Текст книги "СверхНОВАЯ правда Виктора Суворова"

Автор книги: Дмитрий Хмельницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

О главном лозунге того десятилетия

Но к июню 1941 г. Т-34 в больших количествах изготовить не успели. А как же остальные ранее выпущенные промышленностью танки? Разве они никакой роли для обороны страны сыграть не могли? Но ведь для какой-то цели они же создавались? Для чего-то ведь на их производство тратились огромные средства и рабочие человеко-часы! Где искать ту теорию? В каком году она могла возникнуть? Есть предположение, что на рубеже 20-х и 30-х годов. То есть примерно за 10 лет до начала войны.

В начале 2009 г. издательством «Яуза» была издана книга Дмитрия Винтера «Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну?». В ее главе XLIV («ИСТОРИЯ ВОЙНЫ, КОТОРАЯ БЫЛА») тезисно приводится содержание 20 томов возможного «правильного» проекта «Истории Второй мировой войны». И советуется начать объяснение задолго до июня 1941-го. В частности, для второго тома предлагается название «Ледоколы (1930–1934)» и краткая аннотация:

«В это пятилетие необходимо было провести коллективизацию и индустриализацию, иначе воевать нечем было бы. Но главное – надо было создать «ледоколы» для развязывания войны чужими руками. Надо было помочь Гитлеру прийти к власти, ну и помощь Германии по части подготовки к реваншу резко усилить. И с Японией отношения надо было налаживать – ее уже тогда прочили на роль дальневосточного ледокола».

Можно, конечно, по этой классификации и подискутировать. Но мысль интересная – насчет роли 1930–1934 гг. В которые не только создавались «ледоколы», но как оказывается, тогда же активно развивалась теория ведения войны по-новому – «мотомеханизированно». Под которую и налаживали конвейерное производство разных танков, пушек, грузовиков, самолетов. Причем историки и об этом вспоминать не торопятся. Не стремятся обращать внимание на то, что события конца 30-х – самого начала 40-х годов в СССР имели более ранние «корни». Лет на десять раньше. Причем как покажет дальнейшее повествование, период 1930–1934 гг. выбран неправильно. Точнее будет начать с 1928 г.

Хотя, конечно, с одной стороны, перечень фактов про то время как бы имеется. Например, в украинском учебнике 1998 г. для 10-го класса «Всемирная история, новое время, 1914–1945» есть вполне конкретные параграфы № 27–28 «СССР в конце 20-х – в 30-е годы. Коммунистическая индустриализация» (стр. 123–130). И подразделы вроде бы тоже правильные: «Насильственная коллективизация. Ограбление селян» (с. 124), «Тотальный террор» (с. 126), «Внешняя политика СССР» (с. 127). Но чего-то в них не хватает. И вот на уровне ощущений в конце концов я пришел к выводу, что в объяснениях не хватает логики движущих мотивов.

Хорошо, Сталин провел насильственную коллективизацию селян. А зачем? Куда спешить? Для более быстрого уничтожения остатков частной собственности в стране? А также ограбить селян для сбора средств для более быстрой индустриализации? И насколько оно помогло? А разве нельзя было все это сделать с меньшими потерями? Куда такая спешка? Чтобы успеть к возможному жестокому военному нападению со стороны соседних стран? Каких? А если нападения не будет? Не проще ли озадачить разведку, позаботиться об относительно небольшой, но профессиональной армии и активнее проводить реальную мирную политику?

Получается, что мирное будущее «страны советов» плохо представлялось товарищу Сталину. И он почему-то рассматривал 20–30-е годы как «мирную передышку», которая якобы обязательно должна была завершиться какой-то войной. И именно так объяснялась спешка первых пятилеток еще в те годы, например, в изданной в 1942 г. Главным политуправлением РККА брошюры «в помощь политруку» под названием «Сталинские пятилетки и военная мощь Красной армии» (автор – Н.Мор, Воениздат НКО СССР, подписано к печати 19.01.1942). В ней на стр. 16–21 говорилось:

«В 1928 году – первом году первой пятилетки – в нашей стране началось невиданное по своему размаху и масштабу индустриальное строительство.:.. Мир еще не видел такой стремительно быстрой, такой деятельной и всех заражающей кипучей созидательной работы. Воля и энергия Сталина воодушевили миллионы людей, строивших промышленность на огромных пространствах… Страна покрылась лесом строек… Предприятия сооружались по последнему слову техники. Они оснащались первоклассным оборудованием. Это оборудование плыло на кораблях из-за океана, из Америки, оно доставлялось из Англии и других стран, а также производилось уже и на советских, отечественных заводах.

На учете был каждый день: время подгоняло строителей, а за ними и монтажников…В газетах печатались сводки о ходе строительства различных заводов, они читались как сводки с фронта, они так и назывались: сводки с фронта социалистического строительства».

Но почему, почему нужно было куда-то спешить? По какой причине обязательно нужны были максимально быстрые темпы индустриализации? Ответ на этот вопрос дается в той же книге словами товарища Сталина. Он объясняет, что страна очень сильно от кого-то отстала лет на сто. И в связи с этим ей якобы угрожает «смертельная опасность». Поэтому надо быстренько создать массу заводов и с их помощью «дать стране возможность наскоро перевооружиться на базе новой техники и выйти, наконец, на широкую дорогу».

Насколько же смертельна ожидаемая опасность? С какой стороны? Со всех? А как-то дипломатическим путем ее нельзя приуменьшить и снизить темпы чего-то построить? Такие вопросы Сталин не обсуждал. «Жуткая опасность со стороны империалистов!» Разве не понятно? Причем нападения надо ожидать в любой момент! И в этом – никаких сомнений! И именно «поэтому партия была вынуждена подхлестывать страну, чтобы не упустить времени, использовать до дна передышку и успеть создать в СССР основы индустриализации, представляющие базу его могущества («Вопросы ленинизма», с. 376–377)».

Другими словами, оказывается, уже в 1928 г. товарищ Сталин прозорливо опасался скорого вражеского нападения, к которому страна без срочной индустриализации совершенно не была готова. И вот ждали-ждали, готовились – готовились и дождались… неожиданного нападения 22 июня 1941 г.! Странно, как же оно могло оказаться вдруг неожиданным, если его все как бы ждали и столько лет тщательно готовились? Разве может такое произойти?

Вообще-то подобное произойти вполне может. Допустим, в приближении серьезного праздника (например Нового года) вы пригласили свою тетю погостить у вас. Давно не виделись, пора бы уже как-то встретиться. А еще она пообещала вам что-то там важное привезти. Вот и возник повод совместить «официальное» с полезным. А в предыдущий день у вас «парко-хозяйственные» заботы: ковры и дорожки скручены на выбивание пыли, столы сдвинуты, белье в стирке, елка в сборке, мебель вытирается до блеска, на очереди поход в магазин пополнить запасы. И вдруг звонок в дверь: «Здравствуйте! Я ваша тетя!..»

Оказывается, ей поменяли дату дежурства, какой-то другой ее родственник оказался свободен и смог подвезти «по дороге». Вот она и решила, чего тянуть? Какая уже разница? Тем более что и помочь сможет в подготовке елки.

Но это еще ладно, если кто-то приехал в гости. Материальные ценности при этом не пострадают. Но если вместо родственников неожиданно начнут сыпаться на голову бомбы, разрушая материальные ценности в больших масштабах и приводя к гибели тысячи людей, то было бы полезно этот вариант как-то учесть в предыдущих планах. И вот тут возникает конкретная цель найти эти планы, их изучить и выяснить, почему же вдруг нападение оказалось таким неожиданным, если якобы к нему из года в год тщательно готовились? Но пока ситуация с обнаруженными планами не сильно радует. Обнаружены пока какие-то фрагменты. А остальное пытаются закрыть не особо хорошими объяснениями. В упоминаемой выше книжке января 1942 г. говорится про другое. Про то, как еще в конце 20-х годов «наймиты и агенты империалистических разведок» «троцкистско-зиновьевская и бухаринская шайки всячески противодействовали осуществлению сталинского плана индустриализации, противодействовали строительству социализма в нашей стране». Они якобы всячески раздували трудности форсированной индустриализации и призывали побольше производить разных предметов потребления – мануфактуры, обуви, побольше продовольствия и т. д. вместо новых станков и прочего производственного инвентаря.

«Но к чему привел бы этакий «план», за который ратовали троцкисты, зиновьевцы, бухаринцы? Миллиарды рублей валюты, добытые путем жесткой экономии, были бы истрачены за границей не на станки и иное оборудование для строительства заводов тяжелой промышленности, а на покупку хлопка, шерсти, кожи. У нас тогда, быть может, и было бы побольше костюмов, по нескольку пар ботинок, но отстоять родину от империалистических хищников мы не смогли бы. Мы были бы безоружны перед лицом вооруженного новой техникой врага. Мы опять попали бы под ярмо капиталистов и помещиков…»

Отметим: и ни одной конкретной цифры. От кого отстал СССР? В чем? По сравнению с кем? На сколько? Кто виноват? Царь-батюшка? Отчего это вдруг СССР оказался резко «отставшим»?

Но сказочка демонстрируется складная. Причем она имела довольно длительное хождение. Многие годы как бы само собой считалось, что СССР действительно от кого – то намного отстал. И вот потому, дескать, и потребовалась срочная индустриализация! «Нам электричество пахать и сеять будет! Нам электричество заменит всякий труд!»

Но, во-первых, труд так и не был полностью заменен «электричеством».

А во-вторых, развал экономики страны к 1923 г. произошел не сам по себе, а в результате предыдущей десятилетней войны. Сначала на различных фронтах по некоторым границам страны, а потом и по всей остальной территории. И еще вопрос, до какого уровня развития могла дойти экономика, не будь этих почти десяти лет лихолетья. Причем активную роль в продолжении развала сыграла и сама партия Ленина—Сталина. Но вспоминать об этом историки не любили. А вместо цифр склонялся лозунг «отсталой лапотной России с сохой» в 1913 г.

В-третьих, еще вопрос, сколько каких заводов требовалось для «правильного вооружения». Как показала реальность лета 1941 г., его достигнуть как бы не смогли. Но потом, мобилизовав остатки промышленности на неокку – пированной территории, все же удалось остановить противника и погнать его назад. Какое-то странное получается объяснение.

В-четвертых, а что означает «наскоро перевооружиться» по последнему слову науки и техники «и выйти, наконец, на широкую дорогу»? Интересно, что такое «широкая дорога»? В смысле «большая»? Та, что «с большой дороги»? То есть СССР, перевооружившись, должен был выйти на «большую дорогу»? И чем там заняться? Не обороной?

А перевооружаться по каким планам? Сколько требовалось создать танков и прочей техники? «Много»? Были конкретные расчеты? С ними можно ознакомиться?

В-пятых, если отнестись к подобным объяснениям логически, то непонятны мотивы странного поведения тех же «империалистов». С одной стороны, они якобы стремятся всеми силами побыстрее уничтожить СССР. Но почему-то не спешили этого сделать. А вместо того, наоборот, кораблями «гнали» в этот самый СССР «горы» разного промышленного оборудования, которое должно было значительно усилить военную силу Советской армии, в связи с чем задача уничтожения СССР становилась гораздо сложнее. Зачем буржуям усиливать будущего противника? Зачем? Чтобы потом побольше потерять своих же солдат? И подвергнуть свою же территорию угрозе нападения? Где здесь логика?

В-шестых, а какую роль в увеличении количества «миллиардов рублей валюты» могла оказать «жесткая экономия»? Извините, никакая экономия внутри страны никак не приведет к увеличению валюты, то есть денег других стран. Для этого надо тем странам что-то продать из собственных «закромов». Из того, что те страны согласятся купить. И какую роль могла сыграть здесь «жесткая экономия»? Чего? «Голый, продай сорочку»? И ради этого и совершалась революция в 1917 г.? 10 лет добиваться «любви» собственного народа, чтобы потом посадить его на голодный паек? Странно как-то. Или что-то случилось в 1928 г.? Резко поменялись планы? Какие? Срочно создать промышленную базу для выпуска массы новой боевой техники, а то через десять лет «нас сомнут»? Старого оружия и старых моделей было недостаточно?

О наступательном оружии

Как оказывается, для обороны старое оружие в виде пулеметов и прицепных к лошадям пушек еще как-то можно было использовать. Но для прорыва серьезной обороны главные ударные силы старого типа не годились (в первую очередь «шашки наголо» и пехотинец с винтовкой наперевес). Не успеют они добежать до вражеских окопов. Покосят их пулеметами и засыпят осколками от фугасов. Но именно ко второй половине 20-х годов в мире созрела новая теория успешного прорыва вражеской обороны. Называлась она теорией мотомеханизированной войны. И заключалась она в том, чтобы свои пушки и пулеметы прикрыть броней, поставить их на колеса с мотором и получить тем самым возможность удачно добираться до вражеских окопов. В СССР ее назвали «глубокой операцией». Причем возникла она якобы исключительно в развитие идей советских теоретиков. А в связи с ее направленностью на проведение глубоких наступательных операций в ней возникает и деление на оборонительное и наступательное оружие. Причем такое деление вполне серьезно обсуждалось именно на рубеже 20-х и 30-х годов. Подробности можно найти в статье двух авторов журнала «Международная жизнь», № 1, 1989. Она называется «Упущенные возможности 1932 г.?». Ее написали: кандидат исторических наук Владислав Мартынович Зубок – старший научный сотрудник Института США и Канады АН СССР и член-корреспондент АН СССР Андрей Афанасьевич Кокошин – заместитель директора того же института. Посвящена статья конференции по разоружению, которая проходила в 1932–1934 гг.

Начинается статья выводом, что, не зная прошлого, трудно оценить происходящее сейчас. Но как оказывается, к началу 90-х годов знание прошлого Страны Советов по какой-то причине было не совсем правильным («упрощенным, заидеологизированным, чрезмерно секретным, пропагандистски самоослепленным»). Что являлось «тяжелым наследием» прошедших лет. Строго говоря, такой вывод сам по себе интересен. Получается, что происходившее в те годы объяснялось неправильно, хотя наука была, диссертации защищались, научные работы выполнялись. Но прошли годы, и оказалось, что они выполнялись как-то не так. С ошибками. К одной из них можно отнести «упущенные возможности» «Всеобщей конференции по разоружении» начала 30-х годов.

Причем в рассматриваемой статье говорилось, что «в трудах ряда видных советских и иных теоретиков тех лет вопрос о соотношении наступательных и оборонительных средств прорабатывался весьма глубоко». И отмечалось, что именно в конце 20-х – начале 30-х годов в теории военного дела произошел важный перелом. До него основным оружием были станковые пулеметы, скорострельная артиллерия и инженерные средства (мины, окопы, колючая проволока и т. д.). Но все они более эффективны при обороне. И прорвать такую оборону оказывалось очень трудно. Что привело к проблеме так называемого «позиционного тупика». Но военными теоретиками в разных странах продолжался поиск средств его преодоления (в каких – в статье не указано, на самом деле – в первую очередь в Англии). То есть активно искали новые формы и средства обеспечения именно «наступательных операций, преодоления сильной обороны».

И они были найдены. В статье отмечается, что «главную роль при этом были призваны сыграть, конечно, крупные массы танков, штурмовая и бомбардировочная авиация». Причем эта идея в разных странах возникла якобы независимо. Ведущими советскими теоретиками названы – В. К. Триандафилов, М. Н. Тухачевский, Е. А. Шиловский, А. К. Ко – ленковский, которые и разработали теорию «глубокой операции». Ее суть заключалась в том, чтобы на определенном участке фронта собрать крупные мобильные соединения (танков, мотопехоты, конницы и самолетов) и кинуть их в стремительный прорыв заранее подавленной обороны противника. А прорывать должна пехота с артиллерией. Таким образом, для применения новой тактики требовалась массовая замена в армии лошади на мотор с броней (и с крыльями). В статье указывается, что «аналогичные разработки имелись и в Германии, а также в ряде других государств».

И вполне справедливо отмечается, что «массовое использование во Второй мировой войне средств прорыва и развития успеха – танков, самоходной артиллерии, авиации, подводных лодок и авианосцев – с самого начала придало активный наступательный характер войне на земле, в воздухе и на море. Сочетание танка со штурмовиком и пикирующим бомбардировщиком превратилось в ходе войны в ее решающий тактический фактор».

Другими словами, деление оружия на оборонительное и наступательное имеет смысл. По крайней мере сравнением количеств тех или иных типов оружия. Как бы ни пытались отрицать эту идею некоторые историки. Действительно, одно дело иметь 500 танков, а другое – 32 ООО. Но вот далее в статье дается абзац, малопонятный непосвященному. Оказывается, некая «передовая военная мысль в союзе с пацифистскими силами» накануне конференции 1932 г. отрабатывала идею качественного разоружения, так как одним сокращением количества якобы проблему не решить. «Английский военный теоретик Б. Лиддел-Гарт…, один из идеологов наступательной механизированной войны, решил «удушить свое собственное детище». Он начал пропагандировать такую концепцию разоружения, которая уничтожала бы саму военно-техническую основу проведения крупных наступательных операций. А для того, чтобы обеспечить перевес за средствами и возможностями обороны, теоретик выдвинул предложение запретить и уничтожить тяжелую артиллерию, танки и бомбардировочную авиацию».

Что это за «передовая военная мысль»? В какой стране? Кто такой Б. Лиддел-Гарт? Он является «идеологом» только в Англии? Или вообще в мире? Что означает «наступательная механизированная война»? Это вариант советской «глубокой операции»? А кто у кого ее «позаимствовал»? Развивались независимо и параллельно? Есть ли где-то более подробное описание, как эта теория «мехвойны» создавалась?

В статье эти вопросы не рассматриваются. Конференция же так и не пришла к каким-то решениям, и гонка вооружений продолжалась. Некоторые страны не посчитали нужным пойти на компромиссы. В частности, СССР и Германия.

Возвращаясь к теории, можно задать и такой вопрос: можно ли «наступательное» оружие применять в обороне? И как быть с расчетом количества нового оружия? Например, только для обороны. Допустим, в стране построено N военных заводов. Они произвели Y штук вооружения. И для обороны его должно хватить. Что делать дальше? Заводы остановить? Поменять им профиль, и пусть они производят что-то мирное, например лучшие в мире стиральные машины? Или продолжать производство вооружений? В каких пропорциях? Только взамен старых, которые отправлять на переплавку? Или для экспорта? Или продолжать копить себе? Для чего? На случай полезного наступления («исключительно против агрессора!»)? А если тот так и не появится на границе?

Конечно, никакой действующий полномочный политик не будет открыто объявлять, что оружие копится для каких – то плановых наступлений. «Исключительно для обороны!» Но отсюда может возникнуть и тема честности того, о чем говорят политики.

«В 1980 году в СССР начнется коммунизм!»

«К 2000 году каждая семья будет жить в отдельной квартире!»

«Марксизм-ленинизм, отрицающий частную собственность на средства производства и на землю – самая передовая научная теория в мире». (До 1991 г.)

Исполнилось?

Наврали?

Поэтому «научно» принимать на веру различные политические объяснения историку нежелательно. Но вполне важно их учитывать. Ибо они могут помочь в понимании движущих мотивов тех или иных событий. Особенно, в понимании действий высших политических руководителей.

Предварительные соображения

Например, 22 июня 1941 г. на СССР якобы неожиданно начинается вооруженное нападение его соседа по западной границе. В первую очередь «неожиданным» оно оказалось для советского политического руководства. Хотя, по другим данным, неожиданности не могло быть в принципе. Во-первых, военное столкновение с любым капиталистическим соседом в СССР ожидалось уже давно. И относиться к нему советская пропаганда должна была иначе: «наконец – то на нас напали!», «а мы о чем говорили?». Ибо советское политическое руководство задолго до того июньского дня неоднократно предупреждало об угрозе империалистов «сровнять СССР с землей». Во-вторых, военные приготовления конкретно Германии тоже были замечены массой информаторов. Но все равно немецкое нападение почему-то оказалось неожиданным! Странно, однако!

То есть уже видно, что что-то не вяжется в объяснениях, не просматривается политическая логика. Странная она какая-та. И вариантов возникает два: или объяснения неправильные, или должно существовать что-то такое, в рамках которого эта самая «политическая логика» имеется. Но получается, что долгие годы ее почему-то скрывали. Почему? Есть риск обнаружиться «аморальному тезису: цель оправдывает средства»? То есть на словах говорили про одно, а подразумевалось нечто другое? Ошиблись кадры, которые расставляла эта самая высшая власть? Действительно, задача их подбора и расстановки существовала и проводилась всегда и везде. Вон, например, светлейший князь (1707) Меншиков Александр Данилович, русский гос. и военный деятель, граф (1702), генералиссимус (1727), (сын придворного конюха) в свое время упустил контроль над влиянием на своих начальников, вот и отправили они его в Сибирь, в поселок Березово Тюменской области (на пенсию). И его место занял кто-то другой. Это понятно.

Непонятно другое. Любые кадры на госслужбе не могут пороть отсебятину. Они должны выполнять планы и приказы. В достижение ранее определенных целей. И до 22 июня 1941 г. советское политическое руководство просто обязано было разрабатывать различные методы достижения неких конкретных целей! Иначе для чего оно существовало вообще? Штаны протирать (с лампасами)? В подкидного дурака бились на заседаниях Политбюро? Или же что-то обсуждали серьезно? Какие планы? (Производства тех же «мигов»). А зачем? Ведь нельзя же разрабатывать МЕТОДЫ достижения целей, не имея этих самых ЦЕЛЕЙ!

Но была и проблема. Не все процессы поддаются планированию. Планы по внутренней политике можно было разрабатывать вполне конкретно. А вот касательно политики внешней не все зависело только от советских начальников. Там действовали и другие «высшие главковерхи» других стран со своими экономиками и армиями. И оставалось товарищу Сталину либо только наблюдать за их деяниями и лишь реагировать постфактум, или и самому оказывать на них влияние.

Кстати, в Европе в те годы была одна страна, на внутреннюю политику которой товарищ Сталин мог влиять вполне конкретно – Германия. Но тут не обойтись и без «искусства». Только в серьезной науке иногда говорят не про «искусство», а про «игровые методы управления». То есть эту самую «внешнюю политику» можно определить как «игру» с соответствующими свойствами как и у любой другой игры – «участники», «интересы каждого», «интересы коалиций», «блеф», «риск» и т. д.

Итак, в какие игры играли в 20–30-х годах XX века в Европе с точки зрения БОЛЬШОЙ ИГРЫ? Условиями их проведения оказалась новая расстановка сил, сложившаяся в результате исхода Первой мировой войны. Кроме того, ряд претензий к соседям имела Германия. Другим активным игроком оказался СССР, который был не прочь распространить свою теорию классовой борьбы на весь земной шар.

Можно выделить и два принципиальных этапа игры – до 1933 г. и начиная с него, когда игра из преимущественно дипломатической превратилась в политико-силовую. В 1933 г. к власти в Германии пришел лидер нацистов Адольф Гитлер, который искусно играл на антибольшевистских настроениях западных держав.

Кроме того, следует учитывать и то, что все участники не особо обращали внимание на соображения морали и внешнеполитическую репутацию. Главными оставались собственные интересы и принцип «каждый за себя».-При этом широко применялась тайная дипломатия, секретные протоколы, разделение «сфер влияния», попрание норм международного права, сложная дезинформация и предательство недавних союзников. И при этом серьезным игроком, с каждым годом повышавшим свою активность, становился товарищ Сталин. Применительно к теме данного исследования остается выяснить, какие же у него были ЦЕЛИ? Чего он хотел добиться? Мира во всем мире?

Кстати, насчет термина «интерес». Интересы бывают разные. Дальние (стратегические), ближние (тактические), совпадающие и не очень с интересами других участников, военные и экономические, узкопартийные и национально-государственные.

Между прочим, когда читаешь некоторые исторические объяснения, то можно заметить, что их авторы часто путают эту самую классификацию интересов. «СССР был заинтересован в…», «товарищ Сталин конечно же хотел/не хотел…», «в интересах советского народа было…». Причем часто все они рассматриваются (объясняются) как одинаковые. Дескать, чего хотел товарищ Сталин, в том же был и заинтересован СССР. И того же якобы желал советский народ.

Но на самом деле все могло быть совершенно иначе. Мало ли чего хотел/не хотел товарищ Сталин! Лично он своих мемуаров не написал. И совсем не обязательно, что его желания совпадали с интересом, например советских крестьян, которых в массе не устраивала колхозная система. Но было объявлено, что ТАК НАДО! Вот и пришлось товарищу Сталину сочинять статью «Головокружение от успехов». И тем самым делать вид, что лично он к этому МЕТОДУ УПРАВЛЕНИЯ как бы никакого отношения не имел. И что идея срочного создания колхозов существовала как бы сама по себе. Либо придется признать, что у товарища Сталина была какая-то более глобальная цель, процесс достижения которой без колхозной системы в его понимании оказывался не очень ОПТИМАЛЬНЫМ.

Но еще надо понимать, что один товарищ Сталин добиться своих целей не смог бы. Требовалась группа единомышленников. И она была. И называлась специальным словом – «партия». Сейчас все меньше людей вспоминают один из лозунгов советского периода: «Спасибо партии родной за нашу счастливую жизнь». А вот до 1991 г. все стороны жизни страны под названием «СССР» находились под ее чутким руководством. Пока она от него не отказалась. Но это уже другая тема. А вот в разгар строительства социализма, особенно в 30-е годы, внутри СССР очень серьезно внедрялась мысль о наличии у рабочего класса великой исторической миссии создания коммунистического общества на всей Земле. А для ее осуществления и требовалась особая политическая организация – партия большевиков, которая почему-то обязана была «вести непримиримую борьбу со всеми попытками право-и левооппортунистического, ревизионистского и догматического извращения своих программных, тактических и организационных установок; обязана была быть верной пролетарскому интернационализму и решительно бороться против всех проявлений национализма».

А кроме нее до 1943 г. «важную роль в создании, воспитании руководящих кадров и в выработке программных и тактических установок коммунистических партий других стран сыграл созданный под руководством В. И. Ленина 3-й, Коммунистический Интернационал». Его историю, кстати, сейчас еще меньше вспоминают, чем историю КПСС. Но это нельзя делать. Ибо, вырывая информацию о движущих силах прошлого, нельзя докопаться до сути происходившего. И останется одно из двух: или придумывать вообще какие – то фантазии в качестве объяснений, или не касаться той истории вообще.

Вот пример и с историей КПСС. Все возрастала и возрастала ее ответственность за построение развитого социалистического общества в СССР, пока это общество не зашло в тупик и пока страна вместе с КПСС и с ее ответственностью не исчезли в небытие. И как бы не было всего этого вообще. То есть все это было сродни «большой игры» – «поиграли», не получилось, ну и ладно. Начнем другую игру. Логично…

С одной стороны.

А с другой – но ведь было же что-то! И вполне местами важное и полезное! И кому как, но если мне сейчас приходится читать примеры марксистско-ленинского теоретизирования, то делаю я это со смешанными чувствами». Во – первых, чувствуется ностальгия. Часто ли сейчас наткнешься на подобные строчки в текстах? Во-вторых, это и чувство злорадства. Ну как, дождались прихода коммунизма и загнивания капитализма? И есть также чувство сожаления. Может быть, что-то полезное во всем этом все же было? И следовало только что-то усовершенствовать? Например, разогнать колхозы? Однако сейчас обсуждать подобные сомнения уже поздно. В 1991 г. «самое правильное, самое передовое в мире марксистско-ленинское учение» исчезло само. «Сгинуло, топливо истратив, все распалось на куски» [как говорилось в песне В.Высоцкого, хотя и по другому поводу]. Из чего может возникнуть вывод, что различные заклинания о его правильности – вранье. Ну «а где один – там и два». То есть еще вопрос, каков процент вранья во всей этой теории, в ее целях, методах и объяснениях.

Вот и в приведенной выше цитате «Коминтерн» назван «воспитательно-просветительской организацией». Как бы общество любителей чего-то, типа собирателей бабочек. И даже намека нет на его цель создания «Всемирного Союза Социалистических Советских Республик», записанную в его Уставе (подтвержденную в 1928 г.).

Или другой пример: так ли уж пролетарии горели желанием все, как один, терпеть разные лишения и беспрекословно, точно и в срок выполнять все указания своих начальников? И не требовалось ли для этого насилие?

Как оказывается, насилие и принуждение тоже играли важную роль. Конечно, в разных странах по-разному. Но в СССР был период (опять же особенно до 1941 г.), когда внесудебные меры принуждения были возведены в ранг важнейшего элемента государственной политики по отношению к собственным гражданам. Среди которых нередко попадались и участники, и даже герои революции 1917 г. и Гражданской войны со стороны большевиков. Пошел вечером гражданин в тапочках за хлебом и вернулся через двадцать пять лет… Этого не было? Это все придумали клеветники на советский строй? Для чего же гноить своих? Зачем? К чему порождать целые массы недовольных, которые при этом становились источником для возможной «пятой колонны» в случае нападения внешнего врага? Где логика?

И ни один учебник по истории, ни одно многотомное издание до сих пор не дает такого объяснения, в котором все эти факты были бы логически связаны в рамках одной «большой игры». Особенно плохо увязываются проблемы начала 40-х годов с происходившими десятилетием раньше. Точнее говоря, факты о 20–30-х годах в СССР вроде бы известны. Какие-то локальные объяснения приведены. А общая логическая «картинка» все равно не вырисовывается. Только ли из-за того, что «Сталин всю жизнь боялся политических оппонентов», он и устроил «тотальный террор»? (с. 126 цитированного выше украинского учебника по истории для 10-го класса). Разве в мирное время очень сложно куда-то «задвинуть» любого «политического оппонента»? Да и много ли их реально могло быть для высших руководителей? Какую угрозу им могли составить инженеры на производстве, студенты, учителя, продавцы и другие «простые» граждане? Да даже и руководители, но уровнем ниже, например районов или городов? Чем политически они могли угрожать? Своим недовольством «на кухне» вечером в будний день? Да мало ли чем человек недоволен? Да хоть жаркой погодой в июле месяце! И за это ему надо выписать 10 лет спецлагерей? (А то и все 25?) Где смысл?