Текст книги "Враг народа"

Автор книги: Дмитрий Рогозин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

Третья оборона Севастополя

С каждым годом, с каждым поступком в защиту русских соотечественников КРО все больше укреплял свой авторитет. С ним начинали считаться власти, его имя запоминали в народе. В течение первых двух лет существования Конгресса усилиями и талантом нашего друга – адвоката Бориса Кузнецова – мы выиграли громкие судебные процессы в защиту лидера Русской общины Эстонии Петра Рожка, руководителя Российской общины Севастополя Раисы Телятниковой; освободили из казахстанской тюрьмы русского журналиста Бориса Супрунюка, защитили честь и достоинство нескольких десятков русских правозащитников и патриотов.

Каждая новая победа вдохновляла наших сторонников на продолжение борьбы. В какой-то момент мы поняли, что Конгресс русских общин и наши активисты фактически заменили собой все российское государство, всю нашу власть с ее ведомствами, органами и бюрократами на таком наиважнейшем участке внешней политики, как защита соотечественников.

О выигранном нами в ноябре 1995 года судебном процессе в защиту Российской общины Севастополя я расскажу отдельно, так как он имеет непосредственное отношение к подтверждению российского статуса этого великого русского города. И это несмотря на то, что, подписав в мае 1997 года договор об аренде Россией на 20 лет военно-морской базы в Крыму, Кремль в очередной раз предал Севастополь. Нельзя арендовать то, что принадлежит тебе по праву! Российское государство в вопросе о статусе Севастополя обладает бесспорными правовыми аргументами, а потому непонятно, как наша власть могла без боя сдать свою военно-морскую базу на Черном море, предав веками проживавшее там русское население. Чтобы понять, на чем основаны позиции сторон в этом территориальном споре и что необходимо сделать для возвращения в состав России города-крепости Севастополя, разберу этот вопрос документально.

Позиция официального Киева проста как гипотенуза: Севастополь является неотъемлемой частью Крымского полуострова, который в 1954 году был передан Хрущевым в состав УССР, а затем по наследству достался и незалежной Украине.

Я же считаю иначе: Севастополь является частью суверенной территории Российской Федерации. Украина незаконно удерживает его под своим контролем. Чтобы доказать абсурдность украинской позиции и истинность своей, обратимся к фактам.

Ключевое значение для анализа ситуации вокруг Севастополя и Черноморского флота имеют вопросы соотношений понятий – Главная база Черноморского флота и город-крепость Севастополь. С момента своего основания Севастополь являлся военно-морской крепостью юга России, а с конца XIX века – Главной базой Черноморского флота.

В генеральной схеме городской планировки 1938 года указывалось на специальное оборонное значение Севастополя, требующее согласование всех проектных решений с требованиями обороны. Граница городских земель устанавливалась с учетом размещения объектов Главной базы Черноморского флота. Поэтому Президиум Верховного Совета РСФСР 7 марта 1939 года принял постановление о расширении городской черты. То есть в понятие «город Севастополь» входит не только жилая застройка городской черты, но и территория размещения инфраструктуры Черноморского флота. Новая граница территории Севастополя была подтверждена установкой знаков на местности и легла в основу проектов послевоенного восстановления города как Главной базы Черноморского флота.

Масштабы послевоенных восстановительных работ потребовали рассмотрения вопроса Севастополя высшими органами власти Советского Союза. В связи с особым статусом города-крепости Постановлением Совета Министров СССР № 403 от 25 октября 1948 года и Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 29 октября того же года Севастополь был выведен из состава Крымской области РСФСР и отнесен к категории городов республиканского подчинения РСФСР. С этого времени решения Крымского облисполкома не распространялись на территорию Севастополя – Главной базы Черноморского флота. С 19 февраля 1954 года, «учитывая общность экономики, территориальную близость и тесные хозяйственные и культурные связи», Президиум Верховного Совета СССР по предложению Никиты Хрущева утвердил передачу Крымской области из состава РСФСР в состав УССР. Как было сказано, «в ознаменование 300-летнего юбилея воссоединения Украины с Россией». Особо подчеркну, что речь шла о передаче Крымской области, а не Крымского полуострова! К тому времени восстановленный после войны Севастополь уже шесть лет существовал автономно от области, подчиняясь непосредственно Москве. Каких бы то ни было документов, принятых до декабря 1991 года и пересматривающих статус Севастополя в пользу Украины, в природе не существует.

Что касается Беловежских соглашений, то президент Ельцин «забыл» там обсудить вопрос о Севастополе и Крыме в целом. Ведь если Крым был передан «в ознаменование 300-летнего юбилея воссоединения Украины с Россией», то в связи с «разъединением Украины с Россией» «обручальное колечко» следовало бы вернуть.

Зато Верховный Совет РСФСР и палаты Федерального Собрания нашли в себе мужество поставить вопрос о статусе Севастополя. Так, например, в своем Постановлении № 5350–1 от 9 июля 1993 года Верховный Совет РФ по поручению седьмого Съезда народных депутатов подтвердил «российский федеральный статус города Севастополя в административно-территориальных границах городского округа по состоянию на декабрь 1991 года». Аналогичное заявление принял 29 ноября 1996 года Совет Федерации, в котором, в частности, сказано: «Односторонние действия украинской стороны, направленные на отторжение от России части ее территории (города Севастополя), не только являются незаконными с точки зрения норм международного права, но и наносят прямой ущерб безопасности России».

Столь подробный документальный анализ показывает, что город Севастополь никогда не передавался Украине – ни в 1948, ни в 1954, ни в 1991 гг. Не Черноморский флот «базировался в Севастополе», а сам город был неотъемлемой частью главной базы Черноморского флота СССР и России. В соответствии с Конституцией СССР вопросы обороны находились в исключительной компетенции Союза. В то же время именно Российская Федерация является правопреемницей СССР. Значит, именно она является законной владелицей Главной базы Черноморского флота России – города-крепости Севастополя.

В споре о статусе Севастополя наши оппоненты пытаются ухватиться за последнюю соломинку, указывая на факт отсутствия упоминания о городе-крепости в тексте действующей Конституции России. Мол, все субъекты, все края, республики, области, округа перечислены, Москва и Санкт-Петербург перечислены, а Севастополь – нет. Значит, не входит он в состав России, – утверждают они. На сей счет один мой коллега по фракции «Родина» в Госдуме уже в 2004 году предложил почти анекдотический вариант ответа – включить Севастополь в состав города Москвы как, например, город Зеленоград. В Конституции же нигде не оговаривается расстояние, которое должно отделять административный округ от субъекта федерации. Зеленоград находится от Москвы на расстоянии нескольких десятков километров. Почему же Севастополь, который находится за тысячу километров от столицы России, не может быть признан ее частью?

Я думаю, не стоит искать такие экзотические варианты ответов на провокационные вопросы наших оппонентов. Сам факт их постановки свидетельствует об одном – Украина не располагает доказательствами своих прав на город-крепость Севастополь. А потому и мы не должны участвовать в демагогическом споре, который пытается навязать нам украинская сторона.

Севастополь – наш. И торг здесь неуместен.

Надо сказать, что такой вывод сделали для себя все участники и свидетели громкого судебного разбирательства в защиту Российской общины Севастополя и ее печатного органа в 1995 году. Поводом для него стали утверждения прокуратуры Севастополя, которая, очевидно, действовала по указанию из Киева. В частности, в иске утверждалось, что деятельность общины носит «четко выраженную антиукраинскую направленность», а ее газета, публикуя на своих страницах обращения, заявления и открытые письма в адрес руководства Украины и России, добиваясь для Севастополя российского статуса, делает это «с целью инициировать процессы, направленные на отторжение Севастополя от Украины». Кроме того, по мнению прокурора, «Российской общиной Севастополя проводилась деятельность по незаконному оформлению жителям города российского гражданства и по обеспечению заезда в город консульской группы посольства Российской Федерации на Украине». В третьем пункте обвинения общине инкриминировалось то, что она «разжигает сепаратистские настроения и национальную рознь в Севастополе и Крыму, противопоставляя друг другу жителей украинской и русской национальности, усиливая тем самым политическую и социальную напряженность в регионе».

Адвокат КРО Борис Кузнецов и руководство Российской общины Севастополя не только блестяще выиграли этот крайне важный для всего русского движения судебный процесс, но и сумели зафиксировать в решении севастопольского суда положение о наличии территориального спора между Украиной и Россией о статусе Севастополя. То, что не захотели или не сумели сделать российские власти и МИД под руководством печальной памяти Козырева, смогли сделать активисты-соотечественники, защитившие свою честь и надежно организовавшие «третью оборону» Севастополя.

Есть только одна причина, которая может снять с повестки дня задачу возвращения Севастополя под российское управление, – это воссоединение России и Украины.

Пока же это не стало реальностью, закрепление за Севастополем российского статуса является одной из важнейших задач государственной власти.

Глава IV
«ОСНОВЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРОПАГАНДЫ»

Неистребимая сила правды

Борясь за права соотечественников, Конгресс русских общин, как мог, опровергал созданный врагами России миф о русском народе как о нации-неудачнице. На каждой встрече с людьми, на каждом массовом митинге, где оттачивалось мое ораторское мастерство, я внушал активистам русских организаций: «Спасение России в ваших руках! Ни на кого не надейтесь. Только на себя. Создавайте общины повсеместно, влезайте в борьбу по каждому поводу нарушения ваших прав и оскорбления вашего национального и человеческого достоинства. Сообщайте о каждом достижении в вашей борьбе всем сторонникам и всем противникам. Сторонникам важен положительный пример. Это лучшая агитация. Противникам нужно вселять страх. Никогда не бойтесь врага, даже если он вас сильнее. Пусть он вас боится и ненавидит. Все равно он уже не сможет вам нагадить больше того, что он уже сделал, украв у вас Родину. Но если враг будет вас бояться и ненавидеть страстно, до беспамятства, то вам не потребуются собственные средства массовой информации. Ваш враг сам раздует информационный пожар. Его дым будет виден издалека, он привлечет к вам все новых и новых сторонников. Вас станет много, и рано или поздно врагу придется считаться с вашей силой!»

Действуя агрессивно, инициируя создание отделений КРО на всей территории бывших союзных республик, мы вызвали шквал ненависти и ревности в самой России. Вместо того чтобы поддержать процесс самоорганизации русского народа, Кремль стал чинить нам всевозможные препятствия. В российской прессе появились первые откровенные «наезды», шельмование КРО как «союза русских национал-шовинистов».

Оказывается, защищать право на жизнь и достоинство можно кого угодно, даже макаки в зоопарке, но только не 25 миллионов русских, оставленных Ельциным на съедение кавказским, среднеазиатским, молдавским и прибалтийским фашистам!

Некоторые мои товарищи ежились от уколов либеральной прессы, предлагали судиться с авторами лживых публикаций. Я же всегда относился скептически к разного рода сутяжничеству с газетными борзописцами. Какой смысл ждать извинений от подонка? К чему все эти ритуальные пляски в судах всевозможных инстанций? В лучшем случае, потратив уйму времени, сил и денег, вы добьетесь справедливости в виде микроскопического опровержения где-нибудь на предпоследней полосе этой газетенки – по соседству с рекламой средств против облысения или услуг интимного характера. При этом пошлое издание в отместку напечатает рядом свой комментарий, где повторит все ранее высказанные против вас гнусности, снабдив их еще более пакостной «подливой».

Помню забавный случай, который произошел в середине 90-х с моим товарищем Сергеем Пыхтиным. Он обиделся на какую-то бульварную «комсомольскую» газету, обозвавшую нас то ли «ксенофобами», то ли «шовинистами» – в общем, в привычном для либеральной шпаны стиле. Мы с Савельевым отговаривали коллегу судиться с этим ничтожеством, но Сергей Петрович, будучи династическим интеллигентом, не унимался и требовал «справедливого суда». Что ж, «справедливый суд» состоялся. Более того, мы даже его выиграли, получив на банковский счет КРО компенсацию за причиненный нам моральный вред в размере… 20 рублей! После этого эпизода мы еще долго подтрунивали над нашим другом, полагая, что после такого «успеха» он может рассчитывать на почетное звание «спонсора».

Среди журналистов, безусловно, немало порядочных людей. Многих из них я знаю еще со студенческой скамьи. Но ухаживания за «желтой» прессой смешны. Не стоит метать бисер перед свиньями, роющимися в человеческой грязи. Впервые я понял это еще на первом году обучения в МГУ. Приехала как-то к нам на курс в гости корреспондентка французского иллюстрированного журнала «Paris Match» («Пари матч»). Высокая, жилистая мадам де ля Бросс была с нами очень мила, много хвалила русский балет и нашу культуру вообще и в конце концов попросила пригласить на какую-нибудь студенческую вечеринку, чтобы написать статью о неформальной жизни советских студентов.

Как сейчас помню, мой однокурсник Саша Клоков решил позвать мадам к себе на день рождение в университетское общежитие. Когда ребята убрали со стола грязные тарелки, чтобы разлить чай, француженка незаметно положила рядом с чашками номер газеты «Правда» и щелкнула затвором фотоаппарата. Через неделю нам принесли свежий номер «Пари матч». Репортаж мадам де ля Бросс состоял из идиотских штампов времен «холодной войны». В придачу им шли фотографии с нашей вечеринки с трогательными подписями типа «русские студенты даже на дне рождения читают газету «Правда»».

Еще большими пакостниками оказались наши «либеральные журналисты». В начале 90-х годов вся бывшая советская пресса оказалась без средств к существованию. Журналистские коллективы акционировали популярные газеты и журналы, но удержать их от банкротства не смогли.

«На выручку» пришли воры-олигархи, которым собственные СМИ были нужны для шантажа слабой власти. Березовский, Гусинский и прочие медиамагнаты готовы были предоставить Ельцину информационно-пропагандистские услуги, особенно в период резкого обострения противостояния между Кремлем и Верховным Советом, но в обмен на высокодоходные куски собственности и то, что Кремль будет закрывать глаза на их аферы. Так что олигархи сумели не только «отбить» собственные финансовые вложения в прессу, но и сохранить с ее помощью тотальный контроль над действиями властей. О какой «свободе слова» можно было тогда говорить? Почти весь доступ к эфиру и газетным полосам строго контролировался бандой олигархов. Именно они определяли, кого и сколько показывать, кого замалчивать, а кого подвергать публичным преследованиям.

Вспомним, как весной 1993 года, в преддверии разгона российского парламента, Ельцин решил затеять аферу с референдумом. «Да, да, нет, да!» – твердили ежеминутно с экрана телевизора кинокумиры, телешаманы и прочие маститые деятели культуры и искусств. «Да, да, нет, да!» – отзывались полосы массовых либеральных газет.

Что понимали эти артисты, привыкшие всю жизнь играть чужие роли, с чужими мыслями и чувствами, в сути происходивших в стране зловещих процессов? Что знали о России вчерашние мальчики-мажоры, комсомольцы горбачевского розлива, до глубины души презиравшие все русское и мечтавшие «подзаработать и свалить»? Готовы ли они отвечать за хулу, возведенную ими на свою страну, за пропаганду ельцинского мракобесия, за кровь защитников Конституции, за разваленную и опороченную в Чечне армию, за утрату в народе веры в свою Родину?

Но попробуйте этим продажным «журналюгам» сказать об их подлом ремесле и призвать их к ответу! Они сразу предстанут вам в ином свете – этакими целомудренными гимназисточками, с праведным гневом отрицающими всякие ваши «грязные намеки» на заказной и лживый характер их публикаций. Оставшись с вами один на один, они не преминут пожаловаться на свою горькую судьбу и тяжкую зависимость от владельца и стоящей над ним президентской администрации. Но эти откровения ничего для вас не значат. В следующий раз ваш бывший собеседник нанесет вам еще более коварный удар, опять-таки сославшись на «заказ» и свою «горькую судьбу».

Если же вы действительно сумеете вспугнуть эту продажную стаю, они сразу побегут к «папочке», который, кстати, посчитает, что весь сыр-бор ему на руку и можно в очередной раз громогласно заявить о «независимости российской прессы» и «незыблемости таких демократических ценностей, как свобода слова». И вы столкнетесь с «круговой порукой», с коллективной ненавистью всего «либерального журналистского сообщества», сдобренной порцией официального яда «прогрессивных деятелей», скажем, из «Общественной палатки». Анонимные кремлевские «политологи» снова запишут вас в «фашисты» и закажут какому-нибудь проходимцу найти «стоящий компромат». Не сомневайтесь, даже если вы в своей жизни не совершали ничего подлого и противозаконного, «компромат» все равно найдут. Не связанные с вами и вашей деятельностью факты и полу-факты умелые ручки подлого «политолога» и либерального писаки свяжут так, что вы сами вдруг засомневаетесь в своей добропорядочности.

Любые ваши попытки разбудить у этих проходимцев совесть или хотя бы убедить их не трогать грязными лапами вашу семью, вызовут у ваших гонителей хохот и прилив азарта затоптать вас в грязь окончательно и как можно глубже. «Правда есть ложь, помноженная на клевету» – такова формула «свободы слова» российских либералов.

Чем «свобода слова» в современной России отличается от формулы контроля над СМИ, выведенной Березовским и Гусинским? Прежде всего двумя обстоятельствами.

Во-первых, в крупнейших СМИ сменился хозяин. Вместо Гусинского и Березовского, выгнанных из страны (точнее, им дали уехать), появился новый медиамагнат. Это – администрация президента (АП), которая давно вышла за рамки своих полномочий и теперь грубо вмешивается в политический процесс. Такого произвола власти не было даже во времена СССР.

Наша власть любит жаловаться, что у нее не хватает денег на повышение пенсий, стипендий и зарплат. Зато на подчинение всех мало-мальски значимых средств массовой информации средства она находит. Через ведущие государственные нефтяные и газовые концерны бюрократия прибирает к своим рукам частные издания, вводя, таким образом, полную государственную монополию на СМИ. Причем контроль над прессой осуществляется клевретами администрации президента крайне бездарно, непрофессионально, оскорбительно для действительно свободной и независимой журналистики и гражданской позиции самих журналистов.

То, что эти расходы являются непрофильными для государственных энергетических компаний, – никого не интересует. То, что таким образом власть заливает бетоном последние ростки свободы слова, – никого не волнует. Все это свидетельствует о том, что демократия в России сворачивается как шагреневая кожа.

Второе обстоятельство состоит в том, что олигархи часто ссорились, конфликтовали из-за денег и влияния. Подконтрольные им СМИ также конкурировали, боролись и допускали разноголосицу на политические темы. Назвать это состояние «торговой войны» между олигархическими СМИ «свободой слова» нельзя, тем не менее кое-какая вольница в работе журналистов все же имела место. Бюрократия с этим делом быстро покончила. Теперь все федеральные каналы похожи друг на друга, как вагоны «Красной стрелы» – и пассажиры те же, и проводники те же, и начальник поезда один.

Сегодня гостелевидение заполнено победными отчетами власти и эстрадными развлечениями. Телевидение – оружие массового влияния, причем огромного. Электронно-лучевая пушка – основа кинескопа – как «способ убеждения» намного мощнее и дальнобойнее пушки стальной. Мир телевизионных иллюзий призван отбить у граждан чувство реальности и поместить весь народ в виртуальный коллективный сумасшедший дом. А если кто-то чем-то недоволен, может жаловаться. Например, в «Спортлото».

Нет, не стоит обращать внимание на укусы либеральной прессы. Каждый русский патриот должен гордиться не только победами, но и шрамами от ран, полученных в борьбе с врагами России. Знайте, что очередной злобный пасквиль, помещенный на вас в каком-нибудь модненьком либеральном издании, это почетная награда, которую вы заслужили в бою за Родину.

Задача русского патриотического движения состоит не в том, чтобы огрызаться на либеральных зубоскалов, а в создании собственных средств массовой информации. В чем я точно согласен с «вождем мирового пролетариата», так это в описанной им роли партийной печати. Действительно, только партийная газета может организационно оформить актив политической организации.

Сегодня практически все патриотические партии и движения коллекционируют активистов, приписывая себе десятки, а то и сотни тысяч «мертвых партийных душ». На бумаге все у них выглядит пристойно. Можно даже отчитаться перед Федеральной регистрационной службой о том, что требуемая по принятому Думой закону норма численности партии в 50 тысяч человек, выполнена, и вас можно допустить до выборов.

Партия «Единая Россия» недавно заявила, что преодолела порог в один миллион активистов. Но попросите ту же «партию власти» вывести на улицу хотя бы десять тысяч своих членов! Нет, не за деньги! И не голодных студентов, готовых за 100 рублей напялить на себя партийный фартук «Единой России» и стоять в толпе откровенно скучающих и ковыряющих в носу сверстников на очередном показушном мероприятии в «поддержку Путина». Весь этот «миллион» при первой же опасности для «партии власти» разбежится кто куда. Нет никакой идеи у власти, ради которой за нее пошли бы умирать ее активисты.

Одно дело пить пиво в лагере на Селигере и сидеть в Сочи на коленях у президента, восторженно восклицая потом прессе «Я Ленина видел!». Совсем другое – бороться, рисковать своим положением, работой, перспективой, но бороться, сражаться за свою гражданскую и патриотическую позицию.

У большевиков в партии состояло всего десять тысяч человек. Страна была намного больше по территории нынешней Российской Федерации – Польша, Финляндия, не говоря уж о Прибалтике, Малороссии, Белоруссии, Бессарабии, обширных землях Кавказа, Средней Азии, Южной Сибири, – все они входили в состав Российской Империи. Радио и телевидения не было. Интернета не было. Но была мощная идеология, вера в собственную правоту и своя партийная печать. Каждый член большевистской партии знал свою политическую задачу. Большевики не занимались приписками актива. Они не сдавали отчеты в Федеральную регистрационную службу. Они не бегали в царскую канцелярию за советами, как себя правильно вести. Они занимались своим основным делом – агитацией, пропагандой и организацией партии, способной взять власть. Эти десять тысяч большевиков перевернули не только Россию. Они перевернули весь мир, всю историю XX века. До сих пор икается…