современная Валя, а что ты умеешь? Ну, хотя бы сажать огурчики, что ли. Понятно. Научилась только ля-ля.

– Алексей , ты разговариваешь со мной в таком тоне! Разве я кому-то что-то обязана? И вообще я бы могла остаться в гарнизоне.

– Ага. Ты же там только воду мутила, сам Сивуха тобой заинтересовался, а он мужичок, несмотря на внешность, весьма сугубый. Так что подруга боевая будешь делать, что скажу. А мне с армией не по пути. Сам с усами. Думаю, что погони за нами не будет, смысла нет. Иначе бы давно беспилотник над нами жужжал. Так что выбираешь, Ялту или Севастополь?

Высоко над землей, рассекая морозный искристый воздух, летел небольшой летательный аппарат. Зоркие объективы рассматривали панораму . И раз и два и десять кругов сделал самолетик, но каждый раз он видел одно и то же – безжизненную ледяную пустыню. И хотя внизу был огромный город, камеры наблюдали только засыпанные снегом баррикады машин на МКАД и магистралях, следы пожарищ и ни одного следа человека.

На всем наблюдаемом пространстве лежал великий и мертвый город.

Часть вторая

Глава первая

Я сидел, обхватив голову руками. Напротив сидела Нина Александровна, заведовавшая у нас образованием и выжидательно поглядывала на меня. Я только-только вернулся, как говорил командир, с южных покатушек. Лучше было бы там остаться.

– Я дважды обращалась к Владимиру Викторовичу и дважды он ссылался на вас. «Он»– говорит,-« теперь творец душ человеческих , ему и учебники в руки».

– Может, оставим все, как есть, – пробормотал я.

– Ну, учебники по географии, биологии, точным наукам вряд ли стоит подвергать ревизии, да и речь не о них,– опять ткнула меня носом учительница.– Что нам делать с обществознанием и историей в частности? Только за двадцать лет возврата России к капитализму эти учебники переписывались минимум трижды. Бог с ним, что давали нам в свое время, хотя, откровенно полного бреда и там хватало. Неужто мы будем преподавать детям не науку, а очередные коньюнктурные выжимки ?

– Иными словами, теперь я должен завизировать, что является исторической правдой, а что бредом?

– Вадим Ардальонович, мы с вами хотя бы на основе здравого смысла должны обозначить историческую канву, на которой будет строится общее мировоззрение детей. То, что преподавали раньше, имеет к исторической правде весьма отдаленное отношение.

– Но вы знаете методологию лучше всех!

– Речь опять же не об этом. Во-первых, я хотела бы, чтобы вы не прибеднялись. Мне известно, что вы до катастрофы работали экономистом, даже главным. Однако я знаю и то, что до переворота 91 года вы получили специальность политолога в одном из элитных заведений страны.

– Сдал – таки майор, – обозлился я.

– Вадим Ардальонович, ну что вы как маленький? Сейчас образование – это наша величайшая ценность, а утаивание способностей – это просто дезертирство какое-то.

– Сдаюсь, – поднял я руки.

– Так вот, центральный вопрос, на который я хочу получить ответ– являемся ли мы правопреемником государства Россия или будем строить государственность в иных ,космополитических рамках?

– А что на это ответил наш командир?– не удержался я.

– Он ответил, что умеет защищать страну, а вот каким образом будут выстраиваться гражданские институты, не его ума дело.

– То есть опять перевел стрелки на меня , – уныло констатировал я.

– Простите меня за прямоту, но у меня, Вадим Ардальонович, складывается ощущение, что кое-кто, не будем показывать пальцами, саботирует это архиважное дело.

При этом училка заложила пальцы в проймы жилета. Мы расхохотались.

– Ну, что же. Давайте , Нина Александровна, я ознакомлюсь для примера с современными авторами и подумаю. Сколько вы мне на это даете?

– Занятия уже идут, но мы пока ограничиваемся общими темами. А авторы – вот Загладин, вот Данилов, вот Никитин, вот творения Левандовского, а вот Зуев для вузов. Достаточно?

– Пожалуй да. Давайте в четверг, да в четверг постараемся организовать этакий симпозиум. Отцов –командиров я сам напрягу.

Вот так. Будем закладывать основы будущей государственности. Однако это далеко не главная забота. Я вспоминал, как с группой пробивался в Краснодарский край. Трудности начались не с дороги, а уже на стадии формирования состава отъезжающих.

Против кандидатуры Игнатенко возражали все военные и я их понимал. Одно дело, когда командиром идет Корзухин, а другое – когда финансист Сивуха. Не исключено, что его-то и подомнет полтавчанин авторитетом. С другой стороны универсальные воинские умения Игната многого стоили. Я настаивал на его включение в группу.

– Знаю, знаю. Есть у него этакие замашки пана Грициана Таврического. Однако он уже обмялся у нас и понимает, что людей нет . Не из кого личную армию создавать. Выжить бы нам вместе. И Карапетяна возьму. Вояка из него никакой, зато исполнитель отличный. И потом, мы же не в диверсионный рейд идем.

Точки над «и» расставил командир:

– Ваши функции – создать фильтр на пути просачивающихся одиночек и групп, взять их под крыло и создать рабочую группу для подготовки переброски всех сил анклава. Не менее важно определиться с будущим базированием. Удачное местоположение, наличие необходимых ресурсов и подъездных путей, наличие водных источников и бесперебойного энергоснабжения. На Сочи глаз не кладите, серьезную сельхозкоммуну там не развернуть. Будем считать город пока курортной зоной, а ориентироваться нужно на Краснодар или небольшие города в его окрестностях. Я ничего не забыл?

– А что же вы так Сочи недолюбливаете? – поинтересовался наш главный медик.

– Все просто. Пройдет всего один сель и.. Все поняли? И мы будем отрезаны от железнодорожной сети.

– Товарищ майор, а почему вы не озвучиваете долговременные планы? Это секрет? – это уже наш главобраз.

– Секрета нет, просто до них мы пока не дозрели. Первое – не имеем сложившейся картины происшедшего, второе– нас мало и мы будем до упора ждать выживших. Ждать и собирать. Вадим Ардальонович, плакаты расставлены?

– Да, двадцать штук на всех узловых пересечениях дорог с севера, северо– востока и востока.

– Павел Сергеевич, что в эфире? Что-то новое появилось?

– Сканируем. Одно могу сказать для такой аудитории – первые ласточки уже есть. Профессионального ничего, все на любительском уровне, что в целом успокаивает.

– А почему успокаивает? – опять не удержались женщины.

– Представьте, что где-то на Аляске уцелела бы крепенькая воинская часть. Обрадовались бы мы их переговорам? То –то же.

Окончательно состав группы был утвержден из меня, Игнатенко, Карапетяна, студента Бойцова, капитана Орла и Ларисы – нашей медсестры. Бывший буровой мастер имел приказ возглавить малый анклав после разведки местности, то есть получал права и обязанности наместника.

Студент был зачислен в состав из-за специальности, до того он обучался на пятом курсе Ижевской сельхозакадемии по специализации «Технология производства и переработки сельхозпродукции». Теперь на него возлагались радужные надежды. После завершения рейда он должен был остаться с Орлом.

Каждого из нас Чернышов инструктировал отдельно. В числе прочего майор сурово сказал мне:

– Едешь комиссарствовать. В случае чего, что делать, знаешь. В горы не лезь, приключений не ищи , хрен с ними Армениями. А вдруг в горах среди снегов какие– нибудь шерпы уцелели. Твое дело – сбор мобдокументов и наведение революционного порядка. Идешь без усиления. Рискну – поверю женскому батальону смерти. Вернешься через три недели.

Мы вышли в рейд на двух «Тиграх». Грузовые отсеки машин были завалены продуктами, амуницией и оружием – чувствовалась крепкая ухватка Игната. Уже в Ростове мы разделились. Орел пошел прямиком на Краснодар, а я завернул в Ростов -нужно было поднять документы в обладминистрации, облвоенкомате и ФСБ. Здесь мы впервые увидели город почти без трупов, только в защищенных от солнца местах проглядывали полураспавшиеся останки. Уже на въезде в воздухе ощущался какой-то странный горьковатый запах, щекотавший ноздри. Я не стал перестраховываться с химзащитой. Живут же ярославские амазонки и в ус не дуют. Однако у первых же останков людей мы вышли все. Несколько горстей оранжевой мелкодисперсной пыли – все , что осталось от человека. Скелета не было. Лариса раскладывала образцы пыли по контейнерам. Наш доцент должен был проверить, во что превратился каждый орган. Та же участь постигла останки домашних животных.

Охрану обеспечивал Игнатенко. С моря дул теплый ветер. После нескончаемого холода и постоянного нахождения среди трупов нам казалось, что мы перебрались в другой мир. Однако уже к вечеру с неба посыпалась снежная крупа. Через двое суток я посчитал дела в городе завершенными и мы двинулись на Краснодар.

Уже после Миллерово на лице Игнатенко появилось странно-просительное выражение и я его хорошо понимал. Надежда умирает последней. Она окончательно умерла у Игната в Ростове. Однако никакого отчаяния и срывов я не наблюдал, ведь все перегорело значительно раньше. Муравьевскому удалось получить картину Европы со спутника и хотя она была некачественная и информация шла секунды, этого было достаточно, чтобы понять, что Европа мертва. Неожиданностью было, что вся ее территории была в пятнах крупных пожаров.

Мы шли на рандеву с капитаном Орлом. Перед ним была поставлена главная задача– обеспечить будущее сообщество устойчивым электроснабжением, а также принять меры для недопущения возможных прорывов плотин. Высота снежного покрова на Кубани из-за холодов в этом году была невеликой и ждать серьезных паводков не приходилось. Однако надо было страховаться.

Прихватив документацию в Краснодаре, мы опять разделились. Я выдвинулся на Ставрополь с теми же целями, взяв с собой Карапетяна вместо Игната.. Никаких доводов слушать он не хотел, и только умоляюще глядел своими огромными глазищами. В Ставрополе мы разделились уже с ним. Гриша двинул к себе на реквизированном « Туареге», а я с Ларисой отправился на побережье Черного моря. Ставрополь был завален трупами и было решено возвращаться назад через Невинномысск, приняв поюжнее. В районе Барсуковской мы повстречали табунок лошадей. Постоянное безлюдье и безмолвье так напрягли нас, что , увидев живность, мы выскочили из машины, радуясь, как дети. Я вспомнил рассказы нашей специалистки по рогатому скоту в плане их бесстойлового содержания и всю дорогу до Армавира постоянно крутил головой. Оказалось не напрасно.

Свернув в Кропоткине на Краснодар, я с удивлением обнаружил на шоссе свежие отпечатки протектора. Недавно перед нами прошла легковая машина. Прибавив газу, немного не доезжая до станицы Ладожской, мы стали догонять , судя по характерному задку « Мицубиси L200». Помигав дальним светом, мы пристроились ему в хвост. Вот уж тут пришлось вспомнить недобрым словом Гришу, невовремя подавшемуся в родные пенаты.

– Лариса, на крышу, – скомандовал я. Макс, подремывавший на коронном месте сзади, насторожился и выглядывал в заднюю дверь.

– Ох, не простит мне это Чернышов, – шипел я сквозь зубы,– не дай бог не уберегу его ненаглядную.

Появление у пулемета стрелка не прошло незамеченным и пикап стал принимать на обочину. Остановившись в сотне метров, я сказал Ларисе:

– Будут дергаться, пали вверх ,– а сам, ухвативши обыкновенную полосатую гаишную палочку и выпустив Макса, двинул на встречу .

Из машины никто не выходил и я не сомневался , что сидящие там люди ощетинились стволами, как и не сомневался в том, что они понимают, что в случае осложнения обстановки пулемет разнесет их в пыль.

Подойдя к машине, я своим маленьким шлагбаумом таким знакомым всем жестом попросил Гюльчатай показать личико. Надо отметить, что я всячески приветствовал инициативу подполковника Муравьевского придать нашему кагалу форму войскового соединения , включая ношение униформы образца 1988 года. Это вполне вписывалось в предпочтения командира, фишкой которого были яловые сапоги. Оба категорически возражали от новаций в обмундировании армии в последующие годы, упирая на то, что иначе в массе мы походили бы на сборище прапоров-каптерщиков.

Вот и сейчас я был полностью экипирован, согласно требованиям, включая черные артиллерийские петлицы и пресловутые сапоги.

Водитель приоткрыл дверь и я представился, изо всех сил подавляя холодный ком в животе. Макс, подняв шерсть на загривке и оскалив зубы, залег сразу же за машиной. Он напоминал рысь на охоте. Для меня это было полной неожиданностью.

– Майор Сивуха, заместитель командира Южного соединения России. Прошу прояснить цели появления в наших краях.

Из дверей неспешно выпрыгнул невысокий и немолодой, но крепкий мужчина. Бросив настороженный взгляд на « Тигр», он сказал:

– Армия, значит.

– Так точно. Собираем гражданское население со всей страны.

– А если мы не захотим собираться?

– Мы будем вынуждены определить степень социальной опасности вашей группы и в случае отсутствия договоренностей отселить вас за рубеж.

– Смело действуешь, майор. А не боишься , что мы вас в три ствола положим.

– Боюсь. Только вам все равно не уйти. Мы уже вызвали подкрепление. Кстати, откуда вы и почему такие резкие?

– Свердловские мы. Есть из Асбеста, я из Сысерти, а остальные из Екатеринбурга. Резкие?

Будешь тут резким. После Уфы под Бугульмой обстреляли нас, похоже от безделья. Не повезло нам – пуля на излете ранила ребенка.

– Так у вас дети?

– Да. Груднички. Двое. Оба из дома малютки или как он там зовется. Думали, потеряем мальца, однако рана так быстро поджила, что верится в чудо. А их ангел-хранитель с ними сзади . Едем не спеша, куда с такими ? Уходим от морозов несусветных.

– Кто еще с вами?

– Денис. Он из самого города. Хороший парнишка , еще школьник.

– А сам?

– Сам я с «Уралгидромаша». Мастером там работал.

– Что из вооружения?

– Этого добра хватает, только из бойцов один я.

– Воинское звание?

– Сержант. Танкист.

– Еще один. Вот уже экипаж есть. Звать-то как?

– Иван. Ты хоть скажи, майор, много осталось? Или это секрет?

– Ты будешь с командой двухсотым.

– И это все?

– Расскажу позднее. А сейчас пусть детей наша медсестра посмотрит, давай их к нам.

Детей вынесла маленькая, хрупкая девушка лет двадцати. За ней вышел парнишка с «Сайгой» в руках. Макс не выпускал чужих из поля зрения ни на секунду.

– Странно, – сказал Иван, – сколько охотничаю, никогда не встречал эстонца с такими повадками. Он же ведет себя, как овчарка. Перекурим по случаю. Куда пойдем?

– На побережье. Там нас встретят хорошие люди. Вот что. Детей и няньку я заберу с собой. Парню учиться надо, точнее переучиваться, а малышам уход нужен. УЗИ сделают, рентген и прочее, а тебя, мастер, попрошу включиться в дело. Скоро начнется паводок, надо позаботиться, чтобы здесь ничего не смыло без присмотра. Ты чем занимался в этом «Гидромаше»?

– Насосами.

– Вот и карты в руки. А в армию мобилизуем, извини. Получишь прапорщика и команду под начало. Вот только команду искать надо. Не поверишь, богу угодно было, чтобы половина выживших мужиков топора в руках не держала. Чем собирался отбиваться от нас?

– Пулеметик у меня. Да только понял я , что раньше вы из крупняка всех нас положите. Я то уже пожил, а этим ..– он махнул рукой.

Через полчаса мы двинулись на Усть-Лабинск уже маленькой колонной.

– Вадим Ардальонович, как я напугалась! Как Володя говорит – до поросячьего визга. И как вы не боитесь? Мне рассказывали, как вы под Нижним Новгородом под снайпером радиостанцию этим сектантам передавали. У вас что, нервов совсем нет? А Максик -чистый зверюга! Я думала, всех загрызет.