Текст книги "Чужие следы"

Автор книги: Дмитрий Баханцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ЭКСКУРСИЯ

– Ну, все собрались? – спросил дядя Миша.

– Все, все!

– Хорошо. Сейчас проверим ваше снаряжение.

– Я уже проверял, – сказал Павлик. – Еда у всех. Воды две фляги. А у мальчишек кроме корзин еще и удочки.

– Для вас тоже удочку взяли! – похвастался Вовка.

– Ну что ж, коли так, тогда, как говорится, добро. Пойдем на озеро. Дорогу помнишь, командир? Веди!

Павлик достал из кармана привязанный на шнурок компас в латунном корпусе, повертел его в руках, направился через дорогу. Ребята гуськом последовали за ним. Метров через двести кончилось мелколесье и начался настоящий лес. Стало просторнее. Небо поднялось выше. Посветлело.

Красные, коричневые и темно-бурые подосиновики прятались в высокой траве, в мелких кустарниках, а то и прямо как напоказ красовались на чистых полянках. Ребята наперегонки собирали и складывали их в корзинки. Через час сделали привал.

– Дядя Миша! Пойдем дальше! – торопили его ребята, но он не спешил.

– Как-то мы с Павликом ходили на рыбалку, – начал Карасев, – и я убедился, что он не знает ни пород деревьев, ни птиц, ни названия растений. А это, как я ему тогда сказал, очень плохо. Человека ведь недаром называют хозяином природы. А какой же это хозяин, который не знает, чем владеет? То, чего вы не узнаете сейчас, в детстве, потом узнать будет гораздо сложнее. Так уж устроен человек, что больше всего он узнает в вашем возрасте.

– А мы, дядя Миша, знаем, – заявил Вовка.

– Знаем, знаем! – подтвердила Оля. – Честное-пречестное. Хоть сейчас спросите!

– Хорошо, спрошу. Оля! Пойди и принеси мне листья рябины, осины и черемухи. А ты, Вовка, – листья березы и дуба и, если найдешь, ольхи.

Ребята вскочили с места и через минуту представили образцы.

Таня и Валерик тоже быстро справились с заданием.

– Молодцы! – похвалил их удивленный Михаил Петрович. – А вот Павлик сплоховал. Оказалось, что малыши, жившие на даче каждое лето, знают лес гораздо лучше. Придется тебе, Павлик, потренироваться. Больше спрашивай ребят. Это тебе мое задание, – сказал Карасев.

Прогулка близилась к концу. Пора было возвращаться домой. Сделали последний привал. Ребята перебирали сорванные листья, сравнивали их один с другим и пытались определить породы деревьев. Один только Валерик ходил вокруг и с любопытством рассматривал все, что попадалось под ногами: стебельки трав, цветочки, муравьев и других насекомых, раздвигал густые кусты, пытаясь узнать, что они скрывают от глаз человека. И вдруг он закричал:

– Дядя Миша! Ребята! – да так громко, что все, как по команде, вскочили с места.

– Идите сюда. Посмотрите, что я нашел, – и показал пальцем на куст ольхи.

Ребята вместе с Карасевым подошли к нему. Валерик отогнул большую ветку. За ней в неглубоком, заросшем травой окопчике, закрытом со всех сторон кустами, лежала каска, на которой кое-где сохранились пятна серо-зеленой краски, ржавая коробка от противогаза и позеленевшие от времени короткие пузатенькие гильзы.

– Ах вот оно что, – неопределенно произнес Карасев.

Раздвинул руками ветки, подошел к краю окопа, сел на корточки и начал рассматривать находку. Потом Карасев осторожно взял в руки каску и начал ее разглядывать.

– Так вот откуда смерть пришла, – сказал он, показывая небольшую, с копейку величиной, дырку. – Ударила под прямым углом. Обычно они, – Карасев потряс каской, – защищали солдат. Коснувшись ее, пуля скользила и улетала, оставляя после себя вмятину. А эта попала прямо. Солдат встретил врага грудью, воевал до конца. А почему, собственно, солдат? – задал он вслух сам себе вопрос. – Судя по гильзам, стреляли из пистолета. Это определенно был офицер.

Оля нагнулась над окопом и подняла похожую на гильзу серую трубку, закрытую с обоих концов.

– Дядя Миша, что это? – спросила она.

– Медальон, – ответил Карасев, после того как внимательно осмотрел трубку. – Они были у всех фронтовиков. В нем должна находится бумажка, в которой указаны данные его владельца.

– Посмотрите, пожалуйста, посмотрите, что там написано, – хором попросили ребята.

Карасев, повозившись немного с трубкой, открыл ее, но находившуюся там бумажку вынимать не стал.

– Истлела, – объяснил он ребятам. – Если ее сейчас вынуть, она рассыплется в порошок. Но вы не волнуйтесь, мы все равно узнаем, что там написано.

– Как же мы узнаем, если ее нельзя вынимать? – недоверчиво спросил Павлик.

– Очень просто. В милиции есть такой отдел. Научно-техническим называется. Сокращенно мы зовем его НТО. Там есть такая техника, которая позволяет прочитывать текст, залитый чернилами, на сожженной бумаге, если хорошо сохранить пепел, или, как вот у вас, прочитать истлевшую записку.

– А я вот что нашел, – сказал Вовка, выковыривая палочкой металлический предмет.

Вовка очистил его от земли. Ребята увидели большой финский нож. Карасев взял его у Вовки, достал из кармана кусок ветоши и начал протирать, но потом положил финку в карман.

– Займемся ею дома, – сказал он. – А теперь за дело. Тащите сюда валежник и ветки. А ты, Валера, наведи в окопе порядок.

Из свежих веток Валерик сделал веник, вскочил в окоп и начал его подметать. На дальней стенке трава, за многие годы спускавшаяся вниз и высыхавшая, превратилась в войлок. Отдирая ее пальцами, он обнаружил бутылку из темно-зеленого стекла и сразу же отдал ее подошедшему Карасеву.

– Я думал, что там просто стеклышко поблескивает, – а это бутылка.

Карасев, не скрывая волнения, вытер бутылку ветошью, поднес к глазам и начал смотреть через нее на солнце.

– Богатая у нас сегодня добыча, – сказал он.

– А ее открыть нельзя? – спросил Валерик.

– Боюсь рисковать. Если там и вправду что-то есть, то, очевидно, очень важное. Придется подождать.

НА ПОМОЩЬ ПРИХОДИТ МИЛИЦИЯ

В четыре часа дня ребята были возле дома дяди Миши. Со слов Павлика знали, что именно сегодня ему должны сообщить в НТО, что было в медальоне и бутылке. Вскоре Таня начала посылать ребят домой узнавать время. Оля спрашивала у мамы, а Вовка у дедушки.

Еще издали, подбегая к компании, очередной посыльный кричал: «Четыре часа тридцать две минуты», «Четыре часа сорок пять минут», «Пять часов двенадцать минут». И только Вовка собрался в очередную пробежку домой, как из-за поворота показался дядя Миша. Через минуту ребята окружили Карасева.

– Меня ждали? Честное слово? Ах молодцы! Я привез хорошие вести. Пошли ко мне.

Когда все расселись вокруг стола, на котором лежал специально привезенный для них большой куль жареных фисташек, Карасев достал из бумажника два листа, и затихшие в ожидании ребята услышали:

– «Уважаемый товарищ Карасев! Переданный Вами на экспертизу солдатский медальон и пивная бутылка, обнаруженные ребятами в окопе, нами исследованы. В извлеченной из медальона записке удалось прочесть следующее:

«Командир 3-го взвода… роты… полка, старший лейтенант Белов Валентин Петрович, проживавший в Ленинграде, поселок Стрельна, дом 9».

А в записке из бутылки написано:

«Рота Славина из полка Прохорова, находившаяся при наступлении на Ропшу в арьергарде, вчера утром была контратакована большими силами фашистов и окружена. Под вечер основные силы роты вырвались из окружения. Наш взвод их прикрывал. Оставшиеся со мною бойцы взвода ночью зарыли в блиндаже патронный ящик с ротными документами и мелкими группами тоже начали пробираться на Ропшу. Блиндаж находится недалеко от Черной, за Царской дорогой, под большим валуном. Под утро из нового окопа я по одному отправил вперед трех находившихся со мною солдат. Сам уйти не мог, опоздал. Обложили, гады, надежно. К тому же рассвело. Прощайте, друзья. Прощай, Катя. Живи, родная, долго. Прости, что не дожил до победы, что не увижу тебя и нашего Васятку. А теперь пора за работу. Зашевелились фрицы, ползут. А у меня две гранаты и три патрона. Ком. взвода Белов В. П. 18.01.44».

Эксперты полагают, что записка из бутылки написана человеком, данные которого находились в медальоне, найденном в том же окопе, а именно старшим лейтенантом Беловым Валентином Петровичем.

Передайте, пожалуйста, наш привет и благодарность ребятам, нашедшим ценные следы героического прошлого наших воинов, защитивших Родину в Великую Отечественную войну.

Подпись».

Ребята молчали.

– Вот и все, – сказал Карасев. – Докладываю последнюю новость. Сегодня я был в Центральном адресном бюро города и там мне сообщили, что в поселке Стрельна в доме девять проживает Белова Екатерина Михайловна, тысяча девятьсот седьмого года рождения. Вместе с ней живет и ее сын Белов Василий Валентинович, тысяча девятьсот двадцать шестого года. Завтра все вместе поедем к ним и на месте проверим, не тот ли это Белов, которого мы нашли. Заодно захватим и Вовкину находку, может, и ее признают. Карасев достал из ящика стола финский нож. Теперь он был очищен, смазан и блестел, как будто вчера от слесаря. На стальном лезвии хорошо просматривались вытравленные чем-то темные буквы БВП.

А Павлику все время вспоминалась одна и та же фраза записки: «Блиндаж недалеко от Черной, за Царской дорогой, под большим валуном».

ПОЕЗДКА К БАБУШКЕ КАТЕ

В десять утра празднично одетые ребята собрались у автобусной остановки.

На собранные заранее у ребят деньги Оля купила билеты и положила их в карманчик своего фартука. Все заняли места поближе к дяде Мише.

Автобус несся по знакомой дороге, вившейся вдоль капризных изгибов узенькой, но проворной ключевой речушки Стрелка, берущей свое начало в Ропше.

Ехали минут двадцать.

– А вот и ваша остановка, – наконец сказала кондуктор.

Автобус остановился у большого здания из красного кирпича, на одной из стен которого кто-то из озорства написал крупно белилами «Рио-де-колония».

– А теперь смотрите в оба, – сказал Карасев. – Ищите девятый номер.

Дом с двумя верандами под одной крышей и двумя мансардами, обшитый вагонкой и выкрашенный в светло-коричневый цвет, оказался рядом.

Поднялись на крыльцо, и Карасев постучал в дверь, которая вскоре бесшумно открылась. На пороге стоял мужчина в майке, брюках и тапочках на босу ногу. На вид ему было лет сорок с небольшим.

– Будьте добры, нам Екатерину Михайловну, – попросил Карасев.

– Сейчас. Она дома, – сказал и пошел в дом.

На пороге крыльца появилась полная пожилая женщина. Посмотрела сначала на Карасева, а потом принялась внимательно разглядывать толпившихся за его спиной детишек…

– Здравствуйте. Я вас слушаю, – сказала она.

– Мы к вам по важному делу. Если можно, разрешите в дом, – попросил Карасев.

– Пожалуйста, пожалуйста. Ради бога, – засуетилась она.

Повернулась, щелкнула выключателем на стене и еще раз сказала:

– Пожалуйста, за мной.

Провела их каким-то коридорчиком, открыла одну дверь, затем вторую, и они очутились в большой и чистой комнате. Здесь была широкая металлическая кровать с блестящими шарами и горкой пуховых подушек, оттоманка, пузатый комод, буфет, набитый посудой, а посредине комнаты круглый стол, накрытый новой цветастой клеенкой. На стене рядом с буфетом большие рамки с разнокалиберными фотографиями.

– Проходите, проходите к столу, – пригласила хозяйка.

И только после того как все расселись, она взяла стул, села сама и посмотрела на Карасева, как бы давая понять, что серьезный разговор можно начинать.

– Вы меня извините, но вначале скажите, как звали вашего мужа? – начал Михаил Петрович.

При слове «мужа» она вздрогнула и уже другим голосом, как будто вдруг охрипла, глуховато произнесла:

– Валя. Валентин. Валентин Петрович Белов.

– Девятьсот четвертого года?

– Да, да. Тысяча девятьсот четвертого года, – повторила она.

– Вы похоронное свидетельство получили?

– Получила, но уже после войны, этак в году сорок девятом или пятидесятом. Сейчас покажу. – Встала, подошла к пузатому комоду, порылась в пухлом старом ридикюле и подала Карасеву бумажку.

– «Уважаемая Екатерина Михайловна!

На ваш запрос о муже Белове В. П. сообщаем: старший лейтенант Белов Валентин Петрович 1904 года рождения пал смертью храбрых при героической защите города Ленинграда. К сожалению, точного времени гибели и места захоронения установить не представилось возможным», – прочитал вслух Карасев. Немного помолчав, продолжил, обращаясь к хозяйке: – Мы пришли сказать вам, Екатерина Михайловна, что знаем, вернее, что нашли место гибели вашего мужа. Вот этот мальчик, – Карасев показал на Валерика, – нашел окоп, а эта девочка, ее зовут Оля, нашла в окопе личный медальон Валентина Петровича, по которому мы узнали, что это именно он. Место нами замечено и надежно укрыто. Кстати, в том же окопчике мы нашли этот нож…

– Я нашел нож, – неожиданно громко сказал Вовка.

– Посмотрите, может, признаете, – продолжал Карасев. Екатерина Михайловна осторожно взяла нож и начала его разглядывать. И вдруг громко крикнула:

– Вася! Вася! – поднялась из-за стола и проворно выбежала из комнаты.

Вскоре она привела с собой мужчину, открывшего дверь.

– Мой сын, – сказала она. – Когда началась война, ему было четырнадцать. Эти люди, – торопливо начала она объяснять Василию, – нашли место, где погиб наш отец. Нашли документы. А вот это помнишь? – и сунула в руки сына нож. – Смотри же, смотри. Помнишь, как батя хотел тебя наказать, когда ты его потерял? Я тогда весь двор излазила, а нашла, – и, уже обращаясь к Карасеву, продолжала: – Перед войной Валя служил в Ленинграде и в каком-то кружке обучал своих солдат, как безоружному отбиться от вооруженного. Забыла, как назывались эти занятия. И были тогда у мужа деревянные пистолеты, ножи и еще что-то. Потом Валентин где-то купил или сам сделал этот нож. «Это мое боевое оружие», – не раз говорил он. И на фронт с собою взял. И вот оно опять дома…

– Да, это батин нож, – сказал Василий, осмотревший финку. – Мама! Чего же ты ребят не угощаешь?

– Ой, забыла, милый! От таких вестей – голова кругом. Но ничего, сейчас мы это исправим. Включи, сынок, чайник, – и стала суетливо покрывать скатертью стол, расставила чайную посуду, поставила вазу с печеньем, сахарницу, варенье.

– Ну а пока чайник закипит, посмотрите картинки, – и подала детям два толстых альбома с открытками и фотокарточками.

Вскоре раздался голос Оли:

– Ой, мальчики! Смотрите, смотрите, здесь Костя Рыжий.

Все подбежали к ней. Подошел и Карасев. Действительно, на фотографии рядом с высоким смуглым черноголовым пареньком стоял Костя и чему-то улыбался.

Потом Михаил Петрович подошел к Екатерине Михайловне, отвел ее к окну и тихо, чтобы не отвлекать ребят, сказал:

– Вот еще одна находка в том же окопе. Здесь место, точное время гибели Валентина Петровича и несколько его слов лично вам, – и подал ей записку из бутылки.

Она надела очки, прочла записку, тяжело поднялась и тихо вышла в другую комнату, видимо, опять к сыну. Минут через десять они вернулись оба.

НАЧАЛО ПОИСКА

Только через неделю, когда приехал дядя Миша, ребята собрались у него. Было решено начать поиск блиндажа.

Неожиданно под конец разговора пришел дедушка – Алексей Иванович. Ребята насторожились. Алексей Иванович не спеша вынул из кармана большой лист, сложенный вчетверо, развернул его на столе Карасева, подозвал к себе ребят и, как бы продолжая прерванный разговор, начал:

– Вот наш садоводческий поселок. Верхнюю, западную его границу я обозначил коричневой линией. Выше нее, на запад – сплошной лес. Километра через три, примерно параллельно верхней границе поселка, течет Черная речка. Ее я начертил синим фломастером. Сам лес, между поселком и речкой, так же поделен просеками, прорубленными с востока на запад. Раньше ими пользовались как дорогами. По некоторым и сейчас можно проехать, другие заросли молодняком. Сохранились только пешеходные тропинки.

Алексей Иванович, высокий, сухощавый, не обращая внимания на недоумение ребят, спокойно водил карандашом по своей самодельной карте.

– Вот Черная речка. А это Царская дорога. Видите? На месте их соприкосновения я поставил крестик. Если Белов пишет: «Недалеко от Черной речки за Царской дорогой», то искать надо в этом квадрате. Я обвел его красным. Второй крестик – место найденного вами окопа. Возьмите, ребята, может, пригодится мой труд, поскольку я слышал, что вы собираетесь отыскать блиндаж. Похвально. Приветствую, – и подал карту Павлику.

Как только за Алексеем Ивановичем закрылась дверь, ребята уставились на дядю Мишу. На их лицах читался вопрос: «Что все это значит?» Договорились, что поиск блиндажа будет тайной звездочки, а прошла всего неделя, и о ней уже знает дедушка. Даже карту успел нарисовать.

– Это я ему рассказал. Не мог я скрыть от него нашу операцию. Он сам воевал в этих местах, записку Белова читал. Вот я и попросил его помочь вам, – сказал Карасев.

Солнце все выше поднималось над горизонтом. Не обращая внимания на его жаркие лучи, на перекрестке двух лесных дорог, на широкой скамейке, сидели два приятеля – Павлик и Валерий. Сегодня они вышли на первую разведку.

Валера, лучше знавший лес, водил прутиком по карте.

– Вот здесь находимся мы. Видишь? Дед даже скамейку нарисовал. Направо просека идет в сторону поселка. Налево – к речке. До этой, до следующей, просеки – метров пятьсот. Это будет Царская дорога. И идет она… постой, постой, да как же это он, этого не может быть… – тихо говорил он про себя.

– Что ты бормочешь? – не выдержал Павлик.

– Дедушка, видимо, рисовал карту по памяти и сделал две ошибки. Он забыл, что вот в этом месте, отсюда и до речки, есть еще две просеки. А у него их нету. И потом, на его карте не нарисована высоковольтная линия, которая идет по лесу в сторону Русско-Высоцкой.

– Значит, он ставил знаки приблизительно? – Павлик показал крестики на карте.

– Об этом и я думаю. То ли спешил, то ли по рассеянности забыл…

– Тогда давай вернемся и спросим у него.

– Что ты, что ты! – запротестовал Валера. – Он, может, специально так сделал, чтобы проверить, какие мы следопыты. Знаю я его штучки. Найдем, а потом скажем: «Ну что, дедуля, умеем искать?»

– Но уже середина августа, – возразил Павлик. – Через полмесяца – школа. А потом, когда еще сюда приедешь.

– Ничего, – не сдавался Валерик. – За оставшееся время можно обшарить не только этот квадрат, в каждом окопе, до самого Ломоносова, можно побывать.

– Ну здесь-то ты загнул! – не выдержал Павлик.

Валерик не стал спорить и, став серьезным, спросил:

– Какой избираем маршрут, командир?

Павлик повернул к себе карту, сверил ее с компасом, ответил:

– Идем прямо до Царской. На ней свернем влево и до самой речки. Отметим на карте все, что пропустил твой хитрый дед.

Валерка оказался прав. На пути к речке они обнаружили не две, а три просеки. Последняя шла не параллельно остальным, а как-то наискосок, с севера к востоку. Нарисовали на карте три нитки высоковольтной.

Так как работа была только на перекрестках, а расстояние между ними метров пятьсот – семьсот, Валерик пытался использовать любой удобный момент, чтобы хоть ненадолго шмыгнуть в лес и посмотреть грибы. Павлику наконец надоело это.

– Грибы будем искать на обратном пути, – сказал он. – Ты все время по лесу шастаешь, а мне одному идти скучно. Тоже мне товарищ. Ты лучше расскажи, что вы с Вовкой за цирк устроили с газетой, когда я пришел к вам первый раз.

Валерка смутился, но ответил:

– Просто играли… Так я возле себя Вовку удерживал. Он все куда-то исчезал, и мне нужно было его искать. А когда он поверил Косте насчет поросят, я и стал пугать его этим. Скажу, бывало: «Без меня ни шагу, а то напорешься на заколдованных поросят», вот он и ходил за мной целый день, как пришитый.

– А почему Вовка с Олей все время цапаются? – спросил Павлик снова.

– Сейчас уже не то, – смеясь ответил Валера. – Посмотрел бы ты, что раньше было. Цирк. Даже соседи собирались смотреть. С утра друзья – водой не разольешь. Бегают, играют, смеются, аж завидки берут, а вечером дерутся. Сейчас не то, – еще раз повторил он. – А почему? – спросил и сам ответил: – Скучали, вот у них только и дела было – капризничать и драться. Ну а сейчас другое дело. В звездочке все заняты делом. А продолжают цапаться так, по привычке.

Около двенадцати часов были у речки. Отдохнули, набрали воды во флягу, свернули в свой квадрат, который дедушка обвел красным, и медленно пошли в сторону дома. Свое задание на сегодня выполнили, а теперь – грибы.

У Валерика корзина была меньше, и примерно через час он ее наполнил доверху, а сейчас шел рядом с Павликом и отдавал ему то, что находил сам.

– Ты этих, что в красных беретах, берешь? – спросил он и показал на траву под деревом.

– Так это же подосиновики, – обрадовался Павлик, – да сколько же их здесь…

– Они, они, – смеялся Валера. – Бери, даю бесплатно…

Павлик поставил корзину на землю и торопливо начал срезать красные. Валерка тоже опустился на колени.

– Валера! А Валера! – шепотом позвал Павлик.

Тот оглянулся.

– Ложись, – так же тихо скомандовал Павлик и сам лег на землю.

Совсем рядом, метрах в ста, за их спиной, горел костер. Возле него сидели двое. Один повыше, как будто взрослый, а во втором они узнали Костю. Костер горел возле бугра, но на самом деле это был или блиндаж, или окоп.

– Мы же, кажется, оттуда шли, как не увидели? – спросил Павлик.

Валерик пожал плечами.

– Давай хорошенько запомним это место – и быстрее домой к дяде Мише.

Но Карасева не оказалось дома. Оставили ему записку.