Текст книги "Облик Зоны (Сборник)"

Автор книги: Дмитрий Силлов

Соавторы: Александр Тихонов,Сергей Семенов,Екатерина Боровикова,Евгений Гущин,Александр Вороненко,Владимир Савчук,Василий Бора,Владислав Чирин,Иван Дышленко,Виктор Стрелков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Вскоре сталкер добрался до леса и вступил под сень деревьев. Здесь Зона еще была похожа на себя. Нижние ветви елей еще хранили рыжий окрас, а земля источала запах палых листьев. Игорек углубился в лес, не обращая внимания на исчезнувшее пение птиц и полумрак. Он шел куда-то, куда вело его чутье сталкера, и вдруг почувствовал, что пришел. Дошел до нужного места. Все, дальше идти нет смысла, и нужно либо остановиться, либо поворачивать назад. Сталкер остановился, оглядываясь по сторонам. За деревьями мелькнула тень, затем другая, третья… Три слепых пса вышли из-за деревьев и остановились, принюхиваясь. Игорек медленно положил на землю «Винторез» и опустил руку на рукоять, торчавшего за поясом, ножа. Псы припали на передние лапы и протяжно завыли. В кровь сталкера хлынул адреналин.

– А-а-а-а-а! – в боевом экстазе заорал Игорек, выхватывая нож.

– Ты чего орешь?! – рявкнул над ухом хриплый голос.

От неожиданности боевой клич застрял у Игоря в глотке, он повернулся. На него в упор глядели два мрачных кроваво-красных глаза. Кровосос перевел взгляд на нож, потом снова на лицо Игорька. Игорь смущенно улыбнулся и убрал нож за пояс.

– Чего орешь спрашиваю? Не в лесу!

– Да, нет. Как раз в лесу. – неловко пожимая плечами, возразил сталкер.

– Кому «лес», а кому дом родной, – буркнул кровосос, разворачиваясь и уходя, – Тузик, Рекс, Джей! Ко мне! Идите сюда не бойтесь, злой дядя сталкер не хотел вас напугать.

– Эй, постой! – Игорь кинулся за кровососом, – Кровосос! Кровик! Как тебя там?

– Матвей, – совершенно «убитым» голосом, остановившись произнес кровосос, – Матвеем меня зовут. Забыл?

Кровосос повернул голову и внимательно смотрел в глаза Игорю.

– Вижу, что забыл, – он отвернулся и пошел дальше. Слепые псы послушно бежали за ним.

– Матвей, – в пол-голоса произнес сталкер. – Матвей, Мотя… Мотя!

Игорь бросился вслед. Очередная лавина воспоминаний хлынула в сознание. Он вспомнил своего лесного «друга» последних лет, кровососа, с которым познакомился во время последних походов в Зону, тогда, когда уже не осталось вражды, не было желания и смысла.

– Не «Мотя», а Матвей, – зло сказал кровосос, – Моти в Тель Авиве живут. А я здесь, в лесу.

Он постоял немного, вздохнул во всю мощь своей гипертрофированной грудной клетки, и махнул Игорю рукой.

– Ладно, уж. Мотя так Мотя. Пойдем.

Они вышли на небольшую опушку. В центре ее лежали два бревна. Кровосос и человек сели друг напротив друга и долго молчали. Каждый думал о своем.

– Как ты? – не выдержав наконец спросил Игорь.

– Да, как видишь, – вздохнул Мотя, – нас мало осталось. Вообще «всего» мало осталось. И нас и «от нас». Вас тоже мало.

– Сколько?

– Один.

– Я?

– Да, только ты и остался.

– Прав был старик, – промолвил Игорь, – я единственный сталкер.

– Старик? – встрепенулся кровосос, – Какой старик?

– Папа Карло.

– А-а-а-а, – протянул Мотя, – Ты же в Чапаевке живешь. Забегаловку-то он свою прикрыл поди?

– Прикрыл. Пить некому. Я вот не пью вообще, сам он тоже не любитель заложить.

Игорь вдруг понял кому он нес «подарки». Он полез в рюкзак и вытащил пакет.

– Я сигареты тебе принес, – сказал он протягивая кровососу блок «Кэмела».

– Да, я уже курить бросил, – махнул когтистой лапой Мотя, но блок все же взял, – Тебя не было больше года. Я пытался тут мох курить, еще какую-то дрянь… Рылся на брошенной базе, но только консервы и нашел. Они мне без надобности.

– А ешь ты чего?

– Да что придется. Плотей правда почти не осталось, зато много прочей живности развелось. Охочусь вот с собаками.

Оба снова замолчали, глядя по сторонам, пытаясь переждать возникшую неловкость. Игорь решил положить конец всем недосказанностям и в лоб спросил:

– Слушай, Мотя. Скажи, почему ты не «выпил» меня тогда, когда мы в первый раз встретились? Ведь человеческая кровь для тебя первейшее лакомство. Почему не нападаешь сейчас?

Кровосос вздохнул уже не первый раз за сегодня.

– Вас тогда уже было очень мало, – он поскреб затылок, – с каждым днем все меньше и меньше. Как думаешь, когда на Земле под угрозой исчезновения оказывается некий вид разве не заносят этот вид в красную книгу?

Он покачал головой и протянув когтистую лапу, почесал за ухом слепого пса.

– Это только одна из причин, почему мы перестали нападать на сталкеров. А теперь ты и вовсе один. Ты исчезающий, даже, фактически исчезнувший, вид.

– А еще какие причины?

– А что у тебя еще в пакете? – вопросом на вопрос ответил Мотя.

– Водка, – пожал плечами Игорек.

– А кому ты ее принес? – кровосос внимательно посмотрел сталкеру в глаза.

– Не знаю… – замялся Игорь, – Тебе наверное?

– Мне?

– Тебе. – твердо сказал Игорь.

– Нет, не мне, – язвительно возразил кровосос.

– Не тебе? – переспросил сталкер.

– Нет.

– А кому?

Кровосос подался вперед, глядя на сталкера в упор, словно пытаясь проникнуть в его разум. От взгляда Моти Игорю стало неловко.

– Ты не помнишь, так?

– Извини… Я вроде кому-то должен ее принести… – Игорь сбился не зная, что сказать еще.

– Вот так, – промолвил кровосос и его яростно-красные глаза наполнились печалью, – Ты забыл. Так и происходит из года в год. Сталкеры стали забывать нас, перестали ходить в Зону. А мы умираем, мы связаны… Да ты сам все это знаешь, но забываешь каждый раз, а я каждый раз рассказываю, но думаю, что сегодня последний раз, когда ты пришел сюда…

– Так что все-таки случилось?

– Забавно, что ты спрашиваешь об этом.

– Что забавного-то?

– Забавна сама ситуация, когда сталкер спрашивает кровососа «Что случилось?».

– Издеваешься?

– Нет. – кровосос потупился, – Это был анти-выброс. Давно. Что такое выброс помнишь?

– Выброс помню.

– Ну вот. А это наоборот. Нас начали забывать, словно что-то стирает нас из памяти людей. Нас – мутантов, аномалии, артефакты. Сталкеры стали покидать Зону и мы потеряли свою часть взаимосвязующей энергии. Сначала пропали артефакты, потом стали исчезать аномалии. Сейчас уже и мутантов остались только единицы. Когда исчезли артефакты и аномалии – мы стали никому не нужны. Дольше всех держались сталкеры, скорее всего, те, что получили наиболее яркие эмоциональные ощущения. Они продолжали помнить, и ходили в Зону не за наживой, а потому, что помнили. Мы на них уже не нападали, и даже давали охотиться на себя. Мы держались за них, за вас…

– Ну, ты вроде выглядишь еще бодрячком, – попытался утешить кровососа Игорек.

– А здорово видать тебя напугал кто-то из моих сородичей, – усмехнулся кровосос.

– Не знаю, наверное, – пожал плечами сталкер.

Оба снова замолчали.

– Давай водки выпьем? – предложил кровосос.

– Давай, – обрадовался Игорек.

Кровосос извлек из под бревна два пыльных стакана, вынул из пакета бутылку водки и ловко скрутил пробку. Налил оба стакана до краев.

– О, я вижу ты тут не в одиночестве бухаешь? – ехидно спросил Игорек.

– Бухал, – буркнул Мотя, – Ну, будем здоровы!

– Будем.

Оба выпили не чокаясь, словно хороня кого-то. Закуски не было.

– Теплая зараза, – прохрипел сталкер.

– Блин, закусить бы чем, – выругался кровосос.

– Не смотри на меня так.

Минут пять приходили в себя. Кровосос налил по второй и бутылка опустела.

– А водка-то кому? – спросил Игорь.

– Тебе и мне, – кровосос очертил лапой окрестности, – видишь еще кого-то?

– Да, нет. Нес я ее кому?

– Кому-кому? – передразнил кровосос, – Димычу, конечно.

– Димыч, Димыч, – катая на языке, имя пытался припомнить Игорек, – Димыч! Контра недобитая!

– Во-во. Недопитая. – промычал Мотя, протягивая сталкеру стакан, – Отвык я от спиртного. Давно ты не заходил, Игорь.

– А где он, что с ним?

– Нет, больше Димыча, истончился он, высох. Ты ведь забыл его, а ты последний. Давай за упокой Димыча, светлая память.

– Светлая память, – эхом повторил Игорек, опрокидывая стакан.

Опять покряхтели немного, но вторая пошла полегче.

– А собаки как же? Собак я тоже помню? – спросил Игорь тыкая пальцем в ближайшего пса.

– А собак, милый, твой Папа Карло помнит. И помнит очень хорошо. Может даже лучше, чем ты кровососов. Ты ведь не сам пришел, так?

Игорь кивнул.

– За чем тебя этот старый лис отправил?

– За хвостом.

– Тузик! Тузик! Ко мне! – кровосос подманил пса, – Хорошая собака, хорошая.

Он вытащил из-за пояса у сталкера нож и одним движением отсек у Тузика хвост. Пес взвизгнул и отпрыгнул в сторону.

– Уф! – выдохнул Мотя и схватился за голову.

– Что? Шандарахнул? – заботливо поинтересовался Игорек.

– Ага, – кровосос потряс головой, – Теперь обижаться будет, пока новый хвост не вырастет. Держи!

Он бросил хвост на колени сталкера. Игорек завернул обрубок в тряпку и засунул в рюкзак. Кровосос поднялся на ноги.

– Давай, я тебя провожу до выхода, а то развезло меня. Ну как с пьяных глаз закушу тобой, кто меня помнить тогда будет?

Игорек поспешно поднялся на ноги. Вместе, чуть ли не в обнимку, приятели двинулись из леса. На краю леса кровосос остановился.

– Дальше не пойду. Зона теперь здесь кончается. Ты старику поклон передавай от нас, очень низкий.

Они обнялись, как закадычные друзья.

– Слушай, а анти-выброс от чего? – спросил Игорек напоследок.

– А не знаю. Как-то само собой получилось. Может время пришло…, – кровосос помолчал и добавил хриплым голосом, – Ты заходи, если что…

Игорь уходил той же тропинкой, что пришел, а кровосос смотрел ему в след. Затем мутант вернулся на полянку. На одном из бревен сидел контролер. Кровосос подошел и сел рядышком.

– Ну, что? Проводил героя? – спросил контролер.

– Проводил, Димыч.

– Про анти-выброс опять рассказал?

– Не все. Надоело видеть его извиняющиеся глаза. А ты чего пообщаться не вышел?

– Не хочу.

– Ищешь смерти? Забудет ведь.

– Так не забыл же еще, раз водку принес. А забудет и бог с ним. Скучно здесь.

– Ну, как знаешь, – вздохнул кровосос.

– Налей водки, – контролер протягивал стакан.

Папа Карло стоял у калитки. Он ждал с того самого момента, как ушел Игорь, но увидев, что тот возвращается, сделал вид, что просто чинит плетень. Игорек, подошел к старику, расстегнул клапан рюкзака, и вручил ему сверток.

– Держи, дед.

Старик развернул сверток, внутри был свеженький «слепышевый» хвост, еще с каплями крови на месте среза. Сталкер запахнул рюкзак и пошел к дому.

– Поклон тебе передавали, дед. Очень низкий.

– Жива еще Зона, – прошептал старик, – Еще жива.

Он стоял и смотрел подслеповатыми глазами в сторону Периметра, где за деревья садилось солнце. Ветер развевал пряди его седых волос и бороды, делая силуэт старика похожим на кровососа в боевой стойке…

Санкт-Петербург

8 июля 2009 г.

Бумажные слоники
(Олег «Kotoleg» Сластников)

– Дяденька, а Вы военный? – Ощущение нереальности происходящего подхлестнуло моё воображение. Я, не делая лишних движений, медленно повернулся к источнику голоса. Рядом со мной стояли маленькие ножки в красных туфельках. Осторожно посмотрел вверх, скользнул взглядом по сарафану и остановился на больших, полных восторга, глазах.

– Дяденька, а Вы военный? – Повторила вопрос обладательница задорной чёлки. Я поднялся с земли и укладывая бинокль в рюкзак, ответил:

– Можно сказать, что да. А ты кто такая, красавица?

– Меня зовут Настей, а что Вы тут делаете?

– Настенька, а где ты живёшь? – Ощущение нереальности медленно переходило в понимание, что у меня начинает съезжать крыша. Маленькая девочка, посреди аномалий и мутантов Зоны и при этом такая настоящая. Не похожа на зомби, а их на своём веку я видел предостаточно.

– Вон в той деревне, на которую Вы сейчас смотрели.

Дело шло к вечеру, и я как раз осматривал брошенную деревню на наличие живности, собираясь в каком-либо подвале пересидеть ночь. А деревня оказалась жилая.

– С тобой кто ещё живёт?

– Бабушка с дедушкой и кот Васька. Правда, бабушка с дедушкой уехали в город. И я осталась с Васькой одна, – ответила девочка и спросила, – а Вы не зайдёте ко мне в гости?

– А тебя бабушка с дедушкой не учили, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми и приглашать их в дом?

– Но Вы же военный? – С надеждой спросила Настенька и добавила, – дедушка мой бывший военный, а он такой замечательный.

Ну, что тут скажешь. Девочка одна. Бабушка с дедушкой уехали. А то, что вокруг них происходит, они и не замечают. Мало ли, что может случиться.

– Хорошо, зайду к тебе в гости. Пошли.

Девочка улыбнулась и побежала.

– Стой! Стой, торопыга, куда ты? – испугался я.

– Дяденька, тут тропка. Как раз к моему дому, идите по ней. У меня не убрано, а бабушка всегда говорила, что гостей надо встречать в чистом доме. К Вашему приходу всё будет в порядке. – Проговорила на бегу девочка. И правда, еле заметная тропинка спускалась с холма и уводила через поле к крайнему дому деревни. Да-а, дела. Достал мешочек с «гайкой». За периметром все думают, что «гайка» – это то, что накручивают на болт. Но здесь, в Зоне, под «гайкой» подразумевают набор мелких различных предметов. От простого камешка до оригинальной гайки. Каждый опытный сталкер подбирает себе такой набор для обнаружения разных аномалий. Выбрал в мешочке гальку и бросил вдоль тропы. Чисто. Так, не спеша, я дошёл до дома девочки. Ещё раз осмотрелся. Странно, никакого признака присутствия мутантов. Они что, эту деревню стороной обходят? Уже стемнело. В окошке дома горел свет.

– Заходите, не стесняйтесь, – раздался из окна звонкий девчоночий голосок, – заходите.

Перекинув автомат через плечо, я поднялся на крылечко и вошёл в дверь. В горнице меня встречал большой, пушистый кот. Настя чем-то гремела на кухне.

– Проходите сразу на кухню, Ваську не бойтесь, он у нас добряк, – Васька, услыхав голос хозяйки, махнул хвостом и степенно, важно прошествовал на кухню, показывая мне дорогу. Я последовал за ним. Кухня блестела. Настенька стояла у печки и что-то мешала в горшке.

– Настя, спасибо за приглашение, но, к сожалению, у меня с моими товарищами был уговор, что за всё время похода мы будем питаться только тем, что взяли с собой. – Осторожно, стараясь не обидеть, заранее отказался от угощения и продолжил. – Давай так – я буду есть своё, а ты своё. И с тобой поужинаю и слово сдержу. Лады?

– Лады, – грустно согласилась со мной понятливая девочка. – Бабушка такой вкусный борщ сварила. Но если дал слово, как любит говорить мой дедушка, то надо его держать.

– Не расстраивайся. У тебя есть листок бумаги? Я тебе слоника сделаю. – Постарался её успокоить, доставая консервы.

– Правда? Вы можете из бумаги сделать слоника? Я сейчас! – и выскочила из кухни. В детстве я увлекался искусством оригами и вроде ещё не забыл это умение. Вскоре прибежала Настя с тетрадкой и протянула мне. Мы сели за стол.

– Давай сейчас поужинаем, а после ты мне расскажешь, как вы тут живёте. А я сделаю тебе слоника. – И молча приступили к трапезе. Настя уплетала бабушкин борщ, а глаза прыгали с тетрадки на меня и обратно. И в них я видел и восторг, и неверие. После ужина взял в руки тетрадь. Обычная школьная тетрадь в клеточку, 12 листов, чистая. Аккуратно разобрал тетрадку на листочки. Настя с Васькой в обнимку сидели напротив и внимательно смотрели на мои руки. Достал свой штык-нож и нарезал из листков несколько квадратиков. Размял пальцы и взял первый квадратик. Как приятно вспомнить каждую складку и видеть превращение простой бумаги в большого слоника в клеточку. Вскоре перед Настей на столе стояла целая семейка слоников, мал-мала меньше. Настины глаза горели от восторга.

– Ой, а я Вам ничего и не рассказала. А они как настоящие, я их в зоопарке видела. Дома, в Киеве. Дяденька, да Вы просто волшебник!

– Ладно, Настенька, время уже позднее, пора ложится спать, – сказал, вставая из-за стола и спросил, – где будешь меня укладывать, хозяйка?

– А Вы ложитесь в гостиной, я там, на диване постелила, – ответила мне девочка, не отводя глаз от слоников. Я уже засыпал, а они с котом Васькой всё ещё сидели на кухне перед слониками.

Утром меня разбудили сквозняк и сырость. Я лежал на каких-то досках, посреди разрушенного дома. Настя… Захлестнувшая мысль, подняла меня. С грохотом, на прогнивший пол, упал рюкзак с автоматом. Подобрав оружие, я ещё раз осмотрел помещение. Ободранные обои, выбитые окна, паутина и пыль, годами покрывавшее всё пространство. На местами прогнившем полу были только мои следы. И мне пришло осознание, что Настенька была всего лишь призраком прошлого. Тем призраком, которым любит забавляться Зона. Закинув за спину рюкзак, при выходе, я заглянул на кухню…

На разбитом столе стояла семейка бумажных слоников. Старая, пожелтевшая бумага и толстый слой пыли на ней. А за окном просыпалась ржаво-серая Зона…

Я не стал забирать слоников, когда уходил. Откуда-то у меня была уверенность. Что когда-нибудь, вернётся Настя со своим котом Васькой, и покажет бумажные фигурки приехавшим из города бабушке и дедушке.

Больше мне в том доме побывать не довелось. В барах часто рассказывали про странный дом, где на кухонном столе была аккуратно расставлена пожелтевшая семейка слоников, сделанных из бумаги в клеточку. И я часто ловил себя на том, что когда мне в руки попадал листок бумаги, он обязательно превращался в слоника.

Недавно на мой ПДА поступило сообщение от неизвестного адресата – «Дяденьке-волшебнику».

Там была только фотография – с которой на меня глядела счастливая Настенька с котом Васькой на руках. Она сидела за кухонным столом, на котором стояли… мои бумажные слоники.

Душа Зоны
(Варя «Millia-Rayne» Попова)

Посвящается Обокану из Барнаула.

Это всё благодаря тебе…

ГЛАВА 1. Знакомство

Я открыла глаза и поняла, что не знаю, где нахожусь. И самое главное, что я совершенно не помню, как сюда попала. Прохладный, пропитанный тяжёлым привкусом железа воздух с трудом входил в лёгкие, и я закашлялась, попутно ощутив во рту вкус крови. Поднявшись с земли, я стряхнула с одежды частички мусора, зябко поёжилась и огляделась.

Меня окружал унылейший пейзаж из всех, которые, наверное, мне приходилось видеть. Был поздний вечер, и в неверном свете восходящей полной луны видно было, как над пустой неприветливой долиной, покрытой сухой безжизненной травой, поднимался неприятный серебристый туман, в объятьях которого покоились редкие искореженные, изогнутые до невероятности деревья. По небу бежали сизо-чёрные облака, пухлые и ленивые, и луна едва светила слабыми желтоватыми лучами. Вдалеке, слева от красных лучей садящегося солнца виднелись многоэтажные дома и вышки города, но даже отсюда было ясно, что он давно пришел в полное запустение – над городом не поднималось марево теплого воздуха, исходящее от домов, не светились в темноте яркими разноцветными глазами окна. Я шумно выдохнула и прислушалась – в ночи не было обычных для этого времени суток звуков. Не кричала сонно поздняя птица, не шелестели потревоженные ветром листья деревьев… только отовсюду раздавались странные шорохи. Послышалось поскрипывание сухих веток, словно кто-то тихо подкрадывался. Я испуганно обернулась, но вокруг никого не было.

Заметив в находившемся неподалёку логу старую кабину КамАЗа, я решила переночевать там, потому что мысль лечь спать там же, где я очнулась, казалась мне лишённой смысла. Быстро спустившись туда, я забралась в кузов, для чего пришлось едва ли не выламывать заржавевшую дверь, закрыла окна, чудом оказавшиеся не разбитыми, потом заблокировала дверь удачно оказавшейся тут же монтажкой и, наконец, смогла закрыть глаза. Вдруг что-то, а скорее всего, кто-то, шумно заворочался рядом с КамАЗом, но я решила не интересоваться, кто это, и не выглядывать наружу, хотя любопытство пыталось взять верх над чувством страха. Разумеется, сначала сон не шёл, но вскоре я уснула, убаюканная всё теми же шорохами и скрипами.

Снилось что-то странное. Какой-то праздник. Шумела толпа, невидимая в ночной темноте. Откуда-то доносились тонкие нотки детской речи. И внезапно над всем этим, в усыпанном звёздами небе, вспыхнули радужные цветы фейерверка. Один, другой, третий, целая вереница – все они сопровождались оглушительными звуками взрывов. Толпа внизу восторженно зашумела…

Утро встретило меня странным ощущением собственной беззащитности. Ещё с закрытыми глазами я почувствовала дуновение ветра, словно кто-то устроил сквозняк, распахнув настежь дверь. Открыв их, я увидела над собой страшенную морду с огромными круглыми глазами, с раздвоенным подбородком и телом в жёлто-коричневых чешуях. Подавив крик, я пригляделась и поняла, что это всего лишь высокий человек, мужчина, одетый в серо-зелёного цвета, с желтоватыми полосами, броню и шлем с противогазом. В руках у него был автомат, а за плечами вместе с рюкзаком висело ещё какое-то оружие.

– Ну и напугал же ты меня! – выдохнула я, отталкивая его и выпрыгивая из кабины. – Ой, а это ещё что? – я указала на чью-то массивную тушу, в луже густой бурой крови покоившуюся рядом с кузовом машины, в которой я провела ночь.

– Кабан, – пожал плечами мужчина и обошёл вокруг, внимательно оглядывая меня. Он оказался выше меня на голову, если не больше. Голос его звучал глухо, пробиваясь сквозь противогаз. – Слушай, ты почему совсем без защиты?

– А что, надо? – удивилась я.

– Конечно, надо! – мужчина посмотрел на меня прямо-таки возмущённо, наверное, противогаз полностью скрывал его лицо и понять, что оно выражало, я не могла. – Всё-таки, в зоне непосредственной близости к ЧАЭС находишься!

Я непонимающе почесала за ухом. Слова «зона непосредственной близости» и «ЧАЭС» мне ничего не говорили. Вопросительно прищурившись, я помотала головой.

– К тому же Выброс скоро, – добавил мужчина, неправильно истолковав мой жест. – Так что, я думаю, тебе лучше пойти со мной, к тайнику, он тут, поблизости, и там найдётся запасная броня. Если ты, конечно, хочешь.

Я незамедлительно кивнула, соглашаясь. Перспектива остаться чёрт знает где, в полном одиночестве, привлекала меня гораздо меньше, чем остаться наедине с этим… интересно, а он симпатичный или нет? Под противогазом было не видно – только иногда в двух круглых, из жёлтого стекла окошках поблёскивали глаза. Или это только отсветы разгорающегося утреннего солнца? Он отвернулся, повесил автомат на плечо, взял в руки какой-то прибор и пошёл в сторону города, увиденного мною накануне. Я поспешила за ним.

– А что такое «Выброс»? – не выдержала я шагов через двадцать. Не то, чтобы это меня особо интересовало, просто само слово отдавало чем-то странным. Услышав его, я почувствовала, как внутри меня поднялась волна – огненно-испепеляющая с одной стороны и леденяще холодная с другой.

– А ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Нет.

Он остановился, обернулся и снова вперил в меня свой изучающий взгляд двух круглых окуляров противогаза. Я поёжилась. Будто под рентгеновское излучение попала!

– Ты, правда, не знаешь?

– Я же сказала, нет. Воспоминания начинаются с того, как вчера вечером я проснулась тут. А что было до этого – не помню.

– Странно, – мужчина обошёл меня и оглядел вокруг, – На излома ты не похожа, на зомби – хм, нет, на тех, кто попал под Выброс, тоже. Хотя кто Зону знает, кого она ещё может нам подослать? Может, пристрелить тебя и дело с концом?

– Ты чего? – я испуганно отпрянула назад. – Я ж тебе ничего не сделала!

– И правильно, – залился тот залихватским мужским смехом, глухо зазвучавшим через противогаз. – Попыталась, давно уже валялась бы рядом с тем кабаном. Ладно, – он провёл рукой по покрытому шлемом затылку, – раз уж пообещал, доведу тебя до тайника. Там и решу, что с тобой делать. Пойдём. Времени мало.

Мы заспешили к городу. Вскоре пустынная равнина, по которой изредка пробегали одинокие собаки, обходившие нас стороной, сменилась заброшенными человеческими постройками. Теперь, когда мы подошли ближе, мне стало видно, что он почти полностью разрушен – стены домов обвалились, улицы были завалены горами проржавевших машин и каких-то бетонных блоков. Укрывшись на краю поросшей кривыми деревьями площади, мы остановились, и мужчина начал пристально оглядывать всё вокруг. А я от нечего делать рассматривала пейзаж, открывавшийся мне с нашего наблюдательного поста. Посреди площади стояло колесо обозрения, издали казавшееся почти новым. Под ним что-то искрилось и сверкало, а в кабинках наверху кто-то находился.

– Кто там? – спросила я, указав на колесо. – Наверху.

– Где? – не понял мужчина. Представился бы для приличия, что ли, а то не знаю даже, как звать его!

– На колесе, – пояснила я.

– Трупы, – буркнул он, выглядывая что-то по краям площади в бинокль. – Хочешь, дам бинокль, посмотришь получше.

– Нет, не хочу, – честно отказалась я. – А что там искрит?

– Аномалия. Хочешь подойти к ней?

– Нет.

– Тогда не отвлекай.

Я попыталась последовать его совету, но на месте спокойно не сиделось, и я снова спросила:

– Что ты там выглядываешь?

– Это территория «Монолита»…

– Чего?

– Группировки «Монолит». Неужели ты и её не знаешь? В общем, тут обычно сидит десяток снайперов с гауссовками, так что тут не так просто пройти. Но сейчас никого нет. То ли они Монолиту сейчас молятся, то ли спрятались от Выброса. Хотя кто их знает, может, он им не страшен.

– А «гауссовка» – это что?

– Гаусс-винтовка. Офигенная снайперская винтовка, можно и так сказать.

– Ясно, – я и не думала замолкать. – А у тебя есть?

– У меня другая, СВД. Менее мощная, зато перезаряжается быстрее. Могу показать.

Я согласно кивнула. Он неохотно отложил бинокль в сторону и снял с плеча другое оружие – с огромным прицелом. Я увидела это чудо уже давно, но ещё не успела спросить, что это такое.

– Вот она, красавица, – чуть ли не радостно сказал он, вкладывая в СВД обойму. – Но в рюкзак не влезает, ствол слишком длинный, – добавил он и улыбнулся собственной шутке.

– Ага, – я кивнула и протянула руку, чтобы взять её. – Можно?

Внезапно откуда-то донеслись автоматные очереди. Мужчина бросил винтовку, чтобы взять свой автомат, и она оказалась в моих руках. Не совсем понимая, что делаю, я прижалась глазом к прицелу и быстро оглядела площадь. Стреляли из дома напротив, откуда-то снизу, видимо, из подвальных туннелей. Направив усиленный прицел туда, я увидела едва различимый в темноте туннеля силуэт человека. Слегка улыбнувшись самой себе, я нажала на курок. Выстрел, от отдачи кольцо прицела вдавилось мне в глаз. Зато оттуда стрелять перестали.

– Ты умеешь обращаться с ней? – удивился мужчина, не выпуская из рук автомата и продолжая осматривать площадь.

– Видимо, – пожала плечами я. – Я не помню.

– И этого не помнишь? Ладно, разберёмся, но сначала дойдём до гостиницы. Там моё убежище.

– Где эта гостиница? – спросила я.

– Прямо перед нами, – он взглянул на какой-то прибор. – Всё, до Выброса пять минут. Если не успеем спрятаться, хана нам.

СВД он у меня забирать не стал. Пригибаясь, мы пробежали через площадь, мимо снова начавшего искрить колеса обозрения, и оказались в укрытии массивного строения, внутрь которого вело несколько проходов – в том числе и подземных. Мужчина повёл меня в один из таких подвальных тоннелей сквозь небольшое пятно лоснящегося и пульсирующего воздуха, при проходе через которое меня отчего-то довольно сильно тряхануло, потом мы поднялись наверх по скользкой от покрывавшего её мха лестнице и оказались в гостинице. Снова подъём – на несколько этажей вверх, пробежка по длинному коридору, и мы оказались перед укреплённой дверью. Мужчина быстро ввёл код на небольшой панели рядом с дверной ручкой, и она открылась. Мы вошли внутрь. Дверь с лёгким стуком закрылась следом. Окна в комнате были чем-то забиты и тщательно проклеены, а обстановка приятно удивляла. Полки у стен, стол, два стула, а главное – пара нормальных кроватей, даже с постельным бельём. Мужчина снял рюкзак и автомат, сел на одну из кроватей и, наконец, снял с головы шлем. Он был брюнетом с короткой стрижкой. На слегка вытянутом, но привлекательном лице задорно блестели зелёные глаза. Указав на укрепленные окна комнаты, он сказал:

– Выброс нас здесь не достанет, а они сюда суются очень редко, так что нам не страшны, – я посмотрела на него непонимающим взглядом, и он добавил. – Монолитовцы.

Голос его был мягким и очень приятным. Я даже немного удивилась, когда услышала. Приглушённый противогазом, он звучал совершенно по-другому.

– Понятно, – кивнула я с порога, оглядывая комнату.

– Да. Кстати, как тебя зовут?

– И этого не помню, – я подошла и села на кровать напротив, положив винтовку рядом.

– Хотя, какая разница, всё равно в Зоне своих имён не носят! – заметил мужчина. – Значит, надо тебе дать новоё имя.

– Новое? – удивилась я.

– Конечно. У каждого сталкера есть своё «зоновское» имя.

– Ну ладно, придумывай, – я вздохнула, потому что это идея придумывать людям другие имена показалась мне абсурдной. Тем временем мой, можно сказать, спаситель, ломал голову над тем, как меня назвать.

– Нужно очень звучное имя, – размышлял он вслух, – ведь вы, женщины, любите всё красивое…

Я пожала плечами. Всё может быть.

– Хорошо. И при этом оно должно подходить к тебе и отображать твой характер или… ну, я даже не знаю! Ты такая странная.

– Странная? – я улыбнулась, мысленно соглашаясь. – Может быть. А-нормальная. Как ты там говорил? Аномалия, да?

– Да. Тебе подходит, хотя обычно имена самим себе не придумывают, – похвалил он. – Приятно познакомиться, Аномалия!

– Мне тоже. А ты…

И тут гостиницу тряхануло.

– Началось, – прошептал мужчина. – Выброс.

Послышался низкий гул, как от ветра в пустой трубе, и пространство вокруг заполнилось миллионами звуков, которых вообще не должно было существовать в природе. Я упала на кровать животом вниз, закрывая голову руками. И мне было отлично слышно, как рядом засмеялся мужчина.

Через некоторое время всё это прошло. Я поднялась с кровати и открыла маленькое круглое забранное толстыми листами железа, словно это была дверь сейфа, окошечко. Снаружи ничего не изменилось, по крайней мере, на первый взгляд. Так же стояли полуразрушенные дома, а под давно остановившимся колесом обозрения что-то искрило.

– Ну и что ты там выглядываешь? – обратился ко мне мужчина.

– Не знаю. Неужели после такого шума там ничего не произошло?

– С чего ты взяла? – мужчина снова сощурился. – Там много чего произошло: аномалии новые появились, и мутанты, и зомби, и вообще много чего нехорошего после Выброса бывает.

– Ха… – усмехнулась я. – Думаешь, я хоть что-то из твоих слов поняла?

– А что, нет?

Я покачала головой и села обратно на кровать.

– Значит, нет, – подытожил мужчина. – Хорошо, постараюсь объяснить тебе всё в самых простых словах, хотя это не так легко. Началось это после второго взрыва на Чернобыльской Атомной Электростанции…

И он начал рассказывать. Прошло, наверное, довольно много времени – часов у меня не было – пока я не узнала от него всё. Что после второго взрыва на прилежащей к ЧАЭС территории образовалась Зона. Она быстро заселилась страшными мутантами, земля была покрыта невиданными аномалиями и представляла огромную опасность для жителей близких к ней территорий. Почти всех жителей оттуда эвакуировали, а в Зону начали организовываться походы с целью её изучения. Учёные нашли в ней особые образования – артефакты, которые впоследствии привлекли внимание и других людей. В Зону по одному потянулись всё новые и новые люди – так появились сталкеры.