Текст книги "Двойной оскал"

Автор книги: Дмитрий Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Честно говоря, я растерялся. Никаких лекарств у меня не было, да и не помогли бы они в таком случае. А опыта прямой перекачки энергии у меня было маловато. Тем не менее я расстегнул на груди у шамана рубаху и сразу увидел звездчатое черно-синее пятно в середине грудины, где находится сердечная чакра – прямое попадание! Я невольно скрипнул зубами от бессилия: старик был не жилец. Пробой Анахаты однозначно приводил к коллапсу первых трех тонких тел и гибели физической оболочки – это я усвоил еще от Ирины. Но если нас атаковала Нурия, значит она стала намного сильнее! Два года назад во время боя в лаборатории Института психофизики Нурия не смогла убить комиссара буквально с двадцати шагов, а сегодня удар был нанесен с расстояния по крайне мере двухсот метров.

Выход у меня был собственно только один: удирать, и как можно быстрее. Но я не мог заставить себя бросить еще живого Алыкчака. И тогда я решился попробовать снять парализующее действие разряда хотя бы на пару минут, чтобы успеть поговорить с Белым шаманом и задать ему один важный вопрос.

Я сел на пол в позе лотоса возле головы старика и положил свою правую ладонь ему на лоб, а левую – на темя. Затем выполнил процедуру антарабхавы, рассредоточения собственного «я» между тонкими планами, и достиг состояния просветленной медитации. Если бы в этот момент кто-нибудь заглянул в пещеру, увидел бы странную парочку, сильно смахивающую на обнявшиеся трупы. Более того, оторвать мои ладони от головы шамана сейчас не смогли бы и несколько человек! Для прямой перекачки энергии требовалось не просто наложение рук на входную и управляющую чакры, необходим был полный контакт на уровне клеточных мембран с синхронизацией всех трансмембранных каналов перехода[29]29
  Энергия в клетку поступает двумя путями. Первый – химический, в виде молекул глюкозы, которые затем преобразуются внутри клетки в универсальное «топливо», молекулы АТФ. Второй путь – электромагнитный, когда коротковолновое излучение воспринимается особыми молекулярными комплексами, встроенными в клеточную мембрану. Под влиянием ЭМ-импульса такой комплекс меняет свою структуру, переходит с наружной мембраны на внутреннюю и там вступает в контакт с другим, химическим комплексом, которому и отдает полученную энергию, а сам возвращается назад и приобретает первоначальную структуру до следующего импульса.


[Закрыть].

Наконец возникло ощущение, словно голова шамана является продолжением моих рук, и тогда я мысленно открыл «задвижку» своего главного резервуара и позволил золотисто-розовому потоку Чи устремиться по вновь образованному пути в тело Алыкчака Тудегеша. Несколько секунд ничего не происходило, потом вдруг тело старика напряглось, глаза его открылись, а в следующий миг мои руки от его головы будто отбросила неведомая сила.

– Не смей тратить свою Чи! – голос Белого шамана, отраженный стенами грота, физически ударил по ушам.

Я невольно сморщился.

– Вам хорошо так говорить, Алыкчак-ака, а что мне было делать? Вы же не успели мне ничего толком объяснить…

– Теперь уже это неважно. Нет времени. У нас есть только один выход – передача опыта…

– Э-э, нет, уважаемый, ничего не выйдет. Однажды я попался на эту удочку, второй раз – не хочу!.. – Я решительно поднялся и меня сильно качнуло на стену. – Ух ты, ноги не держат?.. Здорово же я выдохся.

– Тем более! – Белый шаман поймал мой взгляд. – У нас нет вариантов. А с моими опытом и энергией у тебя будет реальный шанс уцелеть в схватке с черным мадхъя. Торопись!

Я попытался отвести взгляд и не смог. Старик держал меня крепко. Господи, ну чего они все от меня хотят?! Нашли Илью Муромца, блин! Рэмбо тонких планов!.. А с другой стороны, действительно, куда деваться? Нурия так и так от меня не отстанет, Тояну все равно ловить надо. А может, еще и этого Икэбитле придется укорачивать…

– Ладно, согласен, Алыкчак-ака, бир-ергэ тотын-ырга[30]30
  давайте начинать (алт.).


[Закрыть]!

– Яхшы, улча! – улыбнулся шаман уголками потрескавшихся губ. – Ты знаешь, что делать…

Да, процедуру перемещения активной матрицы из одного сознания в другое я запомнил, хотя и делал это лишь однажды, когда умирал маг Золотарев. Я снова сел рядом со стариком, только на этот раз сбоку, со стороны сердца, и возложил ладони на область его пупка и лоб.

Мы все же успели завершить процесс до появления таинственного преследователя. Кто бы он ни был, он не смог быстро обнаружить наше укрытие.

Как и в прошлый раз передо мной на темном полотне внутреннего экрана вспыхнули семь разноцветных звезд, сложившихся в Древо Чакр, потом по бокам его прянули два потока – ультрамариновый и золотистый, – свились в спирали и втянулись в звезды такого же цвета. Древо вспыхнуло, заиграло яркими полными огнями и… Белого шамана не стало.

А со мной продолжали происходить невероятные метаморфозы. В какой-то момент я вдруг почувствовал, что заполнил собой весь объем пещеры, а в следующий квант времени я увидел целиком пространство перед пещерой и черный полуразмытый силуэт у поворота тропы. Я понял, что наконец-то могу видеть своего врага на любом уровне! Но я совершенно упустил из виду, что процесс этот – обоюдный. И если до сего момента таинственный убийца Белого шамана оставался в относительном неведении о нашем местонахождении, то теперь он остановился, повернулся в сторону пещеры и метнул длинную змеистую фиолетовую молнию, показалось, мне прямо в лоб. Разделявшее нас расстояние превышало сотню шагов, но я почему-то был уверен, что этот некто не промахнется. И он не промахнулся, но я-то был уже другим! Повинуясь новому необычному «голосу» внутри себя, я легко отразил смертельный разряд, причем абсолютно зеркально, и фиолетовая змея с той же скоростью ринулась к своему хозяину. Тот явно не ожидал такого поворота и потратил на уничтожение своего детища драгоценные доли секунды, которых мне с лихвой хватило, чтобы сбежать. Сбежать совершенно новым – для меня – способом, который я узнал благодаря Белому шаману.

Хорошая штука – мгновенное перемещение в пространстве! Правда, меня чуть не вырвало по выходу в конечной точке – слишком необычным и сильным оказалось впечатление от перехода: будто тебя сначала разобрали по винтику, а потом вновь собрали за какие-то секунды.

Я стоял перед калиткой у дома Сынару и не знал, как буду ей говорить о смерти отца.

Глава 5

– Он поступил так, как посчитал нужным. – Женщина отвернулась от окна, куда смотрела все время, пока я рассказывал, сбиваясь и повторяясь, о событиях прошедших суток. Глаза Сынару, когда она посмотрела на меня, были сухими и блестящими. – Ты все сделал правильно, Дамир. А самое главное, ты жив и значит отец ушел не напрасно.

– Но он не успел мне ничего объяснить ни про Тояну, ни про Икэбитле. Что мне с этим Двуликим, всю жизнь теперь воевать?

– С демоном Ночи ты один все равно не справишься, – покачала головой Сынару. – Нужно искать союзников. А что касается Тояны… – Женщина вздохнула. – Она моя дочь, Дамир!

Я едва не упал со стула. Вот это сюрприз! Стоило отмахать полторы тысячи верст за подобным признанием.

– Значит, это я тебя ви… – начал было я и осекся, осененный догадкой: получалось, что либо Сынару, либо ее неизвестный приятель как раз и заглянули в Колодец Тьмы, возможно даже и не подозревая об этом!

– Мне было тогда всего семнадцать, – продолжала Сынару, не заметив моей оговорки. – Весной к нам в Бийтын приехала новая экспедиция геологов. Они приезжали и раньше. Наши горы очень древние и хранят множество тайн и загадок. Но белым людям хочется знать все и сразу, и они не желают слушать добрые советы карт-башлы[31]31
  мудрец (алт.).


[Закрыть]. В той экспедиции был высокий и сильный егет[32]32
  молодец, молодой парень (алт.).


[Закрыть]. Я звала его Акир. Веселый, ласковый, внимательный… Я полюбила его всем сердцем. Мы часто уходили в горы вдвоем. Я показывала ему мои самые любимые места. Он просил показывать еще и еще… Но отец узнал наконец о наших отношениях и запретил мне встречаться с Акиром. А я уже не могла жить без него. Я нарушила запрет отца и отвела любимого к капищу Икэбитле. Я подарила Акиру древнюю тайну, а он подарил мне дочь…

Сынару замолчала, глядя куда-то мимо меня расширенными глазами, словно вновь увидела ту ночь, грозу, каменный алтарь у подножия черной стелы и лицо. Только вот чье? Неужели именно она заглянула в Колодец? Дочь Белого шамана? Ведь почти наверняка она должна была знать, что этого делать нельзя. А заниматься любовью на алтаре демона Ночи можно?.. Очень похоже на оскорбление. Я бы не стерпел. Видимо, Икэбитле был того же мнения и… И что? Мог ли демон, будучи заточенным в Колодце, каким-либо образом заставить посмотреть на него? Если – да, то кого? Вряд ли дочь Белого шамана. Все-таки она паранорм, и наверняка отец с детства готовил ее ко всякого рода неожиданностям, тем более поведав ей историю Двуликого. Остается молодой озабоченный парень – самоуверенный атеист, желавший в тот момент только одного: экзотического секса, чтоб было потом чем похвастать перед дружками. Ну, не верю я в чистую и светлую любовь геолога к аборигенке! Сказки это для слезливых домохозяек! В жизни все гораздо проще, грубее и циничней. И вот этот-то охотник за приключениями скорее всего и нашел их на свою задницу. Фому неверящего на самом деле обмануть гораздо проще и легче, нежели человека убежденного и знающего. Кто же ты такой, Акир? Где тебя искать?..

– А как его фамилия, Сынару?

– Не помню. Он был из Барнаула, из университета. С собой звал, с учебой помочь обещал…

– Ну да, узнаю доброго белого человека!.. Скажи, а тогда, на капище, ничего странного или… страшного не произошло?

Она быстро глянула на меня, отвернулась и глухо произнесла:

– Нет, ничего особенного.

– А все же, – продолжал настаивать я. – Ведь была гроза…

Блин, проболтался все-таки!

– Откуда ты знаешь?! – Сынару с ужасом уставилась на меня.

– Так была или нет? – Я впился взглядом в ее расширившиеся зрачки – терять теперь мне было уже нечего, – и послал волевой импульс: «Говори правду!». Женщина вздрогнула, дернулась всем телом, побледнела и попыталась отвернуть голову, но ей это не удалось. Ее воля явно оказалась слабее моей новой, усиленной матрицей Белого шамана.

– Ты стал очень сильным, сугышчи, – прошептала Сынару, плечи ее опустились, она больше не сопротивлялась. – Да, гроза была жуткой, и молния ударила в Колодец. Очень странная молния. Она ударила как раз в тот миг, когда Акир… когда мы с ним…

– Я понял, продолжай!

– И в ее свете мне почудилось, что со мной не Акир! У него было такое лицо… Молния исказила его черты так, будто это был не человек, а… чудовище! – Сынару помолчала, потом вздохнула и сказала: – Это видение преследовало меня и после рождения дочери. Наконец отцу надоело смотреть на мои мучения и он решил отвезти ребенка в Ойрот-туру. А со мной провел обряд саф-якты[33]33
  Буквально: «чистый огонь» (алт.) – древний обряд изгнания злых духов, кульминацией которого был прыжок очищаемого человека сквозь огонь священного костра в обнаженном виде. Если испытуемый не получал никаких видимых повреждений, обряд считался завершенным.


[Закрыть].

Я ослабил давление на ее волю и задумался. Выходила нестыковка: Алыкчак сообщил мне, что нашел девочку на капище, Сынару утверждала, что отец отвез дочь в город. А если шаман сначала пошел с ребенком к капищу и только потом отправился в Горно-Алтайск, тогда возникает резонный вопрос, с какой целью он совершил этот крюк? Может быть, провел там еще один обряд? Какой?..

– Яхшы, хатын-кыз, мин кит-эрге![34]34
  Хорошо, женщина, я ухожу! (алт.)


[Закрыть] – Я поднялся и пошел к двери.

– Ызыргымэ ул, сугышчи! – прозвучало мне в спину. – Зинэар…[35]35
  Не убивай ее! Пожалуйста… (алт.)


[Закрыть]

– Постараюсь, – не оборачиваясь, сказал я и вышел.

Мой верный «Мэверик» так же стоял, уткнувшись в ограду, как я его оставил сутки назад. Никто не покусился на его свободу и неприкосновенность. Я завел двигатель и достал из бардачка заветный фрикер. Батарея сохранила еще добрую половину заряда, но указатель уровня сигнала связи по-прежнему показывал «0». До контрольного срока, мною же установленного, оставалось около четырех часов, а сие означало, что я катастрофически опаздываю. Через каких-то двести с небольшим минут очень ответственный лейтенант Кыдыев посмотрит на часы и доложит начальству, что капитан Кротов не вышел на связь, а следовательно нужно немедленно высылать поисковую группу. Бросить, что ли, машину и рвануть в столицу на своих двоих – легкоступом, как говорили наши славные предки? А как я объясню свое появление без средств передвижения? Автостопом, что ли? Слабенькая версия, если учесть плотность автомобильного грузопотока в означенном районе республики. Вот если бы придумать способ связаться, сообщить о себе!..

И тут я понял, что знаю такой способ. Теперь знаю. Благодаря Белому шаману. От него я получил «в наследство» несколько новых сиддх, в том числе способность к дальнослышанию. В принципе, теперь мне было достаточно четко и ясно представить себе образ того, с кем хочу поговорить или что-либо сообщить, и тут же возникало ощущение незримой нити-проводка, соединяющего мое сознание с сознанием желаемого собеседника. По этой-то ниточке я мог переправить ему любой информационный пакет, как в образах, так и в абстрактных понятиях. Респондент же – обычный человек – воспринимал такой пакет как некое озарение, знание, всплывшее вдруг откуда-то из глубин его собственной памяти. В подобном случае связь, к сожалению, оставалась односторонней. Но мне большего было и не надо. Окрыленный, я уселся поудобнее в кресле водителя, уже привычно и быстро вызвал состояние випашьяны и определил местонахождение Акая Кыдыева. Лейтенант дисциплинированно сидел перед пультом спецсвязи в ожидании моего звонка и пил айран. Я увидел парня настолько четко, что на мгновение подумал, смогу ли до него дотронуться? Но экспериментировать не стал, а вместо этого тихо окликнул его: «Акай!». Лейтенант перестал пить айран, прислушался, потом оглядел пульт связи и снова поднес к губам стакан. тогда я, не мудрствуя лукаво, проговорил, быстро и без запинки: «Со мной все в порядке. Я уже на обратном пути. Мой телефон сломан, поэтому я не вышел на связь. Жди!»

Я видел, как Акай едва не выронил стакан, поставил его на край пульта и сжал ладонями виски. Посидев так несколько секунд, осторожно поднял голову и огляделся, словно видел помещение спецсвязи впервые. Потом он медленно поднялся, забрал стакан и вышел из комнаты.

Я с облегчением тут же разорвал канал, открыл глаза и понял, что сижу мокрый как мышь. Оказывается, применение подобных приемов обходится организму недешево! Я поднял перед собой руки – пальцы заметно подрагивали. Пришлось потратить еще какое-то время на приведение в порядок собственного физического тела. И лишь после этого я смог тронуться в обратный путь.

К вечеру я благополучно выбрался на республиканскую трассу и покатил уже с нормальной скоростью в сторону Горно-Алтайска.

Орел-соглядатай так больше и не появился.

* * *

Соян встретила меня очень тепло, если не сказать больше. В какой-то момент я действительно чуть было не поддался на ее провокации и, наверное, прежний, неизмененный Белым шаманом, я не устоял бы перед чарами девчонки – прирожденной соблазнительницы. Но все же теперь я стал другим. Нет, я не перестал интересоваться женским полом, отнюдь, просто этот интерес стал легко контролируемым и перешел на какой-то иной уровень. Словно внутри меня сформировался еще один центр, умело и без напряжения расставляющий приоритеты в моих делах и поступках. Поэтому я лишь позволил себе поцеловать девочку в бархатную щечку и погладить по роскошным волосам почти отеческим жестом. Она все прекрасно поняла, и это заметно охладило ее пыл.

– Никто мной не интересовался, пока меня не было? – спросил я Соян, когда с нежностями было покончено если не навсегда, то надолго.

– Дважды звонили из Сибирска, – немного обиженным тоном ответила она. – Первый раз человек не представился, хотя я и спросила – кто? Он потребовал тебя к телефону, но я ответила, что ты уехал по делам в министерство. Правильно?..

– Молодец! А кто второй?

– Какой-то господин Поло… сухин, – Соян с трудом произнесла фамилию по бумажке, лежавшей возле телефона. – Сказал, что он твой друг и у него для тебя есть важная информация. Но я все равно сказала то же самое: ты в министерстве. Он обещал перезвонить, но так и не сделал этого.

– У меня действительно есть старый приятель Вася Полосухин, – кивнул я и пристально посмотрел девчонке в глаза, – но как раз он-то понятия не имеет, где я сейчас нахожусь. Соображаешь?

– Значит, это был не он, – шепотом сказала Соян и зачем-то посмотрела на телефон.

– Вот именно! Ты все сделала правильно, девочка, – я ободряюще улыбнулся. – Можешь расслабиться и отдохнуть.

– А ты?

– У меня еще куча дел. Может быть, когда я…

Телефонная трель не дала мне закончить приятную мысль. Я смотрел на аппарат и вдруг подумал, а почему бы не попробовать просканировать неизвестного пока абонента? Ведь собственно канал связи уже имеется, и достаточно проследить его, скажем, с помощью той же випашьяны… Но я тут же одернул себя, вспомнив, какой ценой обошелся мне предыдущий сеанс дальнослышания, и, вздохнув, просто снял трубку. Магия магией, а про обычную жизнь тоже забывать не стоит.

– Слушаю, Кротов.

– Господин капитан, наконец-то! – Лейтенант Кыдыев обрадовался так, что казалось вот-вот самолично выпрыгнет из трубки прямо в комнату. – Я уж было волноваться начал. Верите, вот знал, что вы именно к ночи появитесь. Сердце, что ли, подсказало?.. А вы не звоните!

– Не успел, Акай, честное слово! Только что приехал, устал как собака…

– Понял, Денис Анатольевич. Во сколько за вами заехать?

– К восьми часам буду готов. Есть новости?

– Еще какие! – Лейтенанта буквально распирало от желания порадеть за правое дело, я это прекрасно чувствовал и безо всяких магических ухищрений.

– Валяй, не тяни.

– Ваша пропажа объявилась!

– Тудегешева?!

– Она!

– Когда? – Теперь меня тоже распирало – от желания все побыстрее узнать.

– Вчера около полудня Тояна Тудегешева вышла из своей квартиры по адресу…

– Стоп! Что значит «вышла»? А когда вошла?

– Неизвестно, – Кыдыев явно приуныл, переживая промах своих коллег.

– Ладно, не грузись, лейтенант. Со всеми бывает. Главное, что теперь она уж точно не призрак. Куда она направилась?

– Тоже не выяснили, – совсем убитым голосом сообщил Акай. – Ребята довели ее до университета и потеряли.

– Университет, говоришь? Какой корпус?

– Гуманитарных и естественных наук…

– Ясно. Ладно, лейтенант. Утро вечера мудреннее, так у нас говорят. Завтра мне надо будет лично наведаться к Тудегешевой…

– Майор Бийчанинов уже дал команду на ее задержание, – перебил меня Акай. – Решено брать ее тепленькой, рано утром.

– Погоди, так не пойдет! – рассердился я. – Кто такой, этот Бийчанинов?

– Начальник оперативного отдела городского управления криминальной милиции…

– Давай его телефон!

Кыдыев продиктовал номер и все же сделал слабую попытку возразить:

– Господин капитан, может, не стоит, а? Возьмем ее, тогда и потолкуете.

– Нет, Акай, мне надо поговорить с ней до появления оперов! – Я был не намерен раскрывать свои карты. – Может, тогда и обойдется без жертв.

– Какие жертвы?! – изумился лейтенант. – Она что, агент иностранной разведки или спец по восточным единоборствам?

– Хуже, Акай, гораздо хуже. И опасней, поверь мне. Она уже убила двоих здоровых, физически сильных мужиков. И убьет еще не задумываясь.

– А вас?

– Ну, меня, положим, убить можно, но уж очень хлопотно. Даже для Тудегешевой. – Я решительно уклонился от дальнейших разъяснений. – Скажи мне лучше ее адрес.

– Советская семнадцать, квартира сорок четыре. Может, передумаете, Денис Анатольевич? – сделал он еще один заход, но я был неумолим.

– Я своих решений не меняю. Все, пока, лейтенант. До завтра. – И повесил трубку.

Тут же набрал номер майора-оперативника, но лишь на двадцатом гудке на том конце откликнулись.

– Майор Бийчанинов у аппарата. Кто говорит?

– Капитан Кротов из Сибирского управления. Добрый вечер, майор.

– А-а, господин эксперт? Объявились наконец. Ну, и много накопали?

– Много, майор, много. Вам не унести.

– Хамишь, капитан?

– Всего лишь отвечаю, господин майор, – я перешел на мирный тон. – У меня к вам просьба: завтра, перед задержанием Тояны Тудегешевой дайте мне возможность поговорить с ней с глазу на глаз.

– Это еще зачем? – подозрительно спросил Бийчанинов. – Вот возьмем стерву, тогда и пообщаетесь.

– Майор, я ведь могу и не к вам обратиться, а повыше. Статус позволяет. И, уверяю, мою просьбу удовлетворят. Оно вам надо?

– Что же ты за птица такая, капитан? – Бийчанинов медленно, но верно свирипел. – Валяй, получай бумажку. Не успеешь до утра, пеняй на себя!

– Ты до двух считать умеешь, майор? – Я тоже рассердился. – Видимо, нет. Иначе бы понял, что второй звезды на погоны ты только что лишился!

Я в сердцах швырнул трубку на рычаг. Ну, где таких набирают, спрашивается? Похоже, придется завтра кое-кому отводить глаза, как бы мне этого не хотелось.

Проделав малый комплекс дыхательной гимнастики тайцзи для отхода ко сну, я успокоился, принял душ и улегся на широкую двуспальную кровать прямо поверх одеяла.

Последней моей мыслью перед тем как упасть в объятия Морфея было сожаление, что я все же поторопился отправить домой Соян.

Внутренний хронометр не подвел: проснулся я ровно в половине шестого. На гимнастику и контрастный душ ушло как раз полчаса, и оставался еще час в запасе до появления лейтенанта Кыдыева. Сориентировавшись по карте города, я шагнул сначала на мостовую напротив гостиницы, благоразумно выбрав для этого щель между киосками «Мороженое» и «Пиво – воды», еще закрытыми в столь ранний час. На сей раз переход прошел намного легче: может быть, из-за короткого расстояния, а может, я просто начал привыкать к такому способу перемещения в пространстве. К хорошему, говорят, быстро привыкают. Во всяком случае, меня не вырвало и почти не затошнило.

Отдышавшись, я сделал следующий шаг, опять же в знакомое место и как можно ближе к нужной улице – на газон парка недалеко от республиканского управления криминальной милиции. Но дальше дело пошло хуже. Я не знал особенностей рельефа города, а без этого переход мог закончиться для меня весьма плачевно. Я например мог материализоваться по колени вмурованным в асфальт или наоборот, грохнуться с высоты второго-третьего этажа. Я вышел из парка на проспект прямо к трамвайной остановке. И вовремя! Мягко подкатил серебристо-синий вагон с большой оранжевой цифрой «11» на борту. Я вспомнил карту и убедился, что маршрут его пролегает в одном квартале от дома Тудегешевой.

В результате я оказался на месте даже раньше, чем рассчитывал. Как и следовало ожидать, сейчас возле пятиэтажки с номером «17» торчала лишь одна машина наблюдения с двумя оперативниками внутри. Оба что-то сосредоточенно рассматривали, невидимое снаружи за приборным щитком.

Я вышел из-за угла дома и, не таясь, пошел прямо на них. Парни заметили меня, когда до машины оставалось с десяток шагов. Тот, что сидел рядом с водителем, пристально уставился на меня, потом поднес к губам черный пенал рации, и в этот момент я ударил его по глазам. Психокинетическая атака может быть и смертельной, но чаще ее все-таки применяют для того, чтобы временно нейтрализовать или обескуражить противника.

Парень дико заорал и выпустил рацию, схватившись руками за лицо. Его напарник тоже не успел ничего предпринять, временно совершенно оглохнув и потеряв интерес к окружающему. Теперь у меня было достаточно времени осуществить задуманное.

Весь первый этаж дома занимал большой универмаг образца семидесятых годов двадцатого века, поэтому, сделав нехитрый подсчет, я направился к третьему подъезду, поглядывая на окна четвертого этажа, закрытые горизонтальными жалюзи. В последний момент мне показалось, в окне спальни кто-то слегка раздвинул планки и там мелькнул заинтересованный взгляд, но обычного потока внимания я не ощутил и решил, что померещилось. Сканировать квартиру я по очевидным соображением не стал, опасаясь вспугнуть Тояну. Сам же, как только покинул теплый салон трамвая, активировал ментальный щит и перестал «фонить» на всех диапазонах.

Электронный замок на двери подъезда, к счастью для меня, оказался сломанным – не пришлось тратить на него время. Бесшумно взбежав на площадку четвертого этажа, я остановился рядом с простой темно-желтой деревянной дверью с привинченной к ней круглой биркой с цифрой «44».

Это могло бы показаться смешным, но я не знал, что делать дальше! Звонить, стучать, объявлять «милиция!» – все это никуда не годилось в данной ситуации, потому что там, за дверью затаилась не обычная девушка, а монстр, неуловимый и смертельно опасный. И как он поведет себя, неправильно расценив мои действия, не знал даже я.

И опять же все произошло совсем не так, как я себе представлял. Едва я оказался перед дверью квартиры, она открылась, и я увидел на пороге невысокую черноволосую девушку в длинном атласном халате, расшитом по зеленому фону красными и желтыми цветами. Я взглянул в ее удивленные чистые глаза цвета лесного ореха и понял, что ошибся.

Да, это несомненно была Тояна Тудегешева. Совпадало все, вплоть до крохотной родинки на правой щеке возле носа, но это была другая женщина! В тот момент я мог бы дать руку на отсечение в подтверждение своего ощущения, но ведь чувства к протоколу не пришьешь!

– Здравствуйте, – голос у Тояны оказался низким и в то же время очень мелодичным. – Вы кто?

– Капитан криминальной милиции Кротов, – я предъявил удостоверение. – А вы…

– Татьяна Михайловна Тудегешева.

– Да. Здравствуйте. – Я решительно не знал, как себя вести. – У меня к вам серьезный разговор, Татьяна Михайловна. Разрешите войти?

– Конечно, проходите. – Она отступила в сторону, пропуская меня в прихожую, не удержалась и выглянула на лестничную клетку, потом захлопнула дверь и прошла мимо меня в комнату. – Идите за мной.

Я оказался в гостиной, обставленной старомодной мебелью тяжелых угловатых форм. Посреди комнаты стоял большой круглый стол на толстых резных ножках, застеленный тоже старинной вышитой скатертью с бахромчатыми кистями по краям. В центре стола возвышалась двухэтажная стеклянная ваза с фруктами, накрытая узорчатой прозрачной салфеткой, а рядом – тоже стеклянная пепельница в форме цветка кувшинки.

Тудегешева уселась за стол на массивный деревянный стул с высокой спинкой и жестом указала мне место напротив.

– О чем же вы хотели со мной поговорить, господин капитан? – Она достала из кармана халата пачку дамских сигарет «Vogue» и изящную зажигалку в виде фигурки русалки. – Вы курите?

– Нет. Бросил. – Я сел на точно такой же древний стул. – Татьяна Михайловна… или, может быть, Тояна?..

– Может быть. Вы много обо мне знаете, – она хмыкнула и не без форса закурила.

– К сожалению, далеко не все, чего бы хотелось.

– Смелое заявление!

– Стараюсь… Так вот, Тояна, вопрос первый: где вы пропадали последние три года?

– Что значит «пропадала»? – Тудегешева выглядела крайне удивленной. – Я уже три года живу здесь, в этой квартире, с тех пор как вернулась из Сибирска.

– Вы ведь работали в «Сибинвестбанке», кажется?

– Да…

– И были замужем за неким Хилевичем?

– Да, была. Я развелась с ним три года назад, после того как по его милости меня вышвырнули из банка! – Тояна возмущенно вскинулась и выпрямилась на стуле. – Он оказался полным ничтожеством! Он…

– Успокойтесь, все это в прошлом, – примирительно поднял я руки. – Лучше ответьте на другой вопрос: три года назад, когда вы вернулись сюда, вы поехали на турбазу «Катунь», и там с вами произошло несчастье? Вас даже посчитали пропавшей без вести.

– Не может быть! Вы что-то путаете, – решительно запротестовала Тудегешева. – Я действительно была в «Катуни», знакомые пригласили отдохнуть и развеяться. Я провела там десять или двенадцать дней, правда хорошо отдохнула, и вернулась в город. Надо было устраиваться на работу.

– И где же вы трудитесь?

– Экономистом в столичном энергоуправлении.

– Неплохое местечко.

– Не жалуюсь… – Тояна явно начала терять терпение. – У вас еще есть вопросы?

– Нет. Но есть очень важная для вас информация, – я посмотрел на часы: до начала операции Бийчанинова оставалось минут двадцать, если только он не приехал раньше и не обнаружил своих наружников в интересном положении. Я специально сделал паузу, наблюдая за реакцией Тудегешевой, но девушка вела себя так, будто ни о чем не догадывалась, или же очень умело скрывала это. – Вас подозревают в организации или, как минимум, в сознательном попустительстве двух убийств!

– Что?! Меня?! Почему?.. За что?.. – Тояна совершенно растерялась, и я невольно подумал, что она действительно не знает ни о каких убийствах.

– Несколько дней назад в Сибирске были убиты два человека, оба – ваши хорошие знакомые и даже, наверное, близкие знакомые.

– Кто?

– Ильхан Амиев и Витковский…

– Кирилл?!..

– Кирилл Константинович, управляющий того самого банка, откуда, по вашим словам, вас вышвырнули. – Я в упор посмотрел на Тудегешеву. – А Ильхан, по свидетельству некоторых, вас публично оскорбил когда-то. Вот и выходит, что мотив для убийства налицо – месть. Серьезный, между прочим, мотив.

– Я никого не убивала! – Тояна вскочила, швырнув недокуренную сигарету в пепельницу. – И я вас очень прошу, господин капитан, уходите!

– Хорошо, я уйду, – я тоже встал, – но имейте в виду, через пятнадцать… нет, десять минут сюда нагрянет опергруппа с приказом взять вас под стражу по подозрению в двойном убийстве. И тогда разговор пойдет уже в другом месте и в другом качестве.

– Я никого не убивала! – девушка в отчаянии сжала кулачки, на глазах выступили слезы, и я почти поверил, что она говорит правду. Почти.

– Допускаю, что не вы сами. Это может быть ваш сообщник, друг-приятель, которому вы рассказали в приступе оскорбленного самолюбия о своих злоключениях, и парень решил отомстить за вас.

– У меня нет никакого парня. И не было с самого возвращения, – глухим голосом произнесла Тояна, в бессилии опустив руки. – Делайте, что хотите. Больше мне сказать нечего.

– Жаль, что разговора у нас не получилось, Татьяна Михайловна, – сказал я и вышел в прихожую.

Тудегешева так и осталась стоять возле стола, невидяще глядя мне вслед.

Я прикрыл за собой входную дверь, посмотрел на часы – без пяти минут семь – и решительно шагнул в номер гостиницы. Едва отдышавшись от перехода, услышал стук в дверь – лейтенант снова оказался точен и вдобавок хорошо воспитан.

– Денис Анатольевич, – начал он с порога, – у вас в Сибирске опять труп!

– Чей? Когда? – Возникло ощущение, что меня только что профессионально обвели вокруг пальца.

– Ваш друг майор Ракитин передал, – с готовностью докладывал Акай, – что сегодня рано утром найдено тело некоего Есаулова Игоря Федоровича, генерального директора объединения «Сибирьгеология».

– Где?

«Как кутенка несмышленого провели! Доктор Ватсон отдыхает, блин!»

– В каком-то доме отдыха. «Синий утес», кажется…

– Как он умер?

– Подробности мне не сообщили, – Кыдыев виновато развел руками.

– Быстро! – решился я. – Едем к Тудегешевой! Надеюсь, ваш решительный майор еще не наломал там дров.

Акай – умница! – не сказал больше ни слова до самого дома на улице Советской. Люблю понятливых и шустрых. Но мы все-таки опоздали. Когда въехали во двор, из знакомого подъезда уже выходили оперативники с совершенно растерянными физиономиями, в том числе и мои крестники из наружки. Последним в полном камуфле и бронике вывалился наружу здоровенный мужик, увидел нас с Кыдыевым и рявкнул: