Текст книги "Штурмовая пехота (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

– Итак, бойцы, нам нужно вернуть контроль за охраняемым объектом, то есть полигоном! – сообщил комбат с видом таким важным, словно открыл как минимум новый закон термодинамики. – А для этого отключить эту долбаную систему безопасности, чтоб ее. Чтобы сделать это, требуется ключ, и мы к счастью знаем, где он находится.

Игла в яйце, яйцо в утке, утка в сундуке, осталось выяснить, где зарыт сундук.

– Между четвертым и шестым кубами есть маленькое подземное хранилище, – продолжил Збржчак. – Хреновенькое такое… Так вот вы должны его обнаружить и вскрыть. Ключ там. Комвзвода и комотделения – можете задавать вопросы, только не мне, – на красной роже появилась хитрая ухмылка. – Вот док Чжан и док Мартинес вам ответят. Головы у них большие, умные, не для того, чтобы фуражку носить.

Ричардсон, судя по растерянной морде, не очень понимал, о чем спрашивать, не лучше выглядели и Ганс с Бадави.

– Что представляет собой этот самый ключ, и какими средствами безопасности оборудовано хранилище? – Шредингер говорил с натугой, видно было, что ему тяжело выражаться без возможности рявкнуть на собеседника, велеть ему подобрать сопли или сменить подгузник.

Умные головы переглянулись, латинос прокашлялся, но заговорил азиат.

– К сожалению, информация о полигоне, переданная нанимателями ЧВК, крайне обрывочная, мм… Они то ли не хотят делиться сведениями, то ли сами ими не обладают в силу древности объекта и того, что многое было утеряно. Поэтому мы можем предполагать…

– Строить гипотезы, – подхватил док Мартинес, – что малое подземное хранилище защищено не лучше, чем большие наземные, и что проникнуть внутрь не составит труда. Основное затруднение – найти его, лоцировать вход. А что до ключа – он точно там, и все.

– Все, что нам известно, – добавил Чжан, и они уставились на Шредингера так, словно выдали что-то полезное.

– Я понял все до слова «информация», – прошептал Эрик.

– А я вот все понял, – так же тихо отозвался Хамид. – Эти умники ни иблиса не знают. Это я вам как выдающийся ученый говорю.

Ну да, классика – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что.

Ощути себя в сказке, где чем дальше, тем страшнее…

– Иными словами мы должны отыскать спрятанное между шестым и четвертым кубами подземное хранилище, точных координат которого нет в наличии? – вопросил Шредингер. – Проникнуть внутрь, не зная, как именно это хранилище защищено, и добыть некий предмет, неизвестно как выглядящий?

Непроизнесенное «детский сад» повисло в воздухе, и на этот раз я был с ним полностью согласен.

– По харашской базовой классификации хранилище маркировано знаком «огма», что значит средний уровень доступа и отсутствие активных пси и псевдоживых ловушек, – умная голова Чжан забыл, что разговаривает с тупой солдатней. – Возможны пассивные. Мины, например. Что до ключа, то о нем говорится лишь в «Наставление охраняющему безумие», а это текст с тысячелетней историей, дошедший до нас через два перевода, и созданный похоже тотальным пацифистами из цивилизации Ар´га, едва не уничтожившими Галактику во имя мира. Тому, что они пишут, можно доверять лишь с большой осторожностью, а еще наставление составлено в стихах, мм.

Я прямо увидел, как выпучиваются и обессмысливаются, стекленеют глаза Збржчака. Стоявший рядом с ним Нгуен нахмурился, но промолчал – не он тут старший по званию, не ему и командовать парадом, даже если парад устремился в какие-то совсем бредовые дали.

– Можно процитировать, хотя вряд ли это вам поможет, – латинос откашлялся снова. – Это подстрочник, без обработки… Там облако черное рыщет над златом, там криком кричит разрываемый атом, там в центре неведенья прячется ключ, разобран на части, горяч и горюч. Там…

– Стоп-стоп-стоп! – вмешался наконец комбат. – Вечер поэзии у нас не сегодня! Напишете на бумажке и отдадите Шредингеру, он на месте разберется. Вернемся к практике.

– Да, конечно, – кивнул док Чжан. – Маскировочные экраны у вас есть, на всех хватит. Мы развернем пункт наблюдения за полигоном и обеспечим возможную поддержку, вы возьмете с собой, ну понесете на себе комплект приборов, чтобы мы могли оценивать информацию…

– Какая поддержка⁈ – не выдержал Шредингер. – Там связь не работает?

– Мы решим проблему, – пообещал док Мартинес. – Будет особо защищенный канал. Естественно только между нами и вами, так что на всех развернуть его не получится, и вам придется выделить, если говорить по-архаичному, «радиста»… – и он углубился в технические детали, которых если кто и понимал, то разве что вторая умная голова.

А в моей голове, не такой умной, крутился один вопрос – зачем посылать такую толпу? Взвод – больше пятидесяти человек, основательная боевая сила, и она не требуется, если все задание – добраться до хранилища, вскрыть его и аккуратно извлечь спрятанный там ключик.

Чтобы обеспечить незаметность миссии, логично выделить отделение.

А для сражения с порождениями системы безопасности и роты не хватит.

– Стоп-стоп-стоп! – опять влез Збржчак. – Вы же проведете для всех инструктаж? Экраны-хрекраны, и все прочее.

– Несомненно, – подтвердил Чжан. – И по средствам сканирования, и по приборам. «Радиста» же придется еще обучить пользоваться блоком связи.

– Двоих! – заявил Шредингер. – Как минимум. А то мало ли что случится.

Судя по тону, он был зол и не очень понимал, что происходит, и в этом мы были равны. Игра шла втемную, и вести ее мог даже не комбат, а кто-то повыше, умные головы или стоящие над ними владельцы ЧВК, или наниматели… как он там сказал, «харашская базовая классификация»?

Интересно бы узнать, что это такое, можно расспросить Ричардсона.

– Приборы ночного видения дадим, миноискатели, все прочее, – пообещал Збржчак, и я подумал, что у толстого Левона сегодня будет черный день. – Выдвигаетесь ровно в полночь. Инструктаж после ужина, а до этого можно отдыхать… Никаких патрулей, даже боевая тревога вас не касается, если конечно не большая атака. Вольно. Разойтись.

– Услышь я подобные слова раньше, я бы обрадовался, а сейчас что-то не могу, – пробормотал Ингвар.

Сыч вместо ответа замычал песенку, в которой упоминались томагавки, скальпы и прочая этническая кровавщина. А я посмотрел на Нгуена и увидел, что тот качает головой и глядит на меня, как на человека, добровольно решившего прыгнуть в яму с голодными и злыми кобрами.

* * *

Толчок в плечо вырвал меня из сладостной дремоты, которая – увы, увы – так редко случается в жизни обычного солдата.

– Слышь, пацаны, дело есть, – Эрик говорил шепотом и всем видом показывал, что у него не просто дело, а страшный, невероятно тайный секрет. – Только тихо, не будите никого!

Казарма увлеченно предавалась хоровому сопению.

– Что, бл?.. – начал Вася, но осекся, увидев палец, прижатый к губам финна.

А тот сделал умоляющую физиономию и ткнул тем же пальцем в сторону двери.

Сыч пожал плечами и слез с койки так, что не скрипнула ни единая пружина, я последовал его примеру, разве что так бесшумно у меня не получилось. Через пару минут мы впятером, кроме Хамида, которого Эрик будить не стал, оказались в коридоре.

– Чего тебе надо? – недовольно спросил Ингвар. – Дали поспать, а тут ты…

– Доставка же пришла! – радостно объяснил финн.

– И? – Вася нахмурился.

Да, спросонья не только я соображал так себе.

– Аппарат и сырье! Надо установить, подключить, а я один не справлюсь. Ух, заживем! Обалдеть.

– Это для самогона? – уточнил Ингвар, а я щелкнул пальцем по горлу.

Не знаю уж, насколько этот жест международный, но Эрик его опознал и закивал, улыбаясь, точно семейство дебилов из рекламы зубной пасты.

– Братан, может потом, когда вернемся? – предложил Вася. – За агрегатом следить надо. Краники всякие крутить, температуру контролировать. У меня у тестя в России был такой.

– Да не, этот последнего поколения, – финн махнул рукой, – он сам все делает, надо только материал засыпать, а через пару дней уже бухать можно… сил нет, как хочется. Женщин нет, так хоть самогончика, – и он сладострастно причмокнул.

Я не очень разбираюсь в изготовлении алкоголя, но мне показалось, что Эрик несет чепуху – нет таких аппаратов, чтобы делали все сами, и оставить подобное устройство без пригляда нельзя, иначе оно сварганит разве что неприятности.

– Давай поможем ему, – подал голос Сыч. – Огненная вода укрепляет дух, если немного. Ну а если много, то дух она конечно не укрепляет, а прослабляет, но мы же будем немного?

Эрик истово закивал, хотя ради нашей помощи он записался бы и в общество трезвенников.

– Где ты хочешь его ставить? – спросил Ингвар. – Прямо в казарме?

– Шутка такая, да? Я вроде тут выкупил монополию на юмор, так что нечего острить. Пацаны, мы установим его…

Выяснилось, что Эрик облазил всю казарму – когда только успел – и обнаружил подсобку за учебным классом, где люди, судя по слою пыли, не появлялись месяцами.

– Розетка там есть, воды из душевой натаскаем, и будет у нас штука круче вискаря! – рассказывал он, лучась энтузиазмом.

– Где твой аппарат? – Вася, как и все мы, понял, что от этой пиявки мы не отделаемся, и что лучше побыстрее разобраться с этим делом, чтобы можно было подремать до ужина.

Агрегат оказался в ящике, фирменно упакованный, с печатями и всем остальным. Обнаружилась инструкция по сборке и пользованию на каком-то буржуйском языке, на каком именно, я не понял, поскольку латиница мигом превратилась в кириллицу, сработал занимающийся нами автопереводчик.

Смотрелось все на мой взгляд как-то уж слишком просто – зерно сыплем в емкость, добавляем воды, закрываем, подключаем, выбираем режим, и ставим емкость, чтобы в нее стекал чистый продукт.

– А пахнуть не будет? – осведомился Сыч. – А то придет кто в учебный класс, а там…

Воняет самогоном так, что солдатские, да и офицерские губы увлажняются сами, и сглатывание происходит непроизвольно, по причине желания немедленно накатить одну, а лучше две.

– Не должно, – Эрик конечно демонстрировал уверенность, но я видел, что он сам не очень в курсе.

Но хозяин барин.

В подсобку, судя по виду, некоторое время стаскивали поломанные стулья, спинки от кроватей, прочий околомебельный хлам, а потом про нее забыли. В результате залежи поросли мхом из пыли, а паутина в углах не образовалась только потому, что находилось помещение не на Земле.

Мы расчистили пятачок и принялись изображать бригаду монтажников, стараясь особенно не шуметь. Страшно представить, что скажет кто-то из офицеров, если застукает нас за подобным занятием.

Отмазка типа «строим Звезду Смерти на страх врагам» не прокатит, ведь краника у этой жуткой штуковины вроде как быть не должно.

И ладно если нас найдет кто-то своей, вроде Ричардсона… а если Шредингер?

Услышав в коридоре шаги или голоса, мы замирали и ждали, пока все не затихнет. Вентиляции в подсобке не было, и мы обливались потом, инопланетная пыль лезла в ноздри так же нагло, как и родная.

– Все, – сказал Вася, отступая на шаг, чтобы окинуть взглядом плоды наших трудов. – Готово.

Аппарат неярко поблескивал в полумраке.

– Теперь засыпать, запустить и замаскировать как следует, – прокомментировал Ингвар. – Конечно мы наследили, придется сделать вид, что тут убрались.

Аккуратные мешки для зерна рвались один за другим, мягкий солодовый запах вытеснял другие, менее приятные. Вода, принесенная все же не из душевой, а с кухни, облизывала края воронки и наполняла основную емкость, и Эрик щурился, высматривая нужные деления.

– Все, хватит! – скомандовал он, и я отодвинул ведро.

Щелкнул тумблер и приборная панель аппарата засветилась, побежали по ней зеленые огоньки, в недрах установки что-то таинственно забулькало.

– Ну чисто космический корабль! – восхитился Вася. – Эрик, с тебя пузырь!

– Не сомневайтесь, пацаны! – финн аккуратно подергал себя за майку на груди, показывая, что если надо, порвет ее.

Для маскировки мы использовали те же самые спинки от кроватей, и вскоре самогонный аппарат скрылся за ними целиком. Если случайно заглянуть внутрь и не рыться в хламе, то ничего необычного, кроме отсутствия пыли на полу, в глаза броситься не должно.

И бульканье не такое уж громкое…

Эрик закрыл дверь на ключ, добытый непонятно где неведомо каким способом, мы вернули на место все, что заимствовали ради операции «Самогон», включая швабру. Проскользнули обратно в спальню, где все так же продолжалось храпельно-сопетельное выступление, и я даже успел закрыть глаза…

– Взвод, подъем! – объявил от двери Шредингер. – Пять минут на сборы.

Ох как я ненавидел его в этот момент!

* * *

Настолько мощно экипированным я не был с самого момента появления в «Инферно» – на макушке красовался металлический грибок, который док Мартинес назвал «детектором мю-излучения», там же на шлеме крепился экран, усики покачивались при каждом движении; рюкзак едва не лопался от запасов воды, еды и патронов, ведь никто не знал, на какой срок мы идем на полигон.На лбу еще прибор ночного видения, миноискатель поверх рюкзака, ну и стандартный набор юного ЧВК-шника: автомат, броник, накидка и так далее.

Остальные выглядели не лучше, Хамид и вовсе тащил «рацию», хотя работать с ней предстояло в первую очередь командиру.

– Удачи вам, – сказал провожавший нас до периметра док Чжан. – Контрольный вызов…

– Все помню, – перебил его Шредингер, – через час, а затем – от хранилища. Пошли!

На этот раз, что удивительно, он не отправил наше отделение в передовое охранение, туда выдвинулись бойцы Ганса. Мы замкнули колонну, последними вышли за территорию части, и последними же вступили на полигон.

В инфракрасной части спектра он выглядел совсем иначе.

Кубы практически не светились, зато бледно-зеленый фонтан плясал над Воронкой – то, что она извергала из себя, было теплым. И еще мы видели столбоходов, и не только потому, что они по температуре отличались от воздуха – они еще двигались, и не просто так, а вполне осознанно.

Нет, экраны работали, и порождения системы безопасности не обращали на нас внимания.

Но они собирались группами, склонялись друг к другу головами, даже обнимались металлическими крыльями. Мягкое клацанье и приглушенный лязг звучали вперемешку с другими звуками, и я не мог понять, чем их могут издавать существа из железа – приглушенное, нежное шипение и воркование.

– Чтобы мне провалиться, они ведут себя как животные, – заметил Эрик, когда мы увидели, как столбоход, имеющий гребень на «спине», плясал перед другим, такого украшения лишенным.

– Животные ничем не уступают человечкам, коллеги, – влез Фернандо, и наверняка толкнул бы речь о толерантном отношении к братьям нашим меньшим, и о том, что мы все должны пасть на колени и покаяться перед ними за века безжалостного поедания, сдирания шкур, доения и прочего, но на него шикнул Ричардсон.

Интересно, вот эта вот ночная жизнь, никак не связанная с обеспечением безопасности полигона, она тоже запрограммирована? Или возникла сама, неким не очень понятным образом, когда куски металла обрели подобие жизни, возможность двигаться и коллективно действовать?

И не из коллективных ли действий рождается разум?

От таких мыслей мне стало холодно, я задвинул их подальше, и принялся внимательно смотреть по сторонам.

Из дюны на миг выкопалось что-то похожее на светящийся шарик, и тут же закопалось обратно. Прошелестела многоножка с хорошую доску, теперь я рассмотрел ее куда лучше, чем в прошлый раз, когда подобная тварь встретилась нам во время прогулки с девчонками, и вид длинных жвал меня не порадовал.

Вспомнилась Мария. Наверняка вернулась к своему ремеслу…

Двигались мы без спешки, и не ломились напрямую через кубы, а шли между ними и башнями, и поэтому час у нас ушел, чтобы добраться до хорошо нам знакомого хранилища с проломом в боку.

– Стоп! – приказал Шредингер. – Аль-Фаранги, топай сюда, проверим связь. Защищенный канал, мокрожопики умные… Круговое наблюдение! Смотреть внимательно!

Нам достался северный сектор, и я краем глаза мог видеть, чем занимается комвзвода. Сначала он вытащил обычную рацию, но та лишь негодующе зашипела, и одинокий столбоход метрах в пятидесяти повернулся к нам.

Но тут же потерял интерес, когда прибор выключили.

Хамид с облегченным вздохом сгрузил со спины блок связи, и в этот момент я ощутил теплое шершавое прикосновение к лицу. Судя по всему, поднялся северный ветер, и достаточно сильный, с той стороны, откуда приносились на полигон бури… неужели нас ждет еще одна?

– База, База, это Штурм, прием, – забормотал Шредингер. – База, База…

– Штурм, это База, слышу хорошо, – голос дока Чжана звучал чуть искаженно, но был вполне узнаваем. – Передача информации идет нормально, все детекторы функционируют. Доложите обстановку и местоположение.

– Между пятой башней и девятым кубом. Обстановка…

– Луна плачет кровью, – прошептал расположившийся рядом Сыч, и я недоуменно посмотрел на него.

Индеец поднял свой ПНВ и таращился вверх.

Сделав то же самое со своим, я понял, о чем он говорит – звезды тускло мерцали сквозь пелену, и висевший над горизонтом серп казался багровым, по нему словно ползли тяжелые капли; ветер дул устойчивый, сильный, и под его ударами дрожало разноцветное свечение кубов.

– Грядет настоящая буря, грядет страх, – добавил Сыч. – Ранее были лишь шквалы. Бурные дети великого. И падет она на нас голодным коршуном, и отделит плоть от костей.

Получилось у него так мрачно, что никто не нашелся, чего сказать.

Шредингер закончил общаться с «умными головами», и нам пришлось сниматься с места. Открылась Воронка, инфернальный провал, уходящий в недра планеты, и танцующий над ним шлейф горячего газа, и тут за нашими спинами, в стороне части громыхнуло раз, второй.

Пылающая стрела пересекла небо, за ней вторая —взялись за дело «Панцири».

– Что там происходит, что за слонячье говно? – спросил Ричардсон, задирая голову.

Засветка над Воронкой и дымка от наступающей бури мешали видеть, что творится в небе. Ракеты шли одна за другой, проносились на запад над нашими головами, что-то там грохотало, взрывалось.

Неужели кто-то решил атаковать полигон с воздуха, или на нас просто валится мусор очередного космического боя?

– Ну как, доблестные повстанцы лупят по имперскому дестроеру, все как положено, – ответил Эрик.

– Я тебе сам влуплю, – пообещал комотделения; этой ночью он был особенно злобен.

Мы оказались на краю Воронки, и ПНВ позволил заглянуть в нее немного дальше обычного. Ничего интересного я там правда не обнаружил – колыхались в глубине размытые тени, похожие на исполинские цветки, да и все.

Новая ракета прогрохотала над нами и рвануло совсем рядом.

– Ешки-матрешки, – сказал Вася, и тут из столба газа над Воронкой вылетело нечто цилиндрическое, стремительное.

Откуда оно появилось, я не мог сказать – может сверху, может прямиком из недр. Только эта штука была определенно искусственного происхождения – слишком правильные очертания.

И она полыхала, за ней тянулся шлейф искр.

Цилиндр сделал петлю над сторожевой вышкой и с рычанием воткнулся в бархан. Огонь погас, осталась торчащая из песка наклонная башенка с острым концом и люком в покрытом заклепками боку.

– Всем лечь! – подал голос Шредингер. – Ричардсон, твои на разведку! Перебежками!

Оно и правильно – мы не знаем, что это, зато оно может рвануть в любой момент.

Мы одолели метров тридцать, когда люк с мягким «чпок» распахнулся, надулся аварийный трап. По нему съехало тощее лохматое существо в обтягивающем комбинезоне, и поднявшись, оказалось несомненно женщиной.

– Ик, и куда это нас занесло, бабы? – сказало оно глубоким бархатным голосом.

Глава 8

Она была красива той красотой, что водится лишь на обложках журналов для мужиков, на модных подиумах и в кино – безупречное лицо, идеальная фигура с налитыми выпуклостями ровно там, где нужно, и с тонкостями в положенных местах. Цвет волос и глаз, и вообще детали разглядеть через ПНВ я не мог, но этого и не требовалось.

Увиденного хватало для того, чтобы в зобу сперло дыхание и в крови закипели половые гормоны.

– Я сплю? – слабым голосом вопросил Эрик.

– В какую-то жопу попали, – отозвались тем временем из люка, и по трапу съехала вторая женщина, чуть покрупнее, еще фигуристее, с ореолом кудрявых волос. – Брр, и ветер! Песок! О, а это что за светящаяся елда?

Этаким словом она назвала фонтан газа над Воронкой.

– Там темно и страшно, можно я не буду выходить? – заявила третья дамочка, самая маленькая, с длиннющим хвостом на затылке; она выглядывала из люка, вертела головой, но выходить не спешила.

– Если и спишь, то и мы тоже, – пробормотал Ричардсон, и встал в полный рост. – Эй! Девы!

Самая маленькая тут же спряталась, но две другие даже не вздрогнули, и это показалось мне странным.

– О, мужик, – сказала кудрявая. – Скучно не будет. Еще бы пива банку-другую.

– Они ненормальные? – спросил Вася.

– Или обдолбанные, – поправил его Ингвар, и я мысленно с ним согласился.

– Спокойно, никто не причинит вам вреда, клянусь мошонкой страуса, – Ричардсон шел к женщинам неспешно, руки держал на виду. – Вы вообще кто такие и как тут оказались?

– Мы – всегалактически известная группа «Балда»! – заявила первая, выпятив груди так, что ее комбинезон не лопнул только чудом. – Тан-дан-дан-дун-дун! Тва-твау-вауууууууу! – и она изобразила гитарный проигрыш, помотав рукой у коленей.

Маленькая снова выглянула из люка, кудрявая уперла руки в бока и сообщила:

– Летели мы, значит. На гастроли. Потом что-то взорвалось. Мы забрались в челнок. Упали сюда… куда? Мужик, у тебя пиво есть?

Нет, это точно сон – в самый центр охраняемого полигона черт знает в каком углу космоса шлепается челнок, из которого вылезают три сексуальные, накуренные музыкантши?

– Хватит болтать! – донесся крик. – Забирай их! У нас компания!

– Девы, меня зовут Ричардсон, – комотделения в этот момент ухитрился звучать вежливо, даже галантно, и это несмотря на упомянутую ранее мошонку страуса. – Проследуйте за мной.

Ветер на мгновение стих, и я уловил донесшийся издалека неприятный скрежет.

– Услышали, сучары, – пробормотал Вася.

Они шли с востока и с севера, пробирались между кубами и выныривали из-за ближайшей башни – высокие, качающиеся столбоходы, и приземистые, ковыляющие безголовцы. И траектории их сходились в той точке, где из песка огромным фаллосом торчал спасательный челнок.

– Куда? Ты кто? Полиция? – первая барышня нахмурилась. – Мы не любим полицию! Пошел в жопу!

– О, да он и правда с оружием! – вторая наконец разглядела, кто именно встретил их в песчаном негостеприимном мире: шлем, броник, автомат, берцы, прямо воплощение воинственности. – Мы ненавидим солдат! Мы за мир! Убирайся отсюда, грязная скотина!

Маленькая пискнула и опять спряталась.

Вот нам повезло – эти бабы еще и пацифистки.

– Я уберусь, но вас тогда порвут на части аборигены, – сообщил Ричардсон уже менее галантно.

– Где мы⁈ – рявкнула кудрявая. – Что происходит⁈

Объяснять было слишком долго, так что комотделения не стал и пытаться.

– Ко мне! – приказал он. – Эвакуируем гражданских в тыл!

– Наш челнок является территорией Роденского эквината! И нога грязного вооруженного цисгендерного патриархального мужика никогда в него не вступит! – верещала первая дамочка, перекрикивая завывания ветра, но ее никто не собирался слушать.

Разве что Фернандо, который наверняка пускал слезы умиления.

– Макунга, Творвальдссон, хватайте вот эту! – Ричардсон указал на кудрявую. – Нагахира, Симон – вторую!

– Почему не я⁈ – разочарованно воскликнул Эрик.

За нашими спинами затрещали одиночные выстрелы, пули залягзали о железо – это первое отделение встретило врага. Наверняка рожденные полигоном твари замедлили ход, пытаясь сообразить, откуда по ним стреляют, ведь они не видели нас, только челнок и вылезших из него девчонок.

Интересно, а куда мы баб спрячем?

– Пошли в жопу! – заорала первая, а кудрявая попыталась заехать кулаком в нос Васе, но он перехватил ее руку.

– Серов, Сыч – наверх! На вас мелкая! – продолжал командовать Ричардсон.

Взбежать по мягкому надувному трапу, предназначенному исключительно для скатывания – не самая банальная задача. На первом же шаге я поскользнулся, и едва не упал мордой вниз, более умный Сыч ухватился за бортик и полез вверх.

Маленькая девушка почему-то больше не пряталась, лишь таращилась на нас, приоткрыв пухлые губки. Фигура у нее была поскромнее, чем у товарок, но для любителей стройных красоток – самое то, и еще она восхитительно, буквально призывно дрожала, и эта дрожь рождала в моем мужском организме не предусмотренные ситуацией реакции.

Вася и Ингвар тем временем тащили прочь кудрявую, та билась в их руках и лягалась, точно сбесившаяся лошадь. Нагахира и Симон пытались справиться с ее подругой, но та ухитрялась выворачиваться, да еще и визжала так, что уши болели наверняка и у безголовцев. А те вместе со столбоходами подступали, не обращая внимания на стрельбу, и до ближайших оставалось метров пятьдесят.

Бардак творился первостатейный, очень шумный – самое то, что нужно для маленькой, секретной операции.

– Иди сюда, не бойся, – сказал Сыч, оказавшись наверху трапа.

Я отстал от него буквально на пару секунд, когда индеец уже взял девушку за руку, не сцапал, а именно взял.

– Смерть хищникам!! – донеслось из недр челнока, и на нас метнулось нечто приземистое и темное.

Я не успел даже пикнуть, как это создание врезалось мне в живот, и я понял, что мы летим. Трап спружинил под моей спиной, и мы поехали вниз под аккомпанемент неразборчивых криков, где было различимо лишь одно слово – «хищники». Приземистое и темное оказалось обритой наголо девицей, упавшей на меня сверху; на ходу она замолотила кулаками, попыталась врезать мне по морде, но ни разу не попала.

– Это еще что? – спросил Ричардсон,

– А это Иван себе бабу нашел, – наябедничал Эрик.

– Разрешите доложить, – сказал я. – Гражданских внутри четверо.

И в этот момент небольшой, но твердый кулачок все же заехал мне по челюсти, и во рту что-то неприятно хрустнуло.

– Хыщная твоя мыорда, чево тебе надыа от меня? – невнятно пробормотала лежавшая на мне женщина, достаточно увесистая, судя по давлению на организм.

– Яскелайнен, быстро тащи ее за остальными! – Ричардсон перевел взгляд на люк. – Сыч, что ты там возишься?

– Иду, – отозвался индеец.

Не знаю, что он сотворил с доставшейся ему девицей, но та пошла за ним сама, даже уговаривать не пришлось.

– Иди сюда, красотка! – Эрик ухватил любительницу «хищных» слов, тщательно выбирая места поинтереснее, одной рукой за живот, другой прямиком за грудь. – Обалдеть! Давно ничего такого не трогал!

– Не лапай, не купил! – вяло огрызнулась женщина, оказавшаяся упитанной негритянкой. – Чивоа ваабще тут таакое? Или этооо приход? Ну и зелье, ха-ха-ха.

То ли она всегда так говорила, уродуя и пережевывая слова, то ли приняла дозу намного больше остальных.

Не завидую Шредингеру, который у нас старший по званию и отвечает за ситуацию. Четверка баб под наркотой, свалившихся прямо нам в руки не пойми откуда – тот еще подарок.

Неужели наши зенитчики ухитрились сбить космический корабль?

Я поднялся на ноги, ощупал пострадавшую от женской агрессии челюсть, Сыч со своей девицей скатился по трапу и помог ей встать.

– Быстрее сюда! Сопли подобрали! – крикнул комвзвода. – Бадави, прикрывайте их!

Загрохотали очереди, и я обнаружил, что самый шустрый безголовец уже добрался до челнока. Сделанные из песка кулаки обрушились на металлическую обшивку, и та неожиданно прогнулась, одна из заклепок вылетела.

– Сажай ее между вами! Плечами стискивайте! – продолжал распоряжаться Шредингер. – Чтобы два экрана сомкнулись! Торвальдссон, у тебя вроде мозги есть⁈

Создания полигона видят девчонок и будут их атаковать, запасных экранов у нас нет. Можно ли поместить третьего человека между двумя, уже замаскированными, так, чтобы он пропал с вражеских «радаров» – мы не знаем.

Но лучшего плана нет, сражаться с надвигающейся на нас ордой бесполезно, нас мало, и у нас другая задача.

– Нагахира, Симон – то же самое! – под аккомпанемент командирских криков мы побежали туда, где сбился в кучу наш взвод.

Кудрявая девица сидела на песке, сжатая мощными плечами Васи и Ингвара, и только удивленно пучила глаза. Первая находился между Симоном и Нагахирой, и корчила такие рожи, словно боролась с рвотой.

– Сыч, Серов – мелкую! Яскелайнен, Рашид – лысую! – распорядился Шредингер. – Прекратить огонь!

За нашими спинами, судя по звукам, столбоходы и безголовцы разбирали на детали челнок – скрежет, лязг, грохот, глухие удары прорывались даже через завывания ветра.

– Тихо, сиди тихо, – сказал Сыч, когда дрожащая маленькая женщина оказалась между нами, она всхлипнула и прижала ладони к лицу.

Столбоход, шагавший за нами, остановился и принялся водить похожей на металлическую дулю башкой из стороны в сторону. Мигом позже замерли два безголовца, бежавших за упитанной негритянкой, поскольку она очутилась в сэндвиче из Эрика и Рашида.

Создания полигона потеряли след.

– О, это я просто брежу, – сказала кудрявая, и потеряла сознание.

* * *

На то, чтобы превратить челнок в груду обломков, столбоходам и безголовцам понадобилось минут пятнадцать. Что удивительно, они аккуратно собрали все до последней детальки, кто в сетчатые крылья, кто в песчаные лапы, и утащили с собой, двинулись в ту сторону, откуда пришли.

В этот раз они повели себя не как животные, а как разумные существа – неужели эволюционировали? Так быстро, за какие-то сутки?

– Аль-Фаранги! Рацию сюда! – прорычал Шредингер через стиснутые зубы. – Гражданским воды и антишок, если требуется. Детский сад…

Надо отдать этой скотине должное – если в части он играл тирана и мудака худшего сорта, то в настоящей боевой обстановке превращался в уверенного и знающего командира.

– Ты в порядке? – спросил Сыч. – Как тебя зовут?

– Явонда, – она оторвала ладони от лица, но дрожать не перестала. – Вы не убьете нас?

– Нет. Зачем? – я дал ей термос, и прикинул, стоит ли вкалывать антишок: вроде пока держится нормально, да и у этого снадобья слишком уж много всякой паршивой побочки. – Таких красавиц грех убивать.

Явонда улыбнулась и осторожно глотнула – наверняка подозревала, что там кровь младенцев или еще что похуже.

– База, База, это Штурм! Прием⁉ – орал тем временем комвзвода, но ответа не было, динамик выдавал лишь треск помех.

Сыч был прав, надвигалась буря, луна превратилась в размытое пятно, ветер нес плети из песка, и те хлестали по лицам, секли одежду.

– Надо в убежище, командир, – заметил Ганс. – На открытом не выжить.

– Сам знаю! Бегом туда! – Шредингер ткнул в сторону ближайшего куба. – Убежища! Вы, по двое, – он обвел взглядом наши пары от Васи с Ингваром до меня с Сычом, – отвечаете за гражданских.