Текст книги "Двойной оскал"

Автор книги: Дмитрий Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

Ужин и прогулка под луной удались на славу, чего нельзя было сказать про следующее утро. То, что я проснулся не в своей постели, хотя и не собирался заходить к новой знакомой «на рюмку кофе», привело лишь к запоздалому приступу стыда. Причем на этот раз источником самоедства оказалась даже не Рыжик, а Ксения. Да, похмелья никакого не было, несмотря на изрядное количество выпитого, ибо лучшее лекарство от бодуна – это… ну, вы поняли. Моей «целительницы» уже и след простыл, а на подушке лежал листок блокнота с отпечатком ее сочных и сладких губ…

Ну и кобель же ты, Котов! Хоть бы раз подумал, прежде чем… А, собственно, что случилось? Все же естественно вытекало одно из другого. Не мог же я, в самом деле, отказать такой женщине!.. А как же Ксения? Ты ведь еще вчера ее боготворил, «единственной» называл… А она меня просто послала. И она права… Ага, и тогда ты в отместку решил гульнуть! Потешить свое самолюбие. А как насчет Рыжика?.. Ну а что – Рыжик? Лена же сама… она же…

Я почувствовал, что от ушей к концу этого дурацкого спора остались одни угольки, и рука сама потянулась к валявшемуся на тумбочке телефону. Вот прямо сейчас позвоню ей и во всем признаюсь и… будь что будет!

Но как только я включил мобильник (сотовый просто необходимо отключать, если не хочешь заработать нервный срыв в процессе интимного свидания), на меня обрушился шквал звонков. Первым прорвался Ракитин.

– Где тебя носит, Димыч?! Я уже розыск хотел учинить!..

– Спокойствие, только спокойствие, – я все еще пребывал в расслабленном состоянии после жаркой ночи. – Я не дома, Олежек, можно ведь было догадаться…

– Извини… Но, боюсь, придется тебя огорчить, – не принял он обычного тона разговора. – Отныне ты – бомж!

– Что-о?! – меня буквально вынесло из постели, а желудок неприятно сжался, напомнив, что блинов там давно уж нет. – Это плохая шутка, майор!

– А я не шучу, – голос у Ракитина окончательно поскучнел. – Сегодня, двадцать второго июня, в три часа сорок минут утра в квартире известного журналиста и обозревателя «Вестника» Дмитрия Котова прогремел взрыв, эквивалентный, по оценкам специалистов, пятистам граммам тротила. Взрывная волна полностью уничтожила внутриквартирные переборки, выбила все окна вместе с рамами, а возникший следом пожар поглотил остатки обстановки. Кроме того, от взрыва пострадали в разной степени и соседние квартиры блока…

– Погоди, Олег, – смог наконец выговорить я, проглотив противный ком страха, ежом застрявший в глотке, – кто-нибудь… погиб?

– К счастью, нет, но… – Ракитин почему-то замялся, – соседка из квартиры напротив утверждает, что слышала голоса… буквально перед самым взрывом, – он вдруг посуровел и почти приказал. – Короче, Димыч, быстро собирайся и приезжай в управление, или нет – дуй сразу к дому. Там встретимся.

Вот это да! Вот это называется – влип «по самое не балуйся»! Отныне ты, Дмитрий Алексеевич, обыкновенная дичь, а дичь, как правило, долго не живет. Надо же, значит я все-таки сумел разворошить чей-то муравейник, значит все эти звонки с угрозами, нападение у гаражей – не пустое. Некто, весьма решительный и не стесняющийся в выборе средств, задался целью избавиться от въедливого и любопытного журналюги. Но почему так сразу радикально? Почему бы не попробовать более гуманные и проверенные временем способы? Может, я бы и согласился, скажем, на… А вот ни хрена бы я не согласился! Уж я-то себя знаю. Тогда получается, что и этот некто тоже прекрасно осведомлен о моем кредо, а ведь я его не обнародовал. Просто не было повода. Остается признать за моим таинственным визави некоторые, мм-м, необычные способности, позволяющие…

Я очнулся от очередного звонка и даже с какой-то опаской уставился на экран мобильника. Ничего особенного – звонил Колобок.

– Дмитрий Алексеевич, наконец-то! Вы живы? С вами все в порядке?

– Здравствуйте, милейший Григорий Ефимович! А что, собственно, со мной должно было приключиться?

– Ну как же, а… терррористический акт в вашей квартире?

– Так, – я резко поменял тон разговора. – Во-первых, откуда ты знаешь про… теракт? Во-вторых, с чего ты взял, что это вообще имеет ко мне отношение? И в-третьих, кому ты уже успел сообщить сию сенсационную новость?

– Я… мне позвонили… – в голосе Колобка послышались жалобные нотки, и я жестко пошел на «добивание».

– Кто звонил? Когда и откуда?

– Он не назвался, – Разумовский гулко сглотнул в трубку, и я представил, как он сейчас вытирает потную лысину и шею большим цветастым платком, который вечно торчит у него из заднего кармана любимых в это время года «багамов». – Он только сказал, что в отношении вас совершен акт возмездия, и чтобы мы, то есть редакция, даже не пытались выяснять – почему…

– Когда он звонил? – продолжал давить я.

– Полчаса назад.

– Откуда?

– Слушай, я же не Пинкертон! – попытался отбрыкаться Колобок. – По-моему, звонили с таксофона.

– Григорий Ефимович! – возопил в ответ я. – Речь идет о жизни и смерти вашего самого лучшего сотрудника, а вы шутки балуете!.. Значит так, – тут же вернулся я на прежний тон, – ты со мной не говорил, где я – понятия не имеешь, и вообще я тебе уже так надоел, что ты и рад от меня избавиться! Ясно?

– А почему?

– Потому что я еще пожить хочу, господин Разумовский!

– Ладно, не сердись, я понял…

– Последнее: кто еще знает про… теракт?

– Только главный и… твоя Леночка, – Колобок произнес имя Одоевской так, словно всхлипнул от отчаяния.

«Блин! – во мне вдруг всколыхнулось забытое чувство ревности, совершенно неуместное в сложившейся ситуации, особенно после моих вчерашних похождений. – Неужели этот бегемот до сих пор лелеет надежду заполучить Лену?! Не по Сеньке шапка!»

– А что, разве Лена звонила тебе?

– Да, буквально минут десять назад. Сказала, что давно хотела бы повидаться со всеми нами, мол, соскучилась…

– А ты ей, конечно, тут же все и вывалил?

– Нет, она сама…

– Как это – сама?! – Я даже плечами передернул: резкий и сильный порыв ледяного ветра едва не заморозил затылок. – Лена уже знала, когда звонила тебе?!

– Ну да… – Гриша упорно не понимал моей реакции. – Спросила только, мол, жив ты или нет.

– У тебя?

– Ну да…

– Гм-м! – Я не знал, плакать или смеяться, потому что ситуация, согласитесь, складывалась просто идиотская. – И что же ты рассказал этой Лене?

– Что ты… что на тебя совершено поку… – послушно начал Колобок, и тут до него дошло. – А почему «этой»?! Ты что же, думаешь, она…

– Именно! – дал я наконец выход своим чувствам. – Именно, балбес ты этакий! Лена не могла знать про… этот взрыв! Не могла! Ясно?.. Ее и в городе-то нет!

– Нет?!.. А… как же она тогда…

– Ефимыч, не разочаровывай меня относительно твоих умственных способностей!

– Значит, это не она была…

– Умница!

– А кто?

– Вопрос, конечно, интересный, – я лихорадочно прикидывал, что можно сказать Колобку, а чего ему знать категорически не рекомендуется. – Видишь ли, я тут… копаю одну историю, связанную с… сатанистами. Ну и нарыл кое-чего, а они как бы обиделись.

– Ух ты! – Гриша от восхищения едва не выскочил из трубки прямо в комнату. – Когда материал представишь? А человеческие жертвоприношения ты видел? А черную мессу с голыми женщинами? А…

– Семен Семеныч!.. – вздохнул я голосом известного киноактера из не менее известного фильма. – Мы же договорились: меня нет, и ты понятия не имеешь, где я. Так что – адье, мон ами!

– Погоди, – взмолился Колобок, – но ты-то сам мне можешь позвонить?

– Обязательно, – заверил я. – Как только, так сразу. Одна просьба, Григорий Ефимович: не поддавайся ни на какие провокации тех, кто меня будет искать, а сам постарайся узнать про них побольше – ты же у нас специалист по связям с общественностью, то бишь, по добыванию информации, вот и докажи это!

– Можешь не сомневаться! – серьезно и торжественно заверил Колобок, и я будто воочию увидел, как он выпрямился и подобрал живот. – Я тебя не подведу.

– Я сейчас заплбчу…

– Все, отбой!

Мобильник затих и тут же разразился новой трелью. Я взглянул на экран, но вместо определяемого номера вдруг увидел… глаз! Самый настоящий! Не нарисованный! С красно-коричневой радужкой и огромным, черным, бездонным зрачком. Я едва не выронил трубку. Язык мгновенно прилип к небу, а затылок буквально заныл от холода. Единственное, что я смог сделать в тот момент – зажмуриться. Потом приоткрыл один глаз. Мобильник продолжал верещать, и жуткое око по-прежнему не мигая взирало с экрана. Палец мой завис над клавиатурой, готовый разрешить соединение, но какая-то часть испуганного сознания удерживала меня от столь опрометчивого действия, точно зная, что это – смерть!

Я попытался бросить мобильник на косметический столик, возле которого стоял, но кисть свела непонятная судорога так, что я не смог разжать пальцы. Я почувствовал, как все тело быстро наливается неподъемной свинцовой тяжестью, воздух внезапно загустел до состояния киселя, который тут же забил нос, рот и бронхи, не отдавая больше живительного кислорода, все предметы вокруг стали терять свои очертания, будто оплывая, и я понял, что через пару минут погибну, если не выключу проклятый телефон.

Медленно-медленно я поднес правую руку к левой с зажатым в ней мобильником, едва ли не физически ощущая, как от невероятного напряжения лопаются волокна мышц и трещат связки. Последним усилием, от которого потемнело в глазах, я направил указательный палец на кнопку блокировки вызова и отпустил руку.

Наступила мгновенная тишина. Меня заколотило и бросило в пот. Телефон выскользнул из ослабевшей мокрой ладони и глухо стукнул о покрытый белым пушистым паласом пол. Чувствуя дикую усталость и противную дрожь в коленях, я шагнул назад к постели и буквально рухнул на нее навзничь.

Блин! Что же это было?! Кто же звонил, точнее, кто искал меня таким… необычным способом? Прямо, Саурон какой-то, мля! Или Саурониха… М-да, теперь, похоже, придется сменить «симку» – старая засвечена. А еще один такой звонок я, пожалуй, не выдержу. Но почему же моя «сторожевая система», активированная в свое время Ириной Колесниковой, моей возлюбленной и наставницей, не сработала на этот раз? Почему не было сна? Или сие событие просто «из другой оперы», как говаривал мой дед? Черт! А не отзвук ли это моей несанкционированной попытки проникновения в верхний астрал?! Может, я кого-то там разбудил случайно, и теперь он ищет меня, чтобы высказать свое «фи»? Нет, не получается. Тамошние обитатели – ребята крутые, но не мелочные. Врезали один раз, чтоб неповадно было, и хватит. А здесь настоящая охота идет, причем… без выхода в информационное поле астрала! Вот! Вот почему не было сна: тот или те, кто меня ищет, не умеют или не могут использовать поиск на тонких планах.

Но тогда это точно – не Нурия. А кто?.. Кому же еще мог наступить на хвост скромный и обаятельный журналист из провинциального еженедельника? Получается, только таинственному и до сей поры неуловимому мстителю за поруганные честь и достоинство некой Тояны Тудегешевой. Но в таком случае выходит, что мы имеем дело с паранормом, обладающим как минимум тремя сиддхами: невидимости, мгновенного перемещения и дальновидения. А это уже серьезно! Это, пожалуй, нам не по зубам. То есть, почему «нам»? Им – комиссару Бересту и компании. А вот ежели, допустим, сложить способности мои и, скажем, Ксении – может, что и выйдет…

Успокоив себя таким образом, я почувствовал, что снова могу действовать и соображать и первым делом, подобрав несчастный мобильник, выдернул из него «симку». А в следующий момент понял, что ехать на руины собственной квартиры мне сейчас никак нельзя. Именно там меня и будет ждать в первую очередь этот «зорро». А Ракитин уже ждет и нервничает, потому что по всем расчетам я уже должен был появиться или позвонить. Но не могу я сейчас ни того, ни другого. И сообщить ему об этом не могу. Как же хреново без связи! Я покосился на пластиковый квадратик «симки» у себя на ладони, такой маленький и безобидный сейчас. Может, вставить его обратно и сделать звонок? Всего один, секунд на пять. Не успеет, поди, засечь?.. Нет, лучше не рисковать. Но ведь и новая карточка будет безопасной лишь на один звонок! Так и разориться недолго…

Стоп! Есть выход – фрикер-мобильник! Наши отечественные умельцы давно освоили технику перепрограммирования сотовых чипов, и такой, «фрикнутый», аппарат вместо одной-двух фиксированных частот связи способен самостоятельно перенастраиваться на любую свободную в данный момент, как бы подменяя на короткое время чей-то чужой телефон. В итоге сетевые контроллеры принимают его за своего и разрешают соединение, а счет выставляют, понятное дело, реальному владельцу конкретной частоты. Правда, стоит такой аппарат раз в двадцать-тридцать дороже обычного и работает только на исходящий звонок, но нам-то пока большего и не надо. А цена… Говорят же, не имей сто рублей, а имей сто друзей. И я, быстро собравшись, отправился к давнему и не единожды проверенному делом другу и советчику – толстому и плутоватому Сильверу, то бишь Михаилу Соломоновичу Фуксу, содержателю ночного клуба «Наяды» и лучшему бармену всех времен и народов.

– Шолом алейхем! – расплылся в белоснежной улыбке Мишка. – Совсем забыл бедного старого еврея?

– Привет! – я с радостью пожал его большую, обманчиво мягкую ладонь. – Это ты-то бедный?! Да у тебя денег – куры не клюют!

– Денег, власти и славы много не бывает, – изрек Сильвер и хлопнул по стойке парой настоящих баварских кружек с пенными шапками набекрень. И когда успел налить?!..

– О, да ты никак философом стал?

– Философия – это не наука и не профессия, это – состояние души, отягощенной жизненным опытом…

– Ну да, а смысл жизни заключен в рюмке «Клико» с долькой лайма, которую тебе по утрам подает прямо в постель «мисс Вселенная»! – я постарался вложить в свой сарказм как можно больше цинизма, но не получилось. Слишком много и за короткое время свалилось на мою бедную головушку, чтобы я мог позволить себе зубоскалить по поводу маленьких слабостей других. – Извини, Миша, это я от нервов…

– Нормально, Димыч, проехали, – он внимательно оглядел мою озабоченную физиономию, хлебнул из кружки и поинтересовался: – Тебя, случаем, не пасут?

– Хуже. Меня, похоже, списали! И теперь срок моего земного пребывания ограничен только временем, которое понадобится им, чтобы достать меня окончательно, – я тоже приложился к пиву и ополовинил посуду, прежде чем унялась внутренняя дрожь, вызванная видением жуткого глаза на экране мобильника.

– М-да! – Мишка как-то подобрался, посуровел и быстро окинул взглядом исподлобья полупустой в это время суток зал. – Я могу помочь?

– Можешь. Мне нужен фрик. На время, потом верну. На покупку денег нет.

– Понимаю, но техника чужая. Нужен залог…

– Ты же меня знаешь…

– Я – да, они – нет, – Сильвер с сожалением пожал могутными плечами.

– Миша, у меня ничего не осталось, – я плюнул на конспирацию: свободная связь сейчас была важнее. – Машина разбита, квартира взорвана, а на кредитной карте не наберется и пары тысяч. Но без фрика я не продержусь и до конца недели!

Он еще раз внимательно посмотрел своими маслинами мне в глаза, молча допил пиво и так же молча скрылся за дверью позади стойки. На двери красовался стандартный плакатик с черепом, пробитым крест-накрест молниями и надписью «ТРП-10-01. Щитовая № 9». Картинка была голографическая, и при движении мимо двери можно было увидеть, как череп открывает и закрывает рот. Я сидел и медленно цедил душистый напиток, почти не ощущая вкуса, повторяя про себя как заклинание «фрик-фрик-фрик». И вдруг на какое-то кратчайшее мгновение ясно увидел Сильвера посреди знакомой «комнаты всех удовольствий» с софой-сексодромом и столиком-баром возле роскошных низких кресел. Мой старый добрый еврей стоял боком к двери и крутил в толстых пальцах заветный мобильник, будто все еще решая: дать или не дать криминальный аппарат человеку, пусть и хорошо знакомому, но уж больно беспокойному и вечно влезающему во всякие неприятности. Картинка была настолько четкой и неожиданной, что я невольно моргнул – не почудилось ли? – и видение тут же пропало. Но мобильник запомнился до мелочей: темно-серая «раскладушка» с коротким хвостиком антенны и синей панелью контрольного дисплея, прорезанной наискось ниткой трещины – «Сименс» или «Сони»?

Я все еще обдумывал случившееся, когда Мишка вновь появился за стойкой и шлепнул передо мной тот самый фрик с треснутой панелью – «Эриксон». И пока я тупо разглядывал то мобильник, то Сильвера, последний успел наполнить кружки по новой и поднял свою:

– Лэхайм!

– Я твой должник, – я с трудом проглотил предательский комок, грозивший перехватить дыхание.

– Ну, не все же мне в должниках у тебя ходить! – ухмыльнулся Мишка. – Учти, сеанс должен быть не больше тридцати секунд, иначе контроллер сотовой станции запаникует – он же каждые десять секунд проверяет линию, а она запаролена. Три запроса без ответа – кирдык! – линия блокируется.

– А полного фрика нет?

– Ну ты, братец, и нахал!

– Молчу!.. – я схватил мобильник, включил и набрал номер Ракитина.

Олег отозвался чуть ли не раньше первого гудка.

– Привет, майор!

– Черт! Ты что, с ума сошел? Смерти моей от инфаркта хочешь?! – Ракитин рявкнул так, что я едва не выронил трубку.

– Олежек, извини, но… заткнись и слушай, – я старался говорить веско и внушительно, зная темперамент школьного друга. – На меня почти вышел наш «неуловимый мститель». Он, вероятнее всего, паранорм с большим потенциалом. Это очень серьезно. У меня теперь фрик, работает только на выход. Прежний мобильник «мститель» вычислил. Встречаемся через полчаса в нашей любимой кафешке. Отбой!

– Двадцать шесть секунд! – констатировал Сильвер. – У тебя наверно врожденное чувство времени?

– Нет, просто у меня жопа сковородку за версту чует, – я спрятал мобильник в карман и с облегчением поднял кружку. – Лэхайм, Михаил Соломонович!

– Бек мир хаим! Удачи тебе, Дмитрий Алексеевич!

Кружки смачно столкнулись.

– Тебя подвезти? – предложил раздобревший Сильвер.

– Спасибо. Господин комиссар по-родственному отвалил от щедрот нечто самодвижущееся южнокорейского производства, отдаленно напоминающее автомобиль. И пока еще бомбу в нее никто не пытался подложить. Бывай, друг!

– Цумвидерзеен, фрайнд!

Зря я так неуважительно отозвался о старушке: тянула она хотя и медленно, километров восемьдесят в час, но зато ровно и безо всяких выкрутасов. А гонки на ней я устраивать не собирался и надеялся, что этого мне никто не предложит в ближайшее время.

В общем, в летнем кафе «У Абрамыча» я оказался раньше Олега. Вдумчиво проследил за изготовлением пары фирменных шашлыков из осетрины и уселся за крайний столик на веранде, выходящей в сторону реки, но так, чтобы оставить в поле зрения и единственный вход в кафе с улицы. Блюдо с янтарно-румяными кусками, посыпанными рубленным укропом и щавелем, гордо возвышалось посреди стола, накрытое прозрачным колоколом, дабы ни одна молекула сногсшибательного аромата не улетучилась до поры. По бокам этого «саркофага», как солдаты почетного караула, встали две запотевшие бутылки светлого «Крюгера», легкого, хорошо утоляющего жажду и не отягощающего голову.

Я глянул на часы: до рандеву оставалось еще около двух минут. А майор у нас – известный пунктуалист: сказано через полчаса, значит – через полчаса и ни секундой раньше. Поэтому я спокойно вытащил сигарету и закурил. Ровно на половине сигареты колыхнулась бамбуковая занавесь входа, и на пороге нарисовался Ракитин одетый в светлую рубашку и такие же брюки и в сандалиях на босу ногу, донельзя озабоченный и деловой.

– Ну-с, что у нас плохого? – мрачно осведомился он, едва устроившись напротив меня и завладев одной из бутылок.

– Лучше и не бывает, – уныло отозвался я и вкратце описал свои приключения за последние сутки.

– Выходит, ты попал, братан, как выражаются новые хозяева прежней жизни, – резюмировал Ракитин мой монолог. – И это не есть хорошо. Я, конечно, не комиссар, но и не настолько конформист, чтобы принять как рабочую – версию о вмешательстве потусторонних сил.

Он неспеша отпил «Крюгера» прямо из горлышка, крякнул и подцепил на вилку здоровенный кус шашлыка. Я механически повторил его манипуляции и вяло возразил:

– Понимаешь, Олежек, тут никакая другая версия и не работает…

– Ну, естественно: дьявольский взгляд из мобильника – это круто, – ухмыльнулся бывалый майор, набивая рот осетриной.

– А хвоя сосны, исчезнувшей сто веков назад?

– Реликт…

– У меня на голове?..

– Послушай, – Ракитин даже жевать перестал, – я на твоей стороне, но… я просто обязан быть реалистом, и поэтому обязан предположить…

– …что я парю мозги тебе, Бересту и всем прочим с какой-то своей, шкурной целью! – у меня горло перехватило от возмущения и обиды. – Подумать только – и это я слышу от лучшего друга, матерого опера?! Думаешь, за сенсацией гонюсь?.. Да ты фактам в лицо посмотри!

– А что факты? – Олег снова принялся за шашлык как ни в чем не бывало. – Некто, сильно обиженный на кое-кого из местных паханов, решил с ними поквитаться их же методами, для чего нанял профессионалов из числа так называемых «семейных пар». И все бы хорошо, да только вот один не в меру прыткий журналист с задатками Пинкертона полез в это дело и к сожалению узнал несколько больше, чем предполагалось. Тогда его, в полном соответствии с классическим сценарием, решили вывести из игры: попугали, побили, снова попугали…

– Но он оказался еще и упрямым, – желчно подхватил я, – и тогда его наказали материально, а точнее, думается, решили погасить, да с первого раза не вышло!

– Так, – Ракитин отложил недоеденный кусок осетрины, хлебнул пива и заговорил совершенно другим тоном. – Чертовщина чертовщиной, а взрыв твоей квартиры – совершенно другое. Видишь ли, Димыч, он какой-то непонятный: следов взрывчатки не нашли, а на взрыв газа не похоже. Во-первых, эпицентр находился в спальне, а во-вторых… – он как-то странно посмотрел на меня, – там везде иней был.

– И это при том, что выгорела вся обстановка? Майор, кто же из нас фантаст?

– Ну, почему сразу оскорбления?! – Он попытался отшутиться в неловкой ситуации по нашей с ним старой привычке. – Взорвали, увидели, что пожар, и…

– Уж не хочешь ли ты сказать, что некто, весьма предусмотрительный, приволок туда баллон с жидким азотом на всякий случай, в качестве средства пожаротушения? – съехидничал я, внутренне содрогнувшись от его слов, потому что вдруг понял, что это был за взрыв.

– Если бы там взорвался баллон, от него бы остались ошметки… – начал было Олег, но осекся, уловив какие-то изменения на моем лице. – А ты что предполагаешь?

– Магия, – как можно безразличнее сказал я и вытащил сигарету из пачки на столе. – По другому не получается.

– Опять ты за свое?

– Закон сохранения энергии суть частный случай базового закона равновесия, заложенного в основу мироздания, – продолжал я невозмутимо, закуривая и пуская дым в потолок. – Если что-то образуется или распадается, это всегда происходит с поглощением либо выделением энергии, потому как любой процесс требует ее расхода…

– А как же ядерная реакция? – усмехнулся Ракитин, уверенный, что припер меня к стенке.

– Это процесс иного порядка, в котором происходит энергетическая инфляция, то есть переход с более высокого энергетического уровня на более низкий, в данном случае, расходуется энергия информационного поля с частичным переходом на электромагнитный и тепловой уровни, что со стороны и выглядит как ядерный взрыв. С магией дело обстоит точно так же. Любое магическое действие требует энергозатрат. Вопрос только в том, откуда маг скачает энергию. Источников много…

– И что, каждый раз происходит взрыв и выпадает снег? – скепсис у Олега был непробиваем.

– Повторяю, это зависит от того, каким ресурсом пользуется маг. Смотри! – Я решился таки продемонстрировать этому упрямцу кое-что, чему меня успела научить Ирина Колесникова, но что я никому до сих пор не показывал по вполне понятным причинам.

Я поставил перед собой высокий стеклянный бокал из поданных нам для пива и плеснул в него немного благословенного «Крюгера». Стенки бокала остались прозрачными – пиво уже успело нагреться до температуры окружающей среды, что меня вполне устаривало.

– Пощупай, – пододвинул я стакан Олегу. – Запомни температуру.

– Ну, примерно градусов двадцать, двадцать три… – он пока еще ничего не понимал, но уже глядел на меня заинтересованно.

Я молча снова поставил посудину перед собой, закрыл глаза и вызвал перед внутренним взором образ стакана с пивом. Потом перешел на тепловое цветовосприятие и медленно накрыл стакан левой ладонью, не касаясь его краев. Образ стакана через несколько секунд приобрел мягкий зеленовато-желтый ореол – это заработало «кожное зрение». Я сделал вдох по правилам крийя-йоги, насыщая грудь праной, и открыл малую чакру в центре левой ладони. Затем сосредоточился на жидкости в стакане и осторожно потянул с нее желто-зеленую ауру внутрь воронки чакры. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом с тихим далеким вздохом цвет ореола скачком изменился на голубовато-синий, и в тот же миг возникло острое чувство опасности, словно меня вот-вот обнаружат и тогда… Я резко отдернул руку от стакана, выдохнул, произнеся защитную мантру «Оум», и открыл глаза.

Первое, что я увидел, было совершенно белое лицо Ракитина круглыми глазами уставившегося на стакан. Я тоже посмотрел на дело рук своих и облегченно вздохнул: стекло полностью запотело, а над краем стакана вился легкий язычок тумана, как из открытой дверцы морозильной камеры.

– Щупать будешь? – поинтересовался я будничным тоном, кивнув на посудину.

– К-как ты это д-делаешь?! – хрипло выдавил Олег и судорожным движением схватил со стола ополовиненную бутылку «Крюгера». Осушив ее в два глотка, закашлялся, но во взгляд вернулись живость и мысль.

– Это магия, Олежек, обыкновенная бытовая магия, – ласково пояснил я. – Этому, между прочим, и ты можешь научиться при большом желании. А вот полевое оперирование – это уже сила! Это дано не каждому. Скорее всего в моей квартире некто оставил «магическую бомбу», например в виде прелестной незнакомки или наоборот, старого доброго друга… Судя по описываемым тобой разрушениям, там должна была произойти дегрессия довольно крупной массы.

– Ёкарный бабай, – помотал головой бывалый майор, – только магов-киллеров мне и не хватало, для полного комплекта! И что теперь прикажешь делать, господин волшебник?

– Я не волшебник, я ученик чародея, к тому же злостный двоечник и прогульщик. – Я наконец-то захотел есть и с усердием принялся за давно остывший шашлык. – Иначе давно бы уже отловил этого киллера и надрал бы ему уши.

– Ладно, убедил, – Ракитин тоже потянулся за осетриной. – Так какое у тебя предложение?

– Во-первых, надобно непременно пообщаться с госпожой Муратовой…

– Это я беру на себя, – немного поспешно заявил Олег, – а то у тебя и так дел – выше крыши.

– Заботушка ты моя милицейская! – не удержался я, прикладываясь к степлившемуся, но все равно отличного качества пиву. – Ладно, уступлю по старой дружбе. Во-вторых, мин херц, трэба нэзвэдно шукать цю гарну дывчину з якой смэшной фамилией – Тудегешева. Дуже трэба!

– Вот ты и займись!

– Звиняйтэ, шановный пан, цэ нэ мое дило, я ж тилькы писмэнник тутэйший, так мэнэ нэвмэстно збирати у вас хлиб найчовий!

– Кончай балагурить! – насупился Ракитин.

– Лады, – я допил пиво и закурил. – Но, собственно, на этом мысль кончается, ибо покуда мы не сыщем эту знойную горянку, дело с места не двинется, а вот трупов наверняка прибавится.

– Типун тебе! И так уже месячную норму перекрыли. По висякам.

– История любит повторяться…

– Ты это о чем?

– «Тополиный пух, жара, июль…», – Я честно старался не ерничать, но ничего не получалось.

– Ты что, на ту ведьму намекаешь, что ли?! – возмутился крутой майор. – А она-то тут при чем?

– Взрыв…

– То есть ты хочешь сказать, что эта… Нурия Саликбекова каким-то образом замешана в нынешнюю катавасию? – Ракитин тоже закурил и принялся раскачиваться на хлипком плетеном стуле, рискуя кувырнуться навзничь. – А где же тогда эти… психомы… там, мумии всякие?

– Ну-у, Олежек, не надо уж так плохо думать о нашем злом гении! Она ведь тоже учится, точнее, осваивает то, что ей в руки упало. В виде Знания, прежде всего. И потом, я же не утверждаю, что это именно она все замутила. Просто… сны-то ведь вернулись, а значит, и мадхъя где-то рядом! Вот ей-то как раз по плечу организовать и глаз в мобильнике, и взрыв… – я невольно передернул плечами, представив на мгновение, что вчера пошел бы не в гости, а домой.

– Погоди, – нахмурился вдруг Ракитин, – ты же сам говорил, что, мол, ей почему-то невыгодно тебя ликвидировать, зачем-то ты ей нужен живой. Так?

– Ну да, – я тоже озадачился, – действительно, нелогично получается. Похоже, это не она. А кто?.. Но Нурия точно где-то рядом, Олег! Я ее чую!

– Ладно, разберемся. – Ракитин загасил в пепельнице недокуренную сигарету и поднялся. – Я еду искать госпожу Муратову, а ты…

– …искать место для ночлега. Кроме шуток, я ведь теперь бомж. – Я тоже встал и направился к стойке расплачиваться за обед.

* * *

Поскольку до вечера было еще далеко, а срочных дел на сегодня не предвиделось, я решил таки навестить родные пенаты, сиречь, редакцию «Вестника». Напрасно я надеялся кого-нибудь там застать. Журналисты не из тех людей, что отсиживают на службе от звонка до звонка, а уж репортеры уголовной хроники и вовсе живут за счет ног. Больше набегаешь – больше заработаешь.

В отделе было жарко и тихо. Кондиционер, понятно, не работал, форточки согласно инструкции по технике безопасности наглухо задраены. Лишь маленький вентилятор, встроенный в одну из них и не прикрытый крышкой, лениво поворачивался, пропуская тонкую струйку уличного воздуха, которой едва хватало на то, чтобы крутнуть несколько пылинок, да шевельнуть на ближайшем столе забытый полуисписанный листок бумаги.

Я уселся за свой стол, снял трубку телефона и задумался: кому сначала позвонить – старому приятелю и матерому хакеру Андрюхе Воробьеву или моей новоявленной гуру Ксении Меньшиковой? Про первого я кстати вспомнил, потому что только он, из тех, кого я знал, способен был прояснить положение относительно настоящего местопребывания таинственной и неуловимой дочери гор. Дело в том, что Андрей Васильевич Воробьев был, что называется, хакером от Бога. Окончив в свое время механико-математический факультет Сибирского университета, Дюха попал на работу в один из оборонных НИИ, где и столкнулся с компьютерами. Правда, тогда они назывались более торжественно – ЭВМ, электронно-вычислительные машины. И молодой математик «заболел» всерьез и надолго. В период третьей Великой смуты на Руси конца ХХ века Воробьев занялся взломом фирменного программного обеспечения под заказ. Просто для того, чтобы выжить. А потом втянулся, обзавелся нужными знакомствами и связями, открыл собственное дело и к настоящему времени стал известным и уважаемым не только в городе, но и в Сибири бизнесменом. Ну и хакером, конечно. По крайней мере до сих пор, насколько я знал, Андрюха не попался, а количество взломанных им серверов и баз данных давно перевалило все мыслимые пределы. Вот к такому бывалому волчаре я и решил обратиться за помощью, дабы сократить время поиска Тояны Тудегешевой до минимума – благо, на сегодняшний день в нашей стране демократия развилась до того уровня, когда государство реально могло отследить любые перемещения любого своего свободного гражданина на собственной территории.