Текст книги "Штурмовая пехота (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

– База, у нас тут сложности, – связь уже разорвали, пришлось установить ее заново, и это получилось не сразу, нам ответили только после пяти минут тщетных взываний. – Требуется воздушная поддержка.

Ну да, пяток дронов с ракетами, и дрищи вынуждены будут убраться.

– Мм, сейчас приглашу офицеров, – сказал док Чжан, выслушав рассказ комвзвода. – Подождите. Мы вызовем.

– Чего-то не то у них творится, – буркнул вернувшийся к нам Ингвар. – Троллевы души. Продали бы нас за три копейки, если бы это было выгодно.

В словах его прозвучала неожиданная горечь, явно связанная не столько с нынешней ситуацией, сколько с воспоминаниями из земной жизни.

– Штурм, прием! – рация ожила, и мощный голос Нгуена наполнил подземелье. – Слышите меня?

– Слышу, – отозвался Шредингер.

– Нет возможности оказать поддержку. Разведданные говорят о скорой атаке с востока. То есть наличные дроны требуются тут.

– Что за чепуха? – Вася ждал кулачищи, скулы его отвердели.

И я был с африканцем полностью согласен – расстояния по авиационным меркам крохотные, это не от Москвы до Австралии долететь; чтобы нанести удар по дрищам, понадобится минут пятнадцать. Нас банальным образом кидали, и что самое паршивое – непонятно по какой причине.

Эрик сплюнул, Нагахира забормотал что-то про «акульи потроха», даже на бесполой физиономии Фернандо отразилось нечто вроде раздражения, и только Сыч сохранил индейскую невозмутимость. Ну да, этому вождю семинолов – кстати, из какого он племени? – хорошо, он уже мертвый, ему ничего не надо.

– Вам нужен драный ключ или нет⁈ – спросил Шредингер дрожащим от гнева голосом. – Если мы все тут ляжем, то вы его не получите! И вся миссия пойдет коту под сраный хвост! Что происходит?

– Комвзвода, не забывайся! – рявкнул Нгуен, и в ушах у меня зазвенело.

Девчонки из «Балды» переглянулись – кому, как не им, знать толк в мощных голосах? Явонду уже подняли и привели в себя, и теперь она стояла, одной рукой опершись о стену, а другой вытирала потное лицо.

Командир роты заговорил дальше, уже спокойнее, затирая про сложную тактическую обстановку, нехватку летательных аппаратов из-за потерь во время ночной бури, о перебоях в работе транспортной зоне, которые породила та же буря, повредившая антенны, которые срочно приходится менять вот прямо сейчас, о том, что мы должны вырваться из ловушки сами, и прочий бла-бла-бла…

Но я почему-то ему не верил, все это казалось не более чем завесой из слов, за которой Нгуен прятал… что? Желание провалить наше задание, чтобы повесить неудачу на Збржчака, а потом свалить и его самого, чтобы занять освободившееся место с куда большей зарплатой?

Остальные слушали этот треп с мрачными лицами, Ричардсон презрительно кривился.

– По данным разведки, на полигоне небольшая группа дрищей, стволов тридцать-сорок, не более, – Нгуен успокоил себя собственными речами, и перешел к более практическим вопросам. – Они попали сюда еще до включения системы безопасности и выйти не могут. Подкрепление к ним подойти тоже не может. Вы вполне сами в силах с ними справиться. Приказ остается прежним – доставить ключ в часть, пока наши научники инструкции расшифровывают, куда его применить, чтобы вся эта свистопляска закончилась.

Тридцать-сорок? Без тяжелого вооружения? Ну в принципе да, но не без потерь…

– Меня понял, Штурм? Прием! – закончил комроты.

– Так точно, – тут взгляд Шредингера упал на стоявших у стены девчонок, и уродливую физиономию исказила мерзкая ухмылка. – База, пусть умные головы снова включат камеру. Хочу кое-что вам показать. Прием!.. Торвальдссон, где ты там?

– Э… да, сейчас, – Нгуен, судя по голосу, несколько растерялся.

– Камера работает, – перебил его док Чжан. – В чем дело?

– Гражданские, улыбочку, – попросил Шредингер; ого, а он оказывается тот еще тролль. – Торвальдссон, повернись!

Ингвар выполнил приказ, встал лицом к группе «Балда».

Тамурда подняла средний палец, Явонда так и осталась стоять, опершись о стену одной рукой и другой вцепившись в хвост. Зато Гелия и Азна устроили настоящее шоу, сложили губки бантиком и изогнулись так, как наверняка делали на сцене – тугие полупопия в одну сторону, выпяченная грудь в другую, руки на тонких талиях, взгляд наглый, дразнящий.

– Держите меня семеро, – сказал Эрик, в глубине подземелья кто-то застонал.

– Что?.. Что это?.. Откуда⁈ – судя по голосу, Чжан забился в истерике.

– Гражданские женского пола, – не погрешив против истины, доложил Шредингер. – Человеческого облика. Свалились с неба на спасательном челноке. Я пытался доложить об этом ночью, но меня не стали слушать, обвинили в том, что я набухался и вообще не в себе.

– Приди ко мне, красавчик, я сделаю тебе хорошо, – зазывно произнесла Гелия, подмигивая камере на шлеме Ингвара.

– А я сделаю тебе плохо. Отшлепаю негодного мужика! – подыграла Азна. – По жопе! По жопе!

С разных сторон донеслись смешки.

Из рации донесся треск – то ли это сломалась пополам умная голова Чжана, то ли док просто свалился в обморок.

– База? – спросил Шредингер, так и державший морду кирпичом. – Прием, База? Торвальдссон, отвернись, а то они там нервничают. Гражданские, спасибо за содействие.

– С тебя причитается, носатый, – буркнула Гелия, а Тамурда захохотала во весь голос.

Блок связи ожил только минут через пять – ну пока отпоили Чжана успокоительным, пока нашли новый микрофон вместо того, который он забрызгал слюнями и еще чем-нибудь.

– Э, Штурм, – прокаркал динамик. – То есть они настоящие?

– Так точно, – устало отозвался Шредингер.

– Не может быть такого, откуда… Ладно, ведите их сюда, – док наконец собрался с мыслями внутри излишне умной головы. – Ключ – приоритет один, гражданские – два. Прорывайтесь к нам.

И на этом сеанс связи закончился.

– Пакуй эту бандуру, – велел комвзвода Хамиду. – Десять минут, чтобы перекусить. Затем будем отсюда выбираться. Есть у меня один хороший план… – и тут его мрачный взгляд почему-то остановился на мне.

* * *

Креветочную икру я выскреб из банки одним движением ложки, и зажевал галетным бутербродом – сверху галета, снизу галета, а между ними кусочек чуть подсоленного мяса. Запить это желе с привкусом лимона, и все, ты сыт и готов к дальнейшим подвигам.

– Время вышло, – объявил Шредингер. – Ричардсон, у тебя есть приятель дрищей. Настучал ли он им на нас – это мы потом разберемся, а сейчас его используем… – он сделал паузу, и уставился на меня, но я не опустил и не отвел глаз: пусть несет свой бред, я при чем. – Сунем под пули. Так что ноги в руки, третье отделение, и вперед…

Нам выпала задача изображать ложную группу прорыва.

С отключенными экранами выскочить на поверхность, шарахнуть очередями по дрищам, вытянуть их на себя и увести подальше на запад, к дредноутам или даже за них. Чтобы за нашей спиной остальные смогли выбраться и во все лопатки почесать на восток, унося самое ценное – ключ и девушек «человеческого облика».

– Панацы, вы как, завещание написали? – бодро спросил Эрик, пока мы проверяли состояние автоматов и запасы амуниции.

– Не каркай! – огрызнулся на него Фернандо.

Ага, и тебя проняло, безволосый!

– Удачи, да пребудет с вами Аллах, – пожелал Хамид – ему как носителю блока связи придется остаться с комвзвода.

– К черту, – Ричардсон обвел нас внимательным взглядом. – Ну, пошли!

И он полез вверх, сначала по лестнице, затем по скобам на потрескавшихся стенках колодца. Я потащился за ним, цепляясь одной рукой, а в другой сжимая приготовленную к броску гранату.

Снизу донеслось надсадное сопение Васи.

Комотделения откатился в сторону, я рывком выбросил себя на поверхность и прыгнул в другом направлении. Мгновения с поднятой головой мне хватило, чтобы оценить обстановку – палящее белое солнце в зените, алое тоже довольно высоко, и вокруг серые, разлохмаченные фигуры со стреляющими палками в лапах.

Граната кувырнулась в воздухе, застрочил автомат Ричардсона, Вася вылетел из колодца словно черный и очень злой джинн из бутылки.

– Получи! – заорал он, но крик потонул в грохоте разрыва.

Атака наша была чистым безумием, но видимо по этой причине она и застала дрищей врасплох. Они засуетились, и пока соображали, что делать, на поверхности оказалась половина отделения.

– На прорыв! – заорал Ричардсон, и мы повскакали на ноги, взмесили барханы обутыми в берцы ногами.

Две очереди сошлись на враге, что закрывал нам дорогу, и он пошатнулся, бросился в сторону. Второй появился справа, и бежавший рядом со мной Рашид споткнулся на ровном месте, калаш его опустился, глаза выпучились от боли.

– Держись, – сзади налетел Вася, подхватил раненого, потащил на себе, не обращая внимания на его стоны.

Неожиданно перед нами оказалось пустое пространство и два куба, один закутан в апельсиновое сияние, второй в пронзительно-голубое.

– Ходу! – Ричардсон оглянулся. – Нагахира, Сыч – замыкаете! Макунга, уколи его! Перевяжем потом!

Я подскочил к Васе, на ходу выдернул из кармана разгрузки чехол под шприц-тюбик: удобная штука, в нем лекарство сохранится в целости. Рашид даже не вздрогнул, когда игла вошла ему в предплечье, но тут же обезбол подействовал, и раненый немного расслабился.

А мы уже мчались дальше.

Комотделения вел нас точно посередине между кубами, в точку, где сходились, но не смешивались два облака света.

Оглянувшись, я убедился, что дрищи остались за спиной, но все же погнались за нами. Разбились на две группы, одна ушла чуть правее, другая левее, видимо чтобы не дать нам уйти, но двигались они явно не на максимуме скорости.

Ну и куда им спешить?

Но дальше, там где остались вырытые нами ямы и распахнутые люки, на поверхности полезли фигуры в шлемах и камуфляже – одна, вторая, третья с горбом рации на спине, потом несколько женщин. Отлично, мы свою задачу выполнили, отвлекли врага и дали остальным уйти подальше.

Осталось выжить самим.

В светло-голубое свечение я окунулся, словно в воду, и судорожно сглотнул загустевший воздух. Обнаружил, что вместо левого колена у меня снова протез, что я не бегу, а ковыляю, а истошный, злобный голос внутри верещит «Инвалид! Инвалид! Серов – инвалид!».

– Стряхните их с меня! – завопил кто-то рядом. – Они кусаются!

– Экраны! – донесся спереди крик Ричардсона. – Включили!

Я вскинул руку ко лбу и нащупал крохотное утолщение на обруче, которое следовало нажать. Тут же все стало как надо, жуткое видение исчезло, и даже бирюзовое свечение вроде бы потеряло яркости.

Этот куб ударил по нам, и вытащил из подсознания худший страх каждого.

– Помочь? – спросил я у Васи, который продолжал тащить Рашида, тот безвольно болтался, словно огромная кукла, и почти не перебирал ногами, правая штанина потемнела от крови.

– Ничего, справлюсь, – дышал Макунга тяжело, на висках вздулись толстые жилы.

– Экран включу, – я активировал прибор на шлеме Рашида, чего тот похоже не заметил, поскольку был на грани сознания.

Голубое сияние закончилось неожиданно быстро, перед нами воздвиглась серая, уходящая в вышину стена дредноута с ползущими по ней бликами.

– Пять, шесть, семь, восемь… – считал Ричардсон выбегающих из светящегося тумана бойцов. – Пятнадцать… одного нет, проклятье! Хотя мы же Хамида забыли! Туда,быстрее!

В той стороне, куда указывал комотделения, виднелся очень удобный бархан, достаточно высокий, чтобы за его гребнем устроить засаду.

Но мы не успели, мы только подбежали к его подножию, когда из сияния начали появляться дрищи. Первый сгустился из него словно призрак, рядом нарисовался второй, третий очутился у них за спиной.

Да, их было меньше трех десятков, немного, но на нас вполне хватит.

– Достали, – констатировал Ингвар, втыкая в автомат полный магазин. – Вжарим им?

– Погоди, – я вскинул руку.

– Ты чего раскоман… – начал Ричардсон, но тут и он заметил то, что мне бросилось в глаза практически сразу.

Дрищи не спешили гнаться за нами, они вертели черными головами в капюшонах, словно принюхивались, и вид у них был растерянный. Оружие в чешуйчатых лапах не смотрело в нашу сторону, каждый целился куда хотел… они нас не видели!

Это что, виной всему включенные экраны?

Система восприятия дрищей построена на тех же принципах, что и у созданий полигона, столбоходов и безголовцев?

– Тихо, – сказал Ричардсон. – Стоим на месте, и не двигаемся.

Мы замерли, и стало слышно, как между кубами шуршит ветер, как грохочут выстрелы очень далеко на востоке – видимо не соврал Нгуен, нападение на часть все же состоялось. Дрищи собрались в кружок, встали голову к голове, и к прочим звукам добавилось протяжное шипение, от которого саднило в животе и хотелось зажать уши.

А затем они выстроились цепочкой и ушагали на юг, скрылись из виду.

– Как хорошо-то, – пробормотал комотделения. – Макунга, что там с Рашидом.

– Так это, помер он, – сказал Вася. – Истек кровью.

* * *

Рашида мы похоронили неподалеку от дредноута, зарыли в песок и постояли, обнажив головы.

А затем хлебнули водички из термосов – эх, немного ее там осталось – выстроились в походный порядок и двинули на восток. Шредингер и остальные встретят нас у девятого куба, и дальше мы пойдем вместе – к пролому в заборе, через который на полигон и проникли.

В тот момент, когда шагавший впереди Сыч вступил в бирюзовое свечение, оба куба мигнули и погасли.

– Это еще что за шутки? – сказал Ричардс.

Кубы тут же вспыхнули снова, но не равномерным, цветным сиянием, а пульсирующим белым. От него мгновенно заболели глаза, захотелось нацепить черные очки, которые я, в отличие от Васи, так и не купил.

Тяжелое гудение надвинулось сзади, точно гул неспешно катящегося по рельсам исполинского паровоза. Оглянувшись, я увидел, что белые и синие блики исчезли с боков дредноута, их место заняли желтые и лиловые искры, неторопливо ползущие сверху вниз, точно замедленные капли дождя.

Система безопасности полигона что-то переключила внутри себя, возможно перешла на новый режим, и весь вопрос – чем это грозит нам?

– Да укрепится моя священная плоть, – одними губами, еле слышно произнес случившийся рядом Симон, и я не выдержал – вздрогнул.

Как минимум один сектант в нашем отделении есть, и это ровно на одного больше, чем хотелось бы.

– Ты слышал? – Вася нагнулся ко мне, чтобы говорить в самое ухо.

Я кивнул.

– Не того мы закопали, – продолжил он. – Но ничего, и до этого доберемся.

Избавиться от Симона неплохо, конечно, но лучше бы сначала разговорить его и узнать, нет ли рядом других каннибалов, и не принадлежит ли к их приятной компании наш новый командир взвода? Но как… надо попытаться вспомнить фразочки, которыми обменивались Цзянь и прочие уроды типа Джавала.

Мы прошли между двумя кубами, затем миновали еще два, перед нами распахнулась Воронка. Бьющий из нее фонтан газа стал пожиже, но никуда не делся, а еще мы увидели башни – и на севере, и на юге; они остались такими же непроницаемо-черными, но в то же время изменились.

В чем заключается это изменение, я сказать не мог, но оно буквально царапало глаз.

– Ух, скорее бы выключить всю это цветомузыку, – заметил Эрик. – Надоела она мне. Хуже песка этого сраного.

Я тем временем подобрался поближе к Симону и повернувшись к нему, тихо произнес:

– Священная плоть нуждается в укреплении.

Он глянул на меня черными, словно маслины глазами, в которых светились презрение и неприязнь, бородка клинышком с стиле Дон Кихота воинственно поднялась.

– Что ты, обнаглевшее мясо, можешь знать о священной плоти? – спросил он медленно, делая паузы между словами.

– Истина лишь в ее пожирании… – начал я, вспоминая, что слышал тогда, когда избитым лежал на полу душевой, а каннибалы обменивались надо мной паролями и отзывами.

Симон недоверчиво хмыкнул.

– Пожирание и извержение создают этот мир, – выталкивать из себя эту формулу было трудно, я слишком хорошо помнил, что творили те, кто ей пользовался: куски окровавленного мяса над костром, человеческого мяса, и бесстрастная морда Цзяня, ловко орудующего ножом, изрекающего сектантские истины.

Эх, тогда мне было не до того, чтобы вслушиваться и запоминать.

– Вкус открыт нам, – это я помнил точно.

Симон расслабился, тонкие губы даже тронуло нечто вроде улыбки, он нахмурился.

– Вкус плоти святой, поэтому только он и сущ… – на этом месте я понял, что перегнул и совершил какую-то ошибку, может быть эту фразу положено озвучивать только жрецам вроде Цзяня, или может быть он трактовал догму не совсем каноничным образом, или я ошибся в какой-то детали.

– Не понимаю, о чем ты, да, – буркнул Симон злобно. – Чепуху несешь какую-то. Перегрелся на солнце?

Ну что же, не получилось.

– Да, – сказал я и отвернулся.

Мы обогнули воронку, и сердце мое забилось чуть чаще, поскольку стало видно, что к западу от девятого куба, который пульсирует точно так же, как и остальные, сбились в кучку наши. Ветер принес раздраженный возглас, порожденный женским горлом – девчонки наседали на Шредингера, махали руками, пытались что-то ему доказать.

– … обосравшийся тупой тиран, вот ты кто, носатый! – услышал я сердитый голос Гелии.

Даже ругательства из ее уст звучали музыкой.

– Ты будешь ползать у наших ног и вымаливать прощение! – Тамурда прыгала и размахивала кулаками перед лицом комвзвода.

Но не на того напали.

– Я выполняю приказы, – сказал Шредингер. – Так что закончили детский сад, и тихо. Вопросы к моим командирам. Ага, а вот и третье отделение, – он повернулся к нам. – Ричардсон, докладывай!

Пока тот рассказывал, что мы потеряли одного, но в целом все нормально, мы разглядывали девчонок, и Эрик в процессе сладострастно причмокивал.

Группа «Балда» невероятным образом сохранила привлекательность и свежий вид. Девчонки употребили вчера какую-то дрянь, потом их корабль сбили, они оказались в условиях жесткой пустыни, вместе с нами бегали туда-сюда, потели, напрягались и пугались, не спали ночь, даже не причесывались.

Но после этого выглядели идеально: глаза блестят, кожа гладкая, ни морщинки, ни прыщика, и волосы не спутались, играют искрами на солнце!

Как такое возможно?

– Рашида жалко, но что делать, – Шредингер почесал свой длинный нос. – Двинулись. Передовое охранение на твоих, Ричардсон.

Пульсация кубов терзала глаза, но я мигом забыл про нее, когда мы вышли на открытое место. Дорогу на север, к башням нам преградил настоящий вал из песка, не очень высокий, метра в два, но основательный: на его гребне копошились многочисленные безголовцы, сновали туда-сюда, как муравьи.

– Это как? Это что? – спросил Вася. – Это они построили?

Часть полигона за прошедшую ночь превратилась в настоящую крепость, и на ее территории оказался тот «пролом», через который мы сюда пробрались.

– Есть новости и похуже, – в эту фразу Симон вложил всю унылость своего голоса.

Вдоль последнего ряда кубов шагали столбоходы, двигались группами по трое, в ту сторону и другую… они патрулировали территорию, и маршрут этого патруля тянулся, насколько мы могли видеть, от песчаного вала на севере до самой ограды на юге.

– Интересно, на сколько хватит заряда в экранах? – спросил Ингвар. – На час?

Глава 11

Шредингер не дал нам особо печалиться, он сразу погнал нас дальше, рыкнул «Проскочим!».

Вскоре стало видно, что патрули столбоходов движутся не просто по песку, а по траншее глубиной в полметра и шириной метров в пять. Мы вышли к ней, когда три лязгающих железных создания только-только прошагали мимо в сторону крепости, не обратив на нас внимания.

Экраны пока работали, а девчонок мы прятали меж бойцов.

Сыч первым соскочил на дно траншеи, и тут же оно будто вскипело, из песка выстрелили сотни крохотных фонтанчиков, с противным шелестом разбежались в стороны.

– Что это, вашу мать? – воскликнул Эрик.

– Контрольно-следовая с сигнализацией, – отозвался Ричардсон. – Сыч, давай назад!

Индеец прыгнул обратно, но оказалось поздно.

Миновавший нас патруль – три почти одинаковых столбохода – остановился. Перестал двигаться и другой, находившийся на юге, метрах в пятидесяти, создания полигона дружно повернули головы в нашу сторону.

Раскинулись конечности из металла, и я с удивлением обнаружил, что один из троицы несет что-то вроде пращи, а у другого в свернутом крыле запас катышков из песка, которые непонятным образом не рассыпаются. Свистнул воздух, и первый снаряд полетел в нашу сторону, упал правда далеко, но дело было не в этом!

Создания полигона не только строили укрепления, они использовали метательное оружие, о котором еще вчера не имели представления!

– Оба-на, – сказал Вася, когда второй катышек ударил его в грудь, да с такой силой, что могучий африканец покачнулся.

Патрульные с юга уже бежали к нам, раскачиваясь на коротких ногах и издавая раздраженный скрежет. Дно траншеи больше не кипело, но враг теперь примерно представлял, где мы, и вооруженный пращей столбоход опять раскручивал ее, а третий, с пустыми «руками», решительно шел на нас.

– Уходим, веером, – Ричардсон оглянулся через плечо туда, где остался Шредингер с основными силами взвода, но там просекли ситуацию и остановились.

Третий катышек едва не угодил мне по шлему, и мы начали отступать, бросившись врассыпную. При таком отходе враг не поймет, куда точно мы направились, и не получит хорошую цель из кучки бойцов.

– Вот ведь мокрожопики железные, чтоб их, – пробормотал комвзвода, когда мы добрались до него.

Столбоходы больше лупили из пращ по пустому месту, но методично изучали окрестности траншеи, склоняя головы к самой земле. Думать о том, что у них может прорезаться нюх на уровне собачьего, как-то не хотелось – в этом случае нам точно каюк.

– Попробуем через вал? Вдоль забора, того-сего? – предложил Ганс по обыкновению таким тихим голосом, что его едва было слышно.

Шредингер мгновение размышлял, катая желваки на скулах, потом кивнул.

Ну и само собой, передовым дозором, охранением и заодно разведкой он назначил нас. Вал приблизился, и я разглядел, чем занимаются ползавшие по нему безголовцы – они выдавливали из собственных животов горсти песка, формировали из них кирпичи и клали поверх стены.

Но там, где сооружение примыкало к пылающему янтарным пламенем периметру, этих созданий практически не было.

– Пошли! – воскликнул Ричардсон, и мы рванули вперед всей толпой.

Стенка вала выглядела достаточно пологой и твердой, чтобы по ней можно было взобраться. Но еще она почему-то была очень скользкой, словно покрытой льдом, так что я на первом же шаге съехал и едва не упал.

Рядом с проклятием шлепнулся Нагахира, уселся на задницу Эрик, и только Ингвар невероятным образом сумел удержаться. Через мгновение он оказался наверху, и когда повернулся к нам, то я обнаружил на обычно спокойном его лице изумление – норвежец увидел, что находилось внутри крепости.

Зато его заметил ближайший безголовец, зашипел как змея, и бросился в атаку.

– Ингвар! – гаркнул я, но он и сам уже развернулся, вскинул автомат.

Очередь разрезала сложенное из песка тело пополам, безголовец рухнул на вал и скатился за него. Но закопошились остальные, и судя по целенаправленным движениям, экран норвежца больше не прикрывал.

Батарейки наконец сдохли.

– Как муравьи, – сказал Вася, глядя на спешащих к нам созданий, и в чем-то был прав.

Бежали они совсем не так шустро, как многоногие насекомые, но при этом читалась в их движениях механистичная, бесстрастная решительность, готовность уничтожить все на своем пути и даже сожрать… хотя сожрать им было нечем в силу отсутствия рта, ну значит хотя бы засосать в себя, поглотить.

Ингвар спрыгнул с вала, не дожидаясь приказа – все понимали, что не прорвемся.

– Обалдеть, и куда теперь нам деваться? – спросил Эрик, выдергивая чеку из гранаты. – Ведь не отстанут.

Мы отходили от вала, и создания полигона шли за нами, они воспринимали уже не только норвежца, а и других, поскольку маскировка понемногу прекращала работать.

– Башня, – я оглянулся.

Та башня, где мы искали удравшего Франсуа, где прятали Марию и ее подружек, высилась прямо за нами, в каком-то километре.

– Вы с ума сошли? – глаза Ричардсона выпучились, когда я озвучил ему идею. – Хранилище же⁈ Внутрь нельзя!

– Мы там были, – поддержал меня Вася. – И вернулись, братан. На первом этаже норма. Дальше вот соваться не стоит… – и он передернул плечами.

– И небольшая дыра, легко защищать, – добавил я.

– Ладно, я доложу, суну голову в львиную пасть, – и комотделения побежал в сторону командира взвода.

Тот, к моему удивлению, возмущаться и спорить не стал, тут же согласился – вероятнее всего он просто не знал, какие опасности могут крыться внутри черной колонны. Ну и мы отправились уже в неизвестно какой за эти сутки забег по надоевшему до чертиков песку.

Безголовцы не могли равняться с нами в скорости и отстали.

– Что… ты… видел? – пропыхтел на бегу Сыч, глядя на Ингвара. – Там… внутри?

Норвежец поморщился, видно было, что он колеблется.

– И это не знаю как назвать… гнезда? Дома? Их там много… мы бы не прошли точно. Удивительно, но они ведут себя разумно. И с какой скоростью изменились?

У него дыхание на бегу не сбивалось, наверняка он мог не только говорить, но и петь. Готовили эту белокурую бестию на совесть, вот только где и для каких задач готовили? Вероятность того, что для превращения в пушечное мясо на каком-то полигоне, очень невелика.

Тем временем мы обогнули башню, и оказались у пролома в ее стене, безголовцы на какое-то время потеряли нас из виду.

– Внутрь! Третье, разведать, что в глубине! – принялся отдавать распоряжения Шредингер. – Первое – занять оборону в проломе. Гражданских заводим! Шевелитесь!

Ну вот, и никакого «спасибо» за то, что мы вспомнили про это убежище.

* * *

В зале первого этажа ничего не изменилось, даже гильзы, выброшенные нашими автоматами во время стычки с дрищем, лежали нетронутыми.

– Вы правда были там? – спросил Нагахира, указывая на лестницу. – Что видели?

– Много… – Вася на миг задумался, а потом выбрал самое верное слово: – неприятного.

– Чем бы загородить этот проход? – Ричардсона беспокоили более практичные вещи. – Вдруг там наверху бродит кто. Ладно, расположимся тут… О, даже одеяла тут в наличии. Серов, Макунга, доложите комвзвода, пусть женщин сюда отправит и всех, кто не нужен.

К Шредингеру мы вернулись ровно в тот момент, когда снаружи, за проломом возникли первые безголовцы.

Глаз, ушей и всего прочего у них не имелось, но двигались они уверенно, не на ощупь. Перебирали кривыми ногами, но к самой башне почему-то не подходили, бестолково бродили вокруг.

– Не стрелять, – комвзвода хмыкнул. – Они нас почему-то не видят? И строение тоже?

У меня имелось подозрение, что этим существам, созданным для защиты полигона, системой безопасности на программном уровне запрещено приближаться к хранилищам и тем более лезть внутрь… но моего мнения никто не спрашивал, и поэтому я промолчал. Сходство с дрищами, несмотря на внешние различия и прочее, казалось еще более очевидным – неужели те тоже искусственные творения?

Нет, невозможно, они же по-настоящему разумны, используют оружие и одежду.

Но что будет со столбоходами и безголовцами через год-другой, или даже через столетие-другое, если их не трогать, дать им свободу и ресурсы? Может тогда они научатся делать минометы и танки, и преодолеют табу на проникновение в хранилища?

– Значит, чисто там? – сказал Шредингер, выслушав наш доклад. – Тогда все внутрь. Ганс, кроме твоих.

Зал вызвал у комвзвода сдержанное одобрение, но расслабиться он нам не позволил. Едва успели разместить девчонок с комфортом – все четверо уселись на одеяло тесной кучкой и прислонились к стене, – как Шредингер велел начать инвентаризацию, сколько у нас осталось воды, еды и патронов.

Вышло, что запасов у нас негусто, и придется затянуть пояса, и в бой вступать с большой осторожностью.

– Жрать, пить и стрелять только по приказу, – озвучил комвзвода новые правила жизни.

– А отливать? – спросила Тамурда, но он не обратил на нее внимания, обратился к Хамиду:

– Заводи шарманку. Попробуем связаться…

В рации батарейки еще не сели, так что она бодро замигала огонечками, но вот связи внутри башни не было совсем. Толстые черные стены, возведенные так, чтобы экранировать все на свете, не пропускали даже помехи.

– Ждем темноты, – резюмировал Шредингер. – Там вылезем наружу. Пока отдыхаем. Кстати, гражданские, – он посмотрел на девчонок, – вы вроде как петь умеете? Голосом?

Азна посмотрела на него устало, Гелия фыркнула.

– Ну так спойте нам, – развил свою мысль комвзвода. – И сыграйте эту самую, музыку. В благодарность за многократное спасение ваших очень ценных организмов.

– На чем, носатый? – спросила вокалистка, отбрасывая с лица прядь светлых волос. – Оглядись. Ты видишь тут гитары, барабаны, синтезатор? Колонки, звукача, микрофоны? – говорила она все ожесточеннее.

– Так вы же вроде профессионалы, прямо крутые, – Шредингер склонил голову набок. – Сопли подобрали и придумали что-нибудь. Если у меня нет автомата, – он поднял калаш, – тогда я сражаюсь тем, что под рукой, камнем, палкой, кулаком, пока не упаду дохлым. Слабо?

Гелия снова фыркнула, но Тамурда положила руку ей на плечо, и они зашептались.

– Ладно, будет тебе музыка, хищник, – пообещала лысая. – Будет тебе шоу что надо. Сделаем, бабы.

Прозвучало это прямо-таки зловеще.

Мы расселись вдоль стен, а девчонки собрались около уходящей вверх лестницы. Явонда извлекла откуда-то плоскую штучку, похожую на смартфон, и я подумал, что в этих их комбинезонах могут быть карманы, а в тех что угодно, от наркоты до оружия, а мы даже их не обыскали, профукали этот момент.

– Кое-чего не хватает. О, мужик… Одолжи? – из всей толпы Азна высмотрела Эрика. – Шапку свою бронированную.

Финн отдал шлем беспрекословно, ради этой женщины он расстался бы с чем угодно, даже с бесценным самогонным аппаратом, который сейчас сбраживал что-то вкусное в казарме.

– Неплохо, – сказала кудрявая, несколько раз хлопнув ладошками по макушке шлема, и я сообразил, что его будут использовать в качестве барабана.

Ну да, палкой, камнем, собственным кулаком…

– Привет, э… неведомая планета, – сказала Гелия, встав посреди лестницы; Азна с зажатым между колен шлемом расположилась справа от нее, Тамурда села на пару ступенек выше, а Явонда примостилась слева на полу. – Сейчас мы порадуем вас композицией «Мир». Думаю, вам она понравится… – она тряхнула головой и осмотрела нас с вызовом. – Раз, два… Начали!

Кудрявая начала бить по шлему, коробочка в руках Явонды породила стонущий звук. Гелия запела, и то ли наш переводчик оказался бессилен перед этим языком, то ли композиция и вовсе состояла из набора звуков, но я ни слова не понял, осознал только, что лысая подвывает в ответственных местах, играет роль бэк-вокала.

Я не меломан, разве что рэп от классики отличу, если дать мне толстую лупу, но такой музыки я никогда не слышал. И мои соратники, судя по вытянувшимся лицам и круглым глазам, тоже с подобным не сталкивались.