Текст книги "Двойной оскал"

Автор книги: Дмитрий Федотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Касательно же второго звонка дело обстояло гораздо проще и одновременно сложнее. Я вынужден был признаться самому себе, что против воли меня все сильнее тянуло к Ксении. И дело было вовсе не в физическом влечении, хотя и это тоже… Просто в какой-то момент я осознал, что она непостижимым образом превратилась для меня даже не в наставника, не в гуру, а… в часть меня самого? Я чувствовал это буквально на всех четырех, доступных мне, уровнях восприятия! Как когда-то впервые почувствовал Ирину… Был момент, когда я почти уверовал в реинкарнацию моей любимой, но нет! Здесь было другое, более земное, но и более сильное ощущение родства. По рассказам Ирины я знал, что генеалогические связи людей весьма запутанны и неоднозначны: на физическое родство накладывается родство духовное, и в сумме они порой дают самые неожиданные результаты, начиная от элементарного «дежа вю», до мгновенного признания единородства между случайно встретившимися людьми. Наши предки, видимо, знали об этом феномене, иначе как объяснить, например, смысл такого странного, болезненно-сочувственного выражения – «Иван, родства непомнящий»… Короче, если где я и мог укрыться на время в относительной безопасности, так это у Ксении Меньшиковой. Вот только захочет ли она меня принять?

В общем, после пятиминутных раздумий и выкуренной до фильтра сигареты я набрал номер Андрея Воробьева, разумеется, рабочий, поскольку трудовой день еще был в разгаре. На десятом гудке трубка наконец отозвалась знакомым низким, с хрипотцой, голосом:

– Воробьев слушает.

– Доброго вам здоровьичка, Андрей, свет Васильевич!

– Кто говорит? Представьтесь, пожалуйста, – не узнал он меня.

– Добрый день, господин Воробьев, – перешел я на официальный тон. – Вас беспокоит ведущий обозреватель отдела уголовной хроники еженедельника «Вестник» Котов Дмитрий Алексеевич. По личному делу.

В трубке явственно послышалось сдавленное ругательство.

– Черт!.. Димыч, это ты?!

– Нет, не я.

– Черт… Так ты живой? – облегченно рявкнул Дюха так, что у меня заложило ухо. – Значит, опять наврали твои коллеги!

– А что, уже был некролог?

– Нет, только сообщение в дневных новостях, дескать, сегодня утром на квартире известного журналиста господина Котова прогремел взрыв…

– …и почему-то все решили, что господин Котов почил в бозе! – не слишком вежливо оборвал его я. – Андрей Васильевич, уж кому как не тебе знать, что в новостях всегда сообщается искаженная в угоду заказавшему ее информация! Короче, я жив и даже в неплохой форме.

– Извини, Димыч, я рад тебя слышать, – виновато прогудел он в трубку. – Какие проблемы?

– Мне нужно найти полную информацию об одном человеке, – я решил не ходить вокруг да около, помня о том, что Андрюха – человек прямой и бесхитростный, но и друг – настоящий. – Ты как, еще не забыл увлечение юных лет?

– Да вроде помню еще, чем «эскейп» от «ресета» отличается…

– Тогда сиди там и слушай сюда. Мэнэ бардзо трэба пошукаты знайчову гарну дывчину, таку Тояну Тудегешеву, чуешь?

– Добре, пошукаем, – важно ответил Андрей, потом хмыкнул и ехидно поинтересовался: – Это личное али общественное?

– Профессионально-необходимое.

– Ого, даже так?

– А у нас всегда так! – я сменил игривый тон. – В общем, Дюха, если я ее раньше не найду, то уж она до меня точно доберется. И тогда можно будет поверить нашим правдивым СМИ насчет безвременной кончины выдающегося, талантливого, неподражаемого, неподкупного и прочая журналиста Котова.

– Что, неужели все так серьезно?

– Надо бы хуже, да некуда… Выручишь?

– О чем речь, Димыч! Прямо сейчас и займусь, – в его голосе сквозь озабоченность явно проступили азартные нотки.

– Спасибо, я тебе перезвоню, – искренне сказал я. – На всякий случай, сбрось мне на «мыло» результат. Лады?

– Заметано, друже!

В трубке запикали гудки отбоя, а я все еще держал ее перед собой, разглядывая тонкую трещинку возле микрофона, и в носу у меня подозрительно щипало.

– Спасибо, друже, – повторил я Андрюхины слова замолчавшей трубке, глубоко вздохнул, нажал на рычаг и набрал второй важный номер.

Сигнал за сигналом уходили в пустоту вместе с секундами, а с ними – и надежда на удачу, на спасение. И вдруг на какой-то краткий миг я совершенно ясно, как и в первый раз в случае с Сильвером, увидел Ксению, стоявшую в раздумье рядом с телефоном, в коротком пушистом домашнем халатике, с распущенными, еще чуть влажными после душа волосами. Мне даже почудился слабый цветочный аромат дорогого шампуня, исходящий от них. В то же мгновение Ксения, словно почувствовав мое незримое присутствие, резко вскинула голову и буквально пронзила меня взглядом. Я почти физически ощутил боль от ментального удара, растерялся и инстинктивно закрылся «Щитом Шамбалы». Возникшая странная связь тут же прервалась, и трубка телефона выскользнула из моментально вспотевшей ладони, глухо стукнув о крышку стола. И сразу я услышал голос Ксении:

– Котов, это ты?

– Да-да, Ксюша, – я поспешно поднял трубку и прокашлялся, потому что в глотке стало сухо, как в Сахаре. – Извини, но у меня нет другого выхода, как снова обратиться к тебе…

– Мы же договорились…

– Прости, но ближе тебя, у меня уже три дня никого нет, – в отчаянии ляпнул я, опасаясь, что не успею ей все объяснить. – Это не шутка и не розыгрыш, Ксения Олеговна. Если мы сейчас не договоримся и не объединимся, у нас может не быть завтра!..

Я замолчал и даже зажмурился в ожидании ответа, но Меньшикова упорно молчала, и когда она наконец заговорила, мне показалось, что я успел прожить не одну тысячу жизней. Собственно, Ксения произнесла только одно слово:

– Приезжай.

И я понял, что спасен!

Она действительно встретила меня в коротком атласно-золотистом халатике, только волосы успела забрать в высокий греческий хвост, скрепив их костяным гребнем в форме львиной лапы. Однако, несмотря на несколько провокационный внешний вид, вела себя Ксения подчеркнуто холодно и настороженно. Никак не отреагировав на дружеский поцелуй в щечку, она круто развернулась и пошла в глубину квартиры, бросив через плечо:

– Проходи в зал.

Я молча повиновался, разувшись и повесив куртку на развесистые рога изюбря в углу прихожей. Гостиная действительно оказалась залом как по размерам, так и по убранству. Вся обстановка имела стилизацию под эпоху времен короля Артура Пендрагона – этакий Камелот в миниатюре: объемные стенные панели имели вид грубой каменной кладки с вбитыми в щели коваными светильниками в форме драконьих лап, поддерживающих большие плоские чаши с плавающими в них горящими масляными фитилями; половину одной из стен занимала разверстая пасть гигантского камина, в котором трещало и исходило кровавым пламенем целое бревно; высокое стрельчатое окно с абстрактной витой решеткой было на треть прикрыто тяжелой атласной занавесью какого-то неопределенного цвета, а напротив камина раскинулось низкое квадратное ложе, застланное шкурой неизвестного животного с раскиданными по ней тоже атласными подушками. Над ложем в центре стены висело огромное овальное и по-видимому бронзовое зеркало, в котором не отражалось ничего, кроме мутных красноватых отсветов. Весь пол в этом странном и мрачном помещении был выложен каменной мозаикой в виде древних кельтских символов, из которых я смог признать только «солнечный крест». Против ожидания плиты пола оказались теплыми и приятными наощупь для уставших от обуви ног.

Я подошел к стоявшему возле камина низкому столику в форме прямоугольной каменной плиты, на которой стояли чаша с фруктами и несколько бутылок и бокалов самой современной внешности, и налил себе густого янтарного хереса. Потягивая терпкий душистый напиток, я медленно обошел весь зал и присел на край роскошного варварского ложа, размышляя над физическими параметрами помещения, явно превышавшими реально допустимые в пределах здания размеры. Как и в случае с квартирой Золотарева, здесь применялись некие незнакомые мне магические операторы, изменяющие характеристики пространства. Вот только зачем?

– Чтобы постоянно ощущать свою Силу, – сказала Ксения, возникая возле каминного столика и наливая в высокий бокал рубиновое вино из пузатой бутылки с облитым сургучом горлышком.

– Я что-то пропустил или ты пользуешься телепатией?

– Да ты же шумишь в эфире как старый радиоприемник! – соизволила наконец улыбнуться она, присаживаясь на ложе в метре от меня и демонстративно вытягивая стройные обнаженные ноги. – Если ты собираешься пожить еще какое-то время, тебе надо срочно учиться молчать.

– Кстати о жизни, – я сделал вид, что поглощен зрелищем пылающего камина. – Ты уже в курсе, что на меня открыта безлицензионная охота?

– Что ты имеешь в виду? – в голосе Ксении прозвучала неподдельная настороженность, которой я не ожидал, и это вселило в меня новую надежду, что я не ошибся в своих ощущениях относительно нее.

– За последние шесть дней на меня, по моим подсчетам, было совершено четыре покушения, правда, пока без особого успеха, – я небрежно махнул рукой, хотя на самом деле внутри все звенело от напряжения, которое не мог снять даже выпитый херес.

– А по-моему, три, – Ксения полуповернулась ко мне, облокотившись левой рукой на подушку и удерживая правую с бокалом перед собой.

При этом и без того короткая пола халатика приподнялась еще выше, фактически превысив все мыслимые пределы. Это была явная провокация, но я по-прежнему не мог понять – зачем? Ведь выгнала в прошлый раз совершенно однозначно! В такой ситуации лучше не предпринимать ничего. Поэтому я встал, подошел к столику и вновь наполнил опустевший бокал хересом. Сделав приличный глоток, медленно повернулся к ней и почти спокойно сказал:

– Сегодня утром на квартире известного журналиста господина Котова прогремел взрыв, эквивалентный пятистам граммам тротила…

– Ого! А… где же в это время находился господин Котов?

– При исполнении служебных обязанностей, – я вернулся на прежнее место и заговорил спокойно-деловым тоном. – Мне просто до сих пор везло, Ксения Олеговна, но это ведь не может продолжаться долго. Кто-то явно решил вывести меня из игры, а я не могу даже понять – кто? То ли этот неуловимый мститель, то ли некое тайное братство, то ли вернулась Нурия…

– У тебя есть доказательства ее возвращения? – Из голоса Ксении тоже исчезла игривость.

– Только сон, то есть – сны.

– Сны?!

– Да. Был второй, – и я на одном дыхании пересказал ей свое путешествие к капищу, не забыв упомянуть и про странные иглы реликтовой сосны, непостижимым образом оказавшиеся у меня в волосах по утру.

Ксения выслушала молча, не перебивая и не задавая никаких вопросов. Когда я закончил, она вдруг встала, отнесла свой бокал на столик, потом вернулась и села рядом со мной, зажав узкие ладони между коленями. Некоторое время мы оба молчали, потом Ксения также неожиданно взяла меня за руку и заглянула мне в глаза.

– Это становится по-настоящему опасно, Дима, – с плохо скрываемой дрожью в голосе сказала она. – Я имею в виду твое желание проникнуть в астрал. Кто-то или что-то караулит тебя там, и, думаю, не только мадхъя!

– Что же ты предлагаешь?

– По-моему, тебе, наоборот, надо затаиться, закрыться от любых контактов на пси-уровне, переждать…

– Я не могу, Ксюша, – мягко перебил я ее, погладив по щеке. – Я уже по уши влез в это дело, на меня надеется много людей, из-за меня, наконец, могут пострадать близкие мне люди.

– Но ведь ты же можешь погибнуть!

– Если ты мне поможешь – пожалуй, выкручусь, – я слегка улыбнулся и снова ласково провел пальцами по ее бархатной коже.

– Что ты задумал? – В ее глазах еще плескалась озабоченность, но щекой Ксения почти неосознанно потерлась о мою ладонь.

– Мне надо встретиться с кем-то из магистров. Лучше с Ириной или с Золотаревым, – выдохнул я и замер, ожидая ее реакции.

Ксения молчала, как-то странно разглядывая мою физиономию – то ли с жалостью, то ли с любопытством.

– Ты хоть представляешь насколько это сложно? – спросила она наконец.

– Ну… для этого надо снова подняться в нижний астрал…

– …где тебя давно поджидают и с удовольствием прихлопнут! – Ксения высвободила свою руку из моей и отодвинулась. – Дурак ты все-таки, Котов. Ну какой из тебя Идущий? Ты ведь даже тем, что уже знаешь, пользоваться не умеешь.

– Погоди, погоди, – заторопился я, опасаясь, что она передумает. – Я понял: можно воспользоваться той дверью, которую я нашел в первый раз!

– Слава Создателю, сообразил, – посветлела Ксения, но тут же снова нахмурилась. – Но этот способ тоже не гарантирует твоей безопасности.

– Но ведь ты же будешь рядом?

Она нервно закусила нижнюю губу – решение давалось ей с большим трудом, и непонятно было, чего она больше опасается: моей неподготовленности или своей непредусмотрительности. Желая утвердить Ксению в собственных силах, я осторожно пододвинулся к ней и обнял за вздрогнувшие плечи.

– Нас же двое, Ксюша! У нас все получится, мы справимся, – зашептал я ей на ушко и продолжал молоть эту абстрактную чушь до тех пор пока не почувствовал, как ее тело наконец расслабилось. – Ты готова, родная моя? – спросил я, желая убедиться, что с девушкой все в порядке.

Она молча кивнула, потом мягко высвободилась из моих объятий, одним движением скинула халат на пол, обнаженная шагнула на ложе и села в позе «цветущего лотоса» лицом к огню.

– Готовься, Идущий! – голос Ксении стал гулким и низким, странным образом звучащим со всех сторон сразу.

Я молча повиновался, также сбросив одежду на мозаику, и сел напротив девушки, лицом к бронзовому зеркалу…

Прошлый урок не прошел даром. На сей раз я почти сразу, одним длинным «шагом», скользнул к моменту своего рождения, так же легко совершил трансакцию по расщеплению личности на Взрослого и Ребенка, и уже вдвоем они быстро двинулись по светящемуся лабиринту. Как и в прошлый раз я последовал за ними, стараясь не отстать. Когда же мы достигли заветной двери, из бокового, заполненного сиянием коридора к нам неожиданно вышла юная девушка, облаченная в длинную золотистую одежду, похожую на греческий хитон.

– Кто ты? – улыбнулся незнакомке я-Ребенок, ставший к этому моменту длинным и нескладным подростком.

– Не бойтесь, я всего лишь самсара[1]1
  Самсара (санскр.) – «колесо перерождений»; здесь – отражение сущности на тонком плане.


[Закрыть] мага Ксении Меньшиковой, – улыбнулась в ответ девушка, и я тут же узнал эту улыбку и этот ласково-решительный взгляд лазурных глаз.

– Здорово! – восхитился я-Взрослый. – Но как тебе это удалось?!

– Не волнуйся, это не вселение, а твой собственный образ защитника, о котором ты просил.

– Спасибо, родная! – я-Взрослый хотел взять руку девушки в свою, но она отступила и погрозила тонким пальчиком:

– Нельзя! Прямой контакт опасен слиянием отдельных частей личности, а это уже – прямой путь к шизофрении.

– Тогда идем? – я-Ребенок в нетерпении взялся за матовую витую ручку двери.

– Вперед, Идущий!

Против ожидания за дверью оказалось не кочковатое туманное «болото» нижнего астрала, а широкая и прямая улица, окруженная причудливыми призрачными зданиями, похожими одновременно на пирамиды майя и бирманские пагоды. Переглянувшись, мы дружно шагнули на мостовую, выложенную восьмигранными плитами, как показалось, из белого известняка. Улица уходила в бесконечность, постепенно растворяясь в ярком свете, заливавшим все вокруг.

Сначала медленно, потом все более убыстряя шаг, мы двинулись по ней, и спустя короткое время мне стало казаться, что мы идем по кругу, потому что призраки зданий по обеим сторонам улицы были похожи один на другой, несмотря на всю их кажущуюся сложность архитектуры. Я, как ни старался, не мог найти никаких отличий. Однако путешествие наше неожиданно закончилось, ибо мы вдруг очутились на гигантской площади, окруженной, впрочем, такими же однотипными строениями. В центре ее я заметил высокую фигуру человека в какой-то струящейся одежде. Человек стоял к нам спиной, но едва мы приблизились, медленно повернулся, и я со сложным чувством радости и недоверия признал в нем Андрея Венедиктовича Золотарева.

– Приветствую тебя, Идущий! – эхом прокатился по площади звучный голос мага. – И тебя я тоже рад видеть, сестра, – кивнул он нашей спутнице. – Ты выбрала верный путь. Будучи архатом[2]2
  Архат (санскр.) – буквально: «тот, кто победил врага»; здесь – маг, прошедший первую ступень самосовершенствования и преодолевший все внутренние противоречия.


[Закрыть], ты сможешь пройти все шесть ступеней Наропы[3]3
  Шесть ступеней (учений) Наропы (тиб. Наро Чедрук) – высокоэффективные медитативные практики, целью которых является реализация природы разума через его энергетический аспект; здесь – последовательное освоение шести высших уровней магических практик.


[Закрыть]…

– А что ты можешь сказать обо мне, геше[4]4
  Геше – уважительное обращение к учителю (санскр.).


[Закрыть]? – не очень вежливо встрял я-Взрослый.

– Ты делаешь определенные успехи, – спокойно ответил Золотарев, – но ты пока еще на пути постижения каи, отражений Сфер Познания, и потому нуждаешься в защите и совете. Ты сделал правильный вывод о том, что Ксения – твой кармический телохранитель и гуру. Следуй и впредь своим внутренним желаниям и побуждениям, и тогда ты достигнешь желаемого результата.

– Помоги мне пройти в нижний астрал, геше, – попросил я, – мне необходимо найти информацию об одной странной женщине, замешанной…

– Можешь не продолжать, Идущий, – величественно повел рукой маг. – Ты до сих пор неверно понимаешь суть нижнего астрала, вернее, поля эмоционально-психических коммуникаций. Там нет достоверной информации, ибо он построен на паттернах чувств, а не разума. Если тебе скажут: «Смотри, какая большая и красивая собака бежит тебе навстречу!», сможешь ли ты из этого сделать вывод о ее агрессивности и опасности для себя?.. Нижний астрал – ловушка для излишне самоуверенных индивидуалов с задатками паранормов.

– А где же мы находимся сейчас?

– Это Единое Информационное Пространство Земли, точнее, одна из переходных зон, – снисходительно улыбнулся Золотарев, – и ты смог сам найти вход в нее прямо из своего сознания, без перехода в трансовое состояние, а это уже большой шаг вперед!

– И здесь я не найду нужной мне информации, – расстроился я-Ребенок.

– Для этого тебе вовсе не нужно выходить в астрал, к тому же там небезопасно: чьи-то ады[5]5
  Ады – здесь: низшие сущности, порождения негативных эмоций (санскр.).


[Закрыть] стерегут твое появление, – маг слегка нахмурился. – К сожалению, я пока не знаю – чьи? А нужное знание ты можешь получить, освоив Випашьяну, технику глубинного погружения в информационную суть объектов, правда, лишь материальных.

– Я понял, геше! – кивнул я-Взрослый. – Но ответь, пожалуйста, еще на один важный вопрос: почему я?

– Ты сильно вырос, Идущий. Ты научился задавать вопросы, но время ответов еще не пришло, – Золотарев повел рукой вокруг, и показалось, что весь город содрогнулся от его жеста. – Могу лишь дать один совет: посети Зур Алатау[6]6
  Ады – здесь: низшие сущности, порождения негативных эмоций (санскр.).


[Закрыть] и найди путь на капище Двуликого. Только так ты сможешь замкнуть Круг Поиска Истины и настигнуть черного мадхъя до того, как она выпьет Чашу Силы Двуликого и станет его аватарой.

– Но зачем?! – я-Взрослый был буквально ошарашен заявлением мага, одновременно чувствуя, что вот-вот упущу нечто важное. Жизненно важное!

– Придет время, и ты поймешь, Идущий! – голос Золотарева стал гулким, по площади покатилось странное тройное эхо.

И в этот миг город накрыла тень. Над зданиями проступила из воздуха апокалиптическая фигура человекоподобного колосса. За несколько мгновений она уплотнилась до полной черноты, и тогда в центре головы ее открылся кошмарный ромбический глаз с вертикальным огненным зрачком. И это инфернальное око уставилось на нас, казавшихся по сравнению с чудовищем никчемными мурашами.

– По-моему, нам вежливо намекают, что мы здесь слишком задержались, – громким шепотом произнес я-Взрослый, медленно отступая назад, на ту же улицу, по которой пришли сюда.

– Это не страж, – уверенно заявила самсара Ксении, внимательно разглядывая колосса.

– Это посланник Мары – смотрителя астрала! – Золотарев по-прежнему говорил гулким, раскатистым голосом. – Уходите! Вам с ним не сладить.

– Но мы же не пересекли черты? – удивилась девушка. – Это зона перехода, она не контролируется Марой?..

– Значит изменились граничные условия. – Маг широко развел руки и в каждой у него появилось по сияющему голубому шару. – Уходите быстрее, пока он не увидел вас!

Мы втроем поспешно отступили в глубь улицы, и последним, что увидел я-Взрослый, были две беззвучные ленты ослепительного бело-голубого пламени протянувшиеся из рук Золотарева навстречу аспидно-черной фигуре посланника.

Обратный путь в физическую реальность показался мне – и Ребенку и Взрослому – одним бесконечно длинным шагом. Улица превратилась в туннель с мутно-серыми стенами, извивавшимися словно живые и все время менявшими направление. Но самсара Ксении уверенно скользила впереди, казалось, не замечая изменений вокруг. И обе мои проекции старались не отстать от чудесной проводницы. Лишь однажды я-Ребенок не утерпел и оглянулся назад, ожидая увидеть жуткого преследователя, но… не увидел ничего! Позади не было ни улицы, ни странных домов, никого.

– Не смотри назад, – крикнула самсара Ксении, – потеряешься в слоях собственной памяти! Ищи выход!

Я снова стал приглядываться к мельканию теней на призрачных стенах туннеля и наконец увидел. Обыкновенная дверь, обитая потертым дерматином, с отполированной тысячами прикосновений латунной ручкой. Я-Взрослый взялся за нее и потянул на себя, но дверь подалась удивительно легко, и мы оказались в ставшем уже родным и привычным светящемся лабиринте – моей памяти…

Когда я открыл глаза, то первое, что увидел, была улыбающаяся зареванная мордашка Ксении, сидящей рядом со мной. Сам я лежал навзничь на том же огромном ложе, застеленном шелковистой шкурой неизвестного зверя, и все тело мое представляло по ощущениям сплошной кисель – ни костей, ни мышц, ни внутренностей я, как ни старался, определить не мог. Хотя занимался физиологической гимнастикой крийя-йоги много лет подряд.

– Почему ты плачешь? – спросил я и не узнал собственного голоса: таким слабым и безжизненным он оказался.

– Котов, сволочь ты такая! Живой… – прошептала в ответ моя спасительница, схватила меня за плечи и принялась истово тормошить, повторяя как заклинание: – Живой, живой, живой…

– Ксюша, – с трудом выдавил я, борясь с приступом тошноты, – что произошло? Я даже пошевелиться не могу.

Меньшикова словно очнулась от моих слов, отпустила меня, глубоко вздохнула и сказала:

– Ты сегодня прошел Хинаяну, Котов, малый путь личностного освобождения! И достиг состояния Шуньяты[7]7
  Шуньята (санскр.) – буквально: «пустота»; здесь – способность полностью разделять сознание по энергетическим оболочкам, не теряя целостности личности.


[Закрыть]. А это уровень Воина – Шакти, либо Свами – Просветленного. Это… это немыслимо для обычного человека!

– Значит, я необычный.

– Не умничай! Ты же мог погибнуть, – Ксения снова превратилась в решительную и независимую амазонку, какой я ее знал и какой она мне нравилась еще больше. – Такой перерасход Кундалини даже я бы не выдержала.

– Ну, я сейчас тоже не в лучшей форме…

– Я сказала, не ерничай! И вообще… закрой глаза.

– Зачем?

– Буду тебя лечить, но… тебе этого лучше не видеть, – Ксения встала, сбросила на пол атласный халатик, в который куталась до сих пор, и сделала надо мной сложное движение левой рукой: – Спи!

И я заснул. Я никогда не думал, что засыпать по приказу может быть так приятно.