Текст книги "Чужие следы"

Автор книги: Дмитрий Баханцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

ПАВЛИК

Десять лет Павлик прожил в городе. И за это время только два раза отдыхал летом за городом. Да и то неудачно, так как отправляли его родители с соседним детским садиком и попадал он почему-то в малышковые группы. Поэтому в памяти остались только путешествия от жилого корпуса на игровую площадку. Впереди он, самый большой, за ним, взявшись руками за длинную веревку, цепочка желторотых гусят под присмотром нянь медленно брели туда, а потом обратно.

А как хотелось побыть в лесу, побегать по лужайкам, искупаться в речке!

И с таким же нетерпением, как ждал он когда-то поступления в школу, считая месяцы, недели, дни, Павлик ждал и давно обещанной мамой поездки в садоводство к тете Поле. И как ни тянулось время, долгожданный день пришел. Позади три года школы, три дня сборов. И вот он на конечной остановке автобуса. Смотрит в тетрадный лист, на котором тетя Поля нарисовала план поселка, и соображает, как найти нужную ему улицу. К нему наклонился мужчина и тоже посмотрел на листок.

– Кого-нибудь разыскиваешь?

– Ага. Тетю Полю. Васильеву Полину Ивановну. Она живет вот здесь, – и Павлик показал точку на плане.

– Так нам же, парень, по пути.

Свернули направо и пошли по широкой и ровной как стрела дороге, зажатой с двух сторон густыми лесозащитными полосами. Сзади, в двух километрах – Ропша. А далеко впереди – Петергоф.

– Надолго к нам? – поинтересовался новый знакомый.

– На все лето! – весело ответил Павлик.

– Тогда давай знакомиться. Я живу недалеко от вас. Так что видеться мы будем часто. Моя фамилия Карасев. Зовут Михаил Петрович, но ты можешь звать меня просто: дядя Миша.

– А я Павлик.

Минут пятнадцать шли они прямо, потом повернули влево. Наконец дядя Миша сказал:

– Ну, парень, я уже пришел. Тебе тоже недалеко, – и показал на улицу, где был виден дом под белой крышей. – А пока, если хочешь, зайди ко мне.

– Спасибо! Я уж лучше потом, – ответил Павлик, свернул на улицу, которую ему показал дядя Миша, и засмотрелся на крышу дома, на верхушке которого важно сидел вырезанный из жести петух, а еще выше, на длинном шесте, дребезжал флюгер.

– Что ты делаешь? Не смей! Как тебе не стыдно обижать маленьких! – услышал Павлик голос девочки.

Повернулся и увидел метрах в десяти на обочине дороги высокого худого мальчишку. На вид ему было лет двенадцать-тринадцать. Он старательно растаптывал песчаные куличики и пещеры. Два мальчика испуганно, исподлобья смотрели на разрушителя. Вокруг бегала светловолосая девочка и кричала: «Подожди, Костя, подожди! Приедет папа, я ему все расскажу!»

– Перестань, тебе говорят! – что есть силы крикнул Павлик.

Костя поднял голову, осмотрелся, сошел с кучи песка и ухмыляясь подошел к Павлику.

– Интересно, откуда здесь взялся этот шкет? – проговорил он ни к кому не обращаясь. – Такого лыцыря мы чего-то раньше не встречали. – И вдруг схватил Павлика одной рукой за воротник, а другой начал больно щелкать его по лбу.

Павлик взвыл от обиды и попытался вырваться, но Костя держал его крепко. Тогда он ударил Костю носком ботинка по ноге. Тот вскрикнул, ухватился руками за ушибленное место и… заплакал. Павлик растерялся. «Большой, а плачет!» – подумал он. Девочка, кричавшая до этого на Костю, схватила Павлика за руку, втащила в калитку своего дома, а немного погодя отвела его к тете Поле, дом которой был совсем рядом.

По дороге, вздыхая, как старушка, она приговаривала:

– Ай-я-яй! Ай-я-яй! Что же теперь будет? Ты, мальчик, не знаешь Костю Рыжего. Он тут самый большой. Чуть что, сразу стукнет. Он даже девочек бьет и никого не боится!

Девочку звали Таней, фамилия ее была Царева, но ребята звали Царицей.

ЗНАКОМСТВО

– Оля, оставь Тузика в покое, – сказала мама. – Сколько раз тебе говорили – не трогать животных. За столом надо только есть. Смотри на Павлика, какой он молодец, всю кашу съел, не то что ты. Ешь, Павлик, еще, не стесняйся. А ты, неугомонная, сиди спокойно. Сейчас налью чаю.

– Не хочу чаю…

– Оля! Последний раз предупреждаю, будешь капризничать, отдам Тузика тете Люсе, Ваську выгоню из дому, а тебя отведу в милицию. Хватит. Надоели твои фокусы. Когда папа уезжал в экспедицию, ты обещала слушаться, а теперь опять за свое. У соседей не дети, а радость, а ты у меня – слезы.

– А зачем ее в милицию? – спросил Павлик.

– Чтобы проучили хорошенько. Ты что, первый раз слышишь, что всех баловников, которые не слушают родителей, ведут в милицию. Там даже комната такая есть и называется детской.

А когда, после завтрака, Оля с Тузиком убежали в сад, тетя Поля продолжала:

– Хоть бы ты на нее повлиял. Большой уже, в четвертый класс перешел.

– Хорошо, я попробую, – ответил Павлик и тоже пошел на улицу. Оля сразу подбежала к нему и затараторила, показывая на грядки.

– Смотри, это «красавица Загорья», это «мысовка», это «комсомолка», а это «фестивальная», – объясняла она сорта клубники.

– Как ты их различаешь? Они же все одинаковые, – спросил он.

– Что ты, что ты, – горячилась Оля и объясняла снова: – А на этих грядках клубника еще маленькая. Ее посадили осенью. Я за ней сама ухаживаю, рыхлю и каждый день поливаю. У меня даже ведерки есть. Смотри.

– Такие маленькие?

– Это так кажется. А когда они полные, попробуй подними.

– А для меня ведра есть?

– Таких нету, а большие ты не снесешь.

– Снесу. Давай попробуем.

Оля вынесла из сарая ведра, и они побежали к водоему. Павлик наклонился, зачерпнул полное ведро и с трудом вытащил его обеими руками.

– Вот видишь, – сказала Оля.

– Что видишь, что? – не сдавался Павлик. – Если эту воду разлить в два ведра, то я их снесу запросто.

Так и сделали. Принесли воду на огород, вылили ее в лейки и начали поливать. После того как была полита грядка, за которой ухаживала Оля, Павлик спросил:

– Ты что, милиции боишься?

– Очень.

– Была там?

– Нет, но скоро поведут. Я совсем разбаловалась. Есть не хочу. Без разрешения на речку бегаю. Позавчера папину чашку разбила. А мама у меня знаешь какая, чуть что, сразу в милицию.

– Зачем же ты балуешься?

– Сама не знаю. Расту одна и некому на меня влиять – так мама тете Люсе говорила. А папа наш все время в командировке.

– Теперь я на тебя буду влиять.

– Ты?

– А что? Я ведь уже пионер, а ты еще маленькая, – ответил Павлик.

– А бить меня не будешь?

– Вот еще, что выдумала. Я девчонок не трогаю, а с тобой мы и так договоримся. Ты же мне все-таки сестра.

– Если так, – неуверенно сказала Оля, – то я согласна. Влияй.

– Только чур, – продолжал Павлик, – чтоб потом не отказываться. Ты должна, понимаешь, слушаться меня во всем и старших тоже. Поняла?

– А маму?

– Конечно. Ее в первую очередь и даже больше всех, – продолжал Павлик. – Ты смотри на меня, что буду делать я, то и ты делай. Но имей в виду, примешься за старое, перестану с тобой дружить и уеду домой.

– Не примусь. – Она хотела еще что-то сказать, но, посмотрев направо, крикнула: – Мама! Мама! Иди сюда. Иди скорее. Кто-то редиску рвал и потоптал грядку.

– Ну что ты скажешь. Снова какая-то нечистая сила нашкодила.

– Это ребята.

– Не ребята, а хулиганы. Ну подождите, сорванцы, доберусь я до вас, – погрозила она кому-то и ушла.

– Павлик, пойдем на веранду, я тебе покажу что-то. Только скинь, пожалуйста, тапочки, мы здесь босыми ходим. Так лучше.

На веранде стояли стол, несколько стульев, оттоманка, зеркало и этажерка с игрушками. Вся нижняя полка этажерки была занята куклами. Оля подала Павлику скамеечку, пригласила сесть и – необычно серьезным голосом сказала:

– Это мои куклы. Знакомься с ними. Вот эту, самую большую, зовут Пупсыня. А это – Пупсиха, – начала она тыкать пальцем в грудь куклам, сидевшим по росту. – Вот Пупся, – продолжала она. – Вот – Пупсишка. А эти маленькие, Пупсик и Пупсенок, их братики.

– Ну и что? – спросил Павлик.

– Как что? – не поняла Оля. – Я же тебя знакомлю с ними…

– Я не девчонка, чтобы возиться с куклами, да и зовут их как-то не по-людски. Психи – Пупсихи. Ты это сама придумала или их в магазине так назвали?

– Что ты, что ты, – испугалась Оля, схватила Павлика за руку, потащила на кухню и зашептала: – Ты думаешь, что это тебе просто куклы и все. Фигушки! Это они днем такие. Сидят и не шелохнутся. Потому что хитрые. А посмотрел бы ты на них ночью, когда они разговаривают, поют и танцуют, тогда бы ты не говорил: «Психи – Пупсихи». А называли мы их вместе с Валеркой. Тузик мой тоже умеет разговаривать. А нашего кота Ваську они не любят и боятся, потому что он злой. Издевается над Пупсенком. Топчет его лапами и кусает…

– Выдумываешь ты все, – начал было Павлик, но Оля продолжала:

– В прошлую ночь, только я легла, еще, наверное, и не уснула, как вдруг слышу – говорит Пупся: «А наша Оля опять Тузика наказывала». А Пупсиха, та тоже: «Ничего, ничего, девочки, доиграется она. Быть ей в милиции. Она не только Тузика обижает, но и Пупсенка не любит». Это я-то не люблю Пупсенка! Тоже мне сказала. А тут и Тузик заговорил: «Пусть она меня еще хоть раз за ухо дернет или в углу привяжет, так я не посмотрю, что она большая. Возьму и тяпну ее за палец. А то как служить ей на задних лапках, как слушаться на уроках и выполнять разные команды, так Тузик. А чуть что, так меня же в угол. Когда мама велела ей сидеть дома, она не послушалась, убежала к Тане». И тут все загалдели: «Надо жаловаться, надо жаловаться!» А Пупсыня, эта, самая большая, говорит: «Она исправится. На нее теперь Павлик будет влиять. Он положительный».

Утром проснулась, – продолжала Оля, – смотрю на Тузика, а он как будто ничего не знает. Сразу видно, что притворяется. Пошла к куклам, а те тоже сидят себе смирненько как ни в чем не бывало.

– Выдумываешь ты все. Не могут куклы разговаривать. Животные тоже не говорят. Это тебе приснилось.

– Ну и пусть, – не сдавалась Оля. – Может, они с тобой не разговаривают, а со мной всегда, но только почему-то ночью, – сказала она тихо, – а днем молчат…

Прибежал откуда-то Тузик и начал тереться у ног Оли.

– Сейчас, сейчас, Тузик, пойдем.

– Куда? – спросил Павлик.

– На улицу. Я с ним каждый день занимаюсь.

– И он уже что-нибудь умеет?

– А как же. Пойдем – посмотришь.

На улице за калиткой, возле кустов красной рябины, была маленькая площадка. Здесь Оля поочередно вынимала из сумки резиновый мячик, коротенькую палочку, старую варежку, косынку, свежий гриб и давала Тузику нюхать. Потом шла на полянку, за штабель с дровами, и что-нибудь там прятала. Возвращалась и командовала: «Ищи!» Тузик срывался с места и, уткнув нос в землю, мелкой трусцой бежал в сторону штабеля дров. Брал находку в зубы, весело бежал назад, отдавал ее Оле, а взамен получал конфетку. Но когда нашел спрятанный гриб, то в зубы его не взял, а стал сердиться и громко тявкать.

– Я учу его искать грибы, – объяснила она Павлику.

– Собаки грибов не ищут, – неуверенно сказал он.

– Ищут. Ищут, что ты. Это коты не умеют, хотя Вовка и учит своего Уголька.

Павлик ушел. К Оле подошла мама.

– Ну как, познакомилась с братцем?

– Познакомилась, познакомилась. Ты знаешь, какой он храбрый. Вчера так Рыжему дал, что тот заплакал и убежал с нашей улицы.

– Павлик побил Костю? Когда же он успел?

– А как шел к нам. Костя, понимаешь, потоптал наши куличики. Ну, Павлик ему и всыпал. Теперь Костя к нам и не заглянет…

«Час от часу не легче, – подумала Полина Ивановна. – Удружила сестра. Со своей никак не совладать, а тут – мальчишка».

– Путаешь ты что-то, – сказала она Оле, – как это он мог побить такого сорвиголову.

ЗАКОЛДОВАННЫЕ ПОРОСЯТА

– Пойдем к ребятам, – предложила утром Оля. И они направились на соседний участок.

– Что они делают? – спросил Павлик, показывая на двух мальчишек, к которым они подходили. Старший с увлечением хлестал грязную газету. Прут свистел, газета после каждого удара прыгала врерх, а он все не унимался. Меньший стоял в стороне и боязливо поглядывал на газету. В правой руке он держал длинную палку, а левой крепко прижимал к груди черного котенка.

– Валера! Что ты делаешь? – спросила Оля у старшего.

– Поросенка рублю.

– Какого поросенка? – переспросил Павлик. – Это же старая газета.

– Не газета, а зеленый поросенок, только он заколдованный. – Валера перестал махать прутом, выпрямился и вытер вспотевшее лицо. На вид он был ровесником Павлика. Высокий, худощавый, пшеничного цвета волосы, аккуратно расчесанные на пробор. На лице мелкие веснушки. Второй – чуть помладше. Он пока рос больше в ширину. Вовка, так звали младшего, оседлал свою палку и запрыгал на месте, временами покрикивая на своего беспокойного «скакуна».

– Это Павлик, – сказала Оля. – Он мой брат. Будет у нас жить. Он уже пионер. Не дерется и будет на меня влиять.

– Не дерется?… – протяжно спросил Валерик. – А Костю кто стукнул?

– Какого Костю? – спросил Павлик.

– Рыжего. Знаешь, какой у него на ноге синяк. Мы видели. Он сказал, что натравит на тебя Зеленого поросенка.

– Какого?

– Зеленого, – оглядываясь по сторонам, шепотом произнес Валерик.

– А что мне сделает его поросенок?

– Зеленый? – тараща в испуге глаза, переспросил Валерик.

– Хотя бы и Зеленый, – не сдавался Павлик.

– Да знаешь ли ты… – и ребята, перебивая друг друга, рассказали, что здесь в лесу, недалеко от их садоводства, живут страшные заколдованные поросята. – Красный, – говорил Валерик, – это так себе. Он просто кусается. Желтый кусает только за живот. А Зеленый… – и здесь Валерик снова перешел на шепот. – Зеленый может съесть тебя всего вместе с тапочками.

– А сами-то вы видели этих поросят? – поинтересовался Павлик.

– Нет, поросенков мы не видели, – сказал Вовка. – Нам о них Костя рассказывал. А вот как они пищат и хрюкают, слышали. Поэтому и в лес теперь не ходим. Боимся. Но мы часто видим, как Костя им еду носит. А один раз в сетке даже пиво было. Это я заметил, – ухмыльнулся Вовка.

– Пиво поросятам? И они его пьют?

– Так они же заколдованные. Им все можно, – ответил Валерик.

– А Костю они не кусают?

– У Кости есть такая соль. Он ее в спичечном коробке носит. Как только захочет какой-нибудь поросенок его укусить, а Костя ему соль под нос: «На – нюхай. Нюхай!» Поросенок хвост подожмет – и бежать.

– Опять набезобразничали! – услышал Павлик чей-то голос. Обернулся и увидел дедушку, собиравшего на Валеркином огороде кем-то вырванную и оставленную на грядках редиску.

– Снова приходил поросенок? – спросил дедушку Вовка.

– Дались тебе эти поросята, – с досадой ответил дедушка. – Они, внучек, на двух ногах ходят.

«Василий Михайлович! Василий Михайлович! – звали кого-то на дороге. – Идите сюда, и побыстрее. Вас ждут».

– Это дядя Петя кричит. Ночной сторож, – пояснил Валерик. – Побежали и мы, послушаем, что у них там.

У крайнего дома толпились люди. Дверь дома была открыта настежь, а в окне выбито стекло.

– Такого здесь еще не было, – услышали они голос женщины, стоявшей впереди всех. – Так, чего доброго, и по другим домам пойдут…

– Да, завелась какая-то пакость, – говорил старик, опираясь на клюку.

– Дежурить надо, дачники. Дежурить. Всем обществом по очереди.

– А сторож зачем? – крикнул кто-то.

– Сторож за всем не усмотрит. Он у вора всегда на виду.

– А что взяли?

– Вон сам хозяин идет, сейчас узнаем.

Толпа расступилась, и в дом рысцой вбежал мужчина с рюкзаком за плечами. Минут через пять он вышел.

– Ерунда, украли мелочь. Три банки консервов, что на столе лежали, – сказал он. – А дверь я сам забыл закрыть.

– А вы чего, ядрена-палка, под ногами путаетесь! – накинулся на ребят старик. – А ну, марш отседа! Рано вам такие разговоры слушать!

– Дедушка! Это, наверное, поросенок приходил, – сказал Вовка.

– Что-что? Поросенок? Какой такой поросенок? – переспросил дед. Но Валерик ухватил Вовку за руку, и они убежали.

Под вечер, когда вся компания ребят: Павлик, Валерик, Вовка, Таня и Оля – собралась в конце своей улицы на широкой поляне, отделяющей садоводство от леса, Оля спросила:

– Павлик, а ты пионер?

– Конечно.

– А вот Валерка говорит, что в младших классах звездочки бывают. А что это такое?

– Разве Валерка или Таня не рассказывали? Они же второй класс кончили. Понимаешь, собираются человек пять в отряд, занимаются полезными делами, готовятся в пионеры.

– Вот бы у нас организовать такую звездочку, – сказала Оля.

– Тоже выдумала. Звездочку на даче. Что это тебе, школа? – вмешался Валерик.

– А вот и неправда. Татьяна Дмитриевна нам говорила, что звездочка может быть везде, где только есть ребята, – возразил Павлик, – главное, организоваться и найти дело…

– Я согласна быть в звездочке, – первой высказалась Оля.

– Я тоже согласна, – подала голос Таня. – И командиром пусть будет у нас Павлик. Он самый большой и пионер… – Сказала, потом запнулась, посмотрела куда-то вдаль и вдруг весело закричала: – Смотрите, смотрите! Вон из-за леса какой большой верблюд вылезает, на горбе у него… на горбе… курица, – и рассмеялась.

Над лесом висело большое темно-серое облако.

– Не курица, а собака, – запротестовал Вовка.

– Это не верблюд, а лошадь. А на ней человек, – уверенно сказал Валерка. – Где же вы горб видите?

– Это слон, – переменил свое мнение Вовка.

– Да что вы, слепые, что ли, – не сдавалась Таня, но тут их перебили.

– Почему не купаетесь? – спросил кто-то.

Все обернулись. Возле них стоял высокий мужчина. Через руку у него висел перекинутый серый плащ. На голове такого же цвета шляпа, сдвинутая на затылок. Павлик сразу узнал дядю Мишу, с которым шел от автобусной остановки.

– Сегодня вода холодная, – за всех ответила Таня.

Мужчина сел рядом с Павликом.

– О чем спор? – весело спросил он.

– Мы звездочку хотим создать. А Валерик говорит, что на даче нельзя, – сказала Таня.

– А я думаю, что можно, – вмешался Павлик. – Правда же, дядя Миша? Мы и на даче можем сделать много полезного.

– Ну что ж, звездочка – дело важное. Только не разбрасывайтесь. Найдите действительно какое-нибудь интересное дело, – сказал дядя Миша.

– Дядя Миша, – продолжал Павлик. – Вот ребята говорят, что в лесу какие-то заколдованные поросята появились и Костя им еду носит. Я думаю, это все выдумки, правда ведь?

– История занятная. Кто-то, видно, хочет напугать вас. – Потом обращаясь к Павлику, добавил: – Неплохо бы тебе самому повидать Костю перед тем, как он пойдет в лес. Ну, мне пора.

– Кто это? – спросили ребята Павлика, когда мужчина ушел.

– Это дядя Миша. Милиционер. Но не тот, что по улице ходит. Он просто работает там, а в форме не ходит.

– А что же он там делает?

– Воров, наверное, ловит, – ответил Валерик.

– Я уже у него дома вчера был, – продолжал Павлик. – Он живет здесь недалеко. Учил выжигать по дереву, угощал чаем и обещал взять на рыбалку…

– Вот это да-а-а, – протянул Вовка.

– Ну теперь держись, Костя Рыжий, – сказала Таня. – Пусть он еще раз придет на наш песок, я сразу к дяде Мише побегу.

ТУЗИК

Когда Оля и Павлик прибежали домой, Полина Ивановна сразу усадила их за стол. Здесь же на веранде сидела их соседка. Она держала на руках Тузика и гладила его рыжую шерстку.

– Красавец! Ничего не скажешь, красивый щенок. Где вы его только достали?

– Знакомые из Ропши принесли. Он тогда был такой маленький, что даже бегать не мог. А теперь так носится – Оле не догнать, – ответила Полина Ивановна.

– Да, молодец, смотрите, смотрите, ну прямо-таки лев. Даже гривка есть, – продолжала хвалить Тузика соседка.

– А вы знаете, – вклинилась в разговор Оля. – Он все, все понимает.

– Тебя только слушай, наговоришь…

– Честное-пречестное, – продолжала Оля. – Недавно ко мне пришли ребята и мы решили играть в прятки. Стали в круг, и Танька…

– Таня! – поправила ее мама.

– И Таня рассчитала нас. И вот, понимаешь, мама, водить пришлось Боцману.

– Оля! Ну сколько раз тебе говорить…

– Вовке, Вовке, – поправилась Оля и, боясь, как бы ее не перебили, скороговоркой продолжала: – А он отказывается. «Не буду, – говорит, – водить, вы Тузика не посчитали». А Таня ему в ответ: «Тогда давай и твоего Уголька считать». А он знаешь какой упрямый. «Ты, – говорит, – Царица, моего котенка не тронь. Он – животное маленькое, еще только учится, а вот когда подрастет, тогда всегда – пожалуйста». Поставили мы Тузика в круг и снова начали считать. И что же думаешь? Водить пришлось ему. И знаешь, как он нас искал? Станет за сундук, чтобы не подглядывать, и ждет как миленький. И только когда кто-нибудь крикнет «Пора!», он выскакивает и всех находит. Вот только, когда он водит, на чердаке нельзя прятаться. Он еще не научился по лестнице лазать. А когда, мы остаемся с ним вдвоем, я учу его искать. Куда бы чего ни запрятала, все равно найдет. А когда играем в космонавтов, он сидит, скучает и ждет.

– Ну здесь ты что-то сочинила, – сказала соседка. – Такой маленький и уже ищет…

– А ведь Оля правду говорит. От этого бесенка ничего не спрячешь. Все найдет, – поддержала Олю мама.

Рассказывая, Оля нет-нет да и поглядывала на Тузика. Слушает ли.

– Только он очень обижается, – продолжала она, – когда его обзывают. Если я нечаянно скажу «Танька» или «Боцман», то ты меня всегда поправляешь. А его зовут, кто как хочет: ты вот говоришь на него то Тузик, то щенок. Тетя Дуся обзывает его Малявкой, а ребята еще хуже – кто Пузик, кто Карапузик, а некоторые еще чище – Тузик-Пузик-Карапузик. А Валерик так один раз даже назвал его Тузище-Пузище. Разве ему не обидно?

– Ладно, ладно, заступница. Чай остыл.

Оля посмотрела на Тузика, а тот только и ждал этого, прыгнул ей на колени.

– Видели фантазерку, – сказала Полина Ивановна, – и Тузик у нее умница, только что не разговаривает…

– Разговаривает, разговаривает. Ты только послушай…

– И кот-мурлыка, который мышей не ловит, тоже у нее какой-то необычный, – продолжала Полина Ивановна.

– Так он же Пупсенка обижает, – чуть не плача выкрикнула Оля.

– Вот-вот. А какие прозвища она дала своим куклам. На сытый желудок не выговоришь.

– Разве плохо? Пупсыня, Пупсиха, Пупся, Пупсишка, Пупсик и Пупсенок, – выпалила одним духом Оля.

– Хорошо, хорошо. Даже очень хорошо. Пей чай. А было бы еще лучше, если бы ты слушалась маму.