Текст книги "Против стаи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Глава 23. Ломка

Вольфганг чувствовал радость и злорадство первые дней пять. Но дальше, чем больше времени проходило, тем сильнее росла тревога, хотя он старался этого ни в коем случае не показывать. Альфа уже вовсю поднимался с постели и мог прогуливаться по замку. Тогда он выходил за ворота, присаживался на камень и часами смотрел на площадь, по которой шли по своим делам оборотни. Вольфганг неосознанно ждал, когда появится Равен. Ему хотелось увидеть на лице человека отчаяние, чтобы с удовольствием думать о том, что мальчишка хочет жениться, но Вольфганг ему в этом отказывает. И хотя мотивы этого желания были завязаны на обычном инстинкте самосохранения, оборотню было достаточно и этого.

Ричард ежедневно наблюдал за альфой и потихоньку догадывался, что с ним происходит. Князь понимал, что насытившись мщением, Вольфганг захочет вернуть Равена. Но когда он остынет, будет уже поздно. Однако и объяснить это оборотню было невозможно, альфа был слишком упрямым.

– На солнышке греешься? – произнес князь, присаживаясь возле Вольфганга, который не сводил взгляда с площади.

– Греюсь, – пробасил альфа, не слишком довольный присутствием Ричарда. Но возразить он не смел. В это время оба увидели Равена, пересекающего площадь. Мальчишка шел, сгорбившись, опечаленный, уставившись себе под ноги.

– А он всё-таки ничего... – задумчиво сообщил Ричард, косясь на Вольфганга, – Через недельку его всё племя драть от души будет.

– И пусть дерет, – прошептал альфа, не сводя глаз с мальчишки, – Я ему всё сделал, а он...

– А мне-то что? Тебе плевать и мне плевать... – князь рассмеялся, – У Берндта скоро течка, я это чувствую... А это значит, что через полгода мы сможем быть вместе.

– Рад за вас, – кисло протянул альфа, демонстрируя на деле полнейшее отсутствие какой-либо радости.

– Ну, бывай, – и Ричард вернулся в замок.

Вольфганг сидел еще минут сорок, кусая губы и злясь, что кто-то тронет Равена. Внутри клокотала ревность. Но желание отомстить было еще сильнее. И оба чувства раздирали изнутри.

Оказавшись в тупике своих противоречивых чувств, Вольфгангу хотелось подойти к мальчишке и, оскалясь, вонзить кинжал ему в грудь, на прощание шепнув ему что-то злое и обидное, а еще лучше – рассказать всё, что лежит на сердце. Объяснить, что Равен поступил с ним некрасиво, что он оказался неблагодарным, что отверг ухаживания, что не полюбил... А Вольфганга можно ведь любить. Он хороший, он старался сделать всё для Равена...

Хотя, настолько ли мальчишка оказался неблагодарным? Альфа гнал от себя эту навязчивую мысль. Его это раздражало. Что же получалось, значит человек – белый и пушистый, а он, Вольфганг – злой, жестокий, эгоистичный оборотень? А может, Равен не из благодарности или страха выхаживал бывшего мужа? Может, в нем проснулась, если не любовь, так хотя бы симпатия?

Эта мысль была утопичной, хотя Вольфганг многое отдал бы, чтобы мальчишка однажды подошел к нему и прижался, шепнув на ухо что-то ласковое. Оборотень опустил голову. В душе волна за волной поднималась обида. Но, странное дело, альфа и сам начинал догадываться, что смерть Равена не принесет облегчения, а только озлобит. Однако что-то менять оборотень не хотел, решив, что будет стоять на своем, чтобы никто не подумал, что у него нет твердости и характера.

Сам Равен в это время работал в коровнике. Не то чтобы ему становилось легче от этого, но, как ни странно, мальчишка отвлекался. Заниматься физическим трудом было гораздо лучше, чем слоняться без дела, думая о своей скорой смерти. А Равен думал именно о ней. Вариант сбежать становился всё более абсурдным. Куда бежать? Навстречу своей мучительной гибели? Мальчишка отбросил лопату и сел в стог. Очень хотел разрыдаться. Но Равен не стал. В голове снова воскресло лицо Вольфганга... «Сволочь» – с обидой подумал мальчишка, роняя голову на руки. Выхода не было. Что Равен думал о бывшем муже? Снова и снова его одолевала досада. Надо же было так сглупить? Сейчас бы как сыр в масле катался. Или хотя бы не ждал, когда убьют.

А еще этот удар под дых – «разлюбил». Равен поднялся и стал ходить по коровнику туда-сюда. Как же так? Почему разлюбил? Накинув на себя плащ, мальчишка быстрым шагом отправился в замок.

Глава 24. Нападение Гленна

После избиения Равена Гленн убирал коровник не очень долго. Новый конфликт с Теневыми заставил князя забрать бойца в поход, где альфа, прекрасно понимая свое щекотливое положение, сражался из последних сил, стремясь угодить Ричарду и вымолить у него прощение.

И у Гленна это получилось, когда в переломный момент боя один из вражеских воинов подошел слишком близко к князю, который был к тому моменту вымотан сражением. Плюнув на всё, альфа ринулся защищать Ричарда, практически не замечая на теле многочисленных ран и ссадин. С боевым кличем он кинулся на врага, закрывая своим телом оборотня.

И князь это, конечно же оценил. Однако альфа прекрасно понимал, что Гленн как был подонком, так им и остался, несмотря на виртуозную храбрость. И когда Ричард понял, что Вольфганг с Равеном никак не могут найти общий язык, князь, будто случайно «проговорился» Гленну, что человек скоро потеряет статус оборотня.

– Вы не обновите метку? – беловолосый альфа аж дышать перестал, расплываясь в широченной улыбке.

– Нет, я люблю Берндта и собираюсь жениться на нем как можно раньше.

– Так ни вы не обновите метку, ни Вольфганг? – Гленн отвел глаза. Сразу было видно, что он что-то замышляет.

– Нет, он тоже не обновит. Так что через несколько дней... – князь развел руками, – Это вина Вольфганга. Привел мужа, а теперь бросает...

– Да, нехорошо, – оборотень глумливо хихикнул и пошел восвояси.

Теперь Гленн, который прекрасно понимал, что Равен остается без защиты, очень хотел развлечься с человеком, который мало того, что ему страшно не нравился, да еще и создал массу проблем. Еще его не заставляли возиться со скотом, его, лучшего воина племени! Спасибо, что Теневые напали... А то пришлось бы до конца жизни убирать коровник!

Оборотень раздумывал, как лучше отомстить Равену и пришел к выводу, что доводить мальчишку надо постепенно. Сначала он решил, что будет на него пялиться и освистывать. Однако тот находился в таком отчаянии и депрессии, что практически не замечал альфу. Психологическое давление оказалось бесполезным.

Тогда Гленн понял, что следует сменить тактику и как-нибудь прижать Равена. И когда мальчишка вышел из коровника и направился к замку, на площади его уже ожидал оборотень.

– А ну стой... – раздался голос, исполненный язвительными нотками, и парень буквально налетел на широкую грудь Гленна.

– Мне надо в замок, – Равен поднял глаза на оборотня, гадая, что тот хочет.

– Мало ли куда тебе надо, – огромная рука отодвинула ворот, и альфа внимательно осмотрел исчезающую метку. Мальчишка покрылся холодным потом.

– Я муж Ричарда...

– Это пока что, – Гленн с притворной лаской провел ладонью по щеке Равена, – А через несколько дней уже я немного развлекусь. Всегда интересовало, как это, с человеком?

– Не дождешься, – прорычал парень и попытался пройти, однако альфа положил ему на плечо свою тяжелую руку.

– Куда пошел? Я хочу потрогать, насколько ты тугой...

– Что?! Ты не имеешь права меня лапать!

Равен попытался убрать руку оборотня, однако тот лишь сжал ее крепче и, прижав мальчишку к себе, запустил вторую ему под одежду. Не желая дожидаться, что будет дальше, Равен стал осыпать ударами своего обидчика, пока случайно не задел свежую рану, полученную в драке с теневыми. Гленн взвыл, тут же забыв, что хотел от Равена. Боль затмила глаза.

– Мразь! – прорычал альфа, отталкивая мальчишку и, что есть силы ударяя его в челюсть, – Я тебя убью, слышишь?!

– Пошел ты! – Равен упал навзничь, ударившись головой о брусчатку, – Сдохни сам, сволочь!

– Что ты сказал?!

Гленн угрожающе приблизился к Равену, но тут заметил, что вокруг них стали собираться оборотни. И симпатии были не на стороне альфы. Вдруг чьи-то руки подняли мальчишку, который, видя, что драка привлекла массу любопытных, стоял ни жив, ни мертв.

– Надо позвать князя... – начал было один из оборотней, но тут Гленн развернулся и зашагал в сторону леса, одарив всех презрительным взглядом. Равен еле-еле поковылял к замку. Голова кружилась, а губы кровоточили, стертые от удара. Но он всё равно хотел поговорить с Вольфгангом. Несмотря ни на что. Если он не договорится, то кто же?

– Что с тобой? – сидящий на троне Ричард, еще издали увидев ковыляющего по залу Равена, вскочил и быстро подошел к мальчишке, внимательно его рассматривая, – Опять Гленн?!

– Да... Но мне надо поговорить с Вольфгангом... – парень измученно посмотрел на мужа, стараясь не упасть. В глазах темнело.

– Поговори, – князь скривился, изображая крайнее проявление гнева, однако на самом деле он был доволен. Пускай Вольфганг посмотрит, как избивают его бывшего мужа, как издеваются. И это только начало, – То, что случилось, расскажешь мне и Вольфгангу. Идет?

– Да... – парень кивнул, не в состоянии возражать или что-то выспрашивать, хотя в голове возник вопрос, «а этому-то зачем?»

Оборотень повел мальчишку к альфе, который, ничего не подозревая, сидел в своей комнате, размышляя над дилеммой, что же сделать с Равеном. Пока что определиться он не мог, потому что ревность и злоба были на равных чашах.

– К тебе гости, – произнес Ричард, впуская вперед мальчишку, вытирающего с лица сочащуюся кровь.

Вольфганг сел на постель, немного растерявшись от неожиданного вторжения. А князь продолжил.

– Равен хотел о чем-то поговорить с тобой, но он в таком виде,что я побоялся, что он не дойдет до тебя без посторонней помощи.

– А что с ним? – тихо прошептал Вольфганг, глядя, как Ричард помогает мальчишке усесться на скамью.

– Что? Гленна встретил... – князь пожал плечами, сообщив об этом, как о чем-то само собой разумеющимся, – оборотни чуют, что метка скоро сойдет... Кстати, Равен, расскажи, что Гленн от тебя хотел-то?

– Лапать. Но я не дался, – прохрипел парень, чувствуя, что сознание покидает его. Темнота, которая до этого была вспышками, вдруг стала разрастаться, и Равен завалился набок.

Глава 25. Ранение

– Что с ним, он что, сейчас умрет? – Вольфганг кинулся к Равену, с ужасом видя, что волосы мальчишки запачканы кровью, – Надо врача!

– А зачем? – Ричард, не шевелясь, сидел тут же, щурясь на весеннее солнце, бьющее через окно в комнату, – Кстати, я вот подумал, может коров уже пора выпускать? Трава уже вовсю прет, хотя кое-где еще снег... Как думаешь?

– Ричард, какие коровы?! – альфа посмотрел на князя, не слишком понимая, о чем тот вообще говорит.

– Как, какие? Наши, – Ричард в ответ уставился на Вольфганга, абсолютно копируя его выражение лица, – Их после зимы выпускать надо. Пора, говорю...

– Равен...

– Что Равен? – оборотень повернул голову, глядя на лежащего без сознания мальчишку, – Думаю, удар был достаточно сильным, так что...

– Позови лекаря! Где лекарь?! – Вольфганг сорвался на крик, однако князь по-прежнему был безмятежен.

– А зачем?

– Так он же умрет!

– И что? У него всё равно метка сходит. Не собираюсь я его лечить, – Ричард пожал плечами, – И на то есть две простые причины.

– Какие? – альфа скрестил руки, зло уставившись на князя.

– Во-первых, он сегодня-завтра снова станет человеком. А мне иметь в племени людей задаром не нужно, да еще и лечить. А во-вторых, – Ричард достал небольшой кинжал и стал его задумчиво рассматривать, – Я дорожу дисциплиной в племени. Тут половина альф до сих пор пребывают в развитии на уровне своих четвероногих братьев, в которых же и обращаются. Сегодня они толпой изнасилуют Равена, а завтра нападут на омегу. Потому что процесс понравится. Безнаказанность развращает. А как мне с ними потом справляться?

– И что, ты оставишь умирать Равена? – глаза Вольфганга угрожающе сверкнули.

– Ты что, тупой? Я тебе всё только что объяснил, – князь развернул лежащего на боку мальчишку, который еле слышно застонал и чуть открыл глаза. Ричард понимал, что человек, хоть и слаб, навряд ли умрет, раз уж сам дошел до замка... А вот процесс лечения займет какое-то время, – Ты его забирать обратно не собираешься. А мне проблем и так хватает. Коров выводить на пастбища надо, теневые, чувствую, скоро опять нападут, у Берндта скоро течка... И еще ты тут... Притащил мне человека, разбирайся как умеешь. Зачем он мне нужен.

– Ричард... – начал было Вольфганг, когда увидел, как альфа, не слушая его, заносит кинжал над телом мальчишки, – Стой!

С диким воплем оборотень вцепился в руку князя, рыча и наполовину обращаясь. Клыки стали длиннее, на лице появилась шерсть.

– Не мешай мне! – процедил сквозь зубы Ричард, но Вольфганг не пошевелился, – Метка сошла, ее уже практически не видно!

– Не смей его убивать! – оборотень смотрел на князя с ненавистью, готовый вцепиться ему в горло. Ричард оскалился.

– А что ты предлагаешь с ним делать?!

– Он мой! – рявкнул альфа, – Я его забираю обратно, понял?

Ричард в ответ опустил кинжал, придирчиво рассматривая оборотня.

– То твой, то не твой... Определись. Мне человек в племени не нужен.

– Я забираю его!

– Ты слишком легко меняешь решения! Ты, альфа! – Ричард сам начал обращаться, не пытаясь сдерживать злость на Вольфганга, – Мне твои капризы знаешь, где сидят? Ты не в состоянии не то что в своей семье навести порядок, у тебя кровля течет похуже чем у Гленна!

– Он мой! – повторил оборотень, тут же сгребая в охапку мальчишку и перетаскивая к себе на постель, – Ты не посмеешь!

– Ты же от него отказался...

– Я передумал! Понятно? Передумал...

– Допустим. А что мы дальше делать будем? – Ричард спрятал кинжал, снова возвращаясь в человеческий облик, не успев до конца превратиться в волка, – Ты на нем как, жениться собираешься?

– Да, собираюсь. Я же сказал...

– Ты в последнее время много чего говоришь... – Ричард подошел к Равену и начал молча осматривать ему голову, прощупывая. Череп не был проломлен, – Жить будет... Я за лекарем.

Вольфганг дождался, когда князь выйдет за дверь, затем лег рядом с мальчишкой и начал аккуратно целовать того в щеки и губы, прикрыв глаза и откровенно наслаждаясь. О том, чтобы убить Равена или оставить его на произвол судьбы, теперь не было и речи.

Заключение

Равен очнулся на следующее утро. Окно было завешено, и сквозь темную занавесь едва пробивались лучи солнца. Так посоветовал лекарь, осмотрев голову мальчишки. Темнота, тишина и покой. Рана была не смертельна, но лучше было полежать, неделю или две.

Когда мальчишка разлепил глаза, то почувствовал, что лежит на постели не один. Чья-то тяжелая рука обнимала его за талию, любовно прижимая к мощному телу. Равен дернулся и тут услышал знакомый голос.

– Тише... Не волнуйся. Тебе нельзя вставать, – голос принадлежал Вольфгангу. Тому прежнему Вольфгангу, каким его знал мальчишка во времена семейной жизни. Однако что отвечать Равен не знал, боясь, что задаст вопрос, который разозлит бывшего мужа. Оборотень же, встревоженный молчанием мальчишки, приподнялся на локте, глядя ему лицо, – Эй... Равен, ты как?

– Я... – парень посмотрел в лицо альфе и отвел глаза, – Еще не разобрался...

Вольфганг понял, что тот его боится, поэтому аккуратно провел рукой по груди Равена, надеясь успокоить.

– Ты будешь лежать несколько дней, пока не выздоровеешь...

– А потом? – мальчишка прикусил губу, чувствуя, что от страха готов разрыдаться.

– Ну... – рука альфы замерла, – Ты же хотел, чтобы мы снова были вместе.

– Хотел...

– Вот и будем... Вместе. Ты же согласен? – в голосе оборотня вдруг появились угрожающие нотки. Ему пришла в голову мысль, что мальчишка мыслит ему отказать. Однако альфа ошибался, потому что Равен тут же закивал, не давая Вольфгангу рассердиться.

– Да, я согласен.

– Я так и знал, – злость тут же ушла, будто и не было, и оборотень впился в губы Равена, с удовольствием чувствуя, как тот неуклюже, но отвечает. Его руки поглаживали хрупкое тело мальчишки, сосредотачиваясь на бедрах. Но давать себе волю Вольфганг не стал, понимая, что Равен болен. Поэтому, проведя щекой по щеке возлюбленного и коснувшись языком шеи, альфа снова лег рядом, – Всё будет как прежде...

– Вольфганг, – шепнул парень, – А можно просьбу?

– Да... – оборотень сел на постель, не сводя глаз с мальчишки, – Говори.

– Я не хочу больше сидеть дома. Я хочу, чтобы я тоже что-то делал в поселении, я привык, что я не взаперти. Не хочу взаперти...

– Не хочешь, не будешь. Я поговорю с Ричардом, чтобы он тебя обеспечил какой-нибудь работой. Идет?

– Да, хорошо, – мальчишка слабо улыбнулся, надеясь, что вторая попытка жизни с оборотнем окажется не настолько провальной.

Прошел месяц. Равен, конечно же, так и не смог полюбить Вольфганга, как это мог бы сделать омега. Для него оборотень был больше товарищем, нежели мужем, но быт потихоньку налаживался. Понимая, что для сохранения хороших отношений и, главное, метки, нужно делить ложе с альфой, Равен больше не избегал супружеского долга, научившись получать какое-никакое удовольствие от процесса. Вольфганг это очень ценил и, не особенно вдумываясь, мог назвать себя едва ли ни самым счастливым оборотнем в племени. На Ричарда оба не обижались, но не потому, что разгадали его хитрые манипуляции, а из-за того, что слишком были довольны жизнью, чтобы помнить плохое.

А Гленна после избиения Равена снова перевели в коровник.

Заключение 2 (Бонус)

Прошло шесть месяцев с первой течки Берндта. Омеге как раз исполнилось четырнадцать. Конечно, для брака это был возраст слишком ранний, но Ричард терпеть уже не мог. Ежедневно видеть своего жениха и не иметь права даже как следует его потискать?

– Послезавтра свадьба, – торжественно произнес князь, в очередной раз поглаживая мягкие волосы своего красавчика-омеги. После течки его запах изменился, и находиться рядом, держа себя в руках, было крайне сложно.

– Правда? Уже? – Берндт обвил руками шею жениха, расцеловывая его, – Я так ждал! Я думал, еще год или два! А ты такой добрый!

– Год или два я не вытерплю, – буркнул Ричард, тут же переводя тему, стараясь не показывать мальчишке, что его желание скорой женитьбы продиктовано исключительно инстинктами, а не желанием угодить омеге, – Но учти, после свадьбы ты перестанешь быть ребенком. Тебе придется участвовать в делах племени...

– Я согласен в чем угодно участвовать! Давай жениться!

– Давай, – усмехнулся князь, садясь на лавку и затаскивая Берндта на колени, – Только нам нужно готовиться к свадьбе... Ты и займешься организацией.

– Я? Я согласен. А что делать надо? – омега кивал, изображая полную готовность и одновременно невольно выдавая своё абсолютное незнание бытовых вопросов.

– Я объявлю о нашем браке сегодня вечером. А пока сходи к Вольфгангу. Пусть добудет побольше туш животных. Пир на все племя будет. Только подожди, еще рано...

Последнюю фразу мальчишка не услышал. Ему было плевать на время суток, а точнее, что только рассветает. Берндт спрыгнул с коленей и помчался из замка.

После своего нового брака Вольфганг долго не мог придумать, чем занять мальчишку. Омеги в племени освобождались от тяжелого труда. Они больше вышивали, шили. Заниматься же сельхозработами или убирать за скотом заставляли чаще альф. Равен к рукоделию привычен не был, что заставляло альфу ломать голову.

– Так что ты умеешь делать?

– Я был подмастерье кузнеца... Раздувал меха, помогал скреплять кольца для кольчуг... – начал было Равен, но муж его тут же перебил.

– Какой подмастерье? Какого кузнеца? Да ты омега!

– Сам ты омега, придурок! – Равен скрестил руки и с обидой скривил рот, почти как ребенок, – Я мужчина!

– Мужчина? А что это такое? – оборотень усмехнулся, на что мальчишка, обидевшись, отвернулся, но тут же почувствовал руку мужа, поглаживающую плечо.

– Отвали, – со слезами в голосе произнес Равен.

– Тише, прости меня. Ладно, давай разберемся. Тебе нравится быть подмастерьем кузнеца?

– Да! И я хотел бы стать однажды кузнецом!

– Но ты же такой щуплый, – Вольфганг прижал к себе мужа, нежно целуя в шею.

– Я не омега!

– Понял, понял. Не омега... – оборотень горестно вздохнул, – Я поговорю с нашим кузнецом, идет?

– Только поговори еще... Чтобы он надо мной не смеялся.

– А зачем ему над тобой смеяться? – альфа завалил Равена на постель, не переставая целовать, – Ты, главное, покажи, что умеешь... Тогда, наверно, нормально всё будет.

– Да...

Мальчишка почувствовал, как альфа аккуратно раздевает его. Он не сопротивлялся, хотя и особенной страсти тоже не демонстрировал. Рядом с постелью всегда стояла миска с жиром. Вольфганг запустил туда пальцы, затем начал смазывать между ягодицами мужа. Он уже понял, что организм Равена работает иначе, нежели организм омег. Нужно было перед началом акта заставить член мальчишки стать твердым, будто это альфа. Это смущало, но деваться было некуда, хотя в голову оборотня периодически закрадывался страх, что однажды Равен захочет сам стать в активной позиции.

– Расслабься, – когда член партнера стал твердым, Вольфганг поставил мальчишку на четвереньки и, не переставая ласкать, начал входить в него. Равен стоически терпел, пока не привык. А дальше... Оставалось ласкать себя, чувствуя, как тебя имеет сзади муж. Единственное, что мальчишку страшно изумляло, так это то, что если немного выгнуться особым образом, движения Вольфганга становились очень приятными. Это немного сбивало, а заодно мирило с положением «жены». Может, Равен действительно немного омега?

В итоге подмастерьем мальчишку всё-таки взяли. И что удивило кузнеца, который изначально относился к Равену скептически, так это трудолюбие мальчишки и хорошо отточенные навыки. Он мог делать маленькие, изящные предметы, украшения, а еще иголки для шитья и кольца кольчуг. И так как труд кузнеца в поселении очень уважали, то и Равена окончательно перестали сторониться, зная, что если что, к нему рано или поздно придется обращаться.

Берндт явился в домик Вольфганга ранним утром, и, не постучавшись, тут же вломился внутрь, не особо обращая внимания, как оборотень ласкает своего мужа.

– Я женюсь! – громко объявил подросток. Альфа от неожиданности вздрогнул и начал нервно отпихивать от себя Равена, невольно стесняясь чужого, пусть и омегу.

– Ты ненормальный? – Вольфганг, злясь, тут же стал нащупывать вокруг себя подштаники, – Я расскажу Ричарду, что ты творишь!

– Пир будет, нужно мясо!

– Я из тебя мясо сделаю... – рыкнул оборотень, отыскав что-то из белья и начиная одеваться под одеялом. Равен же, не особо стесняясь, вылез, в чем был, и, демонстрируя Берндту свой возбужденный член, продефилировал к сундуку, где лежала его одежда.

– Так когда свадьба?

– По... Послезавтра, – омега во все глаза уставился на Равена, затем развернулся и с воплем выскочил на улицу. Всё-таки он был еще девственником.

Равен же, дождавшись, когда хлопнет дверь, не спеша вернулся обратно под одеяло и обнял Вольфганга. Утро было еще очень ранним.