Текст книги "Мне не нужна любовь"
Автор книги: Дмитрий Ребров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Дождь уже прекратился, но шумящие над головой ветви деревьев сбрасывали еще последние капли. Чистый воздух и освежающие уколы прохладной дождевой влаги помогли Свете прийти в себя. Она привычно анализировала свои переживания, при этом избавляясь от них.
Стыд? – но ей нечего стыдиться, она не делала и не собиралась делать ничего дурного. Злость на Ксюху? – она же не назло, не от подлости, просто так вышло. Обида на Андрея? – а чем он ее обидел? Тем, что уехал? Но у них же все равно не могло быть никакого общего будущего, это ясно. А то, что все закончилось так внезапно, – так это даже хорошо, это избавляло их обоих от неприятных и ненужных объяснений. И только причины недовольства собой Света никак не могла понять. Отчего оно? То ли от того, что позволила себе настолько зависеть от этого парня, то ли от того, что сейчас поворотила назад, не разыскала Андрея, не попыталась вопреки всему его вернуть...
Света вернулась в машину с мокрыми ногами, холодная и решительная. И уже не останавливалась больше до самого своего дома.
В апатии, в каком‑то растерянном оцепенении Света ходила по квартире, не находя себе места. Казалось, что и у нее внутри, и везде вокруг одна сплошная гулкая пустота. Надо было чем‑то заняться, отвлечься. Она пошла на кухню, включила чайник. Села на табурет и огляделась. Здесь, на кухне, все напоминало об Андрее, все было сделано его руками. Света вспомнила казавшиеся ей забавными рассуждения Андрея о домашней магии, о неисчезающем тепле любимых рук. Она встала, подошла к стене и провела ладонью по шершавому тиснению обоев. И разом вдруг спало оцепенение, в ее душе что‑то надорвалось, и, прижавшись всем телом к прохладной стене, она, наконец, заплакала.
18
В Мурманске у Андрея все сложилось удачно. Брат, как и обещал, устроил его мотористом на рыболовецкий траулер, помог и с жильем. Но оставаться у него Андрей не захотел – им впятером в крохотной двухкомнатной квартирке и без него было тесно. Он снял комнатушку в частном доме у очень милой старушки, которую все звали просто Мироновна. Она была вдовой моряка, дети ее давно разъехались, и Мироновна охотно пускала к себе на постой за весьма скромную плату таких, как Андрей, – одиноких и неприкаянных.
Андрей целыми днями пропадал на своем судне, тщательно готовя изношенную до предела машину к предстоящему плаванью. Возвращался домой он поздно, ужинал на скорую руку и, избегая разговоров с хозяйкой, ложился спать. А примерно через месяц Мироновна проводила своего квартиранта в первый в его жизни выход в море. На прощанье она пообещала Андрею комнату его никому не сдавать, хотя он и не настаивал на этом.
День за днем траулер рыскал по морям в поисках трески, минтая и палтуса. Вахта сменялась вахтой, рыба то была, то ее не было, но не проходило ни дня, чтобы Андрей не думал о Свете. Каждую ночь, как наваждение, всплывали в памяти ее глаза – такие, какими они были там, у Оксаны дома, – виноватые и испуганные. Они словно искали у него понимания, сочувствия и прощения, а он... Он ушел, не оглянувшись, не выслушав ее, не поговорив, неумолимый и жестокий.
А был ли он прав тогда в своей непреклонности? Какие у него были основания думать о ней плохо? Да, Оксана, видимо, рассказала о споре правду. Но ведь в поведении Светы той ночью не было даже намека на возможность близости! Раз за разом Андрей прокручивал в памяти события той ночи – нет, решительно ничто не говорило о ее распущенности. Скорее всего, заключая это дурацкое пари, она и не собиралась выигрывать его честно, она с самого начала хотела подругу перехитрить, обмануть. Это, конечно, не делало ей чести, но...
Чем дольше Андрей думал об этом, тем очевидней для него становился вывод – он был не прав. Не прав, что заподозрил Свету в развращенности, что сбежал, ничего не выяснив и не поняв, что, в сущности, безжалостно и несправедливо бросил ее. А главное – своим бегством он обидел ее, оскорбил!
Осознавать это было очень тяжело, ведь сейчас он был лишен всякой возможности повиниться перед любимым человеком. Да, любимым! То, что лишь «казалось» ему в Москве, здесь, в далеком море, стало совершенно очевидным. Как же ему хотелось оказаться сейчас рядом со Светой, заглянуть в милые карие глаза, обнять, прижать крепко к груди, покаяться в своем глупом бегстве и сказать наконец о своей бесконечной любви!
Время шло, и чем ближе был конец плаванья, тем крепче становилась решимость Андрея сразу по возвращении в порт отправиться в Москву. И хотя у него совсем не было уверенности в том, что Света захочет его выслушать, никаких сомнений не осталось – он к ней поедет. Андрею было просто необходимо увидеть Свету, он обязан сказать, что виноват перед ней и что любит ее. Сказать – а уж там будь, что будет!
Когда их траулер пришвартовался, Андрей увидел среди встречающих... Мироновну. Это его приятно удивило, даже развеселило. Старушка так искренне была ему рада, что Андрей не стал говорить ей о своем предстоящем отъезде – не захотел огорчать. Они направились к автобусной остановке, и Мироновна, забавно семеня рядом с Андреем, обстоятельно рассказывала нехитрые местные новости. О соседях, о новом начальстве в порту, о растущих ценах, о коптящей печке...
Мироновна устала, начала задыхаться, и Андрей, заметив это, остановился. Старушка, чуть отдышавшись, виновато взглянула на него.
– Андрюша, я ведь что в порт‑то притащилась... Обманула я тебя, вот что. Ко мне тут девица одна на постой попросилась – корреспондентка, что ли, – всего‑то на неделю. Я ей говорю: мол, занята у меня комната, квартирант, мол, вот‑вот с моря придет. А она такие деньжищи мне посулила, что не удержалась я, пустила до твоего возвращения. Но ты не серчай, я ее предупредила – она сегодня же съедет! Еще утром вещички собрала, может, уже и уехала, не знаю.
– Мироновна, мне ведь только ночь переспать, завтра я тоже уезжаю, так что зря ты девицу‑то... – пожал плечами Андрей и двинулся дальше.
– Ну как же... я же тебе обещала... – растерялась старушка и вспомнила вдруг: – Да, Андрюш, тебе ведь письма приходили. Из Мурома и из Москвы.
– Где они? – остановился Андрей.
– Дома, где же еще? – удивилась Мироновна. – У тебя в комнате, в шкафчике...
– А из Москвы от кого? – нетерпеливо спросил Андрей.
Старушка нахмурила брови, вспоминая.
– Как же?.. Сейчас... А! Вспомнила: от Ильина Пэ И. Два письма от него, остальные – из Мурома.
Письма были от Иваныча, соседа Светы, в них могло быть что‑то и о ней. Наверняка было – и что‑то важное! – не даром же их целых два!
Автобус еле полз, а Андрею до зуда не терпелось узнать, что же в этих письмах. Всю дорогу он гадал, что же (дважды!) хотел сообщить ему Ильин. От остановки к дому Мироновны он от нетерпения почти бежал. Старушка, задыхаясь, мелко трусила следом. Андрей вскочил на крыльцо и остановился, поджидая хозяйку. Спустя пару минут подошла чуть живая Мироновна.
– Фу, уморил... Что ж ты бежишь‑то, как ошалелый?! Никуда твои письма не денутся...
– Открывай, Мироновна, не томи! – торопил Андрей.
– Сейчас, сейчас... Дай хоть отдышаться малость, чумной!.. Куда ж я ключи‑то задевала? – Мироновна достала, наконец, ключи и взялась за дверную ручку. – Ба! А дверь‑то открыта! Видать не съезжала еще моя постоялица...
Обогнав хозяйку в сенях, Андрей первым подошел к своей комнатке. Коротко постучал и, не дождавшись ответа, открыл дверь.
И... оцепенел, замер как вкопанный, не в силах поверить своим глазам.
Посреди комнатки на стуле, сложив руки на огромном животе, сидела... Света!!!
Она молча смотрела на него, спокойно и приветливо, без тени вызова или упрека. В ее глазах была лишь тихая радость от встречи, и только в самой глубине крохотной искоркой поблескивала тревога...
Андрей хотел сказать что‑то, но не смог. Перехватило горло, и – от разрывающей душу нежности, от нестерпимо острого ощущения счастья, от вины, от раскаянья, от благодарности, от любви – в его глазах появились слезы. Он шагнул к ней, опустился на пол и спрятал лицо в ее коленях. А Света гладила его мягкие волосы и, тоже глотая слезы, тихо и ласково повторяла:
– Ну что ты, Андрюшенька?.. Что ты?.. Успокойся, родной мой... Что ты?..
...Миронова тихо затворила к ним дверь и, осторожно ступая, прошла на кухню. От погони за Андреем противно дрожали ноги и щемило в груди. Она достала с полки коробку с лекарствами, сунула под язык таблетку. Ничего, сейчас отпустит. Надо только немного посидеть...
Она вспомнила, как неделю назад на ее пороге появилась Светланка и спросила Андрея. Едва взглянув на нее, на ее живот (по всему видать – будет парень!), она нутром своим, особым бабьим чутьем, сразу поняла: по ней, по этой самой девке, сох перед плаваньем Андрюшка! А та, как узнала, что он в море, тут же сникла вся, стоит – чуть не плачет. Извините, мол, до свиданья – и к калитке.
Мироновна улыбнулась – она вспомнила, как пришлось ей расстараться, чтобы заставить Светланку остаться: и уговаривала, и стыдила, и ругала, пришлось даже накричать на дуреху!.. А девонька‑то какая славная – и добрая, и умница, и красавица, а Андрюшку как любит!.. Да и он, видать, ее тоже... Что уж там, в Москве, промеж них случилось – про то ей не ведомо, а только не иначе, как ерунда, глупость какая‑то...
Мироновна спохватилась – что же это она сидит! Мужик с моря пришел, его кормить надо, да и девка с утра крошки в рот не взяла, вся как на иголках...
Она встала и, вздохнув, принялась за извечные женские хлопоты, успев подумать напоследок: «А все‑таки молодец ты, Марья Мироновна! Вон у них как сразу сладилось‑то... Ну, дай‑то Бог... Дай Бог!..»
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
1 Герой одноименного рассказа В.М.Шукшина, обожающий баню.
2 Бювет ( фр.) – сооружение над минеральным источником, откуда непосредственно получают воду для питья.
