Текст книги "Против стаи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Крамер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 9. Известие

Равен не выходил из дома весь день. Он сидел на лавке, обхватив руками колени и чуть покачиваясь. Иногда парень поднимался, прохаживался по комнате и смотрел в окно, за которым спешили по своим делам оборотни. Но Вольфганга среди них не было. Равен пожимал плечами и вновь садился ждать. Целый день. Никого.

Солнце уже скрылось за горизонт, но альфа так и не появился. Равен не ел, он вообще почти не сходил с места, только иногда подбрасывал дров в печь, чтобы та не остыла. Сидя почти без мыслей, он слушал, как в комнате сквозь тишину раздавался легкий треск, и вдыхал чуть заметный запах смолы.

И, чувствуя, как голова будто наливается чугуном, парень лег на постель, понимая, что еще одну ночь без сна он не протянет. Теперь Равен не был уверен, стоит ли ждать мужа. В голове роилась куча мыслей. Ведь если бы оборотень появился в поселении, он бы вернулся. Но Вольфганга не было. Тогда где же он?

Равен повернулся лицом к стене и провалился в сон. Разбудил его стук, уже под утро, но еще до рассвета. Били в дверь так громко, будто пытались выломать.

Парень поднялся и побежал открывать. Сердце бешено колотилось. Но шестое чувство говорило Равену, что это не муж. Вольфганг стучался иначе, а там был кто-то чужой. К тому же за дверью послышалось несколько голосов. Равен снял засов и отступил на шаг назад. На пороге стоял Ричард, в обществе двух альф – свиты.

– Здравствуйте. – Выдавил из себя парень, отступая назад. Оборотни, не церемонясь, зашли внутрь.

– Нашли твоего Вольфганга. – Альфа мрачно разглядывал Равена, который даже дышать стал тише, боясь взглянуть на князя. Между тем оборотень продолжал, – Он ранен, возможно, умрет.

– Что с ним? Отчего? – Только и смог выдавить из себя мальчишка. От этой новости стало как-то неуютно, страшно. Равен всегда думал, что с Вольфгангом ничего не может случиться, что он сильный, ловкий. И, скорее, умрет сам Равен, чем оборотень.

– На него напал тигр. – Произнес князь, не сводя глаз с человека, – Что он вообще делал в лесу, возле Кривой горы? Все знают, как туда опасно ходить! Вот его тигр и подрал. Да еще раненый полежал сутки на холоде. Спасибо, что морозы спали, иначе погиб бы.

– А зачем он туда пошел? – Шепотом спросил Равен.

– Я у тебя хотел спросить, зачем. Что он забыл там... – Ричард откинул волосы назад и обвел глазами свиту. – Вольфганг при смерти. Я пришел сообщить тебе это. Он сейчас в замке, в комнате лекаря. Ты муж, а по традиции нашего племени я обязан тебе сообщить о несчастье. Дальше делай как знаешь.

Князь повернулся спиной и уже хотел уйти, но Равен схватил его за рукав.

– Подождите! А если он умрет, что будет?

Ричард грубовато скинул руку и, схватив парня за волосы, притянул к себе, внимательно рассматривая шею. Один из оборотней встал ближе, освещая обоих факелом. Альфа кивнул, усмехаясь.

– Тебе выгодно, чтобы Вольфганг умер. Тогда не пропадет твоя метка, и ты станешь вдовцом. А если он выживет... – Князь брезгливо оглядел парня, – Он не успеет твою метку обновить. Да и может не захотеть это сделать. И ты станешь человеком в нашем племени оборотней.

Ричард развернулся и, не прощаясь, вместе со свитой покинул дом.

Равен остался в одиночестве. Сон как рукой сняло. Он сидел в темноте, глядя, как за окном постепенно светлеет. Ясно было одно, что нужно идти к Вольфгангу. Он просто обязан был явиться в замок, но вот только с какой целью? Одна его половина души говорила о том, что нужно оставить всё как есть, отдаться на милость судьбы. Но другая, ее темная сторона поднималась в нем желанием во чтобы то ни стало избавиться от мужа.

Гибель оборотня стала бы освобождением! И, главное, это спасло бы жизнь. Вдовцом Равена уже никто не тронет. Не посмеет. Конечно, вернуться в родную деревню всё равно будет невозможно, но если новоиспеченный омега при живом Вольфганге лишится метки... Парень сглотнул, вспоминая Гленна и его дружков. Вот уж кто его не пожалеет!

Дождавшись, когда встанет солнце, Равен взял небольшой кинжал и, спрятав его за пазухой, отправился в замок. Решение он принял. Оставалось только посметь воплотить его в жизнь, потому от одной только мысли холодело сердце. Но в голове стучало: «Жить, жить, жить! Я хочу жить!» Равен пытался убедить себя, что не виноват, что оказался в плену, что он Вольфгангу ничего не должен, что тот взял его насильно. И теперь парень имеет право на месть.

И в то же время что-то в груди скреблось, сжималось. Было неуютно и страшно. Страшно убить. Но не менее было страшно умирать. Покачиваясь, Равен шел по поселению с абсолютно бледным лицом, не видя, как на него поглядывают искоса оборотни, не решаясь, по привычке, одернуть или окликнуть грубым словом. Кинжал возле груди согрелся и больше не обжигал своим холодом, он будто прирос, как родной. Сглотнув, Равен переступил порог замка.

Глава 10. У одра

Равен вошел в зал, глядя на мраморный пол. Ему казалось, что стоит только поднять глаза, как все сразу поймут, зачем он пришел навестить мужа. А в замке было полно оборотней. Они толкались, разговаривали, и в нос Равену постоянно бил запах зверя. Однако мальчишку практически не замечали. Все перешептывались, обсуждая несчастье, произошедшее с Вольфгангом. До парня долетали отрывки, которые он даже не пытался анализировать.

– Он специально туда пошел, хотел покончить с собой...

– Глупости, Вольфганг не настолько безрассуден...

– А я накануне его видел, на нем лица не было...

Равен шел сквозь толпу, направляясь к князю, который сидел на своем резном троне, неторопливо переговариваясь с Гленном. Блондин, еще издалека увидев парня, грязно ухмыльнулся и уставился на него, не мигая, сверля взглядом. Казалось, что не будь тут Ричарда, альфа позволил бы себе всё, о чем говорил в их первую встречу. Раздался голос правителя.

– А, ты. Я думал, не дождусь. Пришел навестить раненого мужа? – Ричард окинул Равена небрежным взглядом и добавил, снизив голос. – Или, может, добить решил?

Гленн засмеялся, а парень покраснел, чувствуя, что от волнения сейчас упадет в обморок. Он показался сам себе настолько прозрачным, а его грязные намерения настолько очевидными, что хотелось бежать, сломя голову. И как только он уже хотел пуститься наутек, Ричард поднялся и, улыбнувшись, продолжил, – Да не бойся ты меня так. Я знаю, что ты не способен на убийство. Ведь не способен?

Князь пытливо посмотрел в лицо Равена, на что тот с силой замотал головой, изо всех сил надеясь, что ему поверят. Альфа провел рукой по спине парня и чуть подтолкнул вперед, направляя сквозь толпу к одному из коридоров.

– Никому из оборотней не разрешено бывать у Вольфганга, кроме мужа, меня, лекаря и друида. Только он в сознание еще не приходил... – Ричард вздохнул. – Так что пока не знаем чего ждать.

Оборотень открыл одну из дверей огромного коридора и пропустил вперед себя парня, который, увидев постель с больным, рядом с которой суетился лекарь, встал как вкопанный.

– А можно мне посидеть наедине с Вольфгангом? – Не своим голосом пробормотал Равен, чувствуя, как оттягивает рубашку спрятанный во внутреннем кармане кинжал.

– Можно... – Неуверенно протянул Ричард, на мгновение замявшись. Чутье подсказывало, что оставлять супругов наедине как минимум опасно, однако правила племени не позволяли запретить свидание с мужем, поэтому альфа кивнул лекарю, который тоже поднялся, рассеяно поглядывал то на Равена, то на Ричарда. – Идем...

Как только дверь захлопнулась, мальчишка мелкими шажками подошел к постели с лежащим на ней Вольфгангом и присел на краешек, воровато оглядываясь. Больше всего он боялся, что сейчас кто-то войдет. Но, кажется, этого не должно было произойти. Равен нащупал под одеждой кинжал и начал придирчиво рассматривать мужа, чье тело было плотно забинтовано. Парень понимал, что оборотень сильно пострадал от нападения.

План был прост. Отодвинуть повязку на груди и в существующую рану вонзить лезвие по самую рукоятку. Никто и не заметит. А Равен станет свободным.

«Жить, жить...» – снова повторял про себя мальчишка, спуская тугой бинт. Кровь на ране была остановлена. Оставалось последнее. Равен вытащил оружие и, сжав в ладони рукоятку, замер. Взгляд невольно скользнул по телу мужа. Убить беспомощного? Лежащего без сознания? Парень кусал губы, рассматривая бледное лицо Вольфганга. Зачем альфа пошел в это опасное место? Зачем позволил напасть на себя диким животным?

Равен вспомнил скандал, предшествовавший этому. О чем он был? О метке... Мало того, что Вольфганг увидел, что она побледнела, так это еще стало достоянием гласности. И он ушел... Но зачем? Неужели он не знал, что ждет его на Кривой горе? Это все знают. Значит, и оказался он там не случайно. Чтобы погибнуть. Что же им двигало? Отчаяние? Стыд за мужа? Или стыд за себя? Что так и не смог наладить свою семейную жизнь? Что проиграл? Равен провел пальцем по подбородку альфы. Да. А еще он знал, что метка скоро сойдет... И чтобы ее обновить, супругам нужно будет разделить ложе. А что пообещал сделать Равен, если это повторится? Покончить с собой. Картинка складывалась. Это была жертва. Не самоубийство, а именно жертва. Альфа решил погибнуть, чтобы он, Равен, смог спокойно жить дальше в этом племени. Да и что греха таить, Вольфганг действительно был в отчаянии, когда уходил. В ярости, доведен до предела.

Равен сидел на краешке постели, сжимая в руке кинжал, и не мог заставить себя убить мужа. Он понял, что не сможет это сделать, но оружие не прятал, совсем забыв, что могут вернуться вождь и лекарь. Парень даже не отодвинул назад бинты, он просто сидел, пока не услышал, как дверь хлопнула. От испуга Равен уронил кинжал на пол. На пороге стоял Ричард.

– Что... Что ты сделал?! – Князь буквально подлетел к Вольфгангу, тут же проверяя пульс и осматривая раны. – Что ты сделал?!

Равен молчал, чувствуя, как его охватила крупная дрожь. Однако кинжал был чистым. Князь поднял его, не сводя глаз с мальчишки.

– Захотел убить мужа, чтобы спасти свою шкуру? – С негодованием и отвращением произнес Ричард, рассматривая лезвие, которое парень так и не смог использовать. – Что, мразь, жить охота?

– Передумал... Я передумал. – Пробормотал Равен, не смея посмотреть на князя. Говорить он не мог, слезы душили его. Это уже был не страх, а обреченность. Быть пойманным на месте преступления... Что может быть хуже?

– Я тебя судить буду... – Прорычал альфа. – Ты меня слышишь?! Судить!

– Да. – Прохрипел мальчишка и рухнул на пол, на колени, давая волю слезам.

– Чего ты ревешь? Боишься? Не хочешь, чтобы судили? – Ричард с отвращением отступил назад, стараясь не прикасаться.

– Судите! Да! – Равен, наконец, осмелился поднять голову. – Что хотите делайте... Я не могу больше бояться. Я устал. Да, я ничтожество. Я знаю!

– Заткни рот. – Рявкнул оборотень, но, вопреки ожиданиям, Равен вдруг вскочил и кинулся на князя, неуклюже толкая его вперед.

– Давай, убей меня! Ты хочешь это с первого дня сделать! Все хотите! Я на тебя напал. Убей меня!

Однако князь одной рукой схватил Равена за шею и ударил о каменную стену, сжимая горло.

– Нет, сученок, мы с тобой поговорим, когда ты истерить перестанешь. А пока посидишь в темнице.

Глава 11. Разговор с Ричардом

Равен пробыл в одиночной камере подземелья до самого вечера. Он ходил по кругу, чтобы окончательно не окостенеть. Было очень холодно. Оборотни, как существа с горячей кровью, не заботились об отоплении, и поэтому парень откровенно замерз, пока, наконец, тяжелая дверь темницы не открылась, и внутрь не зашел Ричард, осветив темную комнату факелом. Оглядев мальчишку, альфа сразу понял, что тот еле жив от холода.

– Пошли... – Протянул князь, пропуская вперед трясущегося Равена. Тот потелепался вперед, по коридорам, по лестнице, слушая шаги оборотня за спиной. – Направо.

Оба поднялись в замок, и, желая, чтобы мальчишка быстрее согрелся, оборотень привел его к себе в спальню, где горел камин. Равен тут же подошел к огню и вытянул руки, поглядывая на альфу. Тот молча налил в небольшую малахитовую чашу вина и протянул мальчишке, который, дрожа, взял ее обеими ладонями и принялся пить, делая жадные, глубокие глотки. Напиток был густым и сладким, однако сильно пьянил.

– Спасибо. – Прошептал Равен, возвращая чашу. Голова приятно закружилось, а по телу пробежало тепло. Мальчишка покачнулся и неуклюже сел на пол, застеленный медвежьей шкурой. Ричард нахмурился.

– Вы, люди, всегда так быстро пьянеете? С пары глотков?

В ответ Равен поднял голову и глупо улыбнулся.

– Я никогда не пил раньше... – Парень попробовал подняться, но решил, что и так будет хорошо, потому что терять ему уже попросту нечего. Поэтому он решил позволить себе не думать над церемониалом. – Вы меня казните, да?

– Казню. – Пробурчал Ричард и сел на постель, напротив мальчишки. – Но для начала расскажи, как хотел мужа убить.

– Ножом... – Равен опустил глаза. – Я хотел в рану воткнуть, чтоб никто не заметил.

– И почему этого не сделал? – Князь смотрел на мальчишку колюче и холодно, но всё-таки с интересом. Ему было непонятно, что помешало Равену довести свой замысел до конца. Трусость? Или пожалел Вольфганга?

– Я подумал... И не смог. – Мальчишка икнул и попытался лечь на шкуре, так как после вина и пережитого стресса его клонило в сон. А еще он жутко устал. Однако Ричард резко поднялся, схватил парня за шиворот и посадил обратно.

– Ты здесь дрыхнуть не будешь! Понял?

– Да. – Кивнул Равен и обнял руками колени, сосредотачиваясь на собеседнике.

– Ну и почему ты передумал убивать мужа? Струсил? – Князь прошелся по комнате, ожидая услышать от мальчишки оправдания, однако тот пожал плечами.

– Не знаю... Я не помню... А какая разница? – Равен следил за Ричардом, чувствуя себя будто во сне. Реальность происходящего слегка искажалась.

– Отвечай на вопрос! Сдохнуть тоже можно по-разному. Щелчок пальцев, и тебя пустят по кругу. И это тебе не Вольфганг, церемониться никто не станет. А потом я тебя вздерну на ближайшем дереве.

– Не надо... – Одними губами прошептал Равен, тут же живо представив себе эту перспективу.

– Тогда вспоминай, что у тебя в голове было. – Ричард и сам не понимал, почему сейчас пытался что-то выведать у парня, ведь состав преступления был налицо. Но об этом еще никто не знал, кроме самого вождя. Ричард молчал. Он почти подсознательно пытался найти хоть одну зацепку, чтобы оправдать незадачливого преступника. Альфа сочувствовал Равену. В мальчишке было что-то жалкое, надломленное из-за поступка Вольфганга, который слишком грубо вмешался в судьбу своего будущего мужа, не подумав, каково тому будет выполнять роль омеги. Ведь если разобраться, Равен скорее был альфой, по духу. Ричард вернулся к постели и сел на краешек. – Говори.

Равен окончательно сник. Не поднимая глаз, мальчишка тихо заговорил, каждую минуту боясь, что вызовет гнев альфы.

– Я хотел убить Вольфганга... И уже когда... Ну когда я приготовился. Я начал вспоминать нашу ссору, когда он ушел... – Равену тяжело было признаваться, но угроза оборотня не оставляла ему выбора. Хотя, услышав такую правду, альфа мог и наказать мальчишку со всей суровостью, чего тот и боялся больше всего. – И я понял, что он просто пожертвовал собой, чтобы я выжил.

– Он же мог просто обновить метку? – Ричард пожал плечами.

– Не мог... Он пообещал, что трогать меня не будет. Я ему тогда пригрозил, что если мы разделим ложе еще раз, то я покончу с собой, потому что такого унижения больше не перенесу. А еще, наверное, он отчаялся, что семейной жизни у нас так и не будет...

– Подожди... То есть поэтому он ушел на Кривую гору? Пока метка не исчезла? – Ричард покачал головой, очередной раз поражаясь Вольфгангу. И почему он не выбрал себе нормальную омежку, из племени, а приволок человека, который по повадкам, скорее, напоминает альфу? Немного помолчав, оборотень продолжил. – Допустим, он решил пожертвовать собой. А что помешало тебе его убить?

– Я не смог... – Очередной раз повторил мальчишка. – Как я его убью, если он оказался ко мне так добр?

Князь в ответ промолчал, Равен тоже затих, с тревогой ожидая реакции оборотня. Мальчишка так и сидел, без движения, хотя сонливость брала своё. Вдруг альфа резко поднялся, подошел к Равену и, опустив ворот, начал рассматривать его шею. После непродолжительного молчания альфа произнес.

– Метка исчезла.

Князь поднялся и подошел к окну, о чем-то раздумывая. Положение Равена было очень хрупким, а что с ним делать, как поступать, альфа пока что не знал. Решать судьбу человека нужно было с Вольфгангом, однако тот в сознание так и не приходил.

– Можно, я посплю, пожалуйста... А завтра делайте со мной, что хотите. – Равен всё-таки лег на бок, прикрывая тяжелые, будто налитые свинцом веки. Ричард чувствовал, что в голосе мальчишки больше не было страха, только усталость и спокойная обреченность.

– Спи тут. На шкуре. – Князь смотрел, как на улице шли по своим делам оборотни. – Тебе выходить сейчас всё равно нельзя. Теперь ты не омежка. Ты человек, и прав у тебя никаких нет.

Глава 12. Путь к спасению

Убедившись, что Равен уснул, Ричард тоже лег. Он почему-то был уверен, что мальчишка не принесет ему зла, и всё-таки не мог решить, что с ним делать.

Князь проснулся еще до рассвета, когда серое утро только проникло в комнату. Оборотень поднялся, и тут увидел, что Равен сидит, прижавшись спиной к остывшему камину.

– Давно не спишь? – Князь набросил на себя плащ и принялся разжигать костер. – Замерз, да?

– Замерз, поэтому проснулся... – Мальчишка отодвинулся в сторону. Теперь он уже всё понимал. Дрожа и прозябая, он ломал голову, как потоньше спросить у князя о своей дальнейшей судьбе. – А как меня убьют?

Произнес Равен совсем тихо и тут же разрыдался. Ричард скривил губы. Он ненавидел, когда омежки плачут, и сейчас ему было очень неловко. Но показывать это человеку оборотень не собирался.

– А ты как хочешь? Признался же в своих мотивах, поэтому как скажешь, так тебя и казнят.

– Не надо меня по кругу... – Проскулил Равен. – Можно быстро... И не больно?

– Можно. – Вздохнул князь, глядя, как разгорается огонь в камине. – А что, жить совсем не хочешь?

– Хочу... Только как я спасусь? Даже если Вы меня помилуете... – Равен подполз ближе к огню, всхлипывая. – Когда Вольфганг очнется, разве он простит меня? А кому я еще нужен?

– То есть ты согласен теперь лечь под него, правильно? – Оборотень застегнул плащ и начал обуваться.

– Да... Я не хочу, чтобы его жертва была напрасной...

– Какой ты благородный. – Поморщившись, процедил сквозь зубы альфа. – А раньше тебе было плевать, жил, как хотел. Его поили, кормили, защищали... А он только условия диктовал. Вздернуть бы тебя на первом суку...

– Не надо. – Мальчишка уже пытливо смотрел на вождя, шкурой чувствуя, что тот по каким-то причинам не хочет его убивать. По крайней мере сейчас. Возможно, Ричард хотел поговорить об этом предварительно с Вольфгангом. Но муж его точно не простит. Замкнутый круг. – И всё равно, моя смерть – вопрос времени.

– Это ты верно подметил. Бессмертных тут нет. – Бросил на прощание Ричард и вышел из комнаты. Равен услышал звук поворота ключа. Заперт. Но при этом в безопасности, потому что ни одна живая душа не осмелится зайти в спальню князя.

Между тем Ричард отправился к лекарю, чтобы справиться о здоровье Вольфганга. Утешительных новостей не было. Похоже, оборотень и не думал просыпаться. Живой, дышащий, он лежал без сознания, не шевелясь, не открывая глаз.

– Сколько он еще так пробудет? – С тревогой в голосе спросил Ричард у лекаря. Затянувшаяся болезнь Вольфганга рождала массу проблем.

– Этого никто не знает. День, неделю... – Лекарь развел руками, глядя в глаза князю. Оборотни находились в комнате больного. – А может, будет лежать годами...

– Годами? – Переспросил альфа, поднимая глаза к небу. – Только этого еще не хватало...

– Да, тогда за ним нужен будет особый уход... Иначе он погибнет. – Лекарь подошел к постели оборотня и чуть приподнял его, показав спину. – Надо будет делать массаж, иначе он начнет живьем гнить.

– И кто это делать будет? Ты? – Ричард скривился, проклиная про себя и Вольфганга, и Равена, которые свои нерешенные проблемы теперь перенесли на ближних.

– У него же муж есть... – Растерянно ответил оборотень, которому теперь проводить целые дни и ночи возле больного совсем не улыбалось.

– Есть, ага. – Князь мотнул головой и, не вдаваясь в объяснения, вышел из комнаты.

Оборотень направился снова в спальню, к Равену. Единственно, по пути он вспомнил, что мальчишка уже сутки голоден, поэтому захватил по пути хлеба и кусок мяса. Когда Ричард вернулся, Равен спал, растянувшись на шкуре, согретый теплом камина.

– Тени уже короткие, а ты всё дрыхнешь? – Князь произнес это резко и громко, отчего парень, даже толком не проснувшись, поднял голову и тут же разлепил глаза.

– Простите... – Равен оглянулся по сторонам, вспоминая, где находится. Он резкого пробуждения и голода голова начала тут же болеть.

– Разговор есть. Плохие новости. – Ричард протянул мальчишке еду, а сам сел напротив. – Вольфганг не просыпается и, может быть, не проснется. Так и будет лежать, не выздоравливая и не умирая. Я не знаю, кому за ним ухаживать, так что, думаю, если с ним возиться никто не станет, то он скоро покинет нас.

Равен молча жевал хлеб, еще не понимая, как это отразится на нем. Но от осознания того, что муж больше не придет в себя, внутри почему-то всё сжималось. Мальчишке было жаль, что из-за него сильный, здоровый оборотень оказался в таком положении. Князь продолжал.

– Ты сейчас к нему отношения не имеешь, ты не супруг ему больше. И так как ты человек, находиться в племени ты не имеешь права. Вернуться в свою деревню ты тоже не можешь. Люди не должны ничего знать про наш быт, о том, как мы, оборотни, живем тут. Это тайна. Да, я знаю, что ты бы хотел вернуться на Родину. – Ричард замолчал, задумавшись. – Хотя, выход один есть. Я тебе отрежу язык и ночью верну тебя в деревню... Да, пожалуй, так будет лучше всего...

– Князь... – Прошептал Равен. – А как же Вольфганг?

– Как? За ним уход нужен, но лекарь у нас один на всё племя, и у него достаточно работы. Так что шансы у твоего бывшего мужа невелики. Ухаживать за ним трудно. Да он и сам виноват. Это самоубийство, а не несчастный случай, так что жалеть его не за что. – Ричарду было неприятно это всё говорить, но в племени были свои правила, которые никто не должен был нарушать. Женитьба на человеке, как и попытка самоубийства, никогда не поощрялись. Меньше всего князю хотелось, чтобы кто-то из оборотней начал брать пример с Вольфганга.

– А можно я за ним буду ухаживать? – Прошептал Равен, тут же прикусив губу.

– Ты? Ухаживать? – У князя глаза на лоб полезли. – Что ты несешь?

– Я хочу за ним ухаживать.

– С чего это у тебя такая прыть? – Усмехнулся Ричард, сканируя взглядом мальчишку. – То убить хотел, а теперь вместо возвращения на Родину желаешь остаться с ненавистным тебе оборотнем... Да еще за ним и ухаживать... Или в деревне тебе было хуже чем тут?

– Нет... Но я, сейчас, в глазах вас всех, оборотней, я подонок, а я не хочу быть им. И я не могу оставить в беде человека, который пожертвовал собой ради моего благополучия... – Голос Равена стал тверже. Ричард с удивлением видел, что тот действительно хочет помочь.

– Допустим, но ты не имеешь права тут находиться. Ты человек... Даже мой приказ не обеспечит тебе безопасности. У нас свои традиции... Рано или поздно Гленн или кто-то еще тебя отловит, а что будет дальше, думаю, ты знаешь.

– А если они меня в деревне отловят? Какая мне разница? – Равен смотрел в глаза Ричарду, и по решительному виду парня становилось ясно, что он готов стоять на своём.

– Чтобы остаться в племени и чувствовать себя в безопасности, ты должен быть чьим-то мужем. А Вольфганг без сознания...

– Тогда я буду просто, как человек. Отловят, так отловят. Я сам виноват. – Парень развел руками. – Я мог сделать так, чтобы всё было иначе. Не настолько мне Вольфганг был противен. Меня оскорбило, что он решил всё за меня, сделал, как хотел! Хотя, какая уже разница. Я хочу остаться и за ним ухаживать. Всё...

– Ты не можешь тут ходить как человек!

– Пожалуйста!

– Послушай... Я могу стать твоим фиктивным мужем. Но тогда тебе придется переспать со мной. Иначе метка не возникнет. Плюс ты будешь носить мой запах, пока она не сойдет. – Князь пожал плечами. – Только не думай, что я тебе это предлагаю, потому что ты мне нравишься. Я тебе даже не сочувствую. Но если хочешь ухаживать за Вольфгангом, это единственный выход. А по прошествии времени, как ты заметил, метка сойдет сама, либо можно будет обновить.

– А если вы захотите жениться, то как мне быть?

– За это не переживай. Мой статус позволяет иметь несколько омег в мужьях. Традиция.